Часто это демонстрирует езда в неправильном направлении. Я снова попыталась вырваться, но сил не было.
Запрокинув голову, я закрыла глаза, чтобы перевести дух. Фредерик же истолковал мои движения как капитуляцию. Его тело, все еще прижатое ко мне, удерживало меня внизу. Задрав рукой подол, Фредерик принялся ласкать мою ногу, и вдруг его прикосновение стало похоже на прикосновение Дентона. Ощущение удовольствия поднялось вверх по ноге и показалось воспламеняющим. Потом он поцеловал меня в губы. Поцелуй разжег пламя, бушевавшее во мне. Я застонала.
Вдруг некоторые части моего тела возжелали внимания, их стесняла одежда. Когда же Фредерик принялся меня раздевать, я поняла, что раздеваюсь сама.
Он снял с меня платье с удивительной ловкостью и выбросил красное бальное платье из коляски. Фредерик прижался ко мне и потерся возбужденным членом о мои бедра. Я ощутила, как мое тело охватывает желание.
– Николетта, разве это не чудесно? Это мгновение? Ты меня так возбуждаешь. Ах, Николетта, Николетта!
Он учащенно дышал.
– Фредерик, послушай меня. Занявшись со мной любовью, ты умрешь.
Он заглянул мне в глаза и понял, что я не шучу. Пожалуй, далее поверил мне.
– Пусть я умру, любовь моя.
Я предостерегла его. Я не могла с ним драться. Ощутив удовольствие, я сдалась.
Я почувствовала, как он овладел мной. Он вошел глубже, вышел, снова вошел. Он был близок к экстазу.
Я обняла его крепче.
– Николетта, ты такая красивая. Это так… так восхитительно. Ах, Николетта. Господи!
Он продолжал двигаться во мне. Я тоже двигалась, в одном ритме с ним.
Мне отказал здравый смысл, когда я заговорила:
– Не останавливайся! Дорогой, не останавливайся!
– Не буду, нет.
И тут из его горла вырвался хрип.
– Нет, нет, нет! Господи, пожалуйста, нет!
Вскоре Фредерик испустил последний вздох. Я растирала ему руки. Мои усилия, как всегда, оказались тщетными.
– Фредерик, не умирай. Пожалуйста, Фредерик! Я тебя предупреждала. Ах, Фредерик, пожалуйста!
Итак, я стала причиной еще одной смерти.
– О Боже, почему, почему?
Молясь о прощении и горюя о проклятии, я стенала о потере Фредерика, взывая к небесам.
Я надела другое платье, извлеченное из багажа, и убрала красное.
Держа на коленях голову Фредерика, я баюкала его, взывая к Богу. Молила о чуде. Увы! Душа покинула его тело. Я заплакала.
Глава 6
Поймана с поличным
Кто-то хлопал меня по спине. Как ребенка. Сквозь слезы я увидела человека, вытиравшего глаза.
– Не п-п-плачь.
Сознание прояснилось. Меня снова застали с мертвым мужчиной на руках. Одно дело, когда свидетельница – понимающая Мари, и совсем другое – незнакомец, который может сообщить властям о случившемся. И тогда уж мне не избежать виселицы.
– Я не хотела причинить ему вред. Вы должны мне поверить. Умоляю, сэр, пожалуйста, поверьте мне.
– Не п-п-плачь.
Незнакомец был плотным мужчиной лет тридцати, одетым в грубую одежду. Грубое лицо с высоким толстым лбом, лохматые волосы, толстые губы, полные щеки. На его лице я увидела печаль и сочувствие.
– Не п-п-плачь.
Он снова похлопал меня по спине.
– Не п-п-плачь.
– Не буду.
Я вытерла слезы.
– Меня зовут Николетта. Кто вы, сэр?
– Не п-п-плачь.
Глаза его был пустыми. Возможно, он не совсем здоров.
– У вас есть имя?
Человек кивнул:
– Юм.
– Как вас зовут?
– Юм.
– Юм. Необычное имя. Похоже, вы хороший человек.
Он влез в коляску и помог поднять тело Фредерика с моих колен.
– Юм, мне нужно его где-нибудь оставить. Только, пожалуйста, никому об этом не рассказывайте.
Он кивнул. Впрочем, я не уверена, что он понял, о чем я его прошу.
Поводья скользнули, лошади медленно двинулись по направлению к берегу. В отличие от обычного мужчины, который схватил бы вожжи и остановил лошадей, Юм свернулся в комок и захныкал.
– Юм, не волнуйтесь. Я их остановлю.
Я перебралась на переднее сиденье и обнаружила, что не могу дотянуться до поводьев. Однако мы двигались настолько медленно, что я смогла соскочить на землю и остановила лошадей, схватив коренную лошадь за уздечку.
