В руке у Агнес был листок бумаги.
— Вы хотите, чтобы мы сами догадались, что там? — спросил Джек. Его разбирало любопытство, а Агнес не торопилась поделиться своей новостью.
Женщина поправила очки и протянула Джеку лабораторный бланк.
— Здесь результаты флюоресцентного иммунологического исследования, которое вы заказали по Нодельману.
— Елки зеленые. — Джек взглянул на листок с анализом и передал его Чету.
Прочитав заключение, тот словно ужаленный вскочил на ноги.
— Черт подери! — воскликнул он. — Все-таки у Нодельмана оказалась чума!
— Мы тоже были ошарашены результатом, — без всякого выражения произнесла Агнес. — Нам надо сделать что-нибудь еще?
Закусив губу, Джек напряженно думал.
— Давайте попытаемся высеять флору из абсцессов, — предложил он. — И давайте попробуем окрасить препарат каким-нибудь традиционным красителем. Что там рекомендуют для чумы?
— Окраску по Гимзе или Уэйсону, — ответила Агнес. — При этих методах хорошо выявляется морфология чумной палочки — она похожа на английскую булавку.
— Вот, давайте так и сделаем, — сказал Джек. — Конечно, самое главное — это вырастить культуру бактерии. Пока мы ее не получили, о чуме можно говорить только предположительно.
— Я понимаю. — Агнес вышла из кабинета.
— Думаю, мне не следует предупреждать вас об осторожности, — крикнул ей вдогонку Джек.
— Не стоит, — ответила из коридора Агнес. — У нас прекрасные противочумные костюмы, и мы ими на этот раз воспользуемся.
— Невероятно! — воскликнул Чет, когда они остались одни. — Как ты догадался, черт тебя подери?
— Ни о чем я не догадался, — ответил Джек. — Это Кальвин виноват. Пристал ко мне с диагнозом, а я решил пошутить. Конечно, все признаки были налицо, но я и вообразить не мог, что попаду в яблочко. Но теперь, когда я оказался прав, нам не до шуток. Единственный отрадный факт — это то, что я выиграл у Кальвина десять долларов.
— Он тебя за это возненавидит, — предположил Чет.
— Это меня меньше всего волнует, — Джек. — Я просто ошеломлен. Чума в марте месяце в Нью-Йорке, да еще в госпитале. Это попросту невозможно, если, конечно, Манхэттенский госпиталь не взял на содержание инфицированных крыс и их блох. Наверняка Нодельман был в контакте с каким-то инфицированным животным. Мне кажется, что он недавно где-то путешествовал. — Джек протянул руку к телефону.
— Куда это ты собрался звонить? — поинтересовался Чет.
— Бингхэму, конечно, — ответил Джек, набирая номер. — Дело не терпит отлагательства. Я хочу поскорее выбросить из рук эту горячую картофелину.
Трубку взяла секретарь шефа миссис Сэнфорд и объяснила Джеку, что мистер Бингхэм уехал в Сити-Холл для встречи с мэром и просил его не беспокоить.
— Высоко залетел наш начальник, — пробурчал Джек. Не кладя трубку, он набрал номер Кальвина. Опять неудача. Секретарша сообщила, что Кальвина Вашингтона сегодня не будет, заболел кто-то из его родственников.
Джек положил трубку и забарабанил пальцами по столу.
— Не везет? — спросил Чет.
— Генералы разбежались, бросив пехоту на произвол судьбы. — Джек внезапно вскочил и ринулся вон из кабинета.
Чет кинулся за другом.
— Куда ты собрался? — спросил он, догнав Джека.
— Вниз, надо потолковать с Бартом Арнольдом, — ответил Джек, нажав кнопку вызова. — Нужна более подробная информация. Надо же разобраться, откуда в Нью-Йорке чума, иначе у города будут крупные неприятности.
— Может, лучше подождать Бингхэма? — осторожничал Чет. — Что-то мне не нравятся твои глаза.
— Какой я, оказывается, бесхитростный, — захохотал Джек. — Это происшествие затронуло мои интересы. Я очень взволнован.
Дверь лифта открылась, и Джек вошел. Чет заблокировал дверь.
— Джек, сделай мне такое одолжение — будь осторожен. Мне нравится сидеть с тобой в одном кабинете. Смотри не очень распускай перья.
— Я? — невинно спросил Джек. — Да я же воплощенная дипломатия.
— Тогда я — Муамар Каддафи, — пробурчал Чет. Дверь лифта закрылась.
