– настаивал он, по-взрослому уверенный в себе.
– Ты уже летаешь! – откликнулась она. – Летаешь почти каждый уик-энд. И можешь летать на любых самолетах. Но ты не должен был этого делать!
– Я хочу летать на истребителях. Мне обещали, что будут учить на пилота. С моими налетами и опытом я смогу получить диплом летчика-инженера.
– Но ведь ты даже не окончил среднюю школу!
– Они подождут. У них руки тряслись, чтобы заполучить меня.
Мэдж горько рассмеялась.
– Еще бы! Им всегда нужно свежее мясо для мясорубки.
– Мама, выслушай меня.
Пока ее дети в порядке… Что ж, они больше не в порядке.
– Мама, ты меня не слушаешь!
Она шагнула к нему, гневная, страшная, из глаз у нее брызнули слезы.
– Вон отсюда! Вон из моего дома!
Джонни попятился, его юное лицо побледнело.
– Мама, пожалуйста!
Мэдж влепила ему пощечину.
– Я сказала – вон!
Он убежал. Хлопнула дверь, потом взревел мотор и взвизгнули шины. Ее сын убежал от нее, потому что она его выгнала.
В доме вдруг стало очень тихо и пусто, и тут она поняла, что натворила. Она ударила его. Выгнала его. Обещала защищать, а сама побила.
Она опустилась на колени и разрыдалась.
– Мэдж!
Голос Майкла. Она услышала его сквозь душераздирающую муку, сквозь сердечную боль. Голос Майкла словно глоток воды в пустыне.
– Мэдж, скажи мне! Что случилось на сей раз?
Он стоял рядом, склонившись над ней, словно желая защитить.
Защитить? От чего? Снаружи больше не было опасности. Чудовища сидели внутри. Они пожирали ее изнутри, и она не могла остановить их.
– Я его ударила, – всхлипнула она. – О Боже, я его ударила. Я не могу… Я больше так не могу…
– И не надо, – твердо сказал он, и она услышала его. – Я здесь. Мы все здесь, с тобой.
– Надо найти Джонни, – взмолилась она, поворачиваясь к нему. – Надо его найти, Майкл. Пожалуйста!
– Так что случилось, милая?
Его глаза. Эти ласковые глаза цвета морской волны, волшебные глаза, утоляющие боль. Его руки. Сильные руки, способные поддержать ее, когда она изнемогала.
– Я позабыла о его дне рождения, – простонала Мэдж. – Как я могла забыть? И… О Господи, я выгнала его. Я выгнала моего мальчика…
Майкл нежно обнял ее. И Мэдж прильнула к нему. Она вдыхала его запах и слышала, как бьется его сердце. Благородное, доброе сердце.
– Помоги мне, – сказала она, пересилив себя. – Я больше не могу одна.
Он поднял ее лицо и улыбнулся так, что она сразу поняла – все будет хорошо. Впервые за двадцать лет Мэдж знала, что все будет хорошо.
– Ты больше никогда в жизни не будешь одна, Мэдж. Обещаю. Ну а теперь давай найдем Джонни и поздравим его с днем рождения.
15
Джонни стоял посреди кухни в позе, одновременно вызывающей и умоляющей. Его лицо до сих пор было в пятнах, а глаза бегали. Мэдж не винила его. Она сама выглядела так, будто это ее ударили по лицу. Чуть ли не десятый раз она протягивала руку и гладила сына по щеке, словно желая стереть невидимый отпечаток пощечины.
– Прости меня, малыш, – печально сказала она. – Ты не представляешь, как я сожалею.
Помедлив несколько секунд, Джонни, словно маленький мальчик, уткнулся лицом ей в плечо. Мэдж изо всех сил прижала его к себе.
– Я сам виноват, – буркнул он. – Я не знал… Прости, мама.
– Ш-ш-ш, – успокаивающе сказала она. – Отложим это. Вот кончишь школу, тогда и обретешь свои крылья.