Коляска остановилась почти у самого берега и небольшого водопада, которым любовались мы с Фредериком.
Я вернулась в коляску и похлопала Юма по спине.
– Юм, не плачь. Не плачь.
Он взглянул на меня совсем как ребенок.
– Красавица.
– Спасибо. Ты тоже. А теперь помоги мне отнести этого человека к устью.
Я жестами объяснила, что надо поднять Фредерика. Потом перекатила Фредерика к краю коляски и опустила заслонку, чтобы Юм смог отнести тело к водопаду.
Когда я отступила, место показалось мне могилой, так что Юм помог мне собрать кусты и цветы, чтобы соорудить вокруг Фредерика нечто вроде усыпальницы.
Закончив, я дала Юму денег и попросила ничего не рассказывать. Не думаю, что он понял меня.
– Юм, помни, что обещал никому не рассказывать.
– Красавица.
Когда я добралась до Гластонбери, смеркалось. Это был старомодный и изящный городок, именно такой, каким его описал Фредерик. Я направила коляску к гостинице и передала поводья конюшему. Несмотря на то, что я никогда раньше не бывала в городке, мужчины на улицах показались мне знакомыми.
Приглядевшись, я увидела, что один из них очень похож на Робера, моего первого возлюбленного, почившего в холмах. Всмотревшись, я увидела, что это точно Робер.
Посмотрев через левое плечо, я увидела, как улицу пересекают Дентон и Коллин, прибавляя шагу и направляясь ко мне.
Я моргнула, надеясь, что видение исчезнет. Взглянув снова, я увидела, что они еще здесь. Впереди появился Фредерик и стал приближаться к коляске.
– Фредерик, я так рада, что с тобой все в порядке, – прошептала я.
Он продолжал двигаться, приближаясь ко мне. Я не видела, как движутся его ноги – он словно плыл ко мне.
Меня защищала коляска, я чувствовала себя под защитой. До тех пор пока он не переместился сквозь коляску, словно был из пара, а коляска была для него небольшим препятствием.
– Фредерик, я пыталась тебе сказать, но ты не слушал. Фредерик, почему ты не послушал меня? Почему? Почему?
Призрак приблизился, я похолодела. Взглянув себе на руки, я обнаружила, что плоть моя стала серой и темнела у меня на глазах от голубого, до темно-синего.
Тонкие вены на обратной стороне руки стали белыми, будто по телу моему вместо горячей крови тек лед. Фредерик двинулся сквозь меня, я ощутила успокаивающую боль, будто кто-то замораживал мне сердце, замедляя его биение. Я почувствовала головокружение и тошноту. Вдруг ноги у меня подкосились, я спустилась с коляски и потеряла сознание.
– Мисс, мисс. С вами все в порядке?
Это был конюший, устремившийся мне на помощь.
– Да.
– Мисс, вы бледны, как привидение. Вас проводить в комнату?
– Я собиралась снять комнату в гостинице Мириам.
– Я могу вам помочь. Отнесу ваш багаж, когда вы зарегистрируетесь.
– Спасибо.
Конюший помог мне перейти улицу до гостиницы.
– Добро пожаловать. Меня зовут Мириам Бестелл.
– Рада познакомиться, Мириам. Меня зовут Николетта Карон.
– Мисс Карон, как мило, что вы решили остановиться у нас. Что привело вас сюда?
– Я собираюсь навестить тетушку. Она недавно переехала в Уэльс.
– Обычно люди покидают Уэльс, – пробормотала Мириам. – Николетта, у меня для вас есть чудесная комната. Там такая уютная постель, что вам не захочется уезжать.
Старомодная изящная комната действительно оказалась уютной. Обои в розовый цветочек, кровать с роскошным матрацем, убаюкавшим меня. Я лежала на кровати в одежде, мне было так хорошо, что я даже не пошевелилась, когда появился конюший. Когда он принес последние вещи, я подняла голову и оглядела комнату. Она была полна моих мертвых любовников. В кресле сидел Робер. Дентон стоял у окна, Фредерик сидел на другом конце кровати. Я вздрогнула, когда ко мне направился Коллин.
– Мисс, вы хорошо себя чувствуете?
Молодой человек был встревожен и немного напуган моим видом. Он явно не видел мужчин в моей комнате.
Я смотрела на него, стоящего среди привидений, и пыталась их не видеть.
Но я видела их боковым зрением.
– Мисс? Я спросил, не лучше ли вам.
– Привидения не белые.
– Вы видели привидение? Я бы испугался!
– Они сейчас в комнате… Вокруг вас.
– Здесь никого нет.
