Что я могу сделать, если все они отрицают свою болезнь!
21
Наступило утро понедельника.
Ночью я спала ужасно. Мне снился Люк, я все время просыпалась в поту, с тяжелым сердцем. Утром надо было идти на группу: ожидались ЗЗД Нейла, хотя я не понимала, что значит это слово.
– Это значит Заинтересованный Значимый Другой, – пояснил Майк. – Например, жена, друзья или родители. Они приходят сюда и рассказывают всем, каким наказанием ты была дома, как ты беспробудно пила или кололась и вообще заедала их жизнь.
– Правда? – во мне проснулся вуайеристский интерес.
Настоящий ирландский сериал! Надо будет вытащить сюда маму и Хелен. Им понравится.
– А кто твои ЗЗД? – сухо спросил Майк.
– У меня никого нет, – удивленно ответила я.
– Что, тебя никто не видел, когда ты была под кайфом? – спросил он саркастически.
Я пришла в отчаяние. Как мне убедить этих придурков, что принимать успокоительные и поднимающие настроение средства – нормально? Если бы мои так называемые ЗЗД пришли в эту поганую группу, им совершенно нечего было бы сказать, кроме: «Она развлекалась».
– Последние восемь лет я жила не дома, – сказала я. – И я что-то сомневаюсь, что моя подруга, с которой мы вместе снимали квартиру, прыгнет в самолет и прилетит из Нью-Йорка, чтобы выступить здесь.
Майк понимающе засмеялся.
– ЗЗД Нейла – его жена, – сказал он. – ЗЗД – это обычно жены.
– Не понимаю, зачем жене Нейла сюда приходить, – я пожала плечами. – Нейл – не алкоголик.
– Ты уверена? – ревниво спросил Майк. – Откуда ты знаешь?
– Он сам сказал мне.
– Вот как?
Нейл и его жена уже были в Аббатском крыле, вместе с Мисти, Джоном Джоуи, Винсентом, Чаки и Кларенсом. Нейл выглядел примерным и благостным, как мальчик, собирающийся к первому причастию. Я ободряюще ему улыбнулась, но, похоже, он в этом не нуждался. Он в ответ состроил мне смешную гримаску. Я поняла, что будет очень скучно, и была слегка разочарована. А я-то надеялась все-таки послушать, как Джон Джоуи трахался с овцой.
Жена Нейла, Эмер, показалась мне еще некрасивее и бесцветнее, чем накануне. Я автоматически стала презирать ее за то, что она подняла целую бучу насчет пьянства Нейла. Терпеть не могу таких зануд. Готова поклясться, что она тоже примыкает к правому крылу ассоциации «Матери-католички – против удовольствий», как и Чаки. Пусть еще скажет спасибо, что Нейл не послал ее куда подальше.
Вошла Джозефина и заставила нас всех представиться жене Нейла. Потом она поблагодарила Эмер за то, что та пришла, и начала задавать вопросы.
– Не расскажете ли вы группе о пьянстве Нейла?
Я тоскливо вздохнула. Четыре пинты в субботу вечером – было бы о чем говорить! Джозефина посмотрела на меня. Я испугалась.
– Ну что ж, – сказала Эмер дрожащим голосом, – все было не так уж ужасно… – Она пристально разглядывала собственную юбку.
«Да не было ничего ужасного, ты, глупая корова», – подумала я и злобно на нее посмотрела.
– Он часто напивался? – спросила Джозефина. Эмер посмотрела на Джозефину взглядом кролика, которому посветили в глаза прожектором:
– Нет, – сказала она дрожащим голосом. – Почти никогда.
Она украдкой взглянула на Нейла, а потом опять занялась своей юбкой. Я все сильнее презирала ее.
– Он обижал вас и детей?
– Нет, никогда.
– Исчезал из дома на несколько дней?
– Нет.
– Оставлял вас без денег?
– Нет.
– Оскорблял вас словами?
– Нет.
– Бил вас?
– Нет!
– Был вам неверен?
– Нет.
Я начала было громко и глубоко вздыхать, чтобы показать, как скучно мне слушать этот разговор, но вспомнила о Джозефине и сочла за лучшее воздержаться. Джозефина сказала:
– Должно быть, хоть что-нибудь из перечисленного он все-таки делал, иначе не оказался бы здесь.
Эмер пожала своими костлявыми плечами и даже головы не подняла.
– Вы боитесь мужа?
– Нет.
– Я хочу кое-что прочесть группе, – сказала Джозефина. – Это ваши ответы на вопросы, предложенные вам, когда Нейл поступил сюда.
– Не надо! – воскликнула Эмер.
– Почему? – вкрадчиво спросила Джозефина.
– Потому что… потому что там все неправда!
