Теперь можно наговорить все, что вздумается. Эх, жаль — Пещера Тихой Смерти далеко… Но можно и проще!
Пустоглазый, повинуясь последним словам Иггельда, встал на ноги, да — вперед. Иггельд — за ним, держась в шагах тридцати. Ага, вот они, мертвецы ожившие. Теперь пусть все делается по задуманному.
Звучат слова недавнего пленника, монотонно передается приказ «повелителя». Так, все побросали ножи, колья, собираются вокруг детины. Вот их укладывают в рядок, харями в землю. Последним ложится здоровяк. Да, давненько Иггельду не приходилось заниматься столь глупым делом. Отделить длинным мечом шесть голов от тел — задача, лишь на первый взгляд кажущаяся простой. На третьем замахе теряется точность, а на шестом — болит кисть, меч упорно попадает не между позвонками, а прямо в седьмой костяной отросток. Ну, вот и все, ну и вонища… Итого — семь врагов повержено, а у старого вояки — ни царапинки, даже одышки, и той — нет!
Взглянув на валявшиеся пики, Иггельд вновь почувствовал себя лекарем. Простые деревянные колья, кое-как обструганные, концы — обуглены в пламени, заострены древним способом. Вот только отчего тогда эти острия не черные, а какие-то беловатые, как в молоке? Ведун пригляделся — так и есть! На острия что-то нанесено. Стало быть, Белый Ведун не гнушается и ядом…
* * *
— Узнаю места, — сказал Младояр, — вот и тополь со стволом раздвоенным, как косичка перекрученным. Возил меня сюда однажды Иггельд, я совсем маленький был. Отсюда до Пещеры Тихой Смерти — всего ничего, не больше пары верст, думаю. Он тогда и пещеру возил показывать, до сих пор помню его наставления — нельзя, мол, в ту пещеру заходить…
— Доскачем мигом! — обрадовался Бегуня, поглаживая меч в предвкушении.
— Никуда мы не поскачем, — остановил парня княжич, — жеребцов припрячем, дальше — пешком, да хоронясь!
Вскоре подростки, захватив лишь мечи да луки, растворились в гуще леса. Бегуню не надо было учить, он сразу перешел на мягкий, пружинистый шаг, ноги ступали чутко, дабы ни одна веточка, ни один сучок не хрустнул. Самое сложное в такой игре — не увлечься ей слишком, будешь думать только о том, как остаться скрытым — проворонишь врага.
— Вот они, — шепнул Бегуня приостановившемуся в кустах княжичу, — двое у одной дорожки, двое — у другой.
— Вижу, — оборвал отрока Младояр.
— Что делать будем, Млад? Обойдем?
— Не гони, дай подумать, — княжич приложил палец к губам, — стой здесь!
Младояр, пригнувшись, перебежками отправился в обход сторожей. Взял круг с запасом — не заметили. Младояр улегся на землю, хоронясь за ветвями молодой елочки, вход в пещеру зияет, словно срамное место — черная дыра, вся обросшая по краям, всего в полусотни шагов. Вот и еще один слуга Белого Ведуна, справа от пещеры, самого же хозяина — не видать. Вот бы заманить их в пещеру! А почему бы и нет? Но как? Разумеется, поможет обычная хитрость…
— Сумеешь отвлечь ту пару, что слева? — спросил шепотом княжич, вернувшись на то место, где ждал Бегуня.
— Я бы их посек лучше, — разгорелись глаза отрока.
— Посмотри на себя, да на них, мы ж щенки в сравнении, хоть и с мечами, — попытался образумить товарища Младояр, — только отвлеки, да побегай, им за тобой не угнаться.
— Кто не угонится, тому повезет! — прошипел Бегуня, добавив уже без злобы, — Ладно, где показаться?
— Схоронись вон там, меж двух елей, — юноша указал рукой, — как подам знак — обнаружь себя, но как бы невзначай…
— Закашляюсь…
— Годится, — кивнул Младояр, — и сразу, как тебя обнаружат — беги туда, — Младояр показал пальцем, а тут и я…
Вскоре парни заняли исходные позиции, посмотрели друг на друга, да на слуг Белого Ведуна, продолжавших смотреть куда-то тупо вперед. Младояр залег на мох, кустики голубики скрыли его с головой. Поднял руку, пошевелил пальцем — сигнал для Бегуни. Отрок громко закашлялся, будто поперхнувшись то ли слюной, то ли залетевшей в дыхалку мошкой. Сторожа сразу встали в стойку — ну, вылитые охотничьи псы! Бегуня тут же развернулся — и наутек, пустоглазы — за ним, вразвалку, то и дело падая. Поначалу бросились и те, кто был рядом, и сторожа с другой тропы, но последние вскоре приостановились, решив вернуться. Ногами топ-топ, будто первый раз…
«Ну какие из них бойцы?! — мелькнула в голове княжича мысль, — Видать, боги так устроили, чтобы ожившие мертвецы, пусть даже армия таких уродов — завсегда бита будет настоящей дружиной…»
Мысли одно, а дело — другое! Младояр вскочил, замахал руками.
