Тебя спрашивает там один, еле языком ворочает...
- Да кто, баб? Геннадий?
- Ох, не думаю. Лицо кавказской национальности! Чистый ворюга. Иди, девочка, мирно поговори, может, обойдется. Только за калитку не выходи, слышишь? Сейчас они тут такое творят, знаешь, не маленькая. Если что, Фомку кликнем, он с утра в воинственном настроении.
На улице, действительно, кто-то стоял, зябко втянув темноволосую голову в плечи. Воротник черной кожаной куртки поднят, руки в брюки, то есть в обвисшие потертые джинсы. Нетерпеливо переступает кроссовками в шамкающей, жирно блестящей под фонарем грязи.
- Вам кого? - недоумевая, присмотрелась Кристина.
- Бонджорно, бамбина! - радостно встрепенувшись, Санта схватился руками за металлические прутья калитки, обратив к ней заросшее темной щетиной лицо.
От этой каторжной бородки, от замерзших рук, вцепившихся в калитку, весь облик гостя сквозил чем-то тюремным, горестным.
- Привет... Откуда такой... страшный?
- В гости звать не будешь?
- Извини, сейчас отопру, - зазвенев связкой ключей, Кристина впустила в сад неожиданного визитера и, отворив дверь в дом, посторонилась. Заходи.
Он поднялся на крыльцо, протиснулся на террасу, но озираться, осматриваться не стал. Его глаза, прикованные к лицу девушки, смотрели тревожно и жадно, словно он задал важный вопрос и теперь ждал на него ответа. Они стояли молча, медленно и неотрывно сближаемые силой особого притяжения. И вдруг обнялись, крепко, жарко, как возлюбленные после долгой разлуки.
- Ну, мне надо к Захаровне зайти, - сказала, пробираясь бочком мимо застывшей пары, Анастасия Сергеевна. - Ты тут своего итальянчика покорми, там в шкафу макароны есть... А я уж заночую у соседки, значит... оглянувшись от дверей бабушка увидела все ту же картину и бросив неизвестно кому "до свиданьица", тихо прикрыла за собой дверь.
Все произошло очень быстро, как на прокрученной в ускооренном режиме киноленте: он успел лишь отшвырнуть куртку, ботинки и кое-как сдернуть джинсы, Кристина выскользнула из брюк, стягивая по ходу дела шерстяные колготки. Ни единого слова, и ни одной мысли, будто проглотила залпом стакан обжигающего снадобья - приворотного зелья - и полетела в звенящую, накаленную страстью темноту...
Взмокший и притихший, Санта продолжал сжимать её в объятиях, жадно целуя и шепча: "Я такой голодный!" Действительно, он был похож на истомленного воздержанием путника, прильнувшего, наконец, к пиршественному столу. Жадность, жадность - неутоляемая жадность! Горящие глаза, вздрагивающие от нетерпения быстрые руки, раскаленное тело, - первобытная страсть, чуждая всяким гурманским изыскам.
- Ты за этим сюда приехал? - насмешливо спросила Кристина, когда острый приступ голода был утолен. Откуда-то издалека послышались позывные программы "Вести" - значит, любовники пронеслись над временем в бешеном галопе, миновав за мгновение два часа.
- Скажи хоть, когда тебя выпроводить к самолету.
- Я очень, очень голодный. - Счастливо шептал с закрытыми глазами Санта. Его руки, сжимавшие девушку, ослабли - он погружался в сон.
Кристина тихонько высвободилась из объятий, натянула свитер.
- Я не сплю, детка. Есть хочу, до смерти. Дай хоть кусочек хлеба!..
Она рассмеялась: оказывается, все это время они утоляли вовсе не тот голод. Парень прост зашел, чтобы перекусить.
Санта спал четверть часа, пока варились длинные макароны и на сковородке поджаривались кусочки колбасы, залитые омлетом. Не успела Кристина поставить тарелки, а он уже сидел за столом, полностью одетый, нетерпеливо крутя алюминиевую вилку. А потом уминал поданное блюдо, не реагируя на расспросы - мычал с набитым ртом нечто невнятное.
- "Вкусно, очень вкусно! "- поняла Кристина и предложила: "Кофе, чай?"
- Вино.
- Мы с бабкой не держим вина. Давай, кофе растворимый, чтобы чай не заваривать. И мармелад у нас свежий.
Перед кофе Санта резко затормозил: отодвинул пустую тарелку, откинулся на спинку стула и удовлетворенно вздохнул:
- Отвечаю... - начал он без подготовки. - Я не ел целые сутки. А к женщине не подходил целую вечность!
- Бедненький! Плохи дела там у вас, в Европе. Ни жратвы, ни баб... Хорошо, хоть сюда сообразил заскочить - видишь, сколько радости! .
