Маленькие лисьи глазки беспокойно забегали из стороны в сторону, губы скривились, а в пухлых ручках появилась мелкая дрожь. Трудно было теперь узнать в нем человека, который всего несколько минут назад отчаянно и решительно палил из ружья по незваным гостям.
— Вернется?
— Не знаю. Не уверен. Роман Анатольевич не докладывает никому о своих планах. И мне в том числе, — на губах управляющего появилась горькая усмешка. — Он сам по себе. Хозяин, одним словом. Может приехать после обеда и до вечера просидеть у себя в кабинете с кем-нибудь из… особо важных клиентов… А может укатить куда-нибудь по делам и даже не заглянуть в клуб.
Крячко с досадой обернулся к напарнику. Гуров посчитал своим долгом вмешаться. Пройдя вперед, он остановился справа от управляющего. Заложил руки в карманы брюк.
— Где он обедает, вы знаете?
Анатолий повернул голову в его сторону.
— Да. Это мне известно. В данном аспекте Роман Анатольевич никогда не изменяет своим привычкам. Он всегда обедает в одном и том же месте. Ресторан «Райский синдром». У него там скидка едва ли не на тридцать процентов. Владелец — его друг… Ну, вы ведь понимаете, о чем я говорю?..
Крячко поморщился.
— Поедете с нами, — безапелляционно заявил Гуров. — Проведете нас в этот ресторан и покажете Лошманова. Времени терять не будем.
Анатолий испуганно отшатнулся и даже вскинул руки, словно защищая голову от неминуемого удара. Глаза его округлились от ужаса и в этот момент вроде бы даже увеличились в объеме.
— Нет-нет! — горячо запротестовал он. — Это исключено, господа хорошие! Я не могу этого сделать!
— Это еще почему?
— Роман Анатольевич не простит мне такой выходки. Вы не представляете себе, каким он может быть. То, что за подобное он выкинет меня из клуба пинком под зад, — сто процентов. И куда я потом?..
— Не выкинет, — уверил управляющего Гуров. — Мы позаботимся об этом.
— Все равно не поеду! — заартачился тот.
Крячко посчитал излишним тратить время на уговоры перепуганного управляющего. Левой рукой ухватив его за отворот пиджака, Стас потянул толстяка на себя и приставил ко лбу дуло пистолета.
— Думаешь, если мы менты, то не имеем права стрелять на поражение? — грозно поинтересовался он у Анатолия, глядя ему в глаза. — А вот хрен тебе, братан, не угадал! Посмотри на того, у двери! Хочешь присоединиться к нему? Я могу запросто устроить тебе это! А скажем, что было оказано сопротивление… Слышал про ментов-беспредельщиков? Мы из этого племени.
Теперь у управляющего затряслись не только руки, но и ноги.
— Нет! Нет! Не надо! Пожалуйста…
— Не надо? — рыкнул Крячко. — Тогда кончай ломать комедию и топай на выход. Поедешь с нами в этот «Райский синдром». Вопросы есть?
Вопросов, впрочем, так же, как и желания оказывать сопротивление в дальнейшем, у Анатолия не оказалось. Едва Стас отпустил ворот его пиджака, управляющий покорно последовал к выходу из клуба. Гуров распахнул перед ним дверь, и все трое мужчин вышли на улицу.
— Топай, топай, — Крячко слегка подтолкнул Анатолия стволом пистолета в спину.
Плененный управляющий споткнулся, но удержал равновесие. С недовольным видом оглянулся на Станислава, ничего не сказал и зашагал следом за идущим впереди Гуровым.
— Если взбредет в голову фокусничать, имей в виду, — предупредил его Крячко. — Я с тобой миндальничать не стану. Застрелю без предупреждения. Нервы у меня на пределе. Усек?
Гуров снял «Пежо» с сигнализации и расположился за рулем. Крячко впихнул пленника на заднее сиденье и сел рядом с ним.
— Куда ехать? — спросил он.
— Я знаю, где этот ресторан, — ответил Гуров, запуская двигатель прежде, чем управляющий гей-клубом успел раскрыть рот. — Здесь недалеко. Минут десять езды, не больше.
— А ты-то откуда заешь? — удивился Станислав. — Это не гейский ресторанчик?
— Нет, это вполне обычный ресторан. Я ходил туда с Марией.
— А по названию не скажешь, — хмыкнул Крячко.