Спускаясь, Джек насвистывал веселенький мотивчик. Он чувствовал себя в ударе и был очень доволен собой. Он улыбнулся, вспомнив, как говорил утром Лори, что от души надеется обнаружить у Нодельмана какую-нибудь пакость вроде болезни легионеров, лишь бы досадить проклятой «Америкэр». Но чума... Чума! Это же в десять раз лучше какой-то болезни легионеров. Удовольствие от сознания предстоящих трудностей у страховой компании венчалось радостью от выигранных у Кальвина десяти баксов.
Выйдя из лифта на первом этаже, Джек прямиком направился к Барту Арнольду — старшему помощнику врача. К вящей радости Джека, тот оказался на месте.
— У одного из умерших предположительно выявлена чума. Мне необходимо поговорить по этому поводу с Джейнис Егер.
— Она наверняка еще спит, — сказал Барт. — Вы не можете подождать?
— Нет.
— Бингхэм или Кальвин в курсе?
— Обоих нет на месте, и неизвестно, когда будут. Поколебавшись некоторое время, Барт достал из бокового ящика стола тетрадь, нашел там телефон Джейнис и позвонил. Извинившись, что потревожил после дежурства, Арнольд сказал, что с Джейнис хочет поговорить по срочному делу доктор Джек Степлтон. После этого Барт передал трубку Джеку.
Джек, в свою очередь, счел долгом извиниться и посвятил Джейнис в суть проблемы. Сонливость ее как рукой сняло.
— Чем я могу помочь? — спросила она.
— Вы не нашли в госпитальной истории болезни упоминаний о возможных поездках Нодельмана? — спросил Джек.
— Таких записей я не припомню, — ответила Джейнис.
— Не было ли там данных о контактах умершего с домашними или дикими животными?
— Нет, но я могу сегодня ночью это проверить. Вы понимаете, таких вопросов больным обычно не задают.
Джек поблагодарил Джейнис и пообещал сам заняться этим вопросом. Отдав трубку Барту, он поспешил в свой кабинет.
Увидев влетевшего в дверь друга, Чет оживился.
— Ты что-нибудь узнал? — спросил он.
— Ни черта я не узнал, — довольным голосом крикнул в ответ Джек. Он начал лихорадочно листать папку Нодельмана, пока не наткнулся на анкетный лист. Там же были записаны телефоны родственников. Уперевшись пальцем в номер миссис Нодельман, Джек позвонил. Миссис Нодельман жила в Бронксе.
После второго звонка женщина взяла трубку.
— Меня зовут доктор Степлтон, — отрекомендовался он. — Я судебно-медицинский эксперт города Нью-Йорка.
Совершенно неожиданно Джеку пришлось многословно объяснять, кто он, собственно, такой, так как женщина не знала даже значения архаичного слова «коронер».
— Я хотел бы задать вам несколько вопросов, — сказал Джек, когда миссис Нодельман наконец уяснила себе, какую должность занимает некий мистер Степлтон.
— Это случилось так неожиданно. — Собеседница на другом конце провода расплакалась. — Д-да, у него был диабет, ну и что, он не должен был от него умереть.
— Я очень сожалею о вашей потере, — попытался успокоить ее Джек, — но скажите мне, ваш покойный муж не ездил куда-нибудь в последнее время?
— Чуть больше недели назад он ездил в Нью-Джерси. Джек услышал, как миссис Нодельман высморкалась.
— Я имею в виду более далекое путешествие — например, на юго-запад или в Индию.
— Он практически никогда не выезжал дальше Манхэттена.
— Не приезжали ли к вам гости из экзотических стран? — спросил Джек.
— Приезжала тетя Дональда, это было в декабре, — ответила миссис Нодельман.
— А откуда она приехала?
— Из Куинса.
— Куинс — это не совсем то, что я имею в виду. А как насчет контактов с дикими животными, например, с кроликами?
— Нет, — ответила женщина. — Дональд ненавидел кроликов.
— А домашние животные?
— У нас есть кошка, — ответила миссис Нодельман.
— Она не больна? Не приносила домой никаких паразитов?
— Нет, кошка здорова и никого не приносила, она у нас домашняя и не выходит на улицу.
— Что вы можете сказать о крысах? — продолжал спрашивать Джек. — У вас в доме или около него есть крысы? Может быть, вы видели недавно мертвых крыс?
— У нас нет никаких крыс, — возмущенно ответила миссис Нодельман. — Мы живем в хорошей чистой квартире.
Джек хотел продолжить, но вопросы больше не шли на ум.
— Миссис Нодельман, вы были очень любезны. Я задавал вам вопросы по одной-единственной причине — мы имеем все основания полагать, что ваш муж умер от тяжелого инфекционного заболевания. Думаем, что он умер от чумы.
