ТАДЕУШ. Тогда я помолюсь и попрошу, чтобы Господь простил тебе грехи твои. Покайся, сын мой!
(Уверенный в своей победе, Тадеуш перестает сильно сдавливать трахею Хэнкока и сжимает в руке распятие. Вода теперь поднялась до такого уровня, что Анна уже не может кричать. Джек использует подходящий момент и выхватывает распятие из рук Тадеуша. Затем бьет его в пах и гигант, скорчившись от боли, хватает Джека, и оба падают в колодец. Слышен долгий крик, потом над краем колодца появляется рука. Джек с трудом выбирается наружу, снимает с двери засов и отбрасывает в сторону. Вода выплескивается наружу. Он бросается спасать Анну: выключает воду, развязывает и несет ее, кашляющую и задыхающуюся, на руках.)
АННА. Джек, благодарение Богу, ты здесь. Монах сказал, что он убил тебя.
ДЖЕК. Ха, видно, промахнулся. Ты как, в порядке?
АННА. Да вроде. Меня волоком протащили через несколько лестничных пролетов, поставили несколько синяков и наполовину утопили. А в остальном все нормально.
ДЖЕК. Это хорошо, потому что вечер еще только начинается.

* * *
– Сколько еще осталось? – Карсон смотрел на плывущий туман. Он откинулся в кресле и изо всех сил старался выглядеть спокойным и бесстрастным, но волновался почти до исступления.
Все лампочки на индикаторе скачка засветились ярким янтарным светом.
– Скачок начнется через три минуты. – Хатч начала увеличивать мощность ядерного реактора. – Скачок должен быть плавным. Но все равно лучше пристегнуться.
Лампы систем горели теперь зеленым светом. Мощность, подаваемая на двигатели, стала увеличиваться. Датчики реальной массы на нуле.
Мэгги, находившаяся вместе с Джорджем и Жанет в кабине для пассажиров, выдохнула.
– Господи, пусть они будут там.
Загорелась красная лампочка. В дальнем отсеке склада был плохо закрыт люк. Хатч открыла его и снова закрыла. Лампочка загорелась зеленым светом.
Жанет сказала, вздохнув:
– Будет страшным разочарованием, если анализ не верен, и Бета Пасифика окажется обычной радиозвездой. Такие ошибки случались и раньше.
– Две минуты, – предупредила Хатч. Реплики остальных утонули в общем шуме. Был слышен только голос Джорджа. Но на самом деле никто Не мог сказать ничего нового. Все разговаривали, чтобы создать видимость безопасности, вызвать ощущение обыденности в процедуре, через которую они уже неоднократно проходили, и все же сейчас ситуация другая.
Они плыли вперед.
– Одна минута.
Огни потускнели.
Ожила навигационная система, предназначенная для работы в реальном пространстве. Ядерный реактор пришел в состояние готовности. Включились внешние сенсоры. Вступила в действие защита.
Кто-то пожелал ей удачи.
Управление перешло к системе управления в реальном пространстве.
И, наконец, после легкого толчка они скользнули в темноту. Глубоко внизу рассыпались цветы звезд, и она почувствовала легкий приступ тошноты. Это обычное явление при переходе. Они плыли под открытым небом.
– Я всегда с радостью выбираюсь оттуда, – сказал Карсон, ослабляя ремни.
– Возможно, мы еще не выбрались, – ответила ему Хатч. Она нажала одну из клавиш навигационной системы. Впереди угрожающе близко лежал огромный черный диск.
– Прошу всех не расстегивать ремни.
Интенсивность реакции ядерного синтеза дошла до критической точки. Хатч замедлила ее.
– Что случилось? – От Мэгги не укрылся напряженный тон Хатч.
Хатч вывела им изображение.
– Поговорим позже. Я включаю торможение.
– Что это? – спросил Джордж.
– Точно не знаю. – Она включила полный ток в магнитах. Это похоже на планету. – Тут что-то не так. Детекторы массы показывают ноль. – Она измерила еще раз, но ничего не изменилось. – Не представляю, что это. Держитесь.
Карсон смотрел в переднее смотровое стекло.
– Сукин сын…
– Торможу, – тихо сказала Хатч, – начала. – Она включила обратный ход, но не мягко, как она это обычно делала, а резко.
– Это просто участок неба без звезд, – сказала Жанет. – Как Пустота. Может, это и есть Пустота.
– Если это так, то она находится не там, где ей положено.
Предмет совершенно не отражал света.
