Я бы этого бронзового высотника спустил на землю, а на его место поставил геройского солдата России -- нигде не читал и ни от кого не слышал, что в нашем войске были пешие или конные полки из ангелов. Но дед опять пояснил, что сооружена колонна более века назад, а тогда еще были сильны религиозные предрассудки.
За день успел много. Был в Смольном, на Марсовом поле, в Ленинградском порту. В бывшем Исаакиевском соборе наблюдал качание маятника, безошибочно доказывающее вращение Земли. Затем полез на вышку собора, любовался голубой гладью Финского залива и даже различил у кромки горизонта очертания Кронштадта. Дед на вышку не поднимался (высоко -- сотни ступенек!), ждал внизу.
Возвращаюсь к деду, кричу, что удалось разглядеть Кронштадт, ко только произнес это название, как моего спутника будто подменили: лицо помрачнело, осунулось, а сам он заметно съежился.
-- Что с вами, дедушка? Утомились?
-- Хуже, попал в беду! Обещал помочь внучке-шестикласснице и забыл о своем обещании. А завтра у нее доклад в Доме пионеров о Кольском полуострове. Вчера до ночи внучка готовилась к докладу, но не успела выяснить одну подробность. Из-за нее и ехать не хотела на экскурсию в Кронштадт, но я обещал справиться о полуострове у знакомого библиотекаря. Да вот занялся с тобой и забыл...
-- А какая подробность, дедушка? Может быть, я помогу?
-- Едва ли: вопрос сложный. На всякий случай посмотри памятку, которую от внучки получил. -- И дед протянул мне листок из блокнота.
На душе стало тревожно: ведь не кто иной, как я, виновник беды, свалившейся на деда! Что, если не смогу помочь?.. Дрожащей рукой взял листок, разбираю внучкин почерк:
Многие птицы из южной части Кольского полуострова улетают на зимовку в его северную часть. Почему?
Прочитал памятку и повеселел:
-- Ну, дедушка, считайте, что внучка спасена! Эту сложную, как вы сказали, подробность я объясню. А вы слушайте и старайтесь запомнить... В вашем доме есть отопление?
-- Конечно, есть; во всех квартирах батареи стоят...
-- А воду для батарей где согревают? В домовой котельной?
-- Нет, теплая вода издалека идет -- от районной теплоцентрали. Но какое это имеет отношение к птицам Кольского полуострова?
-- Самое прямое! К северной части Кольского полуострова тоже подведено водяное отопление, и тоже издалека. Этот полуостров -- единственный в нашей стране с таким отоплением. Поговаривают, что утеплят и Камчатку, но пока это еще разговоры...
-- А ты не путаешь? Кольский полуостров велик, сообрази, сколько потребуется воды, чтобы его отапливать. К тому же всю эту воду надо подогревать...
-- И подогревают! Очень интересно устроено Кольское водяное отопление. Им и на Скандинавском полуострове пользуются, а тот покрупнее Кольского. Да вы не сомневайтесь, дедушка. Я сам наблюдал, как работает это отопление: и на Кольском полуострове, и там, где подогревают воду. И, хотя ровно ничего не видел, но на мои глаза можете полагаться -- они никогда меня не обманывали... Ну как, поверите моим глазам?
-- Придется поверить, -- хмуро сказал дед. -- Другого выхода у меня нет: знакомого библиотекаря уже не застану...
Тут подошло время собираться к поезду. Дед проводил меня на вокзал. Перед расставанием я достал из сундучка открытку и попросил отправить ее в Москву. На открытке написал:
"Доклад прошел отлично, хорошо, удовлетворительно (ненужное зачеркнуть)".
-- Добавь "плохо", -- заметил дед, взглянув на открытку, -- Не надо, не люблю лишних слов, -- признался я. Забегая вперед, скажу, что открытку в Москве получил. "Хорошо" и "удовлетворительно" были зачеркнуты, а внизу появилась приписка: "Спасибо, что выручил из беды".
Город на ста одном острове
-- Какой город расположен на ста одном острове и насчитывает более пятисот мостов? -- как-то спросил я товарищей по мореходному училищу.
-- Венеция,-- ответил один.
-- Амстердам,-- сказал другой.
-- Вот и неверно! В Венеции всего триста восемьдесят, а в Амстердаме --четыреста десять мостов, да и острова в Амстердаме искусственные -- они образованы каналами, прорезающими столицу Нидерландов в разных направлениях.