— А вот он я!
Мертвяки вытаращили мутные глаза на княжича, вроде — ничуть и не удивились, прихватили колья — и к нему. Младояр устремился прочь, делая небольшой круг по отношению к пещере. Бежал не быстро — в то ведь далеко отстанут. Вот и последний сторож, тот, что у самой пещеры, не утерпел, в тот момент, когда Младояр пробегал мимо него шагах в двадцати — бросился наперехват. Княжич быстрее задвигал ногами, уйдя у него из-под самого носа. Еще один кружок — издали могло показаться, что юноша бестолково мечется близ пещеры, на самом же деле Младояр выжидал, пока между преследователями не образуются разрывы в десяток шагов.
И вот — Младояр у самой пещеры, встал у чернеющей дыры, хлопнул в ладоши. Бежавший впереди мертвяк выставил пику — да бросился на спокойно стоящего княжича. Тот мгновенно отступил — и Пещера Тихой Смерти поглотила первую жертву. Второй уже рядом, но бестолковые ноги ожившего мертвеца зацепились за корень, он плюхнулся у самых ног княжича. Хотел приподняться — а тут уже третий, прямо по лежащему ногами, будто — по мостику, взмах рук — видать потерял равновесие, копье туда-сюда. Острие чуть не задело Младояра, княжич тут же схватил руками за древко, дернул на себя — мертвяк потянулся вслед за пикой, еще одно движение — и второго врага поглощает гадкая дыра. Третий, наконец, поднялся, схватился за нож — а как оружие извлеклось — так и застыл в недоумении. А где же враг, кого колоть-резать?! Удар носком сапога под самый копчик — юноша успел обежать недотепу сзади, осталось всего ничего — затолкать последнего врага туда, откуда не возвращаются! Ишь, уперся ладошками синюшными, не хочет в пещерку… Княжич подбил пустоглаза под коленку, руками — за шиворот — и направил харей в темноту. Все! Теперь дождаться Бегуню с его парой…
То, что произошло в следующее мгновение, Младояр ожидал менее всего. Что может быть хуже крупноячеистой сети, неожиданно падающей откуда-то сверху, прямо из зеленой кроны дерева-великана, особенно — если она накрывает тебя с головой. Младояр застыл — сказалась выучка, ведь дернешься — покатишься по земле, а так — хоть какой-то шанс освободиться. Проклятье — акинак не хочет резать мягкие волокна, обматывающиеся вокруг лезвия. А это еще что такое?! Второй сюрприз, да еще какой… Из Пещеры Тихой Смерти, один за другим, выползали пустоглазы. Да что же это такое? Вот они, уже пики в руках, окружают княжича, опутанного сетью, боящегося даже пошевелиться.
— Вот как все просто, — голос послышался чуть сверху, Младояр, подняв глаза, увидел седого бородатого старика в белом, вроде того, что лежал у княжеских палат мертвым, — для того, чтобы поймать маленького хищника, достаточно дать ему поохотиться. Обидно, да? И пещера страшна лишь именем, подумай, глупенький, и зачем ты только туда заталкивал моих молодцев?
Младояр молчал, руки продолжали попытки сбросить сеть. Шум слева — это Бегуня.
— Княжич, я здесь, я сейчас! — кричал отрок, размахивая мечом.
Колдун лишь усмехнулся, подняв руку с разведенными указательным и средним пальцами, Бегуня так и замер, застыл, будто замороженный. Белый Ведун еще покачал рукой перед лицом отрока, насмешливо поглядывая на княжича.
Еще одна обида! И в ловушку заманили, и с пещерой не получилось, и сеть. А тут друга околдовали, даже не Словом, а жестом собачьим! Младояр тоже так умеет, двумя пальцами псину утихомирить. Но человека?! Это же он, Белый Ведун, точно — в обиду отрока к жесту приучил, мол ты, да для меня — что пес…
Младояру удалось каким-то чудом освободиться от сети. Да что толку — в его грудь упираются уже пять острых пик — двое преследователей Бегуни присоединили копья, княжич зажат со всех сторон. Никуда не дернешься! Может, кольчуга и выдержит, да что толку — эти пятеро просто замнут подростка. Да и пики, небось, потравлены?
— Мне редко кто на пути вставать осмеливался, — Белый Ведун обратил серые глаза на княжича, — а ты, мальчик, даже однажды чуть не выиграл со мной маленькое сраженьице. Это ведь ты придумал — взять проклятие на себя?
