На сей раз она спала без сновидений, но, проснувшись, обнаружила, что в комнате уже сгустились сумерки, а в кресле, придвинутом к ее кровати, сидит Мэг.
Какое-то время девушки молча смотрели друг на друга, потом Мэг вытерла слезы на глазах и заставила себя улыбнуться.
– С Новым годом, Люси!
– Что за глупости? – возмутилась Люси, радуясь, что теперь ее голос звучит гораздо тверже. – Я еще не отпраздновала Рождество.
– Ты – нет, – последовал бесстрастный ответ, – а все остальные – да. К твоему сведению, ты его проспала, и через несколько дней наступит Новый год.
– Ты хочешь сказать, что я неделю была без сознания? – недоверчиво спросила Люси и посмотрела на свои забинтованные руки.
Мэг кивнула.
– Твои ожоги неглубоки, но шок был очень сильный. Впрочем, тебе не о чем беспокоиться, благодаря мистеру Харлоу тебя лечат лучшие в стране специалисты.
Люси пристально взглянула в лицо Мэг, и то, что она увидела, успокоило ее.
– А как дела у Синди Харлоу?
– С ней все в порядке. Ее тоже забрали в больницу, но уже через пару дней выписали. Тебе, подруга, не повезло. Сорвав с мисс Харлоу юбку, ты спасла ей жизнь, а сама вот не убереглась. Но теперь, – внезапно осипшим голосом продолжала она, – ты идешь на поправку и, как только снимут бинты, отправишься домой.
Люси оглядывала хорошо обставленную комнату, которая походила скорее на номер в отеле, чем на больничную палату.
– Почему я лежу в частной клинике? Я не могу себе этого позволить.
– Зато мистер Харлоу может. Это он оплачивает лечение.
– Но почему? По какому праву он вмешивается в мою жизнь? Мне совсем не хочется чувствовать себя обязанной ему.
– Ради бога, Люси! Ты спасла жизнь его сестре. Неужели ты этого не понимаешь?
– Любой на моем месте поступил бы так же, – ответила Люси, – и мне не нужна его благодарность.
Она попыталась сесть, но ее движения были неловкими, и она снова откинулась на подушки.
– Как долго мне придется пробыть здесь? Только честно, Мэг.
– Я и так всегда говорю тебе правду. Возможно, еще недели полторы-две. Ну и конечно, тебе какое-то время будет нужен покой.
– Кажется, ты говорила, что я не очень пострадала.
– Так и есть, – подтвердила Мэг. – Но чтобы оправиться от шока, твоему организму необходимо время. На твоем месте я бы постаралась отдохнуть. Худшее осталось позади, и все, что тебе нужно, просто наслаждаться ролью героини.
Тут до Люси дошло, почему вся комната была заставлена цветами и фруктами.
– Не может быть, чтобы это все было для меня, – взволнованно проговорила она. – Ты уверена, что в соседней палате не лежит какая-нибудь кинозвезда, которой просто некуда девать все эти цветы.
– По мнению вашей компании, звезда – это ты. Люси помрачнела.
– Надеюсь, все это не проявление великодушия мистера Харлоу.
– Только отчасти.
Мэг поднялась и стала, переходя от букета к букету, читать вложенные в них карточки. Как Люси и ожидала, розы и самая большая корзина с фруктами оказались от Пола Харлоу, но, помимо этого, здесь были и цветы от Синди и девушек из офиса, а также огромная охапка белых лилий «мадонна» от Барри Дэвиса.
– Кто он? – спросила Мэг.
– Фотограф, с которым я познакомилась на празднике, – ответила Люси, надеясь, что подруга не заметит, как она покраснела.
– Он написал тебе кое-что на карточке. Спрашивает, не надумала ли ты. – Мэг приблизилась к кровати. – Что он имеет в виду или это что-то настолько личное, чего мне не следует знать?
– Он имел в виду совсем другое, – ответила Люси весело. – Он предложил мне работу модели, и я обещала подумать.
– Ты же не хочешь сказать, что это тот самый Барри Дэвис? – воскликнула Мэг.
– Вот именно.
– И ты не ухватилась за его предложение?! Люси Гренджер, да ты просто сумасшедшая! – Мэг бессильно опустилась в кресло. – Честное слово! Любая другая все бы отдала за такой шанс. Ты не можешь его упустить. Я тебе не позволю.
– Но я ведь еще не отказалась, – заметила Люси. – Я слишком устала, чтобы думать об этом сейчас.
Мэг почувствовала себя виноватой.
