Вы намеренно ослушались моего распоряжения не ездить в Манхэттенский госпиталь, причем сделали это дважды!
— Виноват. — Джек поднял руки вверх.
— И все это вы делаете ради личной мести «Америкэр»? — спросил Бингхэм.
— Нет, — ответил Джек. — С самого начала это был не самый решающий фактор, а теперь я и вовсе забыл о мести. Помните, в последний раз я говорил вам, что в Манхэттенском происходит что-то странное. Теперь я на сто процентов убежден в этом, а люди, работающие в госпитале, относятся ко мне очень враждебно, и это еще более убеждает меня в моей правоте.
— Враждебно, говорите? — проворчал Бингхэм. — Мне сказали, что вы обвинили заведующего лабораторией Манхэттенского госпиталя в преднамеренном распространении особо опасных инфекций.
— Эту историю непомерно раздули, — заговорил Джек. Он принялся объяснять шефу, что просто напомнил заведующему о том, что он, Мартин Шево, сам при первой встрече жаловался ему, Джеку, на скудное финансирование лаборатории.
— Он повел себя как форменный осел, — продолжал Степлтон. — Я попытался выяснить его мнение насчет возможности преднамеренного распространения инфекций, но он не дал мне и рта раскрыть, и я разозлился. Я знаю, что бываю несдержанным на язык, но иногда ничего не могу с собой поделать.
— Так выходит, что сами вы на сто процентов уверены в своей правоте и обоснованности ваших подозрений?
— Этого я бы не сказал, — признался Джек. — Но мне очень трудно допустить, что все это простое совпадение. Кроме того, настораживает поведение сотрудников госпиталя — всех, от директора до старших сестер.
Джек хотел было рассказать Бингхэму об избиении и угрозах, но потом решил этого не делать, не желая толкать шефа на необдуманные поступки.
— Когда я поговорил с членом комиссии Маркхэм, — продолжал между тем шеф, — я попросил соединить меня с доктором Абеляром, главным эпидемиологом. Я спросил его, что он думает по поводу преднамеренного распространения инфекций. Хотите узнать, что он мне ответил?
— Конечно, хочу, — встрепенулся Джек.
— Он сказал, что за исключением случая чумы, который он пока не может объяснить, хотя продолжает работать над этим вопросом вместе с Управлением по особо опасным инфекциям, все остальные вспышки объясняются вполне удовлетворительно. Больная Хард контактировала с дикими кроликами, мистер Лагенторп долгое время работал в техасской пустыне, а что касается менингококковой инфекции, то сейчас для нее самый подходящий сезон.
— Мне кажется, что временные интервалы между вспышками и особенности клинического течения заболеваний противоречат такому...
— Стоп, — прервал подчиненного Бингхэм. — Позвольте напомнить вам, что коллега Абеляр — эпидемиолог. Он — философии и доктор медицины. Это его прерогатива выяснять все почему и зачем инфекционных заболеваний.
— Я нисколько не сомневаюсь в его квалификации, — горячился Джек. — Но его заключения кажутся мне слишком поверхностными. Вообще он не понравился мне с самого начала.
— Вы просто предубеждены против него, — заметил Бингхэм.
— Я, конечно, распускал перья, когда в прошлые разы ездил в Манхэттенский госпиталь, — признался Джек. — Но на этот раз я просто поговорил со старшей сестрой отдела централизованного снабжения и лаборанткой из микробиологической лаборатории.
— Мне сказали, что вы пытались сознательно сорвать проведение противоэпидемических мероприятий по поводу менингококковой инфекции, для чего и пожаловали в микробиологическую лабораторию.
— Бог свидетель, — поднял вверх правую руку, — что я просто побеседовал с миссис Дзарелли и мисс Холдернесс — двумя очень приятными и общительными дамами.
— У вас дар — сбивать порядочных людей с пути истинного, — буркнул Бингхэм. — Вы знаете об этом?
— Обычно это получается у меня только с теми людьми, которых я хочу убедить в своей правоте.
— У меня такое ощущение, что я — один из таких людей, — продолжал ворчать Бингхэм.
— Напротив, у меня никогда не было намерения вызывать ваше раздражение.
— Вот не знал.
— Кстати, из разговоров с мисс Холдернесс, лаборанткой, я почерпнул очень интересный факт, — сказал Джек. — Я узнал, что любой человек с приличной кредитной карточкой может по телефону заказать любые патогенные бактерии. Компанию не интересуют мотивы подобного заказа.
