Послушай деяния Собора, бывшего при царе Федоре Ивановиче, об учреждении патриаршества в России (приводится все деяние этого Собора, а потом и деяние Собора Константинопольского, утвердившего патриаршество в России, еще прежде напечатанные в предисловии к славянской Кормчей). Видишь ли, раскольник св. Церкви и попратель св. канонов, как благочестивый царь все по правилам совещался с епископами, обращался к патриархам, как сами патриархи во всем свидетельствовались св. правилами, а не так, как ты, новый раскольник и, скажу, еретик, свидетельствуешься "отверженными Климентовыми правилами и прочими Езоповыми, и воронами, и иными ложными шпынскими проклятыми книгами"; ты и сам, как ворона, обходишь сушу и море, творишь расколы как в Мутьянской земле, так и здесь. Затем Никон привел ряд правил, что патриарх, как и всякий архиерей, есть глава своей Церкви, что епископы не могут судить своего митрополита и патриарха, что на архиереев не должно клеветать и что архиерей не должен учить в чужой епархии, как учит Паисий (л. 52 - 79).
На десятый вопрос, можно ли членам тела судить свою главу и епископам своего патриарха, Паисий отвечал: можно, потому что как все апостолы, так и преемники их епископы получили от Господа власть вязать и решить. Никон Паисию: откуда ты приял посягать на то, что тебе не принадлежит; где нашел заповедь Божию, чтобы судить меня? Не слышал ли о не имущем брачной одежды, как он ввергнут был во тьму кромешную, где плач и скрежет зубов, - что да сотворит и тебе Господь по делам твоим за напрасное преобидение нас?.. Человеку можно жить без руки, без ноги, но без головы невозможно, потому не могут члены тела отсечь свою главу и остаться живыми и действующими. По 9-му правилу Четвертого Вселенского Собора: "Аще на митрополита области епископ или клирик имеет неудовольствие, да обращается или к экзарху великия области, или к престолу царствующаго Константинополя и пред ним да судится (л. 79 ).
По одиннадцатому вопросу и ответу Никона обвиняли в том, что он никогда не называл архиереев братиею своею, но считал их гораздо низшими себя, потому что они были от него освящены. Никон: неправда, будто я не называл архиереев братиею. Я когда совершал литургию, то говорил к ним по перенесении Даров, как положено в Служебнике: "Помяните мя, братия и сослужителие". И если я в нужнейших вещах совещался с ними, то как сказать, что считал их нижайшими себя? То правда, что они нами освящены, но ныне они уже не имеют освящения в себе, потому что нарушили 15-е правило Двукратного Собора, которое гласит: "Аще епископ или митрополит дерзнет отступити от общения с своим патриархом и не будет возносить имя его, но прежде соборного осуждения его учинит раскол, да лишится священства" (да не сам ли здесь патриарх отступил от своих епископов и митрополитов, оставил их и всю свою Церковь, отказавшись от управления ею?). Далее говорится о преимуществах патриархов и отличии их от епископов, приводятся правила с толкованиями и пр. (л. 79 - 84).
На двенадцатый вопрос, согрешил ли Никон, когда назвал себя великим государем потому только, что так назвал его царь, желая его паче обычая почтить, Паисий отвечал: "Истинно согрешил". Никон: да в чем же согрешил, когда ты сам говоришь, что так назвал его сам государь? А я скажу тебе даже, где и когда назвал. Когда государь из-под Смоленска пришел в Вязьму и мы с его царицею и всем семейством пришли туда же, то он "со многим молением говорил нам, чтобы писаться великим государем, а нашего изволения на то не было". Теперь же он порицает нас за то, что мы начали так писаться: Господь Бог рассудит в день Судный. Тут Никон допустил совершенную неправду: из-под Смоленска в Вязьму царь пришел уже под конец 1654 г., а Никон еще в 53 и в течение всего 54 г. величался великим государем и в своих грамотах, и даже печатных книгах, которые издавались с его благословения. Затем Никон продолжал: "Скажите мне, в чем разность между словами: государь и господин. Епископы все пишутся великими господами, а бояре и все люди - государями. И почему ныне все кого хотят, того и называют государем, даже меньших себя?" (л. 84 - 85).
