С тех пор как умер отец, на него навалилось столько дел. Разумеется, они с Френсисом сразу же займутся приготовлениями к свадьбе.
Морган едва заметно приподняла брови. Несколько месяцев, даже недель, назад она непременно заявила бы, что ее это тоже касается, что это и ее будущее. Но сейчас лишь кивнула и плотнее закуталась в плащ, спасаясь от пронизывающего ветра. Френсис обернулся, и его жена, подхватив юбки, тотчас же побежала к нему и почти рухнула в его объятия. Морган отвернулась, скрывая неловкость.
– Как жаль, что вы не успели познакомиться с моим супругом, – продолжала графиня, – он был добрым и мудрым человеком.
– Мне тоже очень жаль, – ответила Морган, пытаясь скрыть тоску в голосе.
Джеймс Синклер, новый граф Белфорд, вернулся в замок незадолго до ужина. Морган встретилась с ним в тот момент, когда он вошел в маленькую семейную столовую. Он вежливо приветствовал Морган, и лишь несколько новых морщинок в уголках глаз выдавали его печаль. В остальном Джеймс не изменился. За ужином о свадьбе не было сказано ни слова. Разговор шел в основном о постигшем семью несчастье. Френсис почти все время молчал, а потом удалился в часовню.
После ужина Люси проводила Морган в ее комнату. Вообще-то внутреннее убранство замка не уступало внешнему. Морган успела заметить симпатичную галерею, большой зал и столовую.
С террасы открывался великолепный вид на море. Туда же выходили окна комнаты Морган.
– Все в порядке? – поинтересовалась Люси.
Морган заверила ее, что все просто замечательно. За время ужина прислуга успела распаковать и разложить все ее вещи.
– Сначала вам здесь покажется скучновато, – сказала Люси, открывая окна, – но летом очень славно. Можно гулять, охотиться, ездить в гости в Бервик – там живет моя семья. Очень много хлопот с детьми. Наверное, Френсис рассказал вам, что у нас мальчик и девочка, и, – тут она улыбнулась и стала похожа на шаловливую девчонку, – осенью мы ждем еще одного малыша.
Морган отвела взгляд и нервно разгладила складки на юбке, но Люси, не заметив ее смущения, продолжала:
– Вы ведь знаете, что графиня не родная мать Френсиса и Джеймса. Родная скончалась, когда Френсису было девять лет, а Джеймсу одиннадцать. Два года спустя граф женился на Элизабет Армстронг из Бамбурга, бездетной вдове. Она очень добрая. Мне так ее жаль, она всем сердцем любила графа, хотя всячески старается скрыть свое горе.
Морган сочувственно кивала. Видимо, бедняжке Люси необходимо было излить душу. Морган могла бы подружиться с Люси, если бы не мысль о том, что было между ней и Френсисом.
Люси рассказывала об окрестностях, о своих детях, о родственниках в Бервике. Вспоминала поездку в Эдинбург с родителями, когда ей было всего шестнадцать. Расспрашивала Морган о Лондоне, поскольку сама нигде не бывала дальше Вудстока. Наконец она собралась уходить, предоставляя Морган возможность отдохнуть после путешествия.
– Джеймс вам понравится, Морган, – сказала она уже в дверях. – Он тихий и очень добрый – больше похож на отца, чем Френсис. Поэтому отец и любил его сильнее… Отдыхайте. Шум моря вас убаюкает.
Братья Синклеры решили, что свадебная церемония должна состояться как можно скорее. Она пройдет в замковой часовне, и присутствовать будут лишь близкие и слуги.
Солнечным утром во вторник, спустя неделю после приезда Морган в замок, она стала супругой Джеймса Синклера, шестого графа Белфорда. Свадебный стол был накрыт в большом зале, но всего несколько соседских семейств присутствовали на празднестве.
Морган почти не помнила само венчание. Его проводил священник, сторонник новой церкви, естественно, но ни его имени, ни лица Морган не запомнила.
Затем начался пир. Около четырех часов дня один из слуг пришел к Джеймсу с сообщением, что горожане хотели бы приветствовать молодоженов и отпраздновать это событие под стенами замка. Джеймс с минуту поразмышлял и согласился выйти с молодой женой на западный балкон. Он также разрешил повеселиться и устроить танцы, при условии, что все будет в рамках приличий. Джеймс надеялся, что жители окрестных деревень проявят уважение к его семье. И Морган поняла, что сдержанное отношение местных жителей было вызвано вовсе не равнодушием, а искренней печалью в связи с кончиной графа.
