У ресторана "Семь морей" ему стало понятно, почему в записке упомянут "кораблик": к его главному зданию пристроен ещё один павильон в виде шхуны со столиками на палубе. Едва он поднялся по трапу, как к нему подошел официант и, протягивая свернутый лист бумаги, сказал:
- Сеньор Карлос? Вас тут некоторое время поджидала одна дама. Видимо, спешила куда-то и оставила послание.
- Как она выглядела и когда уехала?
- Средних лет, ничего приметного. Уехала минут десять назад.
- Спасибо за хлопоты и принесите текилы.
За столом он прочитал в записке, на сей раз на английском: "Поезжайте по старой дороге на Куэрнаваку в ресторан "Горец". И без глупостей."
- Выпейте после работы за мою удачу, - сказал Карлос официанту, расплатился и стремительно выбежал на бульвар в поисках очередного такси. Интуиция подсказывала - записок больше не будет.
Старенькое, видавшее виды такси выехало за черту города и с надрывом стало преодолевать крутой подъем по извилистому шоссе. Впереди, перебирая скоростями и оставляя за собой клубы черного дыма, тащился в гору грузовик-колымага, но обгонять его таксист не решался из-за скатывавшегося вниз сплошного потока автомашин. Слева из окна открылась панорама Мехико, окутанного желто серой пеленой смога.
При подъеме в гору Карлос почувствовал невероятную слабость и посмотрел на город с полным безразличием человека, осужденного оставаться наедине с собой до конца своих дней. Он даже не почувствовал облегчения, когда справа от дороги возник утопавший в зелени, готического стиля каменный замок "Горца". Механически расплатился, вылез из такси и, пошатываясь, пошел ко входу в ресторан. В этот момент его окликнул женский голос:
- Извините за беспокойство, сеньор. Не могли бы вы мне помочь?
Карлос оглянулся и увидел миловидную девушку, стоявшую у поднятой задней дверцы фургона в ряду запаркованных там автомобилей посетителей ресторана. Одной рукой она поддерживала дверцу, другой жестом указывала на что-то внутри. Подойдя к ней поближе он уже был готов спросить, в чем помочь, и в этот момент почувствовал себя ещё хуже. В глазах поплыло, ноги стали подкашиваться, тело беспомощно повисло в чьих-то цепко схвативших его сзади руках...
Когда он пришел в себя, веки глаз с трудом открывались, словно кто-то навесил на них неподъемные гири. Тело ему не подчинялось, как бы существуя само по себе. Понемногу глаза стали привыкать к темноте. Вскоре прямо над собой, сквозь дыру в потолке, он разглядел кусочек звездного неба, а под собой почувствовал что-то колючее и холодное.
- Вам стало плохо, и мы вынуждены были привезти вас сюда, - нарушил тишину мягкий, чуть заискивающий голос мужчины, говорящего на английском. Вот выпейте немного.
Чьи-то руки поднесли ему бумажный стаканчик, из которого пахнуло крепким кофе. Сознание Карлоса прояснялось, и он уже мог разглядеть, что лежит на узкой металлической кровати, занимавшей треть комнаты-клетушки. Рядом с кроватью спиной к окну сидел человек с совершенно черным лицом, будто вымазанным краской, на котором поблескивали лишь белки глаз. Только сейчас он понял, что говорил именно этот, другого быть не могло.
Человек снова протянул стаканчик, но Карлос отказался. Язык у него заплетался, но произнес он твердо:
- Сначала я должен знать, где моя мать.
- Она в полной безопасности. Можете поговорить с ней хоть сейчас.
- Так давайте, без этого мне не о чем говорить с вами.
Карлос рванулся вперед, однако подняться не смог: руки и ноги были привязаны к металлическому матрацу.
- Не надо резких движений. Вот, пожалуйста, говорите, она вас слушает, - сказал человек и приставил к уху Карлоса трубку сотового телефона.
- Мама, ты слышишь меня? Я приехал к тебе и сейчас совсем рядом! закричал он.
- Слышу тебя, сынок, - донесся спокойный, уверенный голос. - Не беспокойся обо мне. Прошу тебя, Карлито, не делай ничего, что может тебе навредить. Даже ради меня. Я уже на пути...
- Ну хватит. Удостоверились и все, - прервал незнакомец и отвел трубку. - Сначала договоримся, а потом получите мать.
