Гладков Федор Васильевич
Повесть о детстве
ФЕДОР ВАСИЛЬЕВИЧ ГЛАДКОВ
ПОВЕСТЬ О ДЕТСТВЕ
КНИГА БОЛЬШОЙ ПРАВДЫ И БОЛЬШОЙ ДУШИ
Константин Федин - сам превосходный стилист и тонкий взыскательный ценитель художественной литературы - назвал "Повесть о детстве" великолепной книгой Написанная уже в последний период долгого творческого пути Федора Васильевича Гладкова, "Повесть о детстве", сразу же после своего появления в 1949 году, заняла место в ряду лучших произведений советской литературы В ней закономерно увидели продолжение славной традиции классической русской и советской литератур Речь идет о прекрасном и труднейшем жанре художественной литературы - произведениях о детстве О них можно сказать, перефразируя слова Горького, что писать о своем детстве надо так же хорошо как и о взрослых героях, только еще лучше!
А начало этой традиции следует отнести к пятидесятым годам прошлого века Тогда почти одновременно выходят в свет "Детство" (а затем "Отрочество" и "Юность") Льва Толстого, "Семейная хроника" и "Детские годы Багрова внука" С Т Аксакова Они стали событиями тогдашней литературной жизни Примечательна такая деталь - для Льва Толстого это был литературный дебют, ему было тогда 24 года, в то время как Аксакову уже перевалило за 60 Уже при своем рождении в русской литературе этот жанр как бы подчеркнул, что ему "все возрасты покорны"
Первые повести Льва Толстого позволили Н Чернышевскому сделать проницательный вывод "Две черты - глубокое знание тайных движений психической жизни и непосредственная чистота нравственного чувства всегда останутся существенными чертами его таланта " А Герцен по поводу произведений Аксакова заметил, что они помогают "узнать наше неизвестное прошедшее"
Традиция этого жанра была продолжена затем "Пошехонской стариной" М Е Салтыкова-Щедрина, позднее - "Детством Темы" Н. Гарина-Михайловского, "Детством Никиты" А Толстого В 1913 году появляется "Детство" М. Горькогопервая часть его автобиографической трилогии. Это было принципиально новым явлением в традиции литературы о детстве. До сих пор в них повествовалось о благополучном детстве, детстве счастливом, где господствуют любовь и забота... У Горького все начиналось со страшной картины: на полу полутемной тесной комнаты лежит мертвый отец. Рядом - мать. Внезапно у матери начинаются роды. Тут же - на полу... А затем приезд в Нижний, в семью дегда Каширина... И тогда началась для маленького Алеши Пешкова обильная "жестокостью темная жизнь" "неумного племени". Теперь в центре произведения не радости детства, не счастливое открытие светлого мира, а наоборот ужасы "свинцовых мерзостей", окружавшие ребенка из городских низов...
Но не только кошмар растоптанного социальной несправедливостью детства изображал писатель. Горький одновременно раскрыл и другое; как сквозь пласт насилия и невежества, нищеты и издевательств над человеком "все-таки победно прорастает яркое, здоровое и творческое, растет доброе, человечье, возбуждая несокрушимую надежду на возрождение наше к жизни светлой, человеческой".
Этот горьковский принцип изображения жизни народа во всей беспощадной правдивости и в то же время с твердой верой в творческую мощь народа и его стремление к свободе станет одним из краеугольных камней новой советской литературы, станет ее традицией. Она, эта традиция, была продолжена и развита в произведениях К. Паустовского, В. Катаева, В. Смирнова и других писателей, но особенно - уф. Гладкова.
О творческом претворении горьковской традиции в автобиографических повестях Ф. Гладкова написано немало специальных работ, и читатель легко может с ними познакомиться. Подчеркнем, однако, ч го это было не ученическое, а творческое, т. е. художественно-самостоятельное развитие писателем того, что было открыто Горьким. В "Повести о детстве" совершенно новый, неисследованный пласт народной жизни - детство деревенского мальчика из бедной семьи в последние годы прошлого века. И это не город, как у Горького, а далекая деревня в глубине тогдашней Саратовской губернии. Напомним читателю некоторые факты из творческой биографии художника.
Федор Васильевич Гладков, - один из зачинателей советской литературы, автор многих и многих книг, сыгравших видную роль в духовной жизни нашего общества.
