Детектив Фуркейд просто выполнял свою работу...
- Выбивал душу из человека? - поинтересовался Притчет.
- Он задерживал подозреваемого в краже, который решил сопротивляться аресту и начал драку.
- Сопротивлялся аресту и начал драку? Этого человека пришлось госпитализировать! - выкрикнул Притчет. - Он выглядит так, словно побывал в мясорубке!
- Я не сказал ни слова о том, что ему это удалось.
По рядам прокатился смешок. Монохан изо всех сил стукнул судейским молотком:
- Не вижу ничего смешного!
- Совершенно согласен с вами, ваша честь, - снова вмешался Притчет. Нам необходимо во всем беспристрастно разобраться. Помощник шерифа застала детектива Фуркейда на месте преступления. Она даст показания...
- Сейчас не разбирательство дела, мистер Притчет, - прервал его Монохан. - Я не собираюсь выслушивать словоблудие юристов, действующих на потребу прессе и все из-за любви к звукам собственного голоса. Примите это к сведению!
- Да, ваша честь, - Притчету пришлось унять свою гордыню, его щеки покраснели. - Учитывая серьезность обвинений и жестокость преступления, штат требует залог в сто тысяч долларов.
Уайли вскинул голову и округлил большие темные миндалевидные глаза.
- Ваша честь, склонность мистера Притчета к драматическим эффектам...
- Ваш клиент - офицер полиции, против которого выдвинуто обвинение в беспричинном избиении человека, мистер Тэллант, - резко парировал Монохан. Большей драмы мне не требуется. - Он обратился к клерку с вопросом о своем расписании, поигрывая таблетками аспирина словно игральными костями. Предварительное слушание состоится через две недели, считая со вчерашнего дня. Залог - сто тысяч долларов, чеком или наличными. Следующий!
Ник и его адвокат отошли от стола, место за которым заняли очередной обвиняемый и его защитник. Ник посмотрел на Притчета. Маленький рот окружного прокурора кривила самодовольная ухмылка.
- Мне надо было дать отвод судье Монохану еще до начала слушания, пробормотал Тэллант, направляясь вместе с Ником к боковой двери, где того уже поджидали полицейские, чтобы отвезти его обратно в тюрьму. - Он явно слишком пристрастен. Но С Притчетом я ничего не могу поделать. Этот тип хочет получить твою голову на блюде, мой мальчик. Из-за этой истории с уликой он оказался в глупом положении. Для Смита Притчета это преступление. Ты можешь заплатить залог?
- Эй, Уайли, я вам-то едва могу заплатить. Даже если я продам все, что имею, то едва наскребу тысяч десять, - безразлично ответил Ник, все его внимание было приковано к залу суда.
Неожиданно для всех Донни Бишон поднялся со своего места и вышел вперед, робко поднимая руку, как нерешительный ученик, пытающийся привлечь внимание учителя. Он был красивым парнем - тридцать шесть лет, а выглядел на двадцать - с коротким носом и чуть-чуть оттопыренными ушами, как раз настолько, чтобы у него навсегда остался мальчишеский вид. В университете Тулейна он играл форвардом третьей линии и теперь ходил чуть ссутулившись, словно в любую минуту был готов рвануться к корзине.
- Ваша честь, я могу подойти к столу?
Монохан одарил его свирепым взглядом.
- Кто вы такой, сэр?
- Донни Бишон, сэр. Я хочу заплатить залог за детектива Фуркейда.
- Строительный бизнес должен давать куда больше денег, чем я думал, говорил Ник, расхаживая по кабинету Донни Бишона и покусывая зубочистку.
Он позволил событиям разворачиваться в зале суда не потому, что хотел получить деньги, а потому, что его интересовал мотив этого невероятно щедрого жеста.
Пресса словно с цепи сорвалась. Монохан приказал очистить зал. Притчет вылетел в коридор вне себя от ярости - победу, увели у него из-под носа. После того как Донни заплатил чиновнику, они прошли сквозь строй журналистов вниз по лестнице. Все как после процесса над Маркусом Ренаром.
Ник сел в "Инфинити" своего защитника, цветом напоминающую доллары. Они проехали, не сворачивая, до Новой Иберии, чтобы сбить со следа репортеров. Когда проселочными дорогами они вернулись в Байу-Бро, журналисты уже отправились сочинять свои статьи. Ник заставил Уайли высадить его у дома, взял ключи от своей машины и уехал, забыв о душе и смене белья, в которых так нуждался. Сейчас ему требовалось больше. Он жаждал получить ответы на вопросы.
