- Все страны уже вошли в Альянс?
- Не совсем. В России военные взяли верх над правительством уже много лет
назад. Франция и Италия опираются на средний класс. Испания - военизирова
нная страна; с ней все понятно.
- И что же?
- Мы сделали ошибку, когда приняли новый закон об армии, - сказал он.
- Это как?
- Попытайся представить себе этих людей, Сим. Хорошо оплачиваемые профе
ссионалы были не у дел двадцать четыре года. А им очень нравится играть ро
ль старшего брата-защитника, они обожают затевать сражения и планироват
ь военные действия. Мы отдали себя в руки тем, кому нравится война, и снабд
или их машинами для нее. И вот со всем этим оборудованием и умением убиват
ь они сидят четырнадцать лет без дела, потому что идет "холодная война" и п
ушки молчат. Да перед этим еще два десятилетия мира, когда вообще не было к
онфликтов. Они не имели случая показать себя, а поскольку относятся к том
у сорту людей, которым постоянно нужно доказывать, в том числе и самим себ
е, что они на многое способны, от этого балансирования на грани войны прос
то-таки на стену лезли.
Внезапно я почувствовал себя больным, сам не понимая почему. Ночь словн
о стала темнее и холоднее, и мне вдруг страшно захотелось увидеть Мелинд
у, захотелось ее прикосновений и поцелуев, тепла и близости. И желание это
было столь жгучим, что у меня даже закружилась голова.
- Ну и что? - через силу выдавил я.
- Они не захотели останавливаться. Еще бы, ведь им очень нравилось воплощ
ать в жизнь свои идеи. И такой близкой к осуществлению казалась извечная
мечта о завоевании всего мира. Они могли присоединить к Альянсу любую ст
рану. Планы, большие и малые, заговоры, контрзаговоры и контр-контрзагово
ры - все это сложилось в великолепную мозаику, и они не устояли. Просто не м
огли устоять. Китай был оккупирован, но потом стволы орудий повернулись
в сторону Южной Америки.
- Но ведь она нейтральна!
- По большей части, - согласился он. - Но генералов Альянса смущает автоном
ия Южной Америки, особенно с тех пор, как Бразилия вышла в космос и стала в
озить минералы с Титана. Континент пал меньше чем за неделю, если говорит
ь точно - вчера. Они или были не готовы к войне, или переориентировали арми
ю на космические исследования. И в результате пришли под знамена Альянса
- волей или неволей, но пришли.
- Все страны уже вошли в Альянс?
- Не совсем. В России военные взяли верх над правительством уже много лет
назад. Франция и Италия опираются на средний класс. Испания - военизирова
нная страна; с ней все понятно.
- Но Британия и Штаты примут это в штыки!
- Британия отказалась, заявив, что не отдаст своих граждан на растерзани
е Альянсу, но по-прежнему поддерживает торговые и дипломатические отнош
ения со всеми своими союзниками. Она слишком мала, чтобы противостоять о
бщему напору, и может только надеяться сохранить свою военную целостнос
ть - больше ничего. Канада поступила так же, хотя Квебек объявил о независи
мости, получил ее и присоединился к Альянсу. Что же до нас, то мы в первых ря
дах с тех пор, как русские генералы выдвинули это предложение. Борцы за ми
р были правы во всем - наемная армия может превратиться в опасную силу и св
ергнуть законно избранное правительство, когда придет время. Нами тепер
ь правит коалиция армейской и полицейской верхушки, возглавляемая Сове
том из восемнадцати генералов и адмиралов. Война тем временем продолжае
тся.
- Кто на очереди?
- Австралия. Она в последнее время стала самодостаточной, что никогда не
нравилось военным советникам Альянса. Сегодня вечером уничтожен Сидне
й, а вскоре после этого правительству Австралии предъявлен ультиматум.

После этого мы некоторое время молчали.
Снег все шел и шел.
- Значит, диктатура? - спросил я.
- Они это так не называют.
- Нацизм?
- Не стоит пользоваться терминами прошлых эпох. Можно биться об заклад, ч
то, едва только кончится эта война, Альянс развалится из-за какого-нибудь
пустяка. Скажем, русские выступят против нас - грядет настоящий Армагедд
он. Они отведали крови, и с обеих сторон уже воскресла старая ненависть.
- И ничего нельзя сделать?
Харри не ответил. Впрочем, на этот вопрос не было ответа. В салоне машины
повисло тягостное молчание, что, разумеется, отнюдь не поднимало мне нас
троения.