Если бы в комнате горел свет, выражению лица Карлоса можно было бы ужаснуться. Ноздри раздулись, глаза засверкали в неистовой злобе, лицо покрылось красными пятнами. В темноте все это скрадывалось, и он заговорил, как мать, спокойно, уверенно:
- О чем предстоит договариваться, с кем?
- Со мной и обществом Санта Фэ, о котором вы даже не слышали.
- Что верно, то верно, слышу впервые.
- Это тайное международное содружество профессионалов своего дела, карающих сотрудников специальных служб и военных, завязанных в разного рода сделках с криминальным бизнесом. Осуществляем неотвратимое возмездие, очищаем мир от коррупции и духовного вырождения.
- Если я вас правильно понял, верите, что большой свет рождается из мрака и каждый смертный должен пройти через очистительный огонь?
- Другого пути нет. Во тьме вызревает зерно, потом становится прекрасным цветком. Дух человеческий, чтобы обрести истинное освобождение и свет, должен пройти через мучения во мраке. Если и стоит чему-то поклоняться, то лишь огню и свету на престоле злой неизбежности. Мы не ставим перед собой политических целей, но признаем власти прямыми соучастниками преступлений.
"Больно не похож он на борца с тлетворным порядком вещей, - начал прикидывать в уме Карлос. - Вон и глаза сверкают в темноте, как у удава, схватившего в пасть добычу. Ничего себе, придумал "легенду". Кто стоит за ним? Скорее всего, "любовники денег" или шайка вымогателей, играющих на устрашение. Таким не хватает только черной шерсти, хвоста и копыт. Они из породы падших ангелов, сброшенных с неба. Забредают по ночам в церкви, на мельницы, посылают порчу, вводят людей в грех, толкают к преступлению и самоубийству, соблазняют женщин, отчего появляются на свет уроды. Особенно опасны в период от полночи до первых петухов. Сейчас их самое время."
- Возможно, это и так, - согласился Карлос. - Но причем здесь я?
- Все на земле имеет свою цену, своих продавцов и покупателей.
- Вполне вероятно. Тогда что вы намерены купить у меня?
- Нам нужны сведения о контактах полицейских с криминальным сообществом. Знаем, такими данными располагаете вы и ваши приятели. В случае согласия я готов выдать вам тут же наличными пятьдесят тысяч долларов авансом. Ну а позднее, при желании, получите достаточно, чтобы роскошно жить без забот где-нибудь в своем Ириме.
"Ирим? Почему он назвал Ирим? - задумался Карлос. - Кажется, что-то от арабских преданий. Да и образность его речи, акцент в произношении напоминают нечто мавританское."
- У нас в Испании, - заметил он вслух, - очень строги законы в отношении подобных сделок. За это следует суровое наказание.
- Слишком много патетики, - рассмеялся человек без лица и перешел на более твердый тон. - Как вы догадываетесь, мы слишком много потратили на эту затею с вами, чтобы так просто разойтись.
- Какие гарантии безопасности вы можете предложить?
- Сначала гарантии надежности должны поступить от вас. Иначе ничего не выйдет.
- Что вы хотите сказать?
- Именно сейчас и здесь вы мне назовете фамилии трех агентурных источников, которые проходят по оперативным делам мадридского управления полиции. Нам прекрасно известно о вашем доступе к этим делам, отрицать это бессмысленно. Вот тут у меня копия документа из дела "Брудершафт", где стоит и ваша подпись.
На грудь Карлоса упал лист, но рассмотреть что-либо из-за темноты и неудобного положения он не смог. Тогда человек-невидимка чиркнул зажигалкой и поставил лист прямо перед глазами лежавшего на кровати. Взглянув на документ, лежавший на кровати сразу же отвернулся.
- Узнаете? Это было всего лишь три года назад.
- Вы просите меня заключить с вами пакт о негласном сотрудничестве, держите топор на плече и рассчитываете на мою сговорчивость?
- Приятно иметь дело с благоразумным человеком, Лишний раз не надо ничего объяснять.
- У меня такое чувство, будто вы хотите поиздеваться надо мною, как тот рыбак, что поймал акулу, выколол крючком ей глаза и отпустил обезумевшую обратно в море.
- Благодарю за подсказку. Но я не рыбак, а вы не акула.
- Логично, спорить не буду. В отличие от вас, я не готовил ответы на возможные вопросы. И все же, поставьте себя на мое место. Неужели вы легко согласились бы подставить под удар ваших товарищей, получив аналогичное предложение от меня?
