следы отходят
от тропы, ведут к разбитому окну, а затем на шоссе и обрываются у
места катастрофы.
2. Следы коменданта - трудноразличимые, поскольку он ступал
по следам Вильямса, чем незначительно затер их рисунок.
3. Под разбитым окном барака отчетливый след босой ступни,
идентифицированный как отпечаток левой ступни покойника. След
обращен пальцами к стене, несколько повернут вовнутрь, глубокий,
словно бы выдавленный под действием значительного веса.
4. От окна к дверям, огибая угол барака, ведут следы,
подобные следам, которые оставляет человек, когда ползет или
двигается, опираясь на локти и колени; в снегу имеются явно
выраженные вмятины, напоминающие углубления, выдавленные коленом.
В двух таких следах на плотном снегу сохранились отпечатки,
соответствующие негативному рисунку кожи колена (как если бы
колено было обнажено).
5. В глубоком снегу между кустами в направлении ручья,
находящегося в двадцати девяти ярдах от задней стены морга,
обнаружены отдельные кошачьи следы, соответствующие по величине
лапам подохшей кошки. Следы обрываются, словно кошка вспрыгнула
на один из кустов.
6. На илистом дне ручья (наибольшая глубина вблизи морга
один фут и четыре дюйма) в сорока трех, сорока одном и тридцати
восьми ярдах от морга обнаружены очень нечеткие, размытые и
невозможные для идентификации следы человека, вероятно обутого.
Невозможно точно определить время, когда они были оставлены; по
мнению экспертов, от двух до шести дней назад.
П р и м е ч а н и е 1. В следах, описанных в п. 4, и под
окном обнаружены стружки, подобные тем, которыми устлан гроб.
П р и м е ч а н и е 2. Следы, описанные в п. 4,
заканчиваются там, где обнаружено тело (на расстоянии метра от
дверей).
П р и м е ч а н и е 3. Минимальное расстояние по прямой
между тропой, вытоптанной констеблем Вильямсом, и ручьем
составляет тринадцать ярдов. Весь этот участок густо зарос
орешником. Разница уровней - пять футов (достаточно пологий
склон, начинающийся сразу за моргом, и небольшой, порядка двух
футов, обрыв у самой воды). Обломки камня, являющиеся отходами от
надгробных плит, изготавливаемых в летний период, рассыпаны как
по дну ручья, так и в кустарнике; их величина: от картофелины до
человеческой головы, изредка чуть больше. Несколько камней торчат
над снегом или на уровне его поверхности в развилинах ветвей
орешника (там, где заросли особенно густые).
Состояние трупа. Кроме того, что представлено в протоколе
осмотра тела, обращает на себя внимание следующий факт:
окостенение конечностей, которое в предшествующие сутки
констатировал владелец похоронного бюро, отсутствует. Поскольку
за такой короткий промежуток времени оно не могло исчезнуть само
(обычно это происходит через пятьдесят-семьдесят часов после
смерти), надо полагать, что оно нарушено силой".
Шеппард поднял глаза на Грегори.
- Лейтенант, это точно - относительно окостенения?
- Да. Я консультировался у экспертов. Его можно нарушить
силой, после чего оно либо возвращается снова, либо нет.
Шеппард отложил листок.
- И какие же выводы?
- Вас интересует моя версия?
- И она тоже.
- Преступник мог прокрасться в морг до начала дежурства
Аткинса. Возможно, он спрятался в углу, за крышкой гроба, или
замаскировался досками и веревками, которые лежат у стены, в
самом темном углу морга. Около пяти часов он вытащил тело из
гроба и начал выдавливать стекло, оно лопнуло, и окно открылось.
Вильямс услышал шум, подошел и, увидев, что окно открыто, а
стекло разбито, вынул револьвер. Тогда преступник вытолкнул труп
в окно, но так, чтобы со стороны казалось, будто мертвец
двигается сам. Вильямс потерял от страха голову и кинулся бежать.
Когда он исчез, преступник вылез через окно, дотащил труп до
двери, но тут, очевидно, его что-то испугало. Он бросил труп и
скрылся.
- Когда это было?
- Примерно в полшестого, как раз начинало светать. По
следам Вильямса он дошел до зарослей, а потом, ступая по стволам
и камням, застрявшим в развилках, и цепляясь за ветки, спустился
в ручей и по его дну, перепрыгивая с камня на камень, пошел в
сторону железнодорожной станции.