Мы жили в век стремительного развития истории. За неделю могло случить
ся больше, чем за год в прошлые столетия. Все двигалось безостановочно, ме
нялось, и мы оказались захвачены этим движением, унесены в бурное море, чт
обы сгинуть в водовороте или быть выброшенными на неведомый берег.
Я чувствовал, что мне суждено стать одним из утонувших. Военная машина з
нала мне цену. И даже после окончания войны я могу служить хунте, помогать
угнетать тех, кто не понимает прелести военизированной нации. Я не знал, с
могу ли этим заниматься - или стану одним из мятежников. Всю свою жизнь я д
рейфовал от одного эмоционального срыва к другому, снова и снова захлебы
ваясь в бурных волнах. А потом встретил Мелинду, и мой психиатр вылечил ме
ня. Я впервые открылся миру, вкусил свободы и обрадовался ей. Мое сумасшес
твие в разуме Ребенка и долгий прорыв наружу нарушили наслаждение новоо
бретенным покоем. А теперь, когда я вернулся и наше с Мелиндой счастливое
будущее было в моих руках, весь мир попал в руки безумцев, которые грозили
разорвать его на кусочки.
Нет, я не мог утонуть. Я должен был подняться на гребень волны, спастись, ч
тобы спасти Мелинду. Черт бы их всех побрал вместе с их бомбами и войной!
Пока мы ехали, я чувствовал, как нарастает во мне ярость; как она захлест
ывает мой разум, все мое существо. И понял, что недостаточно будет очутить
ся на гребне волны. Нас двоих, может, и вынесет на берег после Апокалипсиса
. Но наш мир будет разрушен, и у нас не будет свободы - не будет ничего. Жизнь
станет постоянной борьбой за выживание в обществе, отброшенном к варвар
ству. Нет, надо забыть о желании оказаться на гребне - я должен найти спосо
б управлять течениями проклятого океана нашего будущего!
- Ты знаешь, мне приятно твое общество, - сказал я Харри, - но не мог бы ты отв
езти меня не к себе, а к Мелинде?
Он помедлил, прежде чем ответить, но все же сказал:
- Ее нет дома, Сим. Она арестована. Мелинда Таусер - политзаключенная.
Мне понадобилось несколько бесконечных секунд, чтобы осознать услыша
нное. Меня охватил почти божественный гнев, и я стал искать, против кого об
ратить его. Я не боялся за безопасность Мелинды, ибо был уверен в своем мог
уществе. И по-прежнему не чувствовал, что снова прибегаю к ложной философ
ии, столько раз доводившей меня до беды...

Глава 3
Я стоял у окна в каби
нете Харри со стаканом бренди в руке, но так и не отпил из него. За окном вид
нелись черные скелеты деревьев, засыпанные снегом газоны и заиндевелый
кустарник живой изгороди. Этот безжизненный зимний пейзаж как нельзя лу
чше соответствовал моим мыслям, а я размышлял сейчас о том, что рассказал
мне Харри по дороге к дому. Мелинда была замешана в истории с памфлетами к
акой-то революционной группы и находилась под следствием. Она написала м
ою биографию, и после журнальной публикации первой части - детство в ИС-ко
мплексе - ее арестовали для допроса в связи с убийством полицейского и на
падением на "ревунок", произошедшим за две недели до того. Проведен допрос
или нет - никто не знал: она все еще находилась под арестом.
Журнальная статья была не просто моей биографией: она содержала нескол
ько антивоенных замечаний и выпадов против И С, насчет публикации которы
х мы до моего заключения в разуме Ребенка так и не приняли окончательног
о решения.
- Когда суд? - спросил я. По настоянию Харри мы отложили обсуждение этой пр
облемы до тех пор, пока не окажемся в его теплой и уютной "берлоге".
- Дело будет рассматриваться в Военном суде. В сентябре.
- Семь с половиной месяцев! - Я отвернулся от окна, в гневе расплескав брен
ди.
- Если на дело навешивают ярлык "государственная измена", законы это допу
скают.
- А залог?
- Никакого залога.
- Как никакого?
- Вот так.
- Но по закону...
Харри жестом остановил меня. Выглядел он ужасно, словно ему было тяжеле
е говорить это, чем мне - слушать.
- Помни, у нас больше не республика. Военизированное государство, в котор
ом члены хунты решают, каким должен быть закон. Ради общественного споко
йствия, как они говорят, залог отменен, и понятие превентивного задержан
ия расширилось бесконечно.