– Нет, есть. У них черные глаза, которые смотрят вам прямо в душу. А если они приближаются, то пытаются заморозить вас и забрать с собой.
– Мисс, вы меня пугаете. Позвать врача? Доктор Игнат – хороший специалист.
– Нет, я хорошо себя чувствую. Просто пошутила. Разумеется, никаких привидений здесь нет. Мне нравится шутить над молодыми людьми. Не следовало этого делать.
– Ничего страшного, мисс. Я понял, что это шутка. Вам надо поспать. Я позабочусь о ваших лошадях. До свидания.
– Как вас зовут?
– Александр, мисс.
– Спасибо, Александр.
Он повернулся, чтобы уйти. Мне так хотелось, чтобы он остался. Чтобы рядом со мной сидел кто-то живой и держал меня за руку. Но я не отваживалась просить о помощи защищать меня от потустороннего мира. Иначе меня сочли бы сумасшедшей.
Готовясь ко сну, я не могла раздеваться при таком количестве зрителей.
Поскольку призраки были рядом со мной, я чувствовала затхлость, темноту их сути, а когда они двигались сквозь меня – холод смерти. Двигая рукой рядом с ними, я снова и снова возрождала их в памяти.
Призраки не ушли даже тогда, когда я закрыла глаза. Мои нервы были на пределе. Хорошо бы кто-нибудь из них вонзил в меня кинжал. Тогда бы я смогла отдохнуть. Обрести вечный покой – щедрый дар для любой души, мучимой, как моя.
В темноте кричало их молчание. Возможно, их присутствие освободит меня от проклятия. Как только я не сошла с ума?
Призраки мертвых возлюбленных оставались в моей комнате, их образы вызывали злобное эхо, отражавшееся у меня в сознании. Почему? Я жаждала сна, но опасалась, что мертвецы сделают со мной что-нибудь, пока я буду спать. Что?
Что они могли сделать моему сонному телу? Все мои мысли были слишком отвратительны, чтобы на них подробно останавливаться. Но о чем еще я могла думать, ощущая, как ледяные руки поднимают мой подол и притрагиваются к моим ногам? Когда они гладили внутреннюю сторону моих бедер, даже если я вздрагивала от их прикосновений? Они простирали руки, чтобы дотронуться до моей груди, их мертвая плоть все еще вожделела меня. Все еще пытаясь добраться до меня мертвой оболочкой, они хотели совершить любовный акт.
Я отрицала их присутствие. Внушала себе, что они ушли. Мертвецы не со мной. Я одна. Меня защищают ангелы и сам Господь Бог. Я продолжала шептать, надеясь получить ответ на молитвы.
Наступило мгновение без мучений. Господи, дай мне заснуть. Всего лишь ночь. Пожалуйста, Господи, позволь мне заснуть. Мгновение мира в дьявольской жизни. Было непросто, но, в конце концов, Господь даровал мне то, в чем я отчаянно нуждалась. Я заснула.
Глава 7
Что ее тревожит?
Кэрри не верила своей удаче, когда приехала в поместье лорда Бастона.
Тщательно прибранный двор и сады переливались подобно радуге в лучах утренней зари, когда карета свернула на длинную дорогу. Земля словно была усыпана кристаллами и бриллиантами.
Этим августовским утром многочисленные цветы составляли столь яркую и живописную картину, что она не могла оторвать от нее взгляда и даже моргнуть. Ее мир был миром тишины, глаза ее обладали обостренным чувством восприятия красоты. От увиденного зрелища глаза Кэрри были широко распахнуты – они наслаждались великолепными цветами сада. Оранжевый цвет был ярко-оранжевым, желтый – таким ярким, как солнце, а фиолетовый – поразительным. Даже цвет белых цветов был чище белого наряда невесты.
Лорд Бастон остановил карету, чтобы осмотреть свое владение, пока Кэрри предавалась мечтам. Она представила себя хозяйкой поместья лорда Бастона, имеющей собственных слуг. Но даже быть служанкой у лорда Бастона лучше, чем жить дома с девятью братьями, сестрами и пьющим отцом.
В Ирландии они боролись за то, чтобы иметь достаточно картофеля, и месяцами не ели мяса. Поскольку в городке было известно, что она глухонемая, ее дразнили с самого детства. Она ни от кого не слышала доброго слова.
Не надеясь найти любовь, измученная жестокими насмешками, Кэрри покинула Ирландию, оставив родным записку. Она молилась о лучшей жизни в Англии. По крайней мере, в ее отсутствие у голодающих братьев и сестер будет больше еды.
– Остановись, Бертрум.