— Ну я, — ответил Младояр заносчиво.
— Уважаю! — усмехнулся ведун, — Но сегодня ты остался дурак дураком, не так ли?
— Хорошо смеяться последним!
— Куда ты спешишь, юноша? Убить тебя несложно. Ты у меня в руках, вот и продолжим развлекаться…
Колдун подошел, не спеша, к Бегуне, вот его губы уже у самого уха отрока, шепчет что-то… Вновь поводил пальцами у одурманенного лица отрока.
— А теперь, — старик лукаво взглянул на княжича, — убей этого недоросля, он мой и твой враг!
Околдованный подросток двинулся, как во сне, прямо на Младояра, меч — над головой.
— Это же я, Бегуня, я — Младояр, — крикнул княжич.
Отрок так и замер, оглянулся вокруг, глаза — растерянные.
— Так чего ты остановился? — поторопил его колдун, — Убивай!
— Нет — сквозь зубы прошептал Бегуня.
— Я же твой хозяин!
— Да.
— Так я тебе приказываю — убей!
— Нет.
Колдун поднял обе руки в угрожающем жесте. Даже Младояру стало страшно, а каково сейчас Бегуне? Да, Белый Ведун умел внушить ужас! Поломается отрок, или умрет на месте?!
В голове у Младояра что-то сложилось, он вдруг почувствовал внутри какую-то дерзость, озарение вперемежку с безумством.
— Спа-ать! — заорал княжич во всю глотку.
Младояру показалось, что замерли все — даже птицы умолкли. Его выходка стала полной нежданностью для колдуна, он так и остался стоять в угрожающей позе. Но, главное — окончательно отупели рожи живых мертвецов, у двоих — и вовсе глаза прикрылись. Неужели — заснули?! Княжич аккуратно взялся за одну из пик, подальше от острия, наверняка отравленного, мертвяк, на тычок копья в его сторону — попросту завалился на спину. Еще несколько движений — и пустоглазы лежат, один даже посапывает. Младояр бросился на выручку Бегуне — но отрок уже пришел в себя, глаза сонные.
— Ты разбуди меня, — попросил Бегуня как-то невпопад.
— А где колдун?
Юноши оглянулись по сторонам — никого. Как сгинул. Или глаза отвел? Ну нет, с Младояром этот номер не пройдет! Стук копыт, быстро стихающий. Младояр бросился вслед, эх — оставил лук в кустах… Только белым и мелькнуло далеко впереди.
— А что будем делать с этими? — спросил Бегуня.
— Как что? Поможем обрести покой после смерти, — пожал плечами княжич, — лучше это делать самым большим мечом.
Ни Бегуне, ни Младояру так и не удалось ни разу отделить голову с первого удара, да и с двух получалось не всегда…
* * *
Бегуня занялся давно не ухоженными жеребцами. Запах конского пота всегда действовал на отрока успокоительно, в нем было что-то надежное, домашнее. Да все что угодно, только бы не слушать этих разговоров, идущих по одному и тому же кругу. Вроде — вечер сложился на славу, встретились без помех, как и уговаривались, погода — лучше не придумаешь, и не жарко, и не холодно, свежестью тянет. Соловьи голоса опробуют — вечер, все-таки. Удача за удачей. Даже огонь разжегся с первой искорки… Чу — вроде заговорили о понятном! Бегуня навострил уши.
— Да сколько же мертвяков у Белого Ведуна? — наполовину спросил, наполовину — пожаловался Младояр.
— Считай дружина, — отмахнулся Иггельд, — да что это за воины, которых малые дети режут, что цыплят?
— Ладно, пусть мы с Бегуней дети малые, но ответь, многомудрый: — юноша едва не хихикнул, — а на кой ляд эти пустоглазы вообще Белому Ведуну? Народ пугать?
— Отчего же, слуги отменные, — не согласился старик, — вот только, я так со своей многомудростью посоветовавшись, думаю — не осталось их уже у колдуна. За день новых не понаделаешь. Так что вариантов два — либо Белый Ведун сделает так, чтобы его очень долго искали, и, в конечном итоге — не нашли, либо…
— Соберет народ?
— Похоже, здесь все мужчины прошли через испытательный дом, а там им Слово сказали, да позабыть велели. — кивнул Иггельд, — Представь — соберет колдун парней на мужей со всех деревень, да Слово скажет, ведь пойдут за ним?
— Которые и пойдут, а кто — и не послушает, — возразил княжич.
— Непослушных всегда меньше, — объяснил лекарь, — эдак у Белого Ведуна войско по одному слову соберется.
