шла яростная борьба за лидерство. И пока шотландские генералы решали, кто же будет главным, англичане стремительно продвигались вперед и в конце концов прижали войско шотландцев к реке Эск. Для Шотландии это оказалось катастрофой. Король Джеймс мог лишь наблюдать за тем, как гибнут его лучшие люди.
Эта победа принесла в Белфорд немало радостей и надежд.
Сразу после Рождества Мэтью вернулся из деревни с очередной порцией новостей. Король Шотландии скончался вскоре после того, как у него родилась дочь. Мэри – единственный ребенок короля – осталась сиротой. Судьба, похоже, окончательно отвернулась от Шотландии, и Генрих, вполне удовлетворенный, обратился к другому объекту своей внешней политики – Франции.
Морган наконец успокоилась, уверенная, что Френсиса освободят со дня на день. На смену январю пришел февраль, принеся с собой холод и снег. Морган чувствовала, что нервы ее натянуты до предела, и чтобы немного успокоиться, каждый день гуляла с детьми, закутывая их в шубы и шали до самых бровей.
Они как раз вернулись с очередной прогулки, когда Полли выскочила им навстречу.
– О, госпожа, ужасные новости! – закричала она.
Морган схватилась за грудь. Френсис! О Боже! Только не это!
– Мой господин Джеймс, лорд Джеймс – Седрик говорит, он умер.
Морган едва удержалась, чтобы не расхохотаться, но не радостным, а истерическим смехом. «Что со мной? Я схожу с ума?» – спрашивала она себя. Нет, это просто облегчение. Облегчение от того, что Джеймс наконец обрел покой. Или от того, что Френсис все еще жив?
Собрав в кулак всю свою волю, Морган велела Полли заняться детьми, а сама поспешила наверх.
Две длинные свечи горели на алтаре часовни. В воздухе стоял густой запах ладана. Все, кроме Морган, давно покинули часовню. Она стояла на коленях, молясь за упокой души мужа. И хотя исход его болезни был предрешен давным-давно, только сейчас перед мысленным взором Морган с необыкновенной ясностью предстали долгие годы теперь уже абсолютного одиночества, которые ей предстояло провести в замке.
Все кончилось. Правда, на самом деле все кончилось еще три года назад, а если уж быть до конца честной, то еще раньше – в тот самый день, когда Морган вернулась из Синклер-Хауса.
Она перекрестилась и поднялась с колен. Позади скрипнула дверь. Морган быстро обернулась и увидела знакомую длинную фигуру.
– Френсис! – прошептала она, и эхо отозвалось под сводами часовни.
Он прошел к алтарю, словно не замечая присутствия Морган: похудевший, осунувшийся, с пышной бородой, которая делала его почти неузнаваемым. Френсис опустился на колени у могильной плиты брата.
Морган отошла к входной двери и наблюдала, как Френсис в полном молчании простоял несколько минут.
Наконец он поднялся и пошел к ней навстречу, по-прежнему не произнося ни слова. Все так же молча открыл дверь, пропуская Морган вперед.
– Ты вернулся, – сказала она каким-то глухим голосом.
– Ага. – Он смотрел на замок, положив руки на бедра.
Морган закусила губу, решив не заговаривать первой. На лице его застыло так хорошо знакомое ей выражение – именно так он выглядел во время их ссор, непримиримо и грозно.
– Ты заберешь детей обратно в Карлайл? – не выдержала молчания Морган.
Он продолжал разглядывать башни замка, двор, темное небо.
– Мы уедем сегодня, а то, похоже, надвигается буря.
– Отлично, – вскинула голову Морган, – поскольку я собираюсь в Лондон.
– В Лондон? – Френсис наконец взглянул на Морган. – В такую погоду?
– Ну, – раздраженно бросила она, – я имела в виду, когда погода наладится и дороги просохнут. Уже почти март. Думаю, в следующем месяце и отправлюсь.
Френсис скрестил руки на груди и остановил на Морган ледяной взгляд.
– Ты так стремишься встретиться с Сеймуром, а твой муж скончался только три дня назад!
– Это тебя не касается! Я намерена бежать из этого дикого края, и, надеюсь, навсегда!
– Да, да, – нетерпеливо перебил он, – беги, убирайся, делай что хочешь. Но если ты собираешься бросить Белфорд, я буду настаивать, чтобы ты оставила его на мое попечение.
– Да Бога ради. Живи здесь. Я отдала бы тебе это чертово место навсегда, если бы это не было законным наследством моих детей.