«И тогда все будет в порядке», – думала она, черпая уверенность в глазах Майкла.
– Это точно? – недоверчиво спросил мальчик, подняв голову и глядя на нее исподлобья.
Мэдж слабо улыбнулась.
– Подождем немного, милый. Хорошо?
– Я ведь не могу забрать свою подпись, – настаивал он. – Я связан обязательством.
Мэдж судорожно вздохнула, почувствовав ужас неизбежного. Да, у нее не было выбора.
– Я знаю.
Ее почти взрослый сын, обуреваемый страстями и мечтами, смотрел на нее влажными от слез глазами.
– Прости, мама. Я не хотел тебя обидеть.
– Мы что-нибудь придумаем, Джонни. Все вместе, хорошо?
Джонни поколебался.
– И он тоже?
Мэдж взглянула на Майкла.
– И он тоже.
Джесс дожидалась своей очереди поговорить с мамой до утра. Она вошла в спальню Мэдж, когда та еще не совсем проснулась.
– Это я виновата, мама, – твердо сказала девочка. – Я считала, что он тебе поможет. Мне очень жаль. Очень жаль.
– О ком ты говоришь, детка?
– О Майкле Джордане. Я думала, если он останется, тебе станет лучше. Ты сможешь рассказать ему то, что не могла рассказать нам.
Мэдж заглянула в глаза Джесс, и от ее иллюзий не осталось и следа. В этих глазах были печаль и мудрость. Она поняла, что не сумела защитить свою девочку от скорбей мира.
Мэдж похлопала по кровати.
– Иди сюда, солнышко. Посиди со мной.
Джесс, поколебавшись, подошла и села рядом с матерью, подобрав под себя ноги.
– А теперь, – сказала Мэдж, поглаживая огненную шевелюру дочери, – объясни мне, что ты имеешь в виду.
Джесс, пряча от матери глаза, уставилась на одеяло у себя в ногах.
– Корея, – очень тихо сказала она. – Ты нам об этом не рассказывала, и я не знала, что делать.
Мэдж была потрясена.
– Ты хочешь сказать, что сговорилась с Майклом за моей спиной, потому что хотела, чтобы я рассказала про Корею? – спросила она дрогнувшим голосом.
Джесс подняла на мать голубые глаза, наполненные слезами.
– Я только хотела, чтобы ты перестала кричать по ночам.
Мэдж не находила слов. Она чувствовала одновременно и гордость, и грусть. Выходит, вместо того чтобы защитить свою дочь, она ее ранила. Вместо того чтобы привлечь, оттолкнула. Надо было исправлять положение.
Мэдж обняла Джесс, и их слезы смешались.
– О, Джесс, – прошептала она, – как хорошо, что матери не обязаны быть достойными своих детей. Потому что я тебя не достойна.
– Ты побудешь здесь, со мной?
Майкл кивнул.
– Побуду. Но, милая, ты скоро увидишь, что я тебе не понадоблюсь. У вас с Мэри-Луизой найдется о чем поговорить и без меня.
Мэдж разглаживала юбку на коленях, как всегда делала, когда волновалась. Она робко улыбнулась ему.
– Не знаю, чего ожидать… Мне так неудобно говорить с кем-то еще. Как будто мой опыт вовсе не так страшен. Как будто я выгляжу трусихой или…
Он подошел к ней сзади и положил руку на плечо.
– Что мы называем ПСС?
– Солдатское сердце, – ответила она, не вполне, однако, убежденная.
– Так вот: одно дело, когда тебя в одиночку терзают кошмары, и совсем другое, когда рядом сильное плечо, на которое можно опереться. Ты должна себя немножко побаловать, Мэдж.
Она неуверенно пожала плечами и вздохнул словно новобрачная перед тем, как поставить подпись. Майкла это не удивило. Прошло всего сорок восемь часов с тех пор, как Джонни провозгласил свою великую декларацию о независимости. С тех пор как Мэдж обнаружила, что позабыла про день рождения сына.