Бертрум остановил карету. Когда лорд Бастон вышел, чтобы поговорить с садовниками, Кэрри воспользовалась возможностью и достала из сумочки «Эликсир доктора Гуд-мена». Она сделала глоток и дала возможность лекарству смочить горло. Кэрри ощутила дрожь во всем теле, потом снова поднесла бутылочку к губам и сделала глоток помедленнее, радуясь ощущению.
В это утро ей хотелось ощутить напряжение, онеметь телом и душой.
Хотелось вычеркнуть из жизни все прошлые любовные связи и другие вещи, которые, как она надеялась, не видел Бог. Она искала спокойного существования, вдали от опасной жизни на улице, подальше от воровства и проституции. После вчерашней ночи ей больше не придется терпеть и молча кричать, когда мужчины делали с ней что хотели.
Высшая цель была в том, чтобы оказаться на содержании у кого-то, обладающего силой и властью, у кого-то вроде нового любовника, который, как она узнала, был лордом. Ожидая в карете, она осматривала окрестности и думала, что намеченная цель достижима.
Она может делать то, что от нее требуется. Раньше она закрывала глаза, когда хотела, чтобы мужчина отошел от нее, зная, что не может выразить это словами.
Кэрри надеялась, что поступила правильно. Со временем лорд Бастон, возможно, будет о ней заботиться, а возможно, даже полюбит ее. И тогда, возможно, она станет хозяйкой в этом доме. Так было в мечтах.
Лорд Бастон вернулся в карету.
– Моя милая Кэрри, надеюсь, ты будешь чувствовать себя здесь как дома. Я бесконечно счастлив оказаться в твоем обществе.
Комната Кэрри находилась в мансарде западного крыла усадьбы лорда Бастона. Для девушки из Ирландии, которая жила в двухкомнатной хибарке, где было еще одиннадцать человек, это настоящая роскошь. Она легко прикоснулась к мягкому стеганому одеялу на двуспальной кровати. Кэрри обошла комнату, дотрагиваясь до каждого предмета, чтобы запомнить ощущение и материал, поворачиваясь от одного предмета к другому.
Она присела у туалетного столика, прикасаясь пальцами к личным предметам туалета. Улыбаясь про себя, девушка издавала едва слышные звуки, не слыша их. Так она выражала свой восторг.
Если бы кто-то пожелал узнать ее мысли, их можно было бы понять по выражению ее лица. Кэрри не хотела покидать усадьбу.
Здесь было многое из того, чего могла бы пожелать леди. Серебряная щетка из конского волоса с такими же зеркалом и гребнем, пуховка и ароматный тальк для использования после ванны. Мыло, зубная паста и щетка. Ножницы для стрижки волос с золотыми ручками. Все эти предметы были аккуратно разложены на туалетном столике, на котором стояло огромное зеркало, в котором можно было оглядывать себя каждое утро. Кэрри вглядывалась в себя – у нее никогда не было возможности так долго разглядывать себя в зеркало.
Девушка открыла ставни, и в комнату ворвался приятный ветерок. Сладкий сельский воздух казался бодрящим. Соломенная постель была гораздо мягче той, которую она делила в Ирландии с тремя сестрами.
У нее было место для рукоделия. Для мытья в комнате предназначались разрисованный вручную кувшин и чаша с рисунком из желтых роз. В первое же утро Кэрри появилась перед Бертрумом.
– Кэрри, существуют некоторые правила, которых ты должна придерживаться.
Кэрри кивнула.
– Ты не должна тревожить лорда Бастона никакими личными просьбами. Если тебе что-нибудь нужно, приходи ко мне.
Она снова кивнула.
– Если получишь почту, придут посетители или тебе принесут что-то для хозяина, передай их мне.
Кэрри не поняла слов Бертрума – тот отвернулся, и она не могла читать по губам. А спросить, не имея блокнота, она не могла. Бертрум повернулся к ней, и она поняла, что он говорит.
– Жалованье будешь получать раз в месяц.
Кэрри кивнула.
– Не показывайся на глаза и работай.
Она снова кивнула.
– Если увидишь входящего или выходящего лорда Бастона в любое время дня или ночи, не обращай внимания. У него свои дела, не стоит о них говорить с другими.
Девушка кивнула.
– Если разыграется воображение и захочется с кем-то поделиться информацией, не делай этого.
Значит, он не должен знать о том, что она ни с кем не может поделиться.
– Будешь подавать лорду Бастону еду. В девять, час тридцать и восемь. Чай подается в четыре часа каждый день. Робера и Клайв расскажут тебе в кухне о предпочтениях лорда Бастона. Отступления от его предпочтений не допускаются. Запомни это.
Кэрри только и делала, что кивала.