Через полчаса Джеймс с Морган вышли на балкон над главным входом в замок. Народ приветственно закричал при виде молодого лорда и его рыжеволосой жены. Морган впервые почувствовала, что значит быть графиней. Она улыбнулась и помахала рукой собравшимся внизу, что вызвало новый всплеск восторга. Повинуясь порыву, Морган бросила в толпу свой шелковый платок. Несколько девушек кинулись за призом, победительницей оказалась веселая толстушка, с восторгом размахивавшая своим трофеем. Толпа взревела от избытка чувств.
С легкой улыбкой Джеймс подхватил супругу под руку и проводил ее обратно в замок.
– Вы завоевали их сердца, – сказал он.
Морган пожала плечами и отвела взгляд.
– Такой пустяк – всего лишь платок, – сказала она, чтобы скрыть смущение, вызванное его похвалой.
За столом вновь подняли бокалы. Заводилой, разумеется, был Френсис. Он выпил больше остальных, но это не было заметно. Ему доставляло удовольствие подшучивать над старшим братом, что он и делал на протяжении всего праздника.
Настало время проводить молодых в опочивальню. Джеймс позволил проводить их лишь до дверей, за что Морган была ему благодарна. По обычаю, гостям полагалось уложить молодоженов в постель.
Когда они остались одни, Джеймс сказал, что может выйти, пока Морган разденется, и предложил позвать служанок ей помочь. После его ухода Морган стала бить дрожь. Она едва держалась на ногах, пока Полли и Пег освобождали ее от длинного белого платья и развязывали нижние юбки.
– Невесты всегда так волнуются, так волнуются, прямо чуть в обморок не падают, – тарахтела Полли, – через часок-другой вы будете смеяться над своими страхами.
Морган слишком нервничала, чтобы отвечать Полли, к тому же ей было любопытно, знает ли Полли о том, что произошло у них с Френсисом в Йорке. Но если даже девица и подозревала что-то, она умело это скрывала.
Поэтому Морган сосредоточилась на том, чтобы унять дрожь, пока Пег расчесывала ее длинные густые волосы.
Морган изучала свое отражение в зеркале. Неужели эти глаза с такой любовью смотрели на Шона О’Коннора? Эти губы целовали его? А эти руки крепко обнимали? Неужели всего несколько недель назад Шон был жив и они вместе строили планы на будущее?
Когда девушки ушли, Морган забралась под прохладные простыни, и дрожь почти прошла. За окнами шумело море. Комнату освещал только маленький ночник. Наконец дверь отворилась, и появился Джеймс.
– Вы, должно быть, утомились, – произнес он, не вынимая руки из карманов халата.
Морган села в постели, придерживая простыни у самой шеи.
– Да, – тихо ответила она.
Джеймс прошелся по комнате, остановился у окна, поправил шторы, заглянул в тазик для умывания.
– Послушайте, – начал он, нервно откашлявшись, – если вы хотите подождать до завтра, немного отдохнуть…
Тут Морган поняла, что он боится так же, как она. К тому же переживает смерть отца.
– Ожидание лишь заставит меня нервничать еще больше, – призналась она. – Но может, для начала мы немного побеседуем – у нас ведь не было возможности толком познакомиться друг с другом. Может быть, вы присядете?
Поколебавшись, он сел, но оставался по-прежнему напряженным и скованным. После долгой паузы наконец заговорил:
– Белфорд, должно быть, очень отличается от Фокс-Холла.
– О да, но я уверена, что быстро привыкну. Френсис говорил, что здесь в округе множество интересных мест, даже чудодейственные минеральные источники. У нас ничего подобного нет.
– Некоторые верят в чудеса, – ответил Джеймс, – но я не из их числа. Гораздо важнее, что в здешних местах находятся месторождения угля, тянущиеся до самого Ньюкасла. Мы владеем несколькими шахтами и уголь продаем даже в Лондон – по более высокой цене, чем здесь.
Морган прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Они говорят о минеральных источниках и угольных месторождениях в первую брачную ночь! Это казалось настолько абсурдным и смешным, настолько не похоже на романтические истории, которые жарким шепотом обсуждали дамы в кулуарах дворца.
Джеймс почувствовал ее настроение и покраснел.
– Вы считаете забавным то, что я говорю?
Она коснулась его руки:
– Нет-нет… просто… у меня слегка закружилась голова. Пожалуйста, простите.