Конечно, я поспешил объяснить товарищам, какой город расположен на ста одном острове. И, нисколько не гордясь своими знаниями, добавил, что один из его мостов, по которому ходил мой дедушка, я видел за сотни километров от этого города, причем на реке, текущей совсем в другое море!
Секрет московского климата
В прошлом году некоторые записи из моей дорожной тетради передавали по радио. Во многих письмах-отгадках, присланных юными любителями географии, была одна и та же просьба: "Дорогой Захар, придумай загадку о Москве!" А зачем придумывать? Ходи но московским улицам, наблюдай и непременно встретишь что-нибудь географически странное.
Тебе нравится большое ветвистое дерево, что растет перед школой? А спроси, сколько ему лет, и мальчонка ответит: "Сажали, когда я учиться начал, -- позапрошлой осенью!" Дерево-то, оказывается, не простое, а скоростное -- за два года на эдакую высоту вымахало!
Или, скажем, пошел в гости к приятелю. В необыкновенном доме живет он со своими родителями. Окна их квартиры смотрели на главную улицу столицы, а теперь смотрят в тихий переулочек! Улица с места не двигалась, переулочек --тоже, квартиру родители не меняли, новых окон в ней не пробивали, да и весь дом остался почти таким же, каким был.
Особенно загадочен климат Москвы.
Всем известно, что в нашем северном полушарии чем южнее находится местность, тем теплей ее климат. Научно доказано, что с каждыми тремястами километрами к югу среднегодовая температура повышается на градус. Правда, слушая сводку погоды, иногда узнаешь необычные новости. ,К примеру, в Ялте, что на Южном Берегу Крыма, вчера было холодней, чем в Архангельске на берегу Северной Двины, а в Новосибирске теплей, чем в Сочи!
Ничего непонятного в таких шутках погоды нет. Откуда-нибудь из Арктики вторглись ветры в нашу страну и несут холодный воздух. Потом они столкнутся с теплыми ветрами, отступят, и все войдет в свою колею: в Ялте и Сочи станет теплей, чем в Архангельске и Новосибирске. К концу года вычислят среднюю температуру в этих городах, и, можете не сомневаться, закон природы обязательно подтвердится.
Но вот в Москве всегда теплей, чем в Московской области. Тут начинается, загадка. Почему теплей? Лежит Москва не на юге области, однако вокруг столицы холоднее, нежели в ней самой! Некоторые южные растения в Москве зимуют на открытом воздухе, а в Подмосковье вымерзают!
Среднегодовая температура Москвы на градус выше, чем должна быть на широте, где расположена столица! Если б я не считал себя знатоком географии, наверняка подумал бы, что Москва находится вовсе не в Московской области, а на 300 километров южнее, где-либо между Тулой и Орлом! Нелепо даже предполагать такую возможность...
Поэтому, когда впервые приехал в столицу, решил всерьез заняться изучением ее климата. В помощники пригласил того приятеля, чьи квартирные окна теперь выходят в тихий переулок. За одним из окон был градусник, а это облегчало наблюдения.
Приятель остался записывать показания своего градусника. Я же с другим градусником поспешил на вокзал, сел в пригородный поезд и доехал до ближайшего подмосковного поселка.
Расположился возле станции и каждые четверть часа терпеливо измеряю температуру воздуха. Прохожие поглядывают на меня, иные посмеиваются: чего это парень, будто приклеенный на одном месте торчит?..
Когда стемнело, вернулся в квартиру приятеля. Сели записи сличать. Что ни запись, расхождение в два или три градуса. И все в пользу приятеля: весь день в Москве было теплей!
Мать приятеля выслушала нас и посоветовала вместе с ней в университет отправиться -- она там в музее работает.
Утром поехали на Ленинские горы. Едва вылезли из автобуса, увидели на боковой башне университета круглый термометр-циферблат со стрелкой. Приятель вызвался наблюдать за стрелкой, я с его матерью поднялся в лифте на 28-й этаж -- музей на этой огромной высоте устроен.
Подошел к окну -- вся Москва как на ладони!
Привязал длинную веревочку к градуснику, с которым накануне вел наблюдения в поселке, и осторожно опускаю его за окно. Потом быстро вытаскиваю градусник назад, записываю температуру.
Внизу приятель ждет. С моей поднебесной высоты он маленький, как таракан, -- даже смотреть смешно. Но руками усердно по сторонам машет: передает показания башенного термометра со стрелкой. Не напрасно я прихватил с собой подзорную трубу, иначе не разобрал бы условленных сигналов.
