Кэтрин улыбнулась.
«Не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем».
Кэтрин легко примирилась с тем, чтобы жизнь шла своим чередом. Ее дети были счастливы в Ньютон-Рейлз, и этого одного было достаточно, чтобы она тоже была счастлива. Джинни часто бывала в Рейлз и тоже отмечала, что Кэтрин стала спокойнее и лучше выглядела.
– Мне казалось, что тебе будет тяжело здесь жить, но оказалось, что Мартин был прав. Ты снова улыбаешься, и мне кажется, что я готова его простить за то, что он отнял у нас Рейлз.
Сестры остались одни – Мартин повез Дика и Сюзанну посмотреть каменоломню Скарр. Кэтрин занималась рукоделием – она украшала буфами корсаж платья Сюзанны. Джинни внимательно смотрела на сестру.
– Кэт, – наконец спросила она, – ты думала о том, что ты будешь делать, если Чарльз вообще не вернется?
– Да, я очень много думала об этом. Но мне кажется, что я ничего не смогу сделать.
– Это просто ужасно. Джордж пытался что-то узнать у мистера Годвина. Он интересовался твоим статусом. Ты не можешь развестись с Чарльзом, потому что не сможешь доказать, что он был тебе неверен. Но мистер Годвин сказал, что после семи лет ты можешь обратиться в суд, чтобы он признал, что твой муж умер.
Кэтрин положила работу на колени и сердито посмотрела на Джинни.
– Джордж этим интересовался?
– Да, от него иногда бывает польза. Но ты не должна на него злиться, потому что он это сделал по моей просьбе.
– Джинни, ты не имела права делать это. Если бы ты спросила меня, я бы тебе запретила вмешиваться в мои дела.
– Неужели тебе не хочется знать, на каком свете ты находишься? На твоем месте меня бы это весьма интересовало.
– Почему я должна интересоваться этим? Какая мне польза от знания? Чарльз бросил меня. Зачем мне разводиться с ним, если бы это и было возможно? Кроме того, какая женщина, Джинни, хочет думать, что ее муж мертв?
– Моя дорогая Кэт, через несколько лет эта женщина может захотеть снова выйти замуж.
– Я не стану даже думать об этом.
– Ты не можешь все знать заранее. Сейчас, вполне естественно, ты чувствуешь именно так, но пройдут годы, и у тебя может измениться мнение.
– Тогда я стану совсем старой.
– Нет, ничего подобного! Ты не должна стареть! Неужели ты не зла на Чарльза за то, что он тайком бросил тебя и детей? Конечно, ты на него злишься! И ты должна злиться! Мне кажется, что это одна из причин, почему ты приняла предложение Мартина. Потому что Чарльз полагал бы, что ты должна сделать совершенно противоположное. Я понимаю, что ты хотела быть независимой. Ты всегда была упрямой. Но, если по-честному, то тебе придется признаться, что ты это сделала в отместку Чарльзу. Ты же знала, что ему будет ненавистна мысль, что ты вернешься в Ньютон-Рейлз и будешь работать на Мартина.
– Если верно, что Чарльз не собирается возвращаться, то он никогда не узнает о нашем житье здесь. Джинни, ты права. Я чувствую некоторое удовлетворение, делая то, что он так ненавидел… Боюсь, что это не очень благородно, и причина в основном была не в этом, но…
– Моя дорогая, ты не всегда сможешь жить согласно своим высоким принципам! Меня, например, очень утешает, что моя высоконравственная сестрица иногда тоже испытывает низменные чувства. Я начинаю верить в человеческую натуру.
Когда установилась теплая погода, Джинни часто приезжала в Рейлз, иногда даже два или три раза в неделю. Она никогда не предупреждала о своих визитах. Все ее поступки были импульсивны.
– Я так благодарна Мартину за то, что он взял тебя в экономки. Мне не нужно искать предлога, чтобы приезжать сюда.
Был чудесный день в конце мая, и обе сестры прогуливались по саду вместе с Сюзанной.
– Рейлз весной просто великолепен! Все здесь настолько гармонично! – воскликнула Джинни. – Когда я ехала через парк, то думала, что если бы я вышла замуж за Мартина, то сейчас была бы здесь хозяйкой, и вся эта красота принадлежала бы мне. Вы только представьте себе, мои дорогие. Хозяйка своего старого дома!
Сюзанна широко распахнула глаза:
– Тетушка Джинни, Мартин делал вам предложение, когда вы еще были молодой?
– Нет, формально он этого не делал. Но я уверена, что если бы я захотела, он непременно сделал бы мне предложение.
– Вам бы хотелось быть за ним замужем?
