-- Озеро глубокое?
-- Метров восемнадцать... Хочешь опуститься ниже дна?
-- Зачем?
-- Там, в подошве Туз-Тюбе, устроен подземный дворец. Если ты удачливый и мой братишка сегодня дежурит, он разрешит осмотреть дворец, пропустит в его залы.
-- А спуск не опасен? Вода из озера не прорвется?
-- Не беспокойся, от озерного дна до залов метров восемьдесят, да и дворцовые своды крепки.
Братишка краеведа был дежурным. Он включил нас в экскурсию, которая отправлялась под землю, и принес ватники. Дворец никогда не отапливали, и без ватников мы бы закоченели.
Я осмотрел более десяти залов и был настолько поражен их величиной, что решил ее измерить. Вот результаты моих измерений: некоторые залы шириной 40--60 шагов тянулись в длину на 200--800 шагов! А расстояние от пола до сводов-куполов превышало высоту восьмиэтажного дома! Стены залов были украшены кристаллами и, отражая огни, поблескивали так же, как берега озера, где я купался. Около дворца в подземном городе с залитыми электричеством улицами и переулками трудились люди.
Вернувшись на поверхность, я кинул прощальный взгляд на полуразрушенную голову и простился со степным городком. Приятель-шутник, конечно, подвел меня, но я на него не в обиде.
Стройка-невидимка
В одном из больших сибирских городов есть сад, в саду -- кафе на открытом воздухе. Жарким летним днем я заглянул туда и увидел, что там едят мороженое. Кафе было полным-полно, и мне пришлось подсесть к столику, занятому двумя мужчинами; обоим как раз подали яичницу и кофе.
Уничтожая свои три порции мороженого, я невольно слушал чужую беседу. И наконец, глубоко пораженный, заговорил с соседями по столику.
Из услышанного я понял, что они давнишние друзья и что один был водолазом, второй -- летчиком-вертолетчиком. Поразился не дружбе представителей разных стихий -- водной и воздушной. И не тому, что друзья работали на одной стройке, хотя, казалось бы, какому строительству одновременно нужны водолазы и летчики! Меня смутило, что их стройка была... невидимкой! Точнее говоря, пока строители трудились, она оставалась видимой, как все стройки. Но, едва ее заканчивали, она делалась невидимкой, исчезала с лица земли!
Конечно, мне захотелось посмотреть необыкновенную стройку. Я намекнул об этом соседям по столику, когда они допивали кофе, а я колебался, не заказать ли четвертую порцию мороженого, чтобы побольше услышать о странном строительстве. Водолаз и летчик, наверное, почувствовали, что перед ними любознательный, вдобавок симпатия- . ный человек. Они ответили, что нет ничего легче, чем исполнить мое желание: сегодня у обоих выходной день. Но предупредили, что всю стройку показать невозможно, удастся осмотреть лишь кое-что.
Прихватив в дорогу бутерброды, мы покинули кафе. У входа в сад стояли мотороллеры моих новых знакомых. Я взобрался на сиденье позади водолаза, и машины тронулись.
Сперва мы ехали улицами огромного города, который на много километров раскинулся по берегу широкой и многоводной реки, потом мчались по шоссе. В ушах свистел ветер, направо и налево мелькали березовые перелески и леса.
У одной просеки мотороллеры остановились. Мои спутники завели машины в лесную чащу и пошли вдоль просеки.
-- Знакомьтесь, вот наша стройка, -- сказал водолаз. -- Но тут она закончена, вы мало что увидите. Многое я не рассчитывал увидеть: помнил, что стройка -невидимка. Но, озираясь по сторонам, не увидел ровно ничего! Ближе к опушкам торчали пеньки, па просеке кое-где желтели горки глинистого грунта. И всюду было обилие земляники; крупные красные ягоды, словно огоньки, так и горели в траве возле пеньков.
Что такое строительная площадка, известно всем. Это участок земной поверхности, на котором строители занимаются порученным им делом. После ухода строителей на такой площадке остается новенький завод, а то и целый город.
Здесь было по-иному.
-- В этом лесу работали не мы, -- пояснил летчик. -- Тут были другие товарищи. После них осталась просека, после нас не увидите и просеки. Наша работа еще незаметней. К примеру, по ту сторону шоссе -- болото: ни пеший, ни конный не проберется -- засосет! В той непроходимой местности мой вертолет понадобился. Лично мне тяжело пришлось: все, над чем трудился, как положено, в болоте сгинуло, но задание выполнил. Понятно, от стройки следа не осталось...