– Какая я бестолковая! Заставляю тебя думать о работе, когда все, что ты должна делать ближайшие пару месяцев, так это отдыхать. – Она поднялась. – Совсем забыла, я ведь обещала сестре, что загляну только на минутку. Постарайся заснуть, а завтра я снова приду тебя навестить.
Медленно текли дни. Люси уверенно шла на поправку. Через несколько дней она была уже в состоянии принимать других посетителей, и первой ее навестила Синди Харлоу.
– О, Люси! – воскликнула она, влетая в палату, окруженная запахом тонких духов, и вываливая на кровать принесенные с собой последние книжные новинки, картонку с виноградом, полдюжины букетиков фрезии и большой флакон дорогих духов. – Я так рада тебя видеть. Ты не представляешь, как я переживала. Ведь это все моя вина.
– Это был несчастный случай, – перебила ее Люси и, собрав рассыпанные по одеялу цветы, уткнулась носом в благоухающие лепестки. – Как чудесно пахнет! Это мои любимые.
– Я пришлю тебе еще, – последовал немедленный ответ, и Люси, глядя в это красивое, полное жизни лицо, поняла, что Синди Харлоу, так же как и ее брат, считает, что за деньги можно купить все на свете.
– Присядь и поговори со мной, – мягко сказала Люси. – Хорошо провела Рождество?
– Не очень. Пол во всем обвинил меня, и весь праздник пошел насмарку.
– Но в этом не было твоей вины. Ты же не специально себя подожгла!
– Я ему так и сказала, а он прочел мне длинную лекцию о Фрейде и о том, что мысль материальна. Когда он закончил, я была почти уверена, что подстроила все это специально.
– Твой брат не имеет права обвинять тебя, – начала было Люси и смолкла. Некрасиво нападать на человека, который был так щедр по отношению к ней. – Давай забудем о том вечере и обо всем, что тогда произошло, – предложила она дипломатично, – сделаем вид, будто мы только что познакомились.
– Вряд ли нам удалось бы познакомиться при обычных обстоятельствах, – заметила Синди с прямотой, к которой Люси уже начала привыкать. – Пол ведь обращается со мной так, будто я сделана из хрусталя и могу разбиться от простого прикосновения. Представляешь, он практически никуда не пускает меня без сопровождения.
– Если бы у меня была такая красивая сестра, как ты, я бы, вероятно, сама ее везде сопровождала, – сухо отметила Люси.
– А как насчет тебя?
– Меня?
– Да, тебя. У тебя нет компаньонки, а ты ведь гораздо красивее меня. Я симпатичная и привлекательная, – усмехнулась Синди, – но ты-то просто красавица, даже с этой ужасной прической.
Люси подняла забинтованную руку к своим волосам. Как же она не подумала об этом раньше?!
– Они сгорели? – спросила она с ужасом.
– Нет, конечно. Но сестра заплела их в косу. Давай-ка я тебя причешу.
Синди взяла с туалетного столика щетку и гребень, расплела косу и начала расчесывать шелковистые волосы. Ее ритмичные движения действовали успокаивающе, Люси закрыла глаза и расслабилась. Слова вертелись у нее на языке, и хотя она понимала, что говорить подобные вещи неблагоразумно, все-таки сказала:
– Мне кажется, твоему брату не стоит обращаться с тобой как с ребенком.
– Хорошо бы ты сказала ему об этом. В его глазах ты настоящая героиня.
Люси не могла не улыбнуться непосредственности Синди. Она легко могла себе представить реакцию Пола Харлоу, если бы кто-нибудь из подчиненных осмелился вмешаться в его рабочие дела, не говоря уже о личных.
– Полагаю, такое вмешательство может для меня плохо кончиться, – возразила она.
– Думаю, ты права, – вздохнула Синди. – Я завидую твоей независимости и возможности жить своей собственной жизнью.
– Это просто ребячество. Нет ничего приятного в том, чтобы остаться совсем одной в этом мире.
– Прости меня. – Лицо Синди приняло кроткое выражение. – Я знаю о смерти твоего отца. Твоя подруга рассказала мне. – Она переложила щетку из одной руки в другую. – Своего отца я едва помню. Он, так же как и Пол, жил только своей работой, и на меня у него никогда не было времени. Мать умерла, когда мне было пять, и моим воспитанием занимались няни. У меня было все, что только можно пожелать, кроме любви тех, в ком я так нуждалась. Собственно, с тех пор ничего не изменилось. – Она бросила щетку на кровать и, взяв гребень, уложила волосы Люси. – Хотела бы я поменяться с тобой местами. Ты можешь делать все, что пожелаешь, ходить куда пожелаешь и выйти замуж за кого пожелаешь, не боясь услышать удар хлыста за спиной.