Кристина села напротив и, поджав щеки руками, уставилась на своего гостя. Все, что случилось с ней сейчас, было настоящим первосортным счастьем. Такого уже не будет... Вот поднимется гость, вспорхнет - и поминай, как звали! Этот голос, эти руки, это лицо...
- Санта, у тебя нет фотографии? Ну, хоть маленькой... Подари мне. Чтобы я тебя в следующий раз узнала. Ведь ты появишься еще, правда? Ты же, все-таки, чудотворец.
- Я, вообще-то, нашел тебя, чтобы поговорить по делу.
- Здорово получилось. Содержательный разговор на высшем уровне, тронула Кристина опухшие от поцелует и его жесткой щетины губы.
- Девочка, я уже три недели в России. Были старые долги. Все роздал. Теперь свободен и чист. Начинаю новую жизнь со вторника.
- С понедельника, - поправила Кристина.
- Это у вас - с понедельника, поэтому все, как говорят, "через жопу". А у нас со вторника.
- Как, как ты сказал? - удивилась Кристина этому разговорному выражению, произнесенному на чистейшем русском.
- Извини, я не прав, - опять по-русски и без всякого акцента сказал Санта. Насладившись недоумением девушки, он схватил её в охапку. - Ты прелесть в этом свитере... Не бойся: "через жопу", "извини, я не прав", "на дворе весна" да еще... "отвали, козел", - вот и все мои познания в русском языке. Прост у меня отличный слух. Я и по-английски говорю почти без акцента. И французы за своего принимают.
- И ещё "очи черные"! Я тогда даже испугалась - ты пел, как чистокровный русский...
- Что поделаешь, талантлив, умен, честен, принципиален...
- И огненный темперамент! Ты сегодня, наверно, побил все рекорды. Мы даже воздух нагрели. Смотри, топить не надо!
- Значит, про меня ты почти все знаешь. Добавлю кое-что новенькое: с австрийкой расстался. Дом оставил ей. От помощи Паолы отказался. Контракт в церковном хоре не подписали - у меня после этого суда далеко не святейшая репутация.
- Поняла, ты решил эмигрировать в Россию? Ну, нет, mio caro, иждивенца я не возьму. Сама без работы, на содержании семейства, - заявила Кристина.
- Вижу, что не шикуешь, - он впервые огляделся вокруг.
- А это у нас стиль такой - под старину.
- Я работы никакой не боюсь, и многое, между прочим, умею. Это кроме пения и знания языков.
- А также ловли устриц, угона автомобилей и вытягивания сведений из лживых стариков.
- И любви... На которой я мог бы разбогатеть. Но сразу предупреждаю, не собираюсь.
- Мне и нечем оплачивать такие услуги. Извини, я не права, козел.
- Ого! Я уже понимаю русский, - обрадовался Санта. - Козел - это баран?
- Да, но ещё - дурак, лопух, балда... Ах, я сама здорово подзабыла итальянский.
- Вот и очень хорошо - срочно требуется практика, я тебе могу её предложить. Слушай, девочка, только не будь козлом, подумай хорошо: через три дня мы с тобой улетаем в Рим. Оттуда двинемся к Адриатическому побережью в одно симпатичное сельское местечко. Там находится дом моего близкого приятеля, старого друга. Это древняя ферма, которую он вздумал отремонтировать и приспособить для жилья. ну, получил мужик деньги, и решил начать новую жизнь в родовом гнезде со всеми удобствами. Там уже завершены основные строительные работы. В середине июня мой друг хочет поселиться в доме и провести там все лето.
Ему нужны честные, приличные люди, которые могли бы помочь по хозяйству. Вроде временной прислуги, что ли. Я буду возиться в гараже обожаю машины. А у него целый музей старья - антиквариат на колесах... И вот попутно пришла мысль прихватить тебя - до осени ты свободна, а там лето жаркое, вокруг поля, луга, коровы, козлы... Практикуешься в языке и что-нибудь делаешь в саду или в доме - как настоящая крестьянка. И, к тому же, платить будут прилично.
- Почему твой друг решил пригласить уборщицу из Москвы?
- Здесь дешевая рабочая сила. И трудятся русские от души, вот, почти коммунизм построили. А, главное - моя рекомендация.
- Ладно, от тебя все равно ничего не добьешься... Только вот, милый, у нас тут с визами не просто. И приглашения у меня для выезда за рубеж нет.
- Это все беру на себя. Я все-таки итальянец, и к тому же весьма обаятельный, - Санта нарочито взъерошил лохматую шевелюру и скорчил тупую рожу.