— То есть не надо иметь ни лицензии; ни специального разрешения? — заинтересовался Бингхэм.
— Очевидно, нет.
— Признаться, я никогда об этом не задумывался, — признался шеф.
— Я тоже, — проговорил Джек. — Однако это наводит на некоторые размышления.
— Действительно, — согласился Бингхэм. На минуту он задумался, припухшие глаза затуманились, однако шеф быстро опомнился и спустился на грешную землю. — Вы, кажется, сумели незаметно сменить тему, — сказал он, снова набычившись. — Мы сейчас говорим о вас. Что прикажете мне с вами делать?
— Вы можете послать меня в отпуск на Карибские острова, — предложил Джек. — Сейчас там расчудесная погода и теплое море.
— Я сыт по горло вашим ехидным юмором, — огрызнулся Бингхэм. — Я же говорю с вами совершенно серьезно.
— Я тоже очень стараюсь держать себя в руках, — признался Джек. — Но последние пять лет моя жизнь была настолько циничной, что я постоянно и невольно поддаюсь сарказму.
— Я не буду вас увольнять, — изрек вдруг Бингхэм, — но я опять, в который уже раз, предупреждаю — вы ходите по краю. Вы знаете, когда я повесил трубку после разговора с мэрией, то был твердо уверен, что сегодня мыс вами расстанемся. Однако потом я передумал. Но давайте договоримся раз и навсегда — ноги вашей больше не будет в этом Манхэттенском госпитале. Надеюсь, на этот раз мы поняли друг друга?
— Да, на этот раз до меня дошло, — ответил Джек.
— Если вам нужна информация, пошлите в госпиталь помощника врача, черт возьми, в конце концов, они именно для этого и существуют на свете.
— Я постараюсь это запомнить, — серьезно произнес Джек.
— Это все. А теперь убирайтесь. — Бингхэм устало махнул рукой.
Джек покинул кабинет шефа с непередаваемым облегчением и направился к себе наверх. В своем кабинете он застал Чета, беседующего с Джорджем Фонтуортом. Протиснувшись между ними, Степлтон сбросил куртку и повесил ее на спинку стула.
— Ну? — поинтересовался Чет.
— Что — ну? — ответил Джек вопросом на вопрос.
— Пора бы и привыкнуть, — поддел приятеля Чет. — Я каждый день задаю тебе этот вопрос. Ты все еще здесь работаешь?
— Это очень забавно, но — да, — проговорил Джек, озадаченно глядя на стопку из четырех толстых манильских конвертов, лежащую на его столе. Взяв один из них, Джек взвесил бандероль на ладони — толщиной пакет был в добрых два дюйма. Надписей на конверте не было. Открыв конверт, Джек вытряхнул содержимое на стол. В пакете была карта-список инвентаря, использованного в госпитале больной Сьюзен Хард.
— Ты был у Бингхэма? — продолжал допытываться Чет.
— Только что от него, — ответил Джек. — Начальник был очень мил. Решил похвалить меня за верную диагностику туляремии и лихорадки Скалистых гор.
— Ты что, смеешься? — вспылил Макговерн.
— Нет, честно, — отозвался Джек. — Конечно, он надавал мне пинков за госпиталь.
Рассказывая, Джек извлекал содержимое из остальных пакетов и раскладывал по порядку. Сверху оказался список Дональда Нодельмана.
— Ну, и стоило туда ездить? — язвительно осведомился Чет.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Узнал ты что-нибудь такое, из-за чего стоило бы снова ворошить этот муравейник? — спросил Чет. — Говорят, ты ухитрился разозлить там всех и каждого.
— Тут нет никакой тайны, — произнес Джек. — Но я узнал одну вещь, о которой раньше не имел ни малейшего понятия.
Он рассказал Чету и Джорджу о своем сногсшибательном открытии.
— Это я знал, — проговорил Джордж. — Пока я учился в колледже, то каждое лето подрабатывал в микробиологической лаборатории. Помню, как-то раз старшая сестра заказала культуру холерных вибрионов. Я тогда взял эту посылочку и просто подержал ее в руках. Я испытывал настоящий трепет.
Джек быстро взглянул на Джорджа.
— Трепет? — спросил Степлтон. — А ты, оказывается, еще больший чудак, чем я думал.
— Нет, серьезно, — словно оправдывался Джордж. — Я знаю, что такая реакция бывает у многих. Когда сознаешь, сколько страданий и боли причинили и причинят людям эти невидимые твари, чувствуешь одновременно страх и какое-то возбуждение. Меня этот эпизод очень взволновал.