На другом конце провода воцарилась тишина.
— Вы имеете в виду бубонную чуму, как когда-то в Европе? — спросила миссис Нодельман.
— Приблизительно так, — сказал Джек. — Чума существует в двух клинических формах — бубонной и легочной. Похоже, ваш муж умер от легочной формы — она, кстати, и более заразна. Я советую вам обратиться к вашему врачу и сообщить ему о возможном контакте. Я убежден, что он с целью профилактики назначит вам антибиотики. Я также рекомендую отнести кошку ветеринару — пусть посмотрит.
— Это серьезно? — спросила миссис Нодельман.
— Очень серьезно, — ответил Джек. Он дал женщине свой номер телефона и попросил звонить, если у нее позже возникнут какие-нибудь вопросы. Еще он попросил миссис Нодельман связаться с ним, если ветеринар заподозрит у кошки какое-нибудь заболевание.
Повесив трубку, Джек повернулся к Чету.
— Мрак тайны сгущается, — проговорил он и весело добавил: — Кажется, скоро у «Америкэр» испортится пищеварение.
— У тебя опять на лице появилось пугающее выражение.
Джек засмеялся, встал и направился к выходу.
— Куда ты теперь пошел? — нервно спросил Чет.
— Рассказать Лори Монтгомери, что происходит, — ответил Джек. — Как-никак сегодня она наш непосредственный начальник. Она должна обязательно быть поставлена в известность о происходящем.
Через несколько минут он вернулся.
— Ну и что она сказала? — поинтересовался Чет.
— Так же ошарашена, как и мы, — ответил Джек. Прежде чем сесть, он схватил со стола телефонный справочник и начал листать страницы отдела городских абонентов.
— Она ничего не просила тебя сделать?
— Нет, — ответил Джек. — Просила потолочь воду в ступе, пока мы не известим Бингхэма. Она попыталась сама дозвониться до нашего славного шефа, но тот оказался недоступен — заперся с мэром всерьез и надолго.
Джек поднял телефонную трубку и набрал номер.
— Господи, кому ты звонишь теперь?
— Члену комиссии по здравоохранению Патриции Маркхэм, — ответил Джек. — Я не собираюсь ждать.
— Ты что, свихнулся? — крикнул Чет, вытаращив глаза. — Пусть это сделает Бингхэм. Ты звонишь его начальству через его голову!
Джек не ответил. Он в это время представлялся секретарю члена комиссии. Когда та попросила его подождать, Джек прикрыл трубку рукой и прошептал Чету:
— Удивительное дело — она на месте!
— Гарантирую — Бингхэму не понравится твоя самодеятельность, — прошептал в ответ Чет.
Жестом руки Степлтон велел Макговерну замолчать.
— Хэлло, уважаемая член комиссии, — начал Джек. — Как дела? Это говорит Джек Степлтон из Управления судмедэкспертизы.
Чет явно был в ужасе от фамильярного тона Джека.
— Мне жаль портить вам день, — продолжал Джек, — но я чувствую, что просто обязан был позвонить. Доктора Бингхэма и доктора Вашингтона сейчас нет на месте, но сложилась такая ситуация, о которой вам просто необходимо знать немедленно. Мы только что выставили предварительный диагноз чумы больному, умершему в Центральном манхэттенском госпитале.
— Боже милостивый! — Восклицание доктора Маркхэм услышал даже Чет. — Ужасно, но я надеюсь, это единичный случай.
— Похоже на то, — заявил Джек.
— Понятно, я сейчас поставлю в известность Городское управление здравоохранения, — пообещала доктор Маркхэм. — А уж они передадут информацию дальше. Спасибо за предупреждение. Скажите, пожалуйста, еще раз вашу фамилию.
— Степлтон, — ответил Джек. — Джек Степлтон.
Светясь самодовольной улыбкой, он повесил трубку.
— Можешь распродавать акции «Америкэр», — посоветовал он Чету. — Член комиссии обеспокоилась всерьез.
— По-моему, тебе пора начать рассылать свои резюме, — мрачно пошутил Чет. — Бингхэм будет кипятком писать.
Джек между тем, насвистывая, листал папку Нодельмана. Найдя вновь опросный лист, он выписал из него телефон лечащего врача покойного — доктора Карла Уэйнрайта. Затем Степлтон встал и надел свою пилотскую куртку.
— Ага, — только и сказал Чет. — Что теперь?
— Поеду-ка я в Манхэттенский госпиталь, — ответил Джек. — Хочу совершить выезд в лечебное учреждение. Это слишком важный случай, чтобы отдать его на съедение генералу.
