- У вас, насколько мне известно, чрезвычайно родовитые предки по материнской линии. Кстати, ветвь рода Габсбургов, к которой принадлежит миссис Голди Джордан, в девичестве Ганнесфельд, не раз пересекалась с нашей.
Вите ничего не оставалось, как в течение всей поездки до аэродрома рассказывать о своих дальних связях с австрийской династией. Она уже пожалела, что согласилась провести время в обществе напыщенных скучных аристократов, а джинсы и скромный свитер вовсе не казались неуместными.
- Мне много известно о вас, Виталия. У вас исключительно хорошая репутация, - довольно сообщил Элоиз. - Для вашей профессии это бесценная редкость.
"Господи, он собирал на меня досье! Разузнал все о предках, а потом выследил меня в этом городе при помощи своих соглядатаев!" - ужаснулась Вита, ощутив себя как на экзамене, к которому подготовилась весьма относительно. Она решила не смотря ни на что веселиться, послав ко всем чертям церемонность навязавшегося ей принца. Сентябрьское утро, свежее, прозрачное, золотое, наполняло её радостью, как и ощущение юного, взбодренного холодным душем, стремящегося поразмяться тела.
Самолет оказался забавным монстром, сочетавшим в себе голливудские фантазии типа "Звездных войн" с игрушечной яркостью детского конструктора.
- Выполнен по личным эскизам на моем заводе, - с гордостью кивнул Рисконти. - Навигационные параметры для такого класса двигателей просто удивительны...
Вита расхохоталась от несоответствия бурлившей в ней радости с казенным занудством герцога, излагавшего какие-то характеристики самолета.
Прогулка оказалась чудесной. Рисконти вел самолет уверенно и даже рисково. Они снижали высоту, планируя над самыми верхушками деревьев, резко взмывали к редким, пухлым облачкам, делали круги над живописным, по-осеннему расцвеченным ландшафтом.
Никто вначале не понял, что произошло - ветер рванул в маленький салон, поток холодного воздуха сорвал Виталию с кресла и потянул к распахнувшейся двери. Самолет выполнял поворот и резкий крен на левое крыло послужил причиной неполадки. Вцепившись в спинку сидения, тучный полковник Веббер едва удерживался на месте, вращая выпученными глазами. Он предупреждал Виту о необходимости воспользоваться пристяжным ремнем, но она пренебрегла советом, и теперь собиралась вылететь наружу, поставив тем самым герцога в весьма щекотливое положение.
Чуть позже, вспоминая о случившемся, Виталия похолодела от страха, а тогда она даже не осознала всего: прижатая потоком воздуха к металлической окантовке дверного люка, уже почти висящая за бортом, она изо всех сил рванула двигающуюся как в вагонном купе дверь. В этот момент быстро сориентировавшийся Рисконти наклонил самолет вправо и, щелкнув захлопнувшейся дверью, Вита рухнула на колени полковника...
... - Мне не приходилось встречать столь отчаянных девушек. Если бы вы приняли присягу в моей армии, я дал бы вам орден. А ведь, честно говоря, я принял за журналистскую утку то происшествие на яхте, когда вам удалось обезоружить банду, - поздравил Виту летчик, когда они приземлились.
- Не стану скрывать, я с успехом выкручивалась из более серьезных ситуаций. - Вита надменно задрала нос. - На весеннем показе в Риме мне пришлось демонстрировать туалеты заболевшей Синди. Кое-как второпях корсаж тяжелого бархатного платья зашили сзади. Но Элиза наступила на мой подол, нитки лопнули...
- И? - насторожился герцог, боявшийся с пеленок всякого публичного конфуза.
- Нет, мне не пришлось остаться голышом. Я подхватила верхнюю юбку и живо накинула её на плечи, изображая плащ. Все решили, что такова задумка модельера и объявили этот фасон гвоздем сезона
- Восхитительно! Надо вписать этот пример в кодекс придворных фрейлин. - Элоиз снова рассмеялся, превратившись в обаятельного студента.
В этот день они ужинали вдвоем при свечах, в лучшем ресторане города. Рисконти оплатил все помещение и можно было не опасаться посторонних глаз. За дверьми ресторана остались охранники, у пышно украшенного цветами столика ждал гостей сам шеф-повар. В канделябре горело семь свечей.