Он взял ее руку и долго рассматривал.
– Вас, наверное, смущает то, что я не очень страстный жених?
– О нет! – совершенно искренне воскликнула Морган, заметив озабоченность на его лице. – Я прекрасно понимаю, как вы ко мне относитесь. Наверное, хотели бы видеть на моем месте другую.
Он выпустил ее руку и впервые прямо посмотрел ей в лицо.
– Не в этом дело, – с трудом выговорил он, – у меня никогда не было женщины.
– Этим следует гордиться, а не стыдиться, – утешала она его. – Многие мужчины похваляются своими победами; они полагают, что любая женщина с готовностью ляжет с ними в постель.
Она отвернулась, пожалев о сказанном и не в силах выбросить из головы образ Френсиса и его ласки. Ясно, что беседа не сблизит их, значит, ей следует взять инициативу в свои руки. Преодолевая внутренний протест, она позволила простыням сползти к талии.
Но Джеймс, поглощенный созерцанием светильника, ничего не заметил. Он выглядел таким юным и беспомощным.
– Джеймс, – мягко проговорила она, – вы хотите, чтобы я простудилась?
Он взглянул на нее и залился краской. Морган протянула руки, и он медленно подвинулся навстречу.
Поцелуй оказался сдержанным и осторожным; руки, обнимавшие ее, казались одеревеневшими. Морган заставила себя прижаться теснее, касаясь его грудью. Джеймс перевел взгляд ниже, на ее обнаженное, тело, матово белевшее в пламени свечей. Он коснулся ее груди и, скорее смущенный своими действиями, чем возбужденный, приник губами к ее шее.
Морган запустила пальцы в его светлые волосы, одновременно обвив ногами его бедра. Руки сомкнулись на ее талии, губы скользнули к ложбинке между грудей. Морган откинулась на подушки, чуть раздвинув ноги в надежде, что это разбудит его страсть, но Джеймс внезапно замер и посмотрел в ее топазовые глаза.
– Мы оба слишком устали, Морган, – жестко сказал он, однако боль во взгляде выдавала его истинные чувства. – Давайте подождем до завтра.
Морган подавила вздох. Она не ответила, но подумала, что промедление создаст дополнительные трудности для обоих. Кроме того, она хотела, чтобы с этим делом было покончено как можно быстрее. Она все же беспокоилась, что, несмотря на полное отсутствие опыта, Джеймс догадается, что она не девственна. Но пришлось робко согласиться и наблюдать, как Джеймс гасит светильник. Он улегся на своей половине кровати, подальше от Морган, не снимая халата и ночной рубашки. Услышав его «спокойной ночи», Морган вежливо ответила и попыталась уснуть. Но ни тело, ни сознание не желали расслабляться. Она не винила Джеймса, неопытного в любви и наверняка терзавшегося сожалениями. Морган удивлялась своему неожиданному разочарованию и острому чувству неутоленной страсти. Во сне ей явился Френсис с его необузданной страстью. На следующую ночь все повторилось: Джеймс пожаловался на несварение, вызванное, видимо, излишествами свадебного пира.
На третью ночь возражала уже Морган. Она неважно чувствовала себя весь день, а утром ее тошнило.
– Ничего страшного, – заявила она в ответ на вопросы Джеймса. – В детстве со мной такое случалось всякий раз, стоило понервничать. Думаю, долгое путешествие, огорчение, вызванное смертью вашего отца, свадебная суета – все это подействовало на меня гораздо сильнее, чем я предполагала.
Она не стала добавлять, что смерть Шона огорчила ее несравненно больше, чем все остальное, вместе взятое.
Той ночью Джеймс даже не пытался заниматься любовью с Морган, уверяя, что дождется, пока она полностью оправится.
Морган запротестовала было, не представляя, как это они будут спать бок о бок, муж и жена, даже не прикоснувшись друг к другу. Она вообще усомнилась в способностях Джеймса когда-нибудь сделать их брак реальным.
Но на следующее утро Морган опять стало плохо. Джеймс уехал по делам, и только Полли была свидетельницей недомогания своей хозяйки.
– Наверное, что-то в местной пище, – выговорила наконец Морган, откинувшись на подушки после того, как ее стошнило в шестой раз. – Может, я не переношу какие-нибудь местные травы?
Полли отчего-то зарделась и неуверенно пробормотала:
– Да, может быть.
