Отскочив, девушка засмеялась и пошла вдоль берега по изгибающейся среди кустов дорожке. Куда - неважно. Хотелось шагать и шагать, бормоча про себя то, что не решалась пропеть вслух.
Среди деревьев засветился огонек, потом показались очертания деревянного дома под островерхой крышей. Охотничья хижина в лесу с манящим теплым светом в полуоткрытых ставнях, окруженная могучими кленами и стайкой низеньких елок, словно пытающихся заглянуть в окна, казалась совершенно сказочной. Обитель доброй колдуньи или веселых гномов. Не думать же, в самом деле, что в теплой комнате сидит пузатый садовник Антонелли, похрапывая у телевизора. Кристина постояла, придумывая предлог, чтобы постучать в массивную дубовую дверь, прихваченную металлическими скобами. Тускло поблескивал круглый медный шар ручки, предназначенный, видимо, для великана, но звонка не было видно. Кристина вытащила из кармана озябший кулачок и постучала. Никакого движения за дверью, тишина, лишь шумит в кронах деревьев ветер, кружа сорванные листья. Она протянула руку, и кленовый лист, промелькнув с высоты сложным вальсовым па, лег прямо на раскрытую ладонь.
"Все, что сбыться могло, мне, как лист пятипалый, прямо в руки легло. Только этого мало...", - тут же зазвенела в голове строка Тарковского. Впервые Кристина, слышавшая эти слова много раз в исполнении Ротару, поняла, о чем они. И зашептала весь стих сначала, забыв про сопровождавшую их гремучую оркестровку, удивляясь точности и красоте смысла.
Дверь домика отворилась, темный мужской силуэт на фоне светлеющего прямоугольника казался огромным.
- Да заходите же, синьорина! Я едва согрел дом, не хочу напускать холода, - окликнул её незнакомый голос так, будто уже с полчаса уговаривал принять его приглашение. - Вы что, заколдованы или замерзли?
Он соскочил со ступенек и, подхватив Кристину за руку, чуть ли не силой затащил в дверь:
- Вот еще, любительница ночных прогулок под дождем... - хозяин удивленно окинул взглядом девушку, оторопело сжимавшую кленовый лист и глядящую на него широко раскрытыми, полными восторженного удивления глазами.
- Вы?! Это вы?! - Кристина замотала головой, сообразив, что говорит по-русски и, переведя дух, сказала по-итальянски:
- Простите. Я задумалась. И приняла вас за другого.
Конечно, трудно было бы не обомлеть: в лесной избушке обитал не садовник, и не людоед. В двух шагах от Кристи стоял высокий брюнет в шикарном белом костюме. Ворот рубашки под упрямым, пересеченным ямочкой, подбородком распахнут, концы развязанного галстука-бабочки небрежно свисали, будто означая принадлежность его владельца к самой высшей касте элегантности. Это он, темноглазый, смуглый, с падающими на лоб цыганскими завитками, выбросил в пыль её букеты там, на подмосковном шоссе.
- Меня зовут Санта. А вы иностранка? - Хозяин домика снял с её плеч жакет и встряхнул мех, усыпанный водяным бисером.
- Я даже не заметила, что идет дождь. - Кристина закинула за спину мокрые волосы. - Да... я иностранка.
- Хм... - Человек, назвавший себя Сантой, внимательно посмотрел ей в глаза. - Зрачки не расширены... Но, похоже, ты чего-то наглоталась, крошка.
- Н-нет. Просто немного удивлена... Сильно удивлена... Я испугалась. Гуляю здесь первый раз.
- Ну, тогда ты свалилась с Луны. На прислугу не похожа, да и среди гостей Антонелли я тебя не заметил, - парень взял её руки в свои. Совершенно окоченела. Наверно, плавала в озере. Ну-ка, скорее к огню, а я согрею вино.
Он усадил Кристину в низкое кресло, подвинул его прямо к жарко пылающему камину и, повозившись в глубине комнаты, протянул девушке чашку с горячим напитком.
- Пей смело. Это чинзано, немного корицы. Мускатный орех... А я пока утеплюсь.
Кристина, приблизив лицо к огню, так, что коже стало горячо, медленно глотала ароматный глинтвейн. В голове было пусто и торжественно, как в соборе перед мессой.
- Санта - это святой? - спросила она, не оглядываясь.
- Да. Вообще-то, Санта - это детское прозвище. Я всегда изображал в праздники Санта-Клауса и пел на Рождество всякие церковные гимны, бухнувшись в кресло напротив, парень нагнулся, шнуруя спортивные ботинки. Он успел переодеться в толстый свитер и джинсы.
- А меня зовут Кристина Ларина. Я русская, живу у Стефано Антонелли. Мы приехали сюда на уик-энд.