Повернувшись на стуле, Чет с интересом разглядывал Джека. Тот уже направился к двери.
— Ты же знаешь, что Бингхэм не поощряет выезды судмедэкспертов в лечебные учреждения, — предостерегающе произнес Чет. — Ты превратишь выпад в оскорбление.
— Я просто воспользуюсь случаем. На курсах в резидентуре меня учили именно этому.
— Бингхэм считает, что это работа помощников врача, и не устает это повторять.
— Случай слишком интересен, чтобы его пропустить, — отозвался Джек уже из холла. — Держись, я скоро вернусь.
Глава 5
СРЕДА, 14 ЧАСОВ 50 МИНУТ, 20 МАРТА 1996 ГОДА
Не обращая внимания на сгущавшиеся тучи и начавший накрапывать дождь, Джек мчался на велосипеде к Центральному манхэттенскому госпиталю. Быстрая езда была замечательной наградой за долгое стояние в скафандре у секционного стола.
У входа в госпиталь Джек надежно закрепил велосипед у стойки дорожного знака, уложив шлем и куртку в проволочную сетку и пристегнув ее к седлу.
Прежде чем войти, Джек оглядел величественный фасад здания. В недавнем прошлом это был респектабельный госпиталь, настоящая старая университетская клиника. Но былая слава канула в Лету. В начале девяностых годов правительство своей недальновидной политикой загнало общественное здравоохранение в финансовый тупик, чем немедленно воспользовалась «Америкэр» и прибрала госпиталь к рукам. Джек сознавал, что чувство мести не украшает, но испытывал немалое злорадство от того, что сейчас подложит изрядную свинью ненавистной страховой компании.
Войдя в госпиталь, Степлтон направился к справочному столу узнать, где можно найти доктора Карла Уэйнрайта. Оказалось, что кабинет этого терапевта «Америкэр» находится в недавно пристроенном к старому зданию поликлиническом корпусе.
Пятнадцать минут спустя Джек был уже в приемной доктора Уэйнрайта. Книжка судмедэксперта служила пропуском не хуже полицейского удостоверения. Джека без возражения провели в кабинет врача, а через некоторое время появился и он сам.
Доктор Уэйнрайт оказался рано поседевшим, слегка сутулым человеком с неожиданно моложавым лицом и ярко-голубыми глазами. Мужчины пожали друг другу руки, и Уэйнрайт пригласил гостя сесть.
— Не каждый день нас жалуют визитами судебно-медицинские эксперты, — сказал Уэйнрайт.
— Я бы на вашем месте встревожился, если бы это было не так, — ответил Степлтон.
Хозяин кабинета несколько смутился.
— Да, вы правы, — усмехнулся он, поняв, что Джек шутит.
— Я пришел по поводу вашего пациента Дональда Нодельмана. — Степлтон решил сразу взять быка за рога. — Его предварительный диагноз — чума.
Доктор Уэйнрайт непроизвольно раскрыл рот.
— Это невозможно, — проговорил он, обретя дар речи. Джек невозмутимо пожал плечами. — Я бы так не сказал. Флюоресцентный метод определения антител достаточно надежен. Правда, культуры возбудителя у нас пока нет. — Господи, — только и смог выдавить из себя доктор Уэйнрайт. Он провел моментально вспотевшей ладонью по лицу. — Какой кошмар! — Да, это и в самом деле удивительно, — согласился Джек, — особенно если учесть, что до развития симптоматики больной пять дней провел в этом госпитале.
— Никогда в жизни не слышал о нозокомиальной чуме, — произнес доктор Уэйнрайт.
— Да и я не слышал, — поддержал его Джек. — Но это легочная чума, а не бубонная, так что инкубационный период скорее всего был очень коротким — не более двух-трех дней.
— Все равно я не могу в это поверить, — упорствовал Уэйнрайт. — Мне и в голову не могло прийти ничего подобного.
— Нет ли у вас еще больных с подобной симптоматикой? — спросил Джек.
— Мне о таких неизвестно, но будьте уверены, что они будут немедленно выявлены.
— Мне очень хотелось бы побольше узнать об образе жизни умершего, — продолжал Джек. — Его жена отрицает, что больной в последнее время посещал районы, эндемичные по чуме. В их доме не было гостей, приехавших из таких районов. Она также сомневается, что у умершего были контакты с дикими животными. Вы можете что-нибудь добавить?
— Пациент работал в магазине готовой одежды, — заговорил доктор Уэйнрайт. — Бухгалтером. Он никогда не путешествовал и не был охотником. В течение последнего месяца я навещал его довольно часто, пытаясь скомпенсировать его диабет.