Морган еще немного вздремнула после ухода Полли, но вскоре подскочила от резкого стука в дверь. Френсис буквально вломился в комнату. Между бровей его залегла глубокая морщина.
– Полли сказала, тебе нездоровится, – заявил он без обиняков.
Они впервые заговорили со дня свадьбы Морган и Джеймса. Насколько было известно Морган, Френсис постоянно куда-то уезжал по делам, чаще всего в Ньюкасл.
– Что-то в Белфорде мне явно вредит, – капризно заявила Морган, натягивая повыше одеяло.
– Хм-м. – Френсис прошелся по комнате, выглянул в окно, затем подошел к кровати и присел, все еще хмурясь. – Морган, может, я ошибаюсь, но, по-моему, ты беременна.
Глаза Морган широко распахнулись, она в испуге поднесла руку ко рту:
– Нет! Не может быть!
– Может. Возможно, с той самой ночи после маскарада. Я полагаю, срок сейчас около двух месяцев. Если ребенок родится в положенное время, Джеймс ничего не заподозрит. Он сам родился недоношенным на шесть недель.
Морган лежала без сил, откинувшись на подушки. Слишком расстроенная для того, чтобы беспокоиться о покрывале, которое сползло до самой талии, приоткрывая грудь под тонкой тканью ночной рубашки.
– О, матерь Божья! – Она нервно потерла лоб, словно пытаясь стереть возникшую перед ней проблему. Затем резко села и схватила Френсиса за руку. – Все гораздо хуже, чем ты думаешь, Френсис! Джеймс до сих пор не спал со мной!
Настал черед Френсиса застыть в изумлении.
– Бог мой! – протянул он, а затем расхохотался. – Даже Джеймс не смог справиться с тобой! – Но, заметив огорчение и испуг на лице Морган, ободряюще похлопал ее по руке. – Ничего, вы женаты меньше недели. Советую тебе приложить все усилия и соблазнить его прямо сегодня.
– Он не прикоснется ко мне, если узнает, что мне опять было дурно.
– А ты не рассказывай ему. Полли тем более не скажет, – добавил он, и тут Морган поняла, что Полли, похоже, соображает лучше, чем говорит.
– Попытаюсь… разгорячить его, – пробормотала Морган и вновь тяжело опустилась на подушки. – Френсис, он совсем не хочет меня, я совершенно уверена.
– Сумасшедший. – Френсис внезапно рассердился, резко поднялся и направился к двери. – Удачи, – бросил он через плечо. – Тебе она сегодня понадобится.
И хлопнул дверью, не дожидаясь ответа Морган.
В этот вечер, готовясь ко сну, Джеймс был более разговорчив, чем обычно: несмотря на плохую погоду, урожай, похоже, обещает быть обильным. Причина успехов, как он объяснил Морган, кроется в некоторых нововведениях, которые он применил еще осенью.
– Мне кажется, если одна культура дает низкие урожаи на определенном участке земли, можно попробовать заменить ее другой, – растолковывал он, задувая свечи, – Вот я и предложил арендаторам посадить что-нибудь новенькое. Большинство из них согласилось, и вот, пожалуйста, моя идея сработала.
– Это было очень предусмотрительно с твоей стороны, Джеймс, – сказала Морган. Он улегся рядом, не снимая ночной рубашки.
– Это всего лишь здравый смысл, – продолжал он, задувая свечи у кровати. – Почва здесь песчаная, и я заметил, что кабачки, бобы, даже кукуруза растут плохо, а вот пшеница – наоборот. По крайней мере, неподалеку от моря.
Кажется, минеральные источники, угольные шахты и урожаи зерновых были любимыми темами Джеймса для полуночных бесед. Морган тяжело вздохнула и, перекатившись на бок, прижалась к мужу.
– Ты мог бы возделывать и свое собственное поле, Джеймс, – прошептала она и, взяв его руку, потянула к своей груди. – Мы должны выполнить свой долг, чтобы богатства Белфордов умножались и переходили от отца к сыну.
Джеймс явно не горел желанием вступать и интимный контакт. Он так долго молчал, что Морган подумала, не ведет ли он сам с собой спора о необходимости наследников и об отвращении – или страхе – к процессу их производства.
