Человек как Бог. Я сохранил свою смертную оболочку и внешность смертно
го, все чувства, все предрассудки человека. Я не думал, что это будет моей с
лабостью; скорее человеческие чувства сделают меня более доброжелател
ьным, чем те, что владели божественной силой до меня. Человек как Бог...
Я испарил сверкающие металлические аналоги в осколках зеркала справа
от меня - они исчезли без звука, без вспышки. Затем воздел руки, словно бы об
ращаясь к бесчисленным толпам, и уничтожил остальные фрагменты этого ко
смического зеркала.
Вокруг меня маслянистым занавесом сомкнулась непроглядная тьма.
Я создал свет.
Потом я сделал лестницу, ведущую вверх, в иные владения тьмы.
Я вышел оттуда, стирая ступеньки позади себя.
Снаружи меня ждал мир, который еще не знал, но который скоро узнает...

Глава 2
Когда я вернулся в с
вое тело, унеся с собой удесятеренную энергию, первое, что я увидел, была у
родливая, сотрясаемая конвульсиями оболочка Ребенка, походящая на мерц
ающее, изменяющееся отражение в зеркалах комнаты смеха. Он сидел прямо, д
рожа как натянутая тетива. Глаза уродливого существа впервые широко рас
крылись, так что были видны пульсирующие кровяные сосуды на глазном ябло
ке. Узкий, почти безгубый рот открывался и закрывался, но из него не вырыва
лось ни звука. Он царапал грудь костлявыми ручками, так яростно впиваясь
ногтями в свое кошмарное лицо, что из длинных царапин сочилась алая кров
ь.
Доктор попытался уложить мутанта и пристегнуть ремнями к кровати. Но т
щедушное существо отбросило одетую в белое фигуру прочь, как бумажного ч
еловека, выказав такую силу, которой никто не ожидал в этом щуплом костля
вом тельце.
Из его горла рвались хриплые звуки, но ни слова нельзя было разобрать. Вс
е это совсем не походило на сознательное упражнение голосовых связок, ск
орее могло показаться, что трещат внутренние ткани от какого-то чудовищн
ого давления, рвавшего маленького монстра на части изнутри.
- Что происходит? - требовательно спросил Морсфаген, вставая со своего кр
есла.
Солдат по имени Ларри пересек комнату. Испуганный, но решительный, он бр
осил карабин и потянулся к мутанту. Уродец вцепился зубами ему в руку, хлы
нула кровь. Солдат закричал, ударил мутанта по лицу и разбил лицевую кост
ь. Челюсти разжались, но мутант не успокоился, все еще продолжая бороться
за контроль над ситуацией, в которой оказался, и над собственным телом.
- Это ты наделал! - зарычал Морсфаген, поворачиваясь ко мне и указывая на м
утанта трясущейся рукой.
- Нет, - спокойно ответил я.
- Ты заплатишь за это! Черт возьми, ты увидишь, как твою женщину изнасилую
т!
Я не мог вызвать в себе ни крупицы отвращения к нему. Смотрел на него гла
зами человека, которым был, но со справедливостью Бога, и мог только пожал
еть его. В некотором роде я сохранил свою мягкость. Я стремился к власти, ч
тобы поразить этого человека громами и молниями. Но, обретя ее, обнаружил,
что он заслуживает презрения и жалости, а не яростного отмщения.
- Что с ним? - грозно спросил он, нависая надо мной.
Я точно знал, что произошло с телом Ребенка, хотя все они и представить с
ебе не могли истинного положения дел. Покинув его оболочку, я тут же забыл
нечто, о чем должен был помнить. В оставшейся от его разума части было тепе
рь только одно - Оно. Все эти аналоги скорпионов, которых я разметал в подз
емной пещере с ледяным полом, теперь воспряли и овладели телом мутанта. О
бычно Оно является самой слабой частью личности, теперь же именно эта сл
абая часть получила полную, бесконтрольную, ничем не сдерживаемую свобо
ду. Но одно подсознательное не является функционирующим сознанием и не с
пособно удержать контроль над телом: синдром доктора Джекила и мистера Х
айда невозможен. Теперь тело мутанта должно было умереть вместе с его ск
орпионоподобным Оно, которое пыталось подчинить себе сексуальные жела
ния и жажду крови, - умереть Через несколько дней после того, как было унич
тожено его сознание.
- Хватайте его все! Навалитесь разом! - приказал Морсфаген.