Люси украдкой подняла глаза, полагая, что это очередной всплеск эмоций, однако на склонившемся над ней очаровательном личике отразились гораздо более сильные переживания, чем она могла себе представить, а в глазах блестели слезы.
– Все правда так плохо? – спросила она тихо.
– Ты даже не представляешь насколько. Пол любит меня, я знаю, но он никак не хочет понять, что я уже взрослая. Он относится ко мне как к ребенку, и я не могу сделать ничего, не получив прежде его разрешения. – Синди быстро моргнула и жалко улыбнулась. – Мне очень неловко. Я пришла, чтобы тебя развеселить, а сама плачу у тебя на плече. Ты слишком добра ко мне.
Справившись с собой, она положила щетку и гребень обратно на туалетный столик и присела на ручку кресла.
– Ну вот, теперь ты стала похожа на человека, – сказала Синди с присущей ей откровенностью, ее голос звучал так ровно и спокойно, как будто это не она минуту назад поверяла Люси свои сокровенные чувства. – Ясно, что имел в виду Барри, говоря о прерафаэлитах.
Люси покраснела, смутившись от мысли, что фотограф обсуждал ее внешность с кем-то еще.
– Мистер Дэвис склонен к преувеличениям.
– Только не тогда, когда дело касается женщин. Он всегда очень внимательно следит за тем, что говорит им или о них. Ты собираешься работать у него? По-моему, это гораздо веселее, чем торчать в офисе, помогая моему брату ковать презренный металл.
– Ты тоже пользуешься этим презренным металлом, детка, не забывай об этом!
Обе девушки испуганно обернулись и посмотрели на дверь, в которую входил Барри Дэвис, одетый в обычный свитер и брюки, с букетом лилий в руках. Вытащив один цветок, он с поклоном вручил его Люси.
– Божественная лилия для Мадонны с серебряными волосами.
– Похоже, вы меня уже канонизировали? – улыбнулась она.
– Вам не нравится сравнение?
– Слишком уж неземное.
– В следующий раз я куплю вам страстоцвет.
– Так, – сказала Синди, – по-моему, мне лучше уйти. Не хочется быть третьей лишней.
– Не говори глупости, – быстро проговорила Люси, с раздражением ловя себя на том, что опять краснеет.
– Я пошутила, – засмеялась Синди, – но мне действительно пора идти.
– За все время, что я знаю Синди, она, по-моему, впервые проявила такт, – сказал Барри, когда за девушкой закрылась дверь. – Она отлично поняла, что я хочу остаться с вами наедине.
– Но мы с вами едва знакомы, – запротестовала Люси.
– Вот и давайте это исправим.
Он внимательно посмотрел на нее, и тут она вдруг вспомнила о том, что на ней надета теплая ночная рубашка, а на лице ни следа косметики.
– Вы прекрасно выглядите, – сказал он, угадывая ее мысли. – И пожалуйста, не надо смущаться, что я вас вот так разглядываю. Относитесь ко мне так, будто я ваш врач.
Она невольно рассмеялась в ответ, ее неловкость как рукой сняло.
– Вот так-то лучше, – сказал он и достал сигареты. – Не возражаете, если я закурю?
Люси кивнула. Прикурив, Барри затянулся и выпустил колечко дыма, при этом он по-прежнему не сводил глаз с ее лица.
– Пол считает, что вы самая храбрая девушка из всех, кого он когда-либо встречал.
Это неожиданное заявление застало ее врасплох. Люси почувствовала, как щеки вновь заливает румянец.
– Когда люди, наконец, перестанут делать из меня героиню?
– Но вы действительно героиня. Ваш поступок сам по себе заслуживает уважения, но то, что вы спасли Синди… – Он наклонился к ней. – Пол не перенес бы, если бы с ней что-то случилось.
– Вы уверены?
– А что заставляет вас сомневаться?
– Ну… похоже, Синди считает его тираном.
– Она избалованна и не выносит, когда ее пытаются контролировать, – ответил Барри. – Пол никогда не знает, что она выкинет в следующий раз. Вокруг девушек с таким огромным приданым, как у нее, всегда крутится толпа проходимцев, а Синди никогда не была особо разборчива в знакомствах. – Он состроил гримасу. – Пол говорит, что если ее познакомить с дьяволом, то у нее и для него найдется доброе слово при условии, что он окажется хорошим танцором и сумеет се развлечь.
