Агата Кристи
Девять негритят
издание "Правда", Москва, 1991 г.
Перевод с английского Л. Беспаловой
OCR Палек, 1998 г.
Глава первая
В углу курительного вагона первого класса судья Уоргрейв - он недавно
вышел в отставку - попыхивал сигарой и просматривал отдел политики в
"Тайме". Вскоре он отложил газету и выглянул из окна. Поезд проезжал че-
рез Сомерсет. Судья подсчитал - ему оставалось еще два часа пути.
Снова и снова он перебрал в уме все, что писалось в газетах о Негри-
тянском острове. Первоначально его приобрел американский миллионер -
страстный яхтсмен, который построил на этом островке неподалеку от бере-
гов Девона роскошный дом в современном стиле. Но, увы, третья жена мил-
лионера, его недавнее приобретение, не переносила качки, и это вынудило
миллионера расстаться и с домом, и с островом. И вот в газетах замелька-
ли объявления о продаже острова в сопровождении весьма красочных описа-
ний. Затем последовало сообщение: остров купил некий мистер Оним. И тут
заработала фантазия светских хроникеров. На самом деле Негритянский ост-
ров купила голливудская кинозвезда мисс Габриелла Терл! Она хочет про-
вести там спокойно несколько месяцев - вдали от репортеров и рекламной
шумихи! "Бизи Би" деликатно намекала: остров будет летней резиденцией
королевской семьи. До мистера Мерриуэдера дошли слухи: остров купил мо-
лодой лорд Л. - он, наконец, пал жертвой Купидона и намерен провести на
острове медовый месяц. "Джонасу" было доподлинно известно - остров при-
обрело Адмиралтейство для проведения неких весьма секретных эксперимен-
тов!
Поистине, Негритянский остров не сходил с газетных полос.
Судья Уоргрейв извлек из кармана письмо. На редкость неразборчивый
почерк, но там и сям попадались и четко написанные слова:
"Милый Лоренс... Сто лет ничего о Вас не слышала... непременно приез-
жайте на Негритянский остров... Очаровательное место... о стольком надо
поговорить... старые времена... общаться с природой... греться на сол-
нышке... 12.40. с Паддингтонского вокзала... встречу Вас в Оукбридже...
- и подпись с роскошным росчерком, - всегда Ваша Констанция Калмингтон".
Судья Уоргрейв унесся мыслями в прошлое, стараясь припомнить, когда
он в последний раз видел леди Констанцию Калмингтон. Лет этак семь, если
не все восемь тому назад. Тогда она уехала в Италию греться на солнышке,
общаться с природой и с "contadini". Он слышал, что вслед за этим она
перебралась в Сирию, где собиралась греться под еще более жарким солнцем
и общаться с природой и бедуинами.
"Купить остров, - думал судья, - окружить себя атмосферой таинствен-
ности вполне в характере Констанции Калмингтон". И судья кивнул головой:
он был доволен собой - его логика как всегда безупречна... Потом голова
его упала на грудь - судья заснул...
Вера Клейторн - она ехала в третьем классе - откинулась на спинку си-
денья и закрыла глаза; кроме нее, в вагоне было еще пять пассажиров.
Ужасно жарко сегодня в поезде! Как приятно будет пожить у моря! Нет, ей
положительно повезло с этой работой! Когда нанимаешься на лето, вечно
приходится возиться с кутай детей - устроиться секретарем почти невоз-
можно. Даже через агентство.
И вдруг она получает письмо:
"Мне Вас рекомендовало агентство "Умелые женщины". Насколько я пони-
маю, они Вас хорошо знают. Назовите, какое жалованье Вы хотите получить,
я заранее на все согласна. Я ожидаю, что Вы приступите к своим обязан-
ностям 8 августа. Поезд отправляется в 12.40 с Паддингтонского вокзала,
Вас встретят на станции Оукбридж. Прилагаю пять фунтов на расходы.
Искренне Ваша Анна Нэнси Оним".
Наверху значился адрес: "Негритянский остров, Стиклхевн. Девон".
Негритянский остров! В последнее время газеты только о нем и писали!
Репортеры рассыпали многозначительный намеки, сообщали занятные сплетни
и слухи. Правды во всем этом было, по-видимому, мало. Но, во всяком слу-
чай, дом этот построил миллионер, и, как говорили, роскошь там была умо-
помрачительная.
