Но сначала — уснуть.
Он вытянулся в грузовом отделении фургона. Луч света падал сквозь лобовое стекло, проходил над передними сиденьями и разгонял темноту вокруг Фрая. Он боялся спать в темноте.
Рядом лежало распятие. И пара остро отточенных палок. Он наполнил холщовые мешочки чесноком и повесил их в ряд над задней дверью.
Эти вещи, возможно, помогут от Кэтрин, но они бессильны прогнать ночные кошмары.
Они будут мучить его, когда он закроет глаза: так было всю жизнь, так продолжается и сейчас. Он проснется с застрявшим в горле криком. И как всегда, ему не удастся вспомнить, о чем же сон. Но он услышит ясный, но непонятный шепот, какофонию голосов, почувствует, как что-то бегает по телу, по лицу, пытаясь залезть в рот или нос, что-то ужасное; и только спустя минуту после пробуждения шепот смолкнет и существа исчезнут, в такие минуты Фрай желал себе смерти. Он боялся снов, но не мог не спать. Он закрыл глаза.
* * *
Как обычно, в это время главный зал в «Кейзи» был переполнен. Но в другой части ресторана, за овальным баром, находились отдельные кабинки, закрытые с трех сторон, они напоминали исповедальни в церкви. Сюда почти не долетал шум из большого зала: отдаленный гул голосов действовал успокаивающе и подчеркивал уединенность кабинки.
Уже за столом Хилари вдруг положила вилку и сказала:
— Я поняла.
Тони положил сандвич.
— Что?
— У Фрая должен быть брат.
— Брат?
— Это все объясняет.
— Ты думаешь, что в тот четверг убила Фрая, а вчера на тебя напал его брат?
— Такое сходство возможно только между братьями.
— А голос?
— Они могли унаследовать одинаковые голоса.
— Наверное, так бывает, — ответил Тони. — Но особенная хрипота, о которой ты говорила... Разве ее можно унаследовать?
— Почему нет?
— Вчера ты сказала, что такой голос — это следствие либо травмы, либо родового дефекта в голосовом аппарате.
— Значит, я ошибалась. А может, оба брата родились с одинаковым дефектом.
— Один шанс против миллиона.
— Но все-таки возможно.
Тони отхлебнул пива, потом сказал:
— Хорошо, пусть братья, пусть — очень похожие: одинаковые черты, глаза, голос. Но разве может так случиться, чтобы они страдали одной манией?
Хилари в задумчивости пригубила пива.
— Причиной умственного расстройства часто является среда.
— Так думали раньше. Это устаревшее представление.
— Хорошо, но все-таки для начала предположим, что это так — среда определяет поведение. Братья выросли в одном доме, были воспитаны одними родителями. Разве невозможно предположить, что у них развились сходные заболевания?
Тони почесал подбородок.
— Может, и так. Я помню...
— Что?
— Я слушал курс по психологии, когда учился в университете криминологии. Нам показывали много фильмов о сумасшедших. В одном фильме речь шла о шизофрении. От этого заболевания страдали мать и дочь.
— Вот видишь! — воскликнула Хилари.
— Но это был очень редкий случай.
— Все-таки был!
— Кажется, нам сказали, что это единственный пример подобного рода.
— Но он был!
— Что ж, об этом стоит подумать.
— Брат...
Они вернулись к еде и задумчиво жевали, не глядя друг на друга. Вдруг Тони сказал:
— Черт! Я вспомнил такое, что основательно потрясет теорию «братьев».
— Что?
— Я думал, ты читала об этом в субботних номерах газет.
— Не все газеты я читала. Это... я не знаю... неприятно читать о себе как о жертве. Я просмотрела одну статью и этого оказалось достаточно.
— А ты не помнишь, о чем она?
Хилари нахмурилась, не понимая, к чему клонит Тони, потом сказала.
— Ах, да. У Фрая не было брата.
— Ни брата, ни сестры. После смерти матери он остался единственным наследником дома и завода. С ним кончился род.
Хилари нечем было возразить, хотя и пришлось расстаться со своей теорией.
Они закончили ленч в молчании.
Наконец Тони сказал:
— Ты не можешь вечно сидеть взаперти. Но мы и не должны сидеть сложа руки и ждать его.
— Мне не хочется быть приманкой для хищника.
— Ответ на загадку следует искать не в Лос-Анджелесе.
Она кивнула.
— Я подумала о том же.
— Нам необходимо попасть в Санта-Хелену.
— И поговорить с шерифом Лавренски.
— И со всеми, кто знал Фрая.
— На это потребуется несколько дней, — сказала Хилари.
