OCR: Dinny; SpellCheck: somiko
«Трептное сердце»: АСТ, АСТ Москва; Москва; 2009
ISBN 978-5-17-055371-6, 978-5-9713-9589-8
Аннотация
Прекрасной Николетте Карон грозит гильотина.
Конечно, прямых доказательств ее вины нет, но как объяснить смерть всех ее любовников при загадочных обстоятельствах?
Мужественный и дерзкий лорд Бастон уверен, что Николетта ни в чем не виновата, и намерен это доказать.
А если нелепые рассказы мисс Карон о якобы тяготеющем над нею ужасном проклятии, правда? Ну что ж, одержимый страстью мужчина способен на многое… даже сразиться со всеми демонами ада!..
Коллин Хичкок
Трепетное сердце
В память о Еве и Джей Ди, научивших меня благородству кролика
Пролог
4 августа 1891 года
Лондон, Англия
В моем будуаре был мертвец. Я натягивала одежду на бездыханное тело в предрассветной мгле. Он и при жизни весил достаточно много, а теперь стал раза в два тяжелее. Я была в полном изнеможении, из глаз лились слезы, было жаль и его, и себя.
– Отец небесный, помоги мне! – молила я.
Однако Господь меня не слышал. Или не желал слышать, выражая тем самым свое отношение ко мне. А может быть, нашлись дела поважнее. Он решил создать лучший из миров, точнее, лучший, чем уже сотворил. Впрочем, вряд ли. Да и не мне, недостойной, об этом судить. На какой-то момент я погрузилась в мечты, представив себе, что мои горячие слезы упали на бледную щеку возлюбленного, оживили его, он заключил меня в объятия и мы на белом коне ускакали в замок. Я прижалась щекой к его щеке, надеясь на чудо. Но чуда не произошло. Оживить возлюбленного не удалось.
В тот день служанка украсила мою комнату букетами роз и посыпала постель парижским лавандовым тальком.
Комнату окутала мертвая тишина. Я была одна, но одиночества не ощущала. Я чувствовала устремленные на меня взгляды невидимых свидетелей смерти моего возлюбленного. В глазах Дентона застыл страх, а на губах – улыбка. В какой-то миг мне показалось, что он сейчас снова начнет меня ласкать, и я задрожала.
Только бы никто не узнал о случившемся, думала я с содроганием.
За дверью послышались шаги.
– Мадемуазель Николетта, я вам нужна?
Отсылать Мари поздно.
Она моя наперсница, закадычная подруга. Буквально несколько минут назад она видела Дентона живым. Мари тихо закрыла дверь, взяла меня за руку и опустилась рядом на колени. Вела она себя очень спокойно, и ее спокойствие передалось мне.
Мари смотрела на меня с открытым сердцем, желая помочь всей душой, не опасаясь скандала или иных последствий. Я доверяла ей.
Я не знала, как объяснить то, что произошло, поэтому решила промолчать, будто молилась за Дентона.
Но молилась я не за Дентона. Я молилась о невозможном: о понимающей душе, которая могла бы утешить мою душу.
Глава 1
Милый друг!
Я не замужем. И тому есть причина. Я переезжаю из города в город. Почему? Это тайна. Если я раскрою ее кому-нибудь, меня могут арестовать.
Дентон был необычайно красив, обладал прекрасными манерами и баснословным состоянием. Очень напоминал молодого жеребца. Он стал моей тринадцатой жертвой, но я чиста перед Богом и людьми.
Мужчины необычайно настойчивы. Отказывать им бесполезно. Они не успокоятся, пока не добьются своего. Быть может, я чересчур уступчива? Возможно. К несчастью, мужчины всегда одерживают надо мной верх.
Не знаю, что ждет меня впереди. Ведь я еще молода и привлекательна. Слишком привлекательна. Я должна найти какой-то выход. Не то беды не миновать.
Я пытаюсь их предостеречь. Однако они слушать ничего не желают.
Во время первого визита даю понять, что нам не стоит больше видеться. Говорю: «Благодарю вас за чудесный вечер». Бесполезно. На следующем обеде продолжается то же самое. Театр. Я пытаюсь сопротивляться, но они – само очарование. Открывают передо мной дверь, пододвигают стул, стараются ко мне прикоснуться. Словом, делают все, чтобы я оказалась в их постели.
Когда это случилось впервые, я была влюблена. Наслаждалась жизнью, глядя на мир сквозь розовые очки. Была охвачена желанием и страстью.