– Мы не переедем сюда, я уже тебе говорил. Но если ты действительно решила уехать в Лондон, я буду следить за тем, как здесь идут дела в твое отсутствие.
– Благодарю, – сказала она, услышав фальшь в собственном голосе.
Френсис еще раз взглянул на небо:
– Думаю, нам лучше отправляться немедленно. Если погода испортится, остановимся у графини Нортумберленд.
И он двинулся по направлению к замку.
– Она будет в восторге, – бросила Морган ему вслед, чувствуя, как бешенство вскипает в груди. – Полюбуешься ее блеклым личиком и остальными прелестями.
Он остановился, обернулся, склонив голову набок:
– Думаешь, ты понравишься Сеймуру в черном? Или рассчитываешь сразу сбросить одежду, чтобы он не заметил цвет?
И он медленно пошел к замку. Морган сжала кулаки и грубо выругалась. Этот тип вечно выводит ее из себя! Имеет наглость ее осуждать, в то время как его брат ей испортил всю жизнь! Да и сам он чудовищно с ней обращался. Морган тяжело вздохнула, надеясь, что не встретится с Френсисом с глазу на глаз до его отъезда.
Почему мысль о его возможном романе с Мэри Перси так расстраивает ее? Ответа на этот вопрос, как и на многие другие, касающиеся Френсиса, она не могла найти и решила больше не спорить с ним. Напрасная трата сил. Главное – она встретится в Лондоне с Томом и обретет счастье в его объятиях.
Глава 21
Легкий туман окутал Лондон. Цветы и деревья вокруг Уайтхолла покрылись росой. Над городом повис запах горелого дерева – с наступлением весны неожиданно похолодало.
Морган выглянула из окна своих апартаментов, перед тем как надеть черное шелковое платье. Квадратный вырез был, пожалуй, слишком глубок, учитывая, что она овдовела лишь два месяца назад. Полли аккуратно закрепила легкую жемчужную накидку на ее прическе. Морган лишь коснулась пуховкой щек, нанося тончайший слой пудры, и удовлетворенно улыбнулась своему отражению.
Она с детьми, Полли, Пег, Агнес и полудюжиной слуг прибыла в Уайтхолл накануне вечером. Освеженная ночным сном, она чувствовала себя прекрасно, хотя и несколько возбужденно. Том был при дворе. От одного из пажей она узнала, что он в Уайтхолле, и ожидала встречи с возлюбленным в ближайшие часы, возможно, даже минуты.
Она пыталась представить, что скажет ему. Все будет зависеть от обстоятельств и места встречи: ведь это может произойти в саду, в коридоре, а возможно, за ужином. Стоит ли ей притворяться равнодушной или, наоборот, демонстрировать свои чувства? Морган улыбалась сама себе, нанося на шею капельки духов. После трех лет ожидания эти последние часы были почти невыносимы.
«Я свободна! – подумала она и, раскинув руки, закружилась по комнате, как восторженная девчонка. – Я свободна от Джеймса и Белфорда, от дядюшки Томаса и могу наконец любить того, кто любит меня».
Морган решила прогуляться по галерее – в саду было слишком сыро.
Как обычно, кучка придворных собралась поболтать. Морган скользнула взглядом по лицам, но не обнаружила Тома среди собравшихся. Зато заметила Неда и сэра Уильяма Паджета – нового государственного секретаря. Всех остальных она вообще не знала. Как быстро сменяются люди при дворе! В очередной раз приезжая в Лондон, она видит новые лица. Те же, кто ранее составлял цвет двора, умерли или казнены.
Испытывая невероятный подъем, уверенная в себе, Морган с улыбкой присоединилась к беседующим. Нед любезно поклонился ей:
– Какое счастье видеть вас вновь при дворе, леди! Несмотря на траур, вы все же приехали в Лондон.
Морган почувствовала нотку неприязни в его голосе и сдержанно поклонилась в ответ:
– Да, милорд, но, откровенно говоря, смерть стала для Джеймса избавлением от чудовищных страданий.
Нед кивнул. Он представил Морган остальным, и разговор возобновился. Всех интересовала война с Францией и предстоящая женитьба короля.
Вскоре к собравшимся присоединился Уилл Герберт. Он радостно приветствовал Морган и сообщил множество новостей о возможной избраннице короля.
– Она будет англичанкой, – утверждал он. – После Екатерины Арагонской и Анны Клевской король не захочет жениться на иностранке.
– А может быть, Уилл, – спросил Нед, – у вас есть некоторые соображения относительно того, кто именно удостоится этой чести?