— У нас с вами разные представления о трепете, — заметил Джек, продолжая заниматься списками.
— Надеюсь, доступность патогенных микробов не возбудила в тебе рецидив паранойи, — съязвил Чет. — Я хочу сказать, что это вовсе не доказательство твоей теории.
В ответ Джек пробормотал нечто нечленораздельное — он уже начал читать списки. Он решил пробежать глазами все, надеясь, что какая-нибудь деталь привлечет его внимание. Потом уже можно будет вникнуть в подробности. Надо было найти какой-то штрих, который был бы общим для всех четырех случаев, что исключило бы возможное совпадение.
Увидев, что Джек погрузился в чтение, Чет и Джордж вернулись к прерванному разговору. Через пятнадцать минут Джордж ушел, и Чет плотно прикрыл за ним дверь.
— Мне недавно звонила Калин, — сообщил он Джеку.
— Рад за тебя, — рассеянно отозвался Джек, стараясь сосредоточиться на чтении.
— Она мне рассказала, что произошло у них в агентстве. Мне кажется, все это очень дурно пахнет. Не могу себе представить, что сотрудники одной фирмы подсиживают друг друга. Это же просто бессмыслица!
Джек поднял глаза от бумаг.
— Такова психология бизнеса, — сказал он. — Жажда власти — сильнейшая из мотиваций.
Чет сел.
— Еще Колин поведала, что ты подал Терезе потрясающую идею для новой рекламной кампании.
— Не напоминай мне об этом, — попросил Джек. Он снова углубился в карты. — Я, честно говоря, не хотел бы в этом участвовать. Не понимаю, зачем Тереза завела этот разговор. Она же знает, как я отношусь к медицинской рекламе.
— Еще Колин сказала, что вы с Терезой несколько сблизились.
— Неужели?
— Она говорит, что вы раскрыли друг перед другом свои раковины. Мне кажется, что это просто великолепно.
— Она сообщила тебе какие-нибудь подробности? — поинтересовался Джек.
— Мне кажется, она сама их не знает, — ответил Чет.
— Слава тебе, Господи, — отозвался Джек, не подняв головы.
На все дальнейшие вопросы Чета Джек отвечал невнятным мычанием, из чего Чет заключил, что приятель всерьез занялся полученными материалами и вовсе не расположен к разговору. Макговерн сдался и замолчал, занявшись собственной работой.
В пять тридцать Чет решил, что на сегодня, пожалуй, хватит. Шумно потянувшись, надеясь привлечь внимание Джека, он поднялся со стула. Тщетно, Джек по-прежнему был погружен в чтение. Весь последний час Степлтон только и делал, что переворачивал страницы да изредка делал в блокноте какие-то пометки.
Чет достал из шкафа куртку и несколько раз громко откашлялся. Джек не реагировал. Тогда Чет отважился заговорить.
— Эй, дружище, — начал он, — ты еще долго собираешься все это читать?
— Пока не закончу, — не отрываясь отдела, ответил Джек.
— Я сейчас встречаюсь с Колин — мы хотим наскоро перекусить часиков в шесть. Тебе это интересно? Может быть, и Тереза подойдет. Они сегодня собираются работать всю ночь.
— Нет, я, пожалуй, задержусь еще. Наслаждайтесь без меня. Передай дамам привет.
Чет пожал плечами, надел куртку и вышел из кабинета, не попрощавшись.
Джек перечитал списки дважды. Общим для всех четырех случаев было то, что пациенты заболели инфекционными болезнями после того, как поступили в госпиталь по поводу других заболеваний. Но, как говорила уже Лори, только случай Нодельмана подпадал под определение нозокомиальной инфекции. Трое других заболели до истечения сорока восьми часов пребывания в госпитале.
Другую общую черту сразу подметил сам Джек, и подметил уже давно — все эти люди часто ложились в больницу и поэтому были весьма разорительны и невыгодны для коммерческого лечебного учреждения. Больше Джеку не удалось найти ничего.
Возраст — от двадцати восьми до шестидесяти трех. Двое были пациентами терапевтического отделения, одна — гинекологического, один — ортопедического. Врачебные назначения у всех были абсолютно разными. У двоих в вене находились катетеры. В социальном плане больные были весьма разнородны — бедняки и представители высшего общества. Не было никаких указаний на то, что эти люди были знакомы друг с другом. Одна женщина и трое мужчин. Словом, пойди туда, не знаю куда... Джек не предполагал, что он может найти, и, естественно, ничего не нашел.