Писатель родился в 1883 году в Саратовской губернии в селе Чернавка (ныне оно входит в Пензенскую область). В старых, прошлого века, указателях стояло: с. Чернавка. Дворов - 67, душ - 252. Мы потому напоминаем эти детали, что они имеют самое непосредственное отношение к "Повести о детстве". Ведь в ней и описана та старая Чернавка, какой она была девяносто лет назад. Маленький Федя из этой книги - Федя Гладков, родившийся в бедной старообрядческой семье. Дед Фома, бабушка Анна, отец Василий, мать Настя - это не только персонажи "Повести о детстве", но и реальные люди - семья будущего писателя. И если читатели этой книги будут любознательны, то они в вышедших в последние годы книгах ("Воспоминания о Ф. Гладкове" и исследование Б. Брайниной "Талант и труд") найдут фотографии родных писателя и дома, в котором он родился. Они увидят и деда Фому, точно такого же, как его описал Гладков: маленького, сухонького, с большой белой бородой, с острыми и деспотичными чертами лица... И бабушку Анну, и отца Василия... Но особенно задержится читатель на портрете. Анастасии Михайловны Гладковой - матери писателя. Простое лицо русской крестьянки, не то чтоб писаной красавицы, но чем-то неизъяснимо приятное, открытое, дышащее большой душевной силой. Эта сила особенно видна в быстром и живом взгляде: она словно бы всматривается в жизнь с надеждой и с каким-то доброжелательным расположением к людям... И еще запомнятся ее руки - большие, трудовые, много переделавшие на своем веку, кисти их крепко, нервно сжали друг друга - видимо, не часто приходилось ей сидеть перед фотографом, (снимок относится к концу 80-х годов, едва ли не первый в ее жизни). И, странное дело, крепкие руки ее тоже производят какое-то доброе впечатление. Наверно, еще и потому, что мы ведь знаем, - перед нами Настя из книги, "похожая на девушку, попавшую в неволю", один из самых поэтичных и сильных образов этого произведения и всей автобиографической трилогии.
Надо сказать, что Гладков принадлежит к такому типу писателей, которые почти всегда пишут с огромным увлечением и полной отдачей о том, что видели, лично сами пережили и перечувствовали. Трудное детство в с. Чернавке и стало основой "Повести о детстве". Позднее родителям Феди пришлось из-за невыносимой бедности бежать из села на заработки на берега Каспия в рыбачью ватагу, потом в город...
Двенадцатилетним мальчиком он вместе с родителями оказался в Екатеринодаре. Писатель в своей биографии вспомнит об этом периоде своей жизни: "Тоска по деревне, по детской сельской свободе, по родным взгорьям, родничкам и солнцу, мальчишечья неволя в людях, муки за мать, которую истязает отец, постоянное ощущение, что я обречен жить безрадостно, без всякой надежды на лучшее будущее, что в жизни только одно страданье, рабство, жестокость, приводили меня в отчаяние, и я чаще и чаще думал умепеть и пи повеситься в сарайчике, или утопиться в Кубани Я начал выражать свои переживания на бумаге Рассказывал о моем житье в церевне о рыбных ватагах о радости возвращения домой Потом написан целую толстую тетрадь - "Дневник мальчика" - и когда писал, испытывай неизведанное возбуждение Часто вставал ночью, зажигал лампешку и писал, к неудовольствию отца Но, несмотря на свою постоянную озлобленность, он относился к этим моим занятиям благосклонно - очевидно, ему лестно было, что сынишка грамотей"
Еще вон когда, можно сказать, совсем мальчишкой, Гладков попытался описать собственное детство.
В том же Екатеринодаре он поступил в шестиклассное юродское училище и, закончив его, стал работать сельским учителем В это же время он приобщился к революционной работе и одновременно - к читературе Первые его рассказы, написанные под несомненным воздействием произведений М. Горького, появляются в начале новою, двадцатою, века. Но широкую литературную известность, в том числе и за пределами нашей страны, он приобрел, опубликовав в 1925 году свой роман "Цемент".
В 1918- 1921 годах Гладков жил в Новороссийске, где и развертывается действие романа Он сам активно работал в большевистском подполье, а после освобождения города Красной армией со всей энертией включился в возрождение хозяйства, прежде всею знаменитою цементною завода. Так что "Цемент"- в известной степени часть биографии писателя.