По тринадцатому вопросу и ответу обвиняли Никона в том, что он назвал свой Воскресенский монастырь Новым Иерусалимом, причем Паисий выражался, что Никон начинает новое письмо, которого ждут евреи, что из его Нового Иерусалима произойдет антихрист, что Иерусалимов только два, земной и небесный, и непростительно выдумывать еще третий. Никон: новым Иерусалимом назвал Воскресенский монастырь сам царь, когда приходил сюда на освящение церкви со всем своим синклитом, и царская грамота о том сохраняется доселе. А что ты говоришь, будто я начинаю новое письмо, то я по св. канонам проклинаю и тебя, начинающего вопреки правил издавать новые законы на соблазн людям. Не погрешил бы тот, кто обвязал бы вокруг шеи твоей жерновый камень и потопил бы тебя в море. Если ты не знаешь, где подобает родиться отцу твоему антихристу, мы покажем тебе то место от св. книг. И приводятся все места об антихристе и о последних временах из Евангелия и апостольских писаний, потом из ветхозаветных книг и отрывки из Ипполита, из Ефрема Сирина и др. Потом Никон старается разъяснить, что не грешно называть по образцу древнего Иерусалима Новый Иерусалим, как же грешат те, которые по образцу Животворящего Креста, на котором распят Господь, устрояют другие кресты; по образцу Воскресенского храма в Иерусалиме созидают и в других местах храмы во имя Воскресения Христова, с оригинальных Евангелий списывают копии и пр. (л. 85 об. - 100).
Четырнадцатый вопрос был, не говорит ли святой Герман, патриарх Цареградский, что жертвенник образует собою Вифлеем, а престол - Гроб Господень. Никон отвечал, что такие названия действительно приличествуют жертвеннику и престолу, и кратко объяснил, почему приличествуют. А потом снова обратился к тому же предмету, которым занимался в тринадцатом своем возражении, и стал опровергать сказанное Паисием, будто бы название Воскресенского монастыря Новым Иерусалимом означает, что древний Иерусалим уже не существует, престол апостола Иакова, брата Господня, престал, и Христос сказал неправду о Своей Церкви: Врата адова не одолеют ей. Никон доказывал, что это название вовсе не имеет такого смысла, что Новый Иерусалим назван по образцу древнего, который продолжает существовать, хотя и под властию мусульман, что Церковь Христова не привязана к месту, и хотя рассеяна по разным странам, но есть едина, и что врата адова никогда ее не одолеют, - в подтверждение приведено множество текстов из Священного Писания, особенно из Апокалипсиса и толкований св. отцов (л. 100 - 116).
В пятнадцатом вопросе и ответе говорилось, что Никон разорил Коломенскую епископию для своего Воскресенского монастыря. Никон: вместо одной епархии открыть другую не значит разорение, но строение. Коломенская епархия близко прилежит к патриаршей области, а Вятская земля отстоит от нее более полуторы тысячи верст, и там множество людей и немало еще остатков язычества. Ради того по совету с царем и перенесена туда епархия из Коломны, а не ради Воскресенского монастыря, который тогда еще и не зачинался. Сколько давала доходов Коломенская епархия, столько и выделяется из патриаршей епархии (для Вятской). Также сколько было крестьянских дворов в Коломенской епископии, столько по указу государеву и там дано, а дворы Коломенской епископии взяты на государя, а после государь пожаловал их в Воскресенский монастырь, когда был здесь на освящении церкви, а не я взял или разорил. Если Коломенский епископ в указанную епархию нейдет вопреки правил и беззаконно скитается, то его правила извергают: ему бы хотелось в митрополиты или в патриархи. Приводятся правила с толкованиями как об открытии новых епархий, так и о виновности епископов, не желающих идти в назначенные им епархии (л. 116 - 120).
В шестнадцатом вопросе и ответе говорилось, что архиереям неприлично строить города или обозы, а Никон строит себе город и обоз, полюбил жить в местах пустых и безлюдных и наполнил те места наймитами и боярскими подданными, что он имеет там даже больше поместьев и доходов, нежели на Москве патриархия. Никон: обоза я не строю, и если оградил себя оградою по обычаю иных монастырей, то никакой надежды на нее не полагаю, а огражден Божественною благодатию. Место это отнюдь не пусто, но весьма многолюдно, и не наймиты в нем живут и не люди боярские, но рабы Бога Вышнего. Нет здесь ни города, ни обоза, а только церкви и монастырь, который основан законно и по правилам (которые и приводятся вместе с толкованиями). Затем Никон резко укоряет Паисия, что он говорит ложь, руководствуется ложными книгами на соблазн людям и, оставя свое гнездо, скитается и учит в чужой епархии (л. 120 - 127).
