- Хорошо. Коллега Фаркар, пожалуйста, если у вас есть
какие-нибудь дополнения.
Фаркар кивнул без видимой охоты.
- Честно говоря, добавить мне особенно нечего. Я, так
сказать, традиционно и по старинке рассматривал эту "серию", как
изволил назвать ее доктор Сисс. И полагаю, что некоторые слухи
соответствуют действительности. Объяснение тут, видимо, довольно
простое: в Шелтеме и других городках преступник пытался украсть
труп, но ему всякий раз мешали. Удалось только в Трикхилле. Тогда
он еще был новичком и взял труп без одежды. Очевидно, не
сообразил, что транспортировать голого мертвеца куда опасней, во
всяком случае, затруднительней, чем одетого, ибо одетый не так
бросается в глаза. Поняв это, он изменил тактику и в остальных
случаях уже старался как-нибудь прикрыть наготу. Наверно, и выбор
тела в первый раз был не самый удачный - я имею в виду слова
доктора Сисса "тело в хорошем состоянии". В трикхилльском морге
был еще один труп, в гораздо лучшем состоянии, чем украденный.
Вот, пожалуй, и все...
Да, остаются еще мотивы, - добавил он через несколько
секунд. - Я вижу следующие возможности: некрофил, сумасшедший и,
скажем, какой-то ученый. Думаю, оценку мотивов мог бы дать доктор
Соренсен.
- Я ведь не психолог и не психиатр, - раздраженно заявил
врач. - Но в любом случае некрофилию можно исключить. Страдающие
ею - люди, как правило, умственно отсталые, дебилы, кретины и к
планированию скольконибудь сложной акции совершенно не способны.
Тут никаких сомнений быть не может. Далее, сумасшествие, помоему,
тоже можно исключить. Никаких случайностей, слишком все
скрупулезно, ни единой ошибочки - безумец не способен
действовать столь логично и последовательно.
- Паранойя? - чуть слышно подсказал Грегори. Соренсен
посмотрел на него почти с отвращением. Какое-то мгновение
казалось, что он с сомнением катает это слово во рту, словно бы
пробует на вкус; потом его тонкие лягушачьи губы искривились в
непонятной гримасе.
- Нет. То есть я думаю, что нет, - смягчил Соренсен
категоричность утверждения. - Нельзя пользоваться сумасшествием
как мешком, в который можно запихнуть все поступки с непонятной
мотивацией. У сумасшествия своя система, своя логика поведения. В
крайнем случае, нельзя, конечно, исключать возможности, что некто
с тяжелой формой психопатии, да, да, психопат, именно психопат,
мог бы оказаться этим самым похитителем. Это единственная
возможность.
- Психопат со склонностью к математике, - бросил Сисс.
- Как прикажете это понимать?
Соренсен, приоткрыв рот, с глуповато-издевательской ухмылкой
заглядывал в лицо Сиссу. Вид у него был довольно противный.
- Психопат, представивший, как это будет забавно, если
произведение расстояния и времени между происшествиями,
умноженное на разницу температур, окажется постоянной величиной,
константой.
Соренсен нервным движением погладил колено, потом
забарабанил по нему пальцами.
- Ну, знаете... Можно умножать и делить все, что душе
угодно - длину зонтиков на размеры шляп и получать разные
постоянные и переменные...
- Вы полагаете, что подобным образом принизите математику?
- начал Сисс. Было ясно, что на языке у него вертится какая-то
резкость.
- Прошу прощения. Мне бы хотелось услышать оценку третьего
мотива. - Шеппард смотрел на Соренсена тем же тяжелым взглядом.
- А, ученый? Который крадет трупы? Нет. Ну что вы...
Ученый, производящий на трупах эксперименты? Ни за что на свете!
Это скорее подойдет для какого-нибудь третьеразрядного фильма.
Зачем красть трупы, если их можно получить в любой прозекторской,
причем без всяких затруднений, да даже и купить у родственников
покойного? И такое возможно... Кроме того, ни один ученый сейчас
уже не работает в одиночку, так что, если он даже и похитит труп
(не знаю только зачем), ему не удастся скрыть его от коллег, от
сотрудников. Этот мотив можно со спокойной душой отбросить.
