В конце того же дня я должен был вылететь на учения медицинской службы в БВО, но после конференции побывал еще в комитете, возглавляемом академиком В. В. Лариным.
Вернувшись с учений, я вылетел в Венгрию на конференцию по авиационной медицине европейских социалистических стран. А месяц спустя вновь участвовал в учениях, которые возглавил новый начальник Тыла Советской Армии генерал армии С. С. Маряхин.
Впервые я увидел его незадолго перед этим на торжественном заседании в Военно-медицинской академии в Ленинграде по случаю очередного выпуска военных врачей, в том числе и авиационных. Новый начальник тыла оказался человеком замкнутым, малоразговорчивым, прямой противоположностью И. X. Баграмяну.
Тот выпуск в академии был одновременно и "выпуском" многих лиц из профессорско-преподавательского состава в отставку по возрасту, в том числе и начальника академии генерал-полковника медицинской службы П. П. Гончарова. Я хотел поговорить с С. С. Маряхнным по поводу некоторых новых назначений, он предложил обратиться к его заместителю.
Мы сформировали авиационный госпиталь, который своим ходом двинулся на новое место базирования. Прибыл он точно в срок и сразу развернулся в лесу. Генерал армии с большой группой сопровождающих лиц осмотрел его. Я доложил штатно-организационную структуру лечебного учреждения, провел проверяющих по отделениям. Они могли убедиться в том, что в характере работы авиагоспиталя много специфических особенностей, отличающих его от общевойсковых. Начальник тыла сказал: "Да, такие госпитали для авиации нужны". Через несколько недель приказом Министра обороны к наименованию должности "начальник медицинской службы ВВС" была восстановлена приставка: "заместитель начальника ЦВМУ по авиации".
В октябре поднялся "Союз-3", пилотируемый полковником Георгием Тимофеевичем Береговым. Мне не пришлось быть на пуске этого корабля. 13 ноября, когда космонавт прибыл на послеполетное обследование, собрались ведущие специалисты и попросили его рассказать о полете.
Георгий Тимофеевич пожаловался на сильное раздражение на коже от датчиков, которые крепятся для регистрации физиологических функций. Работают они незначительную часть полетного времени, но их нельзя отклеить, они остаются прикрепленными к телу. Одежда космонавта недостаточно защищает от холода при выходе из корабля после приземления. В пищу необходимо добавлять что-то острое, так как она пресна. В одном из четырех рационов была вобла, и он ел ее с удовольствием. Мясными консервами он воспользоваться не смог: отвязался и затерялся нож для открывания банок. За время полета потеря веса космонавта составила 2,5 кг. Замечания представляли большой интерес и в дальнейшем были учтены конструкторами и медиками.
Надо сказать, что никто так четко и ясно не докладывал о влиянии полета на организм, как Георгий Тимофеевич. Это понятно: боевой летчик-штурмовик, заслуживший звание Героя Советского Союза в годы Великой Отечественной войны, он в послевоенное время окончил Военно-воздушную академию, которая ныне носит имя Ю. А. Гагарина, работал летчиком-испытателем. В отряд космонавтов он пришел в 1964 году с огромным опытом и знаниями. Ныне дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Г. Т. Береговой - начальник Центра подготовки космонавтов.
В конце 1968 года маршал авиации Н. С. Скрипко добился разрешения Министра обороны использовать часть одной из южных турбаз под центр активного отдыха для летчиков военно-транспортной авиации. Мы договорились создать опытную исследовательскую группу из врачей-специалистов ЦНИАГа и других медицинских подразделений, которая будет контролировать его работу. Вскоре на эту турбазу приехали первые летчики. Научно-исследовательскую группу врачей-специалистов возглавил полковник медицинской службы Василий Григорьевич Терентьев.
Год завершился сбором врачей частей и соединений ВВС и авиации ПВО, а также начальников медицинской службы авиационных училищ. В числе рассматривавшихся на нем вопросов были: о единой документации (формы учета) старшего врача авиаполка, о врачебно-летной экспертизе, о специальной боевой подготовке медицинского состава. На сборе присутствовали генерал-полковник авиации И. Л. Туркель, заместитель начальника ЦВМУ генерал-лейтенант медицинской службы Г. П. Столяров, начальник медицинской службы ВМФ генерал-майор медслужбы Е. М. Иванов, с которым у нас в течение всей совместной работы были самые добрые отношения, и заместитель начальника управления боевой подготовки генерал-майор авиации Г. Т. Яценко. Была отмечена хорошая работа офицеров медслужбы Я. Н. Дивина, Д. Г. Одошашвили, Н. П. Еникеева, Г. А. Касьянова, А. Д. Сергакова, Г. М. Шерешкова и многих других, занимающихся разработкой вопросов боевой подготовки медицинского состава.