— Где он лежал в госпитале?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Вы хотите, чтобы мы сами догадались, что там? — спросил Джек. Его разбирало любопытство, а Агнес не торопилась поделиться своей новостью.
Женщина поправила очки и протянула Джеку лабораторный бланк.
— Здесь результаты флюоресцентного иммунологического исследования, которое вы заказали по Нодельману.
— Елки зеленые. — Джек взглянул на листок с анализом и передал его Чету.
Прочитав заключение, тот словно ужаленный вскочил на ноги.
— Черт подери! — воскликнул он. — Все-таки у Нодельмана оказалась чума!
— Мы тоже были ошарашены результатом, — без всякого выражения произнесла Агнес. — Нам надо сделать что-нибудь еще?
Закусив губу, Джек напряженно думал.
— Давайте попытаемся высеять флору из абсцессов, — предложил он. — И давайте попробуем окрасить препарат каким-нибудь традиционным красителем. Что там рекомендуют для чумы?
— Окраску по Гимзе или Уэйсону, — ответила Агнес. — При этих методах хорошо выявляется морфология чумной палочки — она похожа на английскую булавку.
— Вот, давайте так и сделаем, — сказал Джек. — Конечно, самое главное — это вырастить культуру бактерии. Пока мы ее не получили, о чуме можно говорить только предположительно.
— Я понимаю. — Агнес вышла из кабинета.
— Думаю, мне не следует предупреждать вас об осторожности, — крикнул ей вдогонку Джек.
— Не стоит, — ответила из коридора Агнес. — У нас прекрасные противочумные костюмы, и мы ими на этот раз воспользуемся.
— Невероятно! — воскликнул Чет, когда они остались одни. — Как ты догадался, черт тебя подери?
— Ни о чем я не догадался, — ответил Джек. — Это Кальвин виноват. Пристал ко мне с диагнозом, а я решил пошутить. Конечно, все признаки были налицо, но я и вообразить не мог, что попаду в яблочко. Но теперь, когда я оказался прав, нам не до шуток. Единственный отрадный факт — это то, что я выиграл у Кальвина десять долларов.
— Он тебя за это возненавидит, — предположил Чет.
— Это меня меньше всего волнует, — Джек. — Я просто ошеломлен. Чума в марте месяце в Нью-Йорке, да еще в госпитале. Это попросту невозможно, если, конечно, Манхэттенский госпиталь не взял на содержание инфицированных крыс и их блох. Наверняка Нодельман был в контакте с каким-то инфицированным животным. Мне кажется, что он недавно где-то путешествовал. — Джек протянул руку к телефону.
— Куда это ты собрался звонить? — поинтересовался Чет.
— Бингхэму, конечно, — ответил Джек, набирая номер. — Дело не терпит отлагательства. Я хочу поскорее выбросить из рук эту горячую картофелину.
Трубку взяла секретарь шефа миссис Сэнфорд и объяснила Джеку, что мистер Бингхэм уехал в Сити-Холл для встречи с мэром и просил его не беспокоить.
— Высоко залетел наш начальник, — пробурчал Джек. Не кладя трубку, он набрал номер Кальвина. Опять неудача. Секретарша сообщила, что Кальвина Вашингтона сегодня не будет, заболел кто-то из его родственников.
Джек положил трубку и забарабанил пальцами по столу.
— Не везет? — спросил Чет.
— Генералы разбежались, бросив пехоту на произвол судьбы. — Джек внезапно вскочил и ринулся вон из кабинета.
Чет кинулся за другом.
— Куда ты собрался? — спросил он, догнав Джека.
— Вниз, надо потолковать с Бартом Арнольдом, — ответил Джек, нажав кнопку вызова. — Нужна более подробная информация. Надо же разобраться, откуда в Нью-Йорке чума, иначе у города будут крупные неприятности.
— Может, лучше подождать Бингхэма? — осторожничал Чет. — Что-то мне не нравятся твои глаза.
— Какой я, оказывается, бесхитростный, — захохотал Джек. — Это происшествие затронуло мои интересы. Я очень взволнован.
Дверь лифта открылась, и Джек вошел. Чет заблокировал дверь.
— Джек, сделай мне такое одолжение — будь осторожен. Мне нравится сидеть с тобой в одном кабинете. Смотри не очень распускай перья.
— Я? — невинно спросил Джек. — Да я же воплощенная дипломатия.
— Тогда я — Муамар Каддафи, — пробурчал Чет. Дверь лифта закрылась.