Больше за все время пути до «Райского синдрома» никто из них не проронил ни слова. Хранил напряженное молчание и плененный управляющий. Отвернувшись к окну, он с сосредоточенным видом грыз ноготь на большом пальце правой руки. Нервничал. Прикидывал, какими неприятностями в дальнейшем может обернуться для него лично сегодняшний инцидент. Никто из сыщиков не нарушал хода его мыслей. Только когда Гуров стал прижимать «Пежо» к обочине и Крячко заметил прямо по курсу украшенную замысловатыми вензелями золоченную вывеску «Райский синдром», он спросил Анатолия:
— Охрана у Лошманова есть?
— Конечно, — управляющий отлепился от окна. — А как же без охраны? Два человека. Они всегда при Романе Анатольевиче. Пока он кушает, они ждут его за соседним столиком… Роман Анатольевич очень любит покушать…
Автомобиль остановился, и Гуров тут же достал «штайр» из наплечной кобуры. Переместил его в карман брюк. Это его действие не сталось без внимания со стороны Крячко.
— Думаешь, нашему приходу не порадуются? — спросил он.
— Черт его знает, — Гуров пожал плечами. — Поживем — увидим. Пошли.
— Ты не слышал, что старший сказал? — Крячко ткнул ствол своего пистолета пленнику под ребра. — Выходи на свежий воздух.
Анатолий выбрался из салона. Опасливо огляделся по сторонам. Гуров уже стоял рядом с ним. Через секунду к ним присоединился и Крячко.
«Райский синдром» располагался ниже уровня тротуара, и сыщики, толкая перед собой проводника, спустились по лестнице в полуподвальное помещение. Анатолий с трудом потянул на себя тугую металлическую дверь.
— У вас заказан столик? — Их встретила миловидная невысокого рота девушка с черными забранными на затылке волосами, облаченная в цветастое кимоно.
— Нет, нас ждут, — сказал Гуров. — Спасибо. — И тут же обратился к оторопело замершему в центре небольшого ярко освещенного холла управляющему гей-клуба: — Ну, где он?
— Вон! — Анатолий поднял руку. — За дальним столиком у окна. А ребята — за соседним, как я и говорил. Я могу уйти?
Сыщики проследили за направлением указующего перста толстяка. Человек, ради которого они и явились, был лишь отдаленно похож на тот фоторобот, которым к настоящему моменту располагало следствие. У этого были более правильные и более четкие черты лица, горделивая посадка головы, и главным, что в первую очередь отметил для себя Гуров, был взгляд Лошманова. Колючий и цепкий. Трудно было представить, что этот мужчина как-то нетрадиционно сексуально ориентирован. На владельце элитного гей-клуба был стильный костюм цвета морской волны, а под воротом белоснежной рубашки вместо галстука располагался желтый шелковый шнурок.
За соседним столиком, рядом с тем, за котором обедал Лошманов, сидели два великана. Рост обоих, без сомнения, превышал двухметровую отметку, да и широкие плечи, над которыми возвышались грушеобразные подстриженные под «ноль» головы с бугристыми затылками, придавали ребятам внушительный объем. И Гуров, и Крячко живо отметили тот факт, что пиджаки обоих телохранителей Лошманова топорщатся с левой стороны, что свидетельствовало о наличии у парней огнестрельного оружия. Интуиция подсказывала сыщикам, что с документами на стволы у ребят наверняка полный порядок. Не придерешься.
— На твоем месте я бы подождал нас возле машины. — Крячко опустил пистолет в боковой карман. — Мало ли что… Ситуация может повернуться как угодно, и нам совсем не хотелось бы потом в поисках тебя рыскать по городу. Найдем-то мы тебя однозначно, но вот отношение уже будет совсем иным. Не таким душевным…
— Я все понял, — прервал тираду полковника Анатолий. — Буду ждать вас снаружи. И если что…
— Молодец, Толик!
Гуров уже решительно двинулся к столику Лошманова, и напарнику пришлось нагонять его. Едва сыщики поравнялись с Романом Анатольевичем, оба охранника живо поднялись. Мышцы на их теле напряглись настолько, что, казалось, в любой момент готовы были разорвать ткань пиджаков. Крячко приостановился и занял такую позицию, чтобы в случае необходимости можно было стремительно перейти в контратаку.
Лошманов оторвался от блюда, состоящего из ребрышек ягненка, и поднял голову. Встретился глазами с Гуровым. Ни приветливости, ни даже элементарного человеческого любопытства в его взгляде не было. Все тот же вселенский холод. Мерзлота.
— Роман Анатольевич? — деликатно осведомился полковник.
— Да, — голос у Лошманова был высоким и бархатным, что не подходило к его внешности. — А вы кто?