- Так что же, по-вашему, остается? - спросил Шеппард. Его
аскетическое лицо было совершенно непроницаемо.
Грегори поймал себя на том, что глаз не сводит с него,
прямо-таки неприлично пялится - уставился, как на картину.
"Действительно он такой, каким кажется, или это только усталость
и привычка?"
После вопроса, заданного главным инспектором, воцарилось
долгое, неловкое молчание. В темноте за окнами опять раздался рев
авиационных двигателей, басовито прогремел над самым зданием и
затих. Стекла снова задребезжали.
- Психопатия или ничего, - произнес наконец доктор Сисс.
- Как справедливо отметил доктор Соренсен, психопат не способен
действовать систематически, его поступки отличаются
импульсивностью, непродуманностью, он вечно отвлекается, делает
ошибки. Итак, нам остается - н и ч е г о. То есть это не могло
произойти.
- Чрезвычайно остроумно, - буркнул Соренсен.
- Джентльмены, - произнес Шеппард, - можно только
удивляться снисходительности, с какой относится к нам пресса. Я
думаю, причиной тому ближневосточный конфликт. Общественное
мнение занято им, но это до поры до времени. Скоро газеты
вцепятся в это дело, и Ярду достанется на орехи. Так вот, что
касается формальной стороны - следствие должно продолжаться. Но
я хотел бы знать, что сделано, какие шаги предприняты, чтобы
найти похищенные тела.
- Этим занимается лейтенант, - сообщил Фаркар. - Две
недели назад он получил задание и с той поры действует
самостоятельно.
Грегори кивнул, делая вид, что не замечает скрытой в этих
словах шпильки.
- После третьего случая, - начал он, - мы применили самые
радикальные меры. Сразу же после сообщения о пропаже тела была
блокирована территория радиусом без малого пятьдесят миль, для
этого использованы были как местные силы - посты, дорожные
патрули, так и две группы вызванных из Лондона радиофицированных
машин - с тактическим центром в Чичестере. Все перекрестки,
железнодорожные переезды, выезды из городов, развилки автострад и
шоссе находились под наблюдением, но - безрезультатно. Мы
задержали пятерых человек, разыскиваемых по другим делам, что же
касается нашего - все впустую. Блокировать территорию радиусом
пятьдесят миль исключительно трудно, практически нет
стопроцентной гарантии, что ячейки сети окажутся достаточно
мелкими и преступник не проскользнет сквозь них. Весьма возможно,
что в предыдущих случаях, то есть во втором и в третьем,
преступник покинул блокируемый район прежде, чем посты заняли
свои места. В его распоряжении было достаточно много времени: в
первый раз шесть, а во второй - пять часов. Конечно, при
условии, что он был на машине. В последний же раз труп исчез
между тремя и четырьмя часами пятьюдесятью минутами пополуночи. В
распоряжении преступника было не больше часа сорока пяти минут. К
тому же погода была типично мартовская: после вечернего тумана
снегопад и метель; на следующий день все дороги были завалены
сугробами. Преступнику, чтобы выбраться оттуда, надо было иметь,
как минимум, мощный трактор. Я говорю это с полной
ответственностью, так как нам пришлось изрядно повозиться,
вытаскивая из заносов патрульные машины, и местные, и те, что
спешили по нашему вызову из Большого Лондона - из резерва
Департамента уголовной полиции.
- Значит, вы утверждаете, что до полудня ни одна машина не
могла пробиться из района Льюиса на юг?
- Да.
- А сани?
- Технически это возможно, но преступнику не хватило бы
времени. Скорость саней - миль шесть в час, а при таком снеге
лошадь не сделает и трех. Даже с самыми лучшими лошадьми
преступник не вышел бы из кольца радиусом пятьдесят миль раньше
полудня.
- Хорошо, лейтенант, но ведь вы сами сказали, что, блокируя
такую территорию, нельзя быть полностью уверенным в успехе, -
спокойно заметил Шеппард. - Стопроцентный контроль - идеал, к
которому мы стремимся...
- В конце концов, он мог унести труп в мешке, пойти
прямиком через поля, - бросил Фаркар.