- Это все?
- Нет. Есть второй вариант. Преступник пришел около
четырех, а может даже в пятом часу, по ручью. Стоя в воде,
выждал, когда пройдет Вильямс. Затем, ступая по веткам, добрался
до тропки. Конечно, он должен был оставить следы, но они не
сохранились, так как снег шел еще полтора часа и все засыпал.
Следуя на некотором расстоянии за Вильямсом по дорожке, которую
тот протоптал, он дошел до двери, открыл ее, проник в морг, а
дверь за собой прикрыл. Дальше он, очевидно, действовал, как и в
первом варианте: вытащил тело из гроба, выдавил окно, привлек
этим внимание Вильямса, вытолкнул труп на улицу, а когда Вильямс
убежал, дотащил тело до двери, закрыл ее на щеколду и вернулся к
ручью. Но направился не к станции, а к месту пересечения ручья с
автострадой. Там его, наверно, ждала машина, на которой он и
уехал.
- На автостраде были какие-нибудь следы?
- Следов машин было много, но ничего определенного сказать
нельзя. Это ведь только домыслы. Все решат показания Вильямса.
Если он заметил, что дверь была лишь прикрыта и в пробой не
воткнута щепка, придется принять второй вариант.
- Как он себя чувствует?
- Пока без сознания. Как будет дальше, трудно сказать.
Врачи говорят, что дня через два-три все станет ясно.
- Ну что ж... - задумчиво произнес Шеппард. - Вам
придется как следует потрудиться над версией. А то ведь какая
получается альтернатива? "Устрашившись его, стерегущие пришли в
трепет..."[Евангелие от Матфея, гл. 28, стих 4.]
Грегори перевел взгляд с лица инспектора на его руки,
неподвижно лежащие на столе.
- Вы так полагаете? - медленно процедил он.
- Грегори, мне бы очень хотелось, чтобы вы не считали меня
противником. Лучше представьте-ка себя на моем месте. Что, это
очень смешно? - поинтересовался Шеппард, видя, что лейтенант
улыбается.
- Нет. Просто мне кое-что вспомнилось. Я тоже... впрочем,
не стоит об этом. Если бы я был на вашем месте, то думал бы точно
так же, как сейчас. Невозможно пройти сквозь стену, если нет
двери.
- Хорошо. Разберем первую версию. Преступник, говорите вы,
прокрался в морг до одиннадцати, прежде чем началось первое
дежурство. Вот план морга. Где здесь можно спрятаться?
- Тут в углу, за крышкой гроба, или в противоположном - за
досками.
- Вы проводили эксперимент?
- Ну так, постольку-поскольку. За крышкой можно встать, но
если посветить сбоку, то спрятавшегося сразу видно. Поэтому более
правдоподобным мне кажется, что преступник укрылся за досками.
Никто из констеблей тщательно не осматривал морг, они просто
заглядывали в дверь.
- Хорошо. Чтобы вытолкнуть тело в окно, преступник должен
был изменить его положение, тело ведь окостенело, не правда ли?
- Да. Очевидно, он это и сделал - в темноте. Потом выдавил
стекло и опустил тело на землю.
- А каким образом он оставил след босой ступни трупа около
стены?
- Ну, это было нетрудно.
- Ошибаетесь, это было очень трудно. Это нужно было сделать
так, чтобы преступника не заметил Вильямс, который наблюдал за
этой сценой, привлеченный звоном разбитых стекол. Это, пожалуй,
самый критический момент. Ясное дело, Вильямс не убежал бы, если
бы заметил преступника. Он не побежал бы от человека,
проделывающего какие-то манипуляции с трупом, так как именно
этого человека он и ждал. Он или выстрелил бы, или попытался
задержать его без применения оружия, но ни за что бы не побежал.
Вы согласны со мной?
Глядя инспектору в глаза, Грегори молча кивнул. Шеппард
продолжал:
- Если бы труп упал на снег, а преступник спрятался,
скажем, присел под окном, так, чтобы его нельзя было увидеть с
улицы, то и в этом случае Вильямс не кинулся бы бежать. С
револьвером в руках он стал бы ждать, что будет дальше. Я думаю,
он выбрал бы такую позицию, чтобы держать под наблюдением и
дверь, и окно, если, конечно, решил бы не заходить в морг, что
вполне вероятно. Но никак не побежал бы. С этим вы тоже, надеюсь,
согласны?