– Клайв и Робера ждут тебя в кухне. Беги, а то опоздаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Запрокинув голову, я закрыла глаза, чтобы перевести дух. Фредерик же истолковал мои движения как капитуляцию. Его тело, все еще прижатое ко мне, удерживало меня внизу. Задрав рукой подол, Фредерик принялся ласкать мою ногу, и вдруг его прикосновение стало похоже на прикосновение Дентона. Ощущение удовольствия поднялось вверх по ноге и показалось воспламеняющим. Потом он поцеловал меня в губы. Поцелуй разжег пламя, бушевавшее во мне. Я застонала.
Вдруг некоторые части моего тела возжелали внимания, их стесняла одежда. Когда же Фредерик принялся меня раздевать, я поняла, что раздеваюсь сама.
Он снял с меня платье с удивительной ловкостью и выбросил красное бальное платье из коляски. Фредерик прижался ко мне и потерся возбужденным членом о мои бедра. Я ощутила, как мое тело охватывает желание.
– Николетта, разве это не чудесно? Это мгновение? Ты меня так возбуждаешь. Ах, Николетта, Николетта!
Он учащенно дышал.
– Фредерик, послушай меня. Занявшись со мной любовью, ты умрешь.
Он заглянул мне в глаза и понял, что я не шучу. Пожалуй, далее поверил мне.
– Пусть я умру, любовь моя.
Я предостерегла его. Я не могла с ним драться. Ощутив удовольствие, я сдалась.
Я почувствовала, как он овладел мной. Он вошел глубже, вышел, снова вошел. Он был близок к экстазу.
Я обняла его крепче.
– Николетта, ты такая красивая. Это так… так восхитительно. Ах, Николетта. Господи!
Он продолжал двигаться во мне. Я тоже двигалась, в одном ритме с ним.
Мне отказал здравый смысл, когда я заговорила:
– Не останавливайся! Дорогой, не останавливайся!
– Не буду, нет.
И тут из его горла вырвался хрип.
– Нет, нет, нет! Господи, пожалуйста, нет!
Вскоре Фредерик испустил последний вздох. Я растирала ему руки. Мои усилия, как всегда, оказались тщетными.
– Фредерик, не умирай. Пожалуйста, Фредерик! Я тебя предупреждала. Ах, Фредерик, пожалуйста!
Итак, я стала причиной еще одной смерти.
– О Боже, почему, почему?
Молясь о прощении и горюя о проклятии, я стенала о потере Фредерика, взывая к небесам.
Я надела другое платье, извлеченное из багажа, и убрала красное.
Держа на коленях голову Фредерика, я баюкала его, взывая к Богу. Молила о чуде. Увы! Душа покинула его тело. Я заплакала.
Глава 6
Поймана с поличным
Кто-то хлопал меня по спине. Как ребенка. Сквозь слезы я увидела человека, вытиравшего глаза.
– Не п-п-плачь.
Сознание прояснилось. Меня снова застали с мертвым мужчиной на руках. Одно дело, когда свидетельница – понимающая Мари, и совсем другое – незнакомец, который может сообщить властям о случившемся. И тогда уж мне не избежать виселицы.
– Я не хотела причинить ему вред. Вы должны мне поверить. Умоляю, сэр, пожалуйста, поверьте мне.
– Не п-п-плачь.
Незнакомец был плотным мужчиной лет тридцати, одетым в грубую одежду. Грубое лицо с высоким толстым лбом, лохматые волосы, толстые губы, полные щеки. На его лице я увидела печаль и сочувствие.
– Не п-п-плачь.
Он снова похлопал меня по спине.
– Не п-п-плачь.
– Не буду.
Я вытерла слезы.
– Меня зовут Николетта. Кто вы, сэр?
– Не п-п-плачь.
Глаза его был пустыми. Возможно, он не совсем здоров.
– У вас есть имя?
Человек кивнул:
– Юм.
– Как вас зовут?
– Юм.
– Юм. Необычное имя. Похоже, вы хороший человек.
Он влез в коляску и помог поднять тело Фредерика с моих колен.
– Юм, мне нужно его где-нибудь оставить. Только, пожалуйста, никому об этом не рассказывайте.
Он кивнул. Впрочем, я не уверена, что он понял, о чем я его прошу.
Поводья скользнули, лошади медленно двинулись по направлению к берегу. В отличие от обычного мужчины, который схватил бы вожжи и остановил лошадей, Юм свернулся в комок и захныкал.
– Юм, не волнуйтесь. Я их остановлю.
Я перебралась на переднее сиденье и обнаружила, что не могу дотянуться до поводьев. Однако мы двигались настолько медленно, что я смогла соскочить на землю и остановила лошадей, схватив коренную лошадь за уздечку.
