-- Над кем смеетесь, друзья? -- хладнокровно спросил я.-- А известно ли вам, что в 1924 году, когда обсуждали, где быть областным городам Казахстана, то среди кандидатов в эти города называли... Ташкент, Омск и опять Оренбург?
Смех разразился с новой силой. Давясь от хохота, кружковцы наперебой кричали:
-- Да что с тобой, Захар? Неужели ты начисто забыл, что Омск находится в Западной Сибири, Оренбург -- на юге Урала, а Ташкент -- столица Узбекистана? Только круглый невежда мог предлагать эти города кандидатами в областные центры Казахстана!
-- Ничего подобного! -- с торжеством заявил я. -- Предлагали ученые! По-вашему и они не знали географии?
Необузданный хохот, волнами перекатываясь по комнате из угла в угол, походил на раскаты грома. Тогда я тоже от души расхохотался: ведь ребята смеялись сами над собой!
Вдоволь насмеявшись, я объяснил кружковцам словно бы невероятную историю в Оренбургом, Омском и Ташкентом.
Объяснение так удивило ребят, что тут же они признали меня лучшим знатоком географии.
-- Откуда тебе все известно, Захар? -- спросили кружковцы.
-- Из мелкого шрифта, -- скромно ответил я, выдавая тот секрет, с которым обещал познакомить любого желающего.
Два шрифта -- крупный и мелкий -- встречаются в самых различных книгах: в учебниках, научных сочинениях, даже в романах и повестях, где мелкими буквами пользуются для примечаний и пояснений. Крупным шрифтом печатают главное, мелким -- менее существенное, хотя не менее интересное. Некоторые находят это очень удобным: ленивый или нелюбопытный с первого взгляда безошибочно определяет, что обязательно для чтения, а что можно пропустить.
Я тоже нахожу это удобным, но поступаю как раз наоборот: никогда не пропущу напечатанного мелким шрифтом. Вот и весь секрет. Как видите, он прост: любой желающий может стать знатоком географии.
Евразия и ее соседки
У каждого человека есть какая-нибудь слабость. Один не в силах устоять перед сладким, другой -- перед книжкой о сыщиках, третий боится грома, четвертый привык думать только о футболе -- все слабости не перечислишь. Есть маленькая слабость и у меня: люблю провожать и встречать дальние поезда.
Выйдешь на платформу, посмотришь на прикрепленные к вагонам таблички с названиями городов-- мечта унесет тебя к этим городам, и мысленно ты уже мчишься к ним то степью, то туннелем в горах, то таежными лесами или вдоль берега моря. Дорожная пыль на вагонах и та нравится: ведь это пыль путешествий! Иной раз до того размечтаешься, что уходить с вокзала не хочется...
Как-то, стоя на платформе, я услышал такой разговор.
-- Не забывайте меня, шлите письма в Евразию, -- сказала девушка в синей косынке, прощаясь из окна вагона с провожавшими ее подругами.
-- В Евразию? -- переспросила одна из подруг.
-- Да, да, именно туда. Евразия невелика, меня легко найдут...
Удивился этим словам, как снегу в июльский день. Ведь Евразия --материк, на котором расположены две части света: Европа и Азия. На этот материк приходится свыше трети земной суши, и живут на нем почти два с половиной миллиарда человек! Разве найдут уезжающую девушку на таком обширном пространстве и среди такого множества людей, если она не дала подробного адреса? Не станут же почтальоны разыскивать ее по всем странам, городам и селениям Европы и Азии!
От души пожалел незнакомку в синей косынке и раскрыл рот, чтобы вмешаться в чужой разговор. Но поезд тронулся -- выполнить доброе намерение не удалось. А подруги девушки, как назло, затерялись в толпе провожающих.
Бесь вечер думал о словах незнакомки. И решил с утра забежать на почту, предупредить почтовых работников: если увидят письмо в Евразию, пусть вернут отправительницам для уточнения адреса.
Но прежде чем дойти к почтовым работникам, следовало проверить собственные знания -- такая проверка еще никому не мешала. Взял "Атлас СССР" и по указателю географических названий без труда отыскал Евразию. И, представьте себе, не материк, а ту Евразию, куда ехала незнакомая девушка. Оказалось, что ее Евразия -- небольшая станция на одной из наших железных дорог. Совпадение имен чуть-чуть не подвело меня. Беспокоиться о судьбе писем перестал, но неожиданно обнаружил близ станции Евразия еще две станции с любопытными названиями. К западу -- станцию Европейская, к востоку --станцию Азиатская.