Грегори опять кивнул.
- Такие же неувязки и во второй версии. Правдоподобно тут
только предположение, что преступник не прятался за досками, а
пробрался в морг ночью. И снег действительно мог засыпать его
следы. Пошли дальше. Рассмотрим, как протекали события после
бегства Вильямса. Преступник вылез из морга, дотащил труп до
двери и ушел по кустам, а затем по ручью. Для чего он волок тело
по глубокому снегу? Вернее, не волок, а, как нам обоим прекрасно
известно, производил с ним какие-то странные манипуляции, так что
в результате остались следы, создающие впечатление, будто
обнаженный человек полз на локтях и коленях. Верно?
- Да.
- Зачем он это делал?
- Ситуация сейчас куда хуже, чем во время нашей первой
беседы... - начал Грегори, и голос его звучал доверительно,
словно он делился каким-то секретом. - Этот человек
действительно смог бы пробраться в морг, если бы заранее все
хорошенько рассчитал. Он мог идти следом за полисменом - падал
снег, было темно, ветер заглушал шаги, мог войти в морг и там
подождать минут сорок пять или даже час, пока снег не засыплет
его следы. Но тут возникает... Я думал, что он хочет создать
эффект, о котором вы говорили. Допустив, что этот человек хочет
заставить полицию уверовать в воскрешение из мертвых, я думал,
что нашел объяснение. Но теперь и это отпадает. Он дотащил труп
до двери - и бросил. Да, его могло чтото испугать. Но зачем он
оставлял эти следы на снегу? По трупу видно, что никакого
воскрешения не было, и он должен был знать, что это станет ясно,
и тем не менее бросил. И вот этого я не могу понять - ни в
категориях уголовного преступления, ни в категориях психического
расстройства.
- Возможно, его что-то спугнуло, вы только что сами
говорили об этом. Он мог, например, услышать подъезжающую машину.
- Да, он мог даже увидеть ее, но...
- Увидеть? Как?
- Когда сворачиваешь с автострады на Пикеринг, свет фар
падает сверху - автострада лежит несколько выше - на кладбище и
крышу морга. Я отметил это вчера ночью.
- Грегори, но ведь это очень важно! Это же объяснение: свет
фар напугал его, и он бросил труп. Это был бы первый случай,
когда он споткнулся и не довел дело до конца. Бросил труп, так
как решил, что едет полиция, и потерял голову от страха. Для вас
это должно стать основой версии... или, по крайней мере,
спасительной соломинкой!
- Да, спасительной соломинкой... - повторил Грегори, -
но... я не смею ухватиться за нее. Человек, который перед
операцией штудирует метеорологические бюллетени, который
планирует свои действия так, чтобы выполнялась сложнейшая
математическая формула, должен был бы знать, что при повороте
лучи от фар очерчивают дугу и на секунду падают на кладбище.
- Ну, вы чересчур лестного мнения о нем.
- Да, лестного. Я просто-напросто не могу поверить, будто
он испугался. Он не побоялся полисмена с револьвером, стоящего в
нескольких шагах, и испугался света далекой машины?
- Такое иногда бывает. Последняя капля, переполнившая
чашу... Он не был готов к этому. Или его ослепило. Думаете, это
невозможно? Грегори, вас этот человек восхищает, осторожней, еще
шаг и вы станете преклоняться перед ним!
- Вполне возможно, - сухо произнес Грегори. Он потянулся к
листку, но, увидев, что рука дрожит, быстро убрал ее под стол. -
Возможно, вы и правы... - добавил он после секундного раздумья.
- Я думаю, что... все увиденное мною там было именно таким,
каким и должно было быть, но, может, я и запутался. Только ведь
Вильямс испугался не трупа, а того, что с ним творилось. А
творилось с трупом нечто такое, что Вильямс впал в панику. Может,
мы и узнаем, как все было, только... что нам это даст?
- Остается еще кошка, - пробормотал Шеппард, словно бы про
себя.
Грегори поднял голову:
- Да. И должен сказать, что это мой единственный шанс.
- Как это понимать?
