- А кто сказал, что жизнь - это игра по правилам? Только не я, черт побери.
Фуркейд развернулся и пошел в дом. Анни он не пригласил, ожидая, что та сама последует за ним. Они прошли через маленькую гостиную, мрачную и неухоженную. А кухня предстала полной противоположностью - чистая, сверкающая, выкрашенная светлой краской и крошечная, словно корабельный камбуз. На стенах не оказалось никаких украшений. На подоконнике за раковиной в ящике росли петрушка и укроп.
Фуркейд подошел к раковине, чтобы вымыть руки.
- Почему ты передумала? - поинтересовался он.
- Ноблие снял меня с патрулирования, потому что мои коллеги ведут себя совершенно по-идиотски. Насколько я могу догадаться, на твое место он меня назначить не собирается. Так что, если я хочу заниматься этим делом, только ты можешь мне помочь.
Ник не посочувствовал ей и не стал расспрашивать подробно о стычке с коллегами. Это было проблемой Анни, и его не трогало.
- Попроси, чтобы тебя перевели в другой отдел. - Он развернулся и вытер руки о белоснежное полотенце. - Будешь весь день читать отчеты, изучать донесения.
- Посмотрим, что я смогу сделать. Все зависит от шерифа.
- Не будь пассивной, - резко бросил Фуркейд, - проси то, чего тебе хочется.
- И ты считаешь, что я вот так просто все и получу? - Анни рассмеялась. - Ты точно прилетел с другой планеты, Фуркейд!
Его лицо стало суровым.
- Если ни о чем не станешь просить, то ничего и не получишь, Туанетта. Тебе лучше побыстрее усвоить этот урок, если хочешь стать детективом. Люди никогда просто так не расстаются со своими секретами. Тебе придется просить, тебе придется спрашивать, тебе придется копать.
- Я знаю. Сегодня я говорила с Донни Бишоном. Фуркейд удивился: - И что?
- Он похож на человека, который не в ладах со своей совестью. Но, возможно, тебе не хочется об этом слышать.
- Интересно знать, почему?
- Он заплатил за тебя залог, а это сотня тысяч баксов. Фуркейд засунул пальцы за пояс джинсов.
- Я говорил это Донни, повторю и тебе - он купил мне свободу, но не меня самого. Никто не сможет меня купить.
- Что-то новенькое для полицейского из Нового Орлеана.
- Я больше не работаю в Новом Орлеане. Я там не прижился.
- Я вычитала в библиотеке совсем другое, - заметила Анни. - Если верить газете "Таймс пикайюн", ты был продажным копом. На тебя потратили немало чернил. И ни у кого не нашлось ни одного доброго слова в твой адрес.
- Прессой легко манипулируют влиятельные люди. Анни поморщилась:
- Ну да, конечно. Именно такие замечания и заставляют всех предполагать, что ты не в своем уме.
- Окружающие могут думать, что им угодно. Я знаю правду. Я живу честно.
- И какова же твоя версия правды? - чуть нажала на него Анни.
- Правда заключается в том, что я слишком хорошо делал свою работу, наконец произнес Ник. - И я совершил ошибку, борясь за справедливость там, где ее попросту не существует.
- Ты на самом деле избил того подозреваемого?
Фуркейд промолчал.
- Ты действительно подложил улику?
Он лишь чуть наклонил голову, потом повернулся к ней спиной и достал из шкафчика сковородку с длинной ручкой.
- Я жду ответа, детектив. Я должна знать, с кем я имею дело, Фуркейд, и я уже тебе сказала, что в настоящий момент не склонна доверять людям.
- В расследовании доверие никому не нужно, - парировал Фуркейд, достав разных овощей и вооружившись ножом устрашающих размеров.
- Но для меня это очень важно, - настаивала Анни. - Ты подложил кольцо в стол к Ренару?
Он поднял голову и, не мигая, уставился на нее:
- Нет.
- Почему я должна тебе верить? Откуда мне знать, что Донни Бишон не заплатил тебе за то, чтобы ты это сделал? Он мог дать тебе денег и за то, чтобы ты убил Ренара тем вечером.
Нож вонзился в мякоть сладкого красного перца, словно это была папиросная бумага.
- Ну и кто же из нас параноик?
- Между здоровой подозрительностью и манией большая разница, - ответила Анни.
- Зачем было втягивать тебя в расследование, если мне платили?
- Ты мог меня использовать в своих собственных целях.
Ник улыбнулся:
- Для этого ты слишком умна, Туанетта.
- Не стоит тратить время на лесть.
- В лесть я не верю. Я говорю только правду.
- Когда тебя это устраивает.