Мутант дико бился, катаясь в крови. Наконец он ухватился за перильца и пе
рекинулся через них. Тело ударилось об пол с отвратительным хрустом лома
ющихся костей, содрогая воздух, заливая кровью плитки пола, хватая и куса
я всех, кто пытался подойти к нему. Для Оно не существует друзей, поэтому д
ругого от него нельзя было ожидать.
Вдруг стало очень тихо.
Неподвижно простертое на полу, залитое кровью тельце казалось похожим
скорее на раздавленное насекомое, чем на бывшее вместилище человеческо
го существа.
Они долго смотрели на тело. Потом Морсфаген повернулся ко мне со злобой,
которую я когда-то презирал.
- Ты убил его, - констатировал он, на этот раз без ненависти, и обернулся к с
олдату по имени Ларри:
- Арестуйте его. Уберите ублюдка с глаз моих!
Ларри поднял карабин и ухмыльнулся. Очень уж ему нравилось пускать его
в ход. Пока он крадучись приближался ко мне, словно маньяк-убийца в ночи, я
начал думать, что даже бессмысленная оболочка мутанта куда более челове
чна, чем этот парень. В этих глазах было мало человеческого.
- Стой, где стоишь, - сказал я. Но он, конечно же, не послушался. Я потянулся к
нему, коснулся, взял его. Лицо солдата стало пустым, и он остановился.
- Какого черта... - начал было Морсфаген. Я коснулся всех тех, кто находился
в комнате, повергнув их в состояние, подобное сну, который не был сном, сос
тояние, близкое к смерти, но все же не бывшее смертью. Они больше не стояли
у меня на пути, и я мог сосредоточиться на том, что намеревался совершить.
Я вошел в их разумы с особенной осторожностью, которой раньше у меня не бы
ло, и силы такой не было. Я просмотрел их жизни, их неврозы и психозы, осторо
жно распутал клубки, которые скатываются в душе каждого человека годами
. Очнувшись, они станут эмоционально и ментально устойчивы - впервые в жиз
ни. Старые страхи и тревоги перестанут им мешать, и их личности (которые вс
ю жизнь выстраивались именно так, чтобы удовлетворять потребности, поро
ждаемые теми же страхами и тревогами) окажутся совершенно изменены. Но к
лучшему, уверяю вас, к лучшему. Я был Богом, и не мог ошибаться.
А иначе зачем бы вам поклоняться мне?
Я отвлекся от разумов людей, находящихся в комнате, хотя и не вернул нико
му сознания. Мне не нужна была их помощь, чтобы повелевать приливами и под
нимать бури в небесах. А тем паче для того, чтобы внести в картину мира гор
аздо более серьезные изменения, как я того хотел.
И начал придавать Земле новый облик, наслаждаясь своей божественность
ю, - мне было слишком хорошо...

Глава 3
И тут, в палате госпи
таля на верхнем этаже комплекса Искусственного Сотворения, где на полу л
ежало мертвое окровавленное тело мутанта, я познал величайший триумф в с
воей жизни. Я унесся далеко от этих белых стен, хотя так и не встал с кресла.
Летел над морями и континентами без помощи тела - даже без аналога его, - вм
ещающего мою психическую энергию. Я мог творить чудеса, и хотя и не превра
щал воду в вино и не оживлял мертвых, но делал кое-что другое, о да, другое.
В первую очередь проник на нижние уровни и нашел то место, где родился, г
де пластиковая утроба вынашивала меня. Это было отнюдь не сентиментальн
ое путешествие и не желание вернуться в эти холодные родные стены, но гор
ькая и сладостная месть.
Я послал мое сознание вниз, через перекрытия этажей огромного здания, ч
ерез штукатурку и облицовку, пластик и сталь, через электрические схемы.
Я проходил сквозь сознания других людей, но не остановился, чтобы измени
ть их: я жаждал того противостояния, о котором мечтал годами.
Эдипов комплекс?
Не совсем. Я не стремился убить отца и жениться на матери - всего лишь хот
ел убить свою мать и обрести свободу. Определенно в этом желании было что-
то от любви, но это "что-то" можно было с легкостью выбросить из головы.
Я добрался до двух самых нижних этажей, которые принадлежали инженерам
-генетикам. Хитроумные механизмы покрывали стены от пола до потолка: про
цессорные блоки, банки памяти и прочее, что управляло всем, начиная от тем
пературного режима до ДНК-РНК-баланса в искусственной сперме и яйцеклет
ке. На приподнятых на разную высоту платформах располагались контрольн
ые панели, за которыми работали люди.