— У меня сейчас несколько выходных. И я беру отпуск. Впервые в жизни я не рвусь назад, на работу.
— Когда отправляемся?
— Чем раньше, тем лучше.
— Только не сегодня. Мы оба чертовски устали. Нужно отдохнуть. Кроме того, я хочу завести картины Стивенсу. Теперь еще необходимо позвонить в страховую компанию, чтобы определить размеры ущерба, и в бюро обслуживания, чтобы до моего возвращения навели в доме порядок.
— Сегодня утром я должен был написать отчет о перестрелке. Потом еще допрос. Но это примерно будет на следующей неделе, а если раньше, я смогу перенести сроки.
— Так когда мы отправляемся в Санта-Хелену?
— Завтра, — сказал он. — В девять — похороны Фрэнка. Я буду присутствовать. А потом сядем на ближайший самолет.
— Еще одно. Я не хочу оставаться у тебя на ночь.
Он взял ее за руку.
— Я уверен, он не придет. А если попробует, то у меня есть револьвер.
Хилари покачала головой.
— Нет. Я все равно не засну, Тони. Я буду не спать, а прислушиваться к каждому шороху за окном.
— Где же ты хочешь остановиться?
— Закончив свои дела, давай соберем вещи, уедем из твоей квартиры и снимем номер в гостинице, рядом с аэропортом.
Он пожал ей руку.
— Да, так тебе, наверное, будет лучше.
— Да.
* * *
Санта-Хелена. Вторник. 16.30. Джошуа Райнхарт положил трубку и со вздохом удовлетворения откинулся на спинку кресла. Он хорошо поработал в эти два дня.
Почти весь понедельник Райнхарт просидел на телефоне, созваниваясь с банкирами, биржевиками и торговыми посредниками Бруно Фрая. Он подолгу обсуждал с ними вопросы, связанные с ведением дел фирмы, до ее полной ликвидации. Возникли небольшие разногласия о том, куда лучше всего вложить средства, когда наступит срок. Джошуа очень устал от монотонной работы: Фрай вкладывал деньги в разные банки, плюс вложения в недвижимость, плюс большое количество акций и многое-многое другое.
Полвторника Джошуа беседовал с оценщиками художественных произведений, лучшими специалистами в Калифорнии, чтобы они приехали в Санта-Хелену для составления каталога и оценки нескольких дорогих коллекций, собранных семьей за семьдесят лет. Основатель фирмы и отец Кэтрин, Лео, умерший сорок лет назад, сначала увлекся деревянными кранами ручной работы, в прошлом использовавшимися на пивных и винных бочках в Европе. Как правило, кран выполнялся в форме головы: здесь были черти с открытыми ртами, смеющиеся, плачущие, воющие, рычащие рыла нечистого; ангелы, клоуны, волки, эльфы, волшебницы, ведьмы, гномы. Лео собрал более двух тысяч таких кранов. Кэтрин тоже увлекалась собиранием при жизни отца, а после его смерти коллекционирование стало единственной страстью. Страсть оказалась настолько сильна, что вскоре перешла в манию. Джошуа вспомнил, как загорались ее глаза и речь становилась бессвязной, когда она показывала ему новые приобретения. Было что-то болезненное в ее отчаянном стремлении набить шкафы, столики и ящики красивыми вещами; но в конце концов, богатым можно иметь причуды и быть странными, если, конечно, это не грозит ничем окружающим. Кэтрин покупала старинную живопись, хрусталь, мозаичные стекла, медальоны и тысячу других вещей, не столько оттого, что это лучшее вложение денег, но потому что они нужны ей так же, как наркоману нужна очередная инъекция наркотика. Кэтрин набивала огромный дом бесчисленными экспонатами, целыми днями протирая и полируя их. Бруно продолжил традицию безумного накопительства, так что на этот день оба дома — тот, что построил Лео в 1918 году, и построенный Фраем пять лет назад — ломились от сокровищ. Во вторник Джошуа обзвонил художественные галереи и престижные аукционы в Сан-Франциско и Лос-Анджелесе, и все владельцы сразу же предлагали прислать своих людей, так как выставка коллекций Фрая, безусловно, принесла бы солидный комиссионный сбор. Джошуа уже договорился, что двое из Сан-Франциско и двое из Лос-Анджелеса приедут в субботу и проведут несколько дней за составлением каталога. Он заказал номера в местной гостинице.