- Дорогой мой, я отлично представляю не только ваши методы работы, но даже иберийские особенности вашей натуры вперемежку с мексиканскими.
- Тогда позволю себе заметить, если вам не известны агентурные источники по делам типа "Брудершафт", ваша осведомленность начинает вызывать у меня большие сомнения. Лучше не преувеличивать своих возможностей, как я сейчас. Хотя, при желании, мог бы наговорить такого, что потом ваши люди разбирались бы годами. И вообще, дайте подумать.
- Думайте, Однако времени у вас немного, - процедил человек сквозь зубы и отошел к окну.
"Ну что, двуногий посланник Сатаны, страх свой ты скрываешь неплохо, начал анализировать Карлос. - Готов вроде бы убить без малейшего колебания и сам хладнокровно встретить свою смерть. Вместо чести и долга правит тобою неукротимая злость, ее-то и привык ты считать чувством долга. Есть два разряда профессиональных преступников: одни на стезе беззакония чувствуют себя в родной стихии и другой не признают, но есть и те, кто преступает закон в силу обстоятельств, а не из внутренней потребности. Любопытно, к какой стае принадлежишь ты? Тебя обуревает злоба, но можешь ли ты контролировать свои действия? Есть в тебе что-то от дьявола, некая смесь звериного с человеческим. Не хватает только крыльев летучей мыши, рогов на голове, клыков свиньи, хвоста со змеиным жалом и копыт козла. Рыкающими львами бродили такие бесы в пустыне вокруг святого Антония, ползали у ног его змеями и скорпионами. Бес ты и играешь по своим дьявольским правилам, признаешь приемлемость всех средств, даже самых пакостных. Готов идти до конца в достижении своей цели. Подобные тебе на Ближнем Востоке умеют предъявить свои требования просто и наглядно, терроризм воспринимают нормальным явлением для выражения своего отчаяния, беспомощности и мессианства. Там и государство поддерживает атмосферу террора своими беспощадными расправами над негодными. В начале восьмидесятых сирийский президент отдал приказ о бомбардировке какого-то небольшого городка лишь на основании поступивших сведений о том, что там собрались свыше сотни членов тайного общества "Братья мусульмане" - городок
превратили в руины. На Западе ислам считают формой религиозного фанатизма, редко кто удосуживается понять эту религию. Нет, нельзя трактовать её односторонне - как реакционную или прогрессивную, фундаменталистскую или рациональную. В отличие от христианства, ислам в основе своей унитарен, Магомет - религиозный и политический лидер в одном лице. Это уже нечто большее, чем религия в обычном понимании, это целая культура, долгое время служившая щитом и мечом против насаждаемого на Востоке христианства... Думай, Карлос, думай! Стоит ли быть щепетильнее того, с кем сейчас связала судьба. Не забывай советов дона Фернандо ! Не забывай что тебе всю ночь толковал о психозондировании и психокоррекции Джордж!"
- Я не боюсь смерти, - произнес Карлос едва слышно, словно обращался к самому себе. - Она совсем рядом, могу даже почувствовать ожидаемый меня вечный сон, забвение всех тяжких воспоминаний. Случись это в ближайшие мгновения, душа моя покинет тело и сначала зависнет у потолка. Я увижу себя лежащим на кровати, буду смотреть на тело свое со стороны. Потом окажусь в темном туннеле и предстану перед неким светящимся существом. Оно наполнит меня теплым безмятежным покоем. Передо мной пролетят картинки из моей жизни земной в обратном порядке. Я увижу моего отца - он встретит меня на лодке, повезет к другому берегу и нам будет хорошо от того, что мы снова вместе.
- Не торопись, ты ещё там побываешь, - прервал раздраженный голос из темноты.
- Кстати, я уже был и слышал там вопли больших бакланов, - продолжал Карлом, не обращая на него внимания. - Светящееся существо мне дало понять, что нельзя ни при каких обстоятельствах убивать себя или другого. Убить значит помешать осуществиться божественному замыслу. Нет, бунтовать против Создателя - не мой удел. Если на вашей стороне Бог, приступайте, рвите меня на части. Однако, ребята, единственная у меня просьба. Знаете какая? Не продырявьте мое сомбреро. Так сказал генерал Пантоха у стенки перед тем, как его расстреляли. Вы что-нибудь слышали о Мексиканской Революции?