— Получается, не я один такой, с головой замороченной? — воскликнул Бегуня.
— О тебе речь особая, — отмахнулся от парня Иггельд, что от комара, — но кое в чем ты прав, в этом краю все мужи под его Словом ходят.
— Какое войско? — спохватился Младояр, — Откуда у них мечи, кольчуги, копья? Да и не выучена, это ж хуторские, они только кулачному бою и разумеют!
— Но на нас с тобой их хватит, — урезонил княжича наставник.
— Хорошо, тогда вернемся к прежним рассуждениям. Идти или не идти нам к Вратам? Мы же решили — колдун умней нашего, он непременно предвидит, как мы поступим. Если мы решим, что идем к Вратам, он исхитрится и не пойдет. Но мы умнее — и решили искать его в другом месте. Он, предвидя нашу хитрость, спокойно собирает народ у Каменных Врат. Но и мы умней — идем к Вратам. Скажем, колдун догадывается, что мы можем предвидеть, и мы все же пойдем…
Бегуня, едва не заткнув уши, помчался прочь, к скакунам, с ними — спокойнее. А эти двое — только и знают, что морочить друг другу голову. Задумали отгадать мысли Белого Ведуна. И как — повторяют: если он так, то мы так, а он — эдак… Нет, твердо решил Бегуня, с меня хватит заморочек, голова воину нужна для того, чтоб шлем носить, да пиво пить, в глотку лить!
— Мы так ни к чему не придем, — ведун не выказывал ни малейшего волнения, подобные споры ему с Младояром не внове, — есть простой способ…
— Подкинуть монетку?
— Можно монетку, или — кости выкинуть, — кивнул Иггельд.
— Так нет у нас костей!
— Как нет? — впервые ведун показался удивленным.
— Дык не играем же, вот и не беру в поход, — объяснил юноша.
— Ладно, нелада с ними, с костями, есть вот еще что… Если не идти к Вратам, то куда пойти? Получается, что вроде идти надо!
— Но Белый Ведун предвидит, что нам больше негде его ловить, и не придет!
— Повторим еще раз?
— Но если из рассуждений нет выхода, то как быть? Где нам Светлушу отыскать? — в голосе княжича просвечивала насмешка, он не очень-то верил предсказаниям.
— Идем к Каменным воротам! — голос Бегуни прозвучал неожиданно твердо, прям — воевода.
— Что с тобой, отроче? — удивился Иггельд, — Никак, жар?
— Заяц приходил… — голубые глазки отрока блуждали, как будто паренек ничего не видел перед собой, конопатое личико отрешенное, ни дать, ни взять — далось ему, — Тот самый…
— Отправимся еще до утренней звезды, — решил ведун.
Когда Бегуня отошел, княжич вдруг вспомнил:
— А ведь говорят, зайца с золотыми рожками лишь раз за всю жизнь увидеть можно? Полюбил он, что ли, Бегуню?
— Может и полюбил, — пожал плечами Иггельд, — если вообще был зайчик…
— Ты думаешь… — брови юноши так и полезли вверх, — Это что же, зайца нет, а есть лишь слова-нашептывания Белого Ведуна? Ну, да, Бегуня видел то, чего не было, рассказывал… Так что, выходит — ловушка?
— Ловушка, иль приглашение… — вздохнул старик, — По крайней мере, теперь мы знаем — будет колдун у Каменных Ворот!
* * *
Путь оказался недолог. Еще только светало, когда приближение Каменных Ворот ознобом прошлось по озябшим телам юношей. Иггельду — ему хоть бы что!
— Камень, — показал под ноги Младояр, — и трава жухлая!
— Там, дальше, и вовсе ничего не растет, — ответил старик.
— То есть близится место, силы высасывающее?
— Да.
— Хуторяне справа! — шепнул Бегуня.
— Вижу, — кивнул старик, — они думают, что мы — тоже по призыву…
Лес кончился несколькими кособокими березками, травка лишь прожилками зеленела на фоне светлого камня. Да что там трава — впереди, в лучах утренней зари, розовели Каменные Ворота. Тут и там стояли огромные — от сажени до трех — продолговатые камни, поставленные на попа. На большинстве гигантских валунов выбиты письмена, вершины некоторых превращены в головы животных, птиц, змей — но ни одной человеческой! Зато и тут и там стояли люди, все — в простых одеждах, понятное дело — из ближних деревень, здесь богато никогда не жили. Чем ближе подъезжали воины, тем грандиозней казались Врата, нависая, подобно каменной крепости, над головами людей. Младояр впервые воочию видел то, о чем так много рассказывали. Всего три глыбы — две стоймя, а третья — словно крышка над домиком, нет, забавнее — так складывают биты, играя в городки… Было б смешно, да только высота, на которую уложена «крыша», никак не менее пяти саженей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Пустоглазый, повинуясь последним словам Иггельда, встал на ноги, да — вперед. Иггельд — за ним, держась в шагах тридцати. Ага, вот они, мертвецы ожившие. Теперь пусть все делается по задуманному.