– Она просто очень непосредственна – возразила Люси. – Человек, подобный мистеру Харлоу, замкнутый и холодный, не в состоянии понять такую эмоциональную девушку, как Синди.
– Похоже, у вас сложилось о Поле весьма неблагоприятное мнение. – В голосе Барри прозвучало недоумение. – Могу вас заверить, что он совсем не такой мрачный тип, каким вы его себе представляете. По-своему он такой же мягкий и ранимый человек, как и его сестра.
– По отношению ко мне он действительно очень добр, – нехотя признала Люси.
Она понимала, что должна чувствовать благодарность и за роскошную палату, и за цветы и фрукты, которые Пол не забывал ежедневно посылать ей. Но у нее не было никакого желания становиться объектом его благотворительности, и тот факт, что он вел себя при этом так официально, приводил ее в еще большее негодование. Ощущать на себе заботу едва знакомого человека само по себе было неприятно, но то, что этот человек даже ни разу не навестил ее, делало ситуацию почти невыносимой. Синди сказала, что Пол уехал по делам, но, скорее всего, он уже успел вернуться, и Люси в глубине души полагала, что он мог бы найти время для короткого визита. В любом случае Барри Дэвису совершенно не обязательно знать, что поведение Пола ее задевает.
Расценив ее молчание как признак усталости, Барри вознамерился уйти, но Люси, которой наскучило одиночество, ухватила его за рукав:
– Не уходите. Побудьте еще и поговорите со мной, если, конечно, вам не нужно возвращаться к работе.
– Вы моя работа, мисс Гренджер. Если вы примете мое предложение, я стану платить вам вдвое больше того, что вы получаете сейчас, и сделаю ваше лицо самым узнаваемым в Англии, а если повезет, и в Америке.
Испытывая неловкость от его напора, она быстро проговорила:
– Позвольте мне подумать. Я не могу так быстро уйти из компании, тем более после того, как мистер Харлоу был так добр ко мне.
– Моя прекрасная Мадонна! Вы что же, всерьез думаете, что Пола это волнует? Да ведь он, скорее всего, даже понятия не имеет, работаете вы до сих пор на него или нет.
Люси восприняла эти слова, несомненно правдивые, как удар по своему самолюбию, и надо признать, что удар этот был вполне заслуженным. После всего случившегося она явно возомнила о себе бог знает что, и в немалой степени из-за великодушия Пола Харлоу. Опять этот человек!
– Мы можем вернуться к вашему предложению через несколько месяцев? – быстро спросила она.
– Конечно. Хоть я и пытаюсь на вас давить, мне совсем не хочется, чтобы вы так думали!
Желая сменить тему, Барри перевел разговор на другое. Он оказался прекрасным рассказчиком, у которого в запасе имелась масса забавных историй о знаменитостях, чьи имена были известны Люси из газет и журналов. За разговором они не заметили, как пролетело время, и Люси страшно удивилась, когда в палату вошла сестра, неся в руках поднос с чаем.
Барри, похоже, тоже был удивлен тем, как быстро пролетел день. Вскричав, что в пять у него назначена встреча, он опрометью бросился к двери, где налетел на входившую в палату Мэг. При этом девушка ударилась о косяк и вскрикнула от боли.
– Ради бога, простите! – воскликнул Барри и подхватил ее, пытаясь поддержать. – Надеюсь, вы не сильно ушиблись.
– Жить буду, – сдержанно ответила Мэг и поинтересовалась: – На пожар опаздываете?
– Хуже, в парламент. Если не буду там через десять минут, меня самого поджарят на костре. – Видя, что Мэг с сомнением рассматривает его отнюдь не официальный наряд, он рассмеялся. – Нет, я не член парламента. Но одного из них мне как раз и нужно снимать.
Барри умчался, а Мэг, расстегнув пальто, присела в кресло, в котором минуту назад сидел фотограф.
– Это и есть тот самый Барри Дэвис?
Люси кивнула:
– Он хороший человек. Когда ты узнаешь его лучше, он тебе обязательно понравится.
– А что, у меня будет шанс его узнать? Значит, ты все-таки будешь с ним работать?
– Не знаю. Его предложение так заманчиво, но я как-то не представляю себя в роли модели.
– Ну и ладно, – сказала Мэг, – успеешь еще об этом подумать. А пока тебе надо выбираться из больницы и ехать отдыхать.
Мысль о том, чтобы отправиться на море посреди зимы, заставила Люси поежиться.
– Единственное место, где мне хочется оказаться, так это у себя дома. И как только снимут эти несчастные повязки, я тут же сбегу отсюда.