– Иногда, моя дорогая Сюзанна, мне хочется быть замужем за любым мужчиной, только не за твоим дядей Джорджем.
– Бог мой! – воскликнула Сюзанна. – Вы что опять поссорились?
– Боюсь, только ссоры показывают, что мы еще живы.
Через некоторое время, когда Сюзанна по просьбе тетки пошла домой, чтобы «извлечь Мартина из его кабинета», Кэтрин заговорила с ней о Джордже.
– Ты так часто ссоришься с ним, надеюсь, у вас это не очень серьезно?
– Нет, нет! Мы ссоримся шутя, вот и все.
– Иногда мне кажется, что ты его провоцируешь.
– Ну, мне нужно как-то развлекаться.
– Я думаю, тебе не стоит так часто появляться здесь. Это же дом Мартина.
– Я приезжаю навестить моих племянников, а не Мартина.
– Джордж верит в это?
– Наверное, нет. Он подозревает всех и вся. Но чтобы там ни считал или чувствовал Джордж, я не собираюсь отказываться от визитов сюда. Это единственная радость в моей жизни! Рай, где я свободна от Джорджа.
Но рай Джинни оказался не таким, как она себе это представляла. Только она проговорила эти слова, как раздались голоса. Джинни повернулась и увидела племянницу, бежавшую к ним через лужайку. За ней шел не только Мартин, но и Джордж.
– Что ты здесь делаешь? – недовольно поинтересовалась Джинни.
– Меня сюда пригласили, – спокойно ответил Джордж. – Ты, может, забыла, но когда мы были здесь в марте, мистер Кокс весьма любезно предложил мне показать, что он сделал с ручьем, где водится форель.
– Ты мне не говорил, что приедешь сюда сегодня.
– Ты мне тоже не сказала, где ты будешь сегодня…
– Чушь какая!
– Действительно, я согласен. Нам следовало приехать сюда вместе.
Воцарилась тишина. Джинни отвернулась от мужа. Джордж заговорил с Кэтрин. Потом мужчины отправились к форелевому ручью.
– Ты видишь, что он делает! – заявила Джинни. – Он всегда портит мне настроение. Зачем Мартин приглашает его сюда? Он ведь знает, что я терпеть не могу Джорджа и все его выходки.
– Мне кажется, что Мартин прав, поддерживая хорошие отношения с Джорджем. Он не желает быть причиной ваших размолвок, и хочет оставаться с Джорджем в дружеских отношениях.
– Желаю ему всяческих удовольствий от этой дружбы!
Джинни внезапно поднялась со скамьи.
– Мои дорогие, я уезжаю. Нет, нет, я не останусь на чай. Он мне испортил настроение. Вы можете передать моему лорду и повелителю, что я поехала к портнихе. Может, он захочет проследовать за мной.
– Кажется, тетушка Джинни считает, что Мартин в нее был влюблен, – сказала Сюзанна. – Мама, ты считаешь, это правда?
– В твою тетю было влюблено много молодых людей.
– И Мартин тоже?
– Не могу тебе сказать.
– Если он правда любил тетушку Джинни… наверно, поэтому он до сих пор не женился.
– Может, и так. Но Мартин еще молод, и я уверена, что он вскоре может жениться. Ему нужно встретить и полюбить подходящую молодую женщину.
– Мама, я надеюсь, что этого не случится, ведь что тогда станет с нами!
Вскоре английские газеты начали постоянно печатать новости из Америки.
В апреле, после нападения на форт Самтер, между Севером и Югом началась война. Кэтрин обсуждала новости с детьми, они вместе рассматривали карты военных действий, печатавшиеся в газетах.
Они редко упоминали об отце. Дик упорно отмалчивался, когда Кэтрин вспоминала о нем. Отец не существовал для него, но он не мог сказать этого матери, поэтому предпочитал молчать. Но когда он оставался с сестрой, то давал волю возмущению.
– Отец уехал более восьми месяцев назад, и мы до сих пор ничего о нем не слышали. Видимо, он не собирается возвращаться. Я уверен, что мама уже примирилась с этим.
– Дик, ты все еще молишься о нем?
– Нет.
– Он может быть в опасности. Ведь в Америке идет война.
– Ему не нужно было отправляться туда. А если он туда попал, то нечего оставаться там. Совершенно ясно, что мы его не интересуем. Почему мы должны беспокоиться о нем?
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Кэтрин теперь начала бывать в узком кругу своей семьи и друзей.
Она наносила визиты Джинни и Джорджу в Чейслендс, посещала Клейтонов в Таун-энд. Летом они совершали дальние экскурсии в Малверн, Бат или Форест-оф-Дин, где устраивали пикник и чудесно проводили время.
