«Может они смогут облегчить мои», Эшлин бормотала сейчас. В течение годов и во всех уголках мира она слушала слухи о вампирах, оборотнях, гоблинах и ведьмах, богах и богинях, демонах и ангелах, чудовищах и феях. Она даже привела институтских исследователей к порогу многих из тех созданий, доказывая, что они фактически существуют.
Целью деятельности Института, в конце концов, и было находить, наблюдать и изучать паранормальных существ и определять какую выгоду мир мог получить от их наличия. И однажды, работа в качестве паранормального слушателя могла оказаться ее спасением, также.
Довольно странно, что не она привела Институт в Будапешт, как дело обычно обстояло с новыми назначениями. Она не слышала ни слова про Будапешт ни в одном из недавних засеченных ею разговоров. Но они все же привезли ее сюда, прося прислушаться к любым обсуждениям демонов.
Она знала, что лучше не спрашивать, зачем. Ответ, не зависимо от вопроса, был всегда один: засекречено.
Сделав, как приказано, она узнала, что немногие местные считают живущих на вершине холма людей демонами. Плохими, злобным. Большинство, однако, думали, что они ангелы. Ангелы, держащиеся обособленно – все кроме одного, который предположительно любил укладывать в постель любую особь женского пола. Он был наречен Инструктором Оргазма одной хихикающей троицей, что провела «одну, славную» ночку с ним. Ангелы, которые посредством лишь одного своего присутствия, сохраняли преступность на низком уровне. Ангелы, одаривавшие деньгами общество и заботившиеся о прокорме бездомных.
Сама Эшлин сомневалась, что такие добродетели были одержимыми. Демоны были неизменно злобными, безразличными ко всем окружающим. Но были ли те люди, живущими на земле ангелами или просто обычными людьми с необычайными способностями? Она молилась, чтоб они могли ей помочь, так как никто другой был не в состоянии. Она молилась, чтоб они могли научить ее как блокировать голоса, или даже помогли избавиться от этой способности полностью.
Мысль была опьяняющей, и ее губы растянулись в медленной улыбке. Улыбка быстро увяла, однако, когда очередной порыв ветра пронизал ее жакет и свитер и впился в ее кожу. Она была здесь уже больше часа, и продрогла до костей. Остановка для отдыха (опять) не была самой разумной идеей. Ее взгляд взобрался по горе. Сквозь разрыв в облаках, внезапный луч янтарного света упал вниз и осветил массивный угольно-черный замок. Туман, клубящийся у подножья, манил ее призрачными пальцами. Местечко выглядело точно так, как сказал голос, размышляла она, укрытое тенями и призраками до самой вершины – фильм ужасов воплощенный в жизнь.
Это не удержало ее. Совсем наоборот. Я почти там, подумала она счастливо, продолжая с трудом взбираться на холм. Мышцы бедер уже порядком ныли из-за увертывания от веток и перескакивания через торчащие корни, но это мало ее волновало. Она продолжала движение.
Пока, десятью минутами позже, ей не пришлось остановиться в тысячный раз, неспособной сделать следующий шаг на своих трясущихся, утомленных ногах, превратившихся в глыбы льда.
«Нет», простонала она. Не теперь. Растирая ноги чтоб согреть их, она вновь изучила расстояние. Ее глаза широко распахнулись, когда она сообразила, что замок не казался хоть немного ближе. Фактически, он даже отдалялся.
Эшлин тряхнула головой от изумленного отчаяния. Проклятье! Что ей надо сделать, чтоб добраться до места? Отрастить крылья и лететь?
Даже если я потерплю неудачу, я не жалею о приходе сюда. Бездумно и неспланировано, да, об этом она сожалела, но ей надо было попытаться. Неважно насколько это глупо, она просто должна была попытаться. Она бы совершила поход голой и босой, если б потребовалось. Что угодно за шанс быть нормальной.
Ей нравилось то, что она помогала оберегать мир с помощью своего – ха – дара, но претерпеваемые при этом мучения были слишком огромными. Конечно, был другой способ помочь ей. Немного тишины, и она могла бы подумать об этом. Дыхательные упражнения и медитация лишь немного помогали утихомирить ее разум.
Она потерла ноги еще неистовей, это воздействие наконец-то растопило немного внутреннего льда и побудило ее вновь к движению.
Ok itt. Tudom ok, услышала она, проходя мимо узловатого, корявого дерева.
Они здесь, мгновенно перевел ее ум, Я знаю они здесь.