– Значит, неправда, что Нейл… – Джозефина взяла со стола листок бумаги, – что Нейл сломал вам нос, подбородок, руку, что он гасил об вас сигареты, прищемлял вам руки дверьми, спустил вашего младшего ребенка с лестницы, так что девочке пришлось наложить сорок восемь швов…
– Не надо! – закричала она, закрыв лицо руками. Я просто не могла поверить! Одно дело – соврать, сколько ты выпил, а другое дело – все эти ужасы… Эмер зарыдала, а Нейл бросил на нее злобный взгляд. У всех остальных, как и у меня, был шок. Я беспокойно ерзала на стуле, и не только потому, что на сей раз мне достался самый неудобный, – просто все эти психотерапевтические игры мне больше не нравились. Сначала-то было забавно, а теперь все происходило всерьез и стало страшновато.
– Что вы на это скажете, Нейл? – спокойно спросила Джозефина.
Я с облегчением вздохнула. Слава богу, у Нейла есть возможность защитить себя.
– Эта сучка врет, – сказал он медленно и зло. Сейчас он вовсе не производил впечатления милого человека. Милые люди так не разговаривают.
– Вы действительно врете, Эмер? – буднично спросила Джозефина.
В комнате установилась тишина и тягостно длилась.
– Да, – сказала Эмер. У нее сильно дрожал голос. Было слышно, как она прерывисто дышит. – Все, что я написала, – неправда.
– Вы все еще защищаете его? – спросила Джозефина. – Хотите принести себя в жертву?
Да хоть бы Джозефина заткнулась наконец! Эмер ведь сказала, что все неправда, и мне хотелось, чтобы вопрос на этом был исчерпан.
Скорее бы кончилась эта проклятая группа, чтобы можно было заняться чем-нибудь нормальным и обычным, например, выпить чаю.
– Вы решили принести в жертву и своих детей тоже? – негромко спросила Джозефина съежившуюся на своем стуле Эмер.
И снова эта невыносимая, душераздирающая тишина. От напряжения я так сжалась, что мои плечи оказались где-то на уровне ушей.
– Нет, – наконец раздался сдавленный ответ. У меня упало сердце.
– Что вы сказали, Эмер? – участливо переспросила Джозефина.
Эмер наконец подняла голову. Лицо ее покраснело и было мокрым от слез.
– Нет, – повторила она плачущим голосом. – Детей – нет. Со мной он может делать, что хочет, но детей пусть оставит в покое.
Я посмотрела на Нейла. Его лицо было искажено дикой злобой. Никто сейчас не смог бы узнать в нем того дружелюбного, забавного парня, каким он был двадцать минут назад.
– Итак, все это – правда? – произнесла Джозефина голосом, полным безграничного сочувствия. – Значит, Нейл действительно совершил все, о чем вы здесь написали?
– Да! – это был не просто ответ, это был вопль из глубины души.
– Не сомневаюсь, – подытожила Джозефина. – к тому же у меня есть заключения полиции и врачей. – Она повер1гулась к Нейлу. – Может быть, хотите взглянуть на них, Нейл? – любезно спросила она. – Может, вам нужно освежить память? Напомнить вам, что вы делали с женой и детьми?
Я вертела головой, переводя взгляд с Эмер на Нейла и пытаясь разобраться, кто же из них врет. И теперь я вовсе не была уверена, что это Эмер.
Джозефина говорит, что есть полицейские протоколы. Значит, это все – правда?
Нейл вскочил и начал странно раскачиваться, как будто с ним приключилось коровье бешенство.
– Да вы только посмотрите на нее! – заорал он. – Если бы кто-нибудь из вас был женат на этой глупой твари, вы бы тоже били ее смертным боем!
– Сядьте, Нейл, – голос Джозефины был, как стальная бритва. – Как вы смеете так разговаривать в моем присутствии!
Он дернулся и тяжело опустился на стул.
– Почему вы избивали жену?
– Я не виноват! – закричал он. – Я был пьян! И вдруг он словно окаменел – должно быть, сам понял, что сказал что-то не то.
– Когда вы поступали к нам, – Джозефина пошелестела еще какими-то бумажками, – то сказали доктору Биллингсу, что выпивали не более четырех пинт в неделю…
Оттуда, где сидела Эмер, раздался странный звук, от которого мы все подскочили на стульях. Это было хоть и сдавленное, но возмущенное фырканье.
– Теперь уже совершенно ясно, что вы пили гораздо больше. Расскажите об этом группе.
– Я столько и пил, – заявил Нейл, – четыре пинты.
Джозефина пристально смотрела на Нейла, и взгляд ее говорил: «Признайся, а то хуже будет».
– Ну, может, немного побольше, – поспешно пробормотал он.
