.. я порадую дорогих гостей. - Стефано подошел к Санте. - Отдай оружие, мальчик. Стреляться на дуэли с тобой я не стану. И затевать перестрелку тебе не с кем - здесь вообще ни у кого нет оружия.
Он вывернул карманы и поднял руки, демонстрируя готовность к обыску.
- Молодец. А теперь мы немного повеселимся. - Стефано проследил, как Паола спрятала в своей сумочке отданный Сантой пистолет и хлопнул в ладоши. - Прошу внимания, дамы и господа! Сейчас я представлю вам мою жену. Два дня назад Берберия Пьюзо стала моей супругой... Спускайся к нам, детка!
Деревянная лестница, ведущая на второй этаж, скрипнула и на верхних ступеньках, представляя себя всеобщему обозрению, появилась Бэ-Бэ. Атласный пеньюар, отороченный мехом белоснежного песца, открывал длинную кружевную сорочку, едва сходящуюся на пышной груди.
- Я не одета к выходу, милый, - нежно проворковала она, выпуская из ярко-алых губ сигаретный дым.
- К черту церемонии, детка! Здесь все свои. К тому же, ты, как никогда, прекрасна. - Стефано обнял спустившуюся Бэ-Бэ.
Супруги продемонстрировали долгий поцелуй и обменялись значительным взглядом.
- А теперь, малышка, покажи гостям свою цацку, - попросил Стефано, оставшись у лестницы.
Живописно облокотившись на перила он наблюдал, как Бэ-Бэ походкой манекенщицы вышла в центр комнаты, и уже там, скинув с сильных плеч пеньюар, коснулась рукой полуобнаженной груди. Притихшие гости, как зачарованные, следили за движениями длинных, с блестящими алыми ногтями пальцев. Пальцы подцепили и подняли вверх толстую цепочку, на конце которой что-то сверкнуло.
- Боже! - вскрикнула Паола. - Это же "голубой принц"!
Крупный квадратный, искусно ограненный бриллиант рассыпал мириады разноцветных искр, приковывая взгляды.
- Да, у меня был похожий камень, в самом центре диадемы... прошептала Кристина, не отрывая глаз от легендарного талисмана.
- Не "похожий", а именно этот. Второго такого камня нет на всем Земном шаре. Это мой свадебный подарок супруге. Настоящий мужчина умеет красиво любить. - Стефано явно любовался женой.
Паола, тяжело задышав, закрыла глаза.
- Кристина, подай синьоре дель Форте воды. Ей предстоит узнать ещё много интересного.
Сделав несколько глотков, Паола поднялась и рванулась к Антонелли.
- Ты украл его, Стефан. Ты предал наше доверие и осквернил дружбу. Ты присвоил реликвию нашего рода, чтобы подарить его какой-то... - задыхаясь от гнева, прокричала она.
- Тише, тише, благородная графиня! Вы рискуете наговорить лишнего! Стефано остановил занесенные кулачки Паолы и с силой вернул её в кресло. Бербера никогда не приняла бы этот дар, если бы не знала, что камень попал ко мне законным путем. Ведь только тогда он обретает силу талисмана, не правда ли?
- Ты убил Элмера и взял у него бриллиант... - догадался Санта.
Антонелли весело захохотал:
- Увы, ошибка, синьор психолог. Вы плохой детектив. Вам лучше продолжить пение в состоятельных домах. Не требует умственных усилий и хорошо оплачивается. - В глазах Стефано метнулись молнии. Он ненавидел Санту и теперь не скрывал этого. - Вествуд подарил мне "принца" за то, что я оказал ему некую услугу.
- Стефано, это все равно незаконно! Подарок недействителен в данном случае. Ты же знаешь, эта реликвия может принадлежать только человеку из нашего рода или связанному с ним кровными узами. Ты украл его... А теперь воровкой стала эта женщина! - Паола выглядела величественно, став защитницей родовой чести и справедливости.
- Я слышу прокурорское обвинение. Паола дель Форте взывает к соблюдению нравственных норм своего аристократического клана! - Стефано бросил в её сторону презрительный взгляд. - Разве не вам известно лучше всех, что "голубой принц" принадлежит Леонардо - вашему единственному сыну, синьора!
- Он должен был принадлежать ему... Но мы трагически лишились сына... А следовательно, права наследования перешли к дочери.
- Лишились сына?! Ха! - Бербера с вызовом расхохоталась. - Трагически!
Она корчилась от смеха, размазывая потекшую тушь.