Роман сразу же оказался в центре внимания и читателей, и критики тех лет. Горький писал автору: "На мой взгляд, это - очень значительная, очень хорошая книга. В ней впервые за время ревочюции крепко взята и ярко освещена наиболее значительная тема современности - труд. До Вас этой темы никто еще не коснулся с такою силой. И так умно".
В этих словах как бы сконденсировано принципиальное значение всемирно известною романа Гладкова Горький писал также Гладкову, что его книга написана с позиций особого романтизма - романтизма верующих. И пояснял, что речь идет о "романтизме людей, которые умеют стать выше действительности, смеют смотреть на нее, как на сырой материал, и создавать из плохого данного хорошее желаемое" Горького привлекла эта особенность романа - своеобразная патетическая поэма в прозе.
Но Горький тогда же, в первом и последующих письмах, указывал и на те художественные просчегьг, которые, по его мнению, не позволили сделать книгу еще лучше Так, язык романа, считал Горький, "слишком форсистый, недостаточно скромный и серьезный" "Местами Вы пишете с красивостью росчерка военного писаря, - упрекал он. - И почти везде - неэкономно, а порой неясно". Советовал Горький автору избавиться и от многословия, находя, что в романе есть немало лишних страниц.
Мы вспоминаем об этой дружеской критике сейчао потому, что эпизод этот имеет отношение и к "Повести о детстве". В последующих изданиях "Цемента" Ф Гладков вносил много улучшений, сильно поработал над языком, а когда приступил к созданию "Повести о детстве", эти уроки были им в значительной степени учтены. Это и позволило К. Федину сказать, что в "Повести о детстве" сочетаются "полнота реализма с освобожденным, очень прояснившимся языком".
После "Цемента" Гладков много ищет, экспериментирует в своем творчестве, идет сложным и трудным путем. Им созданы в последующие годы пьесы: "Бурелом", "Ватага", сатирическая "Маленькая трилогия" ("Непорочный черт", "Вдохновенный гусь", "Головоногий человек"), ряд других произведений. В конце 20-х годов он на продолжительное время уезжает на Днепрострой. Результатом этой поездки явился известный роман "Энергия", над которым писатель работал в 30-е годы.
Перед войной вышла его повесть "Березовая роща" - "поэма о лесе и преобразовании природы", как называл ее сам автор, и при этом добавлял: "одно из самых дорогих мне произведений".
Во время войны Ф. Гладков напечатал в газетах "Правда" и "Известия" серию очерков о людях тыла, рабочих уральских заводов, которые в неимоверно тяжелых условиях трудились для фронта, отдавая себя без остатка делу победы. Писатель создал тогда же две повести о людях военных лет - "Мать" и "Клятва".
Более полувека продолжалась литературная деятельность Ф. В Гладкова (он умер в 1958 году), им написана целая полка книг.
К "Повести о детстве" он вплотную приступил уже после войны, в конце сороковых годов. Но замысел этого произведения проходит фактически через всю его жизнь. Сначала, как мы писали выше, первый отроческий приступ "Дневник мальчика". Затем в 1930 году Горький взял с него слово, что он напишет повесть о пережитом. Писатель тогда же горячо взялся за дело и несколько месяцев работал над рукописью. Но потом важные вопросы жизни страны и текущей литературы заставили его отвлечься Затем - Великая Отечественная война...
И вот, наконец, настал час приняться за давно уже выношенный замысел. Что любопытно - писалась "Повесть о детстве" в непосредственной близости от описываемых родных мест. Об этом пишет в своих воспоминаниях критик 3. Гусева:
"В каленный морозом день подъехали мы... к заснеженной дачке в лесу под Пензой. Здесь .. уединившись, писал Федор Васильевич свою "Повесть о детстве", первую книгу незавершенной эпопеи, которую хотел назвать "На земле отцов"..
Из всех комнат... он выбрал для работы небольшую, но самую светлую угловую... Мебель и вещи лишь необходимые. Письменный стол с горкой остро очинённых карандашей (писал только карандашом). Стопки чистой бумаги. Странички исписанной, где многажды перечеркнуты слова, строки. У стола на табурете, прямо за спинкой стула, где сидел, работая, ведерный самоварище с медными начищенными боками. Крепкий чай. Наливал, не отрываясь от рукописи.