Джозефина продолжала молча на него смотреть.
– Ну ладно, ладно, – неохотно сдался Нейл.
Сбивчиво и невнятно он рассказал нам, что выпивал по четыре пинты за ночь, потом, в ответ на пронзительный взгляд Джозефины, признался, что это была бутылка водки в неделю, а чуть позже сообщил, что употреблял по полбутылки в день.
– По полной, – перебила его изрядно осмелевшая Эмер. – По полной литровой бутылке. И еще все вино и пиво и весь кокаин, какой мог достать.
Кокаин! Он нюхал кокаин? Глядя на него, я бы даже не подумала, что он вообще знает, что такое кокаин. Надо будет спросить его, где он его доставал в Дублине.
– Хорошо, Нейл, – продолжала Джозефина, демонстрируя терпение человека, которому не впервой заниматься грязной работой. – Начнем сначала. Скажите группе, сколько вы пили на самом деле.
Нейл неохотно повторил то, что только что сказала Эмер.
– Спасибо, Нейл, – сказала Джозефина. – А теперь расскажите, пожалуйста, группе, сколько вы пили на самом деле.
– Но я же только что…
– Отнюдь, – с улыбкой возразила Джозефина. – Вы признались только в том, что известно Эмер. А как насчет тех бутылок, которые вы прятали в машине, и тех, которые держали у себя в офисе?
Нейл смотрел на нее, как будто спрашивал: «Ну, чего тебе еще от меня надо?!» Он был совершенно измочален.
– Ваш партнер по бизнесу приедет в пятницу и все нам расскажет, – любезно пообещала Джозефина. – А еще, – продолжала она, – на этой неделе приедет ваша подруга.
Скоро занятия закончились. Джозефина пожелала Нейлу «хорошенько обо всем подумать». Что это значило, можно было только догадываться. Потом они с медсестрой увели Эмер. Мы, пациенты, остались в комнате. Нам было неуютно в обществе друг друга. Чаки и Кларенс слиняли, пробормотав, что пора накрывать на стол.
Нейл сидел, склонив голову на подлокотник кресла. Потом он выпрямился и посмотрел на меня жалкими больными глазами. Я бросила на него взгляд, полный презрения, и отвернулась.
– Ты как, ничего, Нейл? – с удивлением услышала я голос Винсента.
«Пошли вы все на хрен!» – злобно подумала я. В задницу Нейла – придурка, избивающего жену, мерзкого вруна! Я вспомнила, как он пытался убедить меня, что его жена сумасшедшая, что Джозефина всем компостирует мозги, а он, Нейл, – просто славный парень.
После вопроса Винсента с Нейлом случилось что-то вроде припадка. Он со всего размаха стукнул кулаком по подлокотнику и заревел. Но это были слезы злобы, а не стыда.
– Не могу поверить! Вот сука! – вопил он. – Какого хрена она все это рассказала? Зачем? Господи боже мой, зачем?
– Пошли выпьем чаю, – мягко предложил Майк.
– Она все это придумала, проклятая стерва, – не унимался Нейл. – Сидит тут, – он яростно махал руками, указывая на стул, где только что сидела Эмер, – сидит тут, тише воды, ниже травы… Так вот, эта женщина превратила последние четырнадцать лет моей жизни в сущий ад! И, главное, всегда я виноват: Нейл сделал то, Нейл сделал это…
Он становился все более и более агрессивным. Майк, Винсент и почему-то Мисти издавали невнятные успокоительные возгласы. Даже Джон Джоуи что-то кряхтел, всем своим видом показывая, что непременно сказал бы что-нибудь утешительное, если бы умел говорить.
– Во что превратилась моя жизнь? – вопрошал Нейл. – Почему все пошло вкривь и вкось? Откуда она узнала о Мэнди? Неужели у нее хватило наглости встретиться с ней? Держу пари, они меня обсуждали, две грязные сучки!
– Пошли в столовую, – снова предложил Майк. Я никак не могла понять, почему они все проявляют такое участие.
– Я не могу… – пробормотал Нейл. – Мне теперь людям в глаза стыдно смотреть.
– Ничего, – убеждал его Майк. – Ты среди друзей.
– Конечно. Мы все через это прошли, – подтвердил Винсент, и в его голосе не было ни капли обычной агрессии. – Нам тоже досталось.
– Ну да, – злобно улыбнулся Нейл. – Это же входит в их долбанный «курс лечения».
Только не в моем случае, подумала я мрачно.
– И это действительно принесло пользу. Сработало. Смотри, какие мы теперь нормальные, – Мисти указала на себя, Майка и Винсента (ее рука захватила было и Джона Джоуи, но повисла в воздухе и непроизвольно опустилась). Все засмеялись, даже Нейл улыбнулся сквозь всхлипы.