При взгляде на кабинет Донни Бишона создавалось впечатление, что компания "Байу-Бро девелопмент" не лишена солидности. Тяжелая дубовая мебель и небольшое состояние на стенах в виде гравюр. Но расследование Ника поведало совсем другую историю. Донни основал свою фирму, воспользовавшись фирмой недвижимости "Байу риэлти", бизнесом Памелы, и. не использовал ни одну из возможностей, чтобы поставить дело на солидную финансовую основу. Согласно одному из источников развод начисто оборвал все связи между этими двумя компаниями, и Донни не оставалось ничего другого, как либо научиться вести дела, либо умереть.
Ник провел пальцем по изящному резному изгибу деревянной утки ручной работы, стоящей на столе.
- Когда я проверял вашу компанию, Донни, мне показалось, что дела у вас идут совсем неважно. Полтора года назад вы оказались совсем на мели. Вы использовали фирму Памелы, чтобы не потерять свою. Каким образом вы можете теперь выписывать чек на сто тысяч долларов?
Донни рассмеялся, откинувшись в кожаном кресле цвета бычьей крови. Он расстегнул воротничок и закатал рукава рубашки в тонкую полоску. Ну просто воплощение молодого бизнесмена за работой.
- Вы просто неблагодарный ублюдок, Фуркейд, - ответил Бишон, несколько удивленный и раздосадованный. - Я только что заплатил залог, чтобы вы смогли унести свою задницу из тюрьмы, а вам, значит, не нравится запах моих денег? Ну и черт с вами!
- Мне показалось, что я вас уже поблагодарил. Вы оплатили мое освобождение, но не купили меня.
Донни отвел глаза и принялся выравнивать стопку бумаг на столе.
- Вы знаете, что на бумаге компания стоит очень много. Активы, понимаете? Земля, оборудование, построенные дома. Банкиры любят активы больше, чем наличные. У меня отличный кредит.
- Почему вы это сделали?
- Вы что, шутите? Вспомните, что Ренар сделал с Памелой. Теперь вы и старик Хантер сидите в тюрьме, а он себе разгуливает на свободе. Не суд, а цирк какой-то. Должен же кто-то сделать то, что требуется.
- Убить Ренара, например?
- Я мечтаю об этом. Настоящий ублюдок-извращенец. Он преступник, а не вы. Я так считаю. Эта помощница шерифа должна была заниматься своими делами, а не хватать вас, и пусть природа сделала бы свое дело и добила паршивца. И потом, позволю себе напомнить, я ничем не рискую, если вы только не сбежите из города.
- А почему наличными? - продолжал допытываться Ник. - Поручитель платит только десять процентов от суммы залога.
"И получает кусочек популярности", - закончил он про себя. Когда Донни подошел к столу, чтобы подписать чек на огромную сумму, этот момент надо было видеть. Бишон не впервые оказался в свете юпитеров.
Он купался в нем с того самого дня, как обнаружили тело Памелы. Донни немедленно предложил пятьдесят тысяч долларов в качестве вознаграждения за информацию, которая поможет арестовать убийцу. На похоронах Донни рыдал, как ребенок. Все газеты в Луизиане опубликовали фотографию Донни Бишона, прячущего лицо в ладонях.
В приемной телефон трезвонил, как безумный. Скорее всего это репортеры жаждали комментариев и интервью. А каждая статья - это бесплатная реклама для "Бишон Байу девелопмент".
Донни снова отвел глаза.
- Я ничего об этом не знал. Мне никогда раньше не приходилось выступать поручителем. Господи, может, вы все-таки сядете? Вы заставляете меня нервничать.
Ник не обратил внимания на его слова. Ему требовалось движение, и потом... Не так уж плохо, если ему удастся вывести Донни из себя.
- Когда вы сможете вернуться к работе над делом?
- Когда в аду похолодает. Меня отстранили. Мое вмешательство только испортит все, учитывая мое предвзятое отношение к главному подозреваемому. Во всяком случае, так сказал бы судья. Официально я над делом не работаю.
- Тогда мне остается только надеяться, что вас что-нибудь еще задержит в округе Парту. Черт, потерять сотню тысяч баксов - это для меня слишком.
- Люди могут сказать, что сейчас вам их потерять куда легче, чем при жизни вашей жены, - заметил Ник. Лицо Донни напряглось.
- Мы уже это обсуждали, детектив. И мне не нравится, что вы опять принимаетесь за старое.