В первые дни 1969 года был подготовлен и окончательно уточнен состав нашей врачебной бригады, которая должна была вылететь в Байконур на пуск космических кораблей "Союз-4" и "Союз-5".
"Союз-4" с космонавтом подполковником Владимиром Александровичем Шаталовым на борту был выведен на орбиту 14 января, а на следующий день в космос взлетел "Союз-5" с экипажем в составе подполковника Бориса Валентиновича Вольтова, инженера-исследователя подполковника Евгения Васильевича Хрунова и бортинженера кандидата технических наук Алексея Станиславовича Елисеева.
Во время совместного полета были осуществлены стыковка космических кораблей и переход А. С. Елисеева и Е. В. Хрунова из одного корабля в другой. Это были новые, чрезвычайно важные достижения советской космонавтики. Полет "Союза-4" продолжался 71 час 14 минут, полет "Союза-5" 72 часа 46 минут.
Космонавты прошли послеполетное обследование. Затем они встретились с врачами-специалистами. В. А. Шаталов рассказал, что при выходе на орбиту ощущал тяжесть в голове - она как бы переполнялась кровью. В первые сутки полета совсем не хотелось пить. По его словам, питание космонавтов неудовлетворительно по своим вкусовым качествам, очень густы соки. Неудачна упаковка пайков: целлофан крошится и его кусочки плавают в кабине. Необходимы шторки для иллюминаторов. Надо иметь резинки, чтобы закреплять предметы, которыми пользуешься.
А. С. Елисеев высказал мнение, что предполетная тренировка на центрифуге необязательна, нужно лишь ознакомление с воздействием перегрузок. Он также ощущал "наполнение головы кровью". В первые сутки полета пил много и охотно. При одевании скафандра было нестерпимо жарко. Выход из корабля и вход в него требуют больших физических усилий, но особого эмоционального напряжения он не испытывал.
Б. В. Волынов отметил, что требования к состоянию здоровья космонавтов снижать ни в коем случае нельзя. Он согласился с А. С. Елисеевым, что тренировки к воздействию ускорений (перегрузок) не нужны. Ознакомление с воздействием перегрузок достаточно осуществлять один раз в год.
Е. В. Хрунов присоединился к А. С. Елисееву и Б. В. Вольтову, сказав, что он тоже не видит надобности в тренировках на центрифуге. При подготовке космонавта к работе в открытом космосе необходимо больше тренировок в скафандре. Прилив крови к голове ощущал и он.
С 1961 года моим заместителем состоял полковник медицинской службы Н. М. Рудный. Это был хорошо знающий свое дело авиационный врач, имеющий склонность к научно-исследовательской работе. Теперь он получил новое назначение. Моим заместителем был утвержден полковник медицинской службы И. П. Шинкаренко, работавший перед этим в центральном аппарате ВВС и хорошо знавший многочисленные вопросы медицинского обеспечения войск.
В начале марта я выехал в Ленинград, где присутствовал на защите кандидатской диссертации. Я был одним из научных руководителей его работы.
Вернувшись в Москву, узнал, что Главный маршал авиации К. А. Вершинин уходит на отдых. Константину Андреевичу исполнилось шестьдесят девять лет. Его здоровье стало сдавать. Почти пятьдесят лет жизни он отдал авиации.
Первому заместителю главкома ВВС генерал-полковнику авиации П. С. Кутахову присвоили звание маршала авиации. Было очевидно, что он заменит К. А. Вершинина на посту главнокомандующего Военно-Воздушными Силами.
Я не очень хорошо знал П. С. Кутахова. Поэтому, естественно, постарался использовать оставшееся у К. А. Вершинина время для решения ряда насущных вопросов медслужбы. Одним из них был вопрос о подчинении ее непосредственно главкому ВВС. Заместитель главкома по боевой подготовке не обладал возможностью пресечь поползновения подчинить медслужбу начальнику тыла. Между тем от этого зависело дальнейшее совершенствование и развитие службы авиационной медицины.
10 марта Министр обороны подписал приказ об освобождении К. А. Вершинина от обязанностей главкомандующего ВВС и назначении его генеральным инспектором МО. 15 марта в конференц-зале Главного штаба ВВС собрались все начальники управлений и служб, командующие ДА, ВТА, секретари партийных организаций штаба. После зачтения приказа министра К. А. Вершинин выступил с прощальным словом. Он призвал учиться лучше работать с людьми, поблагодарил всех за помощь, которую ему оказывали на посту главкома.
Неделю спустя маршал авиации П. С. Кутахов назначил мне время для доклада вопросов по службе. В кабинете главкома он ничего не изменил. Внимательно слушал мой доклад, вникал в детали штатно-организационной структуры. Попросил обратить особое внимание на психологическую подготовку летного состава. Я чувствовал его весьма лояльное отношение к медслужбе, и это меня порадовало.
По моему докладу главком ВВС выделил крупную сумму на развитие санатория ВВС в Судаке.
Я рассказал о центрах активного отдыха и первом опытном в Красной Поляне. Главком заинтересовался и обещал в будущем поддержать их распространение.
К. А. Вершинин лег в Кремлевскую больницу с воспалением легких. Я навестил его. Константин Андреевич встретил меня очень приветливо. Мы долго вспоминали военное время, людей нашей 4-й воздушной армии.
11-13 октября 1969 года был произведен запуск космических кораблей "Союз-6" (космонавты Г. С. Шонин и В. Н. Кубасов), "Союз-7" (космонавты А. В. Филипченко, В. Н. Волков и В. В. Горбатко) и "Союз-8" (космонавты В. А. Шаталов и А. С. Елисеев). Кандидат технических наук В. Н. Кубасов провел уникальный эксперимент - сварку в космосе. По телеметрии на Землю передавались данные электрокардиограмм, пневмограмм, сейсмокардиограмм, легочной вентиляции, газообмена, ЖЕЛ (жизненная емкость легких), величины артериального давления. После успешного окончания программы полета экипажи кораблей вернулись на космодром, где в течение нескольких дней проходили клинико-физиологическое обследование. Каких-либо отклонений в состоянии здоровья космонавтов выявлено не было. В. А. Шаталов и А. С. Елисеев совершили второй полет в космос в одном году.
В ночь на 10 января 1970 года скончался от общей интоксикации, отека легких и остановки сердечной деятельности П. И. Беляев. 13 января Москва проводила одного из пионеров освоения космоса в последний путь.
30 января состоялась партийная конференция Главного штаба ВВС. Я был ее делегатом.
4 апреля Маршал Советского Союза А. А. Гречко утвердил структуру, по которой медицинская служба ВВС отныне подчинялась непосредственно главнокомандующему. Это полностью соответствовало задачам и целям службы авиационной медицины. В своем дневнике я назвал это историческим событием для медслужбы ВВС.
Год спустя, однако, новый начальник тыла ВВС генерал В. С. Логинов вновь поставил вопрос о подчинении медслужбы тылу ВВС. Поддержал его и генерал И. И. Пстыго. Маршал авиации П. С. Кутахов не согласился с ними и оставил медицинскую службу в своем подчинении, поручив заниматься ее нуждами своему первому заместителю.
1 июня в космос поднялся корабль "Союз-9" с А. Г. Николаевым и В. И. Севастьяновым на борту. Их полет длился 18 суток. 20 июня космонавты прибыли в ЦПК. Их поместили в специальный профилакторий. Как и ожидали врачи и ученые, привыкание организма к земным условиям после длительной невесомости проходило труднее, чем привыкание к состоянию невесомости. Хождение сопровождалось покачиванием, поднять руку или ногу стоило большого труда; лежа в постели, космонавты испытывали такое ощущение, словно их вдавливает в нее.
Тщательное медицинское обследование показало, что у космонавтов наблюдаются повышение кровяного давления и учащение пульса, некоторая атрофия мышц голени и другие явления. Со временем они прошли.
На заседании Государственной комиссии А. Г. Николаев говорил, что предусмотренная в полете физическая подготовка (2 часа в сутки) недостаточна, ее необходимо увеличить. В длительном полете надо обеспечить экипаж трехразовым горячим питанием (они ели горячую пищу один раз в день). В. И. Севастьянов под общий смех сообщил, что вернулся из космоса с носками, протертыми до дыр о стенки кабины - приходилось с помощью ног фиксировать свое положение, прекращая "плавание".
"Союз" - корабль надежный, - заявили космонавты, - и длительный полет в космическом пространстве возможен".
...В октябре в ЧССР проходила очередная научная конференция по авиационной медицине социалистических стран. В нашу делегацию кроме меня входили генерал-майор медицинской службы Н. М. Рудный, председатель ЦВЛК полковник медицинской службы П. Д. Мартимонов и главный терапевт ВВС полковник медицинской службы Е. Т. Малышкин. Конференция посвящалась вопросам врачебно-летной экспертизы. В пражском аэропорту нас встретил начальник медицинской службы авиации и ПВО ЧССР полковник Мирослав Ганька. Я уже длительное время был знаком с ним.
Ганька одновременно являлся начальником Института авиационной медицины. В этот раз мы осмотрели его. Он небольшой, но построен очень продуманно и позволяет вести актуальные научные исследования. Институт имеет отличную баролабораторию.
Во второй половине года я закончил работу над докторской диссертацией. С волнением ожидал дня ее защиты.
9 января 1971 года выехал в Ленинград в Военно-медицинскую академию имени С. М. Кирова. Встретился со своим научным консультантом генерал-лейтенантом медицинской службы А. С. Георгиевским и начальником кафедры авиационной медицины полковником медицинской службы Г. И. Гурвичем. В их присутствии сделал пробный доклад Ученому совету.
Защита проходила 11 января. Из Москвы приехал один из официальных оппонентов, профессор П. П. Саксонов. Другими оппонентами были профессора М. Ф. Войтенко и Т. И. Гурвич. Председательствовал на защите начальник одной из кафедр академии полковник медицинской службы А. А. Шпикин. Когда после подсчета голосов появился председатель комиссии, чтобы объявить результаты голосования, я по его лицу увидел, что защита прошла успешно. Действительно, среди белых не оказалось ни одного черного шара.
18 апреля 1971 года меня пригласили на запуск орбитальной станции "Салют" и космического корабля "Союз-10" с экипажем в составе дважды Героев Советского Союза полковника В. А. Шаталова и кандидата технических наук А. С. Елисеева, а также инженера-испытателя Н. Н. Рукавишникова.
На космодроме экипаж "Союза-10" прошел предполетное клинико-физиологическое обследование. В. А. Шаталов и А. С. Елисеев летели в космос третий раз. Они держались уверенно, спокойно.
19 апреля состоялся запуск станции "Салют", а 23 апреля транспортный "Союз-10" доставил к ней В. А. Шаталова, А. С. Елисеева и Н. Н. Рукавишникова. Они отработали элементы стыковки корабля со станцией, подтвердили ее готовность к приему экипажа.
6 июня транспортный корабль "Союз-11" поднял в космос Георгия Тимофеевича Добровольского, Владислава Николаевича Волкова и Виктора Ивановича Пацаева. На другой день они состыковались со станцией "Салют" и перешли в нее для многосуточной работы.
30 июня радио, газеты принесли горькую весть: погибли три наших отважных космонавта.
Все были потрясены. Более двадцати суток Г. Т. Добровольский, В. Н. Волков и В. И. Пацаев успешно работали в космосе, мы видели на экранах телевизоров их жизнерадостные лица, слушали их содержательные доклады и репортажи...
Для выяснения причин катастрофы собрались министр здравоохранения академик Б. Н. Петровский, его заместитель А. И. Бурназян, другие виднейшие специалисты. А. А. Лебедев и врач Пинчук по очереди доложили о том, какие меры были приняты в первые же минуты после посадки космического корабля. С точки зрения организации медицинской помощи все возможное было сделано. Смерть космонавтов наступила от гипоксии вследствие резкого снижения барометрического давления в кабине с одновременным образованием большого количества газовых пузырьков в сосудах за счет выхождения из крови азота.
2 июля космонавтов похоронили у Кремлевской стены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33