Два часа опускал и поднимал термометр. Ничего не понимаю: башенная стрелка и згой градусник находятся почти на одном уровне, температуру же показывают разную! Опять два-три градуса в пользу приятеля! Неужели новая загадка?
Жаль, закончить наблюдения не удалось. Видимость сперва ухудшилась, затем вовсе исчезла. К окну подплыло облако, между мной и землей лег туман. Приятель, словно кусок сахара в молоке, растворился в этом тушите.
Расспросив работников музея, с удивлением узнал, что у них свой особый климат. Не московский и не подмосковный. Летними днями у них холодней, летними ночами теплей, чем в Москве и Подмосковье!
Секрет московских температур разгадать не успел. Москва велика, достопримечательностей много, я увлекся прогулками по столице и забыл разыскать человека, знакомого с особенностями ее климата.
О любопытстве
Любопытство бывает резвое: хорошее и дурное, важное и ненужное. Досадно, что же всегда угадаешь, какое любопытство тебя мучает: полезное или бесполезное.
В детстве я любил сидеть у окна, считать автомашины и прохожих. Каждого прохожего отмечал на листе бумаги точкой, автомашину -- черточкой. Старший брат пригляделся к моей работе и сказал: "Зряшным делом занят, Захар, лучше бы книжку читал!" А в Москве я увидел, что подобными подсчетами занимаются взрослые люди.
Иной раз полюбопытствуешь и узнаешь интересное, но ненужное. Случается наоборот: не поинтересуешься, а позднее себя упрекнешь -- прозевал то, что могло пригодиться... Поэтому я решил, что сдерживать любопытство не надо. И в своем решении не раскаиваюсь.
Прошел без малого год после того, как я исследовал секреты московского климата. Наверное, я очень удачливый -- Москва снова оказалась на моем пути, хотя ради этого пришлось проехать по железным дорогам лишнюю тысячу километров.
В старину говорили, что Москва стоит на семи холмах, а течет по ней сто рек, речек и ручьев. У меня был план столицы, и я задумал подняться на все холмы, нанести их на план и, кстати, выяснить такой вопрос: если рек, речек и ручьев -- сто, то почему в Ленинграде мостов больше чем в Москве?
Кое-кто найдет пустяком этот давно занимавший меня вопрос. Однако история учит, что пустое на чей-нибудь взгляд любопытство иногда приводило к важным открытиям. Кто знает, может быть, мне тоже суждено такое открытие?
Был канун мая, но жара стояла июльская: термометр показывал 22 градуса в тени. Три дня, обливаясь потом, я разыскивал столичные холмы. Правда, обследовал не всю Москву -- ее улицы и проезды тянутся на тысячи километров, их не обойдешь и за полгода! Но в середине XIX века, когда о семи холмах говорили даже ученые, Москва была меньше, и тогдашнюю ее территорию я обошел вдоль и поперек.
Разыскивал холмы на глаз,-- инструменты для измерения высоты взять было негде. Это меня не смущало. Во-первых, проглядеть холм просто невозможно. Во-вторых, кто не сообразит, лезет ли он в гору или сбегает с горы?
В разных концах Москвы я нашел немало подъемов и спусков. Все же нанести на план очертания семи холмов мне не удалось. Как ни проверял себя, получалось то пять, то десять, то пятнадцать холмов... Откуда же возникла цифра "7"?
Одновременно с холмами искал и реки. Казалось ясным: если есть водные преграды, то должны быть мосты -- вряд ли жители столицы переправляются через реки, речки и ручьи вброд или на лодках. Однако мосты увидел только на Москве-реке, на ее притоке Яузе и на Водоотводном канале. Не скрою, попался еще один мост, но фальшивый -- река под ним не текла, а на месте перед высились дома; не будь на домах указательных табличек, не догадался бы, что иду по мосту. Тогда я стал искать реки более надежным способом. Москва-река-- главная в столице; значит, все прочие в нее впадают. И я отправился в поход вдоль гранитных набережных Москвы-реки, высматривая устья ее притоков. Но встретил лишь ту же Яузу, тот же Водоотводный канал да еще две речки. Где же остальные 96 рек?
Беготня по улицам так меня изнурила, что я решил выкупаться. У речного порта выбрал укромный уголок, разделся и, выжидая, пока остынет тело, швырнул щепку в веду.
Щепка лениво покружилась, точно не желая расставаться со мной, затем медленно-медленно тронулась в путь. Тогда и я шагнул в воду, но тут же отступил: ноги увязли в слое илистой грязи... Я заколебался: "Купаться или не купаться?"