Джошуа Райнхарт чувствовал, что ситуация в его руках, и только сейчас впервые со дня смерти Фрая понял, сколько времени займет исполнение обязанностей душеприказчика. Поначалу ему показалось, что дела настолько запутаны, что невозможно в них разобраться и за несколько лет, но, прочитав завещание, написанное пять лет назад, он успокоился: исполнить свой долг он сможет за несколько недель. Три фактора, редко встречающиеся в подобной практике, значительно облегчили его задачу. Во-первых, не обнаружилось никаких родственников, которые любили оспаривать завещания и устраивать всякие неприятности. Во-вторых, в завещании был указан единственный получатель наследства — какое-то благотворительное учреждение. В-третьих, Бруно Фрай великолепно вел дела и оставил четко составленные отчеты о доходах и расходах фирмы.
Со смертью жены Коры Джошуа почувствовал, что жизнь очень коротка, и теперь старался занять делами каждый день. Ему было неприятно сознавать, что каждая минута, проведенная в заботах о делах Фрая, — это потерянная минута. Конечно, ему очень хорошо заплатят за работу, но зачем эти деньги, когда он и так достаточно обеспечен? У него большое владение в долине; несколько сот акров лучших виноградников, делами хозяйства занимается управляющий; виноград охотно покупается заводами. Ему вдруг пришла мысль обратиться к суду и сказать, что он отказывается от обязанностей, любой банк Фрая с удовольствием взял бы их на себя. Но чувство долга удержало Джошуа от этого шага. Когда-то, тридцать пять лет назад, именно Кэтрин Фрай взяла на работу молодого Райнхарта, и Джошуа знал, что только он мог довести дела достойно и поставить точку в истории семьи Фраев.
Недели три. А потом он полностью сможет распоряжаться своим временем: читать книги, плавать, летать на недавно купленном самолете, готовить новые блюда. Кроме того, делами фирмы занимались двое молодых юристов — Кен Гэйвинс и Рой Женелли — и чертовски хорошо со всем справлялись. Джошуа еще не окунулся с головой в покой, но уже сидел на краю, болтая ногами в бассейне беззаботности и отдыха. Как бы он хотел, чтобы именно сейчас, когда появилось столько свободного времени, с ним была Кора.
Умиротворенный прекрасным видом осенней долины, открывающимся за окном, он встал из кресла и вышел в приемную. Карен Фарр изо всех сил трясла телефонный аппарат и нажимала непослушные кнопки, которые, согласно инструкции, должны были слушаться малейшего прикосновения. Откуда столько энергии в этой хрупкой голубоглазой девушке с мягким голосом.
— Если меня будут спрашивать, пожалуйста, скажите, что я пьян и не в состоянии никого принять.
— А они спросят: «Что? Опять?»
Джошуа засмеялся.
— Вы очаровательны, мисс Фарр. Какая сообразительность и острый язычок у тоненькой девушки!
Карен Фарр улыбнулась.
— Идите уж и пейте свое виски. Я сдержу орды разъяренных посетителей.
Джошуа, закрыв дверь, открыл бар, положил в бокал льда и наполнил его до краев виски.
Едва он успел сделать пару глотков, как в дверь постучали.
— Войдите.
Через порог переступила Карен.
— Звонят...
— Я думал, что мне можно хоть выпить спокойно.
— Не сердитесь.
— Это мой имидж.
— Сначала я сказала, что вас нет на месте. Но когда я узнала, в чем дело, то подумала, что это важный звонок. Что-то странное.
— Кто звонит?
— Некий мистер Престон из «Пасифик Юнайтед Бэнк». Из Сан-Франциско. По поводу имущества Фрая.
— Что же странного?
— Вам лучше узнать об этом самому.
Джошуа вздохнул:
— Хорошо.
— Он на втором телефоне.
Джошуа подошел к столу, опустился в кресло и снял трубку.
— Добрый день, мистер Престон.
— Мистер Райнхарт?
— Да. Чем могу быть полезен?
— Мне сказали, что вы — душеприказчик Фрая.
— Совершенно верно.
— Вам известно, что на имя мистера Бруно Фрая в нашем банке открыт счет?
— "Пасифик Юнайтед"? Нет, я не знал об этом. У него был полный список банков, в которых хранились его деньги, но ваш банк там отсутствует.
— Этого-то я и боялся.
Джошуа нахмурился.
— Не понимаю. Что, какие-то затруднения?
Престон помолчал, потом спросил:
— Мистер Райнхарт, у мистера Фрая был брат?
— Нет. А почему вы об этом спросили?
— У него был двойник?
— Простите, кто?
— Ну, понимаете, иногда... в некоторых случаях удобно иметь человека, очень похожего на тебя.
— Вы что, шутите, мистер Престон?
