В школе его били одноклассники с регулярностью раз в две недели. Били люто, смертным боем. Но он все одно наушничал директору и учителям кто из приятелей покуривает анашу, кто из девочек забеременел, чьи родители однокласников рыбачат на озере при помощи динамита. Доносы и подлости доставляли Климову наслаждение сравнимое разве что с возвышенным восторгом истинно верующего при Пасхальной молитве. Он весь трепетал изнутри, когда видел, как с его подачи очередной бедолага получает свирепое наказание. Если бы он был поумней и пообразованей, то наверняка организовал бы Церковь Иуды Искариота. А вместо икон в своем Храме - увесил бы алтарь изображениями Азефа, Малиновского, попа Гапона, князя Курбского и прочей швали рода российского.
Если все остальные члены бригады попали в тоненнель через обман и принуждение, то Климов, практически, напросился туда сам, когда задружился с Заваровым. И, следует отметить, что с должностью "барана провокатора" он справлялся отменно. Но и здесь его подлая натура до конца не находила удовлетоворения. Он не знал - куда и зачем бьют тоннель. Ему не сказали о задаче всей этой сложной операции, чем крайне оскорбили всю его изуродованную душу. Он снова оказался в ролях "на подхвате" и не более того. Климов уже люто возненавидел Заварова, понимая, что тот использовал его, Климова, на подлых ролях. И это унижение - заслуживало мести. Нужно было "продать" Заварова и всю его компанию, "продать" так, чтоб они надолго, на всю жизнь его, Валентина Климова, запомнили.
Но беда заключалась в том, что и Климов не знал с какой целью затеяно строительство тоннеля. Понимал, что деяние сие - противозаконно, а потому появлялась очередная возможность кого-то шантажировать. Но - чем? На каком материале? Куда пробивают тоннель?
Именно это решил узнать Климов, когда подал условный сигнал, что "хочет передохнуть" и его тайно подняли на встречу с Бригадиром - а вовсе не желание погулять, подышать свежим воздухом и помыться. На этот раз он решил, что, во что бы то ни стало, нащупает исходные данные для предательства.
Как всегда, поднявшись из подвала, он оказался на просторной и чистой кухне, где его уже поджидала изысканная трапеза: икорочка, коньячок - кроме небольшой сауны на подворье. Он наскоро попарился, но не брился. И пар принял сухой - чтоб на теле не оставалось предательского запаха бани. Потом надел чистый халат и вернулся на кухню, где за столом сидел Бригадир, задавший обычный вопрос.
- Ну, господин Азеф, как настроение в стройных рядах бригады? Не готовится ли мятеж, или, упаси Бог, побег?
- Некому готовить. - небрежно бросил Климов. - Пипл там - все покорные скоты.
- А Григорий?
- Что Григорий? - хмыкнул Климов. - Он живет этими письмами от своей девки! Витает в других мирах. Он таким макаром может тут хоть год вкалывать, лишь бы письма приходили.
- Сказали, что письма приходить будут. - кивнул Бригадир. - Но Григорий опасней остальных. Такие, как он, медленно накапливают потенциал к сопротивлению. Но когда накопят - взрыв неминуем.
- Ложкин опасней. - не согласился Климов. - Он, меня, по-моему, подозревает.
- Ложкин - просто зверь. И не более того. Сильный и опасный зверь, но на этом его достоинства заканчиваются. К тому же наркоман... Еще держит себя в руках, но наркоман.
Разомлевший от сауны и стаканьчика коньячка Климов решил, что пора ему провести зондаж по тематике основной задачи, а потому сменил тему.
- Я думаю, что в этой бригаде все в порядке. Дорубают штольню без неприятностей. А как с той бригадой, которая вывозит отсюда всю породу куда подальше? Может мне там поработать? Проверить чем там пипл дышит?
- Выполняй свою задачу, Валя. - заметил Бригадир. - Там коллектив иного порядка. Охрана вывозит грунт. И шофера, которые ничего не знают. считают, что возят удобрение.
- Как угодно. Только передай начальству, я хочу, чтоб со мной долларами расплатились. Только долларами!
- Твои проблемы. Зачем тебе баксы вдруг?
- Я ни разу за границей не был. В Париж хочу.
- Почему это именно в Париж? - с интересом глянул на него Бригадир.
- Не знаю. Говорят там девки забавные. Каждый приличный мужик должен потрахаться в Париже. Так что мне доллары нужны.