– У меня? О нет! Я не смею.
Нед улыбнулся и вдруг махнул кому-то рукой:
– Приветствую тебя, брат.
Морган обернулась и увидела Тома Сеймура. Он совершенно не изменился, разве что стал еще более очаровательным. Он улыбался Неду, но, когда заметил Морган, улыбка на его губах растаяла.
– Морган, – смущенно произнес он, – я не знал, что вы при дворе. – Он поцеловал ей руку.
Странно, подумала она, Том не проявил ни малейшей радости, скорее недовольство. Том повернулся к Неду:
– Ну и что вы тут обсуждаете?
Разговор вернулся на круги своя.
Морган ждала, что Том улыбнется ей, подмигнет, сделает какой-нибудь знак, но он как ни в чем не бывало продолжал разговаривать с остальными, словно не замечая ее.
Наконец наступило время обеда и все отправились в столовый зал. Том вполне мог бы составить пару Морган, но вместо этого сопровождал Анну Герберт. Совершенно сбитая с толку, Морган позволила Уиллу проводить ее к столу.
За обедом она сидела между Уиллом и Сурреем, а прямо напротив нее оказалась леди Латимер, тоже в трауре.
– Кэт! – воскликнула она. – Я не видела вас целую вечность.
Дамы через стол обменялись поцелуями.
– Вы в трауре – я не знала…
– Мой муж, – отвечала Кэт, – очень долго болел, так же как и ваш. Я уже слышала о вашем горе. Мои соболезнования.
Дамы обменивались новостями и без умолку болтали на протяжении всего обеда. Морган была рада отвлечься от тревожных мыслей и надеялась, что после обеда Том пригласит ее прогуляться по саду.
Но ничего подобного не произошло. Том довольно официально распрощался и вышел из зала в одиночестве. Проводив его взглядом, Морган обратилась к Неду:
– Простите, могу я поговорить с вами?
Поколебавшись мгновение, Нед ответил:
– Да, леди, конечно, к вашим услугам.
Они вышли в соседнюю комнату, и Морган сразу перешла к делу:
– Ваш брат не решается общаться со мной на людях?
Нед вздохнул:
– Как бы вам объяснить? Понимаете, Том вас очень любил. Уехал за границу и там ожидал, пока вы станете свободны. Но прошлой осенью ненадолго вернулся в Лондон и встретил другую. Он был совершенно покорен ею. – Нед нервно теребил пуговицу своего камзола. – Он полюбил ее, Морган, а значит, разлюбил вас.
Морган едва не упала в обморок и прислонилась к столику.
– Не верю! – выдохнула она. – Он обещал ждать.
– Он и ждал. Но не думаете же вы, что такой мужчина, как Том, будет ждать вечно?
Он увидел отчаяние в глазах Морган и положил руку ей на плечо.
– Он действительно любил вас, но знал, что Джеймс может прожить и пять, и десять лет, может быть, больше, а вы поклялись хранить верность мужу. Том – благородный человек, Морган, но вы требовали от него слишком многого.
Морган растерянно посмотрела на него и дрожащим голосом спросила:
– Кто она?
– Я не могу вам сказать.
– Вы должны! – закричала она. – Вы обязаны сказать мне, кто она, эта коварная шлюха! Самоуверенная потаскуха…
Он поднял руку, словно собираясь закрыть ей ладонью рот, но Морган уже успокоилась.
– Хорошо, я скажу вам. Она не шлюха. Но вы должны поклясться мне памятью своей матери никому не рассказывать то, что услышите. Не ради Тома, ради вас самой. Это просто опасно.
Морган не понимала, о чем идет речь.
– Клянусь вам. Ну, так кто же она?
– Леди Латимер.
– Кэт? Но это невозможно!
Кэт, милая и добрая, маленькая пухлая Кэт, не идущая ни в какое сравнение с Морган ни по внешности, ни по разуму! Морган истерически захохотала.
– Прекратите! – Нед сделал шаг вперед. – Я предупреждал вас.
Но Морган уже взяла себя в руки.
– Не понимаю только, в чем опасность. Она ведь тоже вдова.
– Совершенно верно, – сдержанно ответил Нед. – Но скоро станет женой короля.
Большую часть дня Морган провела в постели. Она никого не хотела видеть и отказывалась от еды. Полли хлопотала вокруг нее, утверждая, что недомогание хозяйки вызвано тем, что она так много и долго работала.