Но прошло еще долгих две недели, прежде чем Люси окончательно сняли бинты и позволили вернуться домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Какое-то время девушки молча смотрели друг на друга, потом Мэг вытерла слезы на глазах и заставила себя улыбнуться.
– С Новым годом, Люси!
– Что за глупости? – возмутилась Люси, радуясь, что теперь ее голос звучит гораздо тверже. – Я еще не отпраздновала Рождество.
– Ты – нет, – последовал бесстрастный ответ, – а все остальные – да. К твоему сведению, ты его проспала, и через несколько дней наступит Новый год.
– Ты хочешь сказать, что я неделю была без сознания? – недоверчиво спросила Люси и посмотрела на свои забинтованные руки.
Мэг кивнула.
– Твои ожоги неглубоки, но шок был очень сильный. Впрочем, тебе не о чем беспокоиться, благодаря мистеру Харлоу тебя лечат лучшие в стране специалисты.
Люси пристально взглянула в лицо Мэг, и то, что она увидела, успокоило ее.
– А как дела у Синди Харлоу?
– С ней все в порядке. Ее тоже забрали в больницу, но уже через пару дней выписали. Тебе, подруга, не повезло. Сорвав с мисс Харлоу юбку, ты спасла ей жизнь, а сама вот не убереглась. Но теперь, – внезапно осипшим голосом продолжала она, – ты идешь на поправку и, как только снимут бинты, отправишься домой.
Люси оглядывала хорошо обставленную комнату, которая походила скорее на номер в отеле, чем на больничную палату.
– Почему я лежу в частной клинике? Я не могу себе этого позволить.
– Зато мистер Харлоу может. Это он оплачивает лечение.
– Но почему? По какому праву он вмешивается в мою жизнь? Мне совсем не хочется чувствовать себя обязанной ему.
– Ради бога, Люси! Ты спасла жизнь его сестре. Неужели ты этого не понимаешь?
– Любой на моем месте поступил бы так же, – ответила Люси, – и мне не нужна его благодарность.
Она попыталась сесть, но ее движения были неловкими, и она снова откинулась на подушки.
– Как долго мне придется пробыть здесь? Только честно, Мэг.
– Я и так всегда говорю тебе правду. Возможно, еще недели полторы-две. Ну и конечно, тебе какое-то время будет нужен покой.
– Кажется, ты говорила, что я не очень пострадала.
– Так и есть, – подтвердила Мэг. – Но чтобы оправиться от шока, твоему организму необходимо время. На твоем месте я бы постаралась отдохнуть. Худшее осталось позади, и все, что тебе нужно, просто наслаждаться ролью героини.
Тут до Люси дошло, почему вся комната была заставлена цветами и фруктами.
– Не может быть, чтобы это все было для меня, – взволнованно проговорила она. – Ты уверена, что в соседней палате не лежит какая-нибудь кинозвезда, которой просто некуда девать все эти цветы.
– По мнению вашей компании, звезда – это ты. Люси помрачнела.
– Надеюсь, все это не проявление великодушия мистера Харлоу.
– Только отчасти.
Мэг поднялась и стала, переходя от букета к букету, читать вложенные в них карточки. Как Люси и ожидала, розы и самая большая корзина с фруктами оказались от Пола Харлоу, но, помимо этого, здесь были и цветы от Синди и девушек из офиса, а также огромная охапка белых лилий «мадонна» от Барри Дэвиса.
– Кто он? – спросила Мэг.
– Фотограф, с которым я познакомилась на празднике, – ответила Люси, надеясь, что подруга не заметит, как она покраснела.
– Он написал тебе кое-что на карточке. Спрашивает, не надумала ли ты. – Мэг приблизилась к кровати. – Что он имеет в виду или это что-то настолько личное, чего мне не следует знать?
– Он имел в виду совсем другое, – ответила Люси весело. – Он предложил мне работу модели, и я обещала подумать.
– Ты же не хочешь сказать, что это тот самый Барри Дэвис? – воскликнула Мэг.
– Вот именно.
– И ты не ухватилась за его предложение?! Люси Гренджер, да ты просто сумасшедшая! – Мэг бессильно опустилась в кресло. – Честное слово! Любая другая все бы отдала за такой шанс. Ты не можешь его упустить. Я тебе не позволю.
– Но я ведь еще не отказалась, – заметила Люси. – Я слишком устала, чтобы думать об этом сейчас.
Мэг почувствовала себя виноватой.
