Именно так и должен был действовать Стоукс еще до того, как Уиллард Роуч смог напасть на Кей Эйснер, Линдсей Фолкнер и Ким Янг, если бы Чез поработал чуть усерднее после нападения на Дженнифер Нолан.
А вместо этого Стоукс начал проверять все данные по Роучу уже после того, как его убили, и с готовностью принимал поздравления по поводу успешно выполненного задания. Все так радовались, что больше некому держать в страхе жителей округа, что предпочли забыть о том, что Роуч жил на той же стоянке трейлеров, что и Дженнифер Нолан, но его даже не допросили после нападения на нее. Его не было дома в то утро, когда началось расследование. Анни сама стучала в его дверь и доложила Стоуксу, что жильца дома не оказалось. Но ни Стоукс, ни Маллен даже не подумали вернуться еще раз. Если бы они это сделали, то узнали бы Роуча, когда в офис шерифа поступили по факсу снабженные четкими фотографиями данные обо всех насильниках, выпущенных на свободу за прошедший год.
Но после кошмара последних недель департаменту требовалось хоть что-то отметить. Смерть Уилларда Роуча считалась триумфом, хотя ни департамент, ни особая группа еще и палец о палец не ударили для его поимки. Анни казалось, что ее сослуживцам следовало бы испытывать по меньшей мере чувство неловкости. На департаменте повисло бы еще одно изнасилование и убийство, если бы очередная жертва не воспользовалась дробовиком, чтобы остановить негодяя.
В конце рабочего дня шериф преподнес прессе раскрытие этого дела, как подарок в красивой упаковке. Только Смит Притчет не испытывал радости. Окружной прокурор мучился завистью, потому что все лавры достались шерифу Ноблие. И все-таки он не удержался и произнес напыщенную речь о том, что мир стал чище без Уилларда Роуча, а затем заявил, что против Ким Янг не будет выдвинуто никаких обвинений, так как она защищала собственную жизнь.
Анни смотрела пресс-конференцию по телевизору в комнате отдыха и думала, что теперь все чувствуют себя победителями. Все, кроме Дженнифер Нолан, Кей Эйснер, Линдсей Фолкнер и Ким Янг. Последняя спасла себя от наихудшей участи, но разнесла голову человеку, и теперь ей придется с этим жить до конца дней.
Анни вернулась на свое рабочее место, чувствуя, что оказалась в тупике. Дела об изнасилованиях закрыты, так что об этом можно забыть. Ее цель убийство Памелы Бишон. И здесь следовало не спускать глаз с Маркуса Ренара и Донни Бишона.
- Ты совсем потеряла совесть, - мрачно приветствовал ее Майрон. - У тебя полно работы, а ты смотришь телевизор.
Анни тяжело вздохнула, разбирая дневную почту:
- Господи, Майрон, почему бы вам не пойти и не посидеть в сортире, а? Это архив, а не служба охраны президента Соединенных Штатов, чего же так орать?
Клерк вытаращил глаза. Его ноздри раздулись, даже волосы на голове, начали шевелиться от возмущения.
- Достаточно, помощник шерифа Бруссар! Вы больше здесь не работаете. С меня хватит!
Он вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью, и направился прямиком в кабинет Ноблие. Анни перегнулась через барьер и крикнула ему вдогонку:
- Эй, попросите, чтобы меня вернули на старое место, раз уж вам так приспичило!
Как только Майрон скрылся из вида, Анни стало стыдно. Она всегда ценила Майрона, пока не начала у него работать. Она уважала старших - и по годам, и по званию, - если не считать нескольких исключений. Возможно, это Фуркейд так плохо на нее влияет. Или у нее просто есть более важные дела, чем лизать тощий зад Майрона.
Анни рассортировала почту. На одном из конвертов она заметила гриф больницы Милосердия, и письмо было адресовано ей. Вскрыв конверт, Анни достала листок. Это была копия результатов анализов Линдсей Фолкнер, которые потребовал доктор Анзер.
Анни взглянула на неподдающиеся расшифровке символы и числа, абсолютно ничего ей не говорящие. Теперь, правда, это не имело значения. Уилларда Роуча явно сочтут виновным и в нападении на Линдсей Фолкнер и в ее смерти, если только вскрытие, на котором настаивал Стоукс, не выявит никакой аномалии.
- Я оставил сообщение секретарю шерифа, - объявил вернувшийся Майрон. Надеюсь, что с тобой разберутся до конца дня.