Швырнув ручку на стол, он откинулся на спинку стула и уставился в потолок.
— Тук-тук!
Джек оглянулся на знакомый голос. В дверях стояла Лори.
— Я вижу, вы уже вернулись после набега на Манхэттенский госпиталь, — сказала она.
— Я и не знал, что подвергаюсь какой-то опасности, пока не пришел на работу, — отшутился Джек.
— Вас не тревожат угрозы людей, которые вас избили? — спросила Лори.
— Об этом я еще не успел подумать, — ответил Джек. — С этим успеется. Подумаю, когда вернусь домой.
— Можете переночевать у меня. В гостиной есть кресло, которое раскладывается во вполне приличную кровать.
— Большое спасибо за заботу, — серьезно ответил Джек, — но иногда мне приходится ночевать и дома. Не волнуйтесь, я буду осторожен.
— Вы что-нибудь выяснили в отделе централизованного снабжения?
— Хотел бы выяснить. Но нет — я не только ничего не узнал, но осознал и еще одну горькую истину — оказывается, я не самый умный. В этом отделе уже побывали и эпидемиологи, и инфекционисты, и еще куча всякого народу. Все искали объяснений именно там.
— Вы все еще подозреваете заговор? — спросила Лори.
— В какой-то форме он, несомненно, существует, — сказал Джек. — К сожалению, я единственный защитник этого форта.
Пожелав Степлтону удачи, Лори вышла, но сразу же вернулась.
— Я хотела поесть по дороге домой, — проговорила она. — Вы не составите мне компанию?
— Спасибо, но я уже связался с этими списками и хочу закончить с ними, пока не остыл и пока помню все случаи.
— Понимаю. Ну, пока.
— Всего хорошего, Лори.
Не успел Джек вернуться к списку Нодельмана, как зазвонил телефон. На проводе была Тереза.
— Колин собирается на встречу с Четом, — начала она. — Ты не хочешь поужинать? Мы могли бы где-нибудь вместе поесть.
Джек был обескуражен. Пять лет он старательно избегал всяческих привязанностей подобного рода, и вот на тебе — две интеллигентные привлекательные женщины наперебой приглашают его поужинать.
— Я очень благодарен за приглашение, — ответил Джек и почти слово в слово повторил Терезе то, что он только что сказал Лори.
— Все же я лелею надежду, что ты прекратишь свой крестовый поход против госпиталя, — предостерегающе произнесла Тереза. — Вряд ли стоит рисковать, после того как тебя избили и ты чуть не лишился работы.
— Если я смогу доказать, что за этими вспышками кто-то стоит, то рисковать, без сомнения, надо, — упрямился Джек. — Я боюсь, что если не удастся докопаться до истины, то вскоре разразится настоящая эпидемия.
— А вот Чет считает, что ты ведешь себя как дурак, — настаивала на своем Тереза.
— Это личное дело Чета.
— Пожалуйста, будь осторожен по дороге домой, — со значением в голосе сказала Тереза.
— Обязательно, — пообещал Джек. Чужое сочувствие всегда действовало ему на нервы. Он с самого утра думал об опасности сегодняшнего возвращения домой.
— Мы собираемся работать почти всю ночь. Если надо будет — звони в агентство.
— Хорошо, — проговорил Джек. — Удачи вам.
— И тебе. Спасибо за идею — она страшно всем понравилась. Я тебе очень благодарна. Пока.
Положив трубку, Джек вернулся к списку Нодельмана и постарался вникнуть в бесконечный перечень разнообразных приспособлений и предметов. Через пять минут, перечитав один и тот же раздел три раза, Джек понял, что не в состоянии сосредоточиться. Он не мог отделаться от мысли о том, что Лори и Тереза пригласили его на ужин. Сравнивая двух столь разных женщин, Джек вдруг вспомнил Бет Холдернесс, а подумав о ней — и о легкости, с которой любой человек мог заказать патогенные бактерии.
Сложив список Нодельмана, Джек, задумавшись, принялся барабанить пальцами по столу. Он начал фантазировать. Допустим, некто заказал в Национальном биологическом институте какие-то бациллы, а потом преднамеренно вызвал эпидемию. Может ли институт распознать в этих бациллах свое произведение?
Идея заинтриговала Джека. «При современном прогрессе в познании свойств ДНК и в генной инженерии, — думал он, — не составит большого труда пометить любую бактерию каким-нибудь генетическим маркером. Потом ее уже невозможно будет спутать ни с какой другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Виноват. — Джек поднял руки вверх.