- Вы же знаете, Донни, что расследование велось по двум направлениям. Это стандартный подход. И то, что вы избавили меня от пребывания в тюрьме, ничего не меняет.
- Знаете что, Фуркейд? Не засунуть ли вам эти два направления сами знаете куда...
Ник пожал плечами и продолжал:
- Лично у меня за последние двадцать четыре часа было очень много времени, чтобы все обдумать. Я все прокручивал снова и снова. Мне показалось... гм... весьма удачным, что Памелу убили до того, как вы официально развелись. Как только страховая компания раскошелится и вы сможете продать принадлежащую Памеле половину "Байу риэлти", кредит вам больше не понадобится.
Донни вскочил на ноги.
- Убирайтесь из моего кабинета! Я вам помог, а вы приходите и оскорбляете меня! Надо мне было оставить вас гнить в тюрьме! Я не убивал Памелу. Я не мог этого сделать. Я любил ее.
Ник не двинулся с места. Он вынул зубочистку изо рта и теперь держал ее как сигарету.
- У вас странная манера любить, мистер, - гоняясь за каждой юбкой.
- Я допускал ошибки, - сердито согласился Донни. - Но я действительно любил мою жену, и я люблю мою дочь. Я никогда не смог бы сделать ничего, что причинило бы вред Джози.
Даже сама мысль об этом, казалось, убивала его. Он отвернулся от фотографии девочки в школьной форме, стоявшей у него на столе.
- Она уже живет у вас? - спокойно поинтересовался Ник.
Ходили слухи, что во время войны за развод происходила еще и битва за опеку над дочерью. И это сражение выглядело слишком яростным для искренней заботы об интересах девочки. Как и во многих других делах о разводе, ребенок в данном случае стал вещью, из-за которой разгорелся спор. Донни слишком любил свою свободу, чтобы полностью исполнять отцовские обязанности. Посещения больше бы подошли его образу жизни, чем опека.
- Она с Беллой и Хантером, - ответил Донни. - Моя бывшая теща посчитала, что они смогут создать для девочки более подходящие условия. А потом Хантер взялся за оружие и решил совершить убийство при свете дня на глазах у всех. Нечего сказать, подходящая обстановка для моей девочки.
Задор испарился, плечи Донни обмякли, и он как-то на глазах постарел.
- Зачем вы снова ворошите старую историю? Вы же по-прежнему считаете, что это сделал Ренар. Я знаю, люди болтают всякие глупости о Душителе из Байу после недавнего изнасилования. Но одно никак не связано с другим. Вы же нашли кольцо Памелы в доме Ренара. И вы же отправили его в больницу. Почему вы вцепились мне в глотку? На сегодня я ваш лучший друг.
- Привычка, - парировал Ник. - Я подозрителен от природы.
- Хватит лапши на уши. Я не виновен.
- Все в чем-то виноваты. Донни покачал головой:
- Вам нужна помощь, Фуркейд. У вас клинический случай паранойи.
Ник выбросил зубочистку в корзину для мусора, потом повернулся к дверям. На его губах играла саркастическая усмешка.
- C'est vrai. Это правда. Но, к счастью для меня, я один из немногих, кто может зарабатывать этим на жизнь.
Ник вышел из компании "Бишон Байу девелопмент" через заднюю дверь и направился на стоянку к своему "Форду".
Он сел за руль, опустил стекла и остался сидеть, покуривая и размышляя, слушая бормотание радио.
Ник мысленно снова вернулся в Новый Орлеан. Он заплатил куда более страшную цену, чем тюрьма, потеряв свою работу, доверие окружающих. Его просто уничтожили, и он до сих пор старался собрать обломки. Но ему было о чем подумать, помимо своего прошлого.
Если не считать страшной жестокости убийства, Донни Бишон автоматически становился подозреваемым. Первое подозрение всегда падает на мужей. Но Донни больше походил на тех парней, что могут пристукнуть свою бывшую жену в порыве слепой ярости. Не в его стиле спланировать такую ужасную смерть и хладнокровно привести ее в исполнение.
- Ренар это сделал, - пробормотал Ник. Следы, логика, все указывало на Ренара. Архитектора заклинило на Памеле, он преследовал ее своими ухаживаниями и убил, когда она его отвергла. Ник полагал, что именно Маркус Ренар убил свою подружку в Батон-Руже перед переездом семьи в Байу-Бро, но ту смерть сочли случайной и расследование не проводилось.