Бросив не завязанный шнурок, Санта с удивлением уставился на Кристину.
- Значит, это у тебя болела голова и ты валялась в постели, пока все объедались, а я надрывал горло, услаждая слух почтеннейшей публики?
- Так это пел ты?! - Кристина чуть не уронила чашку и только тут заметила, что все ещё сжимала в кулаке кленовый лист.
Она посмотрела на предвестника чудесной встречи с суеверным трепетом и спрятала его в карман.
- Я никогда так не волновалась от музыки. Мне хотелось плакать...
- Все старушки на нашей улице лили слезы, когда пел Санта. А позже мне удавалось растрогать и более юных синьор. - Он подбросил в камин поленья. Слушай, у меня идея: спать уже все равно поздно. Давай устроим вечеринку. Поболтаем, выпьем, а? Я могу тебе спеть.
- Спасибо. Но Стефано будет волноваться... - Кристина даже испугалась столь неожиданного предложения.
- Звони быстро, пока ещё не разъехались гости. - Он протянул Кристи радиотелефон. - Этот охотничий домик Стефано отдал в мое распоряжение на уик-энд. Здесь вполне хватит места для двоих. Я не маньяк и не насильник. Просто неохота сидеть одному. Да и ты, похоже, интересный собеседник. Расскажешь про Москву. Я никогда там не был.
Кристина механически набрала названные Сантой цифры и произнесла подсказанный им текст: "Я останусь поболтать с певцом в охотничьем домике. Он обещает петь до утра".
- Вот видишь, ты свободна. Что он сказал?
- Что очень рад за меня... Ведь я хандрю.
- Вот и отлично. Представь, что ты у доброго исповедника и рассказывай все начистоту. Обожаю романтические истории! Ведь это несчастная любовь, да? Мне нужен опыт для исполнения "слезных арий". Самому-то мне всегда везет. - Санта ловко жонглировал апельсинами. Поймав один из них зубами, другой протянул Кристине. - Ешь, ты, наверно, голодная. У меня здесь шоколад и всякое вино в холодильнике. Протянем до утра.
Он забросил ноги на подлокотник кресла и запросто, без ножа, очистив свой апельсин, смачно вгрызся в сочную мякоть.
- Давай, без церемоний. Это охотничьи апартаменты. Видишь, - вокруг рога и шкуры. А на этом медведе у камина, думаю, отдыхала не одна парочка... Так что там, в Москве? Перестройка?
- В общем-то, да. Только я не интересуюсь политикой. Правда, не люблю коммунистов, устроивших у нас "застой" на семьдесят лет. А Стефано, оказывается, сын коммуниста-капиталиста. Странно у вас...
- Я тоже не очень сведущ в политических играх. Знаю, кто приличный человек, а кто сволочь. И это, думаю, главное. Так твой московский жених сбежал, пока ты здесь вертелась перед объективами?
- Откуда ты знаешь, кем я работаю?
- Видел портрет на обложке. Но, честно говоря, не подумал бы, что это ты. Стефано сказал, что его русская гостья звезда агентства "Стиль". Это совсем неплохо. Ты и в России блистала в журналах?
- Ой, что ты! В России я была обычной девчонкой, на которую никто и внимания не обращал. Все произошло, как в сказке... Моя школьная подружка познакомила меня с человеком, который занимается устройством конкурсов красоты. Ну, он как-то сразу ввел меня в состав претенденток...
- Понятно. И ты стала "Мисс Россия"!
- Да нет же! Я не заняла никакого места, только почему-то очень понравилась итальянцам. Может, слышал про фирму "Карат"? Они заключили со мной контракт на три месяца и навешали на меня кучу своих изделий в качестве приза.
- И ты упорхнула в Рим, а твой парень, сделавший девочке карьеру, остался ни с чем. Печально.
- Он не парень, а толстый пожилой дядя. В меня не влюблялся, но очень помогал... Если честно, - до сих пор не понимаю, почему он со мной возился. Вот как Стефано - он ни разу даже не пытался меня соблазнить. Но все время помогает и мне, и Бэ-Бэ.
- Эта чертовка - твоя подружка? Горячая особа!
- Да нет! У меня здесь мало друзей, а Бэ-Бэ меня опекает, то ли. Ведь я однажды помогла ей сбежать от бандитов.
- В Риме бандитов полно... Только сейчас не убегай - я не из них! Санта кинул Кристине половину шоколадки.
Она поймала, расплескав при этом красное вино на свои белые брюки. Парень вскочил и тут же принес в горсти что-то белое.
- Кажется, это соль, надо быстро посыпать. А то подумают, что мы дрались.