- Это проявление закономерности - общего для всех случаев,
необъяснимого, но общего. Это ведь не хаос, нет. Тут есть
какая-то цель, только она темна. Инспектор... я... хотя вы
сказали... - Грегори никак не мог выразить свою мысль и оттого
нервничал, горячился. - Мне кажется, единственное, что мы можем
сделать, это еще больше усилить контроль. Сделать так, чтобы не
осталось ни единой щелочки, в которую он мог бы проскользнуть. У
него жесткая система, и эта система должна обернуться против
него. Сисс нам поможет, высчитает, где нужно ожидать следующего
похищения.
- Сисс? - переспросил Шеппард и выдвинул ящик стола. - Я
получил от него письмо. Он пишет, что больше не ожидает
исчезновений.
- Не ожидает?! - Грегори остолбенело смотрел на Шеппарда.
Тот молча кивнул.
- Он считает, что серия эта закончилась, прекратилась -
либо очень надолго, либо навсегда.
- Он так считает? А доказательства?
- Он пишет, что это требует очень серьезного обоснования,
над которым он сейчас и работает. До завершения работы он
предпочитает воздержаться от каких-либо объяснений. Ничего больше
в письме нет.
- Ах так...
Грегори понемногу приходил в себя. Глубоко вздохнув, он сел
прямо и задумчиво принялся рассматривать свои руки.
- Наверно, он знает больше нас, если... Он знаком со всеми
материалами следствия?
- Да. Я пересылал ему их по его просьбе. Считаю, что мы
обязаны это делать, поскольку он помог нам определить место...
- Да... Да, конечно, - пробормотал Грегори. - Это все
меняет. Остается только одно...
Грегори встал.
- Вы хотите говорить с Сиссом? - спросил Шеппард.
Грегори сделал неопределенный жест. Единственное, чего он
хотел, как можно скорее закончить разговор, уйти из Ярда и побыть
немножко одному. Шеппард встал из-за стола.
- Я не советовал бы вам торопиться, - тихо проговорил он,
поднимая глаза на Грегори. - Во всяком случае, постарайтесь не
обидеть его. Очень вас прошу.
Грегори, совершенно оторопевший, пятился к дверям. Он видел
на лице Шеппарда выжидательное выражение и, сглотнув слюну, с
трудом выдавил:
- Постараюсь. Правда, я еще не решил, говорить ли с ним
сегодня. Не знаю еще. Мне надо...
И, не закончив, он вышел. В коридоре горело электричество.
Время сегодня тянулось бесконечно. Грегори казалось, что со
вчерашнего дня прошло никак не меньше недели. Он вошел в лифт и
поехал вниз. Но неожиданно нажал на кнопку и остановил лифт на
втором этаже. Здесь размещались лаборатории. Мягкая ковровая
дорожка заглушала шаги. Тусклые отражения ламп поблескивали на
латунных петлях и замках. Ярко сверкали старинные ручки,
отполированные прикосновениями тысяч ладоней. Медленно, бездумно
Грегори брел по коридору. Из открытой двери долетало глухое
бульканье, в глубине комнаты темнели накрытые чехлами
спектрографы на штативах. Лаборант в халате возился у
бунзеновской горелки. Следующая дверь тоже была распахнута
настежь; белый, как пекарь, Томас расставлял на столе уродливые
гипсовые отливки. Эта комната была похожа на мастерскую
скульптора-абстракциониста. Бугристые глыбы гипса стояли на столе
ровным рядом, а маленький техник, осторожно постукивая по форме
деревянным молоточком, вынимал очередную. На полу стоял таз с
каким-то полузатвердевшим раствором. Опершись о притолоку,
Грегори наблюдал за Томасом.
- Ах, это вы? А я как раз закончил. Возьмете их с собой? -
Томас принялся перекладывать слепки, глядя на них не без
профессионального удовлетворения. - Чистая работа, -
пробормотал он под нос.
Грегори кивнул, взял с края белую глыбу, оказавшуюся
неожиданно легкой, перевернул и с изумлением уставился на след
босой ступни, длинной, узкой, с растопыренными пальцами.
- Нет, спасибо, пока не надо. - Грегори внезапно замолчал,
положил слепок и вышел, провожаемый удивленным взглядом Томаса,
прекратившего даже расстегивать заляпанный гипсом прорезиненный
халат. Уже в коридоре Грегори остановился и бросил через плечо:
- Доктор здесь?
- Только что был. Но, может, уже ушел, не знаю.