Кто-то другой произнес, Какая ты милашка, не так ли?
«Так и есть, спасибо», ответила она, надеясь, что звук ее голоса затмит остальные. Не тут то было. Глубокий вдох, глубокий выдох.
Когда она продолжила упорно идти вперед, разные разговоры из разных времен вплыли в ее сознание, накладываясь друг на друга в ее мозгу. Большинство на венгерском, некоторые на английском, и это приводило их в еще больший беспорядок.
Да. Да! Коснись меня. Там, да, там.
Barhol as en kardom? En nem tudom holvan Еще раз вкусить его губы, и я позабуду о нем, мне нужен еще всего лишь раз.
Эшлин застряла в ветках и камнях, слова перемешивались, становились громче. Еще громче. Ее сердце колотилось в груди и она едва удерживалась от вопля разочарования. Глубокий вдох, глубокий вы…
Если ты постучишь в дверь, тебя отымеют как животное и я обещаю, что тебе понравиться каждая минута этого.
Она заткнула уши, даже зная, что это не сработает.
«Иди. Найди их». Еще ветер. Еще голоса.
«Иди», повторила она, слова звенели в такт ее шагам. Она проделала весь этот путь; она сможет еще немного. «Найди их».
Когда она рассказал Профессору МакИнтошу, вице президенту Института, а также ее начальнику и куратору, что узнала про этих людей, он лишь кратко ей кивнул и бросил «Отличная работа» – его наивысшая мера похвалы.
Затем она попросила, чтоб ее доставили в шато на вершине этого внушительного холма.
«Ни в коем случае», ответил он отворачиваясь. «Они могут быть демонами, судя по описаниям некоторых из местных жителей».
«Или они точно также могут быть ангелами, как считает большинство».
«Ты не будешь рисковать собой, Дэрроу». Тогда он и приказал ей паковать свои вещи и приготовил машину, чтоб отвезти ее к отлету в аэропорт. Так он и поступал всегда, когда ее часть работы – «обеспечение ушами» – была завершена.
Это была «стандартная процедура агентства», заявлял он всегда, и все же не отсылал остальных сотрудников домой. Только ее.
МакИнтош заботился о ней и ее безопасности, это она знала. В конце концов, он присматривал за нею больше пятнадцати лет, взяв под свое крыло, когда она была запуганным ребенком, чьи родители не знали, как облегчить страдания своей «одаренной» дочери. Он даже читал ей сказки, чтоб научить ее тому, что мир был местом для магии и бесконечных возможностей, местом, где никто – даже такая как она – не должен чувствовать себя чудаком. Пока он присматривал за ней, она также узнала, что ее способность была важна для его карьеры. Что Институт и вполовину не работал бы так эффективно без нее, в результате чего она была чем-то вроде залога в его глазах. Потому то она и не чувствовала вины, что сбежала сюда, лишь он отвернулся.
Онемевшими пальцами Эшлин вновь откинула волосы с лица. Возможно, ей стоило расспросить местных о более удобном пути, но голоса были слишком громкими, лишком выбивающими из колеи в самом сердце города. Более того, она опасалась, что сотрудник Института заметит ее и заберет.
Возможно все же стоило рискнуть, чтоб избежать этого лишающего сил холода.
Есть один путь узнать правду. Ударь в сердце и посмотри умрет ли он, произнес голос, привлекая ее внимание.
О, так хорошо. Умоляю, еще Отвлекшись, Эшлин зацепилась за упавшую ветку. Упала, приземляясь с болезненным вздохом. Острые камни впились в ее ладони и разодрали ее джинсы. Долгое время она не шевелилась. Не могла.
Слишком холодно, она подумала. Слишком громко.
Пока она так лежала, ее силы, казалось, иссякли полностью. Ее виски пульсировали, голоса по-прежнему атаковали ее. Закрывая глаза, она крепко стянула отвороты пиджака и сумела подползти и съежится у основания дерева.
Нам не стоит быть здесь. Они все видят.
Ты ранена?
Смотри, что я нашел! Красиво, правда?
«Заткнитесь, заткнитесь, заткнитесь!» выкрикнула она. Конечно, голоса не послушались ее. Они никогда не слушались.
Осмелишься ты пробежать сквозь деревья голой.
Ehes vagyok. Kaphatok volamit eni?
Хлопок и свист неожиданно прозвучали, и ее веки открылись. Далее был страдальческий вопль. Мужской вопль, за ним быстро последовало еще три других.