В каждом зале все внимание было сосредоточено на утробе - большом квадр
атном баке со стенками толщиной в три дюйма. Среди прочей мелочи там плав
али тонкие нити. В центре находились непроводящие пластиковые стенки, на
которые имели выход провода, доносившие данные до компьютеров. Там были
электроды - десятки тысяч, и масса всего прочего. В этих баках плавали крох
отные создания, скопления клеток, которые еще не обрели человекообразия
.
Мать...
Утроба, тьма, тишина, вибрация, которую скорее чувствуешь, чем слышишь...

Там было около восьмидесяти техников и медиков - и все чем-то заняты. Я пр
остер свою божественную силу и взял под контроль их разумы. Работа замер
ла, разговоры оборвались. А затем отвел их с рабочих мест туда, где они буд
ут в безопасности.
Я обследовал это помещение, и ощущение силы вскипало во мне. Впервые я ос
ознал свою божественность и понял то, над чем никогда прежде не задумыва
лся. Я понял, что не в состоянии обрушить месть на человека вроде Морсфаге
на - мой гнев обратился в жалость, - но никогда не смогу пожалеть машину, бес
чувственную вещь. Моя месть всегда должны быть направлена против идей и
вещей, против конструкций, рожденных этими идеями, а не против самих люде
й. Людей стоит пожалеть из-за их тупой слепоты, но творения этой тупости, и
деи и идеалы, основанные на ней, не заслуживают ничего, кроме отвращения и
презрения.
Мне подумалось, что это чувство власти над искусственной утробой похож
е на, то, которое испытывал охранник в Гробнице, представляя себе, как убив
ает родителей в постели. Как и он, я восстал против некоторых фундаментал
ьных установок моей жизни, против искусственного семени и жаркой утробы
, которые породили меня (хотя бы и с помощью восьми десятков инженеров, тех
ников, медиков и программистов).
Я поднял свой воображаемый топор над символической головой своей мате
ри и стал смаковать разрушение...
Помышлял ли Иисус уничтожить Марию? Вряд ли. Но я отверг это видение Бога
, потому что был совсем другим.
Я расколол поверхность стен, содрал с них пластик и штукатурку, обнажил
змеящиеся провода и вырвал их изнутри, заставив механизм содрогаться, вы
звав тяжелые механические спазмы и конвульсии. Машина билась в агонии, и
звергая дым вместо слез и крови.
Я выдрал контакты клавиатур, с помощью которых осуществлялось програм
мирование, и впечатал их в пол.
Утробы больше не соединялись с мозгом, и он не мог сообщить им, что делат
ь дальше.
Оборудование, ведущее обработку данных, задымилось. Катушки магнитофо
нов еще крутились, схемы еще работали, искали в электронной памяти ответ
ы, которых не было.
Ответ был только один, и этот ответ был Бог, и Бог был - я...
Я разбил внешние стеклянные стенки всех утроб.
Пол засыпали обломки и бескровная плоть.
Я разрушил все утробы изнутри и размолол в пыль.
Должно быть, это выглядело странно: невидимые руки хватали и разбивали
все, что попадалось, непонятно почему происходили взрывы, что-то падало и
разбивалось, валил дым... Словно сама Природа взбунтовалась против этого
святотатственного проекта.
Так, в сущности, и было.
Мать мертва.
А отца у меня никогда не было.
Покинув место, где остывал прах воспоминаний, где валялись куски пласт
ика и перепутанных проводов, я вернулся в палату, в свое обмякшее в кресле
тело. Морсфаген и прочие оставались замершими в бессмысленном молчалив
ом ожидании.
За несколько секунд я принял все необходимые решения. Я знал, что буду де
лать дальше, решил все со скоростью и тщательностью суперкомпьютера, мои
мыслительные процессы протекали все быстрее и быстрее. И я знал, что мои п
ланы безупречны.
Бог не заражен сомнениями.
Я снова отлучил душу от тела и потянулся за пределы здания ИС-комплекса
- через бескрайние пространства к разумам других людей, в которых я хотел
построить новый мир. Я обнаружил и заправил хунты одного за другим и изме
нил их мышление, копая глубоко, отыскивая их личные проблемы и удаляя их. Я
выдал им лучшую психотерапию в мире и оставил, лишив стремления править.