— И все это вы делаете ради личной мести «Америкэр»? — спросил Бингхэм.
— Нет, — ответил Джек. — С самого начала это был не самый решающий фактор, а теперь я и вовсе забыл о мести. Помните, в последний раз я говорил вам, что в Манхэттенском происходит что-то странное. Теперь я на сто процентов убежден в этом, а люди, работающие в госпитале, относятся ко мне очень враждебно, и это еще более убеждает меня в моей правоте.
— Враждебно, говорите? — проворчал Бингхэм. — Мне сказали, что вы обвинили заведующего лабораторией Манхэттенского госпиталя в преднамеренном распространении особо опасных инфекций.
— Эту историю непомерно раздули, — заговорил Джек. Он принялся объяснять шефу, что просто напомнил заведующему о том, что он, Мартин Шево, сам при первой встрече жаловался ему, Джеку, на скудное финансирование лаборатории.
— Он повел себя как форменный осел, — продолжал Степлтон. — Я попытался выяснить его мнение насчет возможности преднамеренного распространения инфекций, но он не дал мне и рта раскрыть, и я разозлился. Я знаю, что бываю несдержанным на язык, но иногда ничего не могу с собой поделать.
— Так выходит, что сами вы на сто процентов уверены в своей правоте и обоснованности ваших подозрений?
— Этого я бы не сказал, — признался Джек. — Но мне очень трудно допустить, что все это простое совпадение. Кроме того, настораживает поведение сотрудников госпиталя — всех, от директора до старших сестер.
Джек хотел было рассказать Бингхэму об избиении и угрозах, но потом решил этого не делать, не желая толкать шефа на необдуманные поступки.
— Когда я поговорил с членом комиссии Маркхэм, — продолжал между тем шеф, — я попросил соединить меня с доктором Абеляром, главным эпидемиологом. Я спросил его, что он думает по поводу преднамеренного распространения инфекций. Хотите узнать, что он мне ответил?
— Конечно, хочу, — встрепенулся Джек.
— Он сказал, что за исключением случая чумы, который он пока не может объяснить, хотя продолжает работать над этим вопросом вместе с Управлением по особо опасным инфекциям, все остальные вспышки объясняются вполне удовлетворительно. Больная Хард контактировала с дикими кроликами, мистер Лагенторп долгое время работал в техасской пустыне, а что касается менингококковой инфекции, то сейчас для нее самый подходящий сезон.
— Мне кажется, что временные интервалы между вспышками и особенности клинического течения заболеваний противоречат такому...
— Стоп, — прервал подчиненного Бингхэм. — Позвольте напомнить вам, что коллега Абеляр — эпидемиолог. Он — философии и доктор медицины. Это его прерогатива выяснять все почему и зачем инфекционных заболеваний.
— Я нисколько не сомневаюсь в его квалификации, — горячился Джек. — Но его заключения кажутся мне слишком поверхностными. Вообще он не понравился мне с самого начала.
— Вы просто предубеждены против него, — заметил Бингхэм.
— Я, конечно, распускал перья, когда в прошлые разы ездил в Манхэттенский госпиталь, — признался Джек. — Но на этот раз я просто поговорил со старшей сестрой отдела централизованного снабжения и лаборанткой из микробиологической лаборатории.
— Мне сказали, что вы пытались сознательно сорвать проведение противоэпидемических мероприятий по поводу менингококковой инфекции, для чего и пожаловали в микробиологическую лабораторию.
— Бог свидетель, — поднял вверх правую руку, — что я просто побеседовал с миссис Дзарелли и мисс Холдернесс — двумя очень приятными и общительными дамами.
— У вас дар — сбивать порядочных людей с пути истинного, — буркнул Бингхэм. — Вы знаете об этом?
— Обычно это получается у меня только с теми людьми, которых я хочу убедить в своей правоте.
— У меня такое ощущение, что я — один из таких людей, — продолжал ворчать Бингхэм.
— Напротив, у меня никогда не было намерения вызывать ваше раздражение.
— Вот не знал.
— Кстати, из разговоров с мисс Холдернесс, лаборанткой, я почерпнул очень интересный факт, — сказал Джек. — Я узнал, что любой человек с приличной кредитной карточкой может по телефону заказать любые патогенные бактерии. Компанию не интересуют мотивы подобного заказа.
— То есть не надо иметь ни лицензии; ни специального разрешения? — заинтересовался Бингхэм.