Дома она много времени проводила в саду. Мартин в Рейлз устроил поле для крокета, и все очень увлекались этой игрой. Джинни обожала крокет и всегда настаивала, чтобы ее партнером был Мартин. Она играла по своим собственным правилам и иногда просто чудовищно жульничала, особенно играя против Джорджа. Она так вела себя, что даже Дик и Сюзанна не всегда могли выносить это.
– Тетушка Джинни очень глупо ведет себя. Мама, тебе следует поговорить с ней.
Кэтрин была согласна с детьми, но разговор с Джинни не принес никаких результатов.
– Если Джорджу не нравится мое поведение, ему лучше оставаться дома.
– Если ты не обращаешь внимания на Джорджа, тебе следует подумать, что чувствует Мартин. Он всегда так корректен, но это дается ему с огромным трудом – ты в открытую флиртуешь с ним.
Джинни усмехнулась и небрежно повела плечами. Как-то, когда Джордж собрался домой и карета уже ждала его, Джинни нигде не могли найти.
– Я ей сказал раза три, что нам нужно ехать на обед в Парк-Хаус, но она хочет, чтобы мы опоздали!
Джордж возмущался минут двадцать, когда, наконец, появилась Джинни. Она лениво шла к карете, и на руке у нее висела корзинка с персиками и нектаринами.
– Мне так захотелось их отведать, что я пошла в оранжерею и нарвала немного. Мартин, вы не против? Прежде чем мы отправимся, нам нужно договориться, когда мы поедем в Тинтерн…
– Не сейчас, – сказал Мартин. – Вашему мужу пришлось вас ждать слишком долго, и я не собираюсь вам помогать еще сильнее разозлить его.
Джордж с мрачным лицом помог ей сесть в коляску и молча сел рядом. Проезжая мимо Мартина, он махнул ему рукой.
– Ты не спросил, не хочу ли я править? – заявила Джинни.
– Нет.
– Джордж, должна тебе напомнить, что коляска и лошади принадлежат мне.
– А я должен вам напомнить, мадам, что я платил за них.
Джордж слегка наклонился вперед и легонько коснулся лошадей хлыстом. Когда он принял прежнюю позу, Джинни резко стукнула его локтем в ребра.
– Не смей вымещать зло на бедных животных! Они тебе ничего не сделали!
– Я им ничего не сделал.
– Ага, и ты хочешь сказать, что у тебя хорошее настроение?
– Да, у меня плохое настроение, и должен тебе признаться – не без причины.
– Ты опять проиграл в крокет.
– Ты заставила меня прождать двадцать минут, хотя прекрасно знаешь, что мы обедаем с Робертсами.
– Господи, и в этом все дело? Почему ты постоянно из мухи делаешь слона?
– Нет, мадам, это еще не все. В последние недели ваше поведение просто не поддается описанию.
– Вы должны выражаться более определенно.
– Очень хорошо, если ты настаиваешь, то я имею в виду твое поведение в отношении Мартина Кокса.
– Да, я так и думала.
– Тебе никогда не приходило в голову, что ему может не нравиться подобное поведение?
– Джордж, дорогой, перестань!
– Я знаю, ты считаешь, что Мартин в тебя влюблен, но мне кажется, что все совсем не так. И если бы ты повнимательнее пригляделась, то поняла бы…
– Джордж? И что бы я увидела?
– Неважно, это к тебе не относится. Все дело в том, что ты с ним флиртуешь, как, впрочем, и с другими мужчинами, только для того, чтобы позлить меня.
– Я не собираюсь злить тебя, это не самое веселое зрелище.
– А ты, конечно, считаешь, что мое главное предназначение в жизни – развлекать тебя.
– А каково, по-твоему, мое главное предназначение в жизни?
– Замужняя женщина твоего возраста не должна задавать подобные вопросы.
– А я задаю. Мне хочется знать.
– Тебе следует немного больше заниматься своим домом и как следует вести хозяйство.
– Мое хозяйство идет по накатанной дорожке, для этого у меня есть прислуга. И если это мое единственное занятие, тогда тебе вообще не нужна жена.
– Я не сказал, что это должно быть твоим единственным занятием.
– Интересно, чем еще я должна заниматься? Ты желаешь, чтобы я также выполняла супружеские обязанности. Ну что ж, я делаю все, что могу.
– В данном отношении у меня нет жалоб, – строго ответил Джордж. – Если бы только я был уверен, что эти обязанности что-то значат для тебя.
– Не понимаю, выражайся яснее.
– Любовь, – ответил Джордж, прямо глядя перед собой.
– Что еще?
– Большинство настоящих женщин хотят, чтобы в доме были дети.