Морган не обращала внимания на всю эту суету. Она хотела остаться одна, чтобы вволю поплакать, чтобы излить горечь утраченной любви. Сначала она проклинала Тома, но потом еще раз обдумала слова Неда. Возможно, он прав: не слишком ли многого она требовала?
«Я так долго жила обещаниями мечты, – думала она. – Возможно, реальность оказалась бы не так прекрасна, как я себе представляла. Впрочем, это уже не имеет значения. И он никогда не узнает о ребенке, который мог бы у нас родиться».
В течение следующих дней Морган всячески избегала встреч с Томом в Уайтхолле. Если же они случайно сталкивались, вежливо обменивались приветствиями, не глядя друг другу в глаза. Том хотел объясниться с Морган, но она не дала ему такой возможности. Это причинило бы ей боль, а она и так достаточно настрадалась.
И она завертелась в вихре придворной жизни, несмотря на свой траур: решила быть в центре событий. Морган сшила себе новые туалеты, с удовольствием носила драгоценности и меха, читала новые книги и разучивала новые песни. Она ловила каждую новость, каждую сплетню и ловко использовала полученную информацию в своих беседах с придворными. Она пела, танцевала, смеялась, болтала ночи напролет. И часто просто падала в постель в изнеможении – слишком уставшая для того, чтобы плакать.
«Я так много пережила, – говорила она себе. – Значит, смогу перенести и это и начать новую жизнь».
Но это было совсем не легко. Проблемы частично коренились в самой Морган, а отчасти были связаны со двором. Жизнь во дворце была не такой веселой, как десять лет назад. Сам Генрих стал старше и тяжело переживал неверность жены. К тому же среди придворных уже не было тех ярких личностей, что блистали прежде.
В июне приближенные короля переезжали в Хэмптон-Корт. На второй день после переезда Кэт Парр, леди Латимер, пришла навестить Морган с детьми.
– Я давно собиралась к вам, но была очень занята! – воскликнула она, хлопая золотистыми глазами.
Морган внимательно разглядывала ее плотную маленькую фигурку. Она, безусловно, была очаровательна и добра. Пожалуй, даже красива – добротной английской красотой. Но Морган все равно не могла понять, чем Кэт привлекла Тома Сеймура. Как ни странно, она не чувствовала неприязни к Кэт, даже тени ревности. Возможно, потому что Кэт не собиралась замуж за Тома, а должна была стать супругой короля, и все вокруг знали об этом.
– У вас, конечно, будет грандиозная свадьба? – поинтересовалась Морган.
– Нет-нет, – поспешно ответила Кэт. – Его величество и я, мы оба слишком часто вступали в брак. Думаю, мы поженимся здесь – прямо в моих покоях. И церемония будет самой скромной.
Морган хотела было поинтересоваться, как чувствует себя Кэт, выходя замуж за короля, в то время как ее сердце принадлежит Тому. Но вместо этого она спросила:
– А каково это – стать королевой Англии, Кэт?
Кэт покачала на коленях маленькую Анну и грустно улыбнулась Морган:
– Пока не знаю. Хотя предполагаю, ваш вопрос на самом деле звучит так: «Каково это – выходить замуж за человека, который уже пять раз был женат?» Но сейчас все по-другому: Генрих постарел и… остепенился. Но вообще-то выходить замуж за короля… все равно что за Моисея.
Морган рассмеялась. Возможно, именно ее откровенность и непосредственность так восхищали Тома. Но как только она представила Кэт лежащей в объятиях Тома, стонущей от его ласк; смех моментально оборвался. «Интересно, как много она знает обо мне?» – подумала Морган. Но в одном была уверена – Том никогда не рассказал бы Кэт об их романе.
– Самое лучшее в этой ситуации, – сказала Кэт, – что при дворе со мной будут дети Генриха – маленький Эдуард, Мария и Елизавета. Им так нужна мать. Почти так же, как мне нужны дети.
Морган перехватила взгляд Кэт, брошенный в угол, где играли Эдмунд и Робби, и вдруг поняла: «Она ревнует ко мне, потому что у меня есть дети. Знала бы она, что я чуть не родила ребенка от Тома!» Но Морган тут же отбросила эти мысли, и женщины принялись обсуждать приданое Кэт.
Король Генрих и Екатерина Парр заключили брачный союз 12 июля 1543 года. Церемония была скромной, как и планировала Кэт. Свадебный обед состоялся в Грейт-Холле, и не было на свете новобрачного счастливее, чем Генрих VIII. Весь двор присутствовал на этом торжестве за исключением Тома Сеймура. Несколькими днями раньше он отбыл на континент.