- Для Парижа тебе нужны франки, а не доллары. - поправил Бригадир. Так что если работа закончится успешно, то мы тебе оплатим все услуги настощими французскими франками. Или настоящими долларами. Обменяешь без труда.
Климову показалось, что он получил нужную информацию. Он уловил слово НАСТОЯЩИЕ франки и хитрый мозг его тут же провел нужные вычисления. Но будучи при своей примерной хитрости все же человеком ограниченным, он решил рискнуть и уточнить.
- А кому это не положено, тем вы заплатите фальшивыми франками?
Брови Бригадира чуть дернулись вверх от легкого удивления, он внимательно глянул в глаза Климова, помолчал и произнес замедленно.
- Умный ты мужик, Климов. И, пожалуй, прав. Кому то не положено получат оплату трудов своих в другой форме.
Климов самодовольно засмеялся.
- Значит, подкоп делаем под эту фабрику, где фальшивые доллары, франки делают? Чтоб прибрать к своим рукам производство? Снаружи-то его, понятно, с автоматами охраняют!
- Да... Надеюсь, ты этими своими догадками ни с кем не делишся? настороженно спросил Бригадир.
- Да что я - дурак?! - обиделся провокатор. - Я про то для себя так уточнил. Для Парижа.
Они выпили ещё немножко, приятельски болтая уже на отвлеченные темы, после чего Климов попросился на крыльцо, чтоб с полчасика, как всегда, подышать свежим воздухом.
Он - дышал. Но вовсе этим не наслаждался. Смотрел в темное небо, оглядывался окрест, пытаясь хотя бы приблизительно определить, где находится. Ясно было, что не в Москве, не в городе, но больших уточнений Климов сделать не мог. Вроде бы невдалеке в темноте ночи виднелись дома, где-то в стороне, кажется, темнел лес. А для очередного подлого дела нужно было знать точно - где находится фабрика фальшивомонетчиков. Судя по всему - серьезное производство, если под них копают такой тоннель, несут такие большие затраты.
Почему поганый провокатор и доносчик не допускал мысли, что неминуемая кара постигнет его так же, как обрущивалась она на головы почти всех его предшественников - остается вечной загадкой Бытия. Мозгов ли им, провокаторам, не хватает, или они считают себя за самых умных и ловких Бог весть. Но он был уверене, что ЕМУ обязательно выплатят настоящие франки и, с этими сребренниками в карманах, он устроить секс-фестиваль в борделях Парижа. Но ведь и то истина: как невозможно нам, скромным людям, понять логику Гения, столь же безнадежно вычислить и движение мысли профессионального Мерзавца.
Так или иначе, но в положенное время Климов с отвращением залез в грязный комбинезон и его вернули в подвал, где он улегся на свою койку. Минут пять помечтал, как заложит своих работодателей, припомнил силуэт Эйфелевой башни, которая ему, естественно, напоминала раскорячившую ноги шлюху - с чем и заснул.
Так что ещё через десяток минут Ложкин встал со своего ложа, подкрался к доносчику и принюхался. Опытный нос алкоголика тут же уловил выхлоп коньячных паров из чрева Климова. Этого Ложкину было достаточно, чтоб убедиться в своей правоте. А так же и в том, что его, Ложкина, решение "действовать без промедления" - умное и святое. С чем он и вернулся на свою койку.
...А утром, когда дали общую побудку, Климов поднялся вместе со всеми, как ни в чем не бывало и попросил бумаги, чтоб написать очередное письмо жене.
За завтраком и Гриша пришел к выводу, что общая картина происходящего ему ясна. Какие-то люди решили сделать подкоп под неведомую пещеру "Монте Кристо", в которой таились несметные сокровища. Ушлые люди собрали команду рабов, которых никому не нужны - наркоманы, бомжи, сумасшедшие. ООС - в рабочем варианте. Для того, чтоб бригаду было проще обмануть, в неё ввели Климова - "баран-провокатор". Этот, быть может, действительно, получал письма от своей жены.
Но тогда письма Аллы - сплошная ложь! И она - тоже в этой банде.
Значит - бежать. Бежать любыми путями, потому что благополучного исхода отсюда не будет. Каковы бы не были цели тех, кто заточил его сюда, но ясно одно: живым он не выберется.
Во время вахты, когда Гриша остался в забое вновь лишь с Ложкиным, то сказал решительно.
- Слушай план, как сбежим.
- Ну?
Гриша оглянулся. Рогожин и Маслаков, впрягшись в большое корыто наполненное грунтом, поволокли его к выходу - тащили, припадая на колени, словно старые клячи.