– Какая я бестолковая! Заставляю тебя думать о работе, когда все, что ты должна делать ближайшие пару месяцев, так это отдыхать. – Она поднялась. – Совсем забыла, я ведь обещала сестре, что загляну только на минутку. Постарайся заснуть, а завтра я снова приду тебя навестить.
Медленно текли дни. Люси уверенно шла на поправку. Через несколько дней она была уже в состоянии принимать других посетителей, и первой ее навестила Синди Харлоу.
– О, Люси! – воскликнула она, влетая в палату, окруженная запахом тонких духов, и вываливая на кровать принесенные с собой последние книжные новинки, картонку с виноградом, полдюжины букетиков фрезии и большой флакон дорогих духов. – Я так рада тебя видеть. Ты не представляешь, как я переживала. Ведь это все моя вина.
– Это был несчастный случай, – перебила ее Люси и, собрав рассыпанные по одеялу цветы, уткнулась носом в благоухающие лепестки. – Как чудесно пахнет! Это мои любимые.
– Я пришлю тебе еще, – последовал немедленный ответ, и Люси, глядя в это красивое, полное жизни лицо, поняла, что Синди Харлоу, так же как и ее брат, считает, что за деньги можно купить все на свете.
– Присядь и поговори со мной, – мягко сказала Люси. – Хорошо провела Рождество?
– Не очень. Пол во всем обвинил меня, и весь праздник пошел насмарку.
– Но в этом не было твоей вины. Ты же не специально себя подожгла!
– Я ему так и сказала, а он прочел мне длинную лекцию о Фрейде и о том, что мысль материальна. Когда он закончил, я была почти уверена, что подстроила все это специально.
– Твой брат не имеет права обвинять тебя, – начала было Люси и смолкла. Некрасиво нападать на человека, который был так щедр по отношению к ней. – Давай забудем о том вечере и обо всем, что тогда произошло, – предложила она дипломатично, – сделаем вид, будто мы только что познакомились.
– Вряд ли нам удалось бы познакомиться при обычных обстоятельствах, – заметила Синди с прямотой, к которой Люси уже начала привыкать. – Пол ведь обращается со мной так, будто я сделана из хрусталя и могу разбиться от простого прикосновения. Представляешь, он практически никуда не пускает меня без сопровождения.
– Если бы у меня была такая красивая сестра, как ты, я бы, вероятно, сама ее везде сопровождала, – сухо отметила Люси.
– А как насчет тебя?
– Меня?
– Да, тебя. У тебя нет компаньонки, а ты ведь гораздо красивее меня. Я симпатичная и привлекательная, – усмехнулась Синди, – но ты-то просто красавица, даже с этой ужасной прической.
Люси подняла забинтованную руку к своим волосам. Как же она не подумала об этом раньше?!
– Они сгорели? – спросила она с ужасом.
– Нет, конечно. Но сестра заплела их в косу. Давай-ка я тебя причешу.
Синди взяла с туалетного столика щетку и гребень, расплела косу и начала расчесывать шелковистые волосы. Ее ритмичные движения действовали успокаивающе, Люси закрыла глаза и расслабилась. Слова вертелись у нее на языке, и хотя она понимала, что говорить подобные вещи неблагоразумно, все-таки сказала:
– Мне кажется, твоему брату не стоит обращаться с тобой как с ребенком.
– Хорошо бы ты сказала ему об этом. В его глазах ты настоящая героиня.
Люси не могла не улыбнуться непосредственности Синди. Она легко могла себе представить реакцию Пола Харлоу, если бы кто-нибудь из подчиненных осмелился вмешаться в его рабочие дела, не говоря уже о личных.
– Полагаю, такое вмешательство может для меня плохо кончиться, – возразила она.
– Думаю, ты права, – вздохнула Синди. – Я завидую твоей независимости и возможности жить своей собственной жизнью.
– Это просто ребячество. Нет ничего приятного в том, чтобы остаться совсем одной в этом мире.
– Прости меня. – Лицо Синди приняло кроткое выражение. – Я знаю о смерти твоего отца. Твоя подруга рассказала мне. – Она переложила щетку из одной руки в другую. – Своего отца я едва помню. Он, так же как и Пол, жил только своей работой, и на меня у него никогда не было времени. Мать умерла, когда мне было пять, и моим воспитанием занимались няни. У меня было все, что только можно пожелать, кроме любви тех, в ком я так нуждалась. Собственно, с тех пор ничего не изменилось. – Она бросила щетку на кровать и, взяв гребень, уложила волосы Люси. – Хотела бы я поменяться с тобой местами. Ты можешь делать все, что пожелаешь, ходить куда пожелаешь и выйти замуж за кого пожелаешь, не боясь услышать удар хлыста за спиной.