– Видишь ли, Морган, – начал он довольно сухо, – не хотел бы показаться равнодушным к перспективам нашего соединения – в физическом смысле. – Он откашлялся. – Но обстоятельства складывались таким образом, что мы были вынуждены отложить это на некоторое время. А сегодня уже довольно поздно, а у меня был трудный день, так что мы вполне могли бы отложить это до завтра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Морган едва заметно приподняла брови. Несколько месяцев, даже недель, назад она непременно заявила бы, что ее это тоже касается, что это и ее будущее. Но сейчас лишь кивнула и плотнее закуталась в плащ, спасаясь от пронизывающего ветра. Френсис обернулся, и его жена, подхватив юбки, тотчас же побежала к нему и почти рухнула в его объятия. Морган отвернулась, скрывая неловкость.
– Как жаль, что вы не успели познакомиться с моим супругом, – продолжала графиня, – он был добрым и мудрым человеком.
– Мне тоже очень жаль, – ответила Морган, пытаясь скрыть тоску в голосе.
Джеймс Синклер, новый граф Белфорд, вернулся в замок незадолго до ужина. Морган встретилась с ним в тот момент, когда он вошел в маленькую семейную столовую. Он вежливо приветствовал Морган, и лишь несколько новых морщинок в уголках глаз выдавали его печаль. В остальном Джеймс не изменился. За ужином о свадьбе не было сказано ни слова. Разговор шел в основном о постигшем семью несчастье. Френсис почти все время молчал, а потом удалился в часовню.
После ужина Люси проводила Морган в ее комнату. Вообще-то внутреннее убранство замка не уступало внешнему. Морган успела заметить симпатичную галерею, большой зал и столовую.
С террасы открывался великолепный вид на море. Туда же выходили окна комнаты Морган.
– Все в порядке? – поинтересовалась Люси.
Морган заверила ее, что все просто замечательно. За время ужина прислуга успела распаковать и разложить все ее вещи.
– Сначала вам здесь покажется скучновато, – сказала Люси, открывая окна, – но летом очень славно. Можно гулять, охотиться, ездить в гости в Бервик – там живет моя семья. Очень много хлопот с детьми. Наверное, Френсис рассказал вам, что у нас мальчик и девочка, и, – тут она улыбнулась и стала похожа на шаловливую девчонку, – осенью мы ждем еще одного малыша.
Морган отвела взгляд и нервно разгладила складки на юбке, но Люси, не заметив ее смущения, продолжала:
– Вы ведь знаете, что графиня не родная мать Френсиса и Джеймса. Родная скончалась, когда Френсису было девять лет, а Джеймсу одиннадцать. Два года спустя граф женился на Элизабет Армстронг из Бамбурга, бездетной вдове. Она очень добрая. Мне так ее жаль, она всем сердцем любила графа, хотя всячески старается скрыть свое горе.
Морган сочувственно кивала. Видимо, бедняжке Люси необходимо было излить душу. Морган могла бы подружиться с Люси, если бы не мысль о том, что было между ней и Френсисом.
Люси рассказывала об окрестностях, о своих детях, о родственниках в Бервике. Вспоминала поездку в Эдинбург с родителями, когда ей было всего шестнадцать. Расспрашивала Морган о Лондоне, поскольку сама нигде не бывала дальше Вудстока. Наконец она собралась уходить, предоставляя Морган возможность отдохнуть после путешествия.
– Джеймс вам понравится, Морган, – сказала она уже в дверях. – Он тихий и очень добрый – больше похож на отца, чем Френсис. Поэтому отец и любил его сильнее… Отдыхайте. Шум моря вас убаюкает.
Братья Синклеры решили, что свадебная церемония должна состояться как можно скорее. Она пройдет в замковой часовне, и присутствовать будут лишь близкие и слуги.
Солнечным утром во вторник, спустя неделю после приезда Морган в замок, она стала супругой Джеймса Синклера, шестого графа Белфорда. Свадебный стол был накрыт в большом зале, но всего несколько соседских семейств присутствовали на празднестве.
Морган почти не помнила само венчание. Его проводил священник, сторонник новой церкви, естественно, но ни его имени, ни лица Морган не запомнила.
Затем начался пир. Около четырех часов дня один из слуг пришел к Джеймсу с сообщением, что горожане хотели бы приветствовать молодоженов и отпраздновать это событие под стенами замка. Джеймс с минуту поразмышлял и согласился выйти с молодой женой на западный балкон. Он также разрешил повеселиться и устроить танцы, при условии, что все будет в рамках приличий. Джеймс надеялся, что жители окрестных деревень проявят уважение к его семье. И Морган поняла, что сдержанное отношение местных жителей было вызвано вовсе не равнодушием, а искренней печалью в связи с кончиной графа.