– Так, наконец мы добрались до этого, – воскликнула Джинни. – Вот в этом все дело! Самая больная рана! Но я не понимаю, почему мужчины всегда считают, что в этом может быть виновата только женщина!
– Ты никогда не показывала, что хочешь детей.
– При чем тут желание или нежелание? Ты же понимаешь, что женщина, если даже она не хочет ребенка, не может сделать так, чтобы он у нее не появился! Если ты этого не понимаешь, дражайший Джордж, то это просто глупость и невежество.
– Я не говорю ничего такого. Но я знаю, что женщины при желании могут… предотвратить нежелательное состояние…
– Неужели? Бог ты мой!
Джинни повернулась и посмотрела на мужа, она даже подняла вуаль с лица, чтобы лучше рассмотреть его лицо.
– Ну, я слышу об этом в первый раз и даже не понимаю, о чем ты говоришь.
– Да? – он не отводил от нее взгляда.
– Да, не знаю, ничего не знаю.
Голос и лицо у нее были такими, что Джордж поверил. Джинни увидела, что Джордж был так же поражен, как и она.
– Ты мне хочешь сказать, что все это время, пока мы женаты, ты считал, что я что-то делала, чтобы у нас не было детей?
– Ну-у-у, да…
– Тогда, мне кажется, ты должен извиниться передо мной. Да, я не родила тебе ребенка, но это совсем не значит, что в этом виновата я. Вина может быть и твоей.
Джордж опять уставился вперед, не отводя взгляда от лошадиных ушей.
– Я абсолютно уверен, что это не так.
– Мужчины всегда так говорят, но иногда факты опровергают их. Вспомни сквайра Барнеби из Чарвестон-Корт. Они были женаты восемь лет, и у них не было детей. Потом он умер, а его вдова снова вышла замуж и родила четверых детей подряд. И так бывает довольно часто. Я могу тебе рассказать еще два таких случая, когда стало ясно, что…
– Да, так бывает, но я уверен, что у нас все обстоит не так.
– Почему ты так уверен? – потребовала ответа Джинни.
– Пожалуйста, поверь мне, что в жизни бывают случаи, когда мужчина что-то знает абсолютно точно, но не может объяснить.
– Нет, я этого не понимаю и требую, чтобы ты мне все объяснил. Иначе, мой дорогой Джордж, мне придется поверить самому плохому. Ты можешь быть в этом абсолютно уверен, только если у тебя есть ребенок на стороне.
Джордж молчал и продолжал смотреть вперед. Его широкое лицо с сильной челюстью было слегка припорошено дорожной пылью, но Джинни увидела, как оно покраснело.
– Джордж, – сказала она, – посмотри на меня.
– Зачем?
– Ты сам знаешь зачем.
Джордж повернулся и посмотрел на жену, стараясь сохранить равнодушное выражение. Джинни просто впилась ему в лицо острым взглядом, и он отвел глаза в сторону.
– Та-а-ак, – тихо протянула Джинни. – Дорогой Джордж, значит так у нас обстоят дела… И ты еще смеешь ругать меня за то, что я флиртую с Мартином Коксом!!
Джинни снова опустила вуаль. Они продолжали ехать молча, но она не отводила от него взгляда.
– Так, так, так, – наконец тихо засмеялась Джинни. – Кто бы мог подумать? Мне кажется, дорогой мой, когда мы приедем домой, тебе придется кое-что мне объяснить.
Джинни поднялась с Джорджем в спальню, отослала оттуда горничную и начала перекрестный допрос.
– Это мальчик или девочка?
– Сын, – хрипло ответил Джордж и откашлялся.
– Сколько ему лет?
– Почти девять.
– Ты его навещаешь?
– Конечно.
– Как его зовут?
– Энтони.
– Где его мать?
– Умерла от пневмонии шесть лет назад.
– Бедняжка. Сколько ей было лет? Как ее звали? Джордж, ты ее любил?
– Послушай, Джинни. Мне кажется, что мы ничего не добьемся, если будем копаться…
– Решать буду я, как потерпевшая сторона. Джинни опять внимательно посмотрела на Джорджа.
– Ты же видишь, что меня это не шокировало.
– Да, я это вижу.
– Тебе было бы легче, если бы я возмущалась?
– Я не знаю, что тебе на это ответить.
– Расскажи мне о матери мальчика. Как и где ты с ней познакомился?
– Это было в 1851 году. Ты была так холодна тогда ко мне… Уехала в Лондон с Кэтрин и Чарльзом посетить Всемирную выставку, и пробыла там более полутора месяцев.
– Бог ты мой! Бедный, бедный Джордж! Это, конечно, моя вина – как же я уехала и оставила тебя одного!
Мне следовало сообразить, что ты во всем все равно будешь винить только меня!