Сегодня они должны были встретиться с другими медсестрами. Сегодня Мэдж, все еще уязвленная, испуганная и пристыженная, должна была наконец понять, что не она одна таила в себе свои чувства все эти годы.
Мэдж все-таки решила исцелиться. Это было именно то, чего Майкл добивался последние несколько недель. Он молился, чтобы лечение подействовало, ибо ничего другого не оставалось. Это было самое трудное дело в его жизни.
– Они уже здесь! – завопила Джесс из кухни.
Мэдж выглянула в окно гостиной.
– Пойди помоги Персику и Надин в гостинице! – крикнула она дочери.
– Ох уж эти родители, – проворчала та. – Никакого от них удовольствия.
– Точно, – в тон ей ответила Джина. – Зато мы всегда можем их помучить!
Девушки заговорщически хихикнули и выбежали через заднюю дверь. Глаза Мэдж затуманились.
– Мне так страшно, – призналась она.
– Я здесь, с тобой, – твердо сказал Майкл. – А теперь иди, встречай гостей.
Раздался звонок. Он улыбнулся. Мэдж чуть помедлила и открыла дверь.
– Мэдж Келли?
Это была Мэри-Луиза в простом костюме и тупоносых туфлях, со стрижкой «каре» и с ветеранской ленточкой на груди. Мэдж пригласила ее войти.
– Надеюсь, вы не будете возражать против еще одной гостьи. Вам, по-моему, следует повидаться, – сказала Мэри-Луиза, входя в гостиную.
Вслед за ней порог переступила другая женщина. Маленькая, тоненькая блондинка с морщинистым личиком и огромными карими глазами.
– Мэдж? – неуверенно сказала она. – Мэдж Детли! Боже мой, это ты! И нисколько не изменилась!
Мэдж стояла как громом пораженная.
– Пегги… О Господи, Пегги!
Обе крепко обнялись, а Мэри-Луиза и Майкл облегченно улыбнулись.
– Какого черта ты пропадала? – сквозь слезы спросила Пегги. – Разве ты не знаешь, что без тебя мы не можем собрать «Клуб заходящего солнца»?
– О Боже мой, Пегги, Боже мой…
Майкл понял, что теперь все пойдет хорошо. Мэдж выживет. Он тихонько вышел, предоставив женщинам обливать друг друга слезами. Они были так заняты этим делом, что даже не заметили его ухода.
Недели через две Майкл закончил работу в гостинице, как раз когда Персик составил и испробовал рецепты обеденных блюд, приуроченных к ее открытию. В этом ему помогала Надин, без возражений допущенная на кухню с того дня, как они искали Мэдж. Майкл, наверное, провозился бы значительно дольше, если бы вдруг не нагрянули его трое братьев. Они разбили палатку на заднем дворе и принялись усердно помогать ему.
В качестве наказания за нелегальную вербовку Джонни и Пит были тоже зачислены в команду строителей и с энтузиазмом включились в работу, а Джесс и Джина вовсю клеили обои и развешивали картины. Гостиница «Блэк Ривер» была готова к официальному открытию.
Майкл с Мэдж перетирали тарелки на кухне, поглядывая на экран телевизора, где снова шел репортаж из Вьетнама.
– Мэдж…
Она повернулась к нему, и он с удовольствием увидел блеск в ее глазах. Печаль исчезла, и она выглядела спокойной.
– Некогда, некогда, – лукаво сказала она, намекая на тайные маневры, которые они предпринимали прошлой ночью, чтобы ускользнуть и от ее детей, и от его братьев.
Майкл улыбнулся.
– Знаешь, ты им понравилась.
Мэдж склонила голову набок.
– Похоже, это очень важно.
Он кивнул.
– О да. Они ежедневно звонят домой, так что, когда придется оправдываться четвертого июля, семейство будет полностью в курсе.