Спускаясь, Джек насвистывал веселенький мотивчик. Он чувствовал себя в ударе и был очень доволен собой. Он улыбнулся, вспомнив, как говорил утром Лори, что от души надеется обнаружить у Нодельмана какую-нибудь пакость вроде болезни легионеров, лишь бы досадить проклятой «Америкэр». Но чума... Чума! Это же в десять раз лучше какой-то болезни легионеров. Удовольствие от сознания предстоящих трудностей у страховой компании венчалось радостью от выигранных у Кальвина десяти баксов.
Выйдя из лифта на первом этаже, Джек прямиком направился к Барту Арнольду — старшему помощнику врача. К вящей радости Джека, тот оказался на месте.
— У одного из умерших предположительно выявлена чума. Мне необходимо поговорить по этому поводу с Джейнис Егер.
— Она наверняка еще спит, — сказал Барт. — Вы не можете подождать?
— Нет.
— Бингхэм или Кальвин в курсе?
— Обоих нет на месте, и неизвестно, когда будут. Поколебавшись некоторое время, Барт достал из бокового ящика стола тетрадь, нашел там телефон Джейнис и позвонил. Извинившись, что потревожил после дежурства, Арнольд сказал, что с Джейнис хочет поговорить по срочному делу доктор Джек Степлтон. После этого Барт передал трубку Джеку.
Джек, в свою очередь, счел долгом извиниться и посвятил Джейнис в суть проблемы. Сонливость ее как рукой сняло.
— Чем я могу помочь? — спросила она.
— Вы не нашли в госпитальной истории болезни упоминаний о возможных поездках Нодельмана? — спросил Джек.
— Таких записей я не припомню, — ответила Джейнис.
— Не было ли там данных о контактах умершего с домашними или дикими животными?
— Нет, но я могу сегодня ночью это проверить. Вы понимаете, таких вопросов больным обычно не задают.
Джек поблагодарил Джейнис и пообещал сам заняться этим вопросом. Отдав трубку Барту, он поспешил в свой кабинет.
Увидев влетевшего в дверь друга, Чет оживился.
— Ты что-нибудь узнал? — спросил он.
— Ни черта я не узнал, — довольным голосом крикнул в ответ Джек. Он начал лихорадочно листать папку Нодельмана, пока не наткнулся на анкетный лист. Там же были записаны телефоны родственников. Уперевшись пальцем в номер миссис Нодельман, Джек позвонил. Миссис Нодельман жила в Бронксе.
После второго звонка женщина взяла трубку.
— Меня зовут доктор Степлтон, — отрекомендовался он. — Я судебно-медицинский эксперт города Нью-Йорка.
Совершенно неожиданно Джеку пришлось многословно объяснять, кто он, собственно, такой, так как женщина не знала даже значения архаичного слова «коронер».
— Я хотел бы задать вам несколько вопросов, — сказал Джек, когда миссис Нодельман наконец уяснила себе, какую должность занимает некий мистер Степлтон.
— Это случилось так неожиданно. — Собеседница на другом конце провода расплакалась. — Д-да, у него был диабет, ну и что, он не должен был от него умереть.
— Я очень сожалею о вашей потере, — попытался успокоить ее Джек, — но скажите мне, ваш покойный муж не ездил куда-нибудь в последнее время?
— Чуть больше недели назад он ездил в Нью-Джерси. Джек услышал, как миссис Нодельман высморкалась.
— Я имею в виду более далекое путешествие — например, на юго-запад или в Индию.
— Он практически никогда не выезжал дальше Манхэттена.
— Не приезжали ли к вам гости из экзотических стран? — спросил Джек.
— Приезжала тетя Дональда, это было в декабре, — ответила миссис Нодельман.
— А откуда она приехала?
— Из Куинса.
— Куинс — это не совсем то, что я имею в виду. А как насчет контактов с дикими животными, например, с кроликами?
— Нет, — ответила женщина. — Дональд ненавидел кроликов.
— А домашние животные?
— У нас есть кошка, — ответила миссис Нодельман.
— Она не больна? Не приносила домой никаких паразитов?
— Нет, кошка здорова и никого не приносила, она у нас домашняя и не выходит на улицу.
— Что вы можете сказать о крысах? — продолжал спрашивать Джек. — У вас в доме или около него есть крысы? Может быть, вы видели недавно мертвых крыс?
— У нас нет никаких крыс, — возмущенно ответила миссис Нодельман. — Мы живем в хорошей чистой квартире.
Джек хотел продолжить, но вопросы больше не шли на ум.
— Миссис Нодельман, вы были очень любезны. Я задавал вам вопросы по одной-единственной причине — мы имеем все основания полагать, что ваш муж умер от тяжелого инфекционного заболевания. Думаем, что он умер от чумы.