Вита порадовалась, что изысканно одетый герцог не догадается о происхождении её вечернего туалета. Поскольку в рюкзачке Виты не было ничего, что могло бы хоть как-то соответствовать ситуации, ей пришлось зайти в ближайший от гостиницы магазинчик и приобрести нечто длинное, шелковистое, чудесного серого цвета. Кроме цвета и фактуры иных достоинств у пеньюара не было. Задумчиво покрутившись перед зеркалом, Вита в момент отрезала кружевной ворот маникюрными ножницами и прихватила спустившуюся с плеч ткань крупной булавкой, в которую воткнула букетик цикламенов. "Да простит меня маэстро Лагерфельд, но этот шедевр я выдам за творение его рук."
- Сегодня я ужинаю с самой прекрасной девушкой. - Элоиз остолбенел, рассматривая Виту. - Волшебный наряд, достойный быть описанным в дворцовых летописях. А это даже украшает вас. - Он показал глазами на обнаженное плечо Виты, где в результате падения в самолете лиловел круглый синяк. Впрочем, вас невозможно испортить или сделать ещё прекрасней. - Он обиженно надулся. - Я не могу придумать, как покорить ваше сердце.
- Смейтесь! - Живо посоветовала Вита. - Мне нравится ваш смех. Но, к сожалению, он не входит в обязанности монарха.
- Так же, как вот это. - Жестом подозвав игравшего на возвышении музыканта, Элоиз взял у него скрипку. Встав перед Витой, он исполнил несколько виртуозных пассажей и опустил смычок.
- "Венгерская рапсодия" Листа, - узнала Вита и захлопала в ладоши. Очень здорово. А я пять лет бренчала на фортепиано, но так и не могу сыграть что-нибудь целиком. Любимые кусочки, обрывки, отдельные темы...
- Я тоже! - Обрадовался Элоиз. - Везде, чем бы ни занимался, я выбирал лакомые кусочки, как изюминки из булки... Ненавижу в себе поверхностность.
- Поэтому изо всех сил стараетесь быть пунктуальным и основательным?
- Изо всех сил! Не поверите, - иногда скулы сводит от своих собственных речей, как от недозрелого крыжовника. Тоска!
- Но даже великим актерам приходится играть иногда довольно непривлекательных персонажей. Мало того, они даже умудряются затмить положительных героев... Вы просто играйте роль, не забывая тихонько хихикать над собой.
- Верно, это помогает. Иногда у меня здорово получается! Вот недавно, во время церемониала вручения орденов, я выступил с такой патриотической речью! Смотрю, у стариков-придворных слезы на глазах и чуть не сорвался ну, просто задыхался от хохота. Но выдержал, только потом мышцы вот тут тянули. - Он провел рукой от подбородка к шее.
Вита заметила, что овал лица герцога мягкий, женственный, но губы отличаются твердостью и четкостью линий. Породистая тонкость сухих черт, крупного тонкого носа, суровая складка между бровями, а в голубых глазах веселые искорки. Задиристый мальчишка постоянно боролся с чопорным наследником династии и часто побеждал. Как это нравилось Вите!
- Не надо бояться быть смешным, Элоиз. Я знаю, когда на тебя смотрят сотни людей, боишься ошибиться, оскандалиться, совершить оплошность. Мне, например, вначале казалось, что я непременно упаду на подиуме - запутаюсь в юбках, подверну каблук... Знаете, это невероятно смешно - загадочная, томная дама, вся из себя супер-стар, супер-вумен, валится посреди помоста! И я поняла, - если ты сама будешь чуть-чуть посмеиваться над собой, ну, вроде, не принимать свою персону слишком всерьез, никакие огрехи не страшны. Они как бы уже входят в роль.
- Точно! Вы единственная, Вита, кому удается сделать это. Вы не на подиуме - вы над ним, над всеми этими от-кутюр и прет-а-порте. Вы играете с понятиями, священными для обывателя, как веселый ребенок с дорогой игрушкой... Вита... Я сочту свою жизнь неудавшейся, если вы откажете нанести мне визит.
- Визит? Я завтра улетаю.
- Вы не поняли. Я буду ждать вас в своем замке. После того, как мои родители погибли в автомобильной катастрофе, я являюсь единственным наследником престола. Сейчас, как известно, страной правит мой дядюшка... И не думайте, - Эдвард VII - обыкновенный, очень симпатичный старикан, обожающий крикет и серебристого пуделя, а тетя, Аспазия Эмвирская, пристально следит за всеми веяниями в мире моды, одевается только у Живанши, и просто обожает вас. - Элоиз встряхнул головой, словно отгоняя непосредственного мальчишку, все время побеждавшего чопорного герцога. Ваш визит станет событием для всех членов королевской семьи. В любой момент ночи и дня вы - желанная гостья в моем доме.