Люси украдкой подняла глаза, полагая, что это очередной всплеск эмоций, однако на склонившемся над ней очаровательном личике отразились гораздо более сильные переживания, чем она могла себе представить, а в глазах блестели слезы.
– Все правда так плохо? – спросила она тихо.
– Ты даже не представляешь насколько. Пол любит меня, я знаю, но он никак не хочет понять, что я уже взрослая. Он относится ко мне как к ребенку, и я не могу сделать ничего, не получив прежде его разрешения. – Синди быстро моргнула и жалко улыбнулась. – Мне очень неловко. Я пришла, чтобы тебя развеселить, а сама плачу у тебя на плече. Ты слишком добра ко мне.
Справившись с собой, она положила щетку и гребень обратно на туалетный столик и присела на ручку кресла.
– Ну вот, теперь ты стала похожа на человека, – сказала Синди с присущей ей откровенностью, ее голос звучал так ровно и спокойно, как будто это не она минуту назад поверяла Люси свои сокровенные чувства. – Ясно, что имел в виду Барри, говоря о прерафаэлитах.
Люси покраснела, смутившись от мысли, что фотограф обсуждал ее внешность с кем-то еще.
– Мистер Дэвис склонен к преувеличениям.
– Только не тогда, когда дело касается женщин. Он всегда очень внимательно следит за тем, что говорит им или о них. Ты собираешься работать у него? По-моему, это гораздо веселее, чем торчать в офисе, помогая моему брату ковать презренный металл.
– Ты тоже пользуешься этим презренным металлом, детка, не забывай об этом!
Обе девушки испуганно обернулись и посмотрели на дверь, в которую входил Барри Дэвис, одетый в обычный свитер и брюки, с букетом лилий в руках. Вытащив один цветок, он с поклоном вручил его Люси.
– Божественная лилия для Мадонны с серебряными волосами.
– Похоже, вы меня уже канонизировали? – улыбнулась она.
– Вам не нравится сравнение?
– Слишком уж неземное.
– В следующий раз я куплю вам страстоцвет.
– Так, – сказала Синди, – по-моему, мне лучше уйти. Не хочется быть третьей лишней.
– Не говори глупости, – быстро проговорила Люси, с раздражением ловя себя на том, что опять краснеет.
– Я пошутила, – засмеялась Синди, – но мне действительно пора идти.
– За все время, что я знаю Синди, она, по-моему, впервые проявила такт, – сказал Барри, когда за девушкой закрылась дверь. – Она отлично поняла, что я хочу остаться с вами наедине.
– Но мы с вами едва знакомы, – запротестовала Люси.
– Вот и давайте это исправим.
Он внимательно посмотрел на нее, и тут она вдруг вспомнила о том, что на ней надета теплая ночная рубашка, а на лице ни следа косметики.
– Вы прекрасно выглядите, – сказал он, угадывая ее мысли. – И пожалуйста, не надо смущаться, что я вас вот так разглядываю. Относитесь ко мне так, будто я ваш врач.
Она невольно рассмеялась в ответ, ее неловкость как рукой сняло.
– Вот так-то лучше, – сказал он и достал сигареты. – Не возражаете, если я закурю?
Люси кивнула. Прикурив, Барри затянулся и выпустил колечко дыма, при этом он по-прежнему не сводил глаз с ее лица.
– Пол считает, что вы самая храбрая девушка из всех, кого он когда-либо встречал.
Это неожиданное заявление застало ее врасплох. Люси почувствовала, как щеки вновь заливает румянец.
– Когда люди, наконец, перестанут делать из меня героиню?
– Но вы действительно героиня. Ваш поступок сам по себе заслуживает уважения, но то, что вы спасли Синди… – Он наклонился к ней. – Пол не перенес бы, если бы с ней что-то случилось.
– Вы уверены?
– А что заставляет вас сомневаться?
– Ну… похоже, Синди считает его тираном.
– Она избалованна и не выносит, когда ее пытаются контролировать, – ответил Барри. – Пол никогда не знает, что она выкинет в следующий раз. Вокруг девушек с таким огромным приданым, как у нее, всегда крутится толпа проходимцев, а Синди никогда не была особо разборчива в знакомствах. – Он состроил гримасу. – Пол говорит, что если ее познакомить с дьяволом, то у нее и для него найдется доброе слово при условии, что он окажется хорошим танцором и сумеет се развлечь.
– Она просто очень непосредственна – возразила Люси. – Человек, подобный мистеру Харлоу, замкнутый и холодный, не в состоянии понять такую эмоциональную девушку, как Синди.