— Я понимаю, что это странный вопрос. Но мистер Фрай был богатый человек. А в наши дни, когда преступность на подъеме и вообще жить стало небезопасно, богатые часто вынуждены нанимать телохранителей, и иногда — не часто, думаю, они находят двойника, в целях личной безопасности.
— Не хочу дурно говорить о вашем прекрасном городе, — начал Джошуа, — но позвольте заметить, что мистер Фрай жил не в Сан-Франциско, а в Напа Каунти. У нас не бывает подобных преступлений. И у нас свой стиль жизни, отличный от того, каким вы... наслаждаетесь. Мистеру Фраю незачем было иметь двойника. Мистер Престон, объясните, в чем же дело.
— Мы только сейчас узнали, что мистер Фрай был убит в прошлый четверг.
— Правда?
— Мнение нашего руководства таково, что банк не несет никакой ответственности.
— За что? — уже не выдержал Джошуа.
— Вы, как душеприказчик, должны были нам сообщить о смерти вкладчика.
— Так. — Джошуа заерзал в кресле, жадно поглядывая на стакан виски, предчувствуя, что Престон сообщит сейчас такое, что разрушит его спокойствие.
— В прошлый четверг, за полчаса до закрытия банка, через несколько часов после смерти в Лос-Анджелесе Бруно Фрая вошел некто и предъявил чековую книжку на имя Бруно Фрая. Внешность не вызвала подозрений, потому что мы знаем мистера Фрая. Он выписал чек, и на его счете осталась сотня долларов.
Джошуа выпрямился в кресле.
— Сколько он взял?
— Шесть тысяч чеками. Потом он предъявил расчетную книжку и снял пять тысяч со сберегательного счета.
— А сколько там всего было?
— Двенадцать тысяч.
— Вместе восемнадцать тысяч?
Джошуа был поражен.
— Как ваш банк выдает такие суммы, не требуя предъявить документы?
— Он показал их. Поймите. Мы знаем мистера Фрая в лицо. Последние пять лет он каждый месяц заходил к нам и каждый раз оставлял на счетах од-ну-две тысячи долларов. Вот служащие и запомнили его. В прошлый четверг его узнал кассир, у нее не возникло никаких подозрений, более того, он предъявил расчетную книжку и...
— Это не удостоверение личности.
— Кассир, несмотря на то что перед ней знакомый человек, попросила предъявить документы. Вы знаете, у нас с этим очень строго. Человек предъявил ей действительные водительские права с фотографией и именем. Уверяю вас, мистер Райнхарт, в «Пасифик Юнайтед» строго соблюдают закон.
— Вы не догадались расспросить кассира?
— Уже начато расследование.
— Приятно слышать.
— Но я уверен, оно ни к чему не приведет, — ответил Престон. — Женщина работает уже шестнадцать лет в нашем банке.
— Это очень серьезно.
— Конечно, — сказал с горечью Престон. — За все годы работы в банковской сфере ничего подобного со мной не случалось. Прежде чем позвонить вам, я оповестил власти и руководство финансами штата.
— Завтра я приеду к вам и переговорю со служащими.
— Очень хорошо.
— Тогда завтра в десять утра.
— Как вам удобнее. Я в вашем распоряжении на целый день.
— Договорились, в десять. Увидимся завтра, мистер Престон.
Джошуа повесил трубку и уставился на телефон. Наконец он смог допить виски. Двойник Бруно Фрая? Вылитый Бруно Фрай?
Вдруг он вспомнил, как в понедельник ночью ему показалось, что в доме Фрая горит свет. Он заметил его по пути из ванной, но, взяв очки и подойдя к окну, ничего не увидел: свет потух. Тогда он решил, что подвели близорукие глаза. А ведь, может быть, свет, действительно, горел. Возможно, что человек, ограбивший счета «Пасифик Юнайтед», побывал в понедельник в доме Фрая. Что же он искал?
Джошуа только вчера обошел все комнаты, чтобы удостовериться, все ли в порядке. Правда, он находился там минут пять, но ничего подозрительного не заметил.
Почему Бруно Фрай держал в секрете счет из «Пасифик Юнайтед»? Был ли, вообще, двойник? Кто? Почему? О черт!
Очевидно, не так просто будет выполнить обязанности душеприказчика, как думалось несколько минут назад.
* * *
Во вторник, в шесть часов вечера, когда Тони свернул на улицу, где стоял его дом, Хилари почувствовала себя бодрее, чем днем. Словно второе дыхание открылось: после бессонной ночи и беспокойного дня обострилась зоркость воспаленных глаз. Исчезли багровые пятна, застилавшие все, что ни попадало в поле зрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Он вытянулся в грузовом отделении фургона. Луч света падал сквозь лобовое стекло, проходил над передними сиденьями и разгонял темноту вокруг Фрая. Он боялся спать в темноте.