Ренар тот, кто им нужен, Ник чувствовал это сердцем. И все-таки было что-то еще в этом чертовом деле.
Никто никогда так и не смог доказать, что именно Ренар преследовал Памелу, прокалывал шины у ее машины, перерезал телефонный кабель, подбрасывал дохлых животных. Ренар, не таясь, посылал цветы и маленькие подарки. Ничего угрожающего в этом не было. Как-то раз Памела швырнула ему в лицо все его подарки прямо в конторе "Боуэн и Бриггс". И это случилось незадолго до ее смерти.
Никто никогда не видел Ренара входящим в кабинет Памелы в "Байу риэлти" или в ее дом на Квайл-драйв. И все-таки кто-то ведь украл вещи с ее письменного стола и из платяного шкафа. Кто-то же оставил дохлую змею в ящике с карандашами. Ренар мог свободно входить в здание, но и Донни никто не препятствовал. Никто не смог опознать Ренара в том неизвестном, подглядывавшем за Памелой, о котором она несколько раз сообщала по номеру 911. Но кто-то ведь пробрался в гараж и исполосовал покрышки ее "Мустанга". Ей столько раз звонили и вешали трубку, или просто дышали, не говоря ни слова, что она добилась номера, который не значился в телефонной книге. Но не было зафиксировано ни единого звонка Памеле с домашнего или рабочего телефона Маркуса Ренара.
Ренар был очень педантичным, маниакальным чистюлей. Очень осторожным Умным. Он мог задумать такое. Цветы и сладости стали только частью игры. Возможно, Ренар чувствовал, что Памела никогда не будет с ним. Вероятно, именно раздражение привело к одержимости. Любовь оказалась прекрасным прикрытием для глубоко укоренившейся ненависти.
И второй вариант. Возможно, Донни донимал Памелу, пытаясь вернуть ее. Бишон никогда не хотел развода. Он ругался с женой не из-за интересов Джози, а из-за собственной финансовой выгоды. Памела попросила его выехать из общего дома в феврале прошлого года. Потом официально оформила раздельное проживание. Супруги побывали на нескольких консультациях у психолога. К концу июля Памела твердо решила развестись и подала документы. Донни плохо воспринял эту новость.
Неприятности начались в конце августа.
Донни мог проделывать все это, чтобы запугать Памелу. И снова - ни свидетелей, ни улик, ни телефонных записей. Обыск в доме Донни после убийства ничего не дал.
- Тебе надо отдохнуть, Фуркейд, - приказал Ник самому себе.
Теперь у него будет много свободного времени, ведь его отстранили отдела.
Сотню раз Ник прокручивал в голове события того вечера. В своем воображении он делал правильный выбор. Не принимал приглашения Стоукса зайти в бар "У Лаво" и пропустить по стаканчику. Не заливал виски свою израненную гордость. Не слушал те глупости, что болтал ему Стоукс. Он не отвечал на тот телефонный звонок, не шел на ту стоянку.
И Анни Бруссар не появлялась из темноты и не входила в его жизнь.
Голова Фуркейда гудела от возможных объяснений, что приводило его в состояние раздражения. Он завел мотор и выехал со стоянки.
Черта с два! Он должен поймать убийцу.
ГЛАВА 13
Пятница. День зарплаты. Все торопились обналичить чеки в банке, а потом рвануть в бар или домой.
Когда утром Анни вошла в комнату, где проводились пятиминутки, и устроилась за одним из длинных столов, все сидевшие за ним встали и пересели. Никто не произнес ни слова, но все было ясно и так - коллеги больше не считали ее одной из них. И все из-за Фуркейда, который ни с кем из них не дружил. И все исключительно по одной причине. Детектив Фуркейд тоже был мужчиной.
Анни хотелось узнать, как продвигается расследование изнасилования Дженнифер Нолан, но ей приходилось в который раз переписывать свой первоначальный рапорт, потому что Хукер опять умудрился потерять его. Накануне Анни опросила шестерых соседей Дженнифер, но получила минимум полезной информации.
Она перебирала в памяти детали изнасилования. Маска на лице нападавшего, отсутствие спермы, полосы ткани, чтобы привязать жертву. Преступник заставил Дженнифер выкупаться. Он не произнес ни единого слова во время акта. При изнасиловании, как правило, в ход идут угрозы и оскорбления. И Анни задумалась, что же страшнее - угроза смерти или жуткое молчание, когда не знаешь, чего ожидать.