Звучат слова недавнего пленника, монотонно передается приказ «повелителя». Так, все побросали ножи, колья, собираются вокруг детины. Вот их укладывают в рядок, харями в землю. Последним ложится здоровяк. Да, давненько Иггельду не приходилось заниматься столь глупым делом. Отделить длинным мечом шесть голов от тел — задача, лишь на первый взгляд кажущаяся простой. На третьем замахе теряется точность, а на шестом — болит кисть, меч упорно попадает не между позвонками, а прямо в седьмой костяной отросток. Ну, вот и все, ну и вонища… Итого — семь врагов повержено, а у старого вояки — ни царапинки, даже одышки, и той — нет!
Взглянув на валявшиеся пики, Иггельд вновь почувствовал себя лекарем. Простые деревянные колья, кое-как обструганные, концы — обуглены в пламени, заострены древним способом. Вот только отчего тогда эти острия не черные, а какие-то беловатые, как в молоке? Ведун пригляделся — так и есть! На острия что-то нанесено. Стало быть, Белый Ведун не гнушается и ядом…
* * *
— Узнаю места, — сказал Младояр, — вот и тополь со стволом раздвоенным, как косичка перекрученным. Возил меня сюда однажды Иггельд, я совсем маленький был. Отсюда до Пещеры Тихой Смерти — всего ничего, не больше пары верст, думаю. Он тогда и пещеру возил показывать, до сих пор помню его наставления — нельзя, мол, в ту пещеру заходить…
— Доскачем мигом! — обрадовался Бегуня, поглаживая меч в предвкушении.
— Никуда мы не поскачем, — остановил парня княжич, — жеребцов припрячем, дальше — пешком, да хоронясь!
Вскоре подростки, захватив лишь мечи да луки, растворились в гуще леса. Бегуню не надо было учить, он сразу перешел на мягкий, пружинистый шаг, ноги ступали чутко, дабы ни одна веточка, ни один сучок не хрустнул. Самое сложное в такой игре — не увлечься ей слишком, будешь думать только о том, как остаться скрытым — проворонишь врага.
— Вот они, — шепнул Бегуня приостановившемуся в кустах княжичу, — двое у одной дорожки, двое — у другой.
— Вижу, — оборвал отрока Младояр.
— Что делать будем, Млад? Обойдем?
— Не гони, дай подумать, — княжич приложил палец к губам, — стой здесь!
Младояр, пригнувшись, перебежками отправился в обход сторожей. Взял круг с запасом — не заметили. Младояр улегся на землю, хоронясь за ветвями молодой елочки, вход в пещеру зияет, словно срамное место — черная дыра, вся обросшая по краям, всего в полусотни шагов. Вот и еще один слуга Белого Ведуна, справа от пещеры, самого же хозяина — не видать. Вот бы заманить их в пещеру! А почему бы и нет? Но как? Разумеется, поможет обычная хитрость…
— Сумеешь отвлечь ту пару, что слева? — спросил шепотом княжич, вернувшись на то место, где ждал Бегуня.
— Я бы их посек лучше, — разгорелись глаза отрока.
— Посмотри на себя, да на них, мы ж щенки в сравнении, хоть и с мечами, — попытался образумить товарища Младояр, — только отвлеки, да побегай, им за тобой не угнаться.
— Кто не угонится, тому повезет! — прошипел Бегуня, добавив уже без злобы, — Ладно, где показаться?
— Схоронись вон там, меж двух елей, — юноша указал рукой, — как подам знак — обнаружь себя, но как бы невзначай…
— Закашляюсь…
— Годится, — кивнул Младояр, — и сразу, как тебя обнаружат — беги туда, — Младояр показал пальцем, а тут и я…
Вскоре парни заняли исходные позиции, посмотрели друг на друга, да на слуг Белого Ведуна, продолжавших смотреть куда-то тупо вперед. Младояр залег на мох, кустики голубики скрыли его с головой. Поднял руку, пошевелил пальцем — сигнал для Бегуни. Отрок громко закашлялся, будто поперхнувшись то ли слюной, то ли залетевшей в дыхалку мошкой. Сторожа сразу встали в стойку — ну, вылитые охотничьи псы! Бегуня тут же развернулся — и наутек, пустоглазы — за ним, вразвалку, то и дело падая. Поначалу бросились и те, кто был рядом, и сторожа с другой тропы, но последние вскоре приостановились, решив вернуться. Ногами топ-топ, будто первый раз…
«Ну какие из них бойцы?! — мелькнула в голове княжича мысль, — Видать, боги так устроили, чтобы ожившие мертвецы, пусть даже армия таких уродов — завсегда бита будет настоящей дружиной…»
Мысли одно, а дело — другое! Младояр вскочил, замахал руками.
