Мне надо вести себя с Морсфагеном не как с одним из военных заправил, а п
росто как с человеком. Его слабости кроются не в принадлежности к "товари
ществу" - оно слишком велико, чтобы иметь слабые места, - а в нем самом, в его с
обственной душе.
Однако это не решает моих проблем. Если я не Бог, не высшая сущность, как я
вообще могу действовать? Разве могу вести себя как обыкновенный человек
, если с рождения думал о себе как о чем-то особенном, священном - как о сверх
человеке? Ведь это противоречит всем тем теориям, пусть и ложным, которым
и я руководствовался все это время.
И вдруг я понял, что должен делать: стать наконец Высшей сущностью, Богом
, которым всегда себя считал!
Я снова принялся мерить комнату шагами. Толстый ковер заглушал их, и тол
ько стук настенных часов нарушал гнетущую тишину.
Быть Богом...
Бог был заключен в теле мутанта - в теле Ребенка, столь же сумасшедшего, с
коль и Он сам; мы были заключены там втроем. Я не хотел связываться с Его ли
чностью, но мог все же использовать Его психическую энергию. Энергию, кот
орая породила галактики и вселенные, создала равновесие. Я мог отыскать
в тельце Ребенка основу Его сущности, впитать ее и пропустить через свой
разум, как сделал это с Ребенком. Бог станет частью меня, сольется со мной,
утратив Свою индивидуальность. И тогда я воистину стану Богом.
Я не мог заснуть до утра. Не терпелось увидеть Морсфагена, поговорить с н
им как с человеком, убедить, чтобы он отвел меня к Ребенку. Как только он сд
елает это, мне больше не придется говорить с ним как человек с человеком. Я
буду выше этого.
Мне было страшно этой ночью, в каждой тени чудились какие-то громадные т
вари. Разум Бога, Его подсознание и сознание - как все это будет выглядеть?
Смогу ли я справиться с этим или окажусь раздавленным и поглощенным Им? Я
заставил себя забыть о такой возможности. Но страх остался. И страх этот б
ыл подобен страху маленького ребенка, впервые пришедшего в огромный соб
ор и увидевшего гигантские, кажущиеся грозными фигуры святых, вырезанны
е на мраморе колонн.
В девять утра явился улыбающийся Морсфаген.
- Думаю, вы хотите узнать расписание на сегодня, - сказал он.
Я ничего не ответил. Я играл ту роль, которую выбрал для себя сам.
- Мы начнем с пресс-релиза о вашей вчерашней перестрелке с полицией. Вы з
наете, что были серьезно ранены? Возможно, даже смертельно?
Он хотел увидеть мою реакцию, чтобы верней раздавить меня. Но я ему таког
о удовольствия не доставил.
- Затем мы покажем фильм об этой перестрелке - его уже сняли. Очень реалис
тично, особенно лужи крови. Мы нашли для вас великолепного дублера, снима
ли со спины и в тени, так что трудно сказать, кто это.
Я ничего не сказал. Он прошуршал бумагами, которые держал в руках, и прод
олжил:
- Согласно рапорту три офицера пали от вашей руки. Двое - из известных сем
ей, а у одного брат - священник. Готовы снимки для прессы. Вечером пройдет с
лух, будто вы умерли на операционном столе. Надеюсь, вы понимаете, что мы с
пасаем вас от расправы, хотя вы и убили тех, кто был в "ревунке", и трех полиц
ейских. А теперь - первый приказ на сегодня. Вы пойдете с нами и поможете до
снять фильм в операционной. Дублер не заменит вас при ярком свете. Совету
ю умереть убедительно, лежа там. Иначе вам дадут наркоз.
Он сделал паузу, глядя на меня. Настало время мне разыграть свою партию:
линия поведения была предельно ясна.
- Послушайте, может, нам заключить сделку? - сказал я с отчаянием в голосе.

Генерал улыбнулся. Он проглотил наживку. Слабость Морсфагена была не в
том, что он жестко следовал военному уставу, а в том, что он жаждал власти н
ад другими людьми, получал удовольствие, побеждая кого-либо. Я давал ему и
менно то, чего он хотел. Чтоб ему этим подавиться.
- Я не вижу в этом необходимости.
- Вы кое-чего не знаете, и если бы узнали, то здорово бы выиграли.
Он сдвинул брови, потом снова улыбнулся:
- И чего вы хотите за эту ценную информацию?
- Свободу. Мне и Мелинде. Мы останемся в городе. Я буду делать то, что вы хот
ите.