Кристина нахмурила брови. Она понимала, что за привычным веселым трепом парня скрывается продуманное решение. Конечно, это приглашение - не импровизация и не случайно он оказался у её калитки. И этот порыв лихорадочной страсти, от которого сейчас, казалось, не осталось и следа. Под низким абажуром у остывшего чайника засиделись друзья-приятели. И только.
- Скажи честно, Санта, ты хоть немного вспоминал обо мне? - робко спросила Кристина.
- Еще как! Когда Иза выставила меня из дома, швыряя журналы с портретами длинноволосой блондинки и причитая: "Катись к своей манекенщице!", я тут же вспомнил - и прикатился.
- А я чуть замуж не вышла. За очень "крутого" мужичка. Это значит, делового, имеющего деньги и власть.
- Из новых хозяев или из мафии? - нахмурился Санта.
- Разве здесь разберешь? Совсем как у вас. Даже ещё непонятней...
- Он стал близок тебе, Кристи? - Санта подался вперед, грозно сжав в кулаке чайную ложку.
- Нет. Я не из тех, кто умеет легко увлекаться. И теперь точно знаю, что не из тех, кто продается... К сожалению, мы не сошлись...
- Покажись-ка мне сзади, детка. Кажется, ты похудела... У вас, вообще, есть здесь какая-то жратва? - Санта кинулся к холодильнику и остался недоволен его содержимым. - Вот, возьми доллары. В Москве они хорошо идут. Это в долг - никаких отказов. Купи завтра, что понравится, я к ужину вернусь. Паспорт-то у тебя не потерялся?
- Ты все решил за меня? - вроде строптиво, но с огромным облегчением спросила Кристина.
- Решил. Не спорь, мне надоело быть младшим братом и смиренным святошей. Я увожу тебя, крошка. Шмотки и диадему брать не рекомендую. Поедешь, как я - налегке...
Санта притянул Кристи ину усадил себе на колени.
- Худенькая, невесомая, словно воробышек... Детка, моя детка...
Он легко поднял её на руки и осторожно, как уснувшего ребенка, отнес на тахту.
Во вторник, семнадцатого апреля, Боинг - 637 компании Alitalia вылетел точно по расписанию. Обыкновенный будничный рейс "Москва-Рим", томные от раннего пробуждения лица пассажиров, готовящихся к четырехчасовому изнурительному безделью. Стюардессы с наигранным оживлением развозят напитки, в наушниках звучит неизменный шлягер Тото Кутуньо "Итальяно миа", пожилой синьор провожает в туалет побледневшую, как маска театра Кабуки молоденькую японку.
- Это невозможно, это прост не может быть... - Кристина то крепко зажмуривалась, то таращила глаза - картинка не менялась: слева от нее, совсем рядом, так, что можно было разглядеть длинные, загнутые ресницы, застыло с блаженной улыбкой на устах лицо дремлющего Санты. Она была слишком взволнована, чтобы уснуть, и никакими силами не могла отогнать сонм настырных голосов, все ещё звучавших в ушах.
- Ищешь себе приключений на жопу, детка, - веско процедил сквозь зубы Фил, увидев спутника Кристины с сомнительной внешностью кавказского торгаша.
Эта фраза стала лейтмотивом внезапного отъезда Кристины. Конечно, её бы с восторгом проводили в Италию, но не в такой компании и не для какой-то там работы на ферме. Санту подозревали в самых низменных намерениях - от торговли наркотиками до сутенерства, а у Кристины не было желания спорить, придумывая благообразные оправдания для отъезда.
- Заработать хочу, мам! Сама же знаешь, сбережений моих надолго не хватит... Язык вспомню, отдохну у моря... Да и вообще, что вы всполошились, ведь не в Югославию воюющую еду. Богатая, процветающая страна...
- Геннадий бы и здесь все твои вопросы решил получше процветающих итальянцев. Знаем уже, чем твои приключения кончились... Да и мы Филом теперь не бедные. Не та ситуация, чтобы очертя голову в прорубь бросаться, - не скрывала обиды Алла Владимировна.
Не могла она радоваться отъезду дочери прежде всего из-за рухнувших планов на брак с Лопахиным. Такое счастье девчонке привалило, а она носом крутит! Цыгану этому задрипанному сразу на шею кинулась.
- Уж не его ли подарочек? - кивнула мать на живот Кристины и глядя в затылок молчавшей дочери, горько добавила: - По-другому я представляла твою "блестящую карьеру"...
Не спорила Кристина, дружка не защищала, так как сама уже не знала, кто прав, кто нет. Не вопить же, что любит она этого "цыгана" и пойдет за ним хоть на край света - хоть в Рим, хоть и в Сибирь, а если уж опять что-нибудь приключится, в знакомую уже тюрьму Мантеллатэ.