Через полчаса Джеймс с Морган вышли на балкон над главным входом в замок. Народ приветственно закричал при виде молодого лорда и его рыжеволосой жены. Морган впервые почувствовала, что значит быть графиней. Она улыбнулась и помахала рукой собравшимся внизу, что вызвало новый всплеск восторга. Повинуясь порыву, Морган бросила в толпу свой шелковый платок. Несколько девушек кинулись за призом, победительницей оказалась веселая толстушка, с восторгом размахивавшая своим трофеем. Толпа взревела от избытка чувств.
С легкой улыбкой Джеймс подхватил супругу под руку и проводил ее обратно в замок.
– Вы завоевали их сердца, – сказал он.
Морган пожала плечами и отвела взгляд.
– Такой пустяк – всего лишь платок, – сказала она, чтобы скрыть смущение, вызванное его похвалой.
За столом вновь подняли бокалы. Заводилой, разумеется, был Френсис. Он выпил больше остальных, но это не было заметно. Ему доставляло удовольствие подшучивать над старшим братом, что он и делал на протяжении всего праздника.
Настало время проводить молодых в опочивальню. Джеймс позволил проводить их лишь до дверей, за что Морган была ему благодарна. По обычаю, гостям полагалось уложить молодоженов в постель.
Когда они остались одни, Джеймс сказал, что может выйти, пока Морган разденется, и предложил позвать служанок ей помочь. После его ухода Морган стала бить дрожь. Она едва держалась на ногах, пока Полли и Пег освобождали ее от длинного белого платья и развязывали нижние юбки.
– Невесты всегда так волнуются, так волнуются, прямо чуть в обморок не падают, – тарахтела Полли, – через часок-другой вы будете смеяться над своими страхами.
Морган слишком нервничала, чтобы отвечать Полли, к тому же ей было любопытно, знает ли Полли о том, что произошло у них с Френсисом в Йорке. Но если даже девица и подозревала что-то, она умело это скрывала.
Поэтому Морган сосредоточилась на том, чтобы унять дрожь, пока Пег расчесывала ее длинные густые волосы.
Морган изучала свое отражение в зеркале. Неужели эти глаза с такой любовью смотрели на Шона О’Коннора? Эти губы целовали его? А эти руки крепко обнимали? Неужели всего несколько недель назад Шон был жив и они вместе строили планы на будущее?
Когда девушки ушли, Морган забралась под прохладные простыни, и дрожь почти прошла. За окнами шумело море. Комнату освещал только маленький ночник. Наконец дверь отворилась, и появился Джеймс.
– Вы, должно быть, утомились, – произнес он, не вынимая руки из карманов халата.
Морган села в постели, придерживая простыни у самой шеи.
– Да, – тихо ответила она.
Джеймс прошелся по комнате, остановился у окна, поправил шторы, заглянул в тазик для умывания.
– Послушайте, – начал он, нервно откашлявшись, – если вы хотите подождать до завтра, немного отдохнуть…
Тут Морган поняла, что он боится так же, как она. К тому же переживает смерть отца.
– Ожидание лишь заставит меня нервничать еще больше, – призналась она. – Но может, для начала мы немного побеседуем – у нас ведь не было возможности толком познакомиться друг с другом. Может быть, вы присядете?
Поколебавшись, он сел, но оставался по-прежнему напряженным и скованным. После долгой паузы наконец заговорил:
– Белфорд, должно быть, очень отличается от Фокс-Холла.
– О да, но я уверена, что быстро привыкну. Френсис говорил, что здесь в округе множество интересных мест, даже чудодейственные минеральные источники. У нас ничего подобного нет.
– Некоторые верят в чудеса, – ответил Джеймс, – но я не из их числа. Гораздо важнее, что в здешних местах находятся месторождения угля, тянущиеся до самого Ньюкасла. Мы владеем несколькими шахтами и уголь продаем даже в Лондон – по более высокой цене, чем здесь.
Морган прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Они говорят о минеральных источниках и угольных месторождениях в первую брачную ночь! Это казалось настолько абсурдным и смешным, настолько не похоже на романтические истории, которые жарким шепотом обсуждали дамы в кулуарах дворца.
Джеймс почувствовал ее настроение и покраснел.
– Вы считаете забавным то, что я говорю?
Она коснулась его руки:
– Нет-нет… просто… у меня слегка закружилась голова. Пожалуйста, простите.
Он взял ее руку и долго рассматривал.
