OCR: Dinny; Spellcheck: vesna
«Игрушка судьбы»: АСТ, Транзиткнига; Москва; 2004
ISBN 5-17-024990-Х, 5-9578-1033-9
Аннотация
Когда-то, совсем еще девчонкой, прелестная Морган отдала свою первую любовь мужественному сэру Френсису, а теперь политические интриги при дворе Генриха VIII вынуждают ее стать женой другого!
Морган готова исполнить свой долг… но хватит ли у нее сил противостоять чарам Френсиса? Сможет ли она навеки похоронить мечту о счастье, которое сулят жаркие объятия пылкого возлюбленного?
Женщина рождена, чтобы любить и быть любимой. Почему же она должна отвергнуть того, кто предназначен ей самой судьбой?..
Мэри Дехейм
Игрушка судьбы
ЧАСТЬ 1
1534–1535
Глава 1
Морган сощурилась от яркого апрельского солнца и нахмурилась. Она не могла ошибиться. Ноги, торчавшие из-под юбки, определенно принадлежали ее кузине Нэн. Но с чего вдруг она залезла в огромный куст?
Морган бесшумно подкралась поближе и остановилась позади Нэн.
– Что ты тут делаешь? – прошипела Морган, когда кузина удивленно улыбнулась.
Нэн осторожно выбралась из зарослей, желтые цветы запутались в ее черных как смоль волосах и кое-где пристали к плечам.
– Тсс, Морган, – прошептала Нэн, лукаво сверкнув глазами. – Там Бесс и один из близнецов Мадден. Они, они… – Глаза Нэн округлились, и она всплеснула руками, не находя слов. – Ну, ты понимаешь, что я имею в виду! Сама погляди!
Морган с недоумением смотрела на свою юную кузину. Бесс, дочери кухарки, едва исполнилось шестнадцать, она была лишь на год старше Нэн и года на два младше самой Морган. Морган весьма смутно представляла себе то, о чем толковала Нэн. К тому же она слышала, как тетушка Маргарет совсем недавно говорила, что от Бесс «ничего другого и нельзя ожидать». И все же…
– Я не намерена лазить по кустам, подглядывая за Бесс и близнецами Мадден, – надменно произнесла в ответ Морган. – Чем бы они ни занимались, это их личное дело.
– О-о-о! – Нэн аж подскочила. – Ты просто боишься посмотреть на это, Морган Тодд, ты слишком щепетильна.
Несмотря на разницу в возрасте, Нэн всегда была более решительна и склонна к авантюрам – она первая научилась плавать, первая решилась взять барьер верхом на пони, первая взобралась на башню в их замке. В довершение всего Нэн уже сейчас была выше Морган по крайней мере на три дюйма, и не похоже было, что она на этом остановится.
Морган, уступая насмешнице, тряхнула копной каштановых волос.
– Вовсе я не щепетильна, – заявила она с чувством оскорбленного достоинства и нырнула в кусты, решительно раздвигая ветви. По крайней мере, не нужно было беспокоиться о том, что одежда пострадает, поскольку сегодня на ней было старенькое платье и еще более старое белье; вся остальная одежда была упакована вместе с вещами, которые она собиралась взять с собой, когда отправится ко двору короля Генриха VIII в Лондоне.
Пробравшись на четвереньках сквозь лаз, уже проделанный Нэн, Морган осторожно высунулась из желто-зеленых зарослей. Ворота конюшни были распахнуты, и там внутри была Бесс, обнаженная до пояса, выставив напоказ свою роскошную грудь. Юбка ее была задрана, открывая взору длинные стройные ноги. Один из близнецов Мадден – Дэви или Хэл? Морган никогда не могла их различить – совершенно голый, как младенец, лежал на Бесс. Сама Бесс как-то странно хихикала низким грудным голосом, а Дэви – или Хэл – полностью сосредоточился на том, что делал между ее ног.
Разумеется, Морган все поняла и почувствовала, как щеки ее заливаются краской. Она знала, что мужчины и женщины занимаются такими вещами. Не могла не знать, поскольку выросла в доме, где была бабушка-француженка Изабо. И уж конечно, не раз наблюдала спаривание животных в поместье, и все это выглядело вполне естественно. Но здесь был один из Мадденов, ее ровесник, который вместе со своим братом служил конюхом, и Бесс, двигающая задницей, как коза в течке. Морган ринулась сквозь кусты обратно, едва не выколов себе глаз веткой.
– Им следовало закрыть дверь, – заявила Морган, надеясь, что ее слова прозвучали достаточно холодно и презрительно.
– О, они так и сделали, – хихикнула Нэн, – но я открыла!