- Сделать можно так. - сказал Гриша. - Нам надо как-то загородиться от своих напарников и быстро пробить ствол вверх. Наружу.
- Наверх?!
- Ну да! Бригадир появляется здесь раз в два-три часа. Мы успеем пробиться наверх, пока нас засекут.
- Лады. - тут же твердо произнес Ложкин. - Думай, как колодец вверх бить, чтоб самим под завалом не оказаться. Остальное - моё.
- Подожди! - заволновался Гриша. - Мы же не знаем, сколько доверху! И куда землю сбросить. Если будем действовать неправильно, то сами себя закупорим выкопанной землей и задохнемся, как килька в банке!
- Думай, ты головастый! Хороший план, Гришка! А свой план, чтоб дело обеспечить, я сегодня же проверну. Думай! А я буду действовать!
Гриша взялся за лопату и принялся думать. Плохо было то, что он лишь приблизительно мог определит время суток: желательно было бы выскочить наружу ночью, чтоб оказавшись на свободе, бежать под покровом темноты.
Что их встретит наруже он не мог даже предположить. А если Маслаков прав и они действительно вынырнут из-под земли посреди Красной площади?!
Но самой гнетущей оставалась мысль, что даже если он, Гриша, и вырвется наверх, то там, на этой свободе, его никто не ждет, если Алла работает на руку тюремщикам.
"Милая моя Алла! Иногда мне кажется, что ты совсем другая. Быть может я тебя придумал. Но все равно. Ты для меня навсегда останешся такой, какой я увидел тебя в первый раз..."
Спокойно, как всегда без озлобления и даже без огорчения, Гриша пришел к выводу, что за спиной всех его бед стоит Виктор Заваров. Кому другому - просто некому. Гриша не призывал на голову врагов своих смертной кары. Вообще никакой кары не желал. В высшие силы судьбы он не верил, а суетиться самому отмщения ради - полагал за вздорное и ничтожное занятие. Что происходит, пусть то и происходит. Активен ты или пассивен, жизнь всё одно управляется неведомыми законами, угадать которые не подвластно смертному человеку: строй свои планы, осуществляй задуманное, но не рыдай, когда Её Величество Судьба наносит коварный удар в спину.
...Ложкин оказался обязательным человеком. Как пообещал начать "действовать", так строго и придержался тем же сроком своих намерений. Бригада уже заканчивала ужин, пили чай. Охранник, как всегда в маске, присел на перекладины лестницы и молча курил. Бригадир был где-то наверху, доносились его шаги из открытого люка.
Ложкин допил свою кружку чаю, неторопливо встал, мгновенным и мягким движением ухватился за тяжелый солдатский котелок, в котором на сей раз принесли горячий плов и - этот тяжелый котелок, без всяких предисловий, обрушил на голову Климова!
Хрясть и хрясть! Звук удара получился глухим и хрустящим. Хрясть! Климов ткнулся лицом в свою миску с пловом. Охранник выронил сигарету и вскочил.
После четвертого удара по черепу, Климов свалился со стола и упал на землю, но Ложкин продолжал обрушивать на его голову методичные, мощные удары.
В тот миг, когда опомнившийся охранник вскочил, - Гриша метнулся на него сбоку, уцепился за ствол автомата и оба они повалились.
- Караул! - истошно закричал Маслаков. - Все наверх! Караул!
А Рогожин как сидел у стола, так и остался, только распахнул радостные глаза, мычал и махал руками.
Гриша почувствовал, как задрожал, грохоча, у него под руками автомат, как тут же нагрелся ствол.
Но мятеж был подавлен быстро, оперативно, мастерески. Не пользуясь лестницей, в подвал свалился ещё один охраннник. Ложкин рухнул от удара электрошоком в голову, а Гришу просто отодрали от охранника с автоматом и вышибли через дверь в тоннель.
Когда его вернули назад, Ложкин уже лежал прикованный наручником к своей койке и - самодовольно скалил зубы. Тело Климова пытались поднять наверх, он обвис на руках охранников, голова его была залита кровью.
Бригадир не потерял самообладания, даже обычного ровного настроения не изменил, глянул на Ложкина и спросил с любопытством.
- Ты зачем это сделал? Взбесился?
Ложкин рассмеялся, булькая горлом.
- Ты, начальник, больше нам эту суку не подсаживай! Этот выживет, так я и другого замочу!
- Суку? - поинтересовался Бригадир.
- А то? Ты его сегодня ночью коньяком поил! Что, думаешь, я запаха родного не учуял?! Всех сук сам бог давить благословил!