- Вы, синьора, трагически лишились сына?.. И ваш супруг, уважаемый синьор Франко... Ах, как жаль! Какое страшное невезение! - Она внезапно затихла и, прищурив сверкающие злобой глаза, склонилась над креслом Паолы. - Но я здесь, мамочка!
Страшное лицо повисло над Паолой: искривленный презрением кроваво-алый рот, черно-лиловые потеки размазанной по щекам туши... Но эти глаза - эти горящие маниакальной ненавистью глаза...
- Леонардо! Ты?! - прошептала Паола, теряя сознание.
Бербера встряхнула за плечи безжизненное тело и возмущенно фыркнула:
- Надеюсь, она придет в себя, Стефано? Я так долго ждала этой минуты! - Супруга Антонелли хищно склонилась над бессильно поникшей в кресле женщиной.
- Я дам ей свою таблетку. Сейчас графиня вернется к нам, моя крошка. Мы ведь только начали представление. - Антонелли обнял Берберу, лаская сверкающий на пышной груди камень.
- Паоле нужен врач! - Санта поднял трубку телефона, но Антонелли спокойно нажал на рычаг. - Подключена только внутренняя линия. Прекрати истерику, святой! В такие минуты душа не может упорхнуть, знай это, милый. Душа ведь, по сути, дьявольски любопытна! - Антонелли презрительно ухмыльнулся. - И ты бы не покинул сейчас этот спектакль, подкати я к крыльцу кадиллак. Ты приехал за разгадкой? Отлично. Получишь её в дополнение к бесплатным урокам психологии.
Антонелли подал Бербере бокал вина и усадил её к себе на колени.
- Ну, вот, все зрители на местах, можно начинать. - Он кивнул пришедшей в себя Паоле. - Вы же сильная женщина, синьора дель Форте. Возьмите себя в руки.
- Она была достаточно сильной, чтобы отречься от сына, и при этом даже не упасть в обморок, - напомнила Бербера.
Паола отрешенно смотрела в огонь камина, не реагируя на реплики.
- Урок первый, синьор психолог. Тема: глупость, поскольку именно скудостью ума объясняется всякая приверженность к застарелым догмам. Поведение сына отличалось от того, что в семействе дель Форте считалось нравственным. Двоюродный брат бил мальчика до беспамятства, отец и мать брезгливо отвернулись от него, втаптывая в грязь, лишая того, что принадлежало Леонардо по праву.
- Папаша называл меня мразью, извращенцем, смотрел с гадливостью, как на кучу дерьма. А моя чистейшая, великодушная мамочка приставила ко мне шпиона-доктора...
Налив себе ещё вина, Бэ-Бэ вышла в центр гостиной. Она приняла величественную позу, готовясь к обвинительной речи. Но, осушив бокал, икнула и пренебрежительно поморщилась:
- Не стоит метать бисер перед свиньями. Оставь их в покое, Стефано. Покачнувшись, Бербера рухнула в кресло.
- Я предвижу, что хотел сказать Леонардо. Лекции, действительно, ни к чему. Здесь нет оголтелых инквизиторов, взывающих спалить на костре все, что отличается от их представления нормы. - Санта старался смягчить тон беседы, опасаясь за состояние Паолы. - Сейчас уже никого не удивляют движения сексуальных меньшинств, отвоевывающих себе права, ни гомосексуальные браки, ни сменившие свой пол травеститы... Мы признаем, что не все люди равны и не все одинаковы. Отклонения в сексуальном поведении могут быть так же обусловлены врожденной физиологической аномалией, как цвет волос или форма носа. Возможно, природа запуталась, и в случае Леонардо - он появился на свет с телом мужчины и психологией женщины... Только дело отнюдь не в этом. Не стоит делать из бездушного монстра жертву тупого консерватизма.
Санта приблизился к Бербере, окидывая её презрительным взглядом.
- Ты был мерзким парнем, Леонардо, гаденышем, способным на предательство и самые изощренные гнусности. Ты стала омерзительной женщиной, Бербера. От тебя смердит падалью! Ты - сама грязь.
- Заткнись, щенок! - Стефано вцепился ему в горло, но Санта перехватил цепкие руки и оттащил от себя Антонелли.
- Ты же не ограничишься первым уроком, защитник прав сексуальных меньшинств. Продолжай, мы внимательно слушаем. Я ещё успею свернуть тебе шею.