В семнадцатом вопросе и ответе говорилось: неверно утверждает Никон, что он "не обретается вне от своего престола и епархии", проживая в Воскресенском монастыре, и удалился туда по благословным причинам. Московский патриарх должен жить в Москве, как Цареградский живет в Царьграде, Иерусалимский - в Иерусалиме. Если бы Москву постигло воинское разорение или другие бедствия, тогда можно было из нее перенести престол в другое место, как перенесены престолы из Антиохии и Александрии. Но Москва благодатию Божиею живет и царствует, и Никон тем виновнее, что удалился из Москвы без особенного ведома царя и без совета всех архиереев и всего Собора, да и после удаления мог бы подробно изъяснить все царю чрез писание, мог бы созвать Собор, чтобы очиститься, оправдаться. Но ничего этого не сделал, а все делает только по страсти самолюбия и проклятой гордости. Никон к Паисию: неправда, и Восточные патриархи исходят от своих престолов, шествуют по странам, некоторые приходили даже к нам, как и многие митрополиты и епископы с Востока, и не переставали, однако ж, называться по именам своих епархий. Да и ты здесь, в чужой епархии, пишешься Газским митрополитом, хотя столько времени скитаешься вдали от Газы, ползая, как змей по земле, и извергая свои смертоносные слова для уязвления простых людей; даже бывал ли ты в Газе и есть ли там престол архиерейский? В Москве, правда, не было воинского разорения или подобного бедствия почему бы я мог удалиться из нее, но не больше ли войны гнев царский? Не видишь ли, до чего царь гневается на меня? Он верит всякой лжи против меня и по всей России сыскивает о делах наших; он вопреки правил своим повелением, ничего не сказавши нам, созвал Собор, который справедливо назвать не только сонмищем иудейским, но и бесовским, потому что он делал только то, чего хотел и что приказывал царь. Из Москвы я отошел не без ведома царева: царь знал, что гневается на меня без правды. И от него приходили ко мне князь Юрий Иванович Ромодановский да Афанасий Иванович Матюшкин, и я им говорил, что иду из Москвы от немилосердия государя, пусть ему будет просторнее без меня, а то, гневаясь на меня, он не ходит в церковь, не исполняет своих обещаний, данных при нашем избрании на патриаршество, отнял себе суд церковный, велел судить нас самих и всех архиереев и духовный чин приказным людям. О всем этом я по совершении литургии в соборной церкви засвидетельствовал пред Богом и святыми, пред архиереями и всем Собором, а "царь принудил их сказать то мое свидетельство отреканием и многими пытками стращал, а всем архиереям свое государево жалованье давал для того, чтобы на меня подписались". И после отъезду из Москвы много было писано нами к государю от Божественного Писания о его царских делах, но он не слушает, а еще больше гневается. Созывать же Собор, чтоб пред ним очиститься и оправдаться, было нам неприлично и противно правилам: своего патриарха архиереи судить не могут. Говоришь о моем самолюбии и гордости, да какое тут самолюбие - терпеть все зло ради заповеди Божией? В чем наша гордость, когда мы исполняем на деле сказанное: Удалися от зла и сотвори благо? Ты проклинаешь гордость, но какую? Не ту ли, которою сам гордишься, величаясь митрополитом, когда по многим канонам недостоин даже священства, не только архиерейства? Но эту гордость и мы по св. канонам проклинаем трижды: да будешь проклят, да будешь проклят, да будешь проклят". При раскрытии этого возражения Никоном приведено много текстов Священного Писания, церковных правил с толкованиями и значительный отрывок из деяния Московского Собора 1660 г. (л. 126 об. - 142).