— Очевидно, нет.
— Признаться, я никогда об этом не задумывался, — признался шеф.
— Я тоже, — проговорил Джек. — Однако это наводит на некоторые размышления.
— Действительно, — согласился Бингхэм. На минуту он задумался, припухшие глаза затуманились, однако шеф быстро опомнился и спустился на грешную землю. — Вы, кажется, сумели незаметно сменить тему, — сказал он, снова набычившись. — Мы сейчас говорим о вас. Что прикажете мне с вами делать?
— Вы можете послать меня в отпуск на Карибские острова, — предложил Джек. — Сейчас там расчудесная погода и теплое море.
— Я сыт по горло вашим ехидным юмором, — огрызнулся Бингхэм. — Я же говорю с вами совершенно серьезно.
— Я тоже очень стараюсь держать себя в руках, — признался Джек. — Но последние пять лет моя жизнь была настолько циничной, что я постоянно и невольно поддаюсь сарказму.
— Я не буду вас увольнять, — изрек вдруг Бингхэм, — но я опять, в который уже раз, предупреждаю — вы ходите по краю. Вы знаете, когда я повесил трубку после разговора с мэрией, то был твердо уверен, что сегодня мыс вами расстанемся. Однако потом я передумал. Но давайте договоримся раз и навсегда — ноги вашей больше не будет в этом Манхэттенском госпитале. Надеюсь, на этот раз мы поняли друг друга?
— Да, на этот раз до меня дошло, — ответил Джек.
— Если вам нужна информация, пошлите в госпиталь помощника врача, черт возьми, в конце концов, они именно для этого и существуют на свете.
— Я постараюсь это запомнить, — серьезно произнес Джек.
— Это все. А теперь убирайтесь. — Бингхэм устало махнул рукой.
Джек покинул кабинет шефа с непередаваемым облегчением и направился к себе наверх. В своем кабинете он застал Чета, беседующего с Джорджем Фонтуортом. Протиснувшись между ними, Степлтон сбросил куртку и повесил ее на спинку стула.
— Ну? — поинтересовался Чет.
— Что — ну? — ответил Джек вопросом на вопрос.
— Пора бы и привыкнуть, — поддел приятеля Чет. — Я каждый день задаю тебе этот вопрос. Ты все еще здесь работаешь?
— Это очень забавно, но — да, — проговорил Джек, озадаченно глядя на стопку из четырех толстых манильских конвертов, лежащую на его столе. Взяв один из них, Джек взвесил бандероль на ладони — толщиной пакет был в добрых два дюйма. Надписей на конверте не было. Открыв конверт, Джек вытряхнул содержимое на стол. В пакете была карта-список инвентаря, использованного в госпитале больной Сьюзен Хард.
— Ты был у Бингхэма? — продолжал допытываться Чет.
— Только что от него, — ответил Джек. — Начальник был очень мил. Решил похвалить меня за верную диагностику туляремии и лихорадки Скалистых гор.
— Ты что, смеешься? — вспылил Макговерн.
— Нет, честно, — отозвался Джек. — Конечно, он надавал мне пинков за госпиталь.
Рассказывая, Джек извлекал содержимое из остальных пакетов и раскладывал по порядку. Сверху оказался список Дональда Нодельмана.
— Ну, и стоило туда ездить? — язвительно осведомился Чет.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Узнал ты что-нибудь такое, из-за чего стоило бы снова ворошить этот муравейник? — спросил Чет. — Говорят, ты ухитрился разозлить там всех и каждого.
— Тут нет никакой тайны, — произнес Джек. — Но я узнал одну вещь, о которой раньше не имел ни малейшего понятия.
Он рассказал Чету и Джорджу о своем сногсшибательном открытии.
— Это я знал, — проговорил Джордж. — Пока я учился в колледже, то каждое лето подрабатывал в микробиологической лаборатории. Помню, как-то раз старшая сестра заказала культуру холерных вибрионов. Я тогда взял эту посылочку и просто подержал ее в руках. Я испытывал настоящий трепет.
Джек быстро взглянул на Джорджа.
— Трепет? — спросил Степлтон. — А ты, оказывается, еще больший чудак, чем я думал.
— Нет, серьезно, — словно оправдывался Джордж. — Я знаю, что такая реакция бывает у многих. Когда сознаешь, сколько страданий и боли причинили и причинят людям эти невидимые твари, чувствуешь одновременно страх и какое-то возбуждение. Меня этот эпизод очень взволновал.