Затем в мыслях каждого человека я укоренил желание возвратить выборно
е правительство и тоже оставил их.
После этого принялся методично обыскивать все уголки мира, распознава
я растущие паутины власти. Мысли каждого лидера на любом посту я очистил
от жажды власти, от сексуальных разочарований, переходящих в насилие. Я и
сцелил их, как пророк, наделенный силой Господней, и оставил их - лучшими, ч
ем они были прежде.
Не вполне удовлетворенный, я отыскал людей с задатками лидеров, какое б
ы положение они ни занимали, пробирался в каждой душе, как в доме, помогая
всем им научиться мириться со своим существованием и осознавать свое ме
сто в общем порядке вещей.
А сила моя все росла. Похоже, чем больше я ее использовал, тем больше она с
тановилась.
Я нашел хранилище ядерного оружия во всех уголках земного шара. Превра
тил начинку их боеголовок в свинец, ускорив Время в тысячи раз. В военных б
иохимических лабораториях уничтожил все мутантные вирусы, которые при
думали ученые. Вскрыл разумы ученых и очистил их, чтобы они отвергли необ
ходимость сеять смерть ради того, чтобы чувствовать себя сильными и могу
щественными.
Я работал весь день.
И настал вечер.
Я трудился.
Уже за полночь я закончил перелицовку мира и вернулся в свое тело, все ещ
е находившееся в ИС-комплексе, по-прежнему ощущая в себе безграничную эн
ергию. Моя сила была более всеобъемлющей, чем раньше.
Я простер свой взор к небу и прошелся по лунной поверхности, разглядыва
я кратеры глазами, которые я сотворил из ледяной пустоты космоса.
Звезды были совсем рядом, горячие - и холодные, крошечные точки света - и о
громные раскаленные шары...
Я поспешил к ним.
Я касался красных гигантов и белых карликов, пролетал через центр Солн
ца, слушал песню реликтового излучения о сотворении материи и о грядущем
ее уничтожении - или, скорее, грядущем ее превращении в тепло и свет.
Энергия...
Казалось, я получаю энергию отовсюду. Мой собственный свет стал ярче, че
м свет любой из звезд, он нес жизнь и смерть, он был важнее бесчисленных со
лнц, бесцельно извергавших энергию.
Я прошел нашу Галактику насквозь и покинул ее.
Я достиг конца Вселенной, проник через непроницаемую жемчужно-серую ст
ену и продолжал лететь сквозь измерения, пока не достиг иного плана твор
ения.
А когда вернулся, прыгая от галактики к галактике, от звезды к звезде, от
планеты к планете, то снова оказался в комнате, где оставалась моя оболоч
ка.
Я встал и вышел из комнаты, освободив Морсфагена и прочих. Прошел по кори
дору и отыскал комнату Мелинды, открыл дверь, не прикасаясь к ней, и вошел.
Я мог прийти к ней мысленно, но я хотел прикосновений - на этом последнем э
тапе плана.
- Ты свободна, - сказал я ей. Она шагнула ко мне...
И тогда, оказавшись на грани разочарования, постигшего меня впервые с т
ех пор, как обрел свою силу, я понял, как одинок может быть Бог...

Глава 4
Мы были чужими.
Когда-то мы любили друг друга, делились всеми тайнами и мечтами. Я рисков
ал ради нее жизнью, и она делала ради меня то же самое, хотя и по-иному. И все
же я не знал ее. Она показалась мне куклой, за которую говорит кукловод. Ма
стер из этого кукловода был никакой, а диалоги, с которыми выступали на сц
ене его деревянные марионетки, - и того хуже.
Все, что она говорила, было глупо, лишено смысла да еще и скучно. Я не мог п
онять, как такая женщина сумела привлечь меня хотя бы на миг. Не верилось:
неужели мне настолько остро требовалось прикосновение к плоти, что я смо
г заключать в объятия подобное существо! Теперь чувство, которое прежде
считал любовью, казалось мне не более чем животным инстинктом.
В моих руках она была марионеткой. И ничем больше.
Но мне хотелось, чтобы она снова стала так же важна для меня, как прежде, и
думал, что для этого нужно только изменить ее личность, сделать ее взросл
ой. Я ввел ее в то же состояние оцепенения, что и прочих, проник в мозг со все
м своим всемогуществом, выправил все, что в этом нуждалось, и полностью ра
скрыл в ней человеческие способности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14