— А вот он я!
Мертвяки вытаращили мутные глаза на княжича, вроде — ничуть и не удивились, прихватили колья — и к нему. Младояр устремился прочь, делая небольшой круг по отношению к пещере. Бежал не быстро — в то ведь далеко отстанут. Вот и последний сторож, тот, что у самой пещеры, не утерпел, в тот момент, когда Младояр пробегал мимо него шагах в двадцати — бросился наперехват. Княжич быстрее задвигал ногами, уйдя у него из-под самого носа. Еще один кружок — издали могло показаться, что юноша бестолково мечется близ пещеры, на самом же деле Младояр выжидал, пока между преследователями не образуются разрывы в десяток шагов.
И вот — Младояр у самой пещеры, встал у чернеющей дыры, хлопнул в ладоши. Бежавший впереди мертвяк выставил пику — да бросился на спокойно стоящего княжича. Тот мгновенно отступил — и Пещера Тихой Смерти поглотила первую жертву. Второй уже рядом, но бестолковые ноги ожившего мертвеца зацепились за корень, он плюхнулся у самых ног княжича. Хотел приподняться — а тут уже третий, прямо по лежащему ногами, будто — по мостику, взмах рук — видать потерял равновесие, копье туда-сюда. Острие чуть не задело Младояра, княжич тут же схватил руками за древко, дернул на себя — мертвяк потянулся вслед за пикой, еще одно движение — и второго врага поглощает гадкая дыра. Третий, наконец, поднялся, схватился за нож — а как оружие извлеклось — так и застыл в недоумении. А где же враг, кого колоть-резать?! Удар носком сапога под самый копчик — юноша успел обежать недотепу сзади, осталось всего ничего — затолкать последнего врага туда, откуда не возвращаются! Ишь, уперся ладошками синюшными, не хочет в пещерку… Княжич подбил пустоглаза под коленку, руками — за шиворот — и направил харей в темноту. Все! Теперь дождаться Бегуню с его парой…
То, что произошло в следующее мгновение, Младояр ожидал менее всего. Что может быть хуже крупноячеистой сети, неожиданно падающей откуда-то сверху, прямо из зеленой кроны дерева-великана, особенно — если она накрывает тебя с головой. Младояр застыл — сказалась выучка, ведь дернешься — покатишься по земле, а так — хоть какой-то шанс освободиться. Проклятье — акинак не хочет резать мягкие волокна, обматывающиеся вокруг лезвия. А это еще что такое?! Второй сюрприз, да еще какой… Из Пещеры Тихой Смерти, один за другим, выползали пустоглазы. Да что же это такое? Вот они, уже пики в руках, окружают княжича, опутанного сетью, боящегося даже пошевелиться.
— Вот как все просто, — голос послышался чуть сверху, Младояр, подняв глаза, увидел седого бородатого старика в белом, вроде того, что лежал у княжеских палат мертвым, — для того, чтобы поймать маленького хищника, достаточно дать ему поохотиться. Обидно, да? И пещера страшна лишь именем, подумай, глупенький, и зачем ты только туда заталкивал моих молодцев?
Младояр молчал, руки продолжали попытки сбросить сеть. Шум слева — это Бегуня.
— Княжич, я здесь, я сейчас! — кричал отрок, размахивая мечом.
Колдун лишь усмехнулся, подняв руку с разведенными указательным и средним пальцами, Бегуня так и замер, застыл, будто замороженный. Белый Ведун еще покачал рукой перед лицом отрока, насмешливо поглядывая на княжича.
Еще одна обида! И в ловушку заманили, и с пещерой не получилось, и сеть. А тут друга околдовали, даже не Словом, а жестом собачьим! Младояр тоже так умеет, двумя пальцами псину утихомирить. Но человека?! Это же он, Белый Ведун, точно — в обиду отрока к жесту приучил, мол ты, да для меня — что пес…
Младояру удалось каким-то чудом освободиться от сети. Да что толку — в его грудь упираются уже пять острых пик — двое преследователей Бегуни присоединили копья, княжич зажат со всех сторон. Никуда не дернешься! Может, кольчуга и выдержит, да что толку — эти пятеро просто замнут подростка. Да и пики, небось, потравлены?
— Мне редко кто на пути вставать осмеливался, — Белый Ведун обратил серые глаза на княжича, — а ты, мальчик, даже однажды чуть не выиграл со мной маленькое сраженьице. Это ведь ты придумал — взять проклятие на себя?