Стефано захохотал, словно услышал удачную шутку:
- Я отлично понимаю причину твоей ненависти к Леонардо, отвращение к Бэ-Бэ - это "голубой принц", не правда ли?.. Хорошо, разберемся во всем по порядку. Урок второй - зависть. - Как ни в чем не бывало, Стефано спокойно расположился в кресле и затянулся сигаретой. Словно созерцая далекое прошлое в голубом дыму, он начал свой рассказ:
- Война подходит к концу, 1944 год. В здешних горах скрывается небольшая группа людей, называющих себя антифашистами. Среди них два парня - четырнадцатилетний Стефано Антонелли, сын командира Джузеппе, и шестнадцатилетний Сальваторе, его приемыш, в сущности, мальчик на побегушках.
Парни шныряют в окрестных деревеньках в поисках провизии, и однажды, перед самым Рождеством, монашки из полуразрушенного монастыря, сами сухие, как мощи, от голода, дают попрошайкам две большие лепешки. Мальчишки тащат свою добычу в лес и в то время, как едва держащийся от голода на ногах Стефано Антонелли раздает хлеб партизанам, жаднейший Сальваторе жует свою лепешку, затаившись в кустах... Он давится жесткими кусками, не переставая лить слезы... Соленая лепешка, дерущая горло. Он оплакивает свою слабость, свою гнусность и мизерность... Потом парень выйдет и скажет, что потерял хлеб. И никто не обвинит его, а Стефано отдаст половину своей доли...
Прошли годы. Славный и добрый мальчик Стефано, унаследовав процветающее дело отца, стал богачом, уважаемым человеком. Его почитают как отличного хозяина, умело ведущего фамильное дело. Его любят во всей округе, его имя становится символом бескорыстного служения добру, любви к родной земле и своему народу. Антонелли здесь - Антонелли там! Пожертвования, участие в благотворительных кампаниях, бесплатное строительство школ, приютов, больниц! Стефано почти святой... Непонятно, за что только Всевышний карает его рождением больного сына и смертью любимой жены...Но честный гражданин и безупречный человек не сдается, - он продолжает сеять добро... - Стефано с удовольствием дымил тонкой сигарой, наслаждаясь общим вниманием. - Тем временем все чаще и чаще с отвращением и страхом поминают некоего Дона Лиджо, возглавляющего большую мафиозную семью. Дон Лиджо жесток, честолюбив и безжалостен. Он любит крутые игры, его соперники и враги сдают свои позиции, захлебываясь собственной кровью... Гений зла, выродок, сатана...
И вот два года назад злодея настигает заслуженная кара - его автомобиль сгорает дотла на глухом шоссе. Очевидно, противники сумели отомстить негодяю. Прах дона Лиджо вместе с его зубным протезом и перстнем, найденными на пепелище и подтвердившими, собственно, личность погибшего, захоронен с величайшей помпезностью и почтительностью. Крестным отцом становится его преемник, унаследовав его власть и богатство. Примерно в то же время попадает в автомобильную катастрофу и Стефано Антонелли. Но его жизнь вне опасности - полгода комфортного отдыха на собственной вилле у берегов Тихого океана, - и он возвращается в Италию, к своим делам и к своему благочестию. У бедняги после травмы плоховато с памятью, он не всегда узнает окружающих. Да, к тому же, хромает дикция - перелом челюсти дает о себе знать. Но с ним преданный слуга и помощник Гвидо, привезенный из Америки. Гвидо был рядом со Стефано во время его тяжелого выздоровления и остался верным слугой и помощником в нелегкий период возвращения изувеченного Стефано к прежней жизни.
При поддержке отличных заместителей и подчиненных Стефано продолжает удачно вести дела строительного концерна, увеличивая капитал и разбрасывая щедрой рукой дары. Он стал ещё добрее после травмы - вернувшийся к жизни народный любимец... Одно только смущает его - безумный тридцатипятилетний дебил, спрятанный в лечебнице. Сын стал шарахаться от приезжающего с регулярными визитами отца. Несколько раз пытался перегрызть ему горло. Стефано загасил сигару и задумчиво притих. - Вот вам и вывод, господин психолог: ни власть, ни деньги не ценятся так высоко, как доброе имя. Благонравие и душевный покой - вот редчайшая ценность, порождающая зависть сильных мира сего, погрязших в скверне.
- Я понял! Теперь я понял все! - Санта закрыл руками лицо, словно спасаясь от созерцания чего-то ужасного.
- Теперь? Только теперь? - удивился Стефано. - Я был уверен, что ты явился с этим и лишь раздумывал, поделиться знанием тайны со мной одним или разделить свою радость с друзьями.
Антонелли насмешливо посмотрел на Кристину и Паолу, застывших в недоумении.