– Ты что? – Морган буквально налетела на младшую кузину.
Нэн выставила руки, защищаясь:
– Успокойся, сестренка, я сделала это не нарочно! Хотела покататься на своей новой лошадке, которую твой отец подарил мне ко дню рождения в прошлом месяце, но, когда открыла дверь в конюшню, увидела около яслей Хэла и Бесс. Они не заметили меня, поэтому я решила оставить дверь открытой, чтобы они не узнали, что я там была.
Нэн невинно заморгала очаровательными глазками.
– Значит, ты шпионила за ними? – Морган ушам своим не верила.
– Ну, что-то вроде этого. Мне просто было любопытно. Бесс много времени проводит в конюшне, вместо того чтобы находиться на кухне. И я видела как-то, как Дэви ущипнул ее за попку.
– Дэви или Хэл? – спросила Морган раздраженно.
Нэн махнула рукой:
– О, точно не знаю. Возможно, оба.
Морган глянула через плечо в сторону конюшни.
– Возможно, – процедила она, и на этот раз в ее топазовых глазах мелькнула веселая искорка. – Неудивительно, что она так важничает и даже насмехается над нами иногда: должно быть, вообразила себя важной дамой, хотя на самом деле всего лишь кухонная девка.
– Ну, это все, на что она может рассчитывать, – проговорила Нэн, направившись к аллее вокруг Фокс-Холла. – Хотя быть прислугой совсем не стыдно. Может быть, Бесс живется даже лучше, чем нам.
– Нэн! – Морган остановилась у маленького овального пруда, обрамленного цветущими белыми и розовыми азалиями. – Ты предпочла бы проводить время где-нибудь в конюшне с Мадденами, вместо того чтобы носить роскошные платья и быть при дворе?
Нэн уселась на берегу и скинула туфли.
– Нет, – сказала она, – конечно, нет. Но люди, подобные Бесс, обладают гораздо большей свободой, чем мы. Они, конечно, не живут в огромных поместьях или дворцах, не бывают на балах и королевских торжествах, зато по-настоящему радуются жизни, получают от нее удовольствие.
Морган хотела было ответить, что она не считает кувыркание на сене с Хэлом или Дэви таким уж большим удовольствием, но предпочла промолчать, ибо рассуждения Нэн взволновали ее. Обе девушки выросли в Фокс-Холле у подножия Чилтернских холмов в Бекингемшире; обе были по-детски наивны; жизнь их была безопасна и спокойна, внешний мир вторгался в нее лишь настолько, насколько позволяли заботливые родители. Отец Нэн скончался четыре года назад, и с тех пор тетушка Маргарет стала еще более заботлива. Родители Морган, леди Элис и сэр Эдмунд Тодд, дали девочкам хорошее образование и воспитание и за исключением поездки в Лондон и редких визитов в Эйлсбери или Сент-Олбанс ограничили их контакты с остальным миром, так что вся их жизнь проходила в Фокс-Холле.
Но в скором времени Морган ждали большие перемены: ей исполнилось восемнадцать, пора было выходить замуж, и на следующий день она отправлялась в Лондон. И Нэн, болтая босыми ногами в прохладной воде, завела об этом разговор.
– Ты через день-другой окажешься при дворе, – недовольно заявила она. Нэн не считала разницу в два года серьезным препятствием для того, чтобы вместе с Морган испытать самые волнующие переживания в жизни.
– У тебя тоже будет такая возможность, – устало проговорила Морган. Последовав примеру Нэн, она скинула туфли и опустила ноги в воду. – Если хочешь знать, я ужасно боюсь.
– Боишься?! – Нэн шлепнула ногой по воде, и во все стороны полетели брызги. – Радоваться надо, а не бояться!
Морган пожала плечами, глядя вслед паре ласточек, летевших по направлению к дому:
– Говорят, король Генрих страшен в гневе, у Анны Болейн отвратительный характер, и все эти знатные особы с их богатством, властью, влиянием… А я – маленькая провинциальная девочка, пытающаяся стать настоящей леди. Как тут не струсить?
– Ну, там есть дядя Томас, а он, говорят, столь же влиятелен, как и король. Это должно придать тебе уверенности.
Нэн вытащила из воды ноги и поднялась, стряхивая на траву прозрачные капли.
– Неизвестно, откуда он появился, а сейчас стал ближайшим сообщником архиепископа.
– Вот именно сообщником, – печально произнесла Морган. – Ты хорошо знаешь, что здесь, в Фокс-Холле, Томаса Кромвеля ни во что не ставят. Считают виновным в том, что произошло с церковью с тех пор, как Генрих избавился от Екатерины Арагонской, хотя на Анне Болейн тоже лежит часть вины.