Анни даже не потрудилась поправить его, хотя она догадывалась, что перевода на другую работу или отстранения от службы - в зависимости от настроения Гаса - придется ждать до понедельника. Меньше чем за час до конца рабочего дня в пятницу, одержав такую победу, шериф наверняка обмывает это событие с отцами города.
- Так, значит, я могу идти? - сказала Анни. - В качестве вашего помощника, Майрон, я в последний раз, так уж и быть, отнесу этот документ детективам. Просто из хорошего отношения к вам.
Анни вошла в здание, где сидели детективы, даже не удосужившись позвонить в звонок. Говоривший по телефону Перес поднял на нее глаза, в его взгляде явственно читалось нетерпение. Она помахала ему факсом и жестом указала на комнату особой группы.
Все члены особой группы отправились на пресс-конференцию. Они оставили свою штаб-квартиру в таком состоянии, словно там неделю бесчинствовали грабители. Невыключенный приемник орал во всю мощь.
Двигаясь вдоль стола, Анни просматривала надписи на папках, пока не нашла ту, на которой было написано "Фолкнер, Линдсей". Она казалась жалкой, тоненькой, хотя за хранящимися в ней документами стояла судьба женщины, погибшей от руки насильника-убийцы. Да и не слишком много в нее еще предстояло положить перед тем, как дело будет закрыто и оно отправится на хранение в отдел Майрона. Акт вскрытия, последний рапорт Стоукса, вот и все.
Анни раскрыла папку, вытащила отчет из лаборатории, который Стоукс уже получил, стала его просматривать, чтобы убедиться, что они с Чезом получили одно и то же.
- Что с тобой творится, Бруссар? - в комнату широким шагом вошел Стоукс. - Ты что, меня преследуешь? Так? На этот случай существуют законы. Тебе ясно?
- Да что ты говоришь? И кто бы мог подумать, что тебе об этом известно? Ведь это ты подросту отмахнулся от жалоб Памелы Бишон!
- Я не отмахивался от Памелы! А теперь почему бы тебе все не объяснить мне лично и не свалить отсюда, а? У меня был такой чудесный день, пока ты не появилась.
- Из больницы Милосердия прислали результаты анализов Линдсей Фолкнер, те самые, что были потеряны. Мне показалось, что им место в деле, хотя вряд ли тебя это волнует. С чего бы тебе беспокоиться, ведь ты даже работать толком еще не начал.
- Да пошла ты, Бруссар! - Стоукс вырвал документ из ее руки. - Я бы все равно зацепил Роуча, это только вопрос времени.
- Я уверена, что это заявление очень поможет тем женщинам, кто пострадал от его рук после Дженнифер Нолан.
В эту минуту в дверях появился Маллен. Он переводил взгляд с Чеза на Анни и обратно.
- Ты идешь, Чез? Они не могут начать вечер без нас.
Стоукс сверкнул своей самой обворожительной улыбкой.
- Я уже иду, парень.
Анни покачала головой:
- Вечеринка в честь того, что обыкновенная женщина раскрыла уголовное дело вместо тебя. Тебе действительно есть чем гордиться.
Стоукс поправил шляпу на голове, пригладил пурпурный галстук.
- Представь себе, Бруссар, я горжусь. И сожалею только об одном - что Роуч не начал с тебя. - Он выпроводил Анни из здания. Она неохотно побрела к департаменту, не сводя глаз с Маллена и Стоукса. Они уселись каждый в свою машину и по очереди вылетели со стоянки, отчаянно сигналя в честь победы.
ГЛАВА 43
Ник выпрямился за рулем своего пикапа, наблюдая, как Донни выходит из офиса и садится в "Лексус". Цвет лица у него был под стать машине. Бишон всегда ходил ссутулившись, но теперь эта сутулость стала еще заметнее, словно ему на плечи легла огромная тяжесть. Ник понимал, что Донни должен вот-вот сорваться и сделать ход, и ему не хотелось упустить такой шанс. Фуркейд раздавил очередной окурок в переполненной пепельнице, завел мотор и стал ждать, пока "Лексус" скроется за углом.
Терпение - вот ключ к разгадке. Это самое главное в наблюдении и в жизни вообще. Очень полезный навык, но им так трудно овладеть. Мужчинам вроде Донни это никогда не удается. Он слишком быстро попытался продать бизнес Памелы. Спешка привлекла ненужное внимание. "Но кто привел этот механизм в действие? - размышлял Ник. - Донни, Маркот или я сам?" Последнее предположение жгло ему внутренности, словно язва. Он и сам не слишком научился терпению.