Я была совершенно сбита с толку.
– Честное слово, – сказал Майк, – будешь потом вспоминать этот день и радоваться. Меня жена тоже смешала с дерьмом. Мне пришлось посмотреть правде в глаза, и это было началом выздоровления.
– Но это неправда, – сказал Нейл. – Эта дрянь все наврала!
Мне очень захотелось дать ему в морду. Но никто даже не упрекнул его.
Майк, Винсент, Мисти и Джон Джоуи осторожненько вывели его под белые руки из комнаты.
22
Я твердо себе обещала, что в понедельник возьму себя в руки и начну заниматься гимнастикой. Когда я стану стройной и красивой, у меня будет гораздо больше шансов вернуть Люка.
Я решила попросить Криса показать мне спортзал. Есть женщины, которые, если их сердце разбито, вообще не интересуются другими мужчинами. Я не такова. Наоборот, я жаждала мужского внимания в качестве компенсации. И пусть меня считают поверхностной, корыстной, какой угодно – лишь бы меня вообще принимали в расчет.
На сей раз после ланча Крис не погрузился в увлекательную беседу с одним из коричневых джемперов. Он читал, положив лодыжку одной ноги на колено другой, и столь сексуальная поза едва меня не отпугнула.
На нем были весьма впечатляющие ботинки – черные, с квадратными носами, из ящерицы. Вид у него был классный, совершенно нью-йоркский. С одной стороны, мне очень хотелось пообщаться с парнем, у которого такой прикид, а с другой – именно это и вселяло в меня еще большую робость. Ботинки производили такое сильное впечатление… В общем, я сомневалась, достойна ли я того, чтобы заговорить с ним. И еще боялась, что все поймут, что я клею Криса. К счастью, на манеже по-прежнему был Нейл, а остальные, как верные псы, стояли вокруг него и кивали. Но я все равно никак не могла оторвать зад от стула и подойти к Крису.
Просто встань, принуждала я себя, сделай четыре шага через комнату и заговори с ним. Больше ничего и не требуется. И все же я так и оставалась сидеть, словно приклеенная к своему стулу. Вот сейчас сосчитаю до пяти и… встану. И я начала считать до пяти.
Нет, передумала: до десяти! Сосчитаю до десяти и тогда заговорю с ним. Уже привстав со стула, я вдруг оцепенела от страха. Мой макияж! Я с утра не смотрела на себя в зеркало. Метнувшись в свою комнату, я расчесала волосы и быстро, смазывая тушь и заезжая помадой бог знает куда, подкрасилась. Если он все еще там, где я его оставила, я с ним заговорю, клянусь!
Спустившись, я увидела, что Крис на месте и по-прежнему без эскорта мужчин среднего возраста. Больше у меня не было никаких отмазок. «Попробуй вообразить, что он неказистый и бесцветный, – сказала я себе. – Представь его беззубым или одноглазым». Итак, дрожа от волнения, я шла к нему через всю комнату.
– Послушай, Крис, – я сама удивилась, как непринужденно прозвучали эти слова. И произнесла я их вовсе не срывающимся подростковым дискантом.
– Рейчел! – Он закрыл книгу, взглянул на меня, и его светлые голубые глаза загорелись, а красивые губы изогнулись в легкой улыбке. – Ну, как ты? Садись.
Я была просто счастлива, что он не шмякнул с раздражением на стол свою книгу и не рявкнул: «Чего надо?» Я просто сияла.
– Ты не покажешь мне кое-что? – попросила я.
– Еще бы! – улыбнулся он. – С удовольствием.
Польщенная и зардевшаяся, я не могла придумать ничего остроумного, поэтому просто сказала: «Э-э… нет, я только… я просто хотела спросить, где тут сауна». Я решила начать с вопроса о сауне, потому что точно знала, что она-то здесь есть.
– Конечно, – ответил он. – Но тебе, должно быть, надо взять кое-какие вещи.
– Да нет, я сначала просто хотела взглянуть на нее.
– Понятно. – Он положил книгу на стол. – Тогда пошли!
– Береги ботиночки, Крис! – бодро крикнул Майк. – Ты ведь не хочешь их испачкать!
– Дикие люди! – Я страдальчески закатила глаза, но Крис только усмехнулся.
– Джон Джоуи недавно спросил, где я такие купил, – с улыбкой сказал он. – Наверно, думает, что в таких удобно доить коров.
Мы вышли на холод. Верхушки деревьев качались от ветра, мои волосы развевались и лезли в глаза. Мы прошли ярдов пятьдесят по грязной траве, и я уже стала подумывать, не поскользнуться ли мне, не упасть ли, увлекая за собой Криса, который, конечно, попытается поддержать меня… Но я все равно не успела бы осуществить свой план.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
21
Наступило утро понедельника.