– Она сделала его счастливым, – сказал Ричард Гриффин, имея в виду Кэт и короля, которые возглавляли охоту в парке Виндзора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Эта победа принесла в Белфорд немало радостей и надежд.
Сразу после Рождества Мэтью вернулся из деревни с очередной порцией новостей. Король Шотландии скончался вскоре после того, как у него родилась дочь. Мэри – единственный ребенок короля – осталась сиротой. Судьба, похоже, окончательно отвернулась от Шотландии, и Генрих, вполне удовлетворенный, обратился к другому объекту своей внешней политики – Франции.
Морган наконец успокоилась, уверенная, что Френсиса освободят со дня на день. На смену январю пришел февраль, принеся с собой холод и снег. Морган чувствовала, что нервы ее натянуты до предела, и чтобы немного успокоиться, каждый день гуляла с детьми, закутывая их в шубы и шали до самых бровей.
Они как раз вернулись с очередной прогулки, когда Полли выскочила им навстречу.
– О, госпожа, ужасные новости! – закричала она.
Морган схватилась за грудь. Френсис! О Боже! Только не это!
– Мой господин Джеймс, лорд Джеймс – Седрик говорит, он умер.
Морган едва удержалась, чтобы не расхохотаться, но не радостным, а истерическим смехом. «Что со мной? Я схожу с ума?» – спрашивала она себя. Нет, это просто облегчение. Облегчение от того, что Джеймс наконец обрел покой. Или от того, что Френсис все еще жив?
Собрав в кулак всю свою волю, Морган велела Полли заняться детьми, а сама поспешила наверх.
Две длинные свечи горели на алтаре часовни. В воздухе стоял густой запах ладана. Все, кроме Морган, давно покинули часовню. Она стояла на коленях, молясь за упокой души мужа. И хотя исход его болезни был предрешен давным-давно, только сейчас перед мысленным взором Морган с необыкновенной ясностью предстали долгие годы теперь уже абсолютного одиночества, которые ей предстояло провести в замке.
Все кончилось. Правда, на самом деле все кончилось еще три года назад, а если уж быть до конца честной, то еще раньше – в тот самый день, когда Морган вернулась из Синклер-Хауса.
Она перекрестилась и поднялась с колен. Позади скрипнула дверь. Морган быстро обернулась и увидела знакомую длинную фигуру.
– Френсис! – прошептала она, и эхо отозвалось под сводами часовни.
Он прошел к алтарю, словно не замечая присутствия Морган: похудевший, осунувшийся, с пышной бородой, которая делала его почти неузнаваемым. Френсис опустился на колени у могильной плиты брата.
Морган отошла к входной двери и наблюдала, как Френсис в полном молчании простоял несколько минут.
Наконец он поднялся и пошел к ней навстречу, по-прежнему не произнося ни слова. Все так же молча открыл дверь, пропуская Морган вперед.
– Ты вернулся, – сказала она каким-то глухим голосом.
– Ага. – Он смотрел на замок, положив руки на бедра.
Морган закусила губу, решив не заговаривать первой. На лице его застыло так хорошо знакомое ей выражение – именно так он выглядел во время их ссор, непримиримо и грозно.
– Ты заберешь детей обратно в Карлайл? – не выдержала молчания Морган.
Он продолжал разглядывать башни замка, двор, темное небо.
– Мы уедем сегодня, а то, похоже, надвигается буря.
– Отлично, – вскинула голову Морган, – поскольку я собираюсь в Лондон.
– В Лондон? – Френсис наконец взглянул на Морган. – В такую погоду?
– Ну, – раздраженно бросила она, – я имела в виду, когда погода наладится и дороги просохнут. Уже почти март. Думаю, в следующем месяце и отправлюсь.
Френсис скрестил руки на груди и остановил на Морган ледяной взгляд.
– Ты так стремишься встретиться с Сеймуром, а твой муж скончался только три дня назад!
– Это тебя не касается! Я намерена бежать из этого дикого края, и, надеюсь, навсегда!
– Да, да, – нетерпеливо перебил он, – беги, убирайся, делай что хочешь. Но если ты собираешься бросить Белфорд, я буду настаивать, чтобы ты оставила его на мое попечение.
– Да Бога ради. Живи здесь. Я отдала бы тебе это чертово место навсегда, если бы это не было законным наследством моих детей.
– Мы не переедем сюда, я уже тебе говорил. Но если ты действительно решила уехать в Лондон, я буду следить за тем, как здесь идут дела в твое отсутствие.