Осторожность. Слово вдруг всплыло в памяти само. Насильник был очень осторожен, стараясь не оставить следов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
- Выбивал душу из человека? - поинтересовался Притчет.
- Он задерживал подозреваемого в краже, который решил сопротивляться аресту и начал драку.
- Сопротивлялся аресту и начал драку? Этого человека пришлось госпитализировать! - выкрикнул Притчет. - Он выглядит так, словно побывал в мясорубке!
- Я не сказал ни слова о том, что ему это удалось.
По рядам прокатился смешок. Монохан изо всех сил стукнул судейским молотком:
- Не вижу ничего смешного!
- Совершенно согласен с вами, ваша честь, - снова вмешался Притчет. Нам необходимо во всем беспристрастно разобраться. Помощник шерифа застала детектива Фуркейда на месте преступления. Она даст показания...
- Сейчас не разбирательство дела, мистер Притчет, - прервал его Монохан. - Я не собираюсь выслушивать словоблудие юристов, действующих на потребу прессе и все из-за любви к звукам собственного голоса. Примите это к сведению!
- Да, ваша честь, - Притчету пришлось унять свою гордыню, его щеки покраснели. - Учитывая серьезность обвинений и жестокость преступления, штат требует залог в сто тысяч долларов.
Уайли вскинул голову и округлил большие темные миндалевидные глаза.
- Ваша честь, склонность мистера Притчета к драматическим эффектам...
- Ваш клиент - офицер полиции, против которого выдвинуто обвинение в беспричинном избиении человека, мистер Тэллант, - резко парировал Монохан. Большей драмы мне не требуется. - Он обратился к клерку с вопросом о своем расписании, поигрывая таблетками аспирина словно игральными костями. Предварительное слушание состоится через две недели, считая со вчерашнего дня. Залог - сто тысяч долларов, чеком или наличными. Следующий!
Ник и его адвокат отошли от стола, место за которым заняли очередной обвиняемый и его защитник. Ник посмотрел на Притчета. Маленький рот окружного прокурора кривила самодовольная ухмылка.
- Мне надо было дать отвод судье Монохану еще до начала слушания, пробормотал Тэллант, направляясь вместе с Ником к боковой двери, где того уже поджидали полицейские, чтобы отвезти его обратно в тюрьму. - Он явно слишком пристрастен. Но С Притчетом я ничего не могу поделать. Этот тип хочет получить твою голову на блюде, мой мальчик. Из-за этой истории с уликой он оказался в глупом положении. Для Смита Притчета это преступление. Ты можешь заплатить залог?
- Эй, Уайли, я вам-то едва могу заплатить. Даже если я продам все, что имею, то едва наскребу тысяч десять, - безразлично ответил Ник, все его внимание было приковано к залу суда.
Неожиданно для всех Донни Бишон поднялся со своего места и вышел вперед, робко поднимая руку, как нерешительный ученик, пытающийся привлечь внимание учителя. Он был красивым парнем - тридцать шесть лет, а выглядел на двадцать - с коротким носом и чуть-чуть оттопыренными ушами, как раз настолько, чтобы у него навсегда остался мальчишеский вид. В университете Тулейна он играл форвардом третьей линии и теперь ходил чуть ссутулившись, словно в любую минуту был готов рвануться к корзине.
- Ваша честь, я могу подойти к столу?
Монохан одарил его свирепым взглядом.
- Кто вы такой, сэр?
- Донни Бишон, сэр. Я хочу заплатить залог за детектива Фуркейда.
- Строительный бизнес должен давать куда больше денег, чем я думал, говорил Ник, расхаживая по кабинету Донни Бишона и покусывая зубочистку.
Он позволил событиям разворачиваться в зале суда не потому, что хотел получить деньги, а потому, что его интересовал мотив этого невероятно щедрого жеста.
Пресса словно с цепи сорвалась. Монохан приказал очистить зал. Притчет вылетел в коридор вне себя от ярости - победу, увели у него из-под носа. После того как Донни заплатил чиновнику, они прошли сквозь строй журналистов вниз по лестнице. Все как после процесса над Маркусом Ренаром.
Ник сел в "Инфинити" своего защитника, цветом напоминающую доллары. Они проехали, не сворачивая, до Новой Иберии, чтобы сбить со следа репортеров. Когда проселочными дорогами они вернулись в Байу-Бро, журналисты уже отправились сочинять свои статьи. Ник заставил Уайли высадить его у дома, взял ключи от своей машины и уехал, забыв о душе и смене белья, в которых так нуждался. Сейчас ему требовалось больше. Он жаждал получить ответы на вопросы.