- Я в это не верю.
- Послушайте, Морсфаген, я не обманываю вас. Мне в самом деле есть что сказ
ать вам, и это может иметь огромное значение для Альянса. Я не лгу, и вы долж
ны мне поверить.
- С удовольствием бы вас послушал еще, - сказал он, растягивая слова: мое ун
ижение доставляло ему искреннее наслаждение. - Но вы должны выбрать друг
ое вознаграждение. Только не ваша свобода.
- Позвольте нам с девушкой жить вместе. Хотя бы не разводите нас по разны
м комнатам.
Он улыбался, делая вид, будто обдумывает мои слова:
- Ну ладно. Она - лакомый кусочек, я уже говорил вам. Это вполне достаточное
вознаграждение. А теперь скажите мне, что там у вас за тайна такая?
Я начал говорить, но вдруг резко умолк, как и планировал, и окинул его под
озрительным взглядом. Я должен был выглядеть жалким - сижу ссутулившись
на кровати, небритый, пытаюсь купить крохотные поблажки, которые свободн
ый человек и так имеет. Это и был тот образ, в котором я хотел перед ним пред
стать.
- А можно ли вам доверять? - спросил я. - Откуда мне знать, сдержите ли вы свое
обещание?
- А ниоткуда! - Он рассмеялся.
- Но это несправедливо! - вскричал я. Голос мой срывался на визг. Я был слом
лен, да, сломлен. Я раскололся - на мелкие кусочки, и не стоило превращать ме
ня в пыль.
- Рассуждения о честности здесь неуместны, - сказал он. - Вам придется прос
то поверить мне. Или забыть об этом.
Я помедлил и произнес:
- Ну, терять мне, полагаю, нечего. Ладно, я вам скажу. - Снова помедлил, а пото
м признался:
- Утверждая, будто мне опасно возвращаться в разум Ребенка, я солгал. Ска
зал это лишь для того, чтобы вернуться обратно в свое тело и покинуть ИС-ко
мплекс. Я могу вернуться в его разум, как только захочу, и вытащить вам куч
у всего полезного.
Генерал истерически расхохотался, лицо его покраснело; он хлопал рукам
и по бедрам, едва не растеряв все свои бумажки, пока не зашелся от смеха и н
е закашлялся. Снова посмотрев на меня, он сказал:
- Я так и думал. Однако решил не рисковать и не посылать вас туда снова - по
крайней мере пока, - потому что вы слишком ценны, чтобы потерять вас. В поли
цейском государстве у эспера куда больше обязанностей по выслеживанию
врагов внутри государства, чем за его пределами. Теперь я могу рискнуть и
прочистить мозги этому уродцу. Благодарю вас за любезно оказанную помощ
ь в принятии решения.
Он насмешливо изобразил благодарный поклон.
- Когда вы приведете ко мне девушку? - спросил я, уже зная ответ.
- Вы поверили мне - я это ценю. Нам выгодней сотрудничать, чем ссориться.
- Надеюсь, что так.
- Но есть истина, которую, я полагаю, вы должны усвоить для вашего же блага
.
Он умолк и выжидал, пока не стало очевидно, что надо задать ему вопрос:
- И что же это?
- Не верьте никому. Девушка останется в отдельной комнате.
Я бросился на него, и тут охранник ударил меня в лицо прикладом своего ка
рабина. На такое я не Ч рассчитывал. Мои зубы клацнули, челюсть пронзила бо
ль, перед глазами вспыхнули звезды - разноцветные, с тысячью лучей, - и я меш
ком рухнул на кровать.
Рот наполнился кровью. Я сплюнул на простыню. Пятно оказалось неожидан
но ярким.
- Усвоили урок? - спросил Морсфаген.
- Вы солгали.
- Ну, тогда мне кажется, что вы его усвоили.
- Все военные - это кастрированные уроды, которые не способны ничего сдел
ать с женщиной, а могут только избивать других.
- Придержите язык, - предупредил он.
- Бесполый ублюдок! - прошипел я.
- Ларри! - позвал он молодого солдата. Парень шагнул вперед, держа карабин
наготове. Морсфаген придвинулся ко мне.
Ларри сделал еще пару шагов, встал передо мной, поднял карабин над голов
ой - все это происходило медленно, как в балете, - и обрушил приклад на мое ле
вое плечо.
На этот раз я не увидел разлетающихся звезд, а только всеобъемлющую бар
хатную тьму...