- Не понимаю, к чему этот вопрос.
- В те времена трибуналов не было и смертный приговор выносили без особых формальностей. Ну что, действуйте! Чего ждете? Меня вам от матери не отнять!
- Фанатик! - процедил сквозь зубы человек, и в глазах у него засверкал огонь бешеной ярости. - Ты даже не думаешь, что сделать, дабы избежать смерти.
- Я просто преклоняю колени перед престолом злой неизбежности, как вы сказали. Не хочу брать на свою душу грех Иуды. Знаю, есть жизнь после смерти. Помните? И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление.
- Бред. Надеешься, я не почувствую, как ты прикидываешься безумцем?
- Апостол Павел сказал бы: "Я не безумствую, но говорю слова истины и здравого смысла." И я и вы все мы там будем, кто раньше. Кто позже. Я чуть пораньше, вы чуть попозже. Равно как и вы, я не идиот, чтобы желать своей смерти просто так и тем более здесь на этом колючем матраце. А потом, у меня ещё теплится надежда, что убив меня, вы хотя бы пощадите мою мать. Если моя смерть неминуема, тому и быть, пусть даже вместо ангелов с арфами меня поджидают черти с вилами.
Карлос снова попытался подняться, дернулся, упал на кровать и тихо произнес:
- Я вижу, как уже маячит передо мной мост Сират. Тонкий, как волос, и острый, как меч, а под ним геенна огненная.
Черные пуговицы глаз человека округлились, он сел на табурет, нагнулся к Карлосу и заговорил, словно задета была самая чувствительная его струна:
- Да, Аллах всемогущ и милостив. Он сотворил семь небес. Над седьмым помещается его трон. Вести от Аллаха передают нам небожители, сотворенные из света, а доступ на небо надежно охраняют ангелы и звезды. На земле действуют и падшие ангелы, изгнанные из рая за отказ поклоняться Аллаху. У каждого человека есть свой шайтан и живет он между кожей и плотью.
- Но ведь в противовес шайтану, - возразил Карлос, - каждому придан и свой ангел-хранитель. Он побуждает к добру и все поступки своего подопечного, добрые и злые, записывает для Страшного Суда.
- В мире уже воцарился ложный мессия, разрушитель храмов и искуситель людей. Аллах послал на землю обновителя веры убить чудовище и звуками труб Исрафила поднять лежащих в могилах. Мы и есть посланники Всевышнего для исполнения его приговоров.
- Тогда что меня ожидает? Забавляться с гуриями или нечто совсем неутешительное?
- Зависит от принятого тобою сейчас решения.
- Коли так, мне ни к чему больше попусту тратить слова и ждать, пока у Фортуны совесть проснется.
- Из-за своего самомнения ты получишь горький урок на собственном опыте, приговорив самого себя.
Блеснув глазами дикого зверя, загнанного в глубину своего логова, человек резко поднялся, взял стоявшую у окна канистру, открыл её и выплеснул все содержимое на Карлоса.
- Больше предупреждать тебя мы не будем, - сказал он и направился к двери.
У порога человек остановился, вынул зажигалку, поиграл ею в руке, положил снова в карман и, толкнув ногой дверь, исчез в темноте.
От резкого запаха бензина у Карлоса закружилась голова, подступила тошнота. Прямо над собой он снова увидел кусочек звездного неба. Оно показалось ему старым знакомым, когда-то уже встречавшимся здесь в Мексике. Ему вспомнилось, как мать рассказывала, что у каждого смертного есть своя звезда, которая рождается и умирает вместе с ним и пока светит, жив будет и он. Вот только когда погаснет этот небесный знак никому не ведомо.
За окном уже светало, и Карлос стал понемногу различать находившиеся в комнате предметы. Собственно, комнатой это трудно было назвать: на грязных, обшарпанных стенах висели какие-то инструменты кузнечного ремесла, на полу валялись пустые бутылки, разбитые глиняные горшки и прочая годная для мусорной ямы утварь. Судя по всему, то ли бывшая мастерская кузнеца, то ли заброшенное жилище.
Вдруг ему почудилось, будто кто-то топчется у двери, словно не решаясь переступать порога. Он чуть приподнялся и увидел огромного петуха красно рыжего цвета. Бдительный, всевидящий страж ночи взглянул на него и неожиданно разбил в куски мертвящую тишину пронзительным горном, призывая проснуться тех, кому суждено снова увидеть свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38