При взгляде на кабинет Донни Бишона создавалось впечатление, что компания "Байу-Бро девелопмент" не лишена солидности. Тяжелая дубовая мебель и небольшое состояние на стенах в виде гравюр. Но расследование Ника поведало совсем другую историю. Донни основал свою фирму, воспользовавшись фирмой недвижимости "Байу риэлти", бизнесом Памелы, и. не использовал ни одну из возможностей, чтобы поставить дело на солидную финансовую основу. Согласно одному из источников развод начисто оборвал все связи между этими двумя компаниями, и Донни не оставалось ничего другого, как либо научиться вести дела, либо умереть.
Ник провел пальцем по изящному резному изгибу деревянной утки ручной работы, стоящей на столе.
- Когда я проверял вашу компанию, Донни, мне показалось, что дела у вас идут совсем неважно. Полтора года назад вы оказались совсем на мели. Вы использовали фирму Памелы, чтобы не потерять свою. Каким образом вы можете теперь выписывать чек на сто тысяч долларов?
Донни рассмеялся, откинувшись в кожаном кресле цвета бычьей крови. Он расстегнул воротничок и закатал рукава рубашки в тонкую полоску. Ну просто воплощение молодого бизнесмена за работой.
- Вы просто неблагодарный ублюдок, Фуркейд, - ответил Бишон, несколько удивленный и раздосадованный. - Я только что заплатил залог, чтобы вы смогли унести свою задницу из тюрьмы, а вам, значит, не нравится запах моих денег? Ну и черт с вами!
- Мне показалось, что я вас уже поблагодарил. Вы оплатили мое освобождение, но не купили меня.
Донни отвел глаза и принялся выравнивать стопку бумаг на столе.
- Вы знаете, что на бумаге компания стоит очень много. Активы, понимаете? Земля, оборудование, построенные дома. Банкиры любят активы больше, чем наличные. У меня отличный кредит.
- Почему вы это сделали?
- Вы что, шутите? Вспомните, что Ренар сделал с Памелой. Теперь вы и старик Хантер сидите в тюрьме, а он себе разгуливает на свободе. Не суд, а цирк какой-то. Должен же кто-то сделать то, что требуется.
- Убить Ренара, например?
- Я мечтаю об этом. Настоящий ублюдок-извращенец. Он преступник, а не вы. Я так считаю. Эта помощница шерифа должна была заниматься своими делами, а не хватать вас, и пусть природа сделала бы свое дело и добила паршивца. И потом, позволю себе напомнить, я ничем не рискую, если вы только не сбежите из города.
- А почему наличными? - продолжал допытываться Ник. - Поручитель платит только десять процентов от суммы залога.
"И получает кусочек популярности", - закончил он про себя. Когда Донни подошел к столу, чтобы подписать чек на огромную сумму, этот момент надо было видеть. Бишон не впервые оказался в свете юпитеров.
Он купался в нем с того самого дня, как обнаружили тело Памелы. Донни немедленно предложил пятьдесят тысяч долларов в качестве вознаграждения за информацию, которая поможет арестовать убийцу. На похоронах Донни рыдал, как ребенок. Все газеты в Луизиане опубликовали фотографию Донни Бишона, прячущего лицо в ладонях.
В приемной телефон трезвонил, как безумный. Скорее всего это репортеры жаждали комментариев и интервью. А каждая статья - это бесплатная реклама для "Бишон Байу девелопмент".
Донни снова отвел глаза.
- Я ничего об этом не знал. Мне никогда раньше не приходилось выступать поручителем. Господи, может, вы все-таки сядете? Вы заставляете меня нервничать.
Ник не обратил внимания на его слова. Ему требовалось движение, и потом... Не так уж плохо, если ему удастся вывести Донни из себя.
- Когда вы сможете вернуться к работе над делом?
- Когда в аду похолодает. Меня отстранили. Мое вмешательство только испортит все, учитывая мое предвзятое отношение к главному подозреваемому. Во всяком случае, так сказал бы судья. Официально я над делом не работаю.
- Тогда мне остается только надеяться, что вас что-нибудь еще задержит в округе Парту. Черт, потерять сотню тысяч баксов - это для меня слишком.
- Люди могут сказать, что сейчас вам их потерять куда легче, чем при жизни вашей жены, - заметил Ник. Лицо Донни напряглось.
- Мы уже это обсуждали, детектив. И мне не нравится, что вы опять принимаетесь за старое.