... Вита прибыла в резиденцию Де Сильва Рисконти через месяц. Стоял конец октября, в залах дворца гуляли сквозняки, Хью преувеличенно прихрамывал, жалуясь на радикулит, и все время называл королевство "карликовым".
Вита недоумевала, какое значение имеют размеры территории страны, если замок и парк почти в точности повторяют Версаль. А Элоиз - самый очаровательный и серьезный мужчина из всех, кто попадался на её пути.
Возвращаясь мысленно к их первой встрече, Вита находила все больше и больше милых пустячков, значительных деталей, свидетельствовавших в пользу герцога. Он выследил её и приложил все усилия, чтобы знакомство состоялось. Он завалил её цветами и сделал вид, что не заметил преобразившегося в вечернее платье пеньюара. Он тщательно изучил её родословную и даже видеозаписи показов с её участием. Господи, до чего же основателен и мил этот будущий король!
Оставив Хью в обществе тети, Элоиз повел гостью в свой кабинет. Торжественно распахнул тяжелую резную дверь и отступил, пропуская Виту вперед. На покрытой золотистым штофом стене красовался огромный, поистине королевский портрет - Виталия в платье из жесткой черной парчи возвышалась во весь рост, прижимая к груди ветку белых лилий. В её высоко поднятых волосах сверкала бриллиантовая диадема.
- Ваше высочество наградило меня знаком отличия - такого украшения в моей сокровищнице нет. Но я узнаю это платье! То самое, из коллекции Лагерфельда!
- Художник рисовал с фотопортрета на обложке журнала и выполнил все очень точно... - Элоиз смущенно улыбнулся. - Это не тот случай, когда мне хотелось бы поручить работу какому-нибудь современному Модильяни. Вот только с цветами я допустил вольность - ведь всем известно, что вы предпочитаете цикламены.
Вита покачала головой, собираясь заявить, что её пристрастие к драгоценностям и цикламенам - один из домыслов журналистов, не имеющим отношение к реальности. Но Рисконти взял со стола шкатулку и достал из неё сверкнувшую семиконечную звезду, точно такую, как была изображена на портрете.
- Его Высочество Элоиз де Сильва Рисконти награждает Виталию Джордан фон Ганнесфельд знаком отличия за проявленное в полете мужество и геройское спасение того... - прервав шутливую речь, Элоиз внезапно и совершенно неожиданно залился ярким румянцем... - того, кто имеет все шансы умереть от любви к ней... К тебе, Вита.
Они поцеловались с такой изящной торжественностью, словно стояли на парадном балконе дворца под любопытными взорами всех граждан маленького королевства...
- Говорите, я соединил вас с мистером Брантом. - Худой мужчина, сидящий рядом с Витой, протянул ей телефон. - Только коротко и бодро.
- Хью? Это я! Не беспокойся. Со мной все в порядке.
- Господи, девочка... Ты скоро будешь свободна, обещаю...
- Довольно. - Худой забрал телефон. - Ваш менеджер в курсе наших условий. На ближайшие сутки вы гостья фактического хозяина Москвы господина Фистулина... Можете называть его просто Вася. - Худой засмеялся, дохнув гнилью.
- Ес, ес. Вася, - подтвердил полный господин. И добавил по-русски, Изложи далее мои планы.
- Леди, сейчас мы прибудем в резиденцию Васи. От ваших друзей зависит длительность и комфорт вашего визита. На время пребывания в своем доме, Вася, следуя высшему кодексу международного терроризма, обязуется заботиться о вас.
- Тогда попросите его заменить переводчика. Вам следует, в соответствии с международными нормами гигиены, хорошенько заняться своими зубами, - спокойно заявила Вита.
- Не понял.
- Я не привыкла находиться в удушливой атмосфере. Меня мутит от дурных запахов. - Вита демонстративно отвернулась. Худой зло затараторил своему шефу по-русски. - Сучка! Не хочет иметь со мной дело. От меня, видите ли, воняет!
- Не кипятись, Никандр. Она права, - неужели не хватает денег на хорошего протезиста? Скажи, я подкину на бедность.
- Причем здесь зубы? У меня язва.
- Тогда пусть режут. - Фистулин с любопытством глянул на Виту. Кошечка начала выпускать коготки. Не очень-то умно в её положении. И чему только их там жизнь учит? "Ничего, поможем девочке разобраться, что к чему. Как говорят, тяжело в ученье, - легко в бою", - не без удовольствия подумал он и сказал ласково: - Будет тебе, красивая, и ученье, и бой.
- Перевести? - Поинтересовался Язва.