-- И вы болотами занимаетесь? -- спрашиваю у водолаза.
-- Нет, болота -- не моя стихия. Эта просека ведет к реке, где я работал. Мне тоже нелегко досталось: река широкая, течение быстрое, глубина порядочная. Все, над чем трудился, как положено, в воду кануло, но и я задание выполнил. Опять-таки, следа от стройки не найдете...
Вскоре просека вывела нас к реке, о которой говорил водолаз. На противоположном берегу двигались землеройные машины -- экскаваторы и бульдозеры, к воде съезжали грузовики-самосвалы.
-- Там стройка еще не закончена, поэтому хорошо видна, -- сказали летчик и водолаз. -- Но в недалеком будущем и от нее следа не сыщете...
-- Значит, в недалеком будущем вас на другую стройку командируют?
-- Отчего на другую? На этой хватит болот и рек. Наша строительная площадка -- передвижная. Мы путешествуем с ней из Башкирии. Перевалили через Урал, теперь идем к Ангаре. Тут некоторые торопливые умы скажут: "Эко диво! Нашел чем хвастаться Захар! Наверное, наблюдал, как прокладывали новую железную или шоссейную дорогу!"
Этим торопыгам я разъясню: "Новую железную или шоссейную дорогу запросто увидишь, -- у них есть полотно. На железной дороге по нему кладут шпалы и рельсы, на шоссе его заливают асфальтом или бетоном. Я же был рядом с ужо построенным, даже над ним, и ничего не замечал. А постройка пе мала: в длину почти на четыре тысячи километров тянется. Правда, ширина у нее в миллион раз меньше, зато высоты вовсе нет. Честное слово, ни сантиметра высоты!"
Яблоки на открытие
Под Новый год почта принесла мне около двухсот поздравительных открыток с пожеланием попутного ветра и новых приключений на суше и на море. Я с гордостью показывал открытки товарищам по мореходному училищу, и все, как один, дивились числу моих друзей -- юных географов в разных концах нашей Родины.
Особенно привлекла общее внимание красивая самодельная картинка. На ней были нарисованы ярко-желтое солнце с острыми лучами, упирающимися в сугробы снега, а перед сугробами -- поднос с румяными яблоками. Через всю картинку тянулась надпись: "С Новым годом, Захар! Помнишь мои яблоки?" -- Что это за яблоки? -- пристали ко мне товарищи. -- Расскажи, почему ты должен их помнить?
И я рассказал о происшествии, связанном с яблоками на подносе.
Три года назад самый конец декабря застал меня в маленьком сибирском городе. Дни стояли солнечные, хотя морозные: ртуть в термометре опускалась к сорока градусам ниже нуля. Под ногами похрустывал сухой снег, но, как обычно в Сибири, было безветренно. Во всех домах усиленно топили, и толстые канаты дыма поднимались над каждой трубой, почти недвижимо висели в воздухе.
Невесело встречать Новый год в одиночку, и я обрадовался приглашению семиклассника Вити Семеицова, который жил в этом городе и давно со мной переписывался.
Был солнечный полдень, но в семье Виктора уже готовились к приходу вечерних гостей. На кухне мать моего дружка пекла пироги, сестра нарезала тесто для пельменей, а на столе в большой комнате стоял поднос с яблоками, румяными, как на подбор.
Виктор усердно угощал меня. Я съел одно яблоко, второе, затем третье. Хозяин не отставал, и вскоре поднос был наполовину пуст. Я почувствовал себя неловко: пришел к малознакомым людям и за один присест уничтожил столько фруктов!
-- Слушай, Витька, -- сказал я, -- тебе не попадет? Наверно, мать приготовила яблоки для гостей, а мы запросто расправились с половиной подноса!
-- Не смущайся, Захар, ешь вволю! У нас этого добра много. Пойдем, сам убедишься...
Виктор провел меня в сени, распахнул дверь в кладовку. На фанерных полках я увидел множество вкусно пахнущих крупных яблок.
-- Откуда такая уйма яблок?..
-- Из собственного сада, -- ответил Витя. -- Он у нас показательный. Отец бухгалтер, а не садовод, но о его садовом мастерстве не раз в газетах писали. Летом десятки людей приезжают к отцу, и он каждому показывает, как надо выращивать яблоки в наших местах... Накинь шинель, своими глазами убедишься, какой у нас сад.