Грегори дошел до конца коридора. Без стука отворил дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
от тропы, ведут к разбитому окну, а затем на шоссе и обрываются у
места катастрофы.
2. Следы коменданта - трудноразличимые, поскольку он ступал
по следам Вильямса, чем незначительно затер их рисунок.
3. Под разбитым окном барака отчетливый след босой ступни,
идентифицированный как отпечаток левой ступни покойника. След
обращен пальцами к стене, несколько повернут вовнутрь, глубокий,
словно бы выдавленный под действием значительного веса.
4. От окна к дверям, огибая угол барака, ведут следы,
подобные следам, которые оставляет человек, когда ползет или
двигается, опираясь на локти и колени; в снегу имеются явно
выраженные вмятины, напоминающие углубления, выдавленные коленом.
В двух таких следах на плотном снегу сохранились отпечатки,
соответствующие негативному рисунку кожи колена (как если бы
колено было обнажено).
5. В глубоком снегу между кустами в направлении ручья,
находящегося в двадцати девяти ярдах от задней стены морга,
обнаружены отдельные кошачьи следы, соответствующие по величине
лапам подохшей кошки. Следы обрываются, словно кошка вспрыгнула
на один из кустов.
6. На илистом дне ручья (наибольшая глубина вблизи морга
один фут и четыре дюйма) в сорока трех, сорока одном и тридцати
восьми ярдах от морга обнаружены очень нечеткие, размытые и
невозможные для идентификации следы человека, вероятно обутого.
Невозможно точно определить время, когда они были оставлены; по
мнению экспертов, от двух до шести дней назад.
П р и м е ч а н и е 1. В следах, описанных в п. 4, и под
окном обнаружены стружки, подобные тем, которыми устлан гроб.
П р и м е ч а н и е 2. Следы, описанные в п. 4,
заканчиваются там, где обнаружено тело (на расстоянии метра от
дверей).
П р и м е ч а н и е 3. Минимальное расстояние по прямой
между тропой, вытоптанной констеблем Вильямсом, и ручьем
составляет тринадцать ярдов. Весь этот участок густо зарос
орешником. Разница уровней - пять футов (достаточно пологий
склон, начинающийся сразу за моргом, и небольшой, порядка двух
футов, обрыв у самой воды). Обломки камня, являющиеся отходами от
надгробных плит, изготавливаемых в летний период, рассыпаны как
по дну ручья, так и в кустарнике; их величина: от картофелины до
человеческой головы, изредка чуть больше. Несколько камней торчат
над снегом или на уровне его поверхности в развилинах ветвей
орешника (там, где заросли особенно густые).
Состояние трупа. Кроме того, что представлено в протоколе
осмотра тела, обращает на себя внимание следующий факт:
окостенение конечностей, которое в предшествующие сутки
констатировал владелец похоронного бюро, отсутствует. Поскольку
за такой короткий промежуток времени оно не могло исчезнуть само
(обычно это происходит через пятьдесят-семьдесят часов после
смерти), надо полагать, что оно нарушено силой".
Шеппард поднял глаза на Грегори.
- Лейтенант, это точно - относительно окостенения?
- Да. Я консультировался у экспертов. Его можно нарушить
силой, после чего оно либо возвращается снова, либо нет.
Шеппард отложил листок.
- И какие же выводы?
- Вас интересует моя версия?
- И она тоже.
- Преступник мог прокрасться в морг до начала дежурства
Аткинса. Возможно, он спрятался в углу, за крышкой гроба, или
замаскировался досками и веревками, которые лежат у стены, в
самом темном углу морга. Около пяти часов он вытащил тело из
гроба и начал выдавливать стекло, оно лопнуло, и окно открылось.
Вильямс услышал шум, подошел и, увидев, что окно открыто, а
стекло разбито, вынул револьвер. Тогда преступник вытолкнул труп
в окно, но так, чтобы со стороны казалось, будто мертвец
двигается сам. Вильямс потерял от страха голову и кинулся бежать.
Когда он исчез, преступник вылез через окно, дотащил труп до
двери, но тут, очевидно, его что-то испугало. Он бросил труп и
скрылся.
- Когда это было?
- Примерно в полшестого, как раз начинало светать. По
следам Вильямса он дошел до зарослей, а потом, ступая по стволам
и камням, застрявшим в развилках, и цепляясь за ветки, спустился
в ручей и по его дну, перепрыгивая с камня на камень, пошел в
сторону железнодорожной станции.