Я пришел в себя от запаха нашатыря и, закашлявшись, оттолкнул флакон, но
больше никакого сопротивления не оказал. Морсфаген укрепился во мнении,
что знает меня. Он ничего не заподозрил и считал мою ярость вполне естест
венной.
Меня провели по коридору, втолкнули в лифт, доставивший нас в студию, где
я изобразил им мертвеца. Очень убедительно, как мне сказал Морсфаген. Они
даже позволили мне пролить немного крови...
Днем фильм был уже готов. Его с нетерпением ждали в вещательных компани
ях, чтобы прокрутить этот репортаж в качестве поучения и развлечения для
добропорядочных граждан, коротавших вечер по домам.
Из студии мы направились в комнату Ребенка, где ничего не изменилось: пр
иглушенный свет, сбитые простыни, антисептики, запах болезни, тело мутан
та на кровати.
- Вы готовы? - спросил Морсфаген.
Я был не просто готов, я ждал этого, и ждал с нетерпением! Но, конечно же, ни
чего не сказал. Сейчас я должен был казаться сломленным, мрачным и покорн
ым. Морсфагену, похоже, это доставило живейшее удовольствие.
Свет угас, магнитофоны завертелись. Ребенок дернулся в своей кровати, - я
наконец мог прикоснуться к божественности, которую искал всю жизнь...

* ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ *
ЧЕЛОВЕК КАК БОГ...
Глава 1
Я коснулся сияния Е
го ментальной оболочки и вздрогнул от холодной мелодии абсолютной влас
ти.
Во мраке опустошенного сознания я проник через янтарную броню и заскол
ьзил по ее бесконечному изгибу к горизонту, до которого было, казалось, по
дать рукой. Через некоторое время я нашел слабое место в гладком янтаре, у
видел движущиеся тени в глубине - тени образов в Оно и Я. Взрезав это пятно,
я открыл его и соскользнул в разум Бога...
Представьте себе самое большое во Вселенной зеркало, протянувшееся на
миллион световых лет (какая разница, кто сотворил это чудо, нас интересуе
т только зеркало само по себе). В этом огромном стекле могут отражаться бе
ссчетные мириады образов, осколков и кусочков многоцветных ландшафтов
и людей, событий прошлого и будущего и даже то, что происходило до начала в
сего. Еще представьте молот размером со звезду (и опять же нам дела нет до
того, кто выковал этот инструмент), который ударяет в самый центр этого зе
ркала. И представьте себе разлетающиеся осколки посеребренного стекла,
которые падают, падают, падают на дно Сущего, до конца Времени, чтобы лежат
ь там в лужах черноты, сохраняя застывшие отражения.
Таков был ментальный ландшафт Ребенка на этот раз; он сильно отличался
от того, что я видел прежде. Это был разум сверхчеловеческих масштабов, сл
оманный и почти бесполезный, разум Бога, сотворившего Землю, Галактику, В
селенную и всех нас, Бога, который сотворил первые ДНК и РНК и положил нача
ло безумнейшему сну. И это было самое беспорядочное место, какое я только
видел, - беспорядочное и блистательное одновременно, дикое, странное, пуг
ающее больше, чем любой разум, виденный мною за все годы работы.
Я погружался в слой янтаря...
...через ледяные облака цвета свежепролитой крови...
...через чистый голубой туман - в расколотые видения, отражения этой безу
мной Вселенной...
Некоторое время я висел там, едва не касаясь ногами сверкающих осколко
в звезд. Потом дотянулся босой пяткой до галактик и пошел по рухнувшим не
бесам к другому куску, в котором отражались джунгли и странные птицы. Каз
алось, я попал в джунгли, стал их частью, но отбросил это чувство и стал под
ниматься, пока не вознесся над ними, глядя вниз, - и увидел миллионы других
сцен, ожидающих меня на плоской поверхности несуществующего.
Я искал средоточие божественного - осколок стекла, который заключал в с
ебя Его.
Он не мог быть очень далеко.
Но разве Бог не везде?
Я шел через заросли цветов, где стебли тростника достигали толщины в дв
а обхвата. Листья шуршали высоко над головой, не пропуская ни единого луч
а света.
Я шел по земле, покрытой ковром ярких цветов, где поднимались облака пыл
ьцы, когда приходило для этого время, где семена молочая липли к моему тел
у, а само растение было ростом с человека.
Я видел красное небо с синим солнцем, и земля под ним была выжжена и пуст
ынна.
Дважды мне казалось, что я почувствовал Его присутствие, гигантскую си
лу Его искалеченного разума. Я шел туда, слепо шаря в поисках Его, но ничег
о не находил. Он исчезал в мгновение ока, а я оставался стоять, в отчаянии п
ротягивая к Нему руки.