Теперешних. Не прошлых. После двадцати четырех лет она знала разницу.
Ужас завладел ею в железной хватке, забирая у нее дыхание. Даже сквозь дребезжание голосов, она услыхала глухой отвратительный звук.
Она попыталась подняться, бежать, но внезапный порыв ветра задержал ее на месте. Нет, не ветра, поняла она секундой позже, но стали. Все ее тело судорожно вздрогнуло от неожиданности, когда эфес покрытого кровью кинжала мелькнул просто над ее плечом, врезаясь в кору дерева.
Прежде чем она успела отскочить, завопить, произошел еще один порыв. Еще вздрагивание. Внимание Эшлин качнулось к другой стороне. Несомненно, второе лезвие вонзилось над ее левым плечом.
Как – Что – Мысли не успели оформиться, когда нечто выпрыгнуло из зарослей неподалеку. Ломкие кроны деревьев столкнулись в собственном танце, покрывавший их снег осыпался на землю, пока ветви хлопали и тряслись. Затем Нечто промчалось в луче лунного света, и она мельком увидела черные волосы и лучистые фиалковые глаза. Мужчина. Большой, мускулистый мужчина несся на нее на предельной скорости. Выражение его лица было чистейшей жестокостью.
«Омойбог», задохнулась она. «Стой. Стой!»
Внезапно он был здесь, как раз перед ней. Сгорбившись, пришпиливая ее на месте, обнюхивая ее шею.
«Они были Ловцами», сказал он по-английски с легким акцентом, голос был резким и грубым, как и суровые черты его лица. «А ты?» Он сгреб ее правое запястье и оттянул ткань ее пиджака и свитера. Он пробежался большим пальцем руки по ее пульсу там. «Нет татуировки, как у них».
Они? Ловцы? Татуировка? Дрожь пробежала вниз по ее спине. Захватчик был огромный, гигантский, его мускулистое строение окружало ее с угрозой. Металлический аромат витал вокруг, смешиваясь с запахом мужчины и жара и еще чего-то, что она не смогла определить.
Вблизи, она могла рассмотреть пятна красного на его слишком жестоком лице. Кровь? Резкий ветер, казалось, проскальзывал ей под кожу и пробирал до мозга костей.
Дикарь, говорил вид его фиалковых глаз. Хищник.
Может, стоило послушаться МакИнтоша. Может, эти люди действительно демоны.
«Ты одна из них?» повторил мужчина.
Потрясенной до глубины души, напуганной до безумия, ей потребовалось время, чтобы осознать некоторую… перемену. Воздух, температура…
Голоса прекратились.
Ее глаза распахнулись от изумления.
Голоса прекратились, словно они действительно знали о присутствии мужчины и боялись его так же, как она. Тишина окутала ее.
Нет. Это была не знакомая ей полная абсолютная тишина, а скорее, решила она минутой позже…безмолвие. Величественное, блаженное безмолвие. Как давно она изведала такое состояние, неиспорченное разговорами? Изведала ли вообще?
Ветер прошелестел, и кроны деревьев сомкнулись. Снег мягко жужжал, проплывая в воздухе, успокаивающая мелодия баюкала и расслабляла. Деревья дышали жизнью и силой, суковатые ветви нежно покачивались.
Звучало ли что-то так же великолепно как симфония природы?
В этот момент она позабыла свой страх. Как мог этот мужчина быть одержим демоном, если он нес такое чудесное спокойствие. Демоны источали страдание, а не мир.
Был ли он ангелом милосердия, как предполагали местные?
Закрывая глаза в восхищении, она упивалась этой умиротворением, наслаждалась ним. Вбирала его в себя.
«Женщина?» произнес ангел, замешательство сквозило в его голосе.
«Тсс». Удовлетворение прострелило сквозь нее. Даже дома в северной Каролине, в доме, возведенном строителями, которым было запрещено без необходимости произносить лишние слова, она всегда слышала эхо глубоко укоренившегося шепота. «Не говори. Лишь наслаждайся».
Какое-то мгновение он не отвечал.
«Ты смеешь говорить мне «тсс»?» наконец проговорил он, злость появилась в его тоне.
«Ты все еще болтаешь», напомнила Эшлин, потом сжала губы. Ангел он или нет, он не производил впечатления человека, с которым ей стоило ругаться. Кроме того, злить его было последней вещью, которой она бы желала. Его присутствие принесло тишину. И прекрасное тепло, поняла она, когда холод быстро покинул ее тело.