Я первая заметила его. В тот самый момент, когда повернула за угол Елисейских полей и увидела красавца мужчину с самыми нежными и добрыми на свете глазами. Остальные женщины тоже с восхищением смотрели на него. Словно увидели юного Адониса. Мужчина не обращал на них внимания. Он склонился над книгой, бормоча что-то себе под нос.
Но, не дойдя до меня футов двадцати, вдруг поднял голову, и наши взгляды встретились. Он продолжал что-то бормотать по-латыни.
– Карди. Относится к пищеводному каналу в желудке или сердце…
– Но именно сердце – голова всему, начало всего, – заметила я.
Он промолчал, продолжая смотреть на меня, затем прошел мимо и вдруг врезался в стену.
– Сэр, с вами все в порядке? – Я опустилась рядом с ним на колени и достала платок. – Разрешите вам помочь – у вас идет кровь.
– Как можно вам отказать? – Он вздохнул и блаженно улыбнулся. – У вас такой приятный парфюм, будто от лавандового поля весной повеяло.
Он явно вдыхал мой запах. Ему были приятны мои прикосновения к его плечу.
– Благодарю. Меня зовут Робер. Робер Монте. Кто вы?
– Николетта Карон.
На носу у него была небольшая царапина, Я прижимала платок к ране до тех пор, пока кровь не остановилась.
– Я иду сдавать экзамен по медицине. Могу я нанести вам потом визит?
– Мне всего пятнадцать, за мной рано ухаживать.
– Я подожду. Если, конечно, вы расскажете мне о себе. Где вас можно найти? – Он вынул из кармана часы, взглянул на них и быстро поднялся. – Я опаздываю. Николетта, где вас можно найти?
Я замялась.
– Я непременно найду вас, – произнес он и убежал. Робер и правда меня нашел – в воскресенье в церкви, и весь следующий год мы тайно встречались.
– Мои друзья считают, что ты слишком молода, – сказал он.
Мы виделись так часто, как только могли. Он говорил друзьям, что занимается в библиотеке, я врала няне, что читаю в библиотеке Шекспира.
– Николетта, мне дорого каждое мгновение, которое я провожу с тобой, – говорил Робер при каждой встрече.
Я смущенно кивала в знак согласия. Когда мне исполнилось шестнадцать, он стал одалживать коляску отца и возить меня за город.
Как же он меня целовал! Казалось, солнце, освещавшее дорогу, светило еще ярче, когда мы ехали по лугам; какой свежестью пахли холмы, поросшие травой, когда мы ласкали друг друга под небом. Мы испытывали желание друг к другу на протяжении года. Я поняла, что пришло время.
Робер волновался так сильно, что у него тряслись руки. Мое платье просто исчезло от его прикосновения. Казалось, мы одни во всем мире. Робер не торопился, медленно скользя руками по моим бедрам и неторопливо раздеваясь. Он накрыл мою грудь ладонями и принялся неясно посасывать. Я почувствовала, что движения моего тела стали совершенно иными.
Тело мое горячила страсть, я плохо соображала. Чувства возобладали над разумом.
Робер был сильным и властным. Он положил меня на одеяло, которое расстелил этот мужчина с нежными глазами. Именно так я себе все и представляла – он вошел в меня, давая возможность привыкнуть.
Поначалу Робер не мог войти в меня, но постепенно я расслабилась, и он вошел. Он двигался все быстрее, у меня перехватило дыхание, по телу пробежала дрожь. Я застонала от удовольствия. Мне это нравилось. Господи, как же мне это нравилось!
Тогда все и началось.
Мне хотелось больше. Больше. Ах, гораздо больше. Я хотела утомить Робера.
– Не останавливайся, дорогой, не останавливайся! – услышала я собственный голос.
Робер не останавливался.
Он любил меня так яростно и страстно. И вот он упал, жизненные силы как будто ушли на то, чтобы удовлетворить меня.
– Робер, Робер! – воскликнула я.
Я пыталась спасти его, оживить, растирая руки и ноги, но они оставались безжизненными. Он больше не был тем страстным мужчиной, которого я любила. Настала ночь, но он так и не пришел в себя.
Я плакала, взывала к небесам.
Моя любовь. Моя первая и единственная любовь. Я неподвижно сидела на холме. Было темно, дул ветер. Мне стало страшно. Мне в голову не приходило, что от занятий любовью можно умереть.
Не отправят ли меня на гильотину, если это станет известно? Мне ничего не оставалось, как уехать в город.
Я оставила Робера на холмах, поросших травой, чтобы его обнаружил пастух, прежде чем найдут звери. Хотя многим было известно о его любви ко мне, никто не знал, что мы уехали вместе.