– Хатч? – Голос Мэгги был непривычно высоким. – Мы что, можем столкнуться с этим объектом?
– Он становится больше, – заметил Джордж.
– Он не может там находиться. – Пальцы Хатч забегали по клавишам. – Тесты показывают, что с аппаратурой все в порядке.
– Это не сфера, – сказал Карсон. Лицо стало жестким, и приятный в обращении археолог превратился в старого полковника с военной выправкой. Как ни странно, это успокаивало.
– Что же это может быть?
Карсон косился на изображение.
– Похоже на мяч для игры в регби или американский футбол, – сказал он.
Из пассажирской кабины доносились тревожные голоса.
– Оставайтесь на месте, – сказала Хатч. – Я собираюсь сделать крутой разворот на левый борт. – Она набрала новую серию команд. Возможно, перегрузка двигателей будет слишком велика. Она нажала на кнопку. И опять корабль наткнулся на невидимую паутину.
Глаза застилала пелена, и из-за сильного рева двигателей было трудно говорить.
– Столкновение неизбежно, – сказала она. Слова повисли в раскаленном воздухе.
Карсон выдержал паузу, чтобы успокоить дыхание, потом спросил ровным голосом.
– Сколько осталось времени?
Хатч чувствовала внутренний холод и пустоту.
– Семь минут. Потом конец.
Объект заполнил все небо. Трое в кабине, полностью доверяя Хатч, старались держаться бодро и не мешать ей. Она даже слышала, как они шутили. Хатч включила связь с ними.
– Вы видите, что происходит, – сказала она таким тоном, будто описывала красивый вид. – У нас проблема.
– Насколько серьезная? – спросила Жанет. – Действительно ли все так плохо, как кажется?
Хатч колебалась.
– Да, – ответила она. – Думаю, что да.
Она снизила нагрузку на двигатели и отменила команду о перемене курса.
– Что ты делаешь? – поинтересовался Карсон.
Они снова были в состоянии свободного падения.
– Незачем мучить всех.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Мэгги. – Мы ведь не собираемся сдаваться вот так просто?
Хатч ничего не ответила. Она не знала, что сказать.
– А как насчет скачка назад? – предложил Джордж.
– Не могу.
– Попытайся.
– Это бесполезно.
– Попытайся. Что мы теряем?
Черный шар увеличивался в размерах.
– Плохо, – произнес Карсон. В кабине для пассажиров кто-то смеялся. Жанет.
– Я попробую еще раз, когда подлетим поближе, – сказала Хатч. – Надо дать двигателям отдышаться. Но не ждите ничего особенного.
Мэгги захныкала.
Карсон слегка сдавленным от напряжения голосом спросил:
– Какая скорость будет в момент столкновения?
Хатч очень хотелось увернуться от ответа. Бросить что-нибудь вроде «достаточно большая». Но они заслуживали лучшего.
– Почти пятьдесят тысяч.
Что же это за проклятая штуковина? Она решила, что в конце концов они не погибнут. Например, произойдет скользящий удар. Или еще что-нибудь несущественное.
– Черт побери, Хатч, – сказал Джордж, – мы должны что-нибудь сделать.
– Скажи, что, – ответила Хатч с холодным спокойствием.
Выхода не было. Предмет был большим и темным, он давил. Что-то немыслимое: диск без света.
– Нет лун, – сказал Карсон.
– Что?
– Там нет лун.
– Какая разница, – сказал кто-то. Хатч не поняла, кто.
Четыре минуты.
Корабль охватила жуткая тишина, все погрузились в собственные мысли. Жанет подавлена и испугана, но ей удавалось сохранять подобие улыбки. Мэгги оказалась крепче, чем ожидала Хатч. Она поймала взгляд Хатч, вытерла слезы и кивнула, как бы желая сказать: «Это не твоя вина». Джордж ушел в себя, и Хатч была рада, что не стала тогда ждать. А Карсон – выражение его лица было как у человека, который наблюдает за какой-то проделкой и воспринимает происходящее вполне философски.
– Не повезло, – сказал он. И после долгой паузы: – Бывает.
– Нет ли сигналов, исходящих из этой штуки? – спросила Жанет.
– Пытаемся поймать.
– Какого размера этот «объект»? – спросила Мэгги.
Хатч сверилась с показаниями.
– Четыре тысячи триста километров в диаметре. Половина диаметра Луны.
Предмет закрыл собой звезды.
Хатч увидела всплеск сигнала на экране.
– От него идут сигналы, – сказала она.
– Те же, что ловили на Тиндле? – спросила Мэгги, слегка задохнувшись.