- Вы же знаете, Донни, что расследование велось по двум направлениям. Это стандартный подход. И то, что вы избавили меня от пребывания в тюрьме, ничего не меняет.
- Знаете что, Фуркейд? Не засунуть ли вам эти два направления сами знаете куда...
Ник пожал плечами и продолжал:
- Лично у меня за последние двадцать четыре часа было очень много времени, чтобы все обдумать. Я все прокручивал снова и снова. Мне показалось... гм... весьма удачным, что Памелу убили до того, как вы официально развелись. Как только страховая компания раскошелится и вы сможете продать принадлежащую Памеле половину "Байу риэлти", кредит вам больше не понадобится.
Донни вскочил на ноги.
- Убирайтесь из моего кабинета! Я вам помог, а вы приходите и оскорбляете меня! Надо мне было оставить вас гнить в тюрьме! Я не убивал Памелу. Я не мог этого сделать. Я любил ее.
Ник не двинулся с места. Он вынул зубочистку изо рта и теперь держал ее как сигарету.
- У вас странная манера любить, мистер, - гоняясь за каждой юбкой.
- Я допускал ошибки, - сердито согласился Донни. - Но я действительно любил мою жену, и я люблю мою дочь. Я никогда не смог бы сделать ничего, что причинило бы вред Джози.
Даже сама мысль об этом, казалось, убивала его. Он отвернулся от фотографии девочки в школьной форме, стоявшей у него на столе.
- Она уже живет у вас? - спокойно поинтересовался Ник.
Ходили слухи, что во время войны за развод происходила еще и битва за опеку над дочерью. И это сражение выглядело слишком яростным для искренней заботы об интересах девочки. Как и во многих других делах о разводе, ребенок в данном случае стал вещью, из-за которой разгорелся спор. Донни слишком любил свою свободу, чтобы полностью исполнять отцовские обязанности. Посещения больше бы подошли его образу жизни, чем опека.
- Она с Беллой и Хантером, - ответил Донни. - Моя бывшая теща посчитала, что они смогут создать для девочки более подходящие условия. А потом Хантер взялся за оружие и решил совершить убийство при свете дня на глазах у всех. Нечего сказать, подходящая обстановка для моей девочки.
Задор испарился, плечи Донни обмякли, и он как-то на глазах постарел.
- Зачем вы снова ворошите старую историю? Вы же по-прежнему считаете, что это сделал Ренар. Я знаю, люди болтают всякие глупости о Душителе из Байу после недавнего изнасилования. Но одно никак не связано с другим. Вы же нашли кольцо Памелы в доме Ренара. И вы же отправили его в больницу. Почему вы вцепились мне в глотку? На сегодня я ваш лучший друг.
- Привычка, - парировал Ник. - Я подозрителен от природы.
- Хватит лапши на уши. Я не виновен.
- Все в чем-то виноваты. Донни покачал головой:
- Вам нужна помощь, Фуркейд. У вас клинический случай паранойи.
Ник выбросил зубочистку в корзину для мусора, потом повернулся к дверям. На его губах играла саркастическая усмешка.
- C'est vrai. Это правда. Но, к счастью для меня, я один из немногих, кто может зарабатывать этим на жизнь.
Ник вышел из компании "Бишон Байу девелопмент" через заднюю дверь и направился на стоянку к своему "Форду".
Он сел за руль, опустил стекла и остался сидеть, покуривая и размышляя, слушая бормотание радио.
Ник мысленно снова вернулся в Новый Орлеан. Он заплатил куда более страшную цену, чем тюрьма, потеряв свою работу, доверие окружающих. Его просто уничтожили, и он до сих пор старался собрать обломки. Но ему было о чем подумать, помимо своего прошлого.
Если не считать страшной жестокости убийства, Донни Бишон автоматически становился подозреваемым. Первое подозрение всегда падает на мужей. Но Донни больше походил на тех парней, что могут пристукнуть свою бывшую жену в порыве слепой ярости. Не в его стиле спланировать такую ужасную смерть и хладнокровно привести ее в исполнение.
- Ренар это сделал, - пробормотал Ник. Следы, логика, все указывало на Ренара. Архитектора заклинило на Памеле, он преследовал ее своими ухаживаниями и убил, когда она его отвергла. Ник полагал, что именно Маркус Ренар убил свою подружку в Батон-Руже перед переездом семьи в Байу-Бро, но ту смерть сочли случайной и расследование не проводилось.
Ренар тот, кто им нужен, Ник чувствовал это сердцем. И все-таки было что-то еще в этом чертовом деле.
