Они немного помолчали. Каждый стал думать о Майкле. Как ему живется там в Африке? Как хорошо было бы, если бы они были все вместе. Ведь он еще не знал, что отец погиб.
Они собирались ехать на свадьбу Дона и Карлы.
Когда они шли к новой машине Мэри, снег скрипел под их ногами. Внутри салона стоял запах новой машины. Мэри повернула ключ в замке зажигания. Машина с полуоборота завелась.
– Я думаю, тебе будет одиноко без папы на свадьбе, – сказала Бет. Она сидела рядом с Мэри на переднем сиденье.
– Наверное, так чувствует дерево, когда падает другое, рядом с которым оно простояло много лет, – проговорила Мэри. Она не стала продолжать, потому что даже перед собой ей было стыдно за то, что она чувствовала: «Сейчас ты свободна. Солнечный свет принадлежит тебе. Ты – мать. Ты не должна больше прятаться в его тени. Тебе не надо больше смотреть за ним, ловить его каждую мысль и желание; все время уступать и не перечить ему, говорить то, что ему приятно, следить за ним…» Вот что она чувствовала на самом деле.
По обе стороны дороги мимо них проносились заснеженные кукурузные поля Небраски. Они обменивались репликами, шутками. Когда смех становился чересчур громким, они пристыженно умолкали и какое-то время ехали в тишине, но потом снова начинали говорить, шутить, смеяться.
Показался маленький городок, в котором жила Карла. Улицы, пересекавшие главную – Мэйн-стрит, – были пронумерованы. В здании церкви когда-то располагался универсальный магазин, потом ратуша, сейчас его венчал остроконечный шпиль, а внутри рядами стояли скамейки.
Джей был шафером, а Бет подружкой невесты. Мэри смотрела на своих детей. В окружении гостей в своих праздничных нарядах они выглядели непривычно. Она смотрела на жениха и невесту, и в глазах у нее стояли слезы: они были совсем еще дети. Она смотрела на своих детей, а видела маленькую девочку Мэри и маленького мальчика Рэндела, которые венчались и покидали навсегда свое детство и юность.
Она вспомнила, как каждый вечер маленький Дон плакал за столом, доведенный до отчаяния несправедливыми криками и упреками отца. Сейчас это был симпатичный молодой человек, спокойный, доброжелательный и рассудительный, к нему люди невольно тянулись, чувствуя теплоту его души. Она вспомнила свои опасения по поводу того, что, когда Дон вырастет, он однажды набросится на отца с кулаками, не выдержав его бесконечных придирок. Сейчас его руки обнимали жену. Они посмотрели на Мэри и улыбнулись ей, Мэри улыбнулась им в ответ.
– Как печально, что отец Дона не дождался этого дня, – говорили гости, слегка обнимая Мэри или сочувственно дотрагиваясь до ее плеча.
Молодожены улетели в Колорадо. Дон открыл там магазин ковбойской одежды. Он уехал, а Мэри стояла в дверях его комнаты и смотрела на пустую кровать и место, где когда-то стояла кровать Майкла.
Потом уехала в Техас Бет – продолжать свое образование. Над ее пустой кроватью остались висеть плакаты, которые она привезла из Лондона.
Последним уехал Джей. В Миннесоте у него начинались занятия.
– Наш дом совсем стал старым, – сказала ему Мэри по дороге в аэропорт. – Фундамент потрескался, в подвалах ужасная сырость…
– Переезжай. Купи новый дом. Купи такой, какой тебе понравится. А старый продай.
– Переехать? А что скажут Майкл, Дон и Бет?
– Они скажут, что ты умница. Ведь наш дом стал слишком старым. Купи себе новый дом. И даже совсем не обязательно в Небраске. Приезжай в Миннесоту. Или поезжай в Техас или Колорадо. У тебя во всех этих местах живут дети – я уже не говорю про Африку.
– Нет, я хочу остаться здесь.
– Мы бы все хотели остаться здесь, – сказал Джей и вздохнул. – Но здесь трудно найти работу. Тебе, конечно, ничто не мешает остаться. Продай старый и купи новый дом.
«Купи себе новый дом» – эти слова отложились в сознании Мэри. Она подумала, что всегда мечтала об этом – иметь свой собственный дом, – но гнала прочь эту мысль, пока Джей не высказал ее вслух.