- А я считаю, что это невозможно, - отвечал Грегори,
стараясь держать себя в руках, хотя и чувствовал, что щеки у него
пылают. Он с трудом заставлял себя сидеть в кресле, его так и
подмывало вскочить. - После шести утра ни одна машина не могла
выйти из блокированного района, за это я ручаюсь. Пешеход мог бы
преодолеть заносы, но с такой ношей, с трупом взрослого человека
на спине... Ему пришлось бы бросить его.
- Может, он и бросил, - пробормотал Соренсен.
- Я думал об этом. Мы обыскали всю округу, благо началась
оттепель. И ничего не нашли.
- Ваши аргументы отнюдь не так безукоризненны, как вам
кажется, - внезапно вступил в разговор Сисс. - Во-первых, вы не
нашли дохлую кошку, а если бы искали тщательно...
- Простите, но мы искали труп человека, а не дохлую кошку,
- сообщил Грегори.
- Ладно. Но на такой огромной территории очень много
возможностей укрыть труп, и безоговорочно утверждать, что его там
нет, по-моему, нельзя.
- Преступник мог закопать его, - заметил Фаркар.
- Украсть, чтобы закопать? - с невинной миной спросил
Грегори.
Фаркар фыркнул.
- Он мог закопать, поняв, что уйти не удастся.
- А как он мог понять, что уйти не удастся? Мы ведь не
объявляли по радио о блокировании дорог, - парировал Грегори. -
Другое дело, если у него был информатор или он сам является
офицером полиции...
- Прекрасная мысль, - усмехнулся Сисс. - Но, джентльмены,
мы ведь еще не исчерпали всех возможностей. Остался вертолет.
- Ерунда. - Соренсен пренебрежительно пожал плечами.
- Почему? Разве в Англии нет вертолетов?
- Доктор считает, что у нас легче найти психопата, чем
вертолет, - с иронической улыбкой сообщил Грегори.
- Простите, но для разговоров подобного рода мне жалко
времени.
Сисс вынул из портфеля толстую рукопись и начал
просматривать ее, время от времени делая пометки.
- Джентльмены! - произнес Шеппард, и все замолчали. - Не
исключена возможность, что преступник выскользнул из оцепления.
Коллега Грегори, рекомендую учитывать это и на будущее. Что
касается вертолета... оставим его напоследок... как крайний выход.
- А также и всякую падаль, - добавил Соренсен. Сисс не
отзывался, делая вид, что занят рукописью.
- Поиски тел надо продолжать. Акцию эту следует планировать
с максимальным размахом, включив в нее и контроль портов.
Деликатный досмотр судов, особенно малотоннажных, я думаю, не
будет излишним. Может, кто-нибудь хочет что-то добавить?
Высказать какую-нибудь гипотезу? Мысль? Можно смелую, даже очень
смелую.
- Мне кажется, нельзя... - одновременно произнесли Грегори
и Фаркар. Взглянули друг на друга и замолчали.
- Слушаю.
Но ни тот, ни другой не продолжили. Зазвонил телефон.
Инспектор отключил его и обвел присутствующих взглядом. Сизое
облако табачного дыма плавало под лампой. Какое-то время все
молчали.
- Ну, в таком случае позвольте мне, - сказал Сисс. Он
аккуратно сложил рукопись и спрятал ее в портфель. - Я
использовал постоянную распространения явления, чтобы
предсказать, как оно будет развиваться дальше.
С этими словами он встал и красным карандашом заштриховал на
карте пояс, включающий часть графств Суссекс и Кент.
- Если следующий случай произойдет до конца будущей недели,
то местом действия будет сектор, ограниченный с севера
предместьями Уэст-Уикома, Кройдона и Сербитона, с запада -
Хоршемом, с юга - побережьем Канала, а с востока - Ашфордом.
- Слишком большая территория, - с сомнением пробормотал
Фаркар.
- Да, но из нее надо исключить весь внутренний круг, в
котором все это уже происходило. Для явления характерно
стремление к внешней экспансии, так что заняться придется поясом
шириной порядка двадцати миль. На этой территории находятся
восемнадцать больниц и около ста шестидесяти маленьких кладбищ.
Это все.
- И вы... вы уверены, что э т о произойдет? - выдохнул
Соренсен.
- Нет, - после несколько затянувшейся паузы ответил Сисс.
- Не уверен. Но если это не произойдет, о, если это не
произойдет...