Несколько раз само небо опускалось, спрессовывая воздух, и чудилось, бу
дто двойник моего бренного тела готов взорваться, лопнуть под чудовищны
м давлением. Небо раскалывалось вокруг меня, воскресало стаями бело-сини
х птиц и снова поднималось высоко над миром.
Земля вздыбливалась и опадала, и сердце начинало мучительно ныть, а бие
ние его отдавалось в каждой клеточке моего тела.
Я встречал многоглазых тварей, и других - с бесчисленным множеством ног.

Мертвые птицы падали с неба десятками тысяч, а достигнув земли, превращ
ались в ящериц, взбирались на валуны и скалы вокруг меня, отращивали крыл
ья и снова взмывали в небо.
Попадались места, где деревья стенали, раскалывались и кровоточили, сл
овно были из живой плоти. И там, где деревья, падая, касались земли, кровь их
превращалась в алые камушки.
Я пробирался сквозь весь этот хаос в бесконечных поисках.
Наконец я нашел Его там, где Он безнадежно пытался воплотиться в такую ф
орму, в которой смог бы установить со мной контакт. Он был дымным столбом п
сихической энергии, который крутился, рассыпал разноцветные искры и нак
онец принял облик человека - это был Будда.
- Человек, который знает, как прийти к компромиссу - мудр, - сказал Будда, по
чесывая обширный голый живот и улыбаясь мне с высоты двадцати футов.
- Компромиссов не будет.
- Семь жизней...
- Компромиссов не будет.
Я простер щупальца своей психической энергии и ощутил средоточие Бога
, исследуя, изучая, пытаясь понять его структуру.
Фигура изменилась, став Иисусом Христом.
- Истинно, истинно говорю вам, что человек, осознавший, что он смертей, - сч
астлив. Человек, который смиренно живет со своими слабостями, войдет в Мо
е Царствие.
Я ухватил Иисуса за шею мысленным образом рук и задушил.
Он взорвался, закрутился колонной энергии, яростной, бушующей энергии,
которая стремилась поразить меня, но не могла. Мощь бесполезна без механ
изма, который использует и контролирует ее, а Его механизм давным-давно с
ломался. Бог был озером психической энергии без управляющей системы - ма
шина без колес.
Я потянулся и ухватил его ментальными щупальцами, не обращая внимания
ни на то оружие, которым Он пытался сразить меня, но которое бессильно бил
о мимо цели, ни на его жалобные мольбы: я неумолимо теснил Его. Он стремилс
я сохранить Свою мощь, Свою власть. Он был безумен, и я не мог заставить Его
понять, что настало время нового Бога.
Он бился и рвался в тщетных попытках освободиться от меня.
Когда я искал Бога, знал, что Он стал безумным задолго до того, как Ребено
к дотянулся до Него. Все религии человечества отчаялись понять причину х
аоса, слепой жестокости и ненависти. Мы относили все это на счет "божестве
нного испытания" человеческой воли и отваги, но это всего лишь теологиче
ские фальшивки, потому что сила, источавшая энергию во Вселенную, была бе
зумием, а не разумом, сумасшествием, а не милосердием. Безумие добралось д
о самых потаенных уголков Его существа и, перебродив, как виноградный со
к, обратилось в чистейший ужас.
Здесь умер Иисус.
И Магомет.
Здесь умерли Будда и Яхве.
Но это не было полной потерей.
Ибо здесь я был рожден в новом облике, чтобы заменить тысячу ложных бого
в.
Повергните старые алтари во прах и возведите новые. Заколите лучших аг
нцев, чтобы я мог вкусить их крови на утренней росе.
Я высосал Его энергию. Она слилась с моей, и Бог перестал быть целостной
сущностью, превратившись лишь в часть моего разума, в энергетические эле
менты, в которых я мог черпать силу, дабы творить чудеса. Не осталось ни од
ной частицы Его личности или самосознания. Он умер - или рассеялся, что, в с
ущности, одно и то же. Его память испарилась, и осталось только великолепи
е белого сияния Его мощи - сконцентрированной, очищенной, готовой к употр
еблению. К тому, чтобы я использовал ее. Теперь, наконец, это была моя мощь. М
оя сила.
Так я убил Бога, как несколько дней назад убил Ребенка.
И не чувствовал раскаяния.
Да и в чем раскаиваться тому, кто застрелил маньяка с ружьем в переполне
нном магазине?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14