Вера Клейторн, изрядно утомленная недавно закончившимся семестром,
думала: "Место учительницы физкультуры в третьеразрядной школе - не Бог
весть что... Если б только мне удалось получить работу в какой-нибудь
приличной школе..." Тут сердце у нее сжалось, и она одернула себя: "Нет,
надо считать, мне повезло. Если ты была под следствием, на тебе пятно,
пусть даже тебя в конце концов и оправдали".
И она вспомнила, что следователь в своем заключении отметил ее при-
сутствие духа и храбрость. Да, следствие прошло хорошо, просто лучше и
желать нельзя. И миссий Хамилтон была так добра к ней... если б только
не Хьюго. (Нет, нет, она не будет думать о Хьюго!)
Несмотря на жару, по коже у нее пошли мурашки, она пожалела, что едет
к морю. Перед глазами возникла знакомая картина. Сирил плывет к скале,
голова его то выныривает на поверхность, то погружается в море... Выны-
ривает и погружается - погружается и выныривает... А она плывет, легко
разрезает волны, привычно выбрасывая руки, и знает, слишком хорошо зна-
ет, что не успеет доплыть...
Море - теплые голубые волны - долгие часы на жарком песке - и Хьюго -
он говорит, что любит се... Нет, нельзя думать о Хьюго...
Она открыла глаза и недовольно посмотрела на сидящего напротив мужчи-
ну. Высокий, дочерна загорелый, светлые глаза довольно близко посажены,
жесткая складка дерзкого рта. И подумала: "Держу пари, он немало путе-
шествовал по свету и немало повидал..."
Филиппу Ломбард достаточно было одного взгляда, чтобы составить впе-
чатление о девушке напротив: хорошенькая, но что-то в ней от учи-
тельши... Хладнокровная и наверняка умеет за себя постоять, - и в любви,
и в жизни. А ей, пожалуй, стоило бы заняться...
Он нахмурился. Нет, нет, сейчас не до этого. Дело есть дело. Сейчас
надо сосредоточиться на работе.
Интересно, что за работа его ждет? Моррис напустил туману:
- Вам решать, капитан Ломбард, - не хотите, не беритесь.
Филипп задумчиво сказал:
- Вы предлагаете сто гиней? - Этак небрежно, будто для него сто гиней
- сущие пустяки. Целых сто гиней, когда ему не на что сегодня пообедать.
Впрочем, он вряд ли обманул Морриса, насчет денег его не обманешь - не
такой он человек: про деньги он знает все.
- И больше вы ничего мне не можете сообщить? - продолжал он так же
небрежно.
Мистер Айзек Моррис решительно помотал лысой головенкой:
- Нет, мистер Ломбард, тут я должен поставить точку. Моему клиенту
известно, что вы незаменимый человек в опасных переделках. Мне поручили
передать вам сто гиней - взамен вы должны приехать в Стиклхевн, тот, что
в Девоне. Ближайшая к нему станция - Оукбридж. Там вас встретят и доста-
вят на машине в Стиклхевн, оттуда переправят на моторке на Негритянский
остров. А тут уж вы перейдете в распоряжение моего клиента.
- Надолго? - только и спросил Ломбард.
- Самое большее - на неделю.
Пощипывая усики, капитан Ломбард сказал:
- Вы, надеюсь, понимаете, что за незаконные дела я не берусь?
Произнеся эту фразу, он подозрительно посмотрел на собеседника. Мис-
тер Моррис, хотя его толстые губы тронула улыбка, ответил совершенно
серьезно:
- Если вам предложат что-нибудь противозаконное, вы, разумеется, в
полном праве отказаться.
И улыбнулся - вот нахал! Улыбнулся так, будто знал, что в прошлом
Ломбард вовсе не был таким строгим ревнителем законности.
Ломбард и сам не сдержал усмешки. Конечно, раз или два он чуть было
не попался! Но ему все сходило с рук! Он почти ни перед чем не останав-
ливался. Вот именно, что почти ни перед чем. Пожалуй, на Негритянском
острове ему не придется скучать...
Мисс Брент - она ехала в вагоне для некурящих - сидела прямо, будто
палку проглотила: она не привыкла давать себе потачку. Ей было шестьде-
сят пять, и она не одобряла современной расхлябанности. Ее отец, старый
служака полковник, придавал большое значение осанке. Современные молодые
люди невероятно распущены - стоит только посмотреть на их манеры, да и
вообще по всему видно...
Сознание своей праведности и непоколебимой твердости помогало мисс
Эмили Брент переносить духоту и неудобства поездки в битком набитом ва-
гоне третьего класса.