Никто никогда так и не смог доказать, что именно Ренар преследовал Памелу, прокалывал шины у ее машины, перерезал телефонный кабель, подбрасывал дохлых животных. Ренар, не таясь, посылал цветы и маленькие подарки. Ничего угрожающего в этом не было. Как-то раз Памела швырнула ему в лицо все его подарки прямо в конторе "Боуэн и Бриггс". И это случилось незадолго до ее смерти.
Никто никогда не видел Ренара входящим в кабинет Памелы в "Байу риэлти" или в ее дом на Квайл-драйв. И все-таки кто-то ведь украл вещи с ее письменного стола и из платяного шкафа. Кто-то же оставил дохлую змею в ящике с карандашами. Ренар мог свободно входить в здание, но и Донни никто не препятствовал. Никто не смог опознать Ренара в том неизвестном, подглядывавшем за Памелой, о котором она несколько раз сообщала по номеру 911. Но кто-то ведь пробрался в гараж и исполосовал покрышки ее "Мустанга". Ей столько раз звонили и вешали трубку, или просто дышали, не говоря ни слова, что она добилась номера, который не значился в телефонной книге. Но не было зафиксировано ни единого звонка Памеле с домашнего или рабочего телефона Маркуса Ренара.
Ренар был очень педантичным, маниакальным чистюлей. Очень осторожным Умным. Он мог задумать такое. Цветы и сладости стали только частью игры. Возможно, Ренар чувствовал, что Памела никогда не будет с ним. Вероятно, именно раздражение привело к одержимости. Любовь оказалась прекрасным прикрытием для глубоко укоренившейся ненависти.
И второй вариант. Возможно, Донни донимал Памелу, пытаясь вернуть ее. Бишон никогда не хотел развода. Он ругался с женой не из-за интересов Джози, а из-за собственной финансовой выгоды. Памела попросила его выехать из общего дома в феврале прошлого года. Потом официально оформила раздельное проживание. Супруги побывали на нескольких консультациях у психолога. К концу июля Памела твердо решила развестись и подала документы. Донни плохо воспринял эту новость.
Неприятности начались в конце августа.
Донни мог проделывать все это, чтобы запугать Памелу. И снова - ни свидетелей, ни улик, ни телефонных записей. Обыск в доме Донни после убийства ничего не дал.
- Тебе надо отдохнуть, Фуркейд, - приказал Ник самому себе.
Теперь у него будет много свободного времени, ведь его отстранили отдела.
Сотню раз Ник прокручивал в голове события того вечера. В своем воображении он делал правильный выбор. Не принимал приглашения Стоукса зайти в бар "У Лаво" и пропустить по стаканчику. Не заливал виски свою израненную гордость. Не слушал те глупости, что болтал ему Стоукс. Он не отвечал на тот телефонный звонок, не шел на ту стоянку.
И Анни Бруссар не появлялась из темноты и не входила в его жизнь.
Голова Фуркейда гудела от возможных объяснений, что приводило его в состояние раздражения. Он завел мотор и выехал со стоянки.
Черта с два! Он должен поймать убийцу.
ГЛАВА 13
Пятница. День зарплаты. Все торопились обналичить чеки в банке, а потом рвануть в бар или домой.
Когда утром Анни вошла в комнату, где проводились пятиминутки, и устроилась за одним из длинных столов, все сидевшие за ним встали и пересели. Никто не произнес ни слова, но все было ясно и так - коллеги больше не считали ее одной из них. И все из-за Фуркейда, который ни с кем из них не дружил. И все исключительно по одной причине. Детектив Фуркейд тоже был мужчиной.
Анни хотелось узнать, как продвигается расследование изнасилования Дженнифер Нолан, но ей приходилось в который раз переписывать свой первоначальный рапорт, потому что Хукер опять умудрился потерять его. Накануне Анни опросила шестерых соседей Дженнифер, но получила минимум полезной информации.
Она перебирала в памяти детали изнасилования. Маска на лице нападавшего, отсутствие спермы, полосы ткани, чтобы привязать жертву. Преступник заставил Дженнифер выкупаться. Он не произнес ни единого слова во время акта. При изнасиловании, как правило, в ход идут угрозы и оскорбления. И Анни задумалась, что же страшнее - угроза смерти или жуткое молчание, когда не знаешь, чего ожидать.
Осторожность. Слово вдруг всплыло в памяти само. Насильник был очень осторожен, стараясь не оставить следов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49