Анни вздохнула - они снова пошли по кругу. Разговаривать с Фуркейдом это все равно что боксировать с тенью. Сил тратишь много, но не достигаешь никакого результата.
- Почему ты выбрал меня, а не Квинлэна или Переса?
- У нас маленький департамент. У одного зудит, другой чешется. Ты не из наших, в этом преимущество. - На его лице снова появилась улыбка, полная очарования, которым Ник Фуркейд никогда не пользовался. - Ты мое секретное оружие, Туанетта.
Анни в последний раз попыталась удержаться от подобного безумства. Но она этого не хотела, и Ник это понимал.
- Ты чувствуешь себя обязанной Памеле Бишон, ощущаешь свою связь с ней, - продолжал Фуркейд, - и с теми, кто погиб до нее. Ты знаешь о мире теней. Поэтому ты пришла сюда. Потому что мы с тобой добиваемся одной цели отправить Ренара в ад.
- Я хочу, чтобы преступление было раскрыто, - сказала Анни. - Если это дело рук Ренара...
- Он убийца.
- ...тогда все в порядке. Я буду танцевать на улице в тот день, когда они отправят его на тот свет. А если это не он... Ник воткнул нож в разделочную доску:
- Он убийца.
Анни не ответила. Она явно сошла с ума, раз приехала к Фуркейду.
- Все просто, - Ник заговорил спокойнее, вытащил нож и принялся резать лук. - У меня есть материалы по делу, Туанетта. У тебя пытливый ум и нужная доля скептицизма. У меня нет над тобой власти... - Нож застыл. Ник покосился на Анни. - Верно?
- Да, - ответила Анни, отводя глаза.
- Тогда мы поладим. Но для начала поедим.
ГЛАВА 19
Они поужинали тушеными овощами и коричневым рисом. Странно, что заядлый курильщик оказался вегетарианцем, но Анни почувствовала, что начинает привыкать к противоречивой натуре Ника Фуркейда. Ей оставалось только ждать очередную неожиданность.
- Ты проучилась два года в колледже. Почему ты бросила? - вдруг спросил Фуркейд, орудуя вилкой. Он ел так же, как делал все остальное целеустремленно и без единого лишнего движения.
- Мне показалось, что я напрасно трачу время. - Анни почувствовала себя неловко из-за того, что Фуркейд копался в ее личном деле.
- Ты записалась в полицейскую академию в августе девяносто третьего, продолжал Фуркейд. - Сразу после того дела с Душителем из Байу. Одно как-то связано с другим?
- Ты и так слишком много обо мне знаешь. Ник не обратил внимания на запальчивые нотки в ее голосе.
- Ты училась в школе вместе с пятой его жертвой Анник Делауссе-Жерар. Вы были подругами?
- Да, мы дружили, - подтвердила Анни.
Она взяла свою тарелку, отнесла в раковину и осталась там стоять, глядя в окно. Ночь окружила дом со всех сторон. Во дворе у Фуркейда свет не горел. Так и должно было быть, ведь Фуркейд сам был частью тьмы.
- В детстве мы были закадычными подружками, - начала Анни. - Родители называли нас Две Анни. Но потом мы выросли, у нас оказались разные компании. Я случайно встретила ее на улице примерно за месяц до трагедии. Она работала официанткой в баре. В тот момент Анник как раз ждала развода. Я пригласила ее съездить со мной в выходные в Лафайетт, но мы так никуда и не поехали. Я думаю, что на самом деле мне этого не слишком хотелось. У нас оказалось не так уж много общего. Потом сообщили о ее убийстве... Потом похороны...
Ник рассматривал ее отражение в окне.
- Почему тебя это так задело, если вы мало общались?
- Не знаю.
- Нет, знаешь.
Анни помолчала какое-то мгновение. Ник не торопил ее. Ответ лежал на поверхности, Анни просто не хотела отвечать.
- Когда-то мы были как две половины одной монеты, - неохотно сказала она. - Поворот монеты, игра судьбы...
- На ее месте могла оказаться ты.
- Конечно, почему нет? Понимаешь, когда ты читаешь в газете об убийстве, ты жалеешь жертву, потом переворачиваешь страницу и продолжаешь читать. Но совсем другое дело, когда ты знаешь погибшего. С неделю газеты много писали о ней, a потом Анник стала просто жертвой номер пять, и заголовки уже кричали о другом. Я видела, что стало потом с ее семьей, с ее друзьями...
Ник встал и тоже отнес свою тарелку в раковину.
- Маска, которую ты носишь, - серьезно сказал он, - те усилия, что ты тратишь, чтобы спрятать истинное лицо под хорошими манерами и чувством юмора. Это всего лишь напрасная трата сил.