Нынче все так себя балуют. Зубы рвут только с обезболиванием, от бес-
сонницы глотают разные снотворные, сидят только на мягких креслах или
подсунув под спину подушку, а молодые девушки ходят Бог знает в чем, не
носят корсетов, а летом и вовсе валяются на пляжах полуголые... Мисс
Брент поджала губы. Своим примером она хотела бы показать, как полагает-
ся вести себя людям определенного круга... Ей вспомнилось прошлое лето.
Нет, нет, в этом году все будет иначе. Негритянский остров... И она
вновь мысленно пробежала письмо, которое столько раз перечитывала:
"Дорогая мисс Брент, надеюсь. Вы меня еще помните? Несколько лет тому
назад в августе мы жили в Беллхевнском пансионе, и, как мне казалось, у
нас было много общего.
Теперь я открываю собственный пансионат на островке близ берегов Де-
вона. По-моему, он как нельзя лучше подходит для пансиона с добротной
кухней, без новомодных затей - словом, пансион для людей наших с Вами
привычек, людей старой школы. Здесь не будет полуголой молодежи и грам-
мофонов за полночь. Я была бы очень рада, если б Вы сочли возможным от-
дохнуть летом на Негритянском острове, разумеется, совершенно бесплатно,
в качестве моей гостьи. Устроит ли Вас август? Скажем, числа с восьмого?
Искренне Ваша А. Н..."
Но как же ее все-таки зовут? Подпись удивительно неразборчивая. Те-
перь все подписываются так небрежно, возмущалась Эмили Брент.
Она перебрала в уме людей, с которыми встречалась в Беллхевне. Она
провела там два лета подряд. Там жила та симпатичная пожилая женщина -
миссис, миссис - как бишь ее фамилия? Ее отец был каноником. И еще там
была мисс Олтон или Оден. Нет, нет, ее фамилия была Оньон! Ну конечно же
Оньон!
Негритянский остров! Газеты много писали о Негритянском острове,
прежде он будто бы принадлежал не то кинозвезде, не то американскому
миллионеру. Конечно, зачастую эти острова продают задешево - остров не
всякий захочет купить. Поначалу жизнь на острове кажется романтичной, а
стоит там поселиться - и обнаруживается столько неудобств, что не чаешь
от него избавиться. "Но как бы там ни было, - думала Эмили Брент, - бес-
платный отдых мне обеспечен. Теперь, когда она так стеснена в средствах:
ведь дивиденды то и дело не выплачиваются, не приходится пренебрегать
возможностью сэкономить. Жаль только, что она почти ничего не может при-
помнить об этой миссис, а может быть, и мисс Оньон".
Генерал Макартур выглянул из окна. Поезд шел к Эксетеру - там генера-
лу предстояла пересадка. Эти ветки, с их черепашьей скоростью, кого
угодно выведут из терпения. А ведь по прямой до Негритянского острова -
рукой подать.
Он так и не понял, кто же он все-таки, этот Оним, по-видимому, прия-
тель Пройды Леггарда и Джонни Дайера.
"Приедет пара армейских друзей... хотелось бы поговорить о старых
временах".
"Что ж, он с удовольствием поговорит о старых временах. Последние го-
ды у него было ощущение, будто прежние товарищи стали его сторониться. А
все из-за этих гнусных слухов! Подумать только: ведь с тех пор прошло
почти тридцать лет! Не иначе, как Армитидж проболтался, - решил он. -
Нахальный щенок. Да и что он мог знать? Да ладно, не надо об этом ду-
мать. К тому же, скорее всего ему просто мерещится - мерещится, что то
один, то другой товарищ поглядывает на него косо.
Интересно посмотреть, какой он, этот Негритянский остров. О нем ходит
столько сплетен. Похоже, слухи о том, что его купило Адмиралтейство, Во-
енное министерство или Военно-воздушные силы, не так уж далеки от исти-
ны...
Дом на острове построил Элмер Робсон, молодой американский миллионер.
Говорили, ухлопал на него уйму денег. Так что роскошь там поистине коро-
левская...
Эксетер! Еще целый час в поезде! Никакого терпения не хватит. Так хо-
чется побыстрее приехать..."
Доктор Армстронг вел свой "моррис" по Солсберийской равнине. Он сов-
сем вымотался... В успехе есть и своя оборотная сторона. Прошли те вре-
мена, когда он сидел в своем роскошном кабинете на Харли-стрит в безуп-
речном костюме, среди самой что ни на есть современной аппаратуры и
ждал, ждал дни напролет, не зная, что впереди - успех или провал...