— У нас с вами разные представления о трепете, — заметил Джек, продолжая заниматься списками.
— Надеюсь, доступность патогенных микробов не возбудила в тебе рецидив паранойи, — съязвил Чет. — Я хочу сказать, что это вовсе не доказательство твоей теории.
В ответ Джек пробормотал нечто нечленораздельное — он уже начал читать списки. Он решил пробежать глазами все, надеясь, что какая-нибудь деталь привлечет его внимание. Потом уже можно будет вникнуть в подробности. Надо было найти какой-то штрих, который был бы общим для всех четырех случаев, что исключило бы возможное совпадение.
Увидев, что Джек погрузился в чтение, Чет и Джордж вернулись к прерванному разговору. Через пятнадцать минут Джордж ушел, и Чет плотно прикрыл за ним дверь.
— Мне недавно звонила Калин, — сообщил он Джеку.
— Рад за тебя, — рассеянно отозвался Джек, стараясь сосредоточиться на чтении.
— Она мне рассказала, что произошло у них в агентстве. Мне кажется, все это очень дурно пахнет. Не могу себе представить, что сотрудники одной фирмы подсиживают друг друга. Это же просто бессмыслица!
Джек поднял глаза от бумаг.
— Такова психология бизнеса, — сказал он. — Жажда власти — сильнейшая из мотиваций.
Чет сел.
— Еще Колин поведала, что ты подал Терезе потрясающую идею для новой рекламной кампании.
— Не напоминай мне об этом, — попросил Джек. Он снова углубился в карты. — Я, честно говоря, не хотел бы в этом участвовать. Не понимаю, зачем Тереза завела этот разговор. Она же знает, как я отношусь к медицинской рекламе.
— Еще Колин сказала, что вы с Терезой несколько сблизились.
— Неужели?
— Она говорит, что вы раскрыли друг перед другом свои раковины. Мне кажется, что это просто великолепно.
— Она сообщила тебе какие-нибудь подробности? — поинтересовался Джек.
— Мне кажется, она сама их не знает, — ответил Чет.
— Слава тебе, Господи, — отозвался Джек, не подняв головы.
На все дальнейшие вопросы Чета Джек отвечал невнятным мычанием, из чего Чет заключил, что приятель всерьез занялся полученными материалами и вовсе не расположен к разговору. Макговерн сдался и замолчал, занявшись собственной работой.
В пять тридцать Чет решил, что на сегодня, пожалуй, хватит. Шумно потянувшись, надеясь привлечь внимание Джека, он поднялся со стула. Тщетно, Джек по-прежнему был погружен в чтение. Весь последний час Степлтон только и делал, что переворачивал страницы да изредка делал в блокноте какие-то пометки.
Чет достал из шкафа куртку и несколько раз громко откашлялся. Джек не реагировал. Тогда Чет отважился заговорить.
— Эй, дружище, — начал он, — ты еще долго собираешься все это читать?
— Пока не закончу, — не отрываясь отдела, ответил Джек.
— Я сейчас встречаюсь с Колин — мы хотим наскоро перекусить часиков в шесть. Тебе это интересно? Может быть, и Тереза подойдет. Они сегодня собираются работать всю ночь.
— Нет, я, пожалуй, задержусь еще. Наслаждайтесь без меня. Передай дамам привет.
Чет пожал плечами, надел куртку и вышел из кабинета, не попрощавшись.
Джек перечитал списки дважды. Общим для всех четырех случаев было то, что пациенты заболели инфекционными болезнями после того, как поступили в госпиталь по поводу других заболеваний. Но, как говорила уже Лори, только случай Нодельмана подпадал под определение нозокомиальной инфекции. Трое других заболели до истечения сорока восьми часов пребывания в госпитале.
Другую общую черту сразу подметил сам Джек, и подметил уже давно — все эти люди часто ложились в больницу и поэтому были весьма разорительны и невыгодны для коммерческого лечебного учреждения. Больше Джеку не удалось найти ничего.
Возраст — от двадцати восьми до шестидесяти трех. Двое были пациентами терапевтического отделения, одна — гинекологического, один — ортопедического. Врачебные назначения у всех были абсолютно разными. У двоих в вене находились катетеры. В социальном плане больные были весьма разнородны — бедняки и представители высшего общества. Не было никаких указаний на то, что эти люди были знакомы друг с другом. Одна женщина и трое мужчин. Словом, пойди туда, не знаю куда... Джек не предполагал, что он может найти, и, естественно, ничего не нашел.