И книги. Множество книг...
- Вот книжка о прошлом народа, - пристукнул он крепкой ладонью по исписанной стопе, но, ей-богу, я пишу о современности".
Замечательный советский писатель Михаил Пришвин говорил о произведениях, обладающих тайной современностью рассказа о несовременных вещах. К ним, видимо, можно отнести и "Повесть о детстве". Повествуя из середины бурного XX века о событиях восьмидесятых годов прошлого столетия, Ф. Гладков воскрешал перед нами во всей многосложной реальности навсегда ушедший мир и одновременно намечал некие силовые линии развития, пусть еще слабые, но которым суждено было бурное грядущее.
В этом - в верности времени прошедшему, верности времени историческому, времени движущемуся - своеобразие произведения.
М. Е. Салтыков-Щедрин отмечал в первых русских повестях о детстве среди других достоинств еще и разработку разнообразных сторон русского быта. И здесь яркой, многоцветной картиной предстает перед читателем давний быт русской деревни конца прошлого века!
Вот дедова изба, где растет маленький Федя, - не изба, а целый мир со своими жестокими законами, с жизнью, бредущей по раз установленной колее. Тут тесно и грязно. Дед - верховный правитель, жестокий бог и царь всей семьи - беспрерывно наставляет:
"Мы рабы божьи... Мы крестьяне, крестный труд от века несем". Обращаясь к своим домочадцам, заключает: "Несть нам воли и разума, опричь стариков: от них одних есть порядок и крепость жизни".
Мера воспитания одна - "кнутом ее хорошенько"... Заведены и строго соблюдаются обычаи, большинство из которых беспощадно подавляют в человеке даже намек на достоинство. Мечтает маленький Федя о новой шубе (а она даже не покупная, сошьет ее из домашней овчины за гроши здесь же, в избе, ходящий по домам швец Володимирыч), а бабушка тут же учит: поклонись в ноги, "головкой в дедовы валенки постукай и проси Христа ради..." Он так и сделает, хотя ему и невыразимо стыдно... "Но этим не заканчивался мой подвиг: сердито кричал отец и требовал того же. Приходилось елозить под столом и кланяться валенкам отца. Потом очередь наступала для Семы. Он это делал легко, уверенно, юрко, по давней привычке".
Пожалуй, вот это последнее - ловкость и юркость подростка Семы, привыкшего к рабскому обычаю, еще страшнее унижения маленького Феди...
Побои, унижения, оскорбления - они каждодневны, их уже не замечают. Вставали в избе затемно. Раньше всех подымался дед, "...снимал со стены трехвостку и стегал Сему, который спал на полу, на кошме, рядом с Титом и Сыгнеем. Сема уползал на четвереньках в чулан. Я кубарем слетал с печи и прятался под кровать, на которой сидел и одевался отец".
Но еще тяжелее гнета физического был гнет нравственный. Дед подавлял малейшую попытку не то чтоб мыслить самостоятельно, но даже говорить что-либо, не согласующееся с затверженными раз навсегда правилами. Дело усугублялось еще и тем, что семья была старообрядческая. Для деда Фомы всякое вольное слово "охально и губительно". Поэтому он властно прерывает всякий неугодный разговор каким-нибудь старинным поучением, совершенно непонятным для слушающих. "Но так как в этой угрожающей бессмысленности было какое-то пророческое предупреждение, какое-то гнетущее возмездие, "перст божий", неведомая сила, то все чувствовали себя пригвожденными к "немому смирению".
И как ужасно, что это "немое смирение" шло не от властей, не от многочисленных притеснителей народной жизни - помещиков, полиции, мироедов, и т. п.- нет, это было добровольное духовное рабство, культивировавшееся в семье, вбивавшееся в души с малых лет и до конца жизни...
А ведь происходило это не в какие-нибудь тмутараканские времена, а уже тогда, когда писали Лев Толстой и Достоевский, когда народовольцы подняли руку на самого царя, Ленин поступил в Казанский университет... А рядом миллионы и миллионы людей жили такой жизнью, как Федя и его семья...
"Самый страшный и мрачный угол - это иконный киот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51