Рядом лежало распятие. И пара остро отточенных палок. Он наполнил холщовые мешочки чесноком и повесил их в ряд над задней дверью.
Эти вещи, возможно, помогут от Кэтрин, но они бессильны прогнать ночные кошмары.
Они будут мучить его, когда он закроет глаза: так было всю жизнь, так продолжается и сейчас. Он проснется с застрявшим в горле криком. И как всегда, ему не удастся вспомнить, о чем же сон. Но он услышит ясный, но непонятный шепот, какофонию голосов, почувствует, как что-то бегает по телу, по лицу, пытаясь залезть в рот или нос, что-то ужасное; и только спустя минуту после пробуждения шепот смолкнет и существа исчезнут, в такие минуты Фрай желал себе смерти. Он боялся снов, но не мог не спать. Он закрыл глаза.
* * *
Как обычно, в это время главный зал в «Кейзи» был переполнен. Но в другой части ресторана, за овальным баром, находились отдельные кабинки, закрытые с трех сторон, они напоминали исповедальни в церкви. Сюда почти не долетал шум из большого зала: отдаленный гул голосов действовал успокаивающе и подчеркивал уединенность кабинки.
Уже за столом Хилари вдруг положила вилку и сказала:
— Я поняла.
Тони положил сандвич.
— Что?
— У Фрая должен быть брат.
— Брат?
— Это все объясняет.
— Ты думаешь, что в тот четверг убила Фрая, а вчера на тебя напал его брат?
— Такое сходство возможно только между братьями.
— А голос?
— Они могли унаследовать одинаковые голоса.
— Наверное, так бывает, — ответил Тони. — Но особенная хрипота, о которой ты говорила... Разве ее можно унаследовать?
— Почему нет?
— Вчера ты сказала, что такой голос — это следствие либо травмы, либо родового дефекта в голосовом аппарате.
— Значит, я ошибалась. А может, оба брата родились с одинаковым дефектом.
— Один шанс против миллиона.
— Но все-таки возможно.
Тони отхлебнул пива, потом сказал:
— Хорошо, пусть братья, пусть — очень похожие: одинаковые черты, глаза, голос. Но разве может так случиться, чтобы они страдали одной манией?
Хилари в задумчивости пригубила пива.
— Причиной умственного расстройства часто является среда.
— Так думали раньше. Это устаревшее представление.
— Хорошо, но все-таки для начала предположим, что это так — среда определяет поведение. Братья выросли в одном доме, были воспитаны одними родителями. Разве невозможно предположить, что у них развились сходные заболевания?
Тони почесал подбородок.
— Может, и так. Я помню...
— Что?
— Я слушал курс по психологии, когда учился в университете криминологии. Нам показывали много фильмов о сумасшедших. В одном фильме речь шла о шизофрении. От этого заболевания страдали мать и дочь.
— Вот видишь! — воскликнула Хилари.
— Но это был очень редкий случай.
— Все-таки был!
— Кажется, нам сказали, что это единственный пример подобного рода.
— Но он был!
— Что ж, об этом стоит подумать.
— Брат...
Они вернулись к еде и задумчиво жевали, не глядя друг на друга. Вдруг Тони сказал:
— Черт! Я вспомнил такое, что основательно потрясет теорию «братьев».
— Что?
— Я думал, ты читала об этом в субботних номерах газет.
— Не все газеты я читала. Это... я не знаю... неприятно читать о себе как о жертве. Я просмотрела одну статью и этого оказалось достаточно.
— А ты не помнишь, о чем она?
Хилари нахмурилась, не понимая, к чему клонит Тони, потом сказала.
— Ах, да. У Фрая не было брата.
— Ни брата, ни сестры. После смерти матери он остался единственным наследником дома и завода. С ним кончился род.
Хилари нечем было возразить, хотя и пришлось расстаться со своей теорией.
Они закончили ленч в молчании.
Наконец Тони сказал:
— Ты не можешь вечно сидеть взаперти. Но мы и не должны сидеть сложа руки и ждать его.
— Мне не хочется быть приманкой для хищника.
— Ответ на загадку следует искать не в Лос-Анджелесе.
Она кивнула.
— Я подумала о том же.
— Нам необходимо попасть в Санта-Хелену.
— И поговорить с шерифом Лавренски.
— И со всеми, кто знал Фрая.
— На это потребуется несколько дней, — сказала Хилари.