Коляска остановилась почти у самого берега и небольшого водопада, которым любовались мы с Фредериком.
Я вернулась в коляску и похлопала Юма по спине.
– Юм, не плачь. Не плачь.
Он взглянул на меня совсем как ребенок.
– Красавица.
– Спасибо. Ты тоже. А теперь помоги мне отнести этого человека к устью.
Я жестами объяснила, что надо поднять Фредерика. Потом перекатила Фредерика к краю коляски и опустила заслонку, чтобы Юм смог отнести тело к водопаду.
Когда я отступила, место показалось мне могилой, так что Юм помог мне собрать кусты и цветы, чтобы соорудить вокруг Фредерика нечто вроде усыпальницы.
Закончив, я дала Юму денег и попросила ничего не рассказывать. Не думаю, что он понял меня.
– Юм, помни, что обещал никому не рассказывать.
– Красавица.
Когда я добралась до Гластонбери, смеркалось. Это был старомодный и изящный городок, именно такой, каким его описал Фредерик. Я направила коляску к гостинице и передала поводья конюшему. Несмотря на то, что я никогда раньше не бывала в городке, мужчины на улицах показались мне знакомыми.
Приглядевшись, я увидела, что один из них очень похож на Робера, моего первого возлюбленного, почившего в холмах. Всмотревшись, я увидела, что это точно Робер.
Посмотрев через левое плечо, я увидела, как улицу пересекают Дентон и Коллин, прибавляя шагу и направляясь ко мне.
Я моргнула, надеясь, что видение исчезнет. Взглянув снова, я увидела, что они еще здесь. Впереди появился Фредерик и стал приближаться к коляске.
– Фредерик, я так рада, что с тобой все в порядке, – прошептала я.
Он продолжал двигаться, приближаясь ко мне. Я не видела, как движутся его ноги – он словно плыл ко мне.
Меня защищала коляска, я чувствовала себя под защитой. До тех пор пока он не переместился сквозь коляску, словно был из пара, а коляска была для него небольшим препятствием.
– Фредерик, я пыталась тебе сказать, но ты не слушал. Фредерик, почему ты не послушал меня? Почему? Почему?
Призрак приблизился, я похолодела. Взглянув себе на руки, я обнаружила, что плоть моя стала серой и темнела у меня на глазах от голубого, до темно-синего.
Тонкие вены на обратной стороне руки стали белыми, будто по телу моему вместо горячей крови тек лед. Фредерик двинулся сквозь меня, я ощутила успокаивающую боль, будто кто-то замораживал мне сердце, замедляя его биение. Я почувствовала головокружение и тошноту. Вдруг ноги у меня подкосились, я спустилась с коляски и потеряла сознание.
– Мисс, мисс. С вами все в порядке?
Это был конюший, устремившийся мне на помощь.
– Да.
– Мисс, вы бледны, как привидение. Вас проводить в комнату?
– Я собиралась снять комнату в гостинице Мириам.
– Я могу вам помочь. Отнесу ваш багаж, когда вы зарегистрируетесь.
– Спасибо.
Конюший помог мне перейти улицу до гостиницы.
– Добро пожаловать. Меня зовут Мириам Бестелл.
– Рада познакомиться, Мириам. Меня зовут Николетта Карон.
– Мисс Карон, как мило, что вы решили остановиться у нас. Что привело вас сюда?
– Я собираюсь навестить тетушку. Она недавно переехала в Уэльс.
– Обычно люди покидают Уэльс, – пробормотала Мириам. – Николетта, у меня для вас есть чудесная комната. Там такая уютная постель, что вам не захочется уезжать.
Старомодная изящная комната действительно оказалась уютной. Обои в розовый цветочек, кровать с роскошным матрацем, убаюкавшим меня. Я лежала на кровати в одежде, мне было так хорошо, что я даже не пошевелилась, когда появился конюший. Когда он принес последние вещи, я подняла голову и оглядела комнату. Она была полна моих мертвых любовников. В кресле сидел Робер. Дентон стоял у окна, Фредерик сидел на другом конце кровати. Я вздрогнула, когда ко мне направился Коллин.
– Мисс, вы хорошо себя чувствуете?
Молодой человек был встревожен и немного напуган моим видом. Он явно не видел мужчин в моей комнате.
Я смотрела на него, стоящего среди привидений, и пыталась их не видеть.
Но я видела их боковым зрением.
– Мисс? Я спросил, не лучше ли вам.
– Привидения не белые.
– Вы видели привидение? Я бы испугался!
– Они сейчас в комнате… Вокруг вас.
– Здесь никого нет.