Ночью я спала ужасно. Мне снился Люк, я все время просыпалась в поту, с тяжелым сердцем. Утром надо было идти на группу: ожидались ЗЗД Нейла, хотя я не понимала, что значит это слово.
– Это значит Заинтересованный Значимый Другой, – пояснил Майк. – Например, жена, друзья или родители. Они приходят сюда и рассказывают всем, каким наказанием ты была дома, как ты беспробудно пила или кололась и вообще заедала их жизнь.
– Правда? – во мне проснулся вуайеристский интерес.
Настоящий ирландский сериал! Надо будет вытащить сюда маму и Хелен. Им понравится.
– А кто твои ЗЗД? – сухо спросил Майк.
– У меня никого нет, – удивленно ответила я.
– Что, тебя никто не видел, когда ты была под кайфом? – спросил он саркастически.
Я пришла в отчаяние. Как мне убедить этих придурков, что принимать успокоительные и поднимающие настроение средства – нормально? Если бы мои так называемые ЗЗД пришли в эту поганую группу, им совершенно нечего было бы сказать, кроме: «Она развлекалась».
– Последние восемь лет я жила не дома, – сказала я. – И я что-то сомневаюсь, что моя подруга, с которой мы вместе снимали квартиру, прыгнет в самолет и прилетит из Нью-Йорка, чтобы выступить здесь.
Майк понимающе засмеялся.
– ЗЗД Нейла – его жена, – сказал он. – ЗЗД – это обычно жены.
– Не понимаю, зачем жене Нейла сюда приходить, – я пожала плечами. – Нейл – не алкоголик.
– Ты уверена? – ревниво спросил Майк. – Откуда ты знаешь?
– Он сам сказал мне.
– Вот как?
Нейл и его жена уже были в Аббатском крыле, вместе с Мисти, Джоном Джоуи, Винсентом, Чаки и Кларенсом. Нейл выглядел примерным и благостным, как мальчик, собирающийся к первому причастию. Я ободряюще ему улыбнулась, но, похоже, он в этом не нуждался. Он в ответ состроил мне смешную гримаску. Я поняла, что будет очень скучно, и была слегка разочарована. А я-то надеялась все-таки послушать, как Джон Джоуи трахался с овцой.
Жена Нейла, Эмер, показалась мне еще некрасивее и бесцветнее, чем накануне. Я автоматически стала презирать ее за то, что она подняла целую бучу насчет пьянства Нейла. Терпеть не могу таких зануд. Готова поклясться, что она тоже примыкает к правому крылу ассоциации «Матери-католички – против удовольствий», как и Чаки. Пусть еще скажет спасибо, что Нейл не послал ее куда подальше.
Вошла Джозефина и заставила нас всех представиться жене Нейла. Потом она поблагодарила Эмер за то, что та пришла, и начала задавать вопросы.
– Не расскажете ли вы группе о пьянстве Нейла?
Я тоскливо вздохнула. Четыре пинты в субботу вечером – было бы о чем говорить! Джозефина посмотрела на меня. Я испугалась.
– Ну что ж, – сказала Эмер дрожащим голосом, – все было не так уж ужасно… – Она пристально разглядывала собственную юбку.
«Да не было ничего ужасного, ты, глупая корова», – подумала я и злобно на нее посмотрела.
– Он часто напивался? – спросила Джозефина. Эмер посмотрела на Джозефину взглядом кролика, которому посветили в глаза прожектором:
– Нет, – сказала она дрожащим голосом. – Почти никогда.
Она украдкой взглянула на Нейла, а потом опять занялась своей юбкой. Я все сильнее презирала ее.
– Он обижал вас и детей?
– Нет, никогда.
– Исчезал из дома на несколько дней?
– Нет.
– Оставлял вас без денег?
– Нет.
– Оскорблял вас словами?
– Нет.
– Бил вас?
– Нет!
– Был вам неверен?
– Нет.
Я начала было громко и глубоко вздыхать, чтобы показать, как скучно мне слушать этот разговор, но вспомнила о Джозефине и сочла за лучшее воздержаться. Джозефина сказала:
– Должно быть, хоть что-нибудь из перечисленного он все-таки делал, иначе не оказался бы здесь.
Эмер пожала своими костлявыми плечами и даже головы не подняла.
– Вы боитесь мужа?
– Нет.
– Я хочу кое-что прочесть группе, – сказала Джозефина. – Это ваши ответы на вопросы, предложенные вам, когда Нейл поступил сюда.
– Не надо! – воскликнула Эмер.
– Почему? – вкрадчиво спросила Джозефина.
– Потому что… потому что там все неправда!