– Но где же я возьму деньги? Гонорар за последнюю книгу Рэндела уже истрачен. А деньги, которые мы получаем из университета, нам необходимы на жизнь: надо платить за вашу учебу, что-то посылать отцу Рэндела и тете Виоле плюс налоги, да и мне нужны деньги на ежедневные расходы…
– Но ты же продашь старый дом. Кроме того, у нас с Бет есть временная работа до следующего семестра. Так что ты можешь не посылать нам денег и сэкономить на этом тоже. И самое главное – ты получишь деньги за новую книгу.
Мэри посмотрела на сына, ей хотелось сказать, что это ее собственные деньги за ее собственную книгу, но она промолчала. Вместо этого она поцеловала его, и они попрощались.
Она еще некоторое время постояла и увидела, как взлетел самолет, в котором находился Джей. Она смотрела до тех пор, пока серебряной звездочкой не исчез в дымке неба.
Все четверо ее детей разлетелись в разные стороны. У всех была своя собственная жизнь.
Мэри села в машину и завела двигатель. Она осталась одна, и ей было трудно разобраться в своих чувствах. Приборная доска блестела и мигала разноцветными лампочками. Спокойно и уверенно работал мотор. «Купи себе новый дом» – эти слова Джея все время звучали в ее ушах.
Мэри приехала домой и одетая прошла по квартире, рассматривая привычную обстановку. В доме пахло затхлостью и сыростью – особый запах, который свойствен только старым домам.
Вдруг Мэри захотелось танцевать. Она сделала неуклюжий пируэт в тяжелом пальто и ботинках. По сценарию последней книги будут делать фильм, а «Хозяин» – ее первый собственный роман – принесет ей деньги и большой успех.
– Купи себе новый дом, – громко произнесла она в тишине комнат. Эти слова она повторяла каждый день как магическое заклинание вроде «Сезам, откройся!».
– Я звонила агенту по недвижимости, – сообщила она Дону, когда он позвонил ей в конце недели.
– Кому ты звонила? – переспросил Дон.
– Агенту по недвижимости. И мы уже встречались с ней.
– Ты хочешь продать дом?
– Я хочу купить новый. Я сказала ей, что мне нужен новый дом. И чтобы он был обязательно на лесном участке. В нем должна быть большая рабочая комната, спальня для меня и по комнате для каждого моего ребенка, чтобы им было где остановиться, когда они приедут навестить меня.
– Новый дом! – обрадованно воскликнул Дон.
– Да, но те дома, которые она показала, мне не понравились. Они как две капли воды похожи друг на друга, как те, которые рекламируют в журналах. Помнишь, как у Толстого Иван Ильич покупал новый дом и думал, что он единственный в своем роде, на самом деле это был дом, какой обычно имеют представители среднего класса.
– Значит, ты так ничего не подобрала?
– Мы посмотрели около дюжины домов, прежде чем нашли то, что нужно. Он стоит в лесу на извилистой дороге. Вначале он показался мне маленьким, но такое впечатление создается всегда, когда рядом нет домов и не с чем сравнивать. На нижнем этаже расположена большая гостиная с камином, кухня и ванная. Есть двойной гараж. И самое главное, он не такой дорогой, как остальные. Правда, и не новый – основная часть построена двенадцать лет назад.
– Он понравился тебе?
– Во всяком случае, он оригинально построен: состоит из двух частей и совсем не маленький. Наверху расположены четыре спальни и большая ванная. Это то, что находится в старом доме, но еще есть новые комнаты. Они вполне сгодятся для медового месяца, – засмеялась Мэри.
– Медового месяца?
– Новая постройка находится над двойным гаражом. Это большая спальня с камином и с прекрасным видом на лесное ущелье плюс небольшая гостиная и еще одна ванная комната. – Мэри радостно смеялась. – А напротив спальни расположен мой кабинет – большая новая комната. Через окна льется дневной свет и открывается прекрасный вид на лес и наш двор. Там есть все необходимое для работы: письменный стол, удобные кресла и книжные полки, которые занимают все пространство от пола до потолка.
– Ах, ах! – восхищался Дон, радуясь вместе с матерью. – И ты купила его?
– Да! Да! Я подписала все документы, потом вернулась туда и стала танцевать, напевая: «Мой дом! Мой собственный дом!» Ты, наверное, никогда не видел свою мать такой!
Потом Мэри сообщила Джею о покупке дома. Когда она позвонила Бет, та тоже заволновалась и несколько раз переспросила:
– Ты купила новый дом?
– Теперь я займусь тем, чтобы продать наш старый, – сказала ей Мэри. – Я вам вышлю вещи, которые вы хотели бы сохранить на память. С собой же я перевезла обеденный сервиз, из которого ела, когда мне было еще десять лет, спальный гарнитур, который подарил отец Рэндела, и еще кое-какие мелочи, с которыми не хочется расставаться.