На другом конце провода воцарилась тишина.
— Вы имеете в виду бубонную чуму, как когда-то в Европе? — спросила миссис Нодельман.
— Приблизительно так, — сказал Джек. — Чума существует в двух клинических формах — бубонной и легочной. Похоже, ваш муж умер от легочной формы — она, кстати, и более заразна. Я советую вам обратиться к вашему врачу и сообщить ему о возможном контакте. Я убежден, что он с целью профилактики назначит вам антибиотики. Я также рекомендую отнести кошку ветеринару — пусть посмотрит.
— Это серьезно? — спросила миссис Нодельман.
— Очень серьезно, — ответил Джек. Он дал женщине свой номер телефона и попросил звонить, если у нее позже возникнут какие-нибудь вопросы. Еще он попросил миссис Нодельман связаться с ним, если ветеринар заподозрит у кошки какое-нибудь заболевание.
Повесив трубку, Джек повернулся к Чету.
— Мрак тайны сгущается, — проговорил он и весело добавил: — Кажется, скоро у «Америкэр» испортится пищеварение.
— У тебя опять на лице появилось пугающее выражение.
Джек засмеялся, встал и направился к выходу.
— Куда ты теперь пошел? — нервно спросил Чет.
— Рассказать Лори Монтгомери, что происходит, — ответил Джек. — Как-никак сегодня она наш непосредственный начальник. Она должна обязательно быть поставлена в известность о происходящем.
Через несколько минут он вернулся.
— Ну и что она сказала? — поинтересовался Чет.
— Так же ошарашена, как и мы, — ответил Джек. Прежде чем сесть, он схватил со стола телефонный справочник и начал листать страницы отдела городских абонентов.
— Она ничего не просила тебя сделать?
— Нет, — ответил Джек. — Просила потолочь воду в ступе, пока мы не известим Бингхэма. Она попыталась сама дозвониться до нашего славного шефа, но тот оказался недоступен — заперся с мэром всерьез и надолго.
Джек поднял телефонную трубку и набрал номер.
— Господи, кому ты звонишь теперь?
— Члену комиссии по здравоохранению Патриции Маркхэм, — ответил Джек. — Я не собираюсь ждать.
— Ты что, свихнулся? — крикнул Чет, вытаращив глаза. — Пусть это сделает Бингхэм. Ты звонишь его начальству через его голову!
Джек не ответил. Он в это время представлялся секретарю члена комиссии. Когда та попросила его подождать, Джек прикрыл трубку рукой и прошептал Чету:
— Удивительное дело — она на месте!
— Гарантирую — Бингхэму не понравится твоя самодеятельность, — прошептал в ответ Чет.
Жестом руки Степлтон велел Макговерну замолчать.
— Хэлло, уважаемая член комиссии, — начал Джек. — Как дела? Это говорит Джек Степлтон из Управления судмедэкспертизы.
Чет явно был в ужасе от фамильярного тона Джека.
— Мне жаль портить вам день, — продолжал Джек, — но я чувствую, что просто обязан был позвонить. Доктора Бингхэма и доктора Вашингтона сейчас нет на месте, но сложилась такая ситуация, о которой вам просто необходимо знать немедленно. Мы только что выставили предварительный диагноз чумы больному, умершему в Центральном манхэттенском госпитале.
— Боже милостивый! — Восклицание доктора Маркхэм услышал даже Чет. — Ужасно, но я надеюсь, это единичный случай.
— Похоже на то, — заявил Джек.
— Понятно, я сейчас поставлю в известность Городское управление здравоохранения, — пообещала доктор Маркхэм. — А уж они передадут информацию дальше. Спасибо за предупреждение. Скажите, пожалуйста, еще раз вашу фамилию.
— Степлтон, — ответил Джек. — Джек Степлтон.
Светясь самодовольной улыбкой, он повесил трубку.
— Можешь распродавать акции «Америкэр», — посоветовал он Чету. — Член комиссии обеспокоилась всерьез.
— По-моему, тебе пора начать рассылать свои резюме, — мрачно пошутил Чет. — Бингхэм будет кипятком писать.
Джек между тем, насвистывая, листал папку Нодельмана. Найдя вновь опросный лист, он выписал из него телефон лечащего врача покойного — доктора Карла Уэйнрайта. Затем Степлтон встал и надел свою пилотскую куртку.
— Ага, — только и сказал Чет. — Что теперь?
— Поеду-ка я в Манхэттенский госпиталь, — ответил Джек. — Хочу совершить выезд в лечебное учреждение. Это слишком важный случай, чтобы отдать его на съедение генералу.