В ответе на восемнадцатый вопрос говорилось: следовало бы Никону, когда опасение его миновалось, возвратиться в Москву на кафедру: он пастырь, епископ, ему вверено множество душ, и он отдаст за них ответ Богу. Никон в защиту себя указывал на продолжающуюся злобу царя, привел множество текстов Священного Писания, что нужно удаляться от всего злого, что христиане должны отличаться взаимною любовию, а между тем они постоянно ненавидят друг друга, и снова резко нападал на Паисия Лигарида: "Ты меня не знаешь, не видел меня, и ничего от меня не слышал, и по клевете одного неверного человека пишешь ответы против меня. Ты явился чуждым Божественной благодати, потому что вопреки правил много лет проживаешь в чужой епархии и один, митрополит, дерзаешь судить и осуждать патриарха, возносясь гордостию, как сатана и антихрист" (л. 142 - 150).
В ответе на девятнадцатый вопрос Паисий писал: Никону следовало, когда он отходил, оставить вместо себя до своего возвращения наместника и приказать ему управлять Церковию, а то пришлось самому государю поручить это дело Крутицкому митрополиту. В опровержение этого Никону стоило только сказать правду, именно сказать, что он сам приказал на время митрополиту Крутицкому править делами Церкви, в чем и сознается в своем послании к Цареградскому патриарху Дионисию. Но Никон не сказал правды, а отвечал: "Нам, от злобы царския отходящим, аще бы и приказать, не послушал бы никто". Потом напал на Паисия, что он ничем не лучше язычника, потому что не молится и не постится, как поведали находящиеся при нем и заметили в Сергиевой лавре, когда он посетил ее. Напал на государя, что он приказал Крутицкому править делами, и привел ряд текстов из Библии и правил, что мирские власти не должны вмешиваться в церковные дела, не должны избирать и ставить архиереев; привел ряд изречений и примеров из Библии, как страшен гнев царский и как убегали от него пророки и другие святые мужи. Затем, обращаясь к себе, продолжал: "Царь говорит, что не гнал нас с престола, но мы тогда же засвидетельствовали пред Богом и всеми святыми о неправдах царя и его напрасном на нас гневе, да и теперь он не перестает гнать нас. Ему кажется легко, что дал волю всякому неправеднику злословить нас, как хочет и умеет, а нам от тех злодеев смерть приходит. Какого еще гонения, когда всех архиереев и других духовных созвал на нас, сказки готовые прислал на Собор и одних милостию и жалованьем, других страхом - всех принудил по своему хотению? А потом кто о чем ни бьет на меня челом, все с выговорами присылает государь, как к осужденному, своих думных, и которые боголюбцы посещали нас в нашей бедности или скорбели о нас, тех или в заточение сослал, или обложил лютыми прещениями... Или что лютее сего? Государь разослал по всему государству грамоты во все монастыри, чтобы ему подробно описали, сколько я будто бы взял, когда был на патриаршестве, из каждого монастыря казны, хлеба, лошадей, вотчин на промен в цену и без цены, также сосудов серебряных и золотых и иного чего, в каком году и месяце, а о себе не изволил государь подумать, сколько позабрал у великой церкви Успенской Пресв. Богородицы вотчин, людей, хлеба, рыбы, денег, лошадей и других потреб, также сколько позабрал от прочих церквей и монастырей, тогда как церкви и монастыри вовсе не повинны давать ему какие-либо дани" . Следует выписка правил в подтверждение последней мысли и отрывок из книги Никона Черногорца (л. 150 - 175).
На двадцатый вопрос, грешит ли государь, что оставляет Церковь вдовствующею, Паисий отвечал: "Если он делает это для достойных причин, нам неизвестных, то не имеет смертного греха, однако несвободен от меньшего греха, потому что многие соблазняются и думают, что дело то зависит от его лености и нерадения. А .самое главное радение царя - радение о Церкви, потому что никогда не укрепляются дела царские, пока не укрепятся дела матери его Церкви". Никон: "Радение о Церкви, управление делами Церкви не принадлежит царю. В числе чинов Церкви, которые дал ей Бог (1 Кор. 12. 28 30), нет царя. Всякому своя мера, и кто вступается не в свое дело, того ожидает тяжелое наказание (приводятся тексты Священного Писания). Хочешь ли видеть различие между царскою и иерейскою властию, размышляй: "Честен престол царский, украшен камнями, обложен золотом, но царю дано устроять только то, что на земле, большей власти он не имеет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67