– Я не собирался делать это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
«Не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем».
Кэтрин легко примирилась с тем, чтобы жизнь шла своим чередом. Ее дети были счастливы в Ньютон-Рейлз, и этого одного было достаточно, чтобы она тоже была счастлива. Джинни часто бывала в Рейлз и тоже отмечала, что Кэтрин стала спокойнее и лучше выглядела.
– Мне казалось, что тебе будет тяжело здесь жить, но оказалось, что Мартин был прав. Ты снова улыбаешься, и мне кажется, что я готова его простить за то, что он отнял у нас Рейлз.
Сестры остались одни – Мартин повез Дика и Сюзанну посмотреть каменоломню Скарр. Кэтрин занималась рукоделием – она украшала буфами корсаж платья Сюзанны. Джинни внимательно смотрела на сестру.
– Кэт, – наконец спросила она, – ты думала о том, что ты будешь делать, если Чарльз вообще не вернется?
– Да, я очень много думала об этом. Но мне кажется, что я ничего не смогу сделать.
– Это просто ужасно. Джордж пытался что-то узнать у мистера Годвина. Он интересовался твоим статусом. Ты не можешь развестись с Чарльзом, потому что не сможешь доказать, что он был тебе неверен. Но мистер Годвин сказал, что после семи лет ты можешь обратиться в суд, чтобы он признал, что твой муж умер.
Кэтрин положила работу на колени и сердито посмотрела на Джинни.
– Джордж этим интересовался?
– Да, от него иногда бывает польза. Но ты не должна на него злиться, потому что он это сделал по моей просьбе.
– Джинни, ты не имела права делать это. Если бы ты спросила меня, я бы тебе запретила вмешиваться в мои дела.
– Неужели тебе не хочется знать, на каком свете ты находишься? На твоем месте меня бы это весьма интересовало.
– Почему я должна интересоваться этим? Какая мне польза от знания? Чарльз бросил меня. Зачем мне разводиться с ним, если бы это и было возможно? Кроме того, какая женщина, Джинни, хочет думать, что ее муж мертв?
– Моя дорогая Кэт, через несколько лет эта женщина может захотеть снова выйти замуж.
– Я не стану даже думать об этом.
– Ты не можешь все знать заранее. Сейчас, вполне естественно, ты чувствуешь именно так, но пройдут годы, и у тебя может измениться мнение.
– Тогда я стану совсем старой.
– Нет, ничего подобного! Ты не должна стареть! Неужели ты не зла на Чарльза за то, что он тайком бросил тебя и детей? Конечно, ты на него злишься! И ты должна злиться! Мне кажется, что это одна из причин, почему ты приняла предложение Мартина. Потому что Чарльз полагал бы, что ты должна сделать совершенно противоположное. Я понимаю, что ты хотела быть независимой. Ты всегда была упрямой. Но, если по-честному, то тебе придется признаться, что ты это сделала в отместку Чарльзу. Ты же знала, что ему будет ненавистна мысль, что ты вернешься в Ньютон-Рейлз и будешь работать на Мартина.
– Если верно, что Чарльз не собирается возвращаться, то он никогда не узнает о нашем житье здесь. Джинни, ты права. Я чувствую некоторое удовлетворение, делая то, что он так ненавидел… Боюсь, что это не очень благородно, и причина в основном была не в этом, но…
– Моя дорогая, ты не всегда сможешь жить согласно своим высоким принципам! Меня, например, очень утешает, что моя высоконравственная сестрица иногда тоже испытывает низменные чувства. Я начинаю верить в человеческую натуру.
Когда установилась теплая погода, Джинни часто приезжала в Рейлз, иногда даже два или три раза в неделю. Она никогда не предупреждала о своих визитах. Все ее поступки были импульсивны.
– Я так благодарна Мартину за то, что он взял тебя в экономки. Мне не нужно искать предлога, чтобы приезжать сюда.
Был чудесный день в конце мая, и обе сестры прогуливались по саду вместе с Сюзанной.
– Рейлз весной просто великолепен! Все здесь настолько гармонично! – воскликнула Джинни. – Когда я ехала через парк, то думала, что если бы я вышла замуж за Мартина, то сейчас была бы здесь хозяйкой, и вся эта красота принадлежала бы мне. Вы только представьте себе, мои дорогие. Хозяйка своего старого дома!
Сюзанна широко распахнула глаза:
– Тетушка Джинни, Мартин делал вам предложение, когда вы еще были молодой?
– Нет, формально он этого не делал. Но я уверена, что если бы я захотела, он непременно сделал бы мне предложение.
– Вам бы хотелось быть за ним замужем?
– Иногда, моя дорогая Сюзанна, мне хочется быть замужем за любым мужчиной, только не за твоим дядей Джорджем.