С горя я хотела покончить с собой. Но не хватило мужества в столь юном возрасте свести счеты с жизнью, уподобившись Джульетте.
Джульетта не хотела жить без Ромео. А я, хоть и была безутешна, гнала прочь мысль о смерти.
Неделю я ни с кем не разговаривала. По ночам плакала. Но не могла освободиться от желания, которое во мне разгоралось.
Отправившись в следующий раз в город, я встретила Коллина и сразу дала ему понять, что о близких отношениях не может быть и речи. Однако не устояла. Коллина я тоже любила. Он скончался, еще не успев овладеть мной. От удушья. Я уехала, даже не положив в экипаж одеяла, не задумываясь над тем, как Коллин расстался с жизнью.
Господи, помоги мне! Все молодые люди, находясь рядом со мной, испытывали постоянное возбуждение. Они старались доставить мне удовольствие, но умирали.
Каждый мужчина мне дарил драгоценности, редкие дорогие вещи, лошадей, красивые ткани. Но все это мне было не нужно. Я лишь искала удовлетворения плотского желания.
Бежать. Сегодня вечером я поскачу на запад, возможно; спрячусь в Уэльсе. Когда придут полицейские, кто-нибудь скажет, что мадам уехала в Суссекс, а может быть, сбежала во Францию.
– Мари, подай, пожалуйста, черное платье с большим декольте. Оно мне понадобится. Спасибо. Последнее… Ты не могла бы позаботиться о Дентоне? Ты – моя самая близкая подруга.
Глава 2
План
Повернувшись, я увидела, что Мари стоит над телом Дентона. И тут ощутила такую боль и такую печаль, что у меня подкосились ноги. Я поняла, что нечестно обращаться с такой просьбой к маленькой хрупкой женщине. Тело нужно спрятать, причем так, чтобы его не нашли.
Да, я мала ростом и вешу чуть больше пятидесяти килограммов, но Мари такая же, и я должна ей помочь, прежде чем спасаться бегством. Настанет утро, и слуги Дентона станут искать хозяина. Меня обязательно спросят, потому что вся лондонская публика видела нас вместе на королевском балу. Наверняка никто не забыл мое платье, я единственная была в красном.
– Милая Мари, мы справимся.
– Разумеется, мисс Николетта.
– Я непременно должна помочь. Не знаю, где можно спрятать тело. А ты?
– Можно изобразить нечастный случай.
– Ах, Мари, ты чудо. И каким образом?
– Представим все так, будто его сбросила лошадь или переехал экипаж…
– Мне больше нравится идея с экипажем. Его карета как раз снаружи.
Я помолчала, раздумывая.
– А что, если он будто бы сломал шею? Оставим его на дороге в его поместье. Травму припишут несчастному случаю, интереса это не вызовет.
– Конечно. Мисс, я сломаю ему шею.
Девушка опустилась на колени. Но как только коснулась тела, поморщилась. Мари трижды перекрестилась, схватила Дентона за подбородок, и повернула к себе его голову.
Вдруг она вскрикнула и упала на пол.
– Ой, прошу прощения:
– Давай я помогу.
Я стояла на коленях в красном платье из бархата и парчи с открытыми плечами и соблазнительным вырезом.
Мари разместилась слева от тела, я – справа, вместе повернули голову Дентона так, что он смотрел мне в глаза. Когда я взялась левой рукой за голову, подбородок опустился. Казалось, Дентон смотрит на мое декольте.
Покинув бал, Дентон приказал кучеру доставить нас ко мне. Сидя в коляске, он не мог оторваться от Меня. Ему хотелось притронуться ко всему. К платью, к кружевным оборкам под юбкой – предметы женского туалета его словно гипнотизировали. Первый раз он дотронулся до моей груди и сделал вид, будто это произошло случайно. Я могла с легкостью остановить его, но не сделала этого.
Не встретив сопротивления, он осмелел. На каждое прикосновение к груди я реагировала одобрительным стоном.
Выглядел он великолепно – парадный черный костюм, шляпа в тон, трость с золотым набалдашником, белые перчатки. На балу он выставлял меня напоказ, словно я член королевской семьи. Пришлось терпеть ревнивые взгляды нескольких дам, вне всякого сомнения, жаждавших любви Дентона. Они не понимали, почему он предпочел англичанке француженку.
Я пригласила его выпить бренди. Приглашение он принял с такой улыбкой, будто то, что должно было произойти, не имеет ничего общего со спиртным. И действительно, бренди лишь слегка усилил возбуждение.