– Вас, наверное, смущает то, что я не очень страстный жених?
– О нет! – совершенно искренне воскликнула Морган, заметив озабоченность на его лице. – Я прекрасно понимаю, как вы ко мне относитесь. Наверное, хотели бы видеть на моем месте другую.
Он выпустил ее руку и впервые прямо посмотрел ей в лицо.
– Не в этом дело, – с трудом выговорил он, – у меня никогда не было женщины.
– Этим следует гордиться, а не стыдиться, – утешала она его. – Многие мужчины похваляются своими победами; они полагают, что любая женщина с готовностью ляжет с ними в постель.
Она отвернулась, пожалев о сказанном и не в силах выбросить из головы образ Френсиса и его ласки. Ясно, что беседа не сблизит их, значит, ей следует взять инициативу в свои руки. Преодолевая внутренний протест, она позволила простыням сползти к талии.
Но Джеймс, поглощенный созерцанием светильника, ничего не заметил. Он выглядел таким юным и беспомощным.
– Джеймс, – мягко проговорила она, – вы хотите, чтобы я простудилась?
Он взглянул на нее и залился краской. Морган протянула руки, и он медленно подвинулся навстречу.
Поцелуй оказался сдержанным и осторожным; руки, обнимавшие ее, казались одеревеневшими. Морган заставила себя прижаться теснее, касаясь его грудью. Джеймс перевел взгляд ниже, на ее обнаженное, тело, матово белевшее в пламени свечей. Он коснулся ее груди и, скорее смущенный своими действиями, чем возбужденный, приник губами к ее шее.
Морган запустила пальцы в его светлые волосы, одновременно обвив ногами его бедра. Руки сомкнулись на ее талии, губы скользнули к ложбинке между грудей. Морган откинулась на подушки, чуть раздвинув ноги в надежде, что это разбудит его страсть, но Джеймс внезапно замер и посмотрел в ее топазовые глаза.
– Мы оба слишком устали, Морган, – жестко сказал он, однако боль во взгляде выдавала его истинные чувства. – Давайте подождем до завтра.
Морган подавила вздох. Она не ответила, но подумала, что промедление создаст дополнительные трудности для обоих. Кроме того, она хотела, чтобы с этим делом было покончено как можно быстрее. Она все же беспокоилась, что, несмотря на полное отсутствие опыта, Джеймс догадается, что она не девственна. Но пришлось робко согласиться и наблюдать, как Джеймс гасит светильник. Он улегся на своей половине кровати, подальше от Морган, не снимая халата и ночной рубашки. Услышав его «спокойной ночи», Морган вежливо ответила и попыталась уснуть. Но ни тело, ни сознание не желали расслабляться. Она не винила Джеймса, неопытного в любви и наверняка терзавшегося сожалениями. Морган удивлялась своему неожиданному разочарованию и острому чувству неутоленной страсти. Во сне ей явился Френсис с его необузданной страстью. На следующую ночь все повторилось: Джеймс пожаловался на несварение, вызванное, видимо, излишествами свадебного пира.
На третью ночь возражала уже Морган. Она неважно чувствовала себя весь день, а утром ее тошнило.
– Ничего страшного, – заявила она в ответ на вопросы Джеймса. – В детстве со мной такое случалось всякий раз, стоило понервничать. Думаю, долгое путешествие, огорчение, вызванное смертью вашего отца, свадебная суета – все это подействовало на меня гораздо сильнее, чем я предполагала.
Она не стала добавлять, что смерть Шона огорчила ее несравненно больше, чем все остальное, вместе взятое.
Той ночью Джеймс даже не пытался заниматься любовью с Морган, уверяя, что дождется, пока она полностью оправится.
Морган запротестовала было, не представляя, как это они будут спать бок о бок, муж и жена, даже не прикоснувшись друг к другу. Она вообще усомнилась в способностях Джеймса когда-нибудь сделать их брак реальным.
Но на следующее утро Морган опять стало плохо. Джеймс уехал по делам, и только Полли была свидетельницей недомогания своей хозяйки.
– Наверное, что-то в местной пище, – выговорила наконец Морган, откинувшись на подушки после того, как ее стошнило в шестой раз. – Может, я не переношу какие-нибудь местные травы?
Полли отчего-то зарделась и неуверенно пробормотала:
– Да, может быть.
Морган еще немного вздремнула после ухода Полли, но вскоре подскочила от резкого стука в дверь. Френсис буквально вломился в комнату. Между бровей его залегла глубокая морщина.