Медленно она приподняла веки.
Они были нос к носу, его успокаивающие дыхание блуждало поверх ее губ. Его кожа сияла подобно гладкой меди, казалась потусторонней в лунном свете. Одновременно ангельское и неистово свирепое, его лицо гордилось резкой линией носа и черными как сердце дьявола бровями.
Эти хищные пурпурные глаза сверлили ее, и каким-то образом самым угрожающим было то, что их обрамляли длинные пушистые ресницы. Я убью, кого угодно и где угодно, казалось, говорило его выражение лица.
Демон, нет, не демон напомнила себе она. Тишина была слишком хороша, слишком чиста и правильна. Но он не был ангелом, окончательно, решила она. Он принес умиротворение, да, но он был, очевидно, так же опасен, как и красив. Некто, бросающий кинжалы подобно ему…
Так кем же он был?
Эшлин сглотнула, изучая его. Ее пульс не должен бы биться так неровно, и это сладкое томление в груди не должно было появляться. Но он бился и оно появилось. Он походил на драконов из прочитанных ей МакИнтошем сказок: слишком смертоносным, чтоб приручить его, слишком гипнотическим, чтоб уйти от него.
И все же, она внезапно захотела спрятать голову в изгибе его шеи. Захотела обвиться вокруг него. Хотела держаться за него и никогда не отпускать. Она поняла, что наклоняется к нему с полным намерением поддаться этим желаниям.
Стоп. Не делай этого.
Большую часть ее жизни, ей было отказано в человеческом прикосновении. В пять лет ее отослали в Институт, где большинство сотрудников были озабочены всем остальным, кроме изучения ее способности. МакИнтош был ближайшим, с кем она могла дружить, но даже он обнимал и касался ее редко, словно боялся ее так же, как и заботился о ней.
Встречаться с кем-то тоже было трудно. Мужчины почти дурели, узнавая о ее способности. А узнавали они всегда. Не было способа припрятать ее. Но…
Если этот мужчина был тем – чем – кем она думала, он был, его может не волновать ее маленький талант. Он может позволить ей коснуться себя. Прикосновение к нему и его жар вполне могут оказаться такими же ошеломительными как тишина, и даже более.
«Женщина?» он повторил, слово сейчас звучало хрипло, опьяняло, пока врезалось в ее мысли.
Она застыла. Сглотнула вновь. Желание… промелькнуло в его ледяных фиалковых радужках, полностью стирая взгляд, говоривший об убийстве? Или замеченное ею желание было порождено болью и грубостью ее неизбежной смерти? Вихрь эмоций атаковал ее: еще удар страха, болезненный трепет и, о да, женское любопытство. У нее был малый опыт с мужчинами, и еще меньший в страсти.
О чем она только думала, наклоняясь так к нему? Он мог расценить ее касание как приглашение. Мог коснуться ее в ответ.
Почему просто мысль об этом вызвала в ней истерику?
Возможно, потому что она была неправа. Может он не был драконом, но принцем убившим дракона, чтоб спасти принцессу. «Как тебя зовут?» осознала она, что спрашивает.
Напряженная секунда прошла, еще одна, и она решила, что он не ответит. Отметины напряженности отпечатались на его лице, словно находиться подле нее было мукой.
Наконец он проговорил. «Мэддокс. Меня называют Мэддокс».
Мэддокс…имя проскользнуло и врезалось в коридоры ее мозга, соблазнительным напевом, обещающим невообразимое удовлетворение. Она заставила себя приветливо улыбнуться.
«Я – Эшлин Дэрроу».
Его внимание переключилось на ее губы. Несмотря на снег, капли пота пробивались на его лбу, сверкая. «Тебе не следовало приходить, Эшлин Дэрроу», прорычал он, утрачивая все намеки желания, которых она одновременно хотела и боялась. Но он провел своими руками вверх по ее, неожиданно нежно, и остановился у основания ее шеи. Осторожно его большой палец вцепился в ее горло, задерживаясь на бешенно колотящемся пульсе.
Она втянула воздух и проглотила его, его пальцы шевельнулись вместе с ее движением. Ненамеренная, но целиком эротическая ласка, что воспламенила все ее тело. До тех пор, пока мгновением позже, его хватка усилилась, почти причиняя боль. Она выдохнула лишь хриплое «Пожалуйста», и он полностью ее отпустил.
Эшлин моргнула от неожиданности. Без его прикосновения она ощущала себя…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34