– Бог мой! – воскликнула Сюзанна. – Вы что опять поссорились?
– Боюсь, только ссоры показывают, что мы еще живы.
Через некоторое время, когда Сюзанна по просьбе тетки пошла домой, чтобы «извлечь Мартина из его кабинета», Кэтрин заговорила с ней о Джордже.
– Ты так часто ссоришься с ним, надеюсь, у вас это не очень серьезно?
– Нет, нет! Мы ссоримся шутя, вот и все.
– Иногда мне кажется, что ты его провоцируешь.
– Ну, мне нужно как-то развлекаться.
– Я думаю, тебе не стоит так часто появляться здесь. Это же дом Мартина.
– Я приезжаю навестить моих племянников, а не Мартина.
– Джордж верит в это?
– Наверное, нет. Он подозревает всех и вся. Но чтобы там ни считал или чувствовал Джордж, я не собираюсь отказываться от визитов сюда. Это единственная радость в моей жизни! Рай, где я свободна от Джорджа.
Но рай Джинни оказался не таким, как она себе это представляла. Только она проговорила эти слова, как раздались голоса. Джинни повернулась и увидела племянницу, бежавшую к ним через лужайку. За ней шел не только Мартин, но и Джордж.
– Что ты здесь делаешь? – недовольно поинтересовалась Джинни.
– Меня сюда пригласили, – спокойно ответил Джордж. – Ты, может, забыла, но когда мы были здесь в марте, мистер Кокс весьма любезно предложил мне показать, что он сделал с ручьем, где водится форель.
– Ты мне не говорил, что приедешь сюда сегодня.
– Ты мне тоже не сказала, где ты будешь сегодня…
– Чушь какая!
– Действительно, я согласен. Нам следовало приехать сюда вместе.
Воцарилась тишина. Джинни отвернулась от мужа. Джордж заговорил с Кэтрин. Потом мужчины отправились к форелевому ручью.
– Ты видишь, что он делает! – заявила Джинни. – Он всегда портит мне настроение. Зачем Мартин приглашает его сюда? Он ведь знает, что я терпеть не могу Джорджа и все его выходки.
– Мне кажется, что Мартин прав, поддерживая хорошие отношения с Джорджем. Он не желает быть причиной ваших размолвок, и хочет оставаться с Джорджем в дружеских отношениях.
– Желаю ему всяческих удовольствий от этой дружбы!
Джинни внезапно поднялась со скамьи.
– Мои дорогие, я уезжаю. Нет, нет, я не останусь на чай. Он мне испортил настроение. Вы можете передать моему лорду и повелителю, что я поехала к портнихе. Может, он захочет проследовать за мной.
– Кажется, тетушка Джинни считает, что Мартин в нее был влюблен, – сказала Сюзанна. – Мама, ты считаешь, это правда?
– В твою тетю было влюблено много молодых людей.
– И Мартин тоже?
– Не могу тебе сказать.
– Если он правда любил тетушку Джинни… наверно, поэтому он до сих пор не женился.
– Может, и так. Но Мартин еще молод, и я уверена, что он вскоре может жениться. Ему нужно встретить и полюбить подходящую молодую женщину.
– Мама, я надеюсь, что этого не случится, ведь что тогда станет с нами!
Вскоре английские газеты начали постоянно печатать новости из Америки.
В апреле, после нападения на форт Самтер, между Севером и Югом началась война. Кэтрин обсуждала новости с детьми, они вместе рассматривали карты военных действий, печатавшиеся в газетах.
Они редко упоминали об отце. Дик упорно отмалчивался, когда Кэтрин вспоминала о нем. Отец не существовал для него, но он не мог сказать этого матери, поэтому предпочитал молчать. Но когда он оставался с сестрой, то давал волю возмущению.
– Отец уехал более восьми месяцев назад, и мы до сих пор ничего о нем не слышали. Видимо, он не собирается возвращаться. Я уверен, что мама уже примирилась с этим.
– Дик, ты все еще молишься о нем?
– Нет.
– Он может быть в опасности. Ведь в Америке идет война.
– Ему не нужно было отправляться туда. А если он туда попал, то нечего оставаться там. Совершенно ясно, что мы его не интересуем. Почему мы должны беспокоиться о нем?
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Кэтрин теперь начала бывать в узком кругу своей семьи и друзей.
Она наносила визиты Джинни и Джорджу в Чейслендс, посещала Клейтонов в Таун-энд. Летом они совершали дальние экскурсии в Малверн, Бат или Форест-оф-Дин, где устраивали пикник и чудесно проводили время.