– Полли сказала, тебе нездоровится, – заявил он без обиняков.
Они впервые заговорили со дня свадьбы Морган и Джеймса. Насколько было известно Морган, Френсис постоянно куда-то уезжал по делам, чаще всего в Ньюкасл.
– Что-то в Белфорде мне явно вредит, – капризно заявила Морган, натягивая повыше одеяло.
– Хм-м. – Френсис прошелся по комнате, выглянул в окно, затем подошел к кровати и присел, все еще хмурясь. – Морган, может, я ошибаюсь, но, по-моему, ты беременна.
Глаза Морган широко распахнулись, она в испуге поднесла руку ко рту:
– Нет! Не может быть!
– Может. Возможно, с той самой ночи после маскарада. Я полагаю, срок сейчас около двух месяцев. Если ребенок родится в положенное время, Джеймс ничего не заподозрит. Он сам родился недоношенным на шесть недель.
Морган лежала без сил, откинувшись на подушки. Слишком расстроенная для того, чтобы беспокоиться о покрывале, которое сползло до самой талии, приоткрывая грудь под тонкой тканью ночной рубашки.
– О, матерь Божья! – Она нервно потерла лоб, словно пытаясь стереть возникшую перед ней проблему. Затем резко села и схватила Френсиса за руку. – Все гораздо хуже, чем ты думаешь, Френсис! Джеймс до сих пор не спал со мной!
Настал черед Френсиса застыть в изумлении.
– Бог мой! – протянул он, а затем расхохотался. – Даже Джеймс не смог справиться с тобой! – Но, заметив огорчение и испуг на лице Морган, ободряюще похлопал ее по руке. – Ничего, вы женаты меньше недели. Советую тебе приложить все усилия и соблазнить его прямо сегодня.
– Он не прикоснется ко мне, если узнает, что мне опять было дурно.
– А ты не рассказывай ему. Полли тем более не скажет, – добавил он, и тут Морган поняла, что Полли, похоже, соображает лучше, чем говорит.
– Попытаюсь… разгорячить его, – пробормотала Морган и вновь тяжело опустилась на подушки. – Френсис, он совсем не хочет меня, я совершенно уверена.
– Сумасшедший. – Френсис внезапно рассердился, резко поднялся и направился к двери. – Удачи, – бросил он через плечо. – Тебе она сегодня понадобится.
И хлопнул дверью, не дожидаясь ответа Морган.
В этот вечер, готовясь ко сну, Джеймс был более разговорчив, чем обычно: несмотря на плохую погоду, урожай, похоже, обещает быть обильным. Причина успехов, как он объяснил Морган, кроется в некоторых нововведениях, которые он применил еще осенью.
– Мне кажется, если одна культура дает низкие урожаи на определенном участке земли, можно попробовать заменить ее другой, – растолковывал он, задувая свечи, – Вот я и предложил арендаторам посадить что-нибудь новенькое. Большинство из них согласилось, и вот, пожалуйста, моя идея сработала.
– Это было очень предусмотрительно с твоей стороны, Джеймс, – сказала Морган. Он улегся рядом, не снимая ночной рубашки.
– Это всего лишь здравый смысл, – продолжал он, задувая свечи у кровати. – Почва здесь песчаная, и я заметил, что кабачки, бобы, даже кукуруза растут плохо, а вот пшеница – наоборот. По крайней мере, неподалеку от моря.
Кажется, минеральные источники, угольные шахты и урожаи зерновых были любимыми темами Джеймса для полуночных бесед. Морган тяжело вздохнула и, перекатившись на бок, прижалась к мужу.
– Ты мог бы возделывать и свое собственное поле, Джеймс, – прошептала она и, взяв его руку, потянула к своей груди. – Мы должны выполнить свой долг, чтобы богатства Белфордов умножались и переходили от отца к сыну.
Джеймс явно не горел желанием вступать и интимный контакт. Он так долго молчал, что Морган подумала, не ведет ли он сам с собой спора о необходимости наследников и об отвращении – или страхе – к процессу их производства.
– Видишь ли, Морган, – начал он довольно сухо, – не хотел бы показаться равнодушным к перспективам нашего соединения – в физическом смысле. – Он откашлялся. – Но обстоятельства складывались таким образом, что мы были вынуждены отложить это на некоторое время. А сегодня уже довольно поздно, а у меня был трудный день, так что мы вполне могли бы отложить это до завтра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39