– Ты с ума сошел, Омар Рашид? Какой джинн в тебя вселился?
– Во имя Бога, скажите, что здесь происходит?! Они обернулись и увидели Амиру, выходящую из-за решетчатой веранды – верх черной мелаи откинут на плечи, на лице гнев.
– Омар! Что ты делаешь?! Он попятился:
– Умма!
– Убирайся, придурок, – сказала Камилия, оправляя юбку. Она подошла и ударила его по щеке. – Эх ты, размазня, махалабея – рисовый пудинг. Мы же с тобой не помолвлены и никогда не будем. Не смей подходить ко мне! – Она собрала свои книги и ушла.
Омар стоял перед бабушкой, как ягненок.
– Я думал, что вы ушли, умма, – беспомощно пробормотал он.
– Я забыла цветы и вернулась.
Черные глаза Амиры светились упреком. Десять лет назад Омар так же стоял перед ней с виноватым видом – она увидела, что он обрывает крылья бабочке. Первый раз в жизни Амира ударила его так, что он пошатнулся. А сейчас он смотрел на красивую, статную женщину с властным подбородком и пронзительным взглядом черных глаз и жалобно, как ребенок, просил:
– Простите меня, бабушка…
– Прощает Бог… – возразила Амира и, строго глядя на внука, сказала: – Омар, ты не должен так поступать.
– Но я пылаю, бабушка, горю страстью.
– И другие тоже, но умеют сдерживать себя. И ты учись самообладанию. Ты не должен касаться Камилии.
– Но я хочу жениться на ней! – Нельзя.
– Почему? Ведь мы двоюродные – за кого же еще ей выйти замуж?
– Ты не все знаешь, Омар. Вы с Камилией молочные брат и сестра – Нефисса кормила и тебя и девочку, лишившуюся матери. Коран запрещает брак вскормленным одной грудью. Это инцест.
– Я не знал! – В голосе Омара звенели слезы. – Что же мне делать?
– Молись Богу.
Когда Амира вернулась в дом, Омар стал неистово топтать грядку лилий, потом ринулся в дом, без стука ворвался в комнату матери и закричал:
– Жените меня! Немедленно!
Нефисса, сидевшая за туалетным столиком, подняла на него глаза и спросила:
– А кто эта девушка, дорогой?!
– Нет у меня девушки. Никакой. Найдите мне жену!
– А как же с твоей учебой?
– Мне еще три года учиться. Я не выдержу, погибну. Буду учиться и после женитьбы, получу диплом… Обещаю!
– Нетерпение чувств двадцатилетнего, – вздохнула Нефисса. Но мальчик вне себя – она испугалась за сына. – Хорошо, я поговорю с Ибрахимом, – решительно сказала она.
Хассан поднимался вслед за слугой по лестнице, ведущей на мужскую половину, с бодрым и оживленным видом. Наконец он решился поговорить с Ибрахимом о своем неотложном деле. Из осторожности Хассан долго откладывал разговор, опасаясь неожиданной реакции. До тюрьмы Ибрахим был открытым и доброжелательным, и Хассан читал его душу легко, как детскую книжку с картинками. Теперь Ибрахим был замкнут, молчалив, у него бывали периоды острой депрессии. Он никому не рассказывал, что испытал в тюрьме, – не рассказывал и Хассану. К этому новому полузнакомому Ибрахиму надо было подходить осторожно, а дело Хассана требовало еще и особой деликатности.
Слуга постучал и открыл дверь, и Хассан увидел знакомую, богато убранную комнату. Ибрахим встал ему навстречу с приветливой улыбкой и предложил чашечку кофе. Хассан предпочел бы виски, но бедного Эдди уже нет и виски снова не подают в этом доме. Хассан не очень-то верил, что Эдвард погиб из-за неосторожности при чистке оружия – уж слишком аккуратно посреди лба была расположена дырочка. Но Амира стояла на своем и убедила полицейских. Эта женщина в защите фамильной чести несокрушима, как скала!
– Я рад видеть тебя, мой друг, – сказал Ибрахим.
Хассан просветлел: расположение духа хозяина сулило благоприятный ответ. Они зажгли сигареты и побеседовали о ценах на хлопок, об Ассуанской плотине. Приспособившись к атмосфере нового Египта, Хассан словно забыл английский язык и говорил только по-арабски. Наконец, он решился перейти к делу.
– Сегодня для нас с тобой знаменательный день, Ибрахим. Я пришел просить руки твоей дочери.
Ибрахим ответил не сразу:
– Это крайне неожиданно. Я не предполагал, что у тебя такое намерение.
– Я три года в разводе, и мне надо жениться. Этого требует и мое общественное положение – ты знаешь, что я занимаю пост в правительстве. Она, конечно, молода, но уже достигла брачного возраста.