Я не хотела приводить его в будуар. Это правда. Знала, что должна поцеловать его, пожелать спокойной ночи и отослать. Но не смогла. После того что происходило в коляске. Он ласкал меня несколько часов, и я была настолько возбуждена, что могла утонуть в своем желании.
Мы вошли в гостиную. Я стояла рядом с ним перед изумительным полотном художника Каприоли. На картине изображен был ночной Париж. Полотно выполнено в энергичной импрессионистической манере, с использованием ярких синих и красных цветов, отображающих вечерний свет и восхваляющих волнение Парижа. Рама картины размером два на три метра украшена золотом в двадцать четыре карата, у некоторых зрителей от этого зрелища перехватывает дыхание. Сколько бы я ни смотрела на шедевр Каприоли, у меня всегда перехватывает дыхание, приходят воспоминания о волнующих парижских ночах.
Когда я предложила Дентону выпить, он сделал глоток и поставил бокал.
– Великолепно.
– Я тоже так думаю.
Дентон не сводил с меня глаз.
– Вы имеете в виду картину? – спросила я.
– И ее тоже. Но в первую очередь женщину по имени Николетта. Она великолепна. Просто великолепна.
Он подошел ко мне, запечатлел на моих губах поцелуй и прижал меня к каминной плите. Я почувствовала, как сильно он возбужден.
– Вы несколько порочны, да? – поинтересовался Дентон.
Я остановила на нем невинный взгляд. Подхватив меня на руки, он стал подниматься по лестнице.
– Ты такой сильный, – сказала я, переходя на «ты».
Дентон поставил меня на ноги.
Комплимент ему понравился – он гордо выпятил грудь.
– Хотелось бы увидеть твое платье на манекене. – Он тоже перешел на «ты».
Дентон указал на манекен, где обычно висело то, что я собиралась надеть на следующий день.
– Так помоги мне его снять. На нем слишком много пуговиц.
Он повернул меня и взглянул на двадцать пять маленьких жемчужных пуговиц, находившихся у меня на спине.
– С огромной радостью, дорогая.
– Когда-нибудь изобретут способ, с помощью которого мужчины смогут быстрее снимать с женщин платья, а если никто этим не займется, в ближайшем будущем займусь я.
Он расстегнул пуговицы на платье, после чего занялся пуговицами на запястьях – на каждом по десять. Закончив, он помог мне выскользнуть из платья и шагнул назад, чтобы оглядеть мои женские прелести.
– Николетта, ты поражаешь больше, чем величайшее произведение искусства в Лувре. Не могу себе представить мужчину, который мог бы смотреть на тебя и думать о чем-то, кроме любви.
Я улыбнулась ему. И тут меня охватил ужас перед необходимостью раскрыть тайну ничего не подозревающему мужчине. Но я не успела. Дентон взялся за оборки корсета.
– Мне нравится смотреть на оборки – женщины никогда мне этого не позволяли. Наверное, боятся, что исчезнет их загадка. Однако они ошибаются. Мужчина еще больше будет очарован. – Дентон нежно провел пальцами по тонкому кружеву корсета. – Не мог себе представить, что леди Викторианской эпохи может быть такой свободной.
Я зажгла еще одну свечу, специально для него, собираясь ему все рассказать.
– Николетта, ты – редкая женщина.
Он потянулся, но я отступила и отвернулась. Надеялась, что, если не буду смотреть ему в глаза, найду в себе силы спасти этого обаятельного мужчину.
– Дентон, я должна тебе кое-что сказать. Узнав это, ты уйдешь и никогда больше не захочешь видеть меня.
– Николетта, ты не можешь сказать мне ничего такого, что заставило бы меня уйти. Ты замужем?
– Нет.
– Беременна?
– Нет.
– Любишь другого?
– Нет.
– Тогда успокойся. Могу попросить твоей руки сейчас же, если хочешь.
Он потянулся ко мне, словно хотел остановить время, потом изогнул шею, чтобы взглянуть на мой бюстгальтер. Словно хотел получше рассмотреть грудь, так возбудившую его.
А затем Дентон поцеловал меня в губы и нежно прикоснулся носом к моей шее.
Я подождала, взяв голову в руки, пока Мари займет удобное положение. С ее помощью я повернула голову на девяносто градусов, но ничего не произошло.
Он застывал, шею было тяжело поворачивать, но мы продолжали нажимать, пока голова не оказалась лицом к полу. Сто восемьдесят градусов.
Мы не сломали шею. Мы толкали и толкали. Двести градусов. Сейчас голова была за правым плечом Дентона, повернута более чем в половину оборота.
Как я уже говорила, обе мы малы ростом и весили вместе столько, сколько он один.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26