Он стал втирать соль в пятно на бедре и Кристина замерла, чувствуя, что их беседа может перейти в нечто другое. Он, видимо, почувствовал то же самое. На секунду их взгляды встретились и Санта быстро вернулся в свое кресло.
- От тебя лучше держаться подальше, прекрасная блондинка. Погибель страстным макаронникам. Скажи честно, скольким моим соотечественникам ты разбила сердце?
- Никому. Честное слово, никому. Хотя очень старалась. - Кристине почему-то захотелось рассказать о себе этому совсем не знакомому парню. Ладно, ты узнаешь про меня самое страшное. А в награду споешь. И расскажешь, откуда ты такой взялся. О'кей?
- Идет. Святой дядюшка тебя внимательно слушает. Только давай что-нибудь повеселее, а то я усну. - Он свернулся в кресле, подложив под щеку ладонь.
- Ты, наверняка, слышал про Элмера Вествуда? Он устраивал юбилей Антонелли и пригласил меня принять участие в массовке. Я плавала на каком-то резиновом листе, изображая не то наяду, не то лягушку... Там, в озере, меня и нашел Антонелли. Отогрел, приютил... и даже не покушался на мою честь...
- Угу... Давай дальше. Про добропорядочность Стефано я и сам знаю. А вот что натворил Вествуд - этот малый не промах!
- Он мне понравился. Как тысячам других таких же глупышек. То есть - я просто решила, что влюбилась в него. Понимаешь, кажется, что первая любовь должна быть непременно какой-то сказочной...
- Первая?! - Санта изумленно приподнялся. - Прости, тебе сколько лет?
- Скоро будет двадцать три. Но в школе я была какая-то заторможенная, мечтала о романтическом принце. А потом решила, что раз принцев не бывает, сойдут и старые влиятельные дядечки. Как тот, что устроил меня на конкурс.
- Ну и дела! Поистине, Россия - глухая страна. Девятнадцатый век. У нас, правда, в патриархальной провинции тоже весьма строгие нравы... Но... ты меня не дуришь?
- Раз так, вообще не буду рассказывать. Ты что ждал, "исповедь проститутки"? - Кристина насупилась. - Ладно, дальше будет интереснее.
- Значит, Элмер соблазнил тебя... бедняжка! Иди ко мне, я тебя утешу... - Санта распахнул объятия, но, заметив испуг Кристины, возмущенно всплеснул руками. - Ты что, совсем дикая? Я же шучу!
Кристина рассмеялась:
- У тебя чрезвычайно выразительная жестикуляция!
- Понятно. Буду держать руки на коленях. Или нет - свяжи мне их шарфом. Не хочу пугать девушку.
- Можешь продолжать свой балет. Мне даже нравится.
- Перемирие! - Санта вскочил, чмокнул Кристину в щеку и вернулся на место, изображая шоковое состояние. А она почувствовала, как запылало её лицо. Если бы этот забавный парень, которого она так долго воображала в своих мечтах, сейчас вдруг обнял её, она не стала бы сопротивляться.
- Элмера соблазнила я. Один-единственный раз. После этого он влюбился в Риту Тичелли, они объявили о помолвке, а Тичелли оказалась богатой невестой. Стефано сказал мне, что боится за Риту. Он знает её семью очень давно, а про Элмера думает не совсем лестно... Полагает, что он польстился на деньги. Вчера был роскошный бал... господи, только вчера! Я думала, что не переживу этот позор, а сейчас уже сижу и спокойно болтаю с тобой...
- Не забывай, я не обычный человек! Я - Санта! Пара мальчишек в нашем квартале перестали воровать, когда я побил их по рукам и обещал, что прокляну и руки отсохнут. И никто! - Санта поучительно погрозил Кристине пальцем. - Никогда! Никто и никогда не отважился соврать мне!
- Я вообще вру очень редко. И неудачно. Ты бы сразу догадался. Даже моя маман всегда меня ловила... Так вот - чистая правда: Стефано и Бэ-Бэ уговорили меня на балу объясниться с Элмером, сказать, что я люблю его и что Антонелли даст мне приданое... Глупости, конечно. Я не собиралась заманивать его и вообще уговаривать... Но так вышло, сама не пойму, почему... Почему я вдруг стала кричать на Элмера, обвинять в корысти, измене... - Слезы вновь навернулись на глаза Кристине. - Знаешь, мы танцевали и я поняла... в общем, поняла, что он ко мне неравнодушен... И я была очень пьяна... Вообще-то я пью совсем мало. Честное слово! - Она сквозь слезы с мольбой посмотрела на собеседника.
- Не понимаю, - задумчиво заключил он и развел руками: - Ни фига не понимаю!
- Что здесь непонятного? Элмер сказал мне, что любит Риту и ни за что не оставит её.