- Успеешь.
Машина проехала за ворота совершенно темного, стоящего в еловом лесу дома. Вдоль высокого забора, освещенного прожекторами, бегали на цепях огромные овчарки. Метель прекратилась - лес под тяжелым покровом рыхлого, сырого снега выглядел как на фотографии озера Байкал. "Сибирь", - вспомнила Вита русское слово, и зябко вздрогнула.
- Извольте, леди, приехали! - Язвенник демонстративно закрывая рот рукой, распахнул дверцу.
Вита вышла, оставив на сидении шубу. Черный пиджак Игоря прикрывал её плечи. Узнав хозяина, одна из собак бросилась к Фистулина и, сдерживаемая привязью, жалобно заскулила, скребя снег сильными лапами. Она поднималась на дыбы, хрипела от тугого ошейника и скалила белые клыки, словно улыбалась.
- Бедняжка! - Вита протянула руку к собаке. В то же мгновение что-то тихо хлопнуло и, отчаянно взвыв, животное рухнуло на снег, извиваясь и корчась. Вита в ужасе отпрянула, не отрывая глаз от темного пятна расплывающейся крови и, вдруг поняв, что случилось, закрыла лицо руками.
- Вы сами виноваты, леди. Еще секунда, и Дина откусила бы ваши прелестные пальчики, - пояснил Худой, пряча пистолет, и добавил толстому по-русски, - Это я так, для острастки, собачку хлопнул. Уж очень выпендривается девка.
- Грубый ты, Никандр. Неинтеллигентно себя ведешь. Острастка - вещь стратегически важная, но можно придумать и что-нибудь поинтереснее, загадочно ухмыльнулся Фистулин.
В двух комнатах, предоставленных "гостье", было тепло и вполне комфортабельно. Обставленную вычурной итальянской мебелью с отделкой литой бронзой гостиную согревал горящий камин. В кресле у окна обозначалась недвижимая, как в музее мадам Тюссо, фигура крупного мужчины с непроницаемым лицом южанина.
- Здесь вы можете послушать музыку, почитать. А там спальня и ванная комната. На четыре звезды этот "отель", думаю, тянет. Причем, "люкс" предоставлен за счет фирмы, - перевел слова хозяина худой. - А эта вещь принадлежит вам. - Он указал на принесенную из машины длинную шубу. Стоимость в сумму выкупа не входит: подарок шефа.
- Вы мерзкий человек, вы застрелили собаку! Я не желаю больше видеть вас. Позовите моего переводчика. - Вита хотела подойти к окну, но сидящий в кресле верзила сделал предостерегающий жест. Она опустилась в кресло, отвернувшись от Язвицкого.
- Ты, кажется, не все поняла, милая. Я плохо объяснил. Этот дом похож на хороший отель. Но здесь не отель, - здесь тюрьма. - Он решеткой скрестил пальцы. - Понятно?
Вита не шелохнулась, и Язвицкий продолжил примирительным тоном:
- Тюрьма может быть очень плохая и очень хорошая. Например, Гамлет, весьма философски настроенный человек, полагал, что наихудшая из тюрем Дания. Это очевидное заблуждение. Матросская тишина все же несколько менее комфортабельна. А здесь, - он обвел рукой покои, - здесь барахла на сотни тысяч баксов, и все к вашим услугам. Пожалуйте, пользуйтесь, мисс. Но только поймите главное - командует здесь Вася. Сейчас ему угодно пригласить вас к ужину.
- Я не хочу есть. И не стану говорить с вами.
- Это никого не волнует. Встаньте и следуйте за мной.
Сидевший в углу парень подошел к гостье и жестами показал, что ей надо идти. Его мрачное лицо не понравилось Вите. Она подчинилась, решив высказать свое возмущение хозяину.
Стол в небольшом круглом зале был накрыт в лучших традициях романтического ужина: свечи, цветы, серебро, хрусталь. Человек, назвавший себя "хозяином Москвы" и "Васей" церемонно встретил гостью, указав худому место за своей спиной.
- Раз уж я принимаю столь красивую женщину, то намерен доставить ей максимум удовольствия. У меня прекрасный повар, в выборе вам нет ограничения. Диктуйте ваши пожелания, мисс Джордан, я выполню любое. - Он радушно приложил руку к груди.
Худой монотонно перевел. Во время его речи круглое лицо Васи сладко улыбалось. Узкие глаза, блестевшие в тяжелых веках, беззастенчиво ощупывали гостью.
- Платьице ваше не по российской погоде. - Взгляд Васи выразительно скользнул в прорези на груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42