Дома она много времени проводила в саду. Мартин в Рейлз устроил поле для крокета, и все очень увлекались этой игрой. Джинни обожала крокет и всегда настаивала, чтобы ее партнером был Мартин. Она играла по своим собственным правилам и иногда просто чудовищно жульничала, особенно играя против Джорджа. Она так вела себя, что даже Дик и Сюзанна не всегда могли выносить это.
– Тетушка Джинни очень глупо ведет себя. Мама, тебе следует поговорить с ней.
Кэтрин была согласна с детьми, но разговор с Джинни не принес никаких результатов.
– Если Джорджу не нравится мое поведение, ему лучше оставаться дома.
– Если ты не обращаешь внимания на Джорджа, тебе следует подумать, что чувствует Мартин. Он всегда так корректен, но это дается ему с огромным трудом – ты в открытую флиртуешь с ним.
Джинни усмехнулась и небрежно повела плечами. Как-то, когда Джордж собрался домой и карета уже ждала его, Джинни нигде не могли найти.
– Я ей сказал раза три, что нам нужно ехать на обед в Парк-Хаус, но она хочет, чтобы мы опоздали!
Джордж возмущался минут двадцать, когда, наконец, появилась Джинни. Она лениво шла к карете, и на руке у нее висела корзинка с персиками и нектаринами.
– Мне так захотелось их отведать, что я пошла в оранжерею и нарвала немного. Мартин, вы не против? Прежде чем мы отправимся, нам нужно договориться, когда мы поедем в Тинтерн…
– Не сейчас, – сказал Мартин. – Вашему мужу пришлось вас ждать слишком долго, и я не собираюсь вам помогать еще сильнее разозлить его.
Джордж с мрачным лицом помог ей сесть в коляску и молча сел рядом. Проезжая мимо Мартина, он махнул ему рукой.
– Ты не спросил, не хочу ли я править? – заявила Джинни.
– Нет.
– Джордж, должна тебе напомнить, что коляска и лошади принадлежат мне.
– А я должен вам напомнить, мадам, что я платил за них.
Джордж слегка наклонился вперед и легонько коснулся лошадей хлыстом. Когда он принял прежнюю позу, Джинни резко стукнула его локтем в ребра.
– Не смей вымещать зло на бедных животных! Они тебе ничего не сделали!
– Я им ничего не сделал.
– Ага, и ты хочешь сказать, что у тебя хорошее настроение?
– Да, у меня плохое настроение, и должен тебе признаться – не без причины.
– Ты опять проиграл в крокет.
– Ты заставила меня прождать двадцать минут, хотя прекрасно знаешь, что мы обедаем с Робертсами.
– Господи, и в этом все дело? Почему ты постоянно из мухи делаешь слона?
– Нет, мадам, это еще не все. В последние недели ваше поведение просто не поддается описанию.
– Вы должны выражаться более определенно.
– Очень хорошо, если ты настаиваешь, то я имею в виду твое поведение в отношении Мартина Кокса.
– Да, я так и думала.
– Тебе никогда не приходило в голову, что ему может не нравиться подобное поведение?
– Джордж, дорогой, перестань!
– Я знаю, ты считаешь, что Мартин в тебя влюблен, но мне кажется, что все совсем не так. И если бы ты повнимательнее пригляделась, то поняла бы…
– Джордж? И что бы я увидела?
– Неважно, это к тебе не относится. Все дело в том, что ты с ним флиртуешь, как, впрочем, и с другими мужчинами, только для того, чтобы позлить меня.
– Я не собираюсь злить тебя, это не самое веселое зрелище.
– А ты, конечно, считаешь, что мое главное предназначение в жизни – развлекать тебя.
– А каково, по-твоему, мое главное предназначение в жизни?
– Замужняя женщина твоего возраста не должна задавать подобные вопросы.
– А я задаю. Мне хочется знать.
– Тебе следует немного больше заниматься своим домом и как следует вести хозяйство.
– Мое хозяйство идет по накатанной дорожке, для этого у меня есть прислуга. И если это мое единственное занятие, тогда тебе вообще не нужна жена.
– Я не сказал, что это должно быть твоим единственным занятием.
– Интересно, чем еще я должна заниматься? Ты желаешь, чтобы я также выполняла супружеские обязанности. Ну что ж, я делаю все, что могу.
– В данном отношении у меня нет жалоб, – строго ответил Джордж. – Если бы только я был уверен, что эти обязанности что-то значат для тебя.
– Не понимаю, выражайся яснее.
– Любовь, – ответил Джордж, прямо глядя перед собой.
– Что еще?
– Большинство настоящих женщин хотят, чтобы в доме были дети.
– Так, наконец мы добрались до этого, – воскликнула Джинни. – Вот в этом все дело! Самая больная рана! Но я не понимаю, почему мужчины всегда считают, что в этом может быть виновата только женщина!