– Благодарю, – сказала она, услышав фальшь в собственном голосе.
Френсис еще раз взглянул на небо:
– Думаю, нам лучше отправляться немедленно. Если погода испортится, остановимся у графини Нортумберленд.
И он двинулся по направлению к замку.
– Она будет в восторге, – бросила Морган ему вслед, чувствуя, как бешенство вскипает в груди. – Полюбуешься ее блеклым личиком и остальными прелестями.
Он остановился, обернулся, склонив голову набок:
– Думаешь, ты понравишься Сеймуру в черном? Или рассчитываешь сразу сбросить одежду, чтобы он не заметил цвет?
И он медленно пошел к замку. Морган сжала кулаки и грубо выругалась. Этот тип вечно выводит ее из себя! Имеет наглость ее осуждать, в то время как его брат ей испортил всю жизнь! Да и сам он чудовищно с ней обращался. Морган тяжело вздохнула, надеясь, что не встретится с Френсисом с глазу на глаз до его отъезда.
Почему мысль о его возможном романе с Мэри Перси так расстраивает ее? Ответа на этот вопрос, как и на многие другие, касающиеся Френсиса, она не могла найти и решила больше не спорить с ним. Напрасная трата сил. Главное – она встретится в Лондоне с Томом и обретет счастье в его объятиях.
Глава 21
Легкий туман окутал Лондон. Цветы и деревья вокруг Уайтхолла покрылись росой. Над городом повис запах горелого дерева – с наступлением весны неожиданно похолодало.
Морган выглянула из окна своих апартаментов, перед тем как надеть черное шелковое платье. Квадратный вырез был, пожалуй, слишком глубок, учитывая, что она овдовела лишь два месяца назад. Полли аккуратно закрепила легкую жемчужную накидку на ее прическе. Морган лишь коснулась пуховкой щек, нанося тончайший слой пудры, и удовлетворенно улыбнулась своему отражению.
Она с детьми, Полли, Пег, Агнес и полудюжиной слуг прибыла в Уайтхолл накануне вечером. Освеженная ночным сном, она чувствовала себя прекрасно, хотя и несколько возбужденно. Том был при дворе. От одного из пажей она узнала, что он в Уайтхолле, и ожидала встречи с возлюбленным в ближайшие часы, возможно, даже минуты.
Она пыталась представить, что скажет ему. Все будет зависеть от обстоятельств и места встречи: ведь это может произойти в саду, в коридоре, а возможно, за ужином. Стоит ли ей притворяться равнодушной или, наоборот, демонстрировать свои чувства? Морган улыбалась сама себе, нанося на шею капельки духов. После трех лет ожидания эти последние часы были почти невыносимы.
«Я свободна! – подумала она и, раскинув руки, закружилась по комнате, как восторженная девчонка. – Я свободна от Джеймса и Белфорда, от дядюшки Томаса и могу наконец любить того, кто любит меня».
Морган решила прогуляться по галерее – в саду было слишком сыро.
Как обычно, кучка придворных собралась поболтать. Морган скользнула взглядом по лицам, но не обнаружила Тома среди собравшихся. Зато заметила Неда и сэра Уильяма Паджета – нового государственного секретаря. Всех остальных она вообще не знала. Как быстро сменяются люди при дворе! В очередной раз приезжая в Лондон, она видит новые лица. Те же, кто ранее составлял цвет двора, умерли или казнены.
Испытывая невероятный подъем, уверенная в себе, Морган с улыбкой присоединилась к беседующим. Нед любезно поклонился ей:
– Какое счастье видеть вас вновь при дворе, леди! Несмотря на траур, вы все же приехали в Лондон.
Морган почувствовала нотку неприязни в его голосе и сдержанно поклонилась в ответ:
– Да, милорд, но, откровенно говоря, смерть стала для Джеймса избавлением от чудовищных страданий.
Нед кивнул. Он представил Морган остальным, и разговор возобновился. Всех интересовала война с Францией и предстоящая женитьба короля.
Вскоре к собравшимся присоединился Уилл Герберт. Он радостно приветствовал Морган и сообщил множество новостей о возможной избраннице короля.
– Она будет англичанкой, – утверждал он. – После Екатерины Арагонской и Анны Клевской король не захочет жениться на иностранке.
– А может быть, Уилл, – спросил Нед, – у вас есть некоторые соображения относительно того, кто именно удостоится этой чести?
– У меня? О нет! Я не смею.
Нед улыбнулся и вдруг махнул кому-то рукой:
– Приветствую тебя, брат.