Швырнув ручку на стол, он откинулся на спинку стула и уставился в потолок.
— Тук-тук!
Джек оглянулся на знакомый голос. В дверях стояла Лори.
— Я вижу, вы уже вернулись после набега на Манхэттенский госпиталь, — сказала она.
— Я и не знал, что подвергаюсь какой-то опасности, пока не пришел на работу, — отшутился Джек.
— Вас не тревожат угрозы людей, которые вас избили? — спросила Лори.
— Об этом я еще не успел подумать, — ответил Джек. — С этим успеется. Подумаю, когда вернусь домой.
— Можете переночевать у меня. В гостиной есть кресло, которое раскладывается во вполне приличную кровать.
— Большое спасибо за заботу, — серьезно ответил Джек, — но иногда мне приходится ночевать и дома. Не волнуйтесь, я буду осторожен.
— Вы что-нибудь выяснили в отделе централизованного снабжения?
— Хотел бы выяснить. Но нет — я не только ничего не узнал, но осознал и еще одну горькую истину — оказывается, я не самый умный. В этом отделе уже побывали и эпидемиологи, и инфекционисты, и еще куча всякого народу. Все искали объяснений именно там.
— Вы все еще подозреваете заговор? — спросила Лори.
— В какой-то форме он, несомненно, существует, — сказал Джек. — К сожалению, я единственный защитник этого форта.
Пожелав Степлтону удачи, Лори вышла, но сразу же вернулась.
— Я хотела поесть по дороге домой, — проговорила она. — Вы не составите мне компанию?
— Спасибо, но я уже связался с этими списками и хочу закончить с ними, пока не остыл и пока помню все случаи.
— Понимаю. Ну, пока.
— Всего хорошего, Лори.
Не успел Джек вернуться к списку Нодельмана, как зазвонил телефон. На проводе была Тереза.
— Колин собирается на встречу с Четом, — начала она. — Ты не хочешь поужинать? Мы могли бы где-нибудь вместе поесть.
Джек был обескуражен. Пять лет он старательно избегал всяческих привязанностей подобного рода, и вот на тебе — две интеллигентные привлекательные женщины наперебой приглашают его поужинать.
— Я очень благодарен за приглашение, — ответил Джек и почти слово в слово повторил Терезе то, что он только что сказал Лори.
— Все же я лелею надежду, что ты прекратишь свой крестовый поход против госпиталя, — предостерегающе произнесла Тереза. — Вряд ли стоит рисковать, после того как тебя избили и ты чуть не лишился работы.
— Если я смогу доказать, что за этими вспышками кто-то стоит, то рисковать, без сомнения, надо, — упрямился Джек. — Я боюсь, что если не удастся докопаться до истины, то вскоре разразится настоящая эпидемия.
— А вот Чет считает, что ты ведешь себя как дурак, — настаивала на своем Тереза.
— Это личное дело Чета.
— Пожалуйста, будь осторожен по дороге домой, — со значением в голосе сказала Тереза.
— Обязательно, — пообещал Джек. Чужое сочувствие всегда действовало ему на нервы. Он с самого утра думал об опасности сегодняшнего возвращения домой.
— Мы собираемся работать почти всю ночь. Если надо будет — звони в агентство.
— Хорошо, — проговорил Джек. — Удачи вам.
— И тебе. Спасибо за идею — она страшно всем понравилась. Я тебе очень благодарна. Пока.
Положив трубку, Джек вернулся к списку Нодельмана и постарался вникнуть в бесконечный перечень разнообразных приспособлений и предметов. Через пять минут, перечитав один и тот же раздел три раза, Джек понял, что не в состоянии сосредоточиться. Он не мог отделаться от мысли о том, что Лори и Тереза пригласили его на ужин. Сравнивая двух столь разных женщин, Джек вдруг вспомнил Бет Холдернесс, а подумав о ней — и о легкости, с которой любой человек мог заказать патогенные бактерии.
Сложив список Нодельмана, Джек, задумавшись, принялся барабанить пальцами по столу. Он начал фантазировать. Допустим, некто заказал в Национальном биологическом институте какие-то бациллы, а потом преднамеренно вызвал эпидемию. Может ли институт распознать в этих бациллах свое произведение?
Идея заинтриговала Джека. «При современном прогрессе в познании свойств ДНК и в генной инженерии, — думал он, — не составит большого труда пометить любую бактерию каким-нибудь генетическим маркером. Потом ее уже невозможно будет спутать ни с какой другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49