— Ну я, — ответил Младояр заносчиво.
— Уважаю! — усмехнулся ведун, — Но сегодня ты остался дурак дураком, не так ли?
— Хорошо смеяться последним!
— Куда ты спешишь, юноша? Убить тебя несложно. Ты у меня в руках, вот и продолжим развлекаться…
Колдун подошел, не спеша, к Бегуне, вот его губы уже у самого уха отрока, шепчет что-то… Вновь поводил пальцами у одурманенного лица отрока.
— А теперь, — старик лукаво взглянул на княжича, — убей этого недоросля, он мой и твой враг!
Околдованный подросток двинулся, как во сне, прямо на Младояра, меч — над головой.
— Это же я, Бегуня, я — Младояр, — крикнул княжич.
Отрок так и замер, оглянулся вокруг, глаза — растерянные.
— Так чего ты остановился? — поторопил его колдун, — Убивай!
— Нет — сквозь зубы прошептал Бегуня.
— Я же твой хозяин!
— Да.
— Так я тебе приказываю — убей!
— Нет.
Колдун поднял обе руки в угрожающем жесте. Даже Младояру стало страшно, а каково сейчас Бегуне? Да, Белый Ведун умел внушить ужас! Поломается отрок, или умрет на месте?!
В голове у Младояра что-то сложилось, он вдруг почувствовал внутри какую-то дерзость, озарение вперемежку с безумством.
— Спа-ать! — заорал княжич во всю глотку.
Младояру показалось, что замерли все — даже птицы умолкли. Его выходка стала полной нежданностью для колдуна, он так и остался стоять в угрожающей позе. Но, главное — окончательно отупели рожи живых мертвецов, у двоих — и вовсе глаза прикрылись. Неужели — заснули?! Княжич аккуратно взялся за одну из пик, подальше от острия, наверняка отравленного, мертвяк, на тычок копья в его сторону — попросту завалился на спину. Еще несколько движений — и пустоглазы лежат, один даже посапывает. Младояр бросился на выручку Бегуне — но отрок уже пришел в себя, глаза сонные.
— Ты разбуди меня, — попросил Бегуня как-то невпопад.
— А где колдун?
Юноши оглянулись по сторонам — никого. Как сгинул. Или глаза отвел? Ну нет, с Младояром этот номер не пройдет! Стук копыт, быстро стихающий. Младояр бросился вслед, эх — оставил лук в кустах… Только белым и мелькнуло далеко впереди.
— А что будем делать с этими? — спросил Бегуня.
— Как что? Поможем обрести покой после смерти, — пожал плечами княжич, — лучше это делать самым большим мечом.
Ни Бегуне, ни Младояру так и не удалось ни разу отделить голову с первого удара, да и с двух получалось не всегда…
* * *
Бегуня занялся давно не ухоженными жеребцами. Запах конского пота всегда действовал на отрока успокоительно, в нем было что-то надежное, домашнее. Да все что угодно, только бы не слушать этих разговоров, идущих по одному и тому же кругу. Вроде — вечер сложился на славу, встретились без помех, как и уговаривались, погода — лучше не придумаешь, и не жарко, и не холодно, свежестью тянет. Соловьи голоса опробуют — вечер, все-таки. Удача за удачей. Даже огонь разжегся с первой искорки… Чу — вроде заговорили о понятном! Бегуня навострил уши.
— Да сколько же мертвяков у Белого Ведуна? — наполовину спросил, наполовину — пожаловался Младояр.
— Считай дружина, — отмахнулся Иггельд, — да что это за воины, которых малые дети режут, что цыплят?
— Ладно, пусть мы с Бегуней дети малые, но ответь, многомудрый: — юноша едва не хихикнул, — а на кой ляд эти пустоглазы вообще Белому Ведуну? Народ пугать?
— Отчего же, слуги отменные, — не согласился старик, — вот только, я так со своей многомудростью посоветовавшись, думаю — не осталось их уже у колдуна. За день новых не понаделаешь. Так что вариантов два — либо Белый Ведун сделает так, чтобы его очень долго искали, и, в конечном итоге — не нашли, либо…
— Соберет народ?
— Похоже, здесь все мужчины прошли через испытательный дом, а там им Слово сказали, да позабыть велели. — кивнул Иггельд, — Представь — соберет колдун парней на мужей со всех деревень, да Слово скажет, ведь пойдут за ним?
— Которые и пойдут, а кто — и не послушает, — возразил княжич.
— Непослушных всегда меньше, — объяснил лекарь, — эдак у Белого Ведуна войско по одному слову соберется.
— Получается, не я один такой, с головой замороченной? — воскликнул Бегуня.