Повернувшись на стуле, Чет с интересом разглядывал Джека. Тот уже направился к двери.
— Ты же знаешь, что Бингхэм не поощряет выезды судмедэкспертов в лечебные учреждения, — предостерегающе произнес Чет. — Ты превратишь выпад в оскорбление.
— Я просто воспользуюсь случаем. На курсах в резидентуре меня учили именно этому.
— Бингхэм считает, что это работа помощников врача, и не устает это повторять.
— Случай слишком интересен, чтобы его пропустить, — отозвался Джек уже из холла. — Держись, я скоро вернусь.
Глава 5
СРЕДА, 14 ЧАСОВ 50 МИНУТ, 20 МАРТА 1996 ГОДА
Не обращая внимания на сгущавшиеся тучи и начавший накрапывать дождь, Джек мчался на велосипеде к Центральному манхэттенскому госпиталю. Быстрая езда была замечательной наградой за долгое стояние в скафандре у секционного стола.
У входа в госпиталь Джек надежно закрепил велосипед у стойки дорожного знака, уложив шлем и куртку в проволочную сетку и пристегнув ее к седлу.
Прежде чем войти, Джек оглядел величественный фасад здания. В недавнем прошлом это был респектабельный госпиталь, настоящая старая университетская клиника. Но былая слава канула в Лету. В начале девяностых годов правительство своей недальновидной политикой загнало общественное здравоохранение в финансовый тупик, чем немедленно воспользовалась «Америкэр» и прибрала госпиталь к рукам. Джек сознавал, что чувство мести не украшает, но испытывал немалое злорадство от того, что сейчас подложит изрядную свинью ненавистной страховой компании.
Войдя в госпиталь, Степлтон направился к справочному столу узнать, где можно найти доктора Карла Уэйнрайта. Оказалось, что кабинет этого терапевта «Америкэр» находится в недавно пристроенном к старому зданию поликлиническом корпусе.
Пятнадцать минут спустя Джек был уже в приемной доктора Уэйнрайта. Книжка судмедэксперта служила пропуском не хуже полицейского удостоверения. Джека без возражения провели в кабинет врача, а через некоторое время появился и он сам.
Доктор Уэйнрайт оказался рано поседевшим, слегка сутулым человеком с неожиданно моложавым лицом и ярко-голубыми глазами. Мужчины пожали друг другу руки, и Уэйнрайт пригласил гостя сесть.
— Не каждый день нас жалуют визитами судебно-медицинские эксперты, — сказал Уэйнрайт.
— Я бы на вашем месте встревожился, если бы это было не так, — ответил Степлтон.
Хозяин кабинета несколько смутился.
— Да, вы правы, — усмехнулся он, поняв, что Джек шутит.
— Я пришел по поводу вашего пациента Дональда Нодельмана. — Степлтон решил сразу взять быка за рога. — Его предварительный диагноз — чума.
Доктор Уэйнрайт непроизвольно раскрыл рот.
— Это невозможно, — проговорил он, обретя дар речи. Джек невозмутимо пожал плечами. — Я бы так не сказал. Флюоресцентный метод определения антител достаточно надежен. Правда, культуры возбудителя у нас пока нет. — Господи, — только и смог выдавить из себя доктор Уэйнрайт. Он провел моментально вспотевшей ладонью по лицу. — Какой кошмар! — Да, это и в самом деле удивительно, — согласился Джек, — особенно если учесть, что до развития симптоматики больной пять дней провел в этом госпитале.
— Никогда в жизни не слышал о нозокомиальной чуме, — произнес доктор Уэйнрайт.
— Да и я не слышал, — поддержал его Джек. — Но это легочная чума, а не бубонная, так что инкубационный период скорее всего был очень коротким — не более двух-трех дней.
— Все равно я не могу в это поверить, — упорствовал Уэйнрайт. — Мне и в голову не могло прийти ничего подобного.
— Нет ли у вас еще больных с подобной симптоматикой? — спросил Джек.
— Мне о таких неизвестно, но будьте уверены, что они будут немедленно выявлены.
— Мне очень хотелось бы побольше узнать об образе жизни умершего, — продолжал Джек. — Его жена отрицает, что больной в последнее время посещал районы, эндемичные по чуме. В их доме не было гостей, приехавших из таких районов. Она также сомневается, что у умершего были контакты с дикими животными. Вы можете что-нибудь добавить?
— Пациент работал в магазине готовой одежды, — заговорил доктор Уэйнрайт. — Бухгалтером. Он никогда не путешествовал и не был охотником. В течение последнего месяца я навещал его довольно часто, пытаясь скомпенсировать его диабет.
— Где он лежал в госпитале?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49