– Значит, неправда, что Нейл… – Джозефина взяла со стола листок бумаги, – что Нейл сломал вам нос, подбородок, руку, что он гасил об вас сигареты, прищемлял вам руки дверьми, спустил вашего младшего ребенка с лестницы, так что девочке пришлось наложить сорок восемь швов…
– Не надо! – закричала она, закрыв лицо руками. Я просто не могла поверить! Одно дело – соврать, сколько ты выпил, а другое дело – все эти ужасы… Эмер зарыдала, а Нейл бросил на нее злобный взгляд. У всех остальных, как и у меня, был шок. Я беспокойно ерзала на стуле, и не только потому, что на сей раз мне достался самый неудобный, – просто все эти психотерапевтические игры мне больше не нравились. Сначала-то было забавно, а теперь все происходило всерьез и стало страшновато.
– Что вы на это скажете, Нейл? – спокойно спросила Джозефина.
Я с облегчением вздохнула. Слава богу, у Нейла есть возможность защитить себя.
– Эта сучка врет, – сказал он медленно и зло. Сейчас он вовсе не производил впечатления милого человека. Милые люди так не разговаривают.
– Вы действительно врете, Эмер? – буднично спросила Джозефина.
В комнате установилась тишина и тягостно длилась.
– Да, – сказала Эмер. У нее сильно дрожал голос. Было слышно, как она прерывисто дышит. – Все, что я написала, – неправда.
– Вы все еще защищаете его? – спросила Джозефина. – Хотите принести себя в жертву?
Да хоть бы Джозефина заткнулась наконец! Эмер ведь сказала, что все неправда, и мне хотелось, чтобы вопрос на этом был исчерпан.
Скорее бы кончилась эта проклятая группа, чтобы можно было заняться чем-нибудь нормальным и обычным, например, выпить чаю.
– Вы решили принести в жертву и своих детей тоже? – негромко спросила Джозефина съежившуюся на своем стуле Эмер.
И снова эта невыносимая, душераздирающая тишина. От напряжения я так сжалась, что мои плечи оказались где-то на уровне ушей.
– Нет, – наконец раздался сдавленный ответ. У меня упало сердце.
– Что вы сказали, Эмер? – участливо переспросила Джозефина.
Эмер наконец подняла голову. Лицо ее покраснело и было мокрым от слез.
– Нет, – повторила она плачущим голосом. – Детей – нет. Со мной он может делать, что хочет, но детей пусть оставит в покое.
Я посмотрела на Нейла. Его лицо было искажено дикой злобой. Никто сейчас не смог бы узнать в нем того дружелюбного, забавного парня, каким он был двадцать минут назад.
– Итак, все это – правда? – произнесла Джозефина голосом, полным безграничного сочувствия. – Значит, Нейл действительно совершил все, о чем вы здесь написали?
– Да! – это был не просто ответ, это был вопль из глубины души.
– Не сомневаюсь, – подытожила Джозефина. – к тому же у меня есть заключения полиции и врачей. – Она повер1гулась к Нейлу. – Может быть, хотите взглянуть на них, Нейл? – любезно спросила она. – Может, вам нужно освежить память? Напомнить вам, что вы делали с женой и детьми?
Я вертела головой, переводя взгляд с Эмер на Нейла и пытаясь разобраться, кто же из них врет. И теперь я вовсе не была уверена, что это Эмер.
Джозефина говорит, что есть полицейские протоколы. Значит, это все – правда?
Нейл вскочил и начал странно раскачиваться, как будто с ним приключилось коровье бешенство.
– Да вы только посмотрите на нее! – заорал он. – Если бы кто-нибудь из вас был женат на этой глупой твари, вы бы тоже били ее смертным боем!
– Сядьте, Нейл, – голос Джозефины был, как стальная бритва. – Как вы смеете так разговаривать в моем присутствии!
Он дернулся и тяжело опустился на стул.
– Почему вы избивали жену?
– Я не виноват! – закричал он. – Я был пьян! И вдруг он словно окаменел – должно быть, сам понял, что сказал что-то не то.
– Когда вы поступали к нам, – Джозефина пошелестела еще какими-то бумажками, – то сказали доктору Биллингсу, что выпивали не более четырех пинт в неделю…
Оттуда, где сидела Эмер, раздался странный звук, от которого мы все подскочили на стульях. Это было хоть и сдавленное, но возмущенное фырканье.
– Теперь уже совершенно ясно, что вы пили гораздо больше. Расскажите об этом группе.
– Я столько и пил, – заявил Нейл, – четыре пинты.
Джозефина пристально смотрела на Нейла, и взгляд ее говорил: «Признайся, а то хуже будет».
– Ну, может, немного побольше, – поспешно пробормотал он.
Джозефина продолжала молча на него смотреть.