— У меня сейчас несколько выходных. И я беру отпуск. Впервые в жизни я не рвусь назад, на работу.
— Когда отправляемся?
— Чем раньше, тем лучше.
— Только не сегодня. Мы оба чертовски устали. Нужно отдохнуть. Кроме того, я хочу завести картины Стивенсу. Теперь еще необходимо позвонить в страховую компанию, чтобы определить размеры ущерба, и в бюро обслуживания, чтобы до моего возвращения навели в доме порядок.
— Сегодня утром я должен был написать отчет о перестрелке. Потом еще допрос. Но это примерно будет на следующей неделе, а если раньше, я смогу перенести сроки.
— Так когда мы отправляемся в Санта-Хелену?
— Завтра, — сказал он. — В девять — похороны Фрэнка. Я буду присутствовать. А потом сядем на ближайший самолет.
— Еще одно. Я не хочу оставаться у тебя на ночь.
Он взял ее за руку.
— Я уверен, он не придет. А если попробует, то у меня есть револьвер.
Хилари покачала головой.
— Нет. Я все равно не засну, Тони. Я буду не спать, а прислушиваться к каждому шороху за окном.
— Где же ты хочешь остановиться?
— Закончив свои дела, давай соберем вещи, уедем из твоей квартиры и снимем номер в гостинице, рядом с аэропортом.
Он пожал ей руку.
— Да, так тебе, наверное, будет лучше.
— Да.
* * *
Санта-Хелена. Вторник. 16.30. Джошуа Райнхарт положил трубку и со вздохом удовлетворения откинулся на спинку кресла. Он хорошо поработал в эти два дня.
Почти весь понедельник Райнхарт просидел на телефоне, созваниваясь с банкирами, биржевиками и торговыми посредниками Бруно Фрая. Он подолгу обсуждал с ними вопросы, связанные с ведением дел фирмы, до ее полной ликвидации. Возникли небольшие разногласия о том, куда лучше всего вложить средства, когда наступит срок. Джошуа очень устал от монотонной работы: Фрай вкладывал деньги в разные банки, плюс вложения в недвижимость, плюс большое количество акций и многое-многое другое.
Полвторника Джошуа беседовал с оценщиками художественных произведений, лучшими специалистами в Калифорнии, чтобы они приехали в Санта-Хелену для составления каталога и оценки нескольких дорогих коллекций, собранных семьей за семьдесят лет. Основатель фирмы и отец Кэтрин, Лео, умерший сорок лет назад, сначала увлекся деревянными кранами ручной работы, в прошлом использовавшимися на пивных и винных бочках в Европе. Как правило, кран выполнялся в форме головы: здесь были черти с открытыми ртами, смеющиеся, плачущие, воющие, рычащие рыла нечистого; ангелы, клоуны, волки, эльфы, волшебницы, ведьмы, гномы. Лео собрал более двух тысяч таких кранов. Кэтрин тоже увлекалась собиранием при жизни отца, а после его смерти коллекционирование стало единственной страстью. Страсть оказалась настолько сильна, что вскоре перешла в манию. Джошуа вспомнил, как загорались ее глаза и речь становилась бессвязной, когда она показывала ему новые приобретения. Было что-то болезненное в ее отчаянном стремлении набить шкафы, столики и ящики красивыми вещами; но в конце концов, богатым можно иметь причуды и быть странными, если, конечно, это не грозит ничем окружающим. Кэтрин покупала старинную живопись, хрусталь, мозаичные стекла, медальоны и тысячу других вещей, не столько оттого, что это лучшее вложение денег, но потому что они нужны ей так же, как наркоману нужна очередная инъекция наркотика. Кэтрин набивала огромный дом бесчисленными экспонатами, целыми днями протирая и полируя их. Бруно продолжил традицию безумного накопительства, так что на этот день оба дома — тот, что построил Лео в 1918 году, и построенный Фраем пять лет назад — ломились от сокровищ. Во вторник Джошуа обзвонил художественные галереи и престижные аукционы в Сан-Франциско и Лос-Анджелесе, и все владельцы сразу же предлагали прислать своих людей, так как выставка коллекций Фрая, безусловно, принесла бы солидный комиссионный сбор. Джошуа уже договорился, что двое из Сан-Франциско и двое из Лос-Анджелеса приедут в субботу и проведут несколько дней за составлением каталога. Он заказал номера в местной гостинице.