– О, Морган, – широко раскрыв глаза, промолвила Нэн, – ты же не собираешься вести при дворе подобные разговоры, правда?
Морган тоже вытащила из воды ноги, но надевать туфли ей пока не хотелось. Трава была такой мягкой и свежей, и она вдруг подумала, что еще очень и очень не скоро сможет вновь походить босиком.
– Разумеется, нет, – успокоила кузину Морган. – Это здесь мы привыкли свободно высказывать свои мысли. К тому же дядя Томас нам не прямой родственник.
– Но его влияние тебе не повредит, – настаивала Нэн. Морган не отвечала, погруженная в свои мысли. – Полагаю, ты не боишься встречи с Шоном О’Коннором?
Это замечание вызвало мгновенную реакцию Морган. Резко повернувшись к кузине, она спросила:
– Шон? Почему ты о нем заговорила?
Нэн игриво отскочила от Морган:
– Потому что ты без ума от него с прошлой весны, когда он останавливался у нас по дороге в Лондон. Целых полгода твердила: «Правда, Шон красивый? А какие голубые у Шона глаза! Не правда ли, у Шона очаровательные веснушки?»
– Ах ты! – Морган запустила туфлями в кузину, промахнулась и с ужасом увидела, что они шлепнулись в воду и пошли ко дну. Нэн расхохоталась, и Морган бросилась к ней, однако длинноногая Нэн оказалась проворнее. Убегая, она повернула за угол дома в конце аллеи и была такова.
Впрочем, Нэн сказала правду. У Шона О’Коннора, ученика великого придворного художника Ганса Гольбейна-младшего, и в самом деле были голубые глаза, очаровательные веснушки, волнистые темные волосы и улыбка, способная растопить лед. Морган знала Шона всю свою жизнь; дальний родственник ее отца, Шон не реже раза в год приезжал со своей семьей из Арма на свадьбы, крестины, похороны и прочие события, которые объединяли ирландскую и английскую ветви семейства.
Но вплоть до нынешней весны, когда Шон остановился у них по пути в Лондон, Морган не отдавала себе отчета в том, что испытывает к молодому ирландцу нечто большее, чем просто родственные чувства. Он нежно поцеловал ее, и она подумала, что любит его. А он, конечно же, любит ее. И предстоящее свидание с Шоном волновало ее не меньше, чем блеск и великолепие королевского двора. Неожиданно ей пришло в голову, что животные чувства Бесс и Маддена не имеют ничего общего с настоящей любовью. Во имя всего святого, подумала Морган, настоящая любовь – это многозначительный обмен взглядами за столом, соединяющиеся под звездным небом руки, нежнейшие поцелуи под сенью розовых кустов. Именно эти чувства вызывал у нее Шон О’Коннор, и это не имело ничего общего с тем, что происходило между Бесс и близнецами Мадден. Вдохновленная собственными доводами, в ожидании предстоящей встречи, она отбросила всяческие сомнения и страхи относительно своего дебюта при дворе и направилась по аллее, ведущей в глубину сада. Она почти физически ощущала прикосновение губ Шона, чувствовала его объятия. Морган тогда исполнилось семнадцать, и кое-кто мог бы сказать, что она старовата для первого поцелуя, но Фокс-Холл был в стороне от большого света, и ее ровесники появлялись здесь довольно редко. И в этих случаях леди Элис и тетушка Маргарет не сводили с девушек глаз.
Морган задержалась, чтобы сорвать веточку цветущей сирени, и печально подумала о том, скоро ли она сможет вновь полюбоваться цветущим садом, старым замком, когда удастся вернуться в Фокс-Холл. Каждый камень здесь, каждый лист и каждая травинка были несказанно дороги, ведь именно тут Морган появилась на свет. Леди Элис нравилось имя Элизабет, но сэр Эдмунд Тодд намеревался назвать дочь Джейн, в честь своей матери. Никто из супругов не хотел уступать, и леди Элис в конце концов предложила компромисс:
– Ну, раз уж на свете так много Элизабет и Джейн, а я очень люблю своих родственников по мужу, в частности Моргана Уильямса, почему бы…
Сэр Эдмунд вскипел:
– Назвать дочь Морган? Хочешь, чтобы она выросла ведьмой вроде колдуньи Морганы?
– Едва ли, – расхохоталась леди Элис, – хотя бы потому, что Морган Уильямс мужчина и уж совершенно точно не колдун! Но имя это необычное.
С этим сэру Эдмунду пришлось согласиться:
– К тому же Морган Уильямс единственный порядочный родственник со стороны этих Кромвелей, уже за одно это стоит уважать его.