– Ну ладно, ладно, – неохотно сдался Нейл.
Сбивчиво и невнятно он рассказал нам, что выпивал по четыре пинты за ночь, потом, в ответ на пронзительный взгляд Джозефины, признался, что это была бутылка водки в неделю, а чуть позже сообщил, что употреблял по полбутылки в день.
– По полной, – перебила его изрядно осмелевшая Эмер. – По полной литровой бутылке. И еще все вино и пиво и весь кокаин, какой мог достать.
Кокаин! Он нюхал кокаин? Глядя на него, я бы даже не подумала, что он вообще знает, что такое кокаин. Надо будет спросить его, где он его доставал в Дублине.
– Хорошо, Нейл, – продолжала Джозефина, демонстрируя терпение человека, которому не впервой заниматься грязной работой. – Начнем сначала. Скажите группе, сколько вы пили на самом деле.
Нейл неохотно повторил то, что только что сказала Эмер.
– Спасибо, Нейл, – сказала Джозефина. – А теперь расскажите, пожалуйста, группе, сколько вы пили на самом деле.
– Но я же только что…
– Отнюдь, – с улыбкой возразила Джозефина. – Вы признались только в том, что известно Эмер. А как насчет тех бутылок, которые вы прятали в машине, и тех, которые держали у себя в офисе?
Нейл смотрел на нее, как будто спрашивал: «Ну, чего тебе еще от меня надо?!» Он был совершенно измочален.
– Ваш партнер по бизнесу приедет в пятницу и все нам расскажет, – любезно пообещала Джозефина. – А еще, – продолжала она, – на этой неделе приедет ваша подруга.
Скоро занятия закончились. Джозефина пожелала Нейлу «хорошенько обо всем подумать». Что это значило, можно было только догадываться. Потом они с медсестрой увели Эмер. Мы, пациенты, остались в комнате. Нам было неуютно в обществе друг друга. Чаки и Кларенс слиняли, пробормотав, что пора накрывать на стол.
Нейл сидел, склонив голову на подлокотник кресла. Потом он выпрямился и посмотрел на меня жалкими больными глазами. Я бросила на него взгляд, полный презрения, и отвернулась.
– Ты как, ничего, Нейл? – с удивлением услышала я голос Винсента.
«Пошли вы все на хрен!» – злобно подумала я. В задницу Нейла – придурка, избивающего жену, мерзкого вруна! Я вспомнила, как он пытался убедить меня, что его жена сумасшедшая, что Джозефина всем компостирует мозги, а он, Нейл, – просто славный парень.
После вопроса Винсента с Нейлом случилось что-то вроде припадка. Он со всего размаха стукнул кулаком по подлокотнику и заревел. Но это были слезы злобы, а не стыда.
– Не могу поверить! Вот сука! – вопил он. – Какого хрена она все это рассказала? Зачем? Господи боже мой, зачем?
– Пошли выпьем чаю, – мягко предложил Майк.
– Она все это придумала, проклятая стерва, – не унимался Нейл. – Сидит тут, – он яростно махал руками, указывая на стул, где только что сидела Эмер, – сидит тут, тише воды, ниже травы… Так вот, эта женщина превратила последние четырнадцать лет моей жизни в сущий ад! И, главное, всегда я виноват: Нейл сделал то, Нейл сделал это…
Он становился все более и более агрессивным. Майк, Винсент и почему-то Мисти издавали невнятные успокоительные возгласы. Даже Джон Джоуи что-то кряхтел, всем своим видом показывая, что непременно сказал бы что-нибудь утешительное, если бы умел говорить.
– Во что превратилась моя жизнь? – вопрошал Нейл. – Почему все пошло вкривь и вкось? Откуда она узнала о Мэнди? Неужели у нее хватило наглости встретиться с ней? Держу пари, они меня обсуждали, две грязные сучки!
– Пошли в столовую, – снова предложил Майк. Я никак не могла понять, почему они все проявляют такое участие.
– Я не могу… – пробормотал Нейл. – Мне теперь людям в глаза стыдно смотреть.
– Ничего, – убеждал его Майк. – Ты среди друзей.
– Конечно. Мы все через это прошли, – подтвердил Винсент, и в его голосе не было ни капли обычной агрессии. – Нам тоже досталось.
– Ну да, – злобно улыбнулся Нейл. – Это же входит в их долбанный «курс лечения».
Только не в моем случае, подумала я мрачно.
– И это действительно принесло пользу. Сработало. Смотри, какие мы теперь нормальные, – Мисти указала на себя, Майка и Винсента (ее рука захватила было и Джона Джоуи, но повисла в воздухе и непроизвольно опустилась). Все засмеялись, даже Нейл улыбнулся сквозь всхлипы.