– Хм, молода, – но тебе-то сорок пять, – заметил Ибрахим.
– Да, мы ровесники, – согласился Хассан. Ровесниками они не выглядели – мужественный, со спортивной фигурой, Хассан казался лет на десять моложе поседевшего в тюрьме, худого и сутулого Ибрахима.
– Я думаю, мы еще обсудим твое предложение, – продолжал Ибрахим. – Ведь Камилию пригласили в балетную труппу…
– Камилия? Но речь идет о Ясмине! – перебил его Хассан.
– О Ясмине?! – нахмурился Ибрахим. – Нет, в таком случае я согласию не даю.
Хассан мысленно приструнил себя – нельзя испортить дело чрезмерной настойчивостью. Он во что бы то ни стало должен получить Ясмину, нежную, словно лунный луч.
– Она хочет поступить в университет, – сказал Ибрахим.
– Как многие современные девушки. А выйдут замуж, забеременеют и видят, что образование ни к чему.
– Но почему Ясмина?
Хассан ответил не сразу. Не мог же он ответить: «Я хотел иметь Элис, взамен беру ее дочь…» Он пожал плечами и сказал:
– Почему Ясмина? Она молода и прекрасна. Изящна, благовоспитанна и послушна – все добродетели, которые должны быть в жене… – Про себя он добавил: «Я женюсь не для того, чтобы иметь сына, у меня их и так четверо. Моя цель – развлечения в постели, и маленькая Ясмина – прелестный объект».
Обдумав неожиданное предложение Хассана, Ибрахим счел его почти приемлемым. Он знал, что будет очень придирчив в выборе жениха для любимой дочери, а у Хассана много достоинств, и они дружат с детства…
– Не считай мое предложение необдуманным, – осторожно добавил Хассан. – Я давно считаю себя членом твоей семьи и хочу стать еще ближе. Мы ведь с тобой почти что братья. Помнишь, как мы втроем с Нефиссой катались по Нилу и лодка опрокинулась?
Ибрахим засмеялся.
– Почему же не узаконить мою причастность к твоей семье? – настаивал Хассан. – И ты будешь чувствовать, что ваш зять – не чужак, а хорошо знакомый человек, что Ясмина будет жить в таких же условиях, как дома… Ведь я богат… А мне важно, – продолжал он, – иметь жену знатного рода и хорошего воспитания, аристократку. Выбор теперь в новом Египте невелик. И я знаю, что Ясмина благоволит ко мне.
– Ну что ж, – задумчиво сказал Ибрахим, – тогда давай договоримся…
– Документы для подписания контракта со мной, – заторопился Хассан, доставая золотое перо. – И со смешком добавил: – Я стану твоим зятем, смешно, не правда ли?
Нефисса собиралась постучать в дверь брата, когда вдруг услышала голос Хассана, называющий ее имя… Далее она уловила фразу: «и я знаю, что она благоволит ко мне…» Сердце Нефиссы остановилось – она поняла, что речь идет о сватовстве, хотя, оглушенная неожиданностью и растерянная, всего разговора не слышала. «Мне надо иметь жену знатного рода… аристократку…»
Придя в себя, Нефисса отпрянула от двери, пробежала на женскую половину, в свою спальню, причесалась, тронула губы помадой и ринулась к садовой калитке. Через несколько минут на дорожке появился Хассан, и Нефисса шагнула ему навстречу.
– Я все слышала, – сказала она, – случайно я все услышала.
Он посмотрел на нее недоуменно.
– Ваше предложение, – продолжала она, – я согласна. Я давно люблю вас, Хассан.
– Вы согласны? – изумился он. – Но ведь речь не о вас.
– Я слышала свое имя!
– Я сделал предложение вашей племяннице Ясмине, она молода и привлекательна. Зачем мне подержанный товар, если я могу получить красивейшую девственницу Каира!
ГЛАВА 3
Амире вновь не давали покоя знакомые сны. Остановка каравана в пустыне, палаточный лагерь, звездное небо… Какая-то четырехугольная башня… И новый персонаж – огромный человек с угольно-черной кожей, в алом тюрбане. Раньше этот сон приходил накануне рождения ребенка в доме, но что предвещал он теперь?
Амира и Ясмина мыли на кухне посуду после вечернего чая. Мужчины ушли в мечеть на пятничную службу, женщины помолились дома. Садовая калитка была, как обычно, открыта для приема гостей. Внучки помогали Амире в хлопотах на кухне – она исподволь приучала их к хозяйству, регулярно заставляя выполнять работу служанок.