Улица Дюма была многолюдна и оживленна. От машины Бишона Ника отделяло четыре автомобиля. "Лексус" как раз притормозил у поворота. В пятницу вечером людей всегда тянет в город. Ник много слышал о том, что на карнавал на Марди-Гра в Байу-Бро съезжаются жители со всей Южной Луизианы, и все ради танцев на улице, празднеств и карнавального шествия. Так как серийного насильника убили, атмосфера всеобщего веселья станет еще живее, чувство облегчения примешается к всеобщей эйфории.
Весь день передавали специальные выпуски новостей, посвященные убитому Уилларду Роучу, окрещенному "насильником в маске". Это, разумеется, в пух и прах разбивало теорию Анни о том, что Стоукс и есть насильник, но Ник не мог не восхищаться тем, что она смогла взглянуть на дело под неожиданным углом. Теперь, когда с насильником покончено, Анни будет легче сосредоточиться на Ренаре и изобличить его.
Ренар по-прежнему оставался подозреваемым номер один. Донни вполне мог совершить нечто неприглядное, но это скорее было бы связано с финансовыми махинациями, а не с убийством. Одно только имя Ренара заставляло Ника ощетиниться. Всякий раз, как он мысленно прокручивал дело, все приводило его к Ренару - логика, чутье, улики. И так повторялось снова и снова. Главным действующим лицом этой истории вне всякого сомнения был Маркус Ренар, только Фуркейду никак не удавалось найти ключ к разгадке. Пока не появилась Анни.
Ник подумал о том, как странно все вышло. Сначала он просто хотел использовать молодую женщину как наживку. Но чем успешнее срабатывал его план, тем меньше он ему нравился. Ник все еще никак не мог забыть кошмарную картину в ее спальне. Фуркейд понимал, что Анни подумала о том же, о чем и он. Они оба вспомнили тело Памелы Бишон, пригвожденное к полу в доме в Пони-Байу.
Фуркейд свернул следом за "Лексусом", направившимся по дороге вдоль затона.
Парковка около "Буду Лаундж" была практически полна. Ник заметил машину Бишона и припарковал свой "Форд" на обочине чуть дальше по шоссе. Музыка пробивалась сквозь стены бара, украшенного китайскими фонариками в честь праздника. Одетые в маскарадные костюмы участники вечеринки танцевали на недостроенной веранде. Блондинка с внушительными формами в зеленой полумаске сняла топ и призывно потрясла обнаженными грудями, напоминающими пару арбузов, перед проходящим мимо Ником. Он даже не повернул головы.
- Господи, Ники, да у тебя в жилах лед, а не кровь! - Стоукс хлопнул его по спине.
Ник мрачно взглянул на него, заметив явное несоответствие соломенной шляпы и маски Зорро.
- Хочу как следует расслабиться. Сегодня особый день!
- Я слышал.
- Для копов выпивка за счет заведения. Ты выбрал подходящий вечерок, чтобы вылезти из своей раковины, Ники.
Они прошли сквозь веселящуюся толпу к бару. Веселье было почти ощутимым, в воздухе словно пробегали электрические разряды, а к ним присоединялись ароматы жареных в масле креветок, вспотевших тел и дешевого одеколона. Чез протолкался к бару и специально поулыбался, чтобы его засняли. Ник осмотрелся в поисках Донни. Тот нашел себе местечко в середине стойки. Он не выглядел как человек, пришедший на вечеринку. Бишон потягивал виски, словно прописанное врачом горькое лекарство.
Стоукс протянул стакан Нику:
- За своевременный конец еще одного мешка с дерьмом.
- Теперь ты можешь сосредоточить все усилия на Ренаре, - заметил Ник, наклоняясь к Чезу поближе, чтобы не перекрикивать шум.
- Да, я так и собираюсь сделать. Пора покончить с этой ситуацией. - Чез опрокинул в рот содержимое стакана, поморщился, когда виски обожгло горло и встряхнулся, как мокрый пес. - Ты не собираешься развлечься, приятель? Чем ты занимаешься в такой сумасшедший вечер?
- Приглядываю кое за кем. - Ник специально не стал вдаваться в подробности. - Тут кое-что намечается. Взялся, чтобы не простаивать.
Стоукс фыркнул:
- Тебе бы подружку завести, приятель. Советую обратить внимание на Валери, она сейчас на веранде. Эта девица - настоящее поле для разминки. Понимаешь, о чем я?
- А что случилось? Она тебе надоела?
- Сегодня вечером меня ждут в другом месте, - многозначительно сказал Чез.
- Меня тоже, - ответил Ник, наблюдая, как Донни оторвался от бара и направился к двери, единственный пленник печали среди смеющихся лиц.