Послышался смешок. Оборачиваюсь, а там парень в фуражке матроса речного флота. Он оглядел меня и спросил:
-- Почему в воду не лезешь? Боишься?..
-- Дно вязкое, да и вода грязная: выпачкаешься, потом не отмоешься...
-- Какой чистюля! Если не хочешь пачкаться, приходи завтра к вечеру: с утра будем мыть Москву-реку.
-- Как -- мыть?
-- Очень просто. Как все моют: водой!
-- С мылом?
-- Нет, с мылом нельзя: в нижнем течении рыба подохнет...
-- А наблюдать, как моют, разрешается?
-- Сколько угодно! Но с этого берега мало что заметишь. Раз ты такой любопытный, дам адрес, откуда все откроется как на ладони.
Обеими руками схватил адрес: в географии я не новичок, но даже не подозревал, что реки можно мыть.
Всю ночь не спал, гадая, что произойдет с Москвой-рекой. Неужели грязную воду выльют, ил вывезут грузовиками, а в пустое русло чистую воду накачают?
Рано утром помчался по указанному мне адресу. Увидел, как- моют Москву-реку, и никогда не забуду. Ничего не возразишь: вымыли на совесть! Я нарочно опыт сделал: явился на то место, где хотел купаться, -- ила на дне нет, вода прозрачная, как стекло. Ну и молодцы московские речники!
В тайну семи холмов и ста рек я так и не проник. Но особенно не огорчен: нехорошо одному Захару Загадкину раскрывать все таинственное --кое-что нужно оставить и другим. Разве только я страдаю научным любопытством?
Как я был экскурсоводом
Несколько дорог ведет из Москвы к южному городу, где находилась мое мореходное училище. Я должен был выбрать одну из них и, размышляя над атласом, понял, что если удастся, то по пути к училищу смогу побывать на разных морях. Пошел в порт, откуда уходят корабли к этим морям. У причала --трехпалубный красавец теплоход. Узнаю, что под вечер он отплывет, и являюсь к капитану: "Я, мол, такой-то, не понадоблюсь ли на один рейс?"
Представился капитану, а тот отвечает:
-- Нет, молодой человек, не понадобитесь. Вся команда -- в полном сборе. Впрочем, как, вы сказали, вас зовут?
-- Захар Загадкин.
-- Вот вы кто!.. Тогда, может быть, договоримся. Понимаете, какая неприятность: заболел наш экскурсовод, час назад в больницу отправили. А среди пассажиров -- полтораста учеников ремесленного училища. Возьметесь заменить экскурсовода? Повезу бесплатно и кормить буду всю дорогу. Только справитесь ли, Загадкин?
-- Справлюсь!
Ответил бойко, а про себя прикинул: прихвачу в плавание надежную карту, две-три книги. Помнится, где-то читал, что, нанимаясь в учителя, на худой конец, надо знать на урок больше, чем твоя будущие ученики после первого урока успеешь подготовиться ко второму, после второго -- к третьему и так далее. Смешно, но крупица правды есть. А экскурсовод -- тот же учитель. Еще раз заверил капитана, что справлюсь, и марш-марш за картой и книгами.
Отчалили засветло. До полуночи усердно читал, делал выписки, кое-что учил наизусть.
Утром на горизонте показывается первое море. Ремесленники уже позавтракали, толпятся на верхней палубе.
-- Привет, товарищи ремесленники! Я -- ваш экскурсовод. Буду рассказывать о том, что вы видите, но чего не знаете. Наш теплоход пересечет немало морей. Сейчас перед вами первое море -- самое древнее. В те времена, когда оно возникло, нас еще на свете не было. Дальше пойдут моря, которые позднее разлились. Моря отличные, очень нужные в хозяйстве. Один недостаток -- замерзают по зимам. Но вы не тревожьтесь, во льдах не застрянем, до холодов домой вернетесь...
Развернул карту, показываю маршрут судна, отвечаю на вопросы о попутных портовых городах. Иной раз сам не верю, как хорошо успел подготовиться к вопросам. Беседой увлеклись и не заметили, что первое море давным-давно за кормой осталось, а нас уже приглашают в столовую.
Часа через три опять собрались на палубе. До следующего моря не близко, но плыть все равно интересно: глубины увеличились, над нами чайки летают, навстречу большие корабли идут. Вскоре наше судно подошло к непонятной постройке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34