- Так борись с ними! - воскликнул я. - Ты же боролся за меня, когда...
- Теперь все не так. Ты не понимаешь нынешнего положения вещей. Для того ч
тобы освободить тебя, я обратил против них закон. Но теперь сами они и есть
закон и могут устанавливать какие им вздумается правила. Бороться с ним
и сейчас - все равно что танцевать на зыбучем песке.
Я сел в кресло, чувствуя, что снова испуган - совсем немного испуган; стра
х этот таился внутри меня и не проявлялся внешне. Просто мир вокруг Ц стал
казаться похожим на вселенную в сознании Ребенка, где все выглядело проч
ным и ощутимым, но ничему нельзя было верить, где твердое вещество могло и
спариться, а жидкость - обратиться в твердую почву под ногами.
- Она не единственная, - сказал Харри. Как будто страдания многих делали д
ля меня судьбу Мелинды менее важной!.. Нет, именно это и делало ее важнее вс
его.
- Я позвоню, - сказал я и потянулся за телефоном.
- Кому?
- Морсфагену.
- Возможно, ты совершаешь ошибку.
- Если этот сукин сын хочет, чтобы я на него работал, пусть вытащит ее из Гр
обницы!
Я нашел его номер, набрал и стал ждать, пока солдат позовет к телефону мл
адшего офицера, пока тот пойдет за майором (майор оказался заикой) и пока,
наконец, майор позовет Морефагена.
- В чем дело? - спросил он. Холодно. Властно. Голосом хорошо выдрессированн
ого налогового инспектора.
- В Гробнице содержится одна девушка, задержанная Бог знает почему за ан
типравительственную агитацию. Она...
- Мелинда Таусер, - оборвал меня он, явно наслаждаясь моментом. Так, будто с
обирался испытать на мне орудия средневековых пыток.
- Вижу, что вам известно абсолютно все. Ну так вот. Я хочу, чтобы ее освобод
или, сняв все обвинения.
- Это не в моей власти, - сказал генерал.
- Напрасно.
- Но это так.
- Напрасно, потому что в таком случае вы потеряете эспера.
- Служащие, призванные на время войны, а эсперы относятся именно к этой к
атегории, никогда не теряются, - парировал он.
Собран, холоден, спокоен. Это приводило меня в ярость. Хотелось вышибить
ему зубы. Он еще, наверное, и улыбался - той самой улыбкой.
- Служащие не могут быть призваны в принудительном порядке, пока...
- Вы что, угрожаете мне, что откажетесь от службы правительству во время
национального кризиса? - В каждом его слове сквозила эта ненавистная улы
бка. Пытка началась, орудия были пущены в ход.
- Послушайте, - сказал я, меняя тактику, - оставим пока обвинения. Положим, в
ы просто пойдете мне навстречу и отпустите ее под залог. Просто под залог,
но она останется под судом.
- Это не в моей власти, - повторил он, однако по голосу чувствовалось, что в
его власти абсолютно все.
- Черта с два!
- Я не вхожу в Совет, вы же знаете.
- Послушайте, Морсфаген, пусть она уничтожит эту чертову книгу. Ведь дело
в книге, не так ли? Первая часть, да?
- С книгой или без, но проблема остается. Опасность не в напечатанных стр
аницах, а в головах людей, которые переносят слова на бумагу. Впрочем, тут
не о чем спорить. Ничем не могу вам помочь. Кроме того, я видел ее фотографи
и и уверен, что вы можете подождать семь месяцев ради такой женщины.
У Морсфагена был голос телефонного хулигана, при этом он умудрялся сох
ранять властность. Казалось, что генерал сдерживает торжествующий смех,
но даст ему волю, едва только повесит трубку.
- Теперь я, по крайней мере, знаю, почему вы стали военным, - сказал я обманч
иво ровным голосом.
- Да? И почему же? - Он не раздумывая шагнул прямо в ловушку.
- Когда мужское достоинство незначительно, пушка, должно быть, служит не
которым утешением, - отчеканил я и бросил трубку.
- Определенно, ты совершил ошибку, - сказал мой наставник.
Я снял с вешалки куртку и принялся натягивать ее.
- Может быть.
- Никаких "может быть". Куда ты собрался?
- Домой, упаковать вещички и смотаться. Позже я сообщу тебе, где меня иска
ть. Нет, погоди.