Анни покачала головой:
- Это называется быть личностью. Тебе когда-нибудь придется тоже попробовать. Держу пари, что тебе станет легче жить.
Анни ответила прежде, чем поняла, что хотел сказать Фуркейд. Значит, он сам живет, отбросив все покровы с души. Его потребности, его мысли и чувства обнажены и выставлены наружу. Анни никогда не сочла бы его человеком уязвимым, да он и сам себя таким не считал.
- Напрасная трата времени, - повторил Фуркейд и отвернулся. - Нам надо работать. Давай займемся делом.
Ник переоборудовал чердак в кабинет. Кровать, стоявшая в дальнем углу, выглядела так, словно о ней вспомнили в последнюю минуту, уступив необходимости хоть иногда спать. Строгая комната с тяжелой деревянной мебелью, в которой царили чистота и порядок. Полки были полны книг, расставленных в алфавитном порядке. Криминология, философия, психология, религия. Все, что угодно, от отклонений в поведении до тайн дзэн-буддизма.
На длинном столе лежали груды бумаг, связанных с делом об убийстве Памелы Бишон. Ксерокопии всех документов, всех данных лабораторных исследований. На доске рядом со столом расположились карты трех округов с указанием места преступления и дома Ренара. На второй доске висели копии фотографий с места убийства - страшная реальность, запечатленная бесстрастным фотоаппаратом.
- Ничего себе, - присвистнула Анни. - Похоже, ты совсем зациклился на этом деле. Ну и хобби ты себе избрал!
- Это мой долг, а не просто хобби. - Ник остановился около одного из книжных шкафов. - Если тебе нужна спокойная, размеренная жизнь, иди работать в библиотеку. Хочешь ловить ублюдков, оставайся в форме. - Он покосился на нее. - Так чего же тебе хочется, Туанетта? Будешь плавать на поверхности, где тихо и спокойно, или опустимся поглубже?
И снова у Анни возникло странное ощущение, что Фуркейд - стражник у ворот, ведущих в какой-то таинственный мир. И если она войдет в них, то уже не будет пути назад. Анни это совсем не нравилось.
- Я хочу быть детективом, - сказала она, - не прошу, чтобы меня принимали в свиту сатаны или посвящали в рыцари. Я хочу делать работу, но не хочу жить только ею.
Анни обвела взглядом стол, доску с картами, фотографии страшной смерти Памелы Бишон. Ей нужны источники информации, которые были у Фуркейда, а не его доктрина о поведении маньяков.
- Я хочу найти убийцу, - сказала Анни. - Только и всего.
Она взяла папку с материалами о Донни Бишоне и открыла ее.
- Зачем ты к нему пошла? - спросил Ник. - Мы тщательно проверили его, он вне подозрений.
- Потому что Линдсей Фолкнер сказала, что он собирается продать долю жены в "Байу риэлти" и у него есть покупатель.
Новость поразила Фуркейда. Неужели Донни настолько глуп, чтобы заняться этим так быстро после смерти Памелы.
- Когда ты об этом услышала?
- Сегодня утром. Я заезжала к миссис Фолкнер в офис. - Анни замешкалась, не зная, стоит ли говорить всю правду.
- Ты заехала, и что дальше? - нетерпеливо подстегнул ее Фуркейд. - Если мы настоящие партнеры, то выкладывай всю информацию без утайки.
Анни глубоко вздохнула и отложила папку в сторону.
- Линдсей сказала, что у Донни уже есть покупатель... Из Нового Орлеана. Но Бишон поклялся, что он блефовал.
Ник постарался прогнать от себя мысль о вмешательстве в это дело Маркота. Это казалось слишком невероятным. Не мог же он так много значить для влиятельного магната, чтобы тот решился мстить после стольких лет. И потом Маркот получил желаемое еще тогда, так зачем ему ворошить прошлое?
Если только теперь Дювалю Маркоту не понадобилось агентство по продаже недвижимости в Байу-Бро, а вмешательство Ника - это только совпадение или перст судьбы. Тогда возникал следующий вопрос - если Маркот в этом замешан, то стало ли убийство результатом его вмешательства, или его вмешательство побочный продукт преступления?
- Мне кажется, что Бишон блефует, - продолжала Анни. - У нас... у тебя были записи телефонных разговоров Донни. Если бы эта сделка была его мотивом для убийства жены, тогда он должен был контактировать с покупателем все это время. Он звонил, разумеется, не из дома. Надо проверить разговоры с Новым Орлеаном со служебного телефона. Хотя зачем Донни продолжает эти игры с Линдсей, если у него на крючке такой жирный карась? И если он боялся, что эта сделка станет красной тряпкой для полиции, зачем вести дело в открытую?