Санта пожал плечами:
- Бывает... - Он замолчал, став вдруг серьезным и грустным. В темных глазах, смотрящих в огонь, плясали отблески пламени.
- Ты, наверно, устал? Мне лучше тоже пойти поспать. Где здесь спят неожиданные гости? - Кристина поняла, что разговор внезапно иссяк.
- Я заметил тебя сегодня ночью, выскальзывающей из подъезда виллы. Вдруг сказал Санта. - Подумал: "что за прекрасная незнакомка удирает в разгар бала?" Мое выступление триумфально завершилось и я поспешил удалиться в эту хижину... Пошел за тобой - белые брюки светятся в темноте, в волосах сверкают капли дождика... Санта ведь, в сущности, очень сентиментальный малый. Сама понимаешь, - с пеленок работать святым, а потом петь про "великую любовь"... Профессиональные издержки... Пошел за красоткой, а она - к воде! Думаю: решила утопиться. Постоял за кустами, приготовясь спасать. А русалочка умылась озерной водой и устремилась прямо в лесные дебри. Я едва успел спрятаться. Так и шли мы почти рядом - ты по дорожке, я - в лесу. Шмыгнул в свой домик и стал ждать. Решил, что ты сюда дорогу знаешь и меня для чего-то ищешь.
- Нет, я не подозревала ни о тебе, ни об этом домике. Вообще никогда здесь раньше не была... Сидела у себя в комнате, оплакивала неудачную любовь, а когда ты запел, почему-то повеселела. Мои переживания показались глупыми, ничтожными по сравнению с этой музыкой, ночью, озером... Брела, куда глаза глядят, смотрю - окошко светится так тепло и заманчиво, как в сказке...
- И ты долго раздумывала у дверей. Боялась, что тут живет разбойник?
- Да, людоед или ведьма. Или просто - садовник Стефано. Я и не думала, что найду Санта-Клауса.
- Ты здорово говоришь по-итальянски. И акцент такой загадочный, придающий шарм. Только как-то литературно.
- Спасибо. Обмен комплиментами удался. Я учу итальянский уже лет восемь. Моя мама - учительница, знает французский и итальянский. Я тоже вначале учила французский, а потом взялась за итальянский. Уж очень красиво. Когда я была маленькая, у нас были в моде итальянские певцы - Тото Кутуньо, Челентано, дуэт Альбины и Романо Пауэр. И оперные, конечно. У меня дома есть пластинки Каллас, записи Кабалье, Доминго, Паваротти... О, всего и не перечислишь. В общем, я - италофилка.
- Значит, тебе повезло неспроста. С детства любила эту страну и прямо в неё попала, да ещё покорила своей красотой... Я всегда на Рождество сочинял детям такие сказки... - Санта вопросительно посмотрел на Кристину и в его взгляде ей почудился оттенок иронии.
Она вздохнула, поднимаясь с кресла:
- Пожалуй, мне все же лучше уйти. Хочется проститься с этим местом. Четвертого января я уезжаю домой.
- Разве "Стиль" не заинтересован в продлении контракта?
- Конечно, они предложили мне увеличить срок и гонорар. Еще бы! Ведь Антонелли дружит с моим боссом. Но я решила, - довольно сказок. Особенно таких, оставляющих кучу загадок. Глупеньким девочкам лучше сидеть дома. И ждать, когда поумнеют.
Санта помог ей одеть меховой жакет и, задержав руки на плечах, серьезно посмотрел в глаза:
- А могла бы ты, загадочная незнакомка, сделать сейчас для меня случайного, в общем-то, встречного, одну вещь? Одолжи мне свою диадему, полученную от "Карата".
Кристина от недоумения открыла рот:
- Т-тебе? Диадему?
- Да, поносить. Дня на два. Не спрашивай, зачем, Кристина. Просто ответь - да или нет?
- Когда?
Санта набросил кожаную куртку и, вернувшись в комнату, залил огонь водой.
- Мы поедем сейчас. Для Антонелли оставим записку у охранника.
И они, захлопнув дверь, вышли в моросящую дождем ночь.
В стареньком "фиате" Санты пахло сосновой смолой.
- Ты и вправду развозишь елки? Только ещё далеко до Рождества, сказала Кристи, заметив на заднем сидении охапку свежих сосновых веток, завернутых в целлофан.
- Не всем. Только очень послушным детям... Ты что, не куришь?
- Вообще-то, курю. Но редко, после хорошего ужина или...
- После хорошей любви... - добавил Санта.
- Нет. После работы. Девчонки в перерыве закуривают в скверике так аппетитно. Невозможно удержаться.
- А как все же с любовью?
- Элмер закурил и я тоже.
- Ты все-таки настаиваешь на версии: Вествуд - единственный мужчина на свете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44