– Нет, есть. У них черные глаза, которые смотрят вам прямо в душу. А если они приближаются, то пытаются заморозить вас и забрать с собой.
– Мисс, вы меня пугаете. Позвать врача? Доктор Игнат – хороший специалист.
– Нет, я хорошо себя чувствую. Просто пошутила. Разумеется, никаких привидений здесь нет. Мне нравится шутить над молодыми людьми. Не следовало этого делать.
– Ничего страшного, мисс. Я понял, что это шутка. Вам надо поспать. Я позабочусь о ваших лошадях. До свидания.
– Как вас зовут?
– Александр, мисс.
– Спасибо, Александр.
Он повернулся, чтобы уйти. Мне так хотелось, чтобы он остался. Чтобы рядом со мной сидел кто-то живой и держал меня за руку. Но я не отваживалась просить о помощи защищать меня от потустороннего мира. Иначе меня сочли бы сумасшедшей.
Готовясь ко сну, я не могла раздеваться при таком количестве зрителей.
Поскольку призраки были рядом со мной, я чувствовала затхлость, темноту их сути, а когда они двигались сквозь меня – холод смерти. Двигая рукой рядом с ними, я снова и снова возрождала их в памяти.
Призраки не ушли даже тогда, когда я закрыла глаза. Мои нервы были на пределе. Хорошо бы кто-нибудь из них вонзил в меня кинжал. Тогда бы я смогла отдохнуть. Обрести вечный покой – щедрый дар для любой души, мучимой, как моя.
В темноте кричало их молчание. Возможно, их присутствие освободит меня от проклятия. Как только я не сошла с ума?
Призраки мертвых возлюбленных оставались в моей комнате, их образы вызывали злобное эхо, отражавшееся у меня в сознании. Почему? Я жаждала сна, но опасалась, что мертвецы сделают со мной что-нибудь, пока я буду спать. Что?
Что они могли сделать моему сонному телу? Все мои мысли были слишком отвратительны, чтобы на них подробно останавливаться. Но о чем еще я могла думать, ощущая, как ледяные руки поднимают мой подол и притрагиваются к моим ногам? Когда они гладили внутреннюю сторону моих бедер, даже если я вздрагивала от их прикосновений? Они простирали руки, чтобы дотронуться до моей груди, их мертвая плоть все еще вожделела меня. Все еще пытаясь добраться до меня мертвой оболочкой, они хотели совершить любовный акт.
Я отрицала их присутствие. Внушала себе, что они ушли. Мертвецы не со мной. Я одна. Меня защищают ангелы и сам Господь Бог. Я продолжала шептать, надеясь получить ответ на молитвы.
Наступило мгновение без мучений. Господи, дай мне заснуть. Всего лишь ночь. Пожалуйста, Господи, позволь мне заснуть. Мгновение мира в дьявольской жизни. Было непросто, но, в конце концов, Господь даровал мне то, в чем я отчаянно нуждалась. Я заснула.
Глава 7
Что ее тревожит?
Кэрри не верила своей удаче, когда приехала в поместье лорда Бастона.
Тщательно прибранный двор и сады переливались подобно радуге в лучах утренней зари, когда карета свернула на длинную дорогу. Земля словно была усыпана кристаллами и бриллиантами.
Этим августовским утром многочисленные цветы составляли столь яркую и живописную картину, что она не могла оторвать от нее взгляда и даже моргнуть. Ее мир был миром тишины, глаза ее обладали обостренным чувством восприятия красоты. От увиденного зрелища глаза Кэрри были широко распахнуты – они наслаждались великолепными цветами сада. Оранжевый цвет был ярко-оранжевым, желтый – таким ярким, как солнце, а фиолетовый – поразительным. Даже цвет белых цветов был чище белого наряда невесты.
Лорд Бастон остановил карету, чтобы осмотреть свое владение, пока Кэрри предавалась мечтам. Она представила себя хозяйкой поместья лорда Бастона, имеющей собственных слуг. Но даже быть служанкой у лорда Бастона лучше, чем жить дома с девятью братьями, сестрами и пьющим отцом.
В Ирландии они боролись за то, чтобы иметь достаточно картофеля, и месяцами не ели мяса. Поскольку в городке было известно, что она глухонемая, ее дразнили с самого детства. Она ни от кого не слышала доброго слова.
Не надеясь найти любовь, измученная жестокими насмешками, Кэрри покинула Ирландию, оставив родным записку. Она молилась о лучшей жизни в Англии. По крайней мере, в ее отсутствие у голодающих братьев и сестер будет больше еды.
– Остановись, Бертрум.