Когда Бишон проходил мимо, Ник отвернулся к стойке, ставя на нее стакан.
- Выпей еще, - предложил Стоукс, всегда с охотой тратящий чужие деньги.
- Один стаканчик - это для меня сегодня предел. Позже увидимся.
Фуркейд протолкался на галерею и увидел, как "Лексус" аккуратно выезжает со стоянки, выруливая среди пикапов и грузовичков. Ник бегом добрался до своего "Форда" и уселся за руль.
Бишон направился прочь из города, но машин на шоссе оказалось достаточно, чтобы Ник без труда держался у него на хвосте. Терпение, повторял он про себя, терпение. Ему очень хотелось посмотреть, что из этого получится, кинуть Донни кусок веревки и посмотреть, не станет ли тот вешаться.
Сумерки сменились вечерними тенями, над водой повис туман. "Лексус" свернул на восток, пересек затон, потом сделал еще один поворот к югу и выехал на главную улицу Лака. Оказавшись на окраине города, Бишон направил машину к роскошному клубу под вывеской "У Ландри".
Ник проехал мимо ресторана, заметив по пути длинный серебристый "Линкольн", стоявший чуть в стороне от других машин. Его шофер казался черной тенью, застывшей за рулем. Ник проехал два квартала, развернулся и остановился у служебного входа клуба.
Он вошел в ресторан через оставленную открытой дверь кухни, выпускавшую на улицу умопомрачительные ароматы. Работники кухни предпочли не обратить на Ника внимания.
В середине главного зала, большого и неярко освещенного, разместился камин, где поддельные поленья сияли оранжевым светом, создавая уют. Приблизительно две трети столиков под белыми льняными скатертями были заняты, в основном пожилыми семейными парами из среднего класса. Негромко журчали голоса, позвякивание серебряных приборов о китайский фарфор напоминало звон рождественских колокольчиков.
Донни Бишон и Дюваль Маркот сидели на обитой бархатом банкетке за угловым столиком. Слева от Маркота за столиком на двоих вытянулся один из сторожевых псов Ди Монти, и казалось, его нарочно усадили за детский столик. Самого Ди Монти нигде не было видно.
Ник поправил легкую куртку так, чтобы была заметна рукоятка "ругера" в наплечной кобуре, надел черные очки и пружинистой походкой завсегдатая подошел к столику. Донни заметил его, когда Ник был еще в десяти футах от них, и его лицо из пепельно-серого стало мертвенно-бледным.
- Начал вечеринку без меня, умник? - Ник опустился на банкетку рядом с Бишоном.
Донни дернулся в сторону, чуть не расплескав содержимое своего бокала.
- Какого черта ты здесь делаешь, Фуркейд? - хриплым шепотом поинтересовался он.
- Я просто хотел своими глазами увидеть, какой же ты лживый ублюдок, Донни. Я уже говорил, что ты меня разочаровал, но такого я не ожидал.
Ник полез во внутренний карман за сигаретами, и глаза Донни чуть не вылезли из орбит, когда он увидел "ругер".
- Здесь не курят, - глупо заметил Донни.
Ник посмотрел ему прямо в глаза и закурил.
Маркот невозмутимо наблюдал за ними. Он расслабился, его руки лежали на столе. Он выглядел завсегдатаем подобных заведений. В простой белой рубашке с галстуком консервативной расцветки, он не походил на воротилу бизнеса. И напротив, его телохранителя даже самый тупоголовый не принял бы за кого-нибудь другого. Бандит развернулся на своем стуле, чтобы лучше наблюдать за происходящим, демонстрируя публике сломанный нос, заклеенный пластырем. Брут. Ник улыбнулся ему и кивнул в знак приветствия.
- Это личная встреча, Ник, - любезно заметил Маркот. Потом посмотрел на Донни. - Видите ли, Донни, Ник плохой ученик. Ему приходится дважды повторять один и тот же урок.
Ник выпустил дым из ноздрей.
- О нет. Я все понимаю с первого раза. Именно поэтому я пришел сюда сегодня вечером в качестве советника моего доброго друга Донни, совсем недавно заплатившего за меня залог и избавившего меня от тюрьмы.
- Опрометчивый шаг, - заметил Маркот.
- Видите ли, Донни не слишком умен для человека, окончившего колледж. Верно, дружок? Я все время говорил ему, что не следует приглашать дьявола поиграть на заднем дворе, но, по-моему, он меня не слушает. Наш Донни буквально балдеет от звона денег, который ему слышится.
- Я плохо себя чувствую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49