– Похоже, у вас сложилось о Поле весьма неблагоприятное мнение. – В голосе Барри прозвучало недоумение. – Могу вас заверить, что он совсем не такой мрачный тип, каким вы его себе представляете. По-своему он такой же мягкий и ранимый человек, как и его сестра.
– По отношению ко мне он действительно очень добр, – нехотя признала Люси.
Она понимала, что должна чувствовать благодарность и за роскошную палату, и за цветы и фрукты, которые Пол не забывал ежедневно посылать ей. Но у нее не было никакого желания становиться объектом его благотворительности, и тот факт, что он вел себя при этом так официально, приводил ее в еще большее негодование. Ощущать на себе заботу едва знакомого человека само по себе было неприятно, но то, что этот человек даже ни разу не навестил ее, делало ситуацию почти невыносимой. Синди сказала, что Пол уехал по делам, но, скорее всего, он уже успел вернуться, и Люси в глубине души полагала, что он мог бы найти время для короткого визита. В любом случае Барри Дэвису совершенно не обязательно знать, что поведение Пола ее задевает.
Расценив ее молчание как признак усталости, Барри вознамерился уйти, но Люси, которой наскучило одиночество, ухватила его за рукав:
– Не уходите. Побудьте еще и поговорите со мной, если, конечно, вам не нужно возвращаться к работе.
– Вы моя работа, мисс Гренджер. Если вы примете мое предложение, я стану платить вам вдвое больше того, что вы получаете сейчас, и сделаю ваше лицо самым узнаваемым в Англии, а если повезет, и в Америке.
Испытывая неловкость от его напора, она быстро проговорила:
– Позвольте мне подумать. Я не могу так быстро уйти из компании, тем более после того, как мистер Харлоу был так добр ко мне.
– Моя прекрасная Мадонна! Вы что же, всерьез думаете, что Пола это волнует? Да ведь он, скорее всего, даже понятия не имеет, работаете вы до сих пор на него или нет.
Люси восприняла эти слова, несомненно правдивые, как удар по своему самолюбию, и надо признать, что удар этот был вполне заслуженным. После всего случившегося она явно возомнила о себе бог знает что, и в немалой степени из-за великодушия Пола Харлоу. Опять этот человек!
– Мы можем вернуться к вашему предложению через несколько месяцев? – быстро спросила она.
– Конечно. Хоть я и пытаюсь на вас давить, мне совсем не хочется, чтобы вы так думали!
Желая сменить тему, Барри перевел разговор на другое. Он оказался прекрасным рассказчиком, у которого в запасе имелась масса забавных историй о знаменитостях, чьи имена были известны Люси из газет и журналов. За разговором они не заметили, как пролетело время, и Люси страшно удивилась, когда в палату вошла сестра, неся в руках поднос с чаем.
Барри, похоже, тоже был удивлен тем, как быстро пролетел день. Вскричав, что в пять у него назначена встреча, он опрометью бросился к двери, где налетел на входившую в палату Мэг. При этом девушка ударилась о косяк и вскрикнула от боли.
– Ради бога, простите! – воскликнул Барри и подхватил ее, пытаясь поддержать. – Надеюсь, вы не сильно ушиблись.
– Жить буду, – сдержанно ответила Мэг и поинтересовалась: – На пожар опаздываете?
– Хуже, в парламент. Если не буду там через десять минут, меня самого поджарят на костре. – Видя, что Мэг с сомнением рассматривает его отнюдь не официальный наряд, он рассмеялся. – Нет, я не член парламента. Но одного из них мне как раз и нужно снимать.
Барри умчался, а Мэг, расстегнув пальто, присела в кресло, в котором минуту назад сидел фотограф.
– Это и есть тот самый Барри Дэвис?
Люси кивнула:
– Он хороший человек. Когда ты узнаешь его лучше, он тебе обязательно понравится.
– А что, у меня будет шанс его узнать? Значит, ты все-таки будешь с ним работать?
– Не знаю. Его предложение так заманчиво, но я как-то не представляю себя в роли модели.
– Ну и ладно, – сказала Мэг, – успеешь еще об этом подумать. А пока тебе надо выбираться из больницы и ехать отдыхать.
Мысль о том, чтобы отправиться на море посреди зимы, заставила Люси поежиться.
– Единственное место, где мне хочется оказаться, так это у себя дома. И как только снимут эти несчастные повязки, я тут же сбегу отсюда.
Но прошло еще долгих две недели, прежде чем Люси окончательно сняли бинты и позволили вернуться домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20