Почему станциям-соседкам дали такие названия? Принялся внимательней изучать карту и вскоре убедился, что соседки получили свои имена неспроста. Станции были на условной географической границе между Европой и Азией. Попутно выяснил еще одно интересное обстоятельство. В том же атласе встретил реку -- географическую границу между Европой и Азией.
Река как река, на ней плотины и водохранилища построены, а для начинающих путешественников очень привлекательная. Если по ней плыть, высаживаясь то на левом берегу, то на правом, за день успеешь иного раз перебраться из Европы в Азию и обратно! Вернешься домой и скажешь: "Ну и устал же, двадцать раз был в Европе и столько же в Азии -- до чего похожие части света!"
Это -- шутка, но жителям больших городов, стоящих на берегах европейско-азиатской реки, то и дело приходится переправляться из одной части света в другую. Конечно, не из страсти к путешествиям, а по обыкновенным будничным надобностям: кому на работу или с работы, кому в магазин или на рынок за продуктами, кому просто в гости к знакомым.
Продолжая научные изыскания, нашел у реки-границы вторую особенность. Как известно, люди нередко меняют названия своих городов. Реки не принято переименовывать. Но эта водная граница между Европой и Азией -- единственная в нашей стране река, которую переименовали. Прежде у нее было одно название, а уже почти два века она носит другое.
Своей научно-исследовательской работой остался очень доволен. Улучил время и поделился собранными знаниями с тремя приятелями по училищу --уроженцами того края, где я отыскал железнодорожную Евразию и европейско-азиатскую реку. И тут произошел у нас занятный разговор. Первый приятель говорит:
-- Места наши холодные, но красивые. Куда ни глянь, всюду высокие горы. У подножий -- густая тайга, повыше -- кривые, низенькие, будто кустарник, карликовые березки или ивы, еще выше -- мхи и лишайники.
Второй приятель возражает:
-- Верно, места наши красивые, но вовсе не такие холодные. Гор мало, и те невысоки, больше похожи на холмы с пологими склонами. Леса есть, однако тайгой их никак не назовешь. Карликовых ив или березок тоже нигде не увидишь...
Третий приятель не соглашается ни с первым, ни со вторым:
-- Места наши красивые, спорить не стану, но ни гор, ни лесов нет, только степь да степь кругом, как поется в песне...
Смотрят на меня приятели, улыбаются. Все трое -- земляки, одинаковым словом называют край, где родились, а рассказывают о нем по-разному. Мне их насмешливые улыбки ясны: "Попробуй, Захар, объясни наше разногласие. Пожалуй, опять займешься научными изысканиями..."
Конечно, я объяснил причину разногласия. Не зря ведь путешествовал по карте, разыскивая станцию Евразию и реку-границу. Карта все скажет тому, кто понимает ее язык.
Таинственная история с картами Урала
Эта таинственная история произошла в те годы, когда я учился в средней школе. Однажды вечером я спокойно готовился к очередному уроку географии. Да и чего было волноваться? Учитель предупредил, что будет спрашивать о полезных ископаемых нашей страны, о них подробно говорилось в учебнике, а учебник лежал передо мной на столе. Усердно читал страницу за страницей и вскоре, уже не заглядывая в книгу, мог без запинки повторить, чем богаты недра Русской равнины и Сибири, Дальнего Востока и Казахстана, Кавказа, Средней Азии или Кольского полуострова. Казалось, еще немного усилий, и урок будет полностью выучен. И вдруг с удивлением обнаруживаю, что на столе вовсе не мой учебник, а учебник соседа по парте... Вот так неприятная неожиданность!
Вы можете возразить: "Почему неприятная? Все учебники одинаковы, словно близнецы. Не все ли равно, по какому заниматься?" Нет, не все равно -- из чужого учебника были выдраны странички о недрах Урала.
Время около полуночи, бежать за своим учебником поздно, дома у соседа по парте, наверное, все спят. Принимаю единственно возможное решение: утром обменяться учебниками и перед уроком прочесть странички об Урале.
А утром случилось непредвиденное. Кто-то сказал, что люди вот-вот, начнут путешествовать по Вселенной, и, забыв все на свете, мы до хрипоты заспорили о том, что надо сделать, чтобы безошибочно попасть в число межпланетных путешественников.