Джошуа Райнхарт чувствовал, что ситуация в его руках, и только сейчас впервые со дня смерти Фрая понял, сколько времени займет исполнение обязанностей душеприказчика. Поначалу ему показалось, что дела настолько запутаны, что невозможно в них разобраться и за несколько лет, но, прочитав завещание, написанное пять лет назад, он успокоился: исполнить свой долг он сможет за несколько недель. Три фактора, редко встречающиеся в подобной практике, значительно облегчили его задачу. Во-первых, не обнаружилось никаких родственников, которые любили оспаривать завещания и устраивать всякие неприятности. Во-вторых, в завещании был указан единственный получатель наследства — какое-то благотворительное учреждение. В-третьих, Бруно Фрай великолепно вел дела и оставил четко составленные отчеты о доходах и расходах фирмы.
Со смертью жены Коры Джошуа почувствовал, что жизнь очень коротка, и теперь старался занять делами каждый день. Ему было неприятно сознавать, что каждая минута, проведенная в заботах о делах Фрая, — это потерянная минута. Конечно, ему очень хорошо заплатят за работу, но зачем эти деньги, когда он и так достаточно обеспечен? У него большое владение в долине; несколько сот акров лучших виноградников, делами хозяйства занимается управляющий; виноград охотно покупается заводами. Ему вдруг пришла мысль обратиться к суду и сказать, что он отказывается от обязанностей, любой банк Фрая с удовольствием взял бы их на себя. Но чувство долга удержало Джошуа от этого шага. Когда-то, тридцать пять лет назад, именно Кэтрин Фрай взяла на работу молодого Райнхарта, и Джошуа знал, что только он мог довести дела достойно и поставить точку в истории семьи Фраев.
Недели три. А потом он полностью сможет распоряжаться своим временем: читать книги, плавать, летать на недавно купленном самолете, готовить новые блюда. Кроме того, делами фирмы занимались двое молодых юристов — Кен Гэйвинс и Рой Женелли — и чертовски хорошо со всем справлялись. Джошуа еще не окунулся с головой в покой, но уже сидел на краю, болтая ногами в бассейне беззаботности и отдыха. Как бы он хотел, чтобы именно сейчас, когда появилось столько свободного времени, с ним была Кора.
Умиротворенный прекрасным видом осенней долины, открывающимся за окном, он встал из кресла и вышел в приемную. Карен Фарр изо всех сил трясла телефонный аппарат и нажимала непослушные кнопки, которые, согласно инструкции, должны были слушаться малейшего прикосновения. Откуда столько энергии в этой хрупкой голубоглазой девушке с мягким голосом.
— Если меня будут спрашивать, пожалуйста, скажите, что я пьян и не в состоянии никого принять.
— А они спросят: «Что? Опять?»
Джошуа засмеялся.
— Вы очаровательны, мисс Фарр. Какая сообразительность и острый язычок у тоненькой девушки!
Карен Фарр улыбнулась.
— Идите уж и пейте свое виски. Я сдержу орды разъяренных посетителей.
Джошуа, закрыв дверь, открыл бар, положил в бокал льда и наполнил его до краев виски.
Едва он успел сделать пару глотков, как в дверь постучали.
— Войдите.
Через порог переступила Карен.
— Звонят...
— Я думал, что мне можно хоть выпить спокойно.
— Не сердитесь.
— Это мой имидж.
— Сначала я сказала, что вас нет на месте. Но когда я узнала, в чем дело, то подумала, что это важный звонок. Что-то странное.
— Кто звонит?
— Некий мистер Престон из «Пасифик Юнайтед Бэнк». Из Сан-Франциско. По поводу имущества Фрая.
— Что же странного?
— Вам лучше узнать об этом самому.
Джошуа вздохнул:
— Хорошо.
— Он на втором телефоне.
Джошуа подошел к столу, опустился в кресло и снял трубку.
— Добрый день, мистер Престон.
— Мистер Райнхарт?
— Да. Чем могу быть полезен?
— Мне сказали, что вы — душеприказчик Фрая.
— Совершенно верно.
— Вам известно, что на имя мистера Бруно Фрая в нашем банке открыт счет?
— "Пасифик Юнайтед"? Нет, я не знал об этом. У него был полный список банков, в которых хранились его деньги, но ваш банк там отсутствует.
— Этого-то я и боялся.
Джошуа нахмурился.
— Не понимаю. Что, какие-то затруднения?
Престон помолчал, потом спросил:
— Мистер Райнхарт, у мистера Фрая был брат?
— Нет. А почему вы об этом спросили?
— У него был двойник?
— Простите, кто?
— Ну, понимаете, иногда... в некоторых случаях удобно иметь человека, очень похожего на тебя.
— Вы что, шутите, мистер Престон?