— О тебе речь особая, — отмахнулся от парня Иггельд, что от комара, — но кое в чем ты прав, в этом краю все мужи под его Словом ходят.
— Какое войско? — спохватился Младояр, — Откуда у них мечи, кольчуги, копья? Да и не выучена, это ж хуторские, они только кулачному бою и разумеют!
— Но на нас с тобой их хватит, — урезонил княжича наставник.
— Хорошо, тогда вернемся к прежним рассуждениям. Идти или не идти нам к Вратам? Мы же решили — колдун умней нашего, он непременно предвидит, как мы поступим. Если мы решим, что идем к Вратам, он исхитрится и не пойдет. Но мы умнее — и решили искать его в другом месте. Он, предвидя нашу хитрость, спокойно собирает народ у Каменных Врат. Но и мы умней — идем к Вратам. Скажем, колдун догадывается, что мы можем предвидеть, и мы все же пойдем…
Бегуня, едва не заткнув уши, помчался прочь, к скакунам, с ними — спокойнее. А эти двое — только и знают, что морочить друг другу голову. Задумали отгадать мысли Белого Ведуна. И как — повторяют: если он так, то мы так, а он — эдак… Нет, твердо решил Бегуня, с меня хватит заморочек, голова воину нужна для того, чтоб шлем носить, да пиво пить, в глотку лить!
— Мы так ни к чему не придем, — ведун не выказывал ни малейшего волнения, подобные споры ему с Младояром не внове, — есть простой способ…
— Подкинуть монетку?
— Можно монетку, или — кости выкинуть, — кивнул Иггельд.
— Так нет у нас костей!
— Как нет? — впервые ведун показался удивленным.
— Дык не играем же, вот и не беру в поход, — объяснил юноша.
— Ладно, нелада с ними, с костями, есть вот еще что… Если не идти к Вратам, то куда пойти? Получается, что вроде идти надо!
— Но Белый Ведун предвидит, что нам больше негде его ловить, и не придет!
— Повторим еще раз?
— Но если из рассуждений нет выхода, то как быть? Где нам Светлушу отыскать? — в голосе княжича просвечивала насмешка, он не очень-то верил предсказаниям.
— Идем к Каменным воротам! — голос Бегуни прозвучал неожиданно твердо, прям — воевода.
— Что с тобой, отроче? — удивился Иггельд, — Никак, жар?
— Заяц приходил… — голубые глазки отрока блуждали, как будто паренек ничего не видел перед собой, конопатое личико отрешенное, ни дать, ни взять — далось ему, — Тот самый…
— Отправимся еще до утренней звезды, — решил ведун.
Когда Бегуня отошел, княжич вдруг вспомнил:
— А ведь говорят, зайца с золотыми рожками лишь раз за всю жизнь увидеть можно? Полюбил он, что ли, Бегуню?
— Может и полюбил, — пожал плечами Иггельд, — если вообще был зайчик…
— Ты думаешь… — брови юноши так и полезли вверх, — Это что же, зайца нет, а есть лишь слова-нашептывания Белого Ведуна? Ну, да, Бегуня видел то, чего не было, рассказывал… Так что, выходит — ловушка?
— Ловушка, иль приглашение… — вздохнул старик, — По крайней мере, теперь мы знаем — будет колдун у Каменных Ворот!
* * *
Путь оказался недолог. Еще только светало, когда приближение Каменных Ворот ознобом прошлось по озябшим телам юношей. Иггельду — ему хоть бы что!
— Камень, — показал под ноги Младояр, — и трава жухлая!
— Там, дальше, и вовсе ничего не растет, — ответил старик.
— То есть близится место, силы высасывающее?
— Да.
— Хуторяне справа! — шепнул Бегуня.
— Вижу, — кивнул старик, — они думают, что мы — тоже по призыву…
Лес кончился несколькими кособокими березками, травка лишь прожилками зеленела на фоне светлого камня. Да что там трава — впереди, в лучах утренней зари, розовели Каменные Ворота. Тут и там стояли огромные — от сажени до трех — продолговатые камни, поставленные на попа. На большинстве гигантских валунов выбиты письмена, вершины некоторых превращены в головы животных, птиц, змей — но ни одной человеческой! Зато и тут и там стояли люди, все — в простых одеждах, понятное дело — из ближних деревень, здесь богато никогда не жили. Чем ближе подъезжали воины, тем грандиозней казались Врата, нависая, подобно каменной крепости, над головами людей. Младояр впервые воочию видел то, о чем так много рассказывали. Всего три глыбы — две стоймя, а третья — словно крышка над домиком, нет, забавнее — так складывают биты, играя в городки… Было б смешно, да только высота, на которую уложена «крыша», никак не менее пяти саженей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42