Бертрум остановил карету. Когда лорд Бастон вышел, чтобы поговорить с садовниками, Кэрри воспользовалась возможностью и достала из сумочки «Эликсир доктора Гуд-мена». Она сделала глоток и дала возможность лекарству смочить горло. Кэрри ощутила дрожь во всем теле, потом снова поднесла бутылочку к губам и сделала глоток помедленнее, радуясь ощущению.
В это утро ей хотелось ощутить напряжение, онеметь телом и душой.
Хотелось вычеркнуть из жизни все прошлые любовные связи и другие вещи, которые, как она надеялась, не видел Бог. Она искала спокойного существования, вдали от опасной жизни на улице, подальше от воровства и проституции. После вчерашней ночи ей больше не придется терпеть и молча кричать, когда мужчины делали с ней что хотели.
Высшая цель была в том, чтобы оказаться на содержании у кого-то, обладающего силой и властью, у кого-то вроде нового любовника, который, как она узнала, был лордом. Ожидая в карете, она осматривала окрестности и думала, что намеченная цель достижима.
Она может делать то, что от нее требуется. Раньше она закрывала глаза, когда хотела, чтобы мужчина отошел от нее, зная, что не может выразить это словами.
Кэрри надеялась, что поступила правильно. Со временем лорд Бастон, возможно, будет о ней заботиться, а возможно, даже полюбит ее. И тогда, возможно, она станет хозяйкой в этом доме. Так было в мечтах.
Лорд Бастон вернулся в карету.
– Моя милая Кэрри, надеюсь, ты будешь чувствовать себя здесь как дома. Я бесконечно счастлив оказаться в твоем обществе.
Комната Кэрри находилась в мансарде западного крыла усадьбы лорда Бастона. Для девушки из Ирландии, которая жила в двухкомнатной хибарке, где было еще одиннадцать человек, это настоящая роскошь. Она легко прикоснулась к мягкому стеганому одеялу на двуспальной кровати. Кэрри обошла комнату, дотрагиваясь до каждого предмета, чтобы запомнить ощущение и материал, поворачиваясь от одного предмета к другому.
Она присела у туалетного столика, прикасаясь пальцами к личным предметам туалета. Улыбаясь про себя, девушка издавала едва слышные звуки, не слыша их. Так она выражала свой восторг.
Если бы кто-то пожелал узнать ее мысли, их можно было бы понять по выражению ее лица. Кэрри не хотела покидать усадьбу.
Здесь было многое из того, чего могла бы пожелать леди. Серебряная щетка из конского волоса с такими же зеркалом и гребнем, пуховка и ароматный тальк для использования после ванны. Мыло, зубная паста и щетка. Ножницы для стрижки волос с золотыми ручками. Все эти предметы были аккуратно разложены на туалетном столике, на котором стояло огромное зеркало, в котором можно было оглядывать себя каждое утро. Кэрри вглядывалась в себя – у нее никогда не было возможности так долго разглядывать себя в зеркало.
Девушка открыла ставни, и в комнату ворвался приятный ветерок. Сладкий сельский воздух казался бодрящим. Соломенная постель была гораздо мягче той, которую она делила в Ирландии с тремя сестрами.
У нее было место для рукоделия. Для мытья в комнате предназначались разрисованный вручную кувшин и чаша с рисунком из желтых роз. В первое же утро Кэрри появилась перед Бертрумом.
– Кэрри, существуют некоторые правила, которых ты должна придерживаться.
Кэрри кивнула.
– Ты не должна тревожить лорда Бастона никакими личными просьбами. Если тебе что-нибудь нужно, приходи ко мне.
Она снова кивнула.
– Если получишь почту, придут посетители или тебе принесут что-то для хозяина, передай их мне.
Кэрри не поняла слов Бертрума – тот отвернулся, и она не могла читать по губам. А спросить, не имея блокнота, она не могла. Бертрум повернулся к ней, и она поняла, что он говорит.
– Жалованье будешь получать раз в месяц.
Кэрри кивнула.
– Не показывайся на глаза и работай.
Она снова кивнула.
– Если увидишь входящего или выходящего лорда Бастона в любое время дня или ночи, не обращай внимания. У него свои дела, не стоит о них говорить с другими.
Девушка кивнула.
– Если разыграется воображение и захочется с кем-то поделиться информацией, не делай этого.
Значит, он не должен знать о том, что она ни с кем не может поделиться.
– Будешь подавать лорду Бастону еду. В девять, час тридцать и восемь. Чай подается в четыре часа каждый день. Робера и Клайв расскажут тебе в кухне о предпочтениях лорда Бастона. Отступления от его предпочтений не допускаются. Запомни это.
Кэрри только и делала, что кивала.
– Клайв и Робера ждут тебя в кухне. Беги, а то опоздаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26