Конечно, я спорил не меньше, чем другие, и спохватился, что ничего не знаю о недрах Урала, когда увидел в дверях класса нашего географа.
Положение отчаянное, хуже быть не может... Правда, где-то в глубине души теплились две надежды. Во-первых, полезные ископаемые есть во всех районах нашей страны, и учитель не обязательно будет спрашивать об Урале. Во-вторых, нас тридцать человек, почему должны вызвать именно меня?
Учитель развернул карты, стал прикреплять их к классной доске. Нетерпеливо слежу за его работой и с огорчением убеждаюсь: первая надежда безвозвратно угасла. Четыре карты, и все уральские! Рядом с картой Свердловской области -- карты Пермской, Челябинской, Оренбургской...
Вслед за первой угасла и вторая надежда:
-- Загадкин, прошу к доске. Соберись с мыслями, расскажи о полезных ископаемых Урала.
Вышел к доске. Делаю вид, будто собираю мысли. Но где их возьмешь, если не раскрывал учебника?.. Смотрю на притихших товарищей, подаю глазами сигнал бедствия: авось кто-нибудь придет на помощь и ухитрится подсказать. Нет, тут и там на партах обе руки к груди прижимают. А это был условный знак: подсказка невозможна из-за атмосферных помех, попросту говоря, учитель сел так, что ему видно отвечающего в всех остальных.
Не повезло! Стою спиной к классу, невесело разглядываю карты. Но внезапно соображаю: спасен! Пришла помощь, и, самое важное, вовремя!
Беру указку, уверенно начинаю рассказывать:
-- Недра Урала богаты многими полезными ископаемыми! железными и медными рудами, нефтью, углем, солью, бокситами -- сырьем для получения алюминия. Имеется на Урале золото, платина, никель, асбест, хрусталь, различные камни-самоцветы: изумруды, хризолиты и другие... Есть мрамор, гипс, иридий...
-- Даже об , иридии слышал? Хвалю, Загадкин, хвалю. В учебнике об уральском месторождении иридия не сказано. Наверное, еще где-нибудь прочитал? Это хорошо.
Люблю, когда меня хвалят, но от такой похвалы стало совестно: ничем она не заслужена. Нигде об иридии не читал, впервые догадался о том, что он есть на Урале, всего несколько минут назад...
-- А на карте докажешь месторождения полезных ископаемых? -- спрашивает учитель.
-- Конечно, покажу...
По-прежнему медленно, но так же уверенно отмечаю указкой десятка полтора-два месторождений.
Словом, нежданно-негаданно ответил на четверку с плюсом. Получил бы пять, да сболтнул, что в Свердловской области добывают серебро, и смело показал, где находится его месторождение. Но выяснилось, что серебра на Урале вообще нет. Ошибся и с одним месторождением золота: в том месте, куда ткнул указкой, добычу золота не ведут.
Не подумайте, что, стоя у доски, я увидел на картах карандашные или чернильные пометки-подсказки. Карты были новехонькие, а на них только названия рек, гор, городов, поселков и железнодорожных станций. Не было на картах и пояснительных значков -- кубиков, треугольников, ромбиков или прописных букв, которыми картографы обозначают месторождения полезных ископаемых.
Кто же выручил меня, помог мне ответить на четверку с плюсом?
Не скажу, сами догадайтесь. Открою секрет -- какая же тогда будет таинственная история? Впрочем, вы легко найдете этот секрет, если внимательно посмотрите на карты уральских областей, о которых я говорил.
Уже нашли? Что ж, таить секрет карты не в силах. Не правда ли, очень интересные карты-подсказки?
Город-путешественник
Могут ли путешествовать города? Странный, вопрос! Конечно, нет! Где построен город, там он и остается -- растет вширь, но с места не сходит.
Что стало бы с географией, если б города меняли свой адрес? Сегодня, скажем, город стоит .в устье одной реки, завтра переберется к устью другой, послезавтра вовсе уйдет в безводную степь! Ясно, что такой беспорядок недопустим: начни города двигаться по стране, так и географию никогда не выучишь! Город обязан стоять на месте!
Правда, из каждого правила есть исключения, но они только подтверждают правило. Я слышал о таких исключениях. И расскажу о них, потому что это важно для географов.
Один знакомый моряк явился на побывку в родной город, а города нет!
Моряк не растерялся, спрашивает:
-- Где мой город?