- Я давно заметила, что ты стал другим... - наконец произнесла Паола. - Только не могла понять, почему... Не из-за голоса же, в самом деле. И не потому, что так любившая тебя прежде старушка Чино, стала лаять и рычать... Собака, правда, быстро скончалась...
- Неосмотрительно взяв из моей руки сладость, - подсказал Антонелли, весело подмигнув.
- Значит, это ты выкрал из нашего фамильного тайника бриллиант... Франко безгранично доверял тебе. - Паола тихо шептала, словно размышляя вслух.
- Он советовался со мной во всем. И уж, конечно, по поводу установки сигнализации. Ведь Стефано - большой авторитет в этих делах! - Антонелли расхохотался, входя во вкус саморазоблачения. - Все-таки будем придерживаться хронологической последовательности. Мне не хочется портить гостям удовольствие - последняя речь подсудимого должна быть выразительна и красноречива. Тем более, у нас есть полчаса до десерта. Вы же не собираетесь покидать этот гостеприимный дом, не дождавшись сладостей?
Антонелли посмотрел на часы и выпрямился в своем кресле.
- Итак, любезнейшие господа, последнее слово Антонелли. А для вас, синьор психолог, урок третий: любовь.
Припоминаете, синьора Паола, как лет пятнадцать назад у вашего супруга завязались дружеские отношения с неким Сальваторе - приятелем Стефано? Он часто бывал в вашем доме, став доверенным лицом подрастающего Леонардо... И однажды разгорелся страшный скандал: Сальваторе с позором изгнали, а историю с растлением сына замяли, чтобы не трепать доброе имя... Антонелли мечтательно затянулся сигарой. - Леонардо рос красивым и пылким ребенком. В его игривом характере было то, что так распаляет страсть, жажда растления. Он не просто носил в себе печать сексуальной раздвоенности, - он требовал двойную порцию эротических впечатлений, той самой "грязи", о которой поминал наш доморощенный Фрейд.
У меня не было недостатка в женщинах, но, не стану врать, связи с мальчиками не возмущали мою нравственность. Я возмечтал развратить Леонардо дель Форте ради его отца и милейшего друга Стефано... Я предвкушал, какой ядовитый кинжал вонжу в добродетельные сердца! Но вышло по-иному: Сальваторе Лиджо впервые по-настоящему влюбился. Леонардо стал моей порочной, мучительной и нежнейшей страстью.
Бербера присела у кресла рассказчика и, положив голову на его колени, начала гладить ноги и бедра. Похоже, они были не прочь продемонстрировать всем, что происходит в их супружеской спальне.
- Такого гадкого, развратного и рискованного мальчишку надо было ещё поискать... Он мучил меня, то привлекая, то отталкивая, доводя до бешенства, до исступления... Жестокий и кровожадный Сальваторе становился голубком рядом с Леонардо. У моего милого было много любовников, но как-то он сказал, что хотел бы принадлежать одному - самому властному и сильному... Мне ничего не оставалось, как стать таким... "Любая страсть толкает на ошибки, но на самые глупые - толкает любовь", - сказал кто-то из мудрецов, вероятно, из зависти. Я совершил прекрасное безумство, настоял на разрыве Леонардо с семьей, отправил его в Америку и оплатил самых дорогих специалистов: Леонардо стал Берберой - обольстительной, дерзкой, горячей Бэ-Бэ.
Бербера гладила колени мужа, а он скользнул рукой за кружево сорочки, лаская её грудь.
- Слегка подправленный носик и губы - это пустяк. Посмотрите на этот непревзойденный бюст, на эти мощные ноги! - Любовники обнялись, словно забыв о присутствующих и пальцы Сальваторе начали медленно поднимать кружевной подол. - Вы даже не догадываетесь, что скрывается между литых, сладчайших ягодиц моей феи! Моя женщина имеет все, абсолютно все, о чем только может мечтать самый изощренный любовник...
- Демонстрация полового акта с трансвеститом не входит в нашу программу. Мне бы хотелось узнать про другие радости новобрачных - про "голубого принца", прежде всего, - пресек любовную сцену Санта.
Тяжело дыша, Сальваторе оторвался от тела Берберы.
- Согласен, ещё не все козыри вылетели из рукава... Не уходи, Бэ-Бэ... Так вот, пока Леонардо превращался в совершеннейшую из женщин, Сальваторе Лиджо, а попросту дон Лиджо решил стать Стефано Антонелли, завиднейшим из женихов.
Стефано расхохотался:
- Вы зря так разволновались, господа! Уверяю, организовать все это не составляло особого труда. С моими возможностями я мог бы подменить весь парламент.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44