Мы вышли на крыльцо. Передо мной был обширный двор, с трех сторон огороженный забором. У забора росли густо осыпанные снегом ветвистые ели. Все остальное пространство между забором и крыльцом покрывали небольшие снежные холмики, похожие на сугробы, но не такие высокие.
-- Где же сад? Не вижу ни деревца... -- Протри глаза, Захар, тут с полсотни яблонь!
-- Разве это яблони? Это ели, на них растут не яблоки, а шишки!
-- Ели с шишками у забора, а яблони во дворе! Неужели и теперь не видишь?
Передо мной по-прежнему ничего не было, если не считать невысоких сугробов-холмиков да призаборных елей...
-- Брось шутить, Виктор, -- взмолился я. -- Всему свое время, сейчас шутки неуместны...
-- Честное слово, я не шучу, -- засмеялся Виктор. -- Я не виноват, что у тебя невежественное зрение. Может быть, снег ослепил твои глаза? Ну, если не обучен видеть зимой, тогда приезжай летом, а еще лучше осенью: будешь сам снимать яблоки с деревьев! Думаешь, ты один способен задавать загадки? Спускайся с крыльца, погуляем по саду, чудак-простак... Вот и вся история яблок на новогодней открытке. Я раскрыл секрет сибирских яблонь товарищам по мореходному училищу, и они признали, что, окажись на моем месте, тоже вряд ли сумели бы отыскать яблони во дворе, обсаженном елями.
О чет шепчут звезды?
Со звездами я знаком давно. Еще в четвертом классе допытывался у учителя географии, как называются особенно яркие и приметные звезды. В ясные ночи даже прибегал к нему за подзорной трубой.
Заметив мой интерес к далеким светилам, учитель решил, что я собираюсь стать астрономом, и одолжил мне карту звездного неба.
Я был крайне изумлен, неожиданно оказавшись среди густонаселенного небесного зверинца. На карте были Жираф и Лев, Змея и Единорог, Кит и Дельфин, Заяц и Ящерица, Орел, Скорпион и многие другие представители мира животных.
Сперва я недоумевал, почему созвездиям присвоены зоологические названия: сами созвездия ничуть не похожи на своих тезок -- зверей, птиц или рыб. Потом выяснилось, что эти названия придуманы в далеком прошлом. Наблюдая за небом, древние астрономы поделили его на участки, в которых произвольно сгруппировали звезды в различные фигуры -- созвездия, после чего дали этим фигурам фантастические имена, сохранившиеся до наших дней. На старинных картах неба изображали и животных, чьими именами названы созвездия.
Фигуры были нарисованы древними тоже произвольно: любое созвездие можно оконтурить, то есть обвести по-иному. Если есть желание, попробуйте этим заняться. К примеру, я нарисовал бы экскаватор вместо хвостатой Большой Медведицы, реактивный самолет -- вместо Лебедя, трактор -- вместо Большого Пса и так далее. Все эти машины и механизмы еще не были изобретены в ту пору, когда древние астрономы давали имена звездам. На следующих страницах я начертил свой проект изображения созвездий и очень огорчен, что переименовывать их уже поздно, да и нет надобности.
Астрономом я не стал, но умею пользоваться звездами для определения курса и положения корабля в море. При случае покажу многие известные мне созвездия и, если хотите, научу находить Полярную звезду -- ее точный адрес необходим каждому юному географу. Словом, в звездах я разбираюсь неплохо и думал, что у них нет тайн от Захара Загадкина.
Но вот года четыре назад с удивлением узнал, что звезды будто бы шепчутся, причем их шепот может слышать любой человек. И даже без особо чувствительных слуховых аппаратов, а невооруженным ухом, так же, как мы видим звезды невооруженным глазом -- без телескопа или подзорной трубы! В некоторых местностях нашей страны якобы до того часто слышен шепот звезд, что там не обращают на него никакого внимания.
Поначалу я решил, что это выдумки. Звезды удалены от Земли на триллионы и сотни триллионов километров. Не то что шепот -- самый громкий крик исчезнет на таком чудовищно большом расстоянии. Но вскоре о шепоте звезд прочитал в одной книге, затем в другой, в третьей.
Тогда я принялся искать людей, слышавших звездный шепот. Длительное время поиски оставались напрасными: к кому б ни обращался, никто не мог ответить на мои вопросы. А те, кто не заглядывает в научные книги, открыто подшучивали над Захаром Загадкиным.
Наконец мне посчастливилось встретить молодого геолога, и тот сказал:
-- Да, слышал! Любопытнейшее явление природы...
-- А на каком языке шепчут звезды? На русском?