— Я понимаю, что это странный вопрос. Но мистер Фрай был богатый человек. А в наши дни, когда преступность на подъеме и вообще жить стало небезопасно, богатые часто вынуждены нанимать телохранителей, и иногда — не часто, думаю, они находят двойника, в целях личной безопасности.
— Не хочу дурно говорить о вашем прекрасном городе, — начал Джошуа, — но позвольте заметить, что мистер Фрай жил не в Сан-Франциско, а в Напа Каунти. У нас не бывает подобных преступлений. И у нас свой стиль жизни, отличный от того, каким вы... наслаждаетесь. Мистеру Фраю незачем было иметь двойника. Мистер Престон, объясните, в чем же дело.
— Мы только сейчас узнали, что мистер Фрай был убит в прошлый четверг.
— Правда?
— Мнение нашего руководства таково, что банк не несет никакой ответственности.
— За что? — уже не выдержал Джошуа.
— Вы, как душеприказчик, должны были нам сообщить о смерти вкладчика.
— Так. — Джошуа заерзал в кресле, жадно поглядывая на стакан виски, предчувствуя, что Престон сообщит сейчас такое, что разрушит его спокойствие.
— В прошлый четверг, за полчаса до закрытия банка, через несколько часов после смерти в Лос-Анджелесе Бруно Фрая вошел некто и предъявил чековую книжку на имя Бруно Фрая. Внешность не вызвала подозрений, потому что мы знаем мистера Фрая. Он выписал чек, и на его счете осталась сотня долларов.
Джошуа выпрямился в кресле.
— Сколько он взял?
— Шесть тысяч чеками. Потом он предъявил расчетную книжку и снял пять тысяч со сберегательного счета.
— А сколько там всего было?
— Двенадцать тысяч.
— Вместе восемнадцать тысяч?
Джошуа был поражен.
— Как ваш банк выдает такие суммы, не требуя предъявить документы?
— Он показал их. Поймите. Мы знаем мистера Фрая в лицо. Последние пять лет он каждый месяц заходил к нам и каждый раз оставлял на счетах од-ну-две тысячи долларов. Вот служащие и запомнили его. В прошлый четверг его узнал кассир, у нее не возникло никаких подозрений, более того, он предъявил расчетную книжку и...
— Это не удостоверение личности.
— Кассир, несмотря на то что перед ней знакомый человек, попросила предъявить документы. Вы знаете, у нас с этим очень строго. Человек предъявил ей действительные водительские права с фотографией и именем. Уверяю вас, мистер Райнхарт, в «Пасифик Юнайтед» строго соблюдают закон.
— Вы не догадались расспросить кассира?
— Уже начато расследование.
— Приятно слышать.
— Но я уверен, оно ни к чему не приведет, — ответил Престон. — Женщина работает уже шестнадцать лет в нашем банке.
— Это очень серьезно.
— Конечно, — сказал с горечью Престон. — За все годы работы в банковской сфере ничего подобного со мной не случалось. Прежде чем позвонить вам, я оповестил власти и руководство финансами штата.
— Завтра я приеду к вам и переговорю со служащими.
— Очень хорошо.
— Тогда завтра в десять утра.
— Как вам удобнее. Я в вашем распоряжении на целый день.
— Договорились, в десять. Увидимся завтра, мистер Престон.
Джошуа повесил трубку и уставился на телефон. Наконец он смог допить виски. Двойник Бруно Фрая? Вылитый Бруно Фрай?
Вдруг он вспомнил, как в понедельник ночью ему показалось, что в доме Фрая горит свет. Он заметил его по пути из ванной, но, взяв очки и подойдя к окну, ничего не увидел: свет потух. Тогда он решил, что подвели близорукие глаза. А ведь, может быть, свет, действительно, горел. Возможно, что человек, ограбивший счета «Пасифик Юнайтед», побывал в понедельник в доме Фрая. Что же он искал?
Джошуа только вчера обошел все комнаты, чтобы удостовериться, все ли в порядке. Правда, он находился там минут пять, но ничего подозрительного не заметил.
Почему Бруно Фрай держал в секрете счет из «Пасифик Юнайтед»? Был ли, вообще, двойник? Кто? Почему? О черт!
Очевидно, не так просто будет выполнить обязанности душеприказчика, как думалось несколько минут назад.
* * *
Во вторник, в шесть часов вечера, когда Тони свернул на улицу, где стоял его дом, Хилари почувствовала себя бодрее, чем днем. Словно второе дыхание открылось: после бессонной ночи и беспокойного дня обострилась зоркость воспаленных глаз. Исчезли багровые пятна, застилавшие все, что ни попадало в поле зрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39