Мэдж вытерла последнюю тарелку и поставила ее на полку.
– Что ж, я рада. Они мне тоже понравились. Мне, оказывается, нравится шум в этом доме. Последнее время было что-то очень тихо.
– Ну, только не вчера!
Вчера снова приезжала Пегги и привезла с собой четырех детей, мужа и бочонок маринованного перца. Пока женщины предавались воспоминаниям, орава детей устроила грандиозную кутерьму.
– Знаешь, это было забавно, – улыбнулась Мэдж. – Я уже позабыла добрые старые времена. А ведь они были.
– У тебя хорошие друзья.
Ее глаза наполнились слезами.
– Самые лучшие. Самые-самые лучшие.
– Кроме меня, конечно.
Она молча обняла его.
– А знаешь, мы про тебя болтали. И сошлись на том, что ты очень миловиден в той синей одежде.
Майкл скорчил гримасу.
– Моряк не может быть миловидным. Смелым, грозным, страшным, но не миловидным!
Она хихикнула.
– А ты вот миловидный!
Майкл обнял Мэдж и стоял, вдыхая аромат ее волос.
– Милая, мне надо тебе кое-что сказать. Я уезжаю.
Она оцепенела.
– Что ты имеешь в виду? Ты же только недавно приехал.
Он покачал головой.
– Мне надо ехать домой, Мэдж. А тебе заниматься своим делом.
Она широко открыла глаза.
– Но… я не смогу без тебя!
– Сможешь. У тебя больше мужества, чем у всех моих знакомых, вместе взятых.
– Ты ведь сказал, что любишь меня.
– О, Мэдж, так и есть. Я действительно люблю тебя, и весь этот шумный выводок, который ты называешь семьей, и гостиницу, и пляж. Но если я сейчас останусь, ты никогда не поймешь, любишь ли ты меня.
– О чем ты говоришь, Майкл! Я только-только увидела свет в конце тоннеля. Как ты можешь сейчас покинуть меня?
Он ласково приложил палец к ее губам и попытался все объяснить.
– Ты сейчас на верном пути, Мэдж. На пути к исцелению. Ты сможешь изжить в себе Корею. Но, милая, ты должна сделать это сама, иначе мы никогда не станем равноправными партнерами. Я всегда буду пациентом, которого ты спасла, а ты – медсестрой, страдающей ПСС, которую я заставил лечиться.
Слезы покатились у нее из глаз.
– Пожалуйста, не покидай меня, – взмолилась она, крепче обнимая его.
– Для тебя я всегда буду рядом. Можешь звонить мне в любое время дня и ночи. По любому поводу – будь то фейерверк четвертого июля или трудности с уроками у Джесс. Но сейчас тебе нужно пространство, и я его предоставляю.
Она заплакала сильнее.
– Пожалуйста, Майкл…
Майкл целовал ее, наслаждаясь вкусом ее губ, шелковистой нежностью кожи. Ему было очень больно расставаться с ней. Но он обсуждал это и с Мэри-Луизой, и с Энди. И знал, что прав.
– Я приеду, как только ты позвонишь, – снова сказал он. – Ты сама поймешь, когда будешь готова.
– Я одна не справлюсь, – настаивала она.
Майкл слегка отстранил ее и сказал, строго глядя в глаза:
– Если бы я думал, что ты не справишься, ни за что бы не уехал. Если бы я так думал, то не влюбился бы в тебя с первого взгляда.
И это была правда.
– Я не справлюсь, – хныкала она. – Одна не справлюсь…
Он снова привлек ее к себе.
– Послушай меня, – веско сказал он. – Я тебе обещаю. Я буду на расстоянии телефонного звонка. Ты уже прошла часть пути, Мэдж. Пройди остальное.
Майкл не был уверен, что она поверила ему. Целых четыре дня он тянул с отъездом, зная, что Мэдж надеется, что он останется. Братья уже уехали. С каждым днем расставаться было все труднее, но наконец он решился.