Я была совершенно сбита с толку.
– Честное слово, – сказал Майк, – будешь потом вспоминать этот день и радоваться. Меня жена тоже смешала с дерьмом. Мне пришлось посмотреть правде в глаза, и это было началом выздоровления.
– Но это неправда, – сказал Нейл. – Эта дрянь все наврала!
Мне очень захотелось дать ему в морду. Но никто даже не упрекнул его.
Майк, Винсент, Мисти и Джон Джоуи осторожненько вывели его под белые руки из комнаты.
22
Я твердо себе обещала, что в понедельник возьму себя в руки и начну заниматься гимнастикой. Когда я стану стройной и красивой, у меня будет гораздо больше шансов вернуть Люка.
Я решила попросить Криса показать мне спортзал. Есть женщины, которые, если их сердце разбито, вообще не интересуются другими мужчинами. Я не такова. Наоборот, я жаждала мужского внимания в качестве компенсации. И пусть меня считают поверхностной, корыстной, какой угодно – лишь бы меня вообще принимали в расчет.
На сей раз после ланча Крис не погрузился в увлекательную беседу с одним из коричневых джемперов. Он читал, положив лодыжку одной ноги на колено другой, и столь сексуальная поза едва меня не отпугнула.
На нем были весьма впечатляющие ботинки – черные, с квадратными носами, из ящерицы. Вид у него был классный, совершенно нью-йоркский. С одной стороны, мне очень хотелось пообщаться с парнем, у которого такой прикид, а с другой – именно это и вселяло в меня еще большую робость. Ботинки производили такое сильное впечатление… В общем, я сомневалась, достойна ли я того, чтобы заговорить с ним. И еще боялась, что все поймут, что я клею Криса. К счастью, на манеже по-прежнему был Нейл, а остальные, как верные псы, стояли вокруг него и кивали. Но я все равно никак не могла оторвать зад от стула и подойти к Крису.
Просто встань, принуждала я себя, сделай четыре шага через комнату и заговори с ним. Больше ничего и не требуется. И все же я так и оставалась сидеть, словно приклеенная к своему стулу. Вот сейчас сосчитаю до пяти и… встану. И я начала считать до пяти.
Нет, передумала: до десяти! Сосчитаю до десяти и тогда заговорю с ним. Уже привстав со стула, я вдруг оцепенела от страха. Мой макияж! Я с утра не смотрела на себя в зеркало. Метнувшись в свою комнату, я расчесала волосы и быстро, смазывая тушь и заезжая помадой бог знает куда, подкрасилась. Если он все еще там, где я его оставила, я с ним заговорю, клянусь!
Спустившись, я увидела, что Крис на месте и по-прежнему без эскорта мужчин среднего возраста. Больше у меня не было никаких отмазок. «Попробуй вообразить, что он неказистый и бесцветный, – сказала я себе. – Представь его беззубым или одноглазым». Итак, дрожа от волнения, я шла к нему через всю комнату.
– Послушай, Крис, – я сама удивилась, как непринужденно прозвучали эти слова. И произнесла я их вовсе не срывающимся подростковым дискантом.
– Рейчел! – Он закрыл книгу, взглянул на меня, и его светлые голубые глаза загорелись, а красивые губы изогнулись в легкой улыбке. – Ну, как ты? Садись.
Я была просто счастлива, что он не шмякнул с раздражением на стол свою книгу и не рявкнул: «Чего надо?» Я просто сияла.
– Ты не покажешь мне кое-что? – попросила я.
– Еще бы! – улыбнулся он. – С удовольствием.
Польщенная и зардевшаяся, я не могла придумать ничего остроумного, поэтому просто сказала: «Э-э… нет, я только… я просто хотела спросить, где тут сауна». Я решила начать с вопроса о сауне, потому что точно знала, что она-то здесь есть.
– Конечно, – ответил он. – Но тебе, должно быть, надо взять кое-какие вещи.
– Да нет, я сначала просто хотела взглянуть на нее.
– Понятно. – Он положил книгу на стол. – Тогда пошли!
– Береги ботиночки, Крис! – бодро крикнул Майк. – Ты ведь не хочешь их испачкать!
– Дикие люди! – Я страдальчески закатила глаза, но Крис только усмехнулся.
– Джон Джоуи недавно спросил, где я такие купил, – с улыбкой сказал он. – Наверно, думает, что в таких удобно доить коров.
Мы вышли на холод. Верхушки деревьев качались от ветра, мои волосы развевались и лезли в глаза. Мы прошли ярдов пятьдесят по грязной траве, и я уже стала подумывать, не поскользнуться ли мне, не упасть ли, увлекая за собой Криса, который, конечно, попытается поддержать меня… Но я все равно не успела бы осуществить свой план.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56