– Моя бедная сестра не подумала, выходя замуж за Кромвеля, – признала леди Элис и тут же торжествующе добавила: – Кроме того, ее зовут Джейн.
Сэр Эдмунд хихикнул, не удержавшись, и решил, что Морган, возможно, и не слишком вызывающее имя для девочки. Впрочем, малышка и выглядела не совсем обычно, что было заметно еще в младенчестве. Глаза у нее были не просто голубыми, а слегка отливали зеленью и золотом; волосы – нечто среднее между темными и светлыми, черты лица правильные, но слишком резкие – так художник порой старается оттенить особенно выразительные фрагменты.
С течением времени девчушка превратилась в девушку с роскошными волосами и огромными топазовыми глазами. И хотя сама Морган никогда не считала себя миловидной, родственники и друзья отмечали ее необычайную красоту, скорее внутреннюю, чем внешнюю.
Братьев и сестер у Морган не было. По непонятной причине леди Элис не произвела на свет больше ни одного ребенка, и Морган сдружилась со своей кузиной Нэн. И все же это было счастливое безмятежное время.
Когда Морган исполнилось двенадцать, она побывала с родителями в Лондоне. И пришла в благоговейный ужас от суеты, шума, множества людей, великолепных особняков на Странде! Она не видела короля и его первую жену, Екатерину Арагонскую, но вид Уайтхолла и Сент-Джеймского дворца потряс ее.
И вот сейчас ей предстоит жизнь в Лондоне при дворе. Катерина больше не королева: Генрих оставил ее ради Анны Болейн. Трудно представить себе на месте королевы другую женщину. Она ведь была супругой короля задолго до рождения Морган. И уж совершенно невозможно было вообразить на троне Анну Болейн. Родители Морган не одобряли ни новую правительницу, ни разрыв короля с римской церковью, вызванный этим порочным, по их мнению, союзом.
Но, ни о политике, ни о религии Морган не размышляла, задумчиво бредя по берегу пруда. Облачко недовольства, затуманившее было ее покой, рассеялось. Шон ждал ее в Лондоне; двор ждал ее; казалось, весь мир с нетерпением ожидает ее появления.
Крик, раздавшийся неподалеку, прервал мечты Морган. Кошка, сова – неужели человек? Морган попыталась определить, откуда донесся звук. Возможно, со стороны голубятни или конюшни. Наверное, кто-то из слуг поранился. Крик повторился, и на этот раз, похоже, в глубине сада, и это явно был крик животного. Подобрав юбки, Морган помчалась по аллее вперед. Там, неподалеку от дороги, она заметила Гамбита, старого пса-колли, любимца семьи. Собака явно мучилась от боли, а рядом какой-то джентльмен в дорожной одежде пытался помочь несчастному животному. Морган замедлила шаг, присмотрелась, но так и не смогла узнать спасителя. Впрочем, Гамбит, не проявляя никаких признаков беспокойства, полностью доверился мужчине.
Незнакомец взглянул из-под густых бровей па приближающуюся девушку.
– Колючка, – произнес он глубоким хрипловатым голосом. Серые глаза при этом блеснули, и стало ясно, что мужчина довольно молод, пожалуй, лет двадцати пяти. Гамбит коротко благодарно гавкнул, лизнул руку мужчины и затрусил по направлению к дому.
– Как это любезно с вашей стороны, – улыбнулась Морган.
– Ну конечно. – В серых глазах мелькнула лукавая ответная улыбка. – Теперь ваша очередь оказать мне любезность.
– Разумеется, – начала было Морган, но незнакомец вдруг расстегнул свой дорожный плащ и швырнул прямо на траву.
Морган, изумленно застыв, наблюдала за незнакомцем. Он приблизился к девушке и заключил ее в объятия.
– Сэр! – воскликнула Морган, тщетно пытаясь оттолкнуть его.
Но прежде чем она смогла издать еще хоть звук, ее рот закрыл страстный поцелуй. Морган лишь успела подумать, что этот поцелуй вовсе не был похож на тот, которым осчастливил ее Шон. Ощутив, как язык незнакомца раздвигает ее губы, Морган забилась в крепких руках. Это не было шуткой, фантазией, все происходило наяву и вселяло в девушку ужас.
Отчаянно рванувшись, Морган сумела отодвинуться на пару дюймов:
– Нет! Оставьте меня! Я буду кричать!
Незнакомец хрипло рассмеялся:
– Даже если предположить, что кто-то услышит, вряд ли он поймет, в чем дело, и придет вам на помощь.
В Морган проснулось любопытство, хотя страх не прошел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39