-- Иностранными языками не владею, -- ответил геолог. -- Но знаком с французом, который рассказывал, о чем шепчут звезды, хотя по-русски он мало что понимал. Должно быть, каждый слышит их на своем родном языке,
-- О чем же они шепчут? Геолог сообщил мне, что несколько лет назад его отряд работал далеко на севере Якутии, в верховьях горной реки. В зимние дни температура падала там до 70 градусов ниже нуля, в остальное время года тоже было нежарко.
-- Знаю, знаю! -- воскликнул я. -- Вы были на полюсе холода!
-- Совершенно верно, -- обрадовался геолог. -- Как это вы угадали?
-- По тайному смыслу ваших слов. До семидесяти градусов температура падает в северном полушарии только на полюсе холода. А он как раз находится у верховий горной реки Индигирки.
-- Правильно, -- подтвердил геолог. -- Именно там я слушал шепот звезд. Правда, его слышат и в других, менее холодных районах Якутии, но в тех районах я не бывал. А на Индигирке был, и, откровенно скажу, места не очень пригодные для жизни человека.
-- Наверное, там никто и не живет?
-- Еще как живут! Тысячи молодых парней и девушек приехали туда, выстроили близ полюса холода город с десятками улиц и множеством домов, проложили дороги. Теперь к полюсу холода можно добраться и на автобусе.
-- А зачем явились туда эти парни и девушки?
-- Однажды им задали такой вопрос. Знаете, что они ответили? "Мы приехали на полюс холода, чтобы сделать его теплей!" II ведь сделают, но вовсе не потому, что они построили электростанцию и ее теплом обогревают дома, выращивают овощи в оранжереях. Поняли, о чем шепчут звезды?
Соперник великих объедал
Сказочную повесть французского писателя Рабле о добром великане Гаргантюа и его сыне Пантагрюэле я прочитал в раннем детстве и до сих пор ее люблю. Тому, кто забыл эту сказку, напомню: великан и его сын были большим! любителями покушать. К завтраку Гаргантюа подавали несколько дюжин окороков и колбас, за обедом он уничтожал вдоволь мяса и похлебок, запивая съеденное бочонком вина. Таким же великим объедалой был и Пантагрюэль.
Как ни странно, но на вокзале в городе Красноярске мне довелось познакомиться с человеком, чей аппетит не уступит аппетиту сказочных великанов Рабле.
Знакомство произошло в вокзальном ресторане. Я обедал рядом с упитанным рослым мужчиной и с удивлением заметил, что мой сосед почти ничего не ест. Хлебнув ложку борща, он тут же отодвинул тарелку. Принесли отбивные котлеты, сосед отрезал небольшой кусок и тоже отставил тарелку. Такая же судьба постигла компот.
-- Не нравится или к еде равнодушны? -- спросил я.
-- Нравится, да аппетита нет: утром на пароходе плотно позавтракал, --ответил сосед. -- Меня в равнодушии к еде никак не упрекнешь. Наоборот, люблю покушать. Бывает, до того разыграется аппетит, что удержу не знаю. Поверите ли, как-то за одну ночь съел полторы сотни булочек, полсотни тарелок супа, столько же бифштексов, ромштексов и шницелей, закусил дюжиной банок компота. О разной мелочи, вроде десятков килограммов печенья, конфет, фруктов, и говорить не буду -- всего не упомнишь. И не скажу, что переел: съел ровно столько, чтобы быть сытым.
-- И со всей пищей этой за одну ночь управились?
-- Представьте, за одну! Думаете, только и делал, что ел? Нет, и работал. Очень даже неплохо работал. За ту ночь мне почетную грамоту дали. Хотите посмотреть? Она у меня в чемодане лежит.
Любитель покушать раскрыл чемодан и достал почетную грамоту. Он оказался металлургом, плавил медь на большом комбинате, построенном в годы Отечественной войны. В ту ночь он действительно хорошо поработал: почти вдвое перевыполнил план выплавки!
Мы расплатились за обед и пошли к поезду, который уже стоял у перрона. Надо ли пояснять, где жил и работал этот соперник великих объедал, как я стал называть нового знакомого, узнав, сколько он ухитрился съесть за одну ночь?
Две неразгаданные загадки
Политическая карта СССР -- давнишняя спутница моей жизни; мне подарили эту карту, едва я начал ходить в школу. Географом я еще не был, но, разглядывая подарок, неожиданно открыл, что в одной из автономных советских республик нет железных дорог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34