Он преуспел. Ему повезло! Впрочем, одного везения мало, нужно еще и
быть хорошим профессионалом. Он знал свое дело - но и этого недостаточно
для успеха. Требовалось еще, чтоб тебе повезло. А ему повезло! Неопреде-
ленный диагноз, одна-две благодарные пациентки - состоятельные и с поло-
жением в обществе, - и вот уже о нем заговорили: "Вам надо обратиться к
Армстронгу, он хотя и молодой, но такой знающий: возьмите Пэм, у кого
только она ни лечилась - годами, я вам говорю, годами, а Армстронг
только взглянул - и понял, что с ней".
И пошло-поехало.
Так доктор Армстронг стал модным врачом. Теперь дни его были расписа-
ны по минутам. У него не оставалось времени на отдых. Вот почему этим
августовским утром он радовался, что покидает Лондон и уезжает на нес-
колько дней на остров у берегов Девона. Конечно, это не отдых в полном
смысле слова. Письмо было написано в выражениях весьма неопределенных,
зато чек, приложенный к письму, был весьма определенным. Гонорар просто
неслыханный. У этих Онимов, должно быть, денег куры не клюют. Похоже,
мужа беспокоит здоровье жены, и он хочет узнать, как обстоят дела, не
потревожив ее. Она ни за что не хочет показаться доктору. А при ее нер-
вах...
"Ох, уж мне эти нервы! - Брови доктора взлетели вверх. - Ох, уж мне
эти женщины и их нервы!" Ничего не скажешь, их капризы шли ему на
пользу. Половина женщин, которые к нему обращались, ничем не болели, а
просто бесились от скуки, но попробуй только заикнись об этом! И в конце
концов, разве трудно отыскать то или иное недомогание: "У вас (какой-ни-
будь научный термин подлиннее) несколько не в норме, ничего серьезного,
но вам следует подлечиться. Лечение самое несложное..." Ведь в медицине
чаще всего лечит вера. А доктор Армстронг знал свое дело, что-что, а об-
надежить, успокоить он умел.
"К счастью, после того случая, когда же это было - десять, да нет,
уже пятнадцать лет тому назад, он сумел взять себя в руки. Он просто чу-
дом выпутался. Да, тогда он совсем опустился. Но потрясение заставило
его собраться с силами. На следующий же день он бросил пить. Ейей, прос-
то чудо, что он тогда выпутался..."
Его оглушил пронзительный автомобильный гудок - мимо со скоростью ки-
лометров сто тридцать как минимум промчался огромный "супер спорте дал-
мейн". Доктор Армстронг чуть не врезался в забор. "Наверняка, один из
этих молодых остолопов, которые носятся по дорогам сломя голову. До чего
они ему надоели. А ведь он чудом спасся - и на этот раз тоже. Черт бы
побрал этого остолопа!"
Тони Марстон, с ревом проносясь через деревушку Мир, думал: "И откуда
только берутся эти колымаги? Ползут, как черепахи, и что самое противное
- обязательно тащатся посреди дороги - нет чтоб посторониться! На наших
английских дорогах класс езды не покажешь. Вот во Франции, там другое
дело...
Остановиться здесь выпить или ехать дальше? Времени у него вагон. Ос-
талось проехать всего какие-нибудь полторы сотни километров. Он, пожа-
луй, выпьет джину с имбирным лимонадом. Жара просто невыносимая!
А на этом островке наверняка можно будет недурно провести время, если
погода не испортится. Интересно, кто они, эти Онимы? Не иначе, как выс-
кочки, которым денег некуда девать. У Рыжика нюх на таких людей. Да и,
по правде говоря, что ему, бедняге, остается: своих-то денег у него
нет...
Надо надеяться, что с выпивкой они не жмутся. Хотя с этими выскочками
ничего наперед не известно. А жаль, что слухи, будто остров купила Габ-
риелла Терл, не подтвердились. Он бы не прочь повращаться среди киноз-
везд. Что ж, надо полагать, какие-то девушки там все же будут..."
Он вышел из гостиницы, потянулся, зевнул, посмотрел на безоблачно го-
лубое небо и сел в "далмейн".
Отличная фигура, высокий рост, вьющиеся волосы, ярко-голубые глаза на
загорелом лице приковывали взгляды молодых женщин.
Он выжал акселератор, мотор взревел, и автомобиль нырнул в узкую
улочку. Старики и мальчишки-посыльные поспешно посторонились. Уличная
ребятня восхищенно провожала мешину глазами.
Антони Марстон продолжал свой триумфальный путь.
Мистер Блор ехал поездом с замедленной скоростью из Плимута.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18