– Думаю, что да. Частота совпадает: пятнадцать-десять. Компьютер устанавливает идентичность.
– У нас отличные навигационные приборы, – сказал Карсон. – Попали прямо в яблочко. – Все засмеялись. В тот момент Хатч любила их всех.
– Прием закончен. Получен полный набор диаграмм. Это те же сигналы.
– Что теперь?
– Можно попытаться совершить скачок. На счет «десять». – Она подготовила команду и тряхнула головой – уровень зарядки Хейзелтайнов был всего шесть процентов от минимально необходимого. – О’кей. – Она нажала на кнопку «Пуск».
Моторы взвыли.
И завибрировали.
И снова взвыли.
Она выключила их.
– Ничего не поделаешь.
Они начали различать отдельные детали на диске. Грани. Пустота превратилась в поверхность – черно-голубую, отполированную, как пластик или океан.
– Знаете, что самое сумасшедшее во всей этой истории? – спросил Карсон. – Приборы все еще не показывают наличие гравитации. Что же это такое? У такого большого предмета должно быть гравитационное поле.
– Приборы не реагируют, – сказал Джордж.
Осталась минута. Хатч перестала смотреть на часы. Из кабины до нее донесся звук отщелкнутого замка.
– Оставайтесь пристегнутыми.
– Зачем? О чем тревожиться? – это Жанет.
– Делайте, как я говорю. Так положено вести себя на приличном корабле. – Она провела по губам тыльной стороной ладони. Внутренний голос опытного пилота кричал: дай обратный ход. Но она только закрыла окно обзора, чтобы не видеть страшную картину внизу.
Хатч закрыла глаза.
– Черт, – выругалась она, не в состоянии остановить слезы. Странно, но она чувствовала себя почему-то в полной безопасности на своем капитанском мостике, как будто долгое падение остановилось. Она с удовольствием ощущала мягкую кожу кресла, наслаждалась зеленым светом лампочек приборов и жужжанием электронных систем «Уинка».
– Хатч? – голос Карсона был спокоен.
– Да?
– Ты великолепная женщина.
Она слабо улыбнулась.
18

Борт «Уинкельмана».
Четверг, 24 марта, 11:03.
Хатч прислушивалась к знакомым звукам капитанского мостика. До нее доносилось напряженное дыхание Карсона, шепот из пассажирской кабины – возможно, там молились, о чем-то просили Бога, вспоминали то, что не успели сделать.
Она чувствовала беспомощность, страх и унижение, и все же ей не хотелось, чтобы всему пришел конец. Господи, как же ей не хотелось, чтобы все кончилось…
Она крепко зажмурила глаза. Мир сжался и больше не было ничего, кроме биения сердца и мягкого изгиба ручки кресла. Да еще цифр, которые продолжал отсчитывать внутренний голос…
Три. Два…
Как будто огромная кувалда ударила по корпусу корабля.
Корабль тряхнуло. Раздались сигналы тревоги. Электростатическое потрескивание в переборках изменилось. Так случалось, когда корабль сталкивался с кризисными перегрузками. Карсон кричал что-то невнятное.
Она все еще жива.
У них были поломки. Загорелась электроника навигационной системы, от нее шел черный дым. На многочисленных пультах светились лампочки аварийной сигнализации. Два монитора погасли. По линии связи она слышала синтезированные компьютерные голоса. Системы, расположенные в недрах корабля, давали сообщения о поломках и отключались.
Но забвение не пришло.
Она посмотрела на приборы и не поверила своим глазам. Они находились на высоте ста сорока километров. И поднимались.
Поднимались!
Она выключила воющие сирены и посмотрела на пульт управления. Ядерный реактор работал нестабильно. Она выключила его и переключилась на запасной источник энергии.
Потом перевела дыхание.
– Что случилось? – спросил Карсон неуверенным голосом.
– Черт меня раздери, если я что-нибудь понимаю. Все в порядке?
Все были ошеломлены, но ничего страшного с ними не произошло.
– Все закончилось? – спросила Жанет.
Кто-то начал смеяться.
В пассажирской кабине воспрянули духом.
– Кажется, мы пролетели сквозь нее, – сказала Хатч. – Не знаю, каким образом…
– Черт, – сказала Мэгги. – Ты была великолепна.
Руки у Хатч дрожали.
– Что ты сделала?
– Провалиться мне, если я сама знаю.
Она потушила огонь в аппаратуре и послала сигнал бедствия. Карсон подошел к ней и похлопал по спине.