Об этой перспективе ей по-дружески намекнула Надин. Как раз в те минуты, когда "Боинг" покидал воздушные границы РФ, Белоснежка сочеталась законным браком с гражданином Федюниным, известным в банковских кругах господином Новым. Накануне вечером счастливая невеста пожалела отказавшуюся от приглашения на свадебный банкет подругу, - уж очень темнила Кристина, замалчивая, очевидно, подлинные причины своего внезапного отъезда.
- Понимаю, понимаю! Черноглазый кавалер пальчиком поманил? Это ты своей маме рассказывай. Ох, отчаянная ты, Тинка. Раз обожглась - опять лезешь. Уж ты поосторожней, а то попадешь опять на государственное иждивение. Передачу-то тебе далеко возить.
Да разве теперь испугаешь этим Кристину? Откинувшись в удобном кресле, она повторяла себе, что совершает нечто совершенно невероятное - сидит рядом с ним, согревая похолодевшие от волнения пальцы в его горячих ладонях! Она летит вместе с Сантой к Вечному городу, к радости и весне, возвращается, пусть не надолго, в те края, где уже вовсю благоухают под улыбчивым солнцем поля диких гиацинтов. Primavera... Primavera! Музыка и волшебство, головокружение и комок в горле - щенячий, звонкий восторг!..
- Весна! - сказал Санта по-русски, щурясь на ярком свете аэропортовских просторов. - В Риме настоящая весна. - И посмотрев на опускающуюся по трапу спутницу, заметил, - Загорать тебе пора, детка. И витамины кушать.
Кристина повисла на предложенном Сантой локте, ощутив под пальцами липкую поверхность кожзаменителя. Да, живописная парочка - помятый "кавказец" в черной куртке и длинноволосая блондинка, виснущая на его руке - ну прямо картинка: "Привет из Сухуми!
Все-таки здорово иметь под боком настоящего мужчину. К чертям эти феминистские бредни! Как прост и легко все выходило у Санты - широкая улыбка, несколько слов, шуршание банкнот - и они едут по автобану во взятом напрокат автомобиле, мчатся навстречу поднимающемуся из туманной дымки солнцу.
- Включить радио или споем сами? - небрежно спросил Санта, заслоняясь от солнечных лучей козырьком.
Кристина даже подскочила от радости и захлопала в ладоши:
- Давай-ка во весь дух Санта-Лючию! Я буду подпевать.
- Нет, детка, это не Ла-Скала - боюсь, стекла полетят. Ты уж лучше потихоньку, а я помурлыкаю.
Но они распелись от души, пришлось открыть люк в крыше, и звук несся вслед за машиной, как полотнище победного знамени.
Обедали в придорожном мотеле на пластиковом столике, вынесенном подальше от шоссе в укрытие густо заросшего виноградной лозой штакетника. Душистый ветерок с холмов, покрытых яркой зеленью, полосатый шмель, настойчиво кружащий у яркой бегонии в стеклянной вазочке, клетчатая красно-белая скатерть, бормотание радио у стойки бара и гудки автомобилей на близлежащей оранжево-желтой заправочной станции "Agip" - все нравилось Кристине, щемило душу умилением. Хотелось думать, что они - обычная супружеская парочка, возвращающаяся домой - в один из таких симпатичных сельских домиков, что стоят вдоль дороги, под красной черепицей с кустами герани на балконах и окнах. А во дворе, на скошенном газоне, надувной бассейн, в котором плавают забытые детские игрушки...
- Может, мне купить зубную щетку и навестить мужскую комнату? нарушил мечты Кристины Санта. - Смахиваю на разбойника или пирата... Потерял где-то в Москве свой чемодан.
Он виновато посмотрел на Кристину, чистенькую, бело-розовую в своем любимом светлом джинсовом костюме.
- Никогда не видела столь свободного от багажа пассажира аэрофлота. Или ты стал кришнаитом? - тихо отозвалась она, наслаждаясь большим гладкокожим персиком.
Санта, действительно, путешествовал налегке. Выйдя из аэровокзала, он снял свою куртку и, аккуратно сложив её, оставил возле урны, а деньги и паспорт засунул в карман брюк.
- Хорошая вещица. У московских торгашей купил - итальянский товар, говорят. Может, кому-то ещё пригодится для поездки в Россию. Там такая одежда просто незаменима. Если хочешь попасть в милицию.
Санта вернулся из туалета умытым и тщательно причесанным - мокрые волосы лоснились смоляным глянцем, в воздухе разлился терпкий запах одеколона.
Он сидел на апрельском ветерке в одной клетчатой рубашке, почесывая бороду и делая вид, что млеет от жары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44