– Прекрасно! – воскликнула Бет.
– Ты знаешь, когда я наблюдала, как выносят и грузят в фургон вещи из нашего старого дома, тогда я по-настоящему поняла, что переезжаю.
– Что ты почувствовала тогда? – спросила Бет.
– Что-то вроде того, когда читаешь в книге предложение: «И он прыгнул вниз с утеса». Теперь я бегаю по магазинам и покупаю новые вещи: печь, холодильник, мойку – в общем, все, что нужно для устройства нормального быта. Ты знаешь, твоя комната – вся голубая, а пол на первом этаже покрыт темно-зеленым ковром. А занавеси! Ты знаешь, сколько они стоят? Наверное, придется шить их самой. Бет смеялась на другом конце провода, а Мэри в подробностях рассказывала ей, как фургон остановился у нового дома и знакомые старые вещи заняли свои места в новых комнатах.
Когда позвонил Дон, Мэри закончила уборку, и теперь старая мебель сияла, как новая.
– Мне спокойно и уютно с вещами, с которыми я прожила столько лет, – сказала она.
– Я рад за тебя.
– Шесть месяцев назад мы впятером были в Лондоне. Шесть месяцев назад меня беспокоила лишь одна мысль: привезти Рэндела домой, где он чувствовал себя в безопасности. Но теперь его нет. – Мэри сделала паузу. Казалось, что у нее перехватило дыхание. Потом она добавила: – А я живу.
– Сегодня ты будешь спать в своем собственном доме! Мама, кошмары закончились. Их больше не будет. Ты должна быть счастлива.
Мэри некоторое время ходила по новому дому, привыкая к расположению комнат, выключателей, вживаясь в новую обстановку. Потом, не выключая света, вышла за дверь, проверила: плотно ли она закрыта, села в новую машину и отправилась в их старый дом.
Старый дом стоял в темноте под заснеженной кровлей. Комнаты были пустынны и безжизненны: мебели не было, на стенах в тех местах, где висели картины, виднелись светлые пятна. Мэри прошлась по знакомым комнатам. В пустых окнах было одно и то же: крупные хлопья снега занесли двор и подоконники. «Наверное, могилу Рэндела тоже занесло снегом, – подумала Мэри. «Прощай, – прошептала она ему в спальне, глядя на пустое место, где когда-то стояла их кровать. – Прощай, мой дорогой, прощай».
В детских платяных шкафах все еще висела их старая одежда. Она прошла мимо детских комнат, вспоминая, как из года в год на Пасху она оставляла перед их дверями подарки в шуршащих пакетах. Как тысячи раз по утрам она будила их: «Пора вставать!», и тысячи раз по вечерам провожала их в кровать: «Пора ложиться».
Сколько раз она награждала своих детей легкими шлепками, и как она сейчас себя корила за то, что ей не всегда хватало терпения и мудрости выносить их детские шалости, шум и ссоры. Она стояла в узком холле, опустив голову и вспоминая те безвозвратно ушедшие дни, по которым она так скучала, потому что тогда ее дети были рядом с ней, а сейчас они далеко, а ей одиноко и тоскливо.
Мэри задержалась некоторое время в своем крошечном кабинете в самом конце коридора, на втором этаже. Все ее романы были напечатаны здесь, за маленьким письменным столом, который подарил ей отец. Сколько часов она провела за ним, уставившись в стенку напротив, пока ее мелкие трещины и пятна не приобретали конкретные формы и очертания персонажей и образов.
В гостиной на нее нахлынули воспоминания о днях рождения, которые отмечались здесь, рождественских вечерах у камина. Она подумала, что, наверное, двери до сих пор хранят отпечатки маленьких, липких от сладостей пальчиков ее детей.
Когда она вошла в кабинет Рэндела, ей показалось, что там до сих пор стоит запах табака из его трубки.
Она ходила по темным комнатам и говорила последнее «Прощай!» своим родителям, матери Рэндела, ему самому. Как часто они собирались на семейные обеды за этим большим столом. Интересно, когда они обедали здесь последний раз? Наверное, никто этого не вспомнит. Как обычно, они сняли салфетки, отодвинули стулья, и никто из них не предполагал, что они последний раз встретились за обеденным столом.