— Полковник Гуров. Главное управление уголовного розыска, — представился сыщик и продемонстрировал Лошманову свое удостоверение, на которое тот даже не счел нужным взглянуть. — Мы с напарником расследуем убийство Юрия Равца, в связи с которым и хотели бы задать вам несколько интересующих нас вопросов.
После этих слов Гуров, не дожидаясь приглашения, расположился за столиком напротив собеседника. Один из телохранителей Лошманова порывисто шагнул вперед, но в силу отсутствия каких-либо дополнительных сигналов со стороны шефа на большее не отважился. Крячко опустил руку в карман и сомкнул пальцы на рукоятке табельного оружия. Второй телохранитель развернулся к нему лицом. При этом он смотрел не в глаза Станиславу, а на его локоть. Лошманов скупо усмехнулся.
— А вы бесцеремонны, полковник, — произнес он после недолгой паузы. — Во-первых, как вы, наверное, заметили, я обедал, а вы нагло прервали этот процесс, что само по себе не очень позитивно сказывается на пищеварении. А во-вторых, с чего вы взяли, что у меня есть желание отвечать на ваши идиотские вопросы?
Гуров нахмурился. Ему не нравилось, когда кто-либо начинал с ним беседу в подобном тоне.
— Для того чтоб отвечать, вашего желания не требуется, — с ходу парировал он. — Достаточно уже того, что такое желание есть у меня.
— Вы так думаете?
— Уверен. Я — представитель уголовного розыска…
— А мне плевать, — прервал его Лошманов. Он спокойно протянул руку и двумя пальцами подхватил высокий фужер с вином. В свете висевшей у него над головой люстры блеснул перстень с большим кровавым рубином в массивной золотой оправе. — Будь вы хоть из свиты самого президента, это не дает вам права вмешиваться в частную жизнь. Так что давайте не будем усугублять и без того неприятное для вас положение, полковник. Вы можете спокойно уйти через ту же самую дверь, через которую попали сюда, и я забуду о вашей бестактности. В противном случае я подам знак своим мальчикам, и они вышвырнут вас с вашим напарником через окно, предварительно подвергнув точечному массажу ваши драгоценные почки. И что касается закона… Меня этим не напугаешь.
Лошманов сделал глоток вина, поставил фужер на прежнее место и взял в руки нож и вилку. Решив, что вопрос с сотрудником уголовного розыска исчерпан, Роман Анатольевич намеревался продолжить прерванную трапезу.
Гуров повел плечами. Ему уже не раз приходилось сталкиваться с подобными личностями. Уверенные в собственной безнаказанности и вседозволенности, а также имеющие самых дорогостоящих адвокатов, они уверены, что представители власти не способны ни на что серьезное, кроме типичного для них словоблудия. Что ж, придется поучить и этого господина хорошим манерам. Гуров тоже умел общаться с подобного типа людьми.
Сделав вид, что он решил последовать совету Лошманова и мирно покинуть «Райский синдром», полковник неспешно поднялся из-за стола, а затем стремительно склонился вперед, ухватил Лошманова за волосы и резко ткнул его лицом в тарелку. Стол покачнулся, фужер с вином опрокинулся, и по белоснежной скатерти стало быстро расползаться бордовое пятно. Стоявший позади Гурова телохранитель тут же бросился на обидчика своего шефа, но полковник, не глядя, выбросил ногу назад и ударил амбала подошвой ботинка в грудь. Великан отлетел назад, упал спиной на стол, за которым они с коллегой мирно сидели всего пару минут назад, перекувыркнулся через него и грохнулся на пол, увлекая за собой скатерть с яствами. Со звоном разлетелись бокалы и тарелки, закричала какая-то женщина из числа посетителей, и на ее крик сбежались две официантки и девушка, встречавшая сыщиков на входе.
Второй телохранитель Лошманова запоздало дернулся, сунул руку за отворот пиджака и, выпустив из поле зрения Крячко, развернулся в сторону Гурова. Станислав только и ждал этого. Ловко нырнув вниз, он подсек громилу ногой, и тот словно срубленное под корень дерево опрокинулся на пол. Рука так и застряла за отворотом пиджака. Крячко кинулся на него, повернул лицом вниз, оседлал противника и лихо заломил ему за спину сначала одну, а затем и вторую руку. Проворно вытащил неизвестно откуда наручники.
В зал вбежали два местных охранника.
— Уголовный розыск! — бросил им Крячко. — Всем стоять на месте.
После чего он защелкнул браслеты на запястьях поверженного им гиганта. Охранники остановились в нерешительности.