-- Переехал, -- отвечают моряку.
-- По какой причине?
-- Новая местность больше по душе пришлась...
Такая же история была с другим знакомым моряком. Он тоже поехал в родной городок и тоже не увидел ни домов, ни улиц.
-- Где городок? -- встревожился моряк. -- У меня там невеста живет...
-- О невесте не знаем, а городок недалеко, -- любезно успокаивают моряка.-- Идите прямо, никуда не сворачивая, вот этой дорогой и за сосновым бором найдете свой городок.
Похожий случай и со мной произошел.
Приехал я в большой областной город. По обыкновению, достаю карманный атлас из куртки, пририсовываю к кружку
Съеденная гора
Один из моих приятелей, будущий историк, толковый паренек и отчаянный любитель пошутить, как го сообщил мне о высокой и белой как снег горе. Над уровнем моря она поднялась всего на 170 метров, но стоит в степях и хорошо заметна издалека. Макушка ее напоминает сахарную голову и при восходе солнца кажется розовой, днем ослепительно сверкает, на закате становится багряной. А рядом с меняющей окраску макушкой будто бы высится гора пониже, не такая красивая, но не менее примечательная.
Приятель-шутник добавил, что о горах-соседках писали известные путешественники и он просто не понимает, почему я до сих пор не взбирался на эти вершины, не познакомил с ними юных географов.
-- Исправь свою оплошность, Захар, -- посоветовал приятель, --отправляйся к обеим вершинам, осмотри их со свойственными тебе наблюдательностью и умением видеть то, чего не видят другие...
-- Где находятся и как называются горы-соседки? -- оборвал я хотя и льстивые, но в общем-то верные слова.
-- Одна называется Туз-Тюбе, имени второй не знаю, но обе расположены близ восточной границы Европы с Азией. Извини, уточнить адрес не могу, -- я не географ, натолкнулся на Туз-Тюбе, когда изучал историю Пугачевского восстания. Не сомневаюсь, что искать горы надо в местах, где бывал сам Пугачев или кто-то из его соратников, по-моему, Хлопуша.
И вот случаю было угодно, чтобы я оказался неподалеку от тех мест. О вершинах я помнил и приступил к их розыску.
К моему огорчению, Туз-Тюбе на картах не было, показать дорогу к ней никто не брался, и с каждым днем я все яснее сознавал, что, пожалуй, не сумею увидеть ни эту гору, ни тем более ее безымянную для меня соседку. Но я не отчаивался, надеясь на удачу, которая обычно выручает Захара Загадкина.
И она выручила! В маленьком степном городке я разговорился с семиклассником-краеведом из школьного кружка. Этот семиклассник частенько слушал меня по радио, обрадовался нашей встрече и предложил быть моим проводником.
Вышли мы за город, и в степи сразу открылось нечто похожее на сахарную голову. Почему нечто? Потому, что голова была сильно повреждена, будто побывала в боях: с одного бока полностью разрушена, с другого -- сплошь изрыта,
-- Кто ее так изуродовал? Краевед-проводник пояснил:
-- Так ведь она гипсовая. А гипс --ценное минеральное сырье; после обжига он становится алебастром и необходим строителям, в размолотом виде его применяют как удобрение. Голову давно взяли в работу...
-- Л Туз-Тюбе? Где она?
-- У тебя под ногами!
Гляжу под ноги, потом немного в сторону отошел, -- нет никакой горы!
-- Не отвечай загадками, -- попросил я. -- Они не всегда хороши. Где Туз-Тюбе?
-- Наберись мужества, Захар: ее съели! -- Как -- съели?
-- Очень просто: с рыбой, с мясом, с лепешками... Я не вру: перед тобой место, где была Туз-Тюбе.
-- И от нее ничего не осталось?
-- Подошва осталась, между прочим, толстенная, да озеро, которое ты видишь. Будешь купаться?
У сине-зеленого озера с поблескивавшими на солнце берегами было много людей. Я скинул одежду, ступил в воду, собираясь окунуться, но вода упрямо выталкивала меня обратно. Все же я поплавал, хотя пришлось поработать: руки и ноги едва преодолевали сопротивление воды.
-- Наше озеро зимой не замерзает, -- сказал мой провожатый, -- однако не думай, что оно теплое. Жаль, не прихватил из города бутылку кваса; если б опустили ее метров на восемь, квас замерз бы через четверть часа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34