Ее кухня тоже стояла в темноте, но ей не нужен был свет. Она знала каждый предмет, который находился здесь. Каждый вечер она мыла посуду в этой раковине. Когда дети возвращались из школы, ей надо было идти вниз, чтобы накормить их, потом убрать за ними, а ей больше всего хотелось писать. Как она злилась тогда на них…
– Прощай, – прошептала она.
С чувством облегчения она захлопнула двери, и холодный ветер подхватил ее, когда она бежала к своей машине. Она ничего не может с собой поделать. Ей хочется жить. Сейчас она поедет обедать, а потом…
– Домой! – воскликнула она. – Домой! В мой собственный новый дом.
ГЛАВА 18
Пол Андерсон увидел, как Мэри Элиот шла мерным шагом по университетскому холлу. На ее волосах и пальто блестели снежинки. Ее каблучки звонко стучали по начищенному паркету.
Пол двинулся ей навстречу, загораживая дорогу.
Мэри остановилась, удивленно подняв брови.
– Здравствуйте, – сказал Пол.
– Разве мы знакомы?
– Меня зовут Пол Андерсон. Я работаю на кафедре английского языка. Я здесь совсем недавно. Это мой первый год в университете.
Мэри молчала, пребывая в нерешительности.
– Не хотите ли присесть? – спросил Пол, пододвигая ей стул. – Я вам сейчас все объясню. Я никак не мог набраться смелости, чтобы позвонить вам. Как вдруг вижу вас здесь… – Он усадил ее на стул. Было заметно, что он очень нервничает. Сказал ей, что ее муж был замечательный писатель… что он прочел все его книги и что он изучает его творчество… Он просто в восхищении от него…
Мэри сидела и слушала его, слегка улыбаясь. Снежинки медленно таяли в ее густых волосах, искрясь и сверкая в электрическом свете.
– Я хотел бы поговорить с вами о докторе Рэнделе. Конечно, если вас не затруднит. Если вы не против, мы как-нибудь пообедаем вместе? Или, может быть, вам тяжело говорить о нем?
Мэри коротко и сухо рассмеялась:
– Боюсь, что после его смерти я только и делаю, что говорю о нем. Бесконечные интервью, статьи…
– Конечно, конечно, – сказал Пол, проводя рукой по своим густым волосам. – Я понимаю, это нелегко. Я представляю себе, как это иногда бывает тяжело.
Мэри спокойно сидела напротив него.
– Я не хочу быть навязчивым и отнимать у вас время. Но вы же где-то обедаете? Может, вы найдете возможность встретиться со мной в конце недели за обедом? – с надеждой в голосе спросил он. – Вас устроит в пятницу вечером? Я заеду за вами, скажем, часов в семь?
– Хорошо, – согласилась Мэри. Она выглядела несколько удивленной. – Увидимся в пятницу. У вас есть мой новый адрес? – Пол записал его. – Я недавно переехала.
Они попрощались, и Пол смотрел ей вслед, пока она не завернула за угол холла.
Пол вышел на заснеженную стоянку и нашел свой старый «форд». «Странно, – подумал он, – зачем ей надо было переезжать из дома?..»
Печка в машине не работала, и Пол стал мерзнуть. Но он продолжал ехать от центра в пригородный район, где стояли старые дома с широкими порталами, какие были в моде много лет назад. Наконец он замедлил ход машины, отыскал нужный ему дом и, съехав на обочину, заглушил мотор. В центре квартала стоял большой коричнево-белый дом, около которого росли высокие старые деревья.
Это был дом Рэндела Элиота.
Дом был погружен во мрак. У коричневых стен стояли сугробы снега, дорожка была не чищена, и крыльцо тоже завалено снегом. С трудом верилось, как могла Мэри Элиот переехать из этого дома, где, возможно. Рэндел Элиот читал семье свои произведения, и они были первыми, кто слушал их… где он помогал детям готовить уроки… укладывал их спать… а потом ночи напролет писал в одной из этих темных комнат…
Пол еще раз посмотрел на заснеженный дом в зеркало заднего вида. Старый «форд» преодолел снежные груды и, буксуя задними колесами на льду, съехал на дорогу. Пол включил фары дальнего света и поехал домой.
Его квартира находилась недалеко от университетского городка, старые постройки которого были сплошь заселены студентами. Их машины стояли на лужайке, сбившись в кучу. Пол припарковался рядом и вылез из машины. Под ногами валялись пустые пивные банки, целую кучу которых в конце недели вывозили отсюда мусорные машины. Из окон общежитий доносилась громкая музыка.
У дверей своей квартиры Пол почистил ботинки и перешагнул через газеты, лежащие на полу в коридоре.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33