– Ты никогда не показывала, что хочешь детей.
– При чем тут желание или нежелание? Ты же понимаешь, что женщина, если даже она не хочет ребенка, не может сделать так, чтобы он у нее не появился! Если ты этого не понимаешь, дражайший Джордж, то это просто глупость и невежество.
– Я не говорю ничего такого. Но я знаю, что женщины при желании могут… предотвратить нежелательное состояние…
– Неужели? Бог ты мой!
Джинни повернулась и посмотрела на мужа, она даже подняла вуаль с лица, чтобы лучше рассмотреть его лицо.
– Ну, я слышу об этом в первый раз и даже не понимаю, о чем ты говоришь.
– Да? – он не отводил от нее взгляда.
– Да, не знаю, ничего не знаю.
Голос и лицо у нее были такими, что Джордж поверил. Джинни увидела, что Джордж был так же поражен, как и она.
– Ты мне хочешь сказать, что все это время, пока мы женаты, ты считал, что я что-то делала, чтобы у нас не было детей?
– Ну-у-у, да…
– Тогда, мне кажется, ты должен извиниться передо мной. Да, я не родила тебе ребенка, но это совсем не значит, что в этом виновата я. Вина может быть и твоей.
Джордж опять уставился вперед, не отводя взгляда от лошадиных ушей.
– Я абсолютно уверен, что это не так.
– Мужчины всегда так говорят, но иногда факты опровергают их. Вспомни сквайра Барнеби из Чарвестон-Корт. Они были женаты восемь лет, и у них не было детей. Потом он умер, а его вдова снова вышла замуж и родила четверых детей подряд. И так бывает довольно часто. Я могу тебе рассказать еще два таких случая, когда стало ясно, что…
– Да, так бывает, но я уверен, что у нас все обстоит не так.
– Почему ты так уверен? – потребовала ответа Джинни.
– Пожалуйста, поверь мне, что в жизни бывают случаи, когда мужчина что-то знает абсолютно точно, но не может объяснить.
– Нет, я этого не понимаю и требую, чтобы ты мне все объяснил. Иначе, мой дорогой Джордж, мне придется поверить самому плохому. Ты можешь быть в этом абсолютно уверен, только если у тебя есть ребенок на стороне.
Джордж молчал и продолжал смотреть вперед. Его широкое лицо с сильной челюстью было слегка припорошено дорожной пылью, но Джинни увидела, как оно покраснело.
– Джордж, – сказала она, – посмотри на меня.
– Зачем?
– Ты сам знаешь зачем.
Джордж повернулся и посмотрел на жену, стараясь сохранить равнодушное выражение. Джинни просто впилась ему в лицо острым взглядом, и он отвел глаза в сторону.
– Та-а-ак, – тихо протянула Джинни. – Дорогой Джордж, значит так у нас обстоят дела… И ты еще смеешь ругать меня за то, что я флиртую с Мартином Коксом!!
Джинни снова опустила вуаль. Они продолжали ехать молча, но она не отводила от него взгляда.
– Так, так, так, – наконец тихо засмеялась Джинни. – Кто бы мог подумать? Мне кажется, дорогой мой, когда мы приедем домой, тебе придется кое-что мне объяснить.
Джинни поднялась с Джорджем в спальню, отослала оттуда горничную и начала перекрестный допрос.
– Это мальчик или девочка?
– Сын, – хрипло ответил Джордж и откашлялся.
– Сколько ему лет?
– Почти девять.
– Ты его навещаешь?
– Конечно.
– Как его зовут?
– Энтони.
– Где его мать?
– Умерла от пневмонии шесть лет назад.
– Бедняжка. Сколько ей было лет? Как ее звали? Джордж, ты ее любил?
– Послушай, Джинни. Мне кажется, что мы ничего не добьемся, если будем копаться…
– Решать буду я, как потерпевшая сторона. Джинни опять внимательно посмотрела на Джорджа.
– Ты же видишь, что меня это не шокировало.
– Да, я это вижу.
– Тебе было бы легче, если бы я возмущалась?
– Я не знаю, что тебе на это ответить.
– Расскажи мне о матери мальчика. Как и где ты с ней познакомился?
– Это было в 1851 году. Ты была так холодна тогда ко мне… Уехала в Лондон с Кэтрин и Чарльзом посетить Всемирную выставку, и пробыла там более полутора месяцев.
– Бог ты мой! Бедный, бедный Джордж! Это, конечно, моя вина – как же я уехала и оставила тебя одного!
Мне следовало сообразить, что ты во всем все равно будешь винить только меня!
– Я не собирался делать это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40