У меня есть ключ от квартиры Мелинды. Если она еще не занята, я остановлю
сь там. Они сейчас же начнут проверку всех отелей, так что там может оказат
ься безопасней. Возможно, я не так ценен, как думаю, или им на самом деле не н
ужен эспер. Но я думаю, что они еще приползут ко мне через некоторое время;
это единственный способ помочь ей.
- Ты любишь ее?
Я лишь кивнул, не в силах это выговорить. Не знаю, были ли виной тому остат
ки моих божественных иллюзий. Или я просто боялся, что ее чувства ко мне не
так сильны, как мои, и она забыла меня за этот месяц.
- Тогда поторопись, - сказал Харри. - У тебя не так много времени.
Я вышел из дома в стиле "тюдор", прятавшегося среди заснеженных деревьев
, взял один из двух принадлежащих Харри ховеркаров и поехал домой. Я вдавл
ивал педаль акселератора в пол. Машину швыряло от одного края дороги к др
угому, она вздымала облака снега, но я никого не сшиб.
Возможно, единственной причиной ареста Мелинды были ее собственные де
йствия? Но я прогнал эту мысль. Отличный же они выбрали крючок, чтобы меня
зацепить, если когда-нибудь вернусь из несуществующего царства Ребенка.
Должно быть, сочли Мелинду надежной страховкой от моей горячности и глуп
ости.
Я припарковал ховеркар в моем внутреннем дворике и вошел в дом через дв
ойные стеклянные двери, быстро собрал два чемодана, выгреб кучу наличнос
ти из сейфа в библиотеке и распихал пять пачек по пяти разным карманам. Вс
е это были кредиты Западного Альянса, так что падения и возвышения прави
тельств мало сказывались на их покупательной способности. Прихватил дв
а пистолета из моей охотничьей коллекции внизу, по коробке патронов к ни
м, и все это отнес в машину.
Когда я покинул двор и по дороге огибал утес, с которого открывался вели
колепный вид на мою часть Атлантического океана, явилась полиция. В вось
мистах футах внизу, у самого начала подъема, тащился "ревунок" во всей свое
й бронированной красе.

Глава 4
Я остановил ховерка
р и смотрел на приближающиеся машины; всего их было три - тот "ревунок", кото
рый я увидел первым, передвижная лаборатория, напичканная приборами (что
они хотели здесь найти, я не представлял себе), и обычная патрульная машин
а с парой полицейских. Они послали против одного человека тяжелую артилл
ерию, причем не тратя времени зря. Я критически оглядел склон, поросший ле
сом. Ховеркар его не одолеет: для транспорта на воздушной подушке нужны р
овные дороги; в гористой же местности четыре его тяжелые лопасти вонзятс
я в первую мало-мальскую возвышенность, погнутся, проткнут дно кабины, - ни
чего хорошо это мне не сулит. Мягко говоря. А если вернуться, то найти убеж
ище я смогу только в доме, а дом стоит на самой вершине утеса, и другой доро
ги из него нет. Я дорого заплатил за свое уединение, и теперь именно это уе
динение обернулось против меня.
Завыла сирена. Можно подумать, без этого я не увидел бы проклятую машину
и не понял бы, чего им всем тут нужно. Передовая машина была уже в трехстах
футах, ее огромные лопасти создавали воздушный поток, от которого мой хо
веркар закачался, словно на волнах.
Морсфаген не собирался рисковать. Посаженный под домашний арест, запер
тый в ИС, я, несомненно, буду работать на них и уж точно не стану совать палк
и в осиное гнездо из-за Мелинды Таусер. Возможно, генерал собственной пер
соной ехал в последней машине, чтобы улыбнуться своей знаменитой улыбко
й, когда меня запихают в "ревунок" и втихую увезут.
Однако я вовсе не собирался настолько упрощать их задачу.
Зовите меня героем. Зовите меня отважным. Зовите меня авантюристом. Я об
зывал себя дураком, полным идиотом и сумасшедшим. Однако истина, как всег
да, где-то посередине.
Развернув ховеркар боком к "ревунку", я проскочил по узкой полоске вдоль
самого края дороги, нацелившись в сторону обрыва. На миг я утратил самооб
ладание, но затем мое безумие (или героический порыв - как вам будет угодно
) взяло верх, и я до отказа вдавил педаль акселератора.
Машина жалобно взвыла и задрожала, бешено взревели вращающиеся лопаст
и.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14