– Что такое импотенция, умма? – спросила Ясмина. Амира как будто и не слышала внучку – Ибрахим сообщил ей, что он дал согласие Хассану аль-Сабиру, который просит в жены Ясмину, и она была очень растревожена этой новостью.
– Умма?
Амира посмотрела на Ясмину:
– Что тебе, Мишмиш?
– Я слышала, что ум Хуссейн просил у тебя лекарство от импотенции. А что это такое?
– Неспособность мужа выполнять свой долг. Ясмина нахмурилась – она не совсем понимала, что такое долг мужа.
– А какое есть лекарство от импотенции, умма? Прежде чем Амира ответила, из угла кухни прозвучали слова старой поварихи Бадавии:
– Молодая жена! – и вся кухня грохнула смехом.
Амира обняла Ясмину и с улыбкой сказала:
– Бог даст, этой заботы у тебя в замужестве не будет, Мишми!
– О, я замуж не собираюсь! Кончу университет, стану доктором. Я знаю свое будущее.
Амира и Марьям, которая тоже помогала на кухне, обменялись понимающим взглядом – уж эти современные девушки!
Вмешалась в разговор Камилия:
– И я хотела бы знать свое будущее!
Марьям подошла к ней, погладила по голове и сказала:
– Мы в молодости вот как гадали: надо подержать в ладонях яйцо, ровно семь минут, и потом опустить его в стакан с водой: если яйцо не потонет, муж будет богатый, если потонет – бедный, если скорлупа треснет…
– Да я не об этом хочу знать, тетя Марьям! – нетерпеливо прервала ее Камилия.
Ясмина взяла из рук Бадавии малиновый торт, только что вынутый из печи, и вдохнула его аромат.
– Умма, – спросила она, – а почему больные женщины приходят к тебе, а не к настоящему доктору, как папа?
– Из скромности, дорогая, – ответила Амира, тщательно вытирая чашки.
– Но ведь у папы есть пациентки!
– Этих женщин я не знаю, а ко мне приходят те, которые не хотят показываться чужому мужчине.
– Но тогда нужно больше докторов-женщин, правда, умма?
– Сколько вопросов! – Амира засмеялась и снова обменялась взглядом с Марьям – ах уж эта молодежь!
Внуки Ибрахима и Нефиссы наполняли дом Рашидов звоном и трепетом молодости, и Марьям, дети которой разъехались по всему свету, часто завидовала подруге. Последнее время она думала, что мужу пора бросить дела, которые к тому же в новом Египте шли не особенно успешно, чтобы им обоим уехать к детям и растить внуков. Она собиралась сегодня поговорить об этом с Сулейманом.
Захра на кухне вынимала из печи поднос со сдобными булочками, посыпанными кунжутом. Ей было уже тридцать лет, она очень пополнела. Из кухонной девчонки за эти годы она стала первой помощницей главной поварихи Бадавии и должна была вскоре занять ее место – та была уже очень стара.
Камилия взяла из ее рук поднос; Захра ласково посмотрела на ее озабоченное хмурое личико.
Захра относилась по-матерински и к ней, и к Ясмине. Она высчитала, что дата поминовения матери Камилии, когда девочка ездила на кладбище, совпадает с датой первой встречи Захры с незнакомцем.
Значит, это в ночь смерти первой жены он рыдал на берегу канала, когда Захра подошла к нему с кувшином, поняла она. Захра нежно относилась и к девочке, лишившейся матери, и к Ясмине, рождение которой было причиной усыновления Захарии. Обе девочки были ей как родные.
– Тетя Марьям, – спросила Камилия, которая выглядывала из окна кухни, потирая плечо, ушибленное Омаром, – вы смотрели новый фильм с Дахибой?
– Нет. У дяди Сулеймана нет времени ходить в кино.
– Ну, сходите с уммой. Как Дахиба танцует! Амира, услышав предложение Камилии, рассмеялась:
– Когда мне ходить в кино! – Потом она обратилась к Ясмине: – У детей миссис Абдель Рахман летняя лихорадка, я должна им отнести настой иссопа. Поедешь со мной?
– Охотно, умма. Я пойду за такси.
В это время в кухню вошел Захария. Одна из кухонных девушек подготавливала мелких птичек породы ассафир; она ощипывала их, отрезала лапки и клювики, вдавливала головки в разрез на груди и нанизывала их на небольшой вертел. Захария при виде этих четок вздрогнул и отвернулся.
«Как похож на отца! – нежно подумала Захра. – Абду тоже был добр и сострадателен ко всему живому…» И в другом он похож на отца: сочиняет стихи, религиозен; и даже в физическом облике Захарии – широкоплечего и зеленоглазого – словно возродился Абду, возлюбленный Захры.
Как только Амира вышла из кухни, к Захарии подскочила