– Я позвоню тебе, – снова сказала она, стоя рядом с его машиной.
Он высунул руку из окна, и взял ее за пальцы.
– В любое время.
Она кивнула, прямая, молчаливая и уже одинокая.
– Поэтому я не прощаюсь.
Майкл поднес ее руку к губам и поцеловал, понимая, что ему больше нечего сказать. Когда он отъехал, то еще долго видел ее в зеркале заднего вида.
– Помни, – сказал он вслух, хотя она не могла слышать его, – ты сама поймешь, когда будешь готова.
16
От сверкающей голубизны ноябрьского неба захватывало дух. Ночью пришел холодный атмосферный фронт, понизив температуру почти до нуля, так что прохожие на улицах Вашингтон зябко поеживались. Деревья, весной утопавшие в цвету, сейчас стояли голые и унылые.
Мэдж прежде не бывала здесь зимой. Она снова пришла к стеле, поставленной в память погибших в Корее, и ей было очень тяжело. Ее сердце сильно билось, ладони вспотели, а в горле пересохло.
Раньше она никогда не плакала у стелы. Никогда себе не позволяла. Никогда не подходила близко к стеле, чтобы потрогать ее гранит и найти на нем знакомые имена.
Сегодня она собиралась сделать это.
– Ты готова? – спросила Пегги.
– Я никогда в жизни не буду готова, – ответила Мэдж, вздрогнув. – Как бы мне хотелось, чтобы Майкл был здесь!
– Но ты должна это сделать сама.
Мэдж нервно засмеялась.
– Да, конечно, я знаю. Он был кругом прав. Если я сама этого не сделаю, то никогда не смогу посмотреть ему в глаза.
Пегги взяла ее за руку, и они подошли к стеле. Глянцевый черный гранит, узкая вырубка в земле. Они подошли и умолкли, как будто вступили в величественный храм. Или в мрачную гробницу…
Имена. Так много имен. Мэдж не представляла, что их так много. Гонзалес, Смит, Вашингтон, Паттерсон, Уилкерсон, Джонс… Мэдж читала их и думала о том сне, в котором парни протягивали к ней руки, а она не могла им помочь. Она не понимала, что значит этот сон, пока не встала у стелы и не прочла их имена. Пока не хлынули слезы. Трясущимися руками она потрогала гранит, отражавший ее лицо. Мэдж вернулась в то время, к тем молодым парням, и сказала им, что никогда их не забудет! На мгновение они снова ожили перед ней. Она сказала им «простите», ибо чувствовала свою вину. Она раньше так боялась стелы. А не надо было бояться. Надо было давно прийти сюда.
– Простите меня, – прошептала она, обращаясь к юным лицам, являвшимся ей в снах, к своим детям, которых она оттолкнула, к Сэму, так и не оправившемуся от виденного и пережитого. – Простите меня.
Здесь, на этом месте, можно было дать волю слезам, и она горько плакала, как плакали тысячи других до нее.
– Простите меня.
Пегги взяла ее за руку, как сделала это однажды, когда Мэдж пыталась вернуть к жизни мертвого Хвастуна, закрывшего ее своим телом. Как сама Мэдж держала ее, когда жених Пегги не вернулся из полета. Старая память и старая боль вновь сблизили их. И Мэдж поняла, что Майкл абсолютно прав. Она должна была сделать это.
Пегги обняла ее за плечи.
– Я тебя понимаю, – сказала она. – Со мной было то же самое.
И тут Мэдж увидела его.
Майкл стоял немного в стороне с непокрытой головой, сунув руки в карманы пальто. Ожидая ее. Как и обещал. Ожидая, когда она поймет, что время пришло.
И оно пришло.
– Иди же! – сказала Пегги, подталкивая ее. – Встретимся в отеле!
Он стоял там. Такой красивый, такой сильный и уверенный в себе.
Не чувствуя под собою ног Мэдж побежала к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16