- Это все?
- Нет. Есть второй вариант. Преступник пришел около
четырех, а может даже в пятом часу, по ручью. Стоя в воде,
выждал, когда пройдет Вильямс. Затем, ступая по веткам, добрался
до тропки. Конечно, он должен был оставить следы, но они не
сохранились, так как снег шел еще полтора часа и все засыпал.
Следуя на некотором расстоянии за Вильямсом по дорожке, которую
тот протоптал, он дошел до двери, открыл ее, проник в морг, а
дверь за собой прикрыл. Дальше он, очевидно, действовал, как и в
первом варианте: вытащил тело из гроба, выдавил окно, привлек
этим внимание Вильямса, вытолкнул труп на улицу, а когда Вильямс
убежал, дотащил тело до двери, закрыл ее на щеколду и вернулся к
ручью. Но направился не к станции, а к месту пересечения ручья с
автострадой. Там его, наверно, ждала машина, на которой он и
уехал.
- На автостраде были какие-нибудь следы?
- Следов машин было много, но ничего определенного сказать
нельзя. Это ведь только домыслы. Все решат показания Вильямса.
Если он заметил, что дверь была лишь прикрыта и в пробой не
воткнута щепка, придется принять второй вариант.
- Как он себя чувствует?
- Пока без сознания. Как будет дальше, трудно сказать.
Врачи говорят, что дня через два-три все станет ясно.
- Ну что ж... - задумчиво произнес Шеппард. - Вам
придется как следует потрудиться над версией. А то ведь какая
получается альтернатива? "Устрашившись его, стерегущие пришли в
трепет..."[Евангелие от Матфея, гл. 28, стих 4.]
Грегори перевел взгляд с лица инспектора на его руки,
неподвижно лежащие на столе.
- Вы так полагаете? - медленно процедил он.
- Грегори, мне бы очень хотелось, чтобы вы не считали меня
противником. Лучше представьте-ка себя на моем месте. Что, это
очень смешно? - поинтересовался Шеппард, видя, что лейтенант
улыбается.
- Нет. Просто мне кое-что вспомнилось. Я тоже... впрочем,
не стоит об этом. Если бы я был на вашем месте, то думал бы точно
так же, как сейчас. Невозможно пройти сквозь стену, если нет
двери.
- Хорошо. Разберем первую версию. Преступник, говорите вы,
прокрался в морг до одиннадцати, прежде чем началось первое
дежурство. Вот план морга. Где здесь можно спрятаться?
- Тут в углу, за крышкой гроба, или в противоположном - за
досками.
- Вы проводили эксперимент?
- Ну так, постольку-поскольку. За крышкой можно встать, но
если посветить сбоку, то спрятавшегося сразу видно. Поэтому более
правдоподобным мне кажется, что преступник укрылся за досками.
Никто из констеблей тщательно не осматривал морг, они просто
заглядывали в дверь.
- Хорошо. Чтобы вытолкнуть тело в окно, преступник должен
был изменить его положение, тело ведь окостенело, не правда ли?
- Да. Очевидно, он это и сделал - в темноте. Потом выдавил
стекло и опустил тело на землю.
- А каким образом он оставил след босой ступни трупа около
стены?
- Ну, это было нетрудно.
- Ошибаетесь, это было очень трудно. Это нужно было сделать
так, чтобы преступника не заметил Вильямс, который наблюдал за
этой сценой, привлеченный звоном разбитых стекол. Это, пожалуй,
самый критический момент. Ясное дело, Вильямс не убежал бы, если
бы заметил преступника. Он не побежал бы от человека,
проделывающего какие-то манипуляции с трупом, так как именно
этого человека он и ждал. Он или выстрелил бы, или попытался
задержать его без применения оружия, но ни за что бы не побежал.
Вы согласны со мной?
Глядя инспектору в глаза, Грегори молча кивнул. Шеппард
продолжал:
- Если бы труп упал на снег, а преступник спрятался,
скажем, присел под окном, так, чтобы его нельзя было увидеть с
улицы, то и в этом случае Вильямс не кинулся бы бежать. С
револьвером в руках он стал бы ждать, что будет дальше. Я думаю,
он выбрал бы такую позицию, чтобы держать под наблюдением и
дверь, и окно, если, конечно, решил бы не заходить в морг, что
вполне вероятно. Но никак не побежал бы. С этим вы тоже, надеюсь,
согласны?