С ученым творилось что-то странное, все недоуменно
уставились на него, потому что он весь трясся. И вдруг у него
сорвался голос, совсем как у четырнадцатилетнего мальчишки. Сисс
прыснул смехом. Да, да, он смеялся, он хохотал, не обращая
внимания на ледяное молчание, с которым было принято его бурное
веселье.
Потом подхватил портфель, склонил голову в небрежном поклоне
и, все еще трясясь от смеха, стремительно, какими-то
неестественно большими шагами вышел из кабинета.

2

Сильный ветер разорвал тучи, и над домами загорелся
желтоватый закат. Электрический свет стал бледнее. Снег на
тротуарах и мостовых почернел, расплывался лужами. Грегори шел,
спрятав руки в карманы пальто, не глядя на прохожих. У
перекрестка он несколько секунд стоял, неуверенно переступая с
ноги на ногу; промозглая, зябкая сырость пробирала до костей.
Мысленно выругав себя за нерешительность, повернул направо.
Совещание закончилось почти сразу же после ухода Сисса -
так ничего и не дав. Шеппард даже не сказал, кто будет вести
следствие дальше.
Грегори совсем не знал главного инспектора, да и видел его
не то в пятый, не то в шестой раз. Конечно, ему известны были
способы, как обратить на себя внимание начальства, но за свою
недолгую карьеру детектива он ни разу ими не воспользовался. А
сейчас жалел, что у него такой маленький чин: это существенно
уменьшало шансы на получение дела.
Прощаясь, Шеппард спросил у Грегори, что он собирается
делать дальше. Грегори ответил, что не знает. Это было честно, но
подобная честность, как известно, начальством не ценится. А вдруг
Шеппард воспримет его слова как проявление ограниченности или
легкомысленного отношения к службе?
А чего небось не наговорил за его спиной главному инспектору
Фаркар. Этот тип уж явно постарался представить его в самом
черном свете. Грегори попробовал убедить себя, что такой отзыв
только льстит ему, ибо мнение Фаркара - чего оно стоит?
Затем мысли Грегори перешли к Сиссу. Да, это человек явно
незаурядный. Грегори кое-что о нем слышал.
Во время войны доктор работал в оперативном отделе
генерального штаба, и вроде бы там на его счету были коекакие
достижения. Но через год после войны он с треском оттуда вылетел.
Кажется, повздорил с кем-то из шишек, чуть ли не с маршалом
Александером [Александер Харольд Руперт (1891-1969)-британский
фельдмаршал. С декабря 1943 г. главнокомандующий союзными
войсками на Средиземноморье, в 1952-1954 гг. министр обороны.].
И вообще он был знаменит тем, что восстанавливал против себя
всех, с кем сталкивался. Говорили, что это желчный, злобный
человек, лишенный и тени такта, да к тому же еще наделенный даром
совершенно по-детски выкладывать людям все, что он о них думает.
Грегори отлично понимал, почему Сисс возбуждает неприязнь.
Он прекрасно помнил замешательство, какое охватило его во время
доклада, когда он ничего не мог противопоставить железной логике
ученого. Но в то же время он испытывал почтение к мощному
интеллекту этого человека, похожего на птицу с крохотной
головкой. "Надо будет им заняться", - завершил Грегори свои
размышления, не уточняя, впрочем, в чем же будет выражаться это
"заняться".
Загорались витрины, день быстро угасал. Улочка стала совсем
узкой; это был сохранившийся в неприкосновенности, видимо, еще со
времен средневековья уголок старого города с потемневшими
уродливыми домами, в которых сверкали неестественно огромные,
насквозь просвечивающие стеклянные коробки новых магазинов.
Чтобы сократить путь, Грегори вошел в пассаж. У входа намело
небольшой сугроб, и ему показалось странным, что снег не
затоптан. Женщина в красной шляпке рассматривала безжизненно
улыбающиеся манекены, наряженные в бальные платья. Чуть дальше
пассаж плавно заворачивал; сухой бетон был расчерчен фиолетовыми
и белыми квадратами света, падающего из витрин.
Грегори шел медленно, не глядя по сторонам. Он вспомнил смех
Сисса и старался понять, чем же он был вызван. Хотелось
восстановить в памяти его звучание, почему-то это казалось
чрезвычайно важным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21