- Логично. - согласился Бригадир. - Значит, будете работать неукоплектованной бригадой. Режим все тот же.
Снова забой. Снова работа. Теперь - настороженная и злая.
По окончанию этой вахты, пришла очередь взбрыкнуться товарищу Маслакову. Он, как всегда, аккуратно покушал, вытер рот ладонью, встал из-за стола и с ногами забрался на койку. А потом заявил.
- Товарищи! Мы работаем на американское ЦРУ! Да! - глаза Маслакова горели лихорадочным огнем и трудно было понять, в себе ли он, или просто беспредельно возбужден. - Мы копаем тоннель под Центр Управления Ядерным Оружием России! Под склад запасов ядерного оружия, чтобы передать его дружественному коммунистическому режиму Кубы, Северной Кореи и Ираку! Лучше умереть стоя, чем жить на коленях!
Охранник на этот раз к выступлению Маслакова был готов, действовал решительно, но неторопливо - в легком прыжке ударил сапогом по челюсти оратора и тот переместился под соседнюю койку.
Бригадир заглянул сверху в люк и спросил.
- Что там опять неладно в Датском королевстве?
- У Маслака черепицы по крыше ползет. - спокойно пояснил охранник.
- Утром разберемся! Дай ему по уху и пусть отоспится.
Диагноз оказался правильным и лечение тоже. Маслаков выкарабкался наружу, получил по уху, попил ещё чайку, лег на койку, а очередная вахта пошла обычным порядком: еда - работа. Перекуры - испражнения на ведре работа.
По окончанию вахты, вместе с ужином на стол неожиданно и торжественно водрузили две бутылки водки. И Бригадир обьявил, что вышли на отметку "восемнадцать метров"! До цели осталось всего пять! Каждому уже выделена и даже была отправлена домой премия!
- Прошу убедится! - закончил Бригадир и подал Грише очередное письмо от Аллы.
Гриша сначала выпил немножко водки, а уже на закуску - распечатал письмо и принялся его читать.
"Дорогой Гриша! Большое спасибо тебе за те деньги, которые передал от тебя посланец. Они пришли очень во время, поскольку Петр приболел, а псарню свою я уже распродала, так что средств на дорогие лекарства для Петра просто не было. Но ты не волнуйся, теперь все в полной безопасности, он просто слишком много сидел у компьютера и что-то там произошло с позвоночником. Гриша, уже наступает весна! Вот-вот прийдет апрель! Твой посланец сказал, что до кончания работы осталось меньше недели! Какое счастье!"
Письмо Аллы снова выбило Гришу из колеи. Так бежать-таки, сделать отчаяную попытку к особождению, или это ненужное до глупости занятие?
Гриша вернулся к столу и вместе с Бригадиром и Ложкиным допили водку. Рогожин не пил - налегал на компот. Маслакову хватило первой дозы, чтоб заснуть. О Климове не вспоминали. По предложению Бригадира хором спели песню: "Давно не бывал я в Донбассе!" Бригадир пел с душой, песня, надо было понимать, много о чем ему говорила.
Эти посиделки всех успокоили, происшествие с Климовым забылось окончательно, политический полудурок Маслаков, стало быть, вернулся в сравнительно приемлемое состояние и отношения в бригаде восстановились.
- Кнут и пряник - великое изобретение эксплуататоров! - так сказал очнувшийся Маслаков, когда Бригадир поднялся по лестнице и прихлопнул за собой люк. А Ложкин, перед тем как увалиться в койку, глянул на Гришу и проговорил тихо, убежденно.
- Ты, Гриша, той бабе, которая тебе пишет - не верь. Никому не верь. Почем ты знаешь, может с её согласия тебя сюда и забили? За деньги любую бабу купишь. Давай бежать, пока не поздно.
Гриша повернулся в угол и окликнул.
- Товарищ Маслаков! Вы не хотите убежать отсюда?
Маслаков поднялся с койки и доложил строго:
- Готов выполнить любое поручение партии и правительства!
- И папу с мамой зарежешь? - оскалился Ложкин.
- Так точно!
- Бежим. - решился Гриша.
- На следующей вахте?
- Да.
Согласие или отказ глухонемого Рогожина никого не интересовали.
...А баран-провокатор Климов в забой больше не вернулся. Не поехал он, стало быть, и на секс-фестиваль в Париж. Никуда более Климов не передвигался, если не принимать во внимание того факта, что его безжизненное тело упаковали в большой мешок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49