Грегори опять кивнул.
- Такие же неувязки и во второй версии. Правдоподобно тут
только предположение, что преступник не прятался за досками, а
пробрался в морг ночью. И снег действительно мог засыпать его
следы. Пошли дальше. Рассмотрим, как протекали события после
бегства Вильямса. Преступник вылез из морга, дотащил труп до
двери и ушел по кустам, а затем по ручью. Для чего он волок тело
по глубокому снегу? Вернее, не волок, а, как нам обоим прекрасно
известно, производил с ним какие-то странные манипуляции, так что
в результате остались следы, создающие впечатление, будто
обнаженный человек полз на локтях и коленях. Верно?
- Да.
- Зачем он это делал?
- Ситуация сейчас куда хуже, чем во время нашей первой
беседы... - начал Грегори, и голос его звучал доверительно,
словно он делился каким-то секретом. - Этот человек
действительно смог бы пробраться в морг, если бы заранее все
хорошенько рассчитал. Он мог идти следом за полисменом - падал
снег, было темно, ветер заглушал шаги, мог войти в морг и там
подождать минут сорок пять или даже час, пока снег не засыплет
его следы. Но тут возникает... Я думал, что он хочет создать
эффект, о котором вы говорили. Допустив, что этот человек хочет
заставить полицию уверовать в воскрешение из мертвых, я думал,
что нашел объяснение. Но теперь и это отпадает. Он дотащил труп
до двери - и бросил. Да, его могло чтото испугать. Но зачем он
оставлял эти следы на снегу? По трупу видно, что никакого
воскрешения не было, и он должен был знать, что это станет ясно,
и тем не менее бросил. И вот этого я не могу понять - ни в
категориях уголовного преступления, ни в категориях психического
расстройства.
- Возможно, его что-то спугнуло, вы только что сами
говорили об этом. Он мог, например, услышать подъезжающую машину.
- Да, он мог даже увидеть ее, но...
- Увидеть? Как?
- Когда сворачиваешь с автострады на Пикеринг, свет фар
падает сверху - автострада лежит несколько выше - на кладбище и
крышу морга. Я отметил это вчера ночью.
- Грегори, но ведь это очень важно! Это же объяснение: свет
фар напугал его, и он бросил труп. Это был бы первый случай,
когда он споткнулся и не довел дело до конца. Бросил труп, так
как решил, что едет полиция, и потерял голову от страха. Для вас
это должно стать основой версии... или, по крайней мере,
спасительной соломинкой!
- Да, спасительной соломинкой... - повторил Грегори, -
но... я не смею ухватиться за нее. Человек, который перед
операцией штудирует метеорологические бюллетени, который
планирует свои действия так, чтобы выполнялась сложнейшая
математическая формула, должен был бы знать, что при повороте
лучи от фар очерчивают дугу и на секунду падают на кладбище.
- Ну, вы чересчур лестного мнения о нем.
- Да, лестного. Я просто-напросто не могу поверить, будто
он испугался. Он не побоялся полисмена с револьвером, стоящего в
нескольких шагах, и испугался света далекой машины?
- Такое иногда бывает. Последняя капля, переполнившая
чашу... Он не был готов к этому. Или его ослепило. Думаете, это
невозможно? Грегори, вас этот человек восхищает, осторожней, еще
шаг и вы станете преклоняться перед ним!
- Вполне возможно, - сухо произнес Грегори. Он потянулся к
листку, но, увидев, что рука дрожит, быстро убрал ее под стол. -
Возможно, вы и правы... - добавил он после секундного раздумья.
- Я думаю, что... все увиденное мною там было именно таким,
каким и должно было быть, но, может, я и запутался. Только ведь
Вильямс испугался не трупа, а того, что с ним творилось. А
творилось с трупом нечто такое, что Вильямс впал в панику. Может,
мы и узнаем, как все было, только... что нам это даст?
- Остается еще кошка, - пробормотал Шеппард, словно бы про
себя.
Грегори поднял голову:
- Да. И должен сказать, что это мой единственный шанс.
- Как это понимать?