Первый телохранитель к этому моменту уже успел вскочить, и в руках у него появился пистолет. Он прицелился в Гурова. Вновь закричала женщина. Крячко выхватил свой пистолет.
— Брось пушку, козел! — приказал он.
Лошманов поднял голову. Из разбитого носа по его пухлым губам стекала струйка липкой крови. Гуров, стоя рядом с ним, с прежней силой ткнул его лицом в тарелку еще раз и уже не отпускал, а, держа за волосы, приставил дуло «штайра» к затылку.
— Брось, — спокойно сказал он, обращаясь к целившемуся в него телохранителю. — Даже если ты выстрелишь, я успею вмазать ему пулю в башку. Мозги со скатерти придется соскабливать очень долго.
Амбал не опустил пистолет, но и стрелять уже не торопился. Видно было, что он колеблется с принятием верного решения. Гуров решил помочь ему с выбором. Оторвал от тарелки голову Лошманова и запрокинул ее.
— Скажи ему.
Лошманов закашлялся. Кровь из носа заливалась ему в рот.
— Скажи ему! — повторил Гуров и усилил давление ствола на затылок жертвы. — Ну! Говори!
— Брось пушку, Сережа, — выдавил из себя Роман Анатольевич, борясь с новым приступом кашля.
— Ты слышал, Сережа? — поддержал инициативу Лошманова Крячко. — Бросай.
Телохранитель опустил руку, затем разжал пальцы, и пистолет брякнулся к его ногам.
— Отлично, — Гуров по-прежнему держал Лошманова за волосы, а дуло его «штайра» упиралось Роману Анатольевичу в затылок. — Теперь вопросы, которые я хотел задать. Не возникло желание ответить на них?
— Вы за это ответите…
Лошманов сплюнул кровь, но из-за того, что полковник держал его голову в запрокинутом положении, сгусток крови попал владельцу гей-клуба на воротник белоснежной рубашки.
— Может быть, — уклончиво ответил Гуров. — Но сейчас речь не о нас, а о тебе. Каждый вопрос буду задавать всего один раз. Нет ответа — снова мордой в тарелку, есть ответ — катимся дальше. Усвоил?
Лошманов ничего не ответил. Выждав секунд пять, Гуров слегка дернул его за волосы назад, а затем резко опустил голову вниз. В повисшей тишине ресторана было слышно, как зубы Романа Анатольевича стукнулись о фарфор. Он взвыл. Разоруженный телохранитель дернулся, но, вспомнив предупреждение Гурова, так и остался стоять на месте. Крячко слез со своего пленника, подошел вплотную к первому телохранителю и, чуть отпихнув его в сторону, поднял с пола оружие. Сунул его к себе в задний карман брюк. Охрана «Райского синдрома» и официантки продолжали в нерешительности топтаться чуть поодаль.
Гуров вновь запрокинул голову Лошманова.
— Усвоил? — повторил он.
— Усвоил. — Тот опять сплюнул кровь себе на воротник.
— Ты видел Равца в день убийства?
— Видел. Я приходил в театр. Мы немного посидели, выпили коньячку и… — кадык Лошманова нервно дернулся. — Потом ушли.
— Куда поехали?
— Кто куда. Я отправился к себе в клуб, а Юра… Не знаю. Он сначала хотел поехать со мной, но потом передумал. И отправился куда-то по своим делам… Ему позвонили…
— Позвонили? Кто?
— Не знаю. Он не сказал. Сказал только, что у него дела… И уехал. На своем новеньком «мерсе»…
— Я слышал, Равец должен был тебе денег, — продолжил допрос Гуров. — Это так?
— Да… То есть… Постойте! — Лошманов предпринял попытку скосить глаза в сторону стоящего справа от него Гурова, но из этого ничего не вышло. — Вы что, меня, что ли, подозреваете? Думаете, я его грохнул?
— А это не так?
— Нет! Конечно, нет! — голос Лошманова сорвался на фальцет. — Вы с ума сошли? У меня и в мыслях не было убивать Юру. Да, он должен был мне деньги. Этого я не отрицаю… И деньги, кстати, немалые. Но какой мне был смысл убивать его? Юра обещал мне вернуть деньги. В самом скором времени…
— И ты ему поверил?
— А почему я должен был ему не верить? Какие для этого основания? Если Юра сказал, что отдаст, значит, отдаст… То есть я хочу сказать… Он отдал бы, если бы остался жив…
— Ты знал о том, что Равец был убит?
— Да, знал, — Лошманов поморщился от боли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22