– Не думаю, чтобы мне еще раз захотелось это повторить, – сказал он.
Они пролетели еще триста километров.
– Хатч, – обратился к ней Джордж, – такой красивой работы я в жизни не видел.
Теперь все смеялись. Она присоединилась к ним и, хотя в смехе чувствовались истерические нотки, ей было все равно. И всем остальным тоже.
Поверхность удалялась от них. Она слегка светилась. Возможно, это было внутреннее свечение. Или отражался свет звезд.
– Может, – Мэгги сразу смеялась и кричала, – это был просто дым.
Небо в иллюминаторах вращалось.
– Мы кувыркаемся, – сказала Хатч. – Ничего. С этим мы справимся.
– У нас все в порядке? – спросил Джордж. Голос его дрожал.
– Да. Все нормально. – Хатч по контрольному списку проверяла состояние техники. Через секунду после столкновения произошло импульсное увеличение мощности ядерного реактора, отчего произошел бросок электрического напряжения в сети. На корабле существовали специальные системы защиты, но они могли не очень эффективно сработать. Кто знает, что там сгорело? Ей придется пойти и проверить на месте, что именно повреждено. – Мы в хорошей форме, – сказала она. – Есть некоторые проблемы на энергетических установках, но с ними можно справиться. – Положение у них было не из лучших, но причин для тревоги она не видела. Запасной источник энергии состоял из сети солнечных батарей и аккумуляторов энергии. Некоторые батареи тоже вышли из строя. «Хорошего мало». – Мы сможем поддерживать необходимые для жизни условия. И вращение. Но не сможем включить основные источники энергии и перезарядить двигатели Хейзелтайна. Итак, придется дрейфовать среди звезд. – Навигационные приборы показывали, что система поддержания высоты не работала. Давление воды резко упало, но к данному моменту стабилизировалось. Значит, в баке течь. Система регистрации хейзелтайновского потока выдавала на приборах прямую линию. Если бы даже у нее хватило мощности перейти в гиперпространство, она не смогла бы контролировать место выхода из него. Но могло быть и хуже, – подумала она. – Нам еще повезло. – Руки у нее дрожали.
Теперь они были достаточно далеко от неизвестного объекта, и он опять принял яйцевидную форму.
– Может, он состоит из воды? – спросила Мэгги.
– Даже в этом случае мы бы разбились, – ответил ей Карсон. – Разве что его толщина была всего лишь несколько сантиметров.
– Эй, – в голосе Жанет сквозило удивление. – Почему я все время пытаюсь упасть со стула?
– Потому что мы кувыркаемся, – ответила Хатч. – У нас сместился центр тяжести.
Карсона занимало яйцо.
– Оно тонкое. Толщиной в микроны. По крайней мере, так должно быть.
– Нельзя ли нам принять нормальное положение? – Мэгги выглядела совершенно несчастной. – Меня начинает тошнить.
– Пытаюсь.
Система диагностики четвертого корректировочного двигателя показывала повреждение. Она его отключила и задействовала обходную схему включения.
– Не падайте духом, – обратилась к ним Хатч. – Скоро у нас появится возможность немного двигаться.
– У нас хватит энергии? – спросил Карсон.
– Хватит. Нам придется пробыть тут некоторое время и хотелось бы провести его в нормальной обстановке… – Она набрала нужные команды и почувствовала толчок ракетных двигателей. Корабль среагировал.
Последовательность импульсов была длинной и сложной, но звездный танец замедлился, изменил направление, потом еще раз – и, наконец, почти остановился. Почти. Легкое продольное движение сохранилось.
– Это все, что я могу сделать, – сказала Хатч. – Теперь можно встать, но осторожно. Небольшое покачивание осталось.
– Ты не хочешь попробовать еще раз? – спросил Джордж.
– Нет. Слишком большая утечка. И так проживем.
– Что будем делать дальше? – спросила Жанет.
– Взглянем на поломки в ядерном реакторе, – ответила ей Хатч.
Карсон пожал ей руку.
– Спасибо.
– Это не моя заслуга. Нам повезло.
– Конечно. И все равно спасибо.
Все столпились на капитанском мостике. Веселье утихло.
– Мы сможем восстановить энергоснабжение? – спросила Жанет.
– Работает программа диагностики, – ответила ей Хатч. – Но сразу могу сказать, что ремонт ядерного реактора – не пустяки. Мы должны исходить из того, что не сможем его починить. А это значит, что мы застряли здесь. – Сказав это, она почувствовала облегчение.
– Тогда нам нужна помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48