Морган обернулась и увидела Тома Сеймура. Он совершенно не изменился, разве что стал еще более очаровательным. Он улыбался Неду, но, когда заметил Морган, улыбка на его губах растаяла.
– Морган, – смущенно произнес он, – я не знал, что вы при дворе. – Он поцеловал ей руку.
Странно, подумала она, Том не проявил ни малейшей радости, скорее недовольство. Том повернулся к Неду:
– Ну и что вы тут обсуждаете?
Разговор вернулся на круги своя.
Морган ждала, что Том улыбнется ей, подмигнет, сделает какой-нибудь знак, но он как ни в чем не бывало продолжал разговаривать с остальными, словно не замечая ее.
Наконец наступило время обеда и все отправились в столовый зал. Том вполне мог бы составить пару Морган, но вместо этого сопровождал Анну Герберт. Совершенно сбитая с толку, Морган позволила Уиллу проводить ее к столу.
За обедом она сидела между Уиллом и Сурреем, а прямо напротив нее оказалась леди Латимер, тоже в трауре.
– Кэт! – воскликнула она. – Я не видела вас целую вечность.
Дамы через стол обменялись поцелуями.
– Вы в трауре – я не знала…
– Мой муж, – отвечала Кэт, – очень долго болел, так же как и ваш. Я уже слышала о вашем горе. Мои соболезнования.
Дамы обменивались новостями и без умолку болтали на протяжении всего обеда. Морган была рада отвлечься от тревожных мыслей и надеялась, что после обеда Том пригласит ее прогуляться по саду.
Но ничего подобного не произошло. Том довольно официально распрощался и вышел из зала в одиночестве. Проводив его взглядом, Морган обратилась к Неду:
– Простите, могу я поговорить с вами?
Поколебавшись мгновение, Нед ответил:
– Да, леди, конечно, к вашим услугам.
Они вышли в соседнюю комнату, и Морган сразу перешла к делу:
– Ваш брат не решается общаться со мной на людях?
Нед вздохнул:
– Как бы вам объяснить? Понимаете, Том вас очень любил. Уехал за границу и там ожидал, пока вы станете свободны. Но прошлой осенью ненадолго вернулся в Лондон и встретил другую. Он был совершенно покорен ею. – Нед нервно теребил пуговицу своего камзола. – Он полюбил ее, Морган, а значит, разлюбил вас.
Морган едва не упала в обморок и прислонилась к столику.
– Не верю! – выдохнула она. – Он обещал ждать.
– Он и ждал. Но не думаете же вы, что такой мужчина, как Том, будет ждать вечно?
Он увидел отчаяние в глазах Морган и положил руку ей на плечо.
– Он действительно любил вас, но знал, что Джеймс может прожить и пять, и десять лет, может быть, больше, а вы поклялись хранить верность мужу. Том – благородный человек, Морган, но вы требовали от него слишком многого.
Морган растерянно посмотрела на него и дрожащим голосом спросила:
– Кто она?
– Я не могу вам сказать.
– Вы должны! – закричала она. – Вы обязаны сказать мне, кто она, эта коварная шлюха! Самоуверенная потаскуха…
Он поднял руку, словно собираясь закрыть ей ладонью рот, но Морган уже успокоилась.
– Хорошо, я скажу вам. Она не шлюха. Но вы должны поклясться мне памятью своей матери никому не рассказывать то, что услышите. Не ради Тома, ради вас самой. Это просто опасно.
Морган не понимала, о чем идет речь.
– Клянусь вам. Ну, так кто же она?
– Леди Латимер.
– Кэт? Но это невозможно!
Кэт, милая и добрая, маленькая пухлая Кэт, не идущая ни в какое сравнение с Морган ни по внешности, ни по разуму! Морган истерически захохотала.
– Прекратите! – Нед сделал шаг вперед. – Я предупреждал вас.
Но Морган уже взяла себя в руки.
– Не понимаю только, в чем опасность. Она ведь тоже вдова.
– Совершенно верно, – сдержанно ответил Нед. – Но скоро станет женой короля.
Большую часть дня Морган провела в постели. Она никого не хотела видеть и отказывалась от еды. Полли хлопотала вокруг нее, утверждая, что недомогание хозяйки вызвано тем, что она так много и долго работала.
Морган не обращала внимания на всю эту суету. Она хотела остаться одна, чтобы вволю поплакать, чтобы излить горечь утраченной любви. Сначала она проклинала Тома, но потом еще раз обдумала слова Неда. Возможно, он прав: не слишком ли многого она требовала?