Ник заставил себя двигаться. Вперед - это слово в последние несколько месяцев стало его мантрой. Двигаться вперед физически, психологически, духовно, метафорически. Казалось, движения помогают фактам и мыслям выстраиваться в нужном порядке. Движение поддерживает порядок. Поэтому Ник шел вперед, стараясь не бояться призраков, идущих за ним по пятам.
- Счета за телефонные разговоры я просмотрю, - отозвался Ник, - но я сомневаюсь, что продажа части фирмы имеет хоть какое-то отношение к убийству. Когда женщину убивают так, как убили Памелу, это не может быть убийством из-за денег. - Он остановился у доски с фотографиями. - Это... Это что-то очень личное. Ненависть. Презрение. Желание унизить. Ярость.
- Или над этим специально поработали уже после убийства.
- Нет, - прошептал Фуркейд. - Я чувствую.
- Ты знал Памелу? - вопрос Анни прозвучал спокойно и обыденно.
- Она продала мне этот дом. Очень милая леди. Трудно поверить, что кто-то мог ненавидеть ее до такой степени.
- Ренар заявил, что любил ее как друга. Архитектор настаивает на том, что его просто подставили. Он хочет, чтобы я докопалась до истины. - Губы Анни скривились. - Да, в. последнее время я стала чертовски популярной девчонкой.
Ник не стал поддерживать ее ироничный тон, он сконцентрировался на Ренаре.
- Ты говорила с ним? Когда? Где?
- Опять-таки сегодня утром. В его офисе. Ренар сам пригласил меня. Он пребывает в заблуждении, что я ему сочувствую.
- Ренар тебе верит?
- Мне повезло, я спасла его задницу - дважды за один и тот же день. И судя по всему, он полагает, что раз я не даю людям возможности прикончить его, я помешаю и штату это сделать.
- Следовательно, ты можешь подобраться к нему поближе, - пробормотал Фуркейд. - Это не удалось ни мне, ни Стоуксу.
- Мне не нравится ход твоих мыслей, - возразила Анни. Она подошла к одной из полок с книгами и стала разглядывать корешки. - Я определенно сказала ему, что думаю обо всем этом.
Фуркейд развернул Анни к себе лицом, его пальцы с силой сжали ей плечи. Он смотрел на нее так, словно видел впервые.
- Ну да, конечно. Как я сразу не догадался? Волосы, глаза, почти такой же рост. Ты очень похожа на жертву.
- Это можно сказать о половине женщин в Южной Луизиане. - Анни постаралась освободиться от его железной хватки. - Ты говоришь так, словно Ренар серийный убийца.
- А почему бы и нет? - Ник начал мерить шагами комнату. - Посмотри на него. Около сорока, белый, одинокий, образованный, доминирующая роль матери в семье, отца нет, отношения с женщинами поддерживать не может. Классический случай.
- Но у него нет ничего криминального в прошлом.
- Может, так, а может, и нет. До его переезда сюда у него в Батон-Руже была подружка. Элейн Ингрэм умерла.
- Согласно документам она погибла в автомобильной катастрофе.
- Ее обгоревший до неузнаваемости труп нашли в машине, разбившейся на какой-то проселочной дороге. Это произошло после того, как Элейн сказала своей матери, что собирается порвать с Ренаром. Она считала его слишком властным. По словам самой Элейн, Ренар "ее душил".
- Мать девушки вовсе не считала Ренара убийцей, - заметила Анни. - Она хотела, чтобы ее дочь вышла за него замуж.
Лицо Фуркейда выражало нетерпение.
- Ее мнение меня не интересует. Главное, что сделал Маркус Ренар. Возможно, он убил ее. У него мог случиться приступ ярости, и в припадке гнева он ее и убил. - Фуркейд жестом указал на фотографии. - Ярость, жажда власти, сексуальная жестокость. Очень похоже на твоего Душителя из Байу.
- Ты хочешь сказать, что Маркус Ренар мог совершить те убийства четыре года назад? - изумилась Анни. - Ты считаешь его Душителем из Байу?
Фуркейд покачал головой:
- Нет. Я просматривал те старые дела и говорил с людьми, поймавшими Данжермона. - Фуркейд остановился и снова взглянул на фотографии с места убийства. - И потом эти преступления отличаются друг от друга. Памелу Бишон не задушили. - Ник прикоснулся пальцем к одному из снимков, на котором с близкого расстояния были засняты синяки на горле убитой. - Ее лишь придушили. Вот следы от больших пальцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49