- Это проявление закономерности - общего для всех случаев,
необъяснимого, но общего. Это ведь не хаос, нет. Тут есть
какая-то цель, только она темна. Инспектор... я... хотя вы
сказали... - Грегори никак не мог выразить свою мысль и оттого
нервничал, горячился. - Мне кажется, единственное, что мы можем
сделать, это еще больше усилить контроль. Сделать так, чтобы не
осталось ни единой щелочки, в которую он мог бы проскользнуть. У
него жесткая система, и эта система должна обернуться против
него. Сисс нам поможет, высчитает, где нужно ожидать следующего
похищения.
- Сисс? - переспросил Шеппард и выдвинул ящик стола. - Я
получил от него письмо. Он пишет, что больше не ожидает
исчезновений.
- Не ожидает?! - Грегори остолбенело смотрел на Шеппарда.
Тот молча кивнул.
- Он считает, что серия эта закончилась, прекратилась -
либо очень надолго, либо навсегда.
- Он так считает? А доказательства?
- Он пишет, что это требует очень серьезного обоснования,
над которым он сейчас и работает. До завершения работы он
предпочитает воздержаться от каких-либо объяснений. Ничего больше
в письме нет.
- Ах так...
Грегори понемногу приходил в себя. Глубоко вздохнув, он сел
прямо и задумчиво принялся рассматривать свои руки.
- Наверно, он знает больше нас, если... Он знаком со всеми
материалами следствия?
- Да. Я пересылал ему их по его просьбе. Считаю, что мы
обязаны это делать, поскольку он помог нам определить место...
- Да... Да, конечно, - пробормотал Грегори. - Это все
меняет. Остается только одно...
Грегори встал.
- Вы хотите говорить с Сиссом? - спросил Шеппард.
Грегори сделал неопределенный жест. Единственное, чего он
хотел, как можно скорее закончить разговор, уйти из Ярда и побыть
немножко одному. Шеппард встал из-за стола.
- Я не советовал бы вам торопиться, - тихо проговорил он,
поднимая глаза на Грегори. - Во всяком случае, постарайтесь не
обидеть его. Очень вас прошу.
Грегори, совершенно оторопевший, пятился к дверям. Он видел
на лице Шеппарда выжидательное выражение и, сглотнув слюну, с
трудом выдавил:
- Постараюсь. Правда, я еще не решил, говорить ли с ним
сегодня. Не знаю еще. Мне надо...
И, не закончив, он вышел. В коридоре горело электричество.
Время сегодня тянулось бесконечно. Грегори казалось, что со
вчерашнего дня прошло никак не меньше недели. Он вошел в лифт и
поехал вниз. Но неожиданно нажал на кнопку и остановил лифт на
втором этаже. Здесь размещались лаборатории. Мягкая ковровая
дорожка заглушала шаги. Тусклые отражения ламп поблескивали на
латунных петлях и замках. Ярко сверкали старинные ручки,
отполированные прикосновениями тысяч ладоней. Медленно, бездумно
Грегори брел по коридору. Из открытой двери долетало глухое
бульканье, в глубине комнаты темнели накрытые чехлами
спектрографы на штативах. Лаборант в халате возился у
бунзеновской горелки. Следующая дверь тоже была распахнута
настежь; белый, как пекарь, Томас расставлял на столе уродливые
гипсовые отливки. Эта комната была похожа на мастерскую
скульптора-абстракциониста. Бугристые глыбы гипса стояли на столе
ровным рядом, а маленький техник, осторожно постукивая по форме
деревянным молоточком, вынимал очередную. На полу стоял таз с
каким-то полузатвердевшим раствором. Опершись о притолоку,
Грегори наблюдал за Томасом.
- Ах, это вы? А я как раз закончил. Возьмете их с собой? -
Томас принялся перекладывать слепки, глядя на них не без
профессионального удовлетворения. - Чистая работа, -
пробормотал он под нос.
Грегори кивнул, взял с края белую глыбу, оказавшуюся
неожиданно легкой, перевернул и с изумлением уставился на след
босой ступни, длинной, узкой, с растопыренными пальцами.
- Нет, спасибо, пока не надо. - Грегори внезапно замолчал,
положил слепок и вышел, провожаемый удивленным взглядом Томаса,
прекратившего даже расстегивать заляпанный гипсом прорезиненный
халат. Уже в коридоре Грегори остановился и бросил через плечо:
- Доктор здесь?
- Только что был. Но, может, уже ушел, не знаю.
Грегори дошел до конца коридора. Без стука отворил дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21