«Я так долго жила обещаниями мечты, – думала она. – Возможно, реальность оказалась бы не так прекрасна, как я себе представляла. Впрочем, это уже не имеет значения. И он никогда не узнает о ребенке, который мог бы у нас родиться».
В течение следующих дней Морган всячески избегала встреч с Томом в Уайтхолле. Если же они случайно сталкивались, вежливо обменивались приветствиями, не глядя друг другу в глаза. Том хотел объясниться с Морган, но она не дала ему такой возможности. Это причинило бы ей боль, а она и так достаточно настрадалась.
И она завертелась в вихре придворной жизни, несмотря на свой траур: решила быть в центре событий. Морган сшила себе новые туалеты, с удовольствием носила драгоценности и меха, читала новые книги и разучивала новые песни. Она ловила каждую новость, каждую сплетню и ловко использовала полученную информацию в своих беседах с придворными. Она пела, танцевала, смеялась, болтала ночи напролет. И часто просто падала в постель в изнеможении – слишком уставшая для того, чтобы плакать.
«Я так много пережила, – говорила она себе. – Значит, смогу перенести и это и начать новую жизнь».
Но это было совсем не легко. Проблемы частично коренились в самой Морган, а отчасти были связаны со двором. Жизнь во дворце была не такой веселой, как десять лет назад. Сам Генрих стал старше и тяжело переживал неверность жены. К тому же среди придворных уже не было тех ярких личностей, что блистали прежде.
В июне приближенные короля переезжали в Хэмптон-Корт. На второй день после переезда Кэт Парр, леди Латимер, пришла навестить Морган с детьми.
– Я давно собиралась к вам, но была очень занята! – воскликнула она, хлопая золотистыми глазами.
Морган внимательно разглядывала ее плотную маленькую фигурку. Она, безусловно, была очаровательна и добра. Пожалуй, даже красива – добротной английской красотой. Но Морган все равно не могла понять, чем Кэт привлекла Тома Сеймура. Как ни странно, она не чувствовала неприязни к Кэт, даже тени ревности. Возможно, потому что Кэт не собиралась замуж за Тома, а должна была стать супругой короля, и все вокруг знали об этом.
– У вас, конечно, будет грандиозная свадьба? – поинтересовалась Морган.
– Нет-нет, – поспешно ответила Кэт. – Его величество и я, мы оба слишком часто вступали в брак. Думаю, мы поженимся здесь – прямо в моих покоях. И церемония будет самой скромной.
Морган хотела было поинтересоваться, как чувствует себя Кэт, выходя замуж за короля, в то время как ее сердце принадлежит Тому. Но вместо этого она спросила:
– А каково это – стать королевой Англии, Кэт?
Кэт покачала на коленях маленькую Анну и грустно улыбнулась Морган:
– Пока не знаю. Хотя предполагаю, ваш вопрос на самом деле звучит так: «Каково это – выходить замуж за человека, который уже пять раз был женат?» Но сейчас все по-другому: Генрих постарел и… остепенился. Но вообще-то выходить замуж за короля… все равно что за Моисея.
Морган рассмеялась. Возможно, именно ее откровенность и непосредственность так восхищали Тома. Но как только она представила Кэт лежащей в объятиях Тома, стонущей от его ласк; смех моментально оборвался. «Интересно, как много она знает обо мне?» – подумала Морган. Но в одном была уверена – Том никогда не рассказал бы Кэт об их романе.
– Самое лучшее в этой ситуации, – сказала Кэт, – что при дворе со мной будут дети Генриха – маленький Эдуард, Мария и Елизавета. Им так нужна мать. Почти так же, как мне нужны дети.
Морган перехватила взгляд Кэт, брошенный в угол, где играли Эдмунд и Робби, и вдруг поняла: «Она ревнует ко мне, потому что у меня есть дети. Знала бы она, что я чуть не родила ребенка от Тома!» Но Морган тут же отбросила эти мысли, и женщины принялись обсуждать приданое Кэт.
Король Генрих и Екатерина Парр заключили брачный союз 12 июля 1543 года. Церемония была скромной, как и планировала Кэт. Свадебный обед состоялся в Грейт-Холле, и не было на свете новобрачного счастливее, чем Генрих VIII. Весь двор присутствовал на этом торжестве за исключением Тома Сеймура. Несколькими днями раньше он отбыл на континент.
– Она сделала его счастливым, – сказал Ричард Гриффин, имея в виду Кэт и короля, которые возглавляли охоту в парке Виндзора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39