Фергюс поклонился и пошел прочь.
Обильно орошая каменные плиты из шеи Риммеля хлестала черная кровь. Джаред
опустил глаза только тогда, когда Фергюс со своей жуткой ношей скрылся за
углом.
- Мой сын, моя любимая дочь. О, я не мог даже предположить, что
гробница будет вашей свадебной постелью. Вы сейчас спите вместе, как давно
уже мечтали.
Голос Джареда сорвался, и горькие рыдания потрясли его старое гордое
тело. Со сдавленным криком Маргарет подбежала к нему, опустилась рядом на
колени, прижала его голову к своей груди и зарыдала вместе с ним. Келсон
смотрел на них, разделяя их горе и отчаяние, а затем он сделал знак Дерри
подойти к нему.
- Есть еще кое-что, что должно быть сделано. И сделано мной, -
прошептал Келсон. - Но я не должен сейчас оставлять лорда Джареда одного.
Ты сделаешь то, о чем я попрошу, Дерри?
- Вы же знаете, что я сделаю все, сэр. Я сделаю. Что я должен
сделать?
- Иди в горы и отыщи эту Бетаку. И если она Дерини, то может
представлять опасность. Но я знаю, что ты не боишься магии. Здесь ты
единственный, кому я могу доверять.
Дерри поклонился:
- Вы оказываете мне большую честь, сэр.
Келсон осмотрел комнату, затем двинулся в угол и позвал за собой
Дерри. Солдаты и служанки вышли, и теперь в комнате оставались только
Гвидон и лорд Девериль. Молитвы Ансельма слышались в тишине. Келсон
посмотрел Дерри в глаза.
- Я хочу спросить тебя как друг, а не как король, - тихо сказал он. -
Я прошу тебя как просил бы Морган, и оставляю тебе полное право для
отказа.
- Спрашивай, Келсон, - мягко ответил Дерри, посмотрев королю в глаза.
Келсон кивнул.
- Ты позволишь мне установить вокруг тебя волшебную защиту, когда ты
отправишься на поиски Бетаки? Иначе я боюсь посылать тебя.
Дерри опустил глаза. Его правая рука потянулась к груди, где висел
медальон Моргана с изображением Камбера.
- Я немного посвящен в искусство магии, сэр. Это медальон Моргана.
Святой Камбер обеспечивает защиту людям, не правда ли?
Келсон взглянул на медальон, затем на Дерри.
- Можно я дотронусь до него? Может, мое могущество увеличит его силы.
Дерри кивнул, и Келсон взял медальон в правую руку. Он,
сосредоточившись, посмотрел на него, затем положил левую на плечо Дерри.
- Расслабься и закрой глаза, как тебя учил Морган. Открой мне свой
мозг, - приказал Келсон.
Дерри повиновался, и Келсон, быстро облизнув губы, стал
концентрировать свою волю. Вокруг медальона образовалось алое свечение.
Келсон шептал заклинание, и алое свечение перемешалось с зеленым по мере
того, как заклинание Келсона смешивалось с заклинанием Моргана. Затем свет
погас, Келсон опустил руки и вздохнул. Медальон отливал серебром на фоне
серой туники Дерри.
- Ну вот, это должно тебе помочь, - взглянув на медальон, едва
заметно улыбнулся Келсон. - А ты уверен, что в тебе нет крови Дерини,
Дерри?
- Да, сэр. Я думаю, что Моргана тоже занимает этот вопрос. - Он
улыбнулся, затем опустил глаза и помрачнел. - А что с Морганом, сэр? Ведь
не может быть, чтобы он не доложил вам о том, что случилось?
Келсон покачал головой.
- Не знаю. Скорее всего, он уже скачет сюда - скачет на место
трагедии, так же как и в случае с моим отцом. Но на этот раз он пока не
знает этого.
- Да, сэр. А если я найду эту Бетаку и схвачу ее, то привести ее
сюда?
- Да. Я хочу знать, какова ее доля участия в этом деле. Но будь
внимателен. Она ошиблась в своей магии. Не знаю, случайно или намеренно. Я
предпочитаю, чтобы ты остался жив, так что если возникнет что-то
непредвиденное, убей ее.
- Я позабочусь о себе, - засмеялся Дерри.
- Хорошо, - ответил Келсон. Теплая улыбка пробежала по его лицу. -
Ну, иди.
- Хорошо, сэр.
Когда Дерри исчез за дверью, Келсон обернулся: отец Ансельм, лорд и
леди, приближенные, слуги стояли на коленях у тел. Голос Ансельма слышался
в тишине: он нараспев читал писание.
Келсон тоже опустился на колени и, слушая знакомые слова, вспомнил,
как он стоял и слушал их у тела своего отца в полях Кандор Ри. Его отец,
король Брион, пал жертвой злой магии. И сейчас он ощущал то же самое -
потерю близких ему людей.
Пусть они пребывают в вечном покое, о боже,
И пусть вечный свет сияет над ними...
Келсон с трудом сдержал печальный вздох, поднялся на ноги и вышел из
комнаты, не в силах больше выносить этого шепота смерти. Келсон подумал,
сможет ли он когда-нибудь привыкнуть к этим словам и спокойно слушать их.

17
Уже близился вечер этого рокового дня: когда Келсон оплакивал
погибших, Морган и Дункан скакали к месту гибели своих близких, а
Гвинедская Курия в Джассе все заседала. Лорис собрал епископов в большом
холле епископского дворца, недалеко от того места, где прошлой ночью его
коллеги собирались на церемонию отлучения. И хотя заседание началось утром
и продолжалось весь день с небольшим перерывом на обед, дискуссия все еще
шла и епископы были не ближе к принятию решения, чем в момент открытия
заседания.
И главную роль во всем этом сыграли два человека: Ральф Толливер и
Больфрам де Блент, один из двенадцати Гвинедских епископов, не имеющих
собственной епархии. Толливер сразу после открытия заседания выразил свое
несогласие - ведь это его пастве угрожал интердикт. И затем в его
поддержку решительно выступил Больфрам.
Грубый старый прелат прибыл на это заседание днем вместе с семью
своими коллегами, и был очень удивлен, узнав, что вопрос о интердикте
рассматривается серьезно. Он вошел в холл с шумом и грохотом и тут же
заявил, что в корне не согласен с предложенными Лорисом санкциями против
Корвина. Дюк Корвина, несомненно, заслуживает наказания за свои действия в
Святом Торине, а его кузен - Дерини - за то, что изображая доброго слугу
церкви, столько лет скрывал свое происхождение. Но наказывать целый народ
за грехи его господина, особенно после того, как господин уже наказан -
это просто глупо и бессмысленно.
А после этого разгорелись споры. Кардиель и Корриган надеялись
что-нибудь выиграть и держались очень осторожно во время дискуссии,
стараясь раньше времени не сказать чего-нибудь лишнего, что могло бы
выдать их намерения. Они оба понимали, что старый желчный Больфрам просто
катализатор всех споров, и они теперь выжидали, слушая, что говорили
другие.
Арлиан, рассматривая присутствующих, сцепил свои тонкие пальцы и
положил руки на стол. А в это время старый епископ Карстен бубнил о
некоторых темных сторонах этого дела и как все это соотнести с церковными
канонами.
Больфрам, несомненно, поддержит любого, кто выступит против
интердикта. Так что его можно спокойно считать в числе тех, кто последует
за Кардиелем, когда придет время. Из семи коллег Больфрама Вивард и
туповатый Джильберт поддержат его. Следующие трое явно на стороне Лориса,
а оставшаяся пара еще не решила, кого им поддержать. Из старых епископов
двое - Браден и Ифор - останутся нейтральными. Это можно прочесть по их
лицам: они с такой скукой, с таким безразличием слушают споры! Но вот
Лейси и Креода поддержат Лориса, и этот старый зануда Карстен - тоже.
Корриган, конечно, человек Лориса с самого начала. Значит, среди старых
епископов, которые выступают против интердикта, остается только Толливер.
К счастью, уж в нем-то можно не сомневаться.
Итого: восемь за интердикт, четверо нейтральных и шесть против. Но
эти четверо нейтральных могут изменить свое мнение - вряд ли у кого-нибудь
из них хватит мужества остаться действительно нейтральным и порвать с
курией. И, значит, в худшем случае будет двенадцать против шести. Эти
шестеро могут сплотиться и отделиться от церкви - самоотлучение - может, и
к лучшему.
Арлиан снова осмотрел всех сидящих за огромным, в форме подковы,
столом, с Лорисом во главе. Он заметил взгляд Кардиеля, который кивнул ему
почти незаметно. Затем он снова стал слушать старого Карстена. Когда тот
закончил и сел на место, встал Кардиель. Пора было начинать.
- Можно слова?
Тихий голос Кардиеля, тем не менее, был услышан всеми теми, кто
шепотом обсуждал предыдущее выступление, и все головы повернулись к нему.
Кардиель спокойно ждал, пока все спорящие займут свои места и успокоятся.
Его руки спокойно лежали на столе. Затем он повернулся к Лорису:
- Могу я начать, Ваше сиятельство?
- Конечно.
Кардиель поклонился ему.
- Благодарю. Я выслушал все доводы моих братьев-христиан и как хозяин
этого собрания хочу сделать заявление.
Лорис нахмурился.
- Мы слушаем тебя, епископ Кардиель. - В его голосе послышалось
раздражение.
Кардиель сдержал улыбку, пробежал взглядом по лицам епископов и
встретился глазами с Арлианом и Толливером. Секретарь Корригана отец Хью
поднял голову от блокнотов с записями, а затем снова склонился над ними,
когда заметил, что Кардиель готовится начать.
- Лорды, епископы, братья, - начал Кардиель спокойно, - сегодня я
говорю с вами как брат, как друг, но также и как хозяин сегодняшней курии.
Я весь день молчал, так как епископ Джассы по традиции должен оставаться
нейтральным, но дело уже зашло так далеко, что я не могу больше молчать. Я
должен сказать, потому что если промолчу, я не выполню все обеты, которые
давал, принимая сан епископа.
Он помолчал, глядя на епископов и чувствуя сверлящий подозрительный
взгляд Лориса. Хью что-то строчил в свой блокнот. Прядь жидких волос упала
ему на глаза и он, не отрываясь от работы, поправил ее. Все глаза были
устремлены на Кардиеля. Одни - с надеждой, другие - с недоверием.
- Позвольте мне заявить официально, и я надеюсь, что наш брат Хью
аккуратно зафиксирует это в протоколе, что я тоже против интердикта,
который наш брат из Валорета предлагает наложить на Корвин.
- Что?
- Ты с ума сошел, Кардиель!
- Он сумасшедший!
Кардиель терпеливо ждал, пока все возмущенные не утихнут и не займут
свои места. Пальцы Лориса судорожно сжали ручки кресла, хотя выражение его
лица почти не изменилось. Кардиель поднял руки, прося тишины, дождался ее
и затем снова окинул всех взглядом. После этого он продолжал:
- Это решение я принял не легко, братья. Я размышлял и молился много
дней с тех пор, как впервые услышал, что предлагает Лорис. И теперешнее
обсуждение только укрепило меня в моем решении. Положение интердикта
неправильное. Тот, кого вы собираетесь наказать с помощью интердикта, уже
наказан. Вы это сделали прошлой ночью, отлучив его и его родственников от
церкви.
- Вы поддерживаете отлучение, Кардиель, - прервал его Корриган. -
Насколько я помню, вы присутствовали на церемонии и тем самым поддержали
решение. И епископ Корвина Толливер тоже.
- Да, - ответил Кардиель ровным тоном. - И по всем законам Морган и
Дункан осуждены справедливо и будут оставаться вне церкви до тех пор, пока
не докажут, что они не виновны в тех преступлениях, в которых их обвиняют.
Так что отлучение не окончательно.
- Как же не окончательно, Кардиель? Если вы сами согласились, что они
виновны, и...
- Я не могу судить о том, виновны они или нет, мой лорд.
Действительно, они сделали то, в чем их обвиняют. Но мы хотим обвинить в
этом же многие тысячи людей, которые совершенно невиновны и не могут быть
отсечены от тела святой Церкви за действия их герцога.
- Это справедливо... - начал Лорис.
- Нет! - крикнул Кардиель и стукнул кулаком по столу, чтобы
подчеркнуть свою решительность в этом вопросе. - Я не поддержу это решение
и, более того, если вы будете настаивать на нем, то я выхожу из этого
собрания!
- Можете выходить! - сказал Лорис, поднимаясь со своего места. Его
лицо покраснело от гнева. - Вы думаете, что напугаете меня своими угрозами
лишить курию своей поддержки? Вы ошибаетесь! Джасса не единственный город
в Одиннадцати Королевствах. Если курия не вынесет решения здесь, то она
сделает это в другом городе. А кроме того, Джасса скоро получит нового
епископа!
- Может, Валорет нуждается в новом епископе! - крикнул Больфрам,
вскакивая на ноги и в упор глядя на Лориса. - У меня нет епархии, так что
вы не можете угрожать мне ее лишением. Пока я жив, я останусь епископом! И
ни вы, никто другой не может меня лишить того, что дано мне Богом!
Кардиель, я с тобой!
- Они сумасшедшие! - крикнул Лорис. - Неужели вы думаете, что можете
вдвоем выступить против курии?
- Нас больше, чем двое, - сказал Арлиан, поднимаясь и вместе с
Толливером направляясь к Кардиелю.
Корриган заломил руки, поднимая их к небу:
- О боже, избавь нас от людей без рассудка! Теперь нас уже учат
младшие епископы!
- Я старше, чем был наш господь, когда творил свое учение и боролся с
фарисеями, - холодно ответил Арлиан. - Вивард? Джильберт? Вы с нами или с
Лорисом?
Эти двое переглянулись, посмотрели на Больфрама, а затем встали.
- Мы с вами, лорд, - ответил Вивард. - Нам не под душе это решение о
наказании невинных.
- Значит, вы предпочитаете неповиновение? - прошипел Лорис. - Вы
понимаете, что за это я могу отлучить вас...
- За неповиновение, - фыркнул Арлиан. - Я не думаю, что мы
заслуживаем этого, архиепископ. Мы продолжает выступать против интердикта
и будем работать по-прежнему среди людей, которые в нас нуждаются.
- Это безумие! - прошептал старый Карстен, обводя всех налитыми
кровью глазами. - Чего вы надеетесь добиться этим?
- Мы пытаемся защитить народ, который доверен нам богом, - ответил
Толливер. - Мы не хотим, чтобы благополучие целого народа страдало из-за
прегрешений двух человек.
- Вы получите интердикт прямо здесь и прямо сейчас! - рявкнул Лорис.
- Отец Хью, документ готов для подписания?
Лицо Хью побелело. Он посмотрел на Лориса. Он давно уже перестал
делать заметки в блокноте. Хью из-под кипы документов достал пергамент и
нерешительно протянул его Лорису.
- Ну, вот, - сказал Лорис, взяв перо от Хью, и начертил на листе свое
имя. - Я объявляю герцогство Корвин со всеми его жителями и городами под
действием интердикта до тех пор, пока Дюк Аларик Морган и его родственник
Дерини лорд Дункан Мак Лейн не явятся на заседание курии для вынесения им
приговора. Кто подпишет вместе со мной?
- Я, - сказал Корриган, подходя к Лорису и взяв перо.
- И я, - отозвался Лейси.
Кардиель молча смотрел, как Корриган ставит свою подпись.
- А вы думали о том, что скажет король, когда узнает о ваших
действиях? - спросил он.
- Король - это беспомощное дитя! - возразил Лорис. - Он не будет
сопротивляться решению Гвинедской курии. А особенно потому, что он сам
находится под подозрением. Он, конечно, подчинится интердикту.
- Вы думаете? - сказал Арлиан, наклоняясь над столом. - Он не был
беспомощен, когда взял управление Советом в свои руки и освободил Моргана
и ввел туда лорда Дерри, несмотря на все протесты. Он не был беспомощен,
когда нанес поражение колдунье Чариссе, которая захотела захватить трон.
Насколько я помню, тогда были беспомощны именно вы, мой друг!
Лорис покраснел, грозно взглянул на Лейси, который замер над
пергаментом, услышав слова Арлиана.
- Подписывайтесь, Лейси, - прошептал он, снова посмотрев на Арлиана.
- Ну, мы еще посмотрим, кто поддержит этого молодого короля и кто встанет
на сторону истины.
Когда Лейси подписал, поднялись восемь остальных епископов, которые
подошли к пергаменту и поставили свои подписи. Когда они закончили,
остался только один Браден. Лорис посмотрел на него, нахмурившись, а затем
улыбка появилась на его лице, когда он увидел, что Браден встал с места.
- Я встал, архиепископ, - спокойно сказал он, - но я не буду
подписывать этот документ.
Кардиель и Арлиан удивленно переглянулись. Неужели великий ученый из
Грекоты хочет присоединиться к ним?
- Но я не присоединюсь и к этим джентльменам справа от меня, -
продолжал Браден. - Я не поддерживаю интердикт по своим собственным
соображениям, но я не могу и войти в союз с людьми, которые хотят порвать
с курией и разрушить ее; если епископ Кардиель и его коллеги выполнят свою
угрозу, это случится обязательно.
- Что же вы предлагаете, дорогой лорд? - спросил Толливер.
Браден покачал головой.
- Я воздержусь. Так как моя позиция не приносит ни пользы, ни вреда
ни одной из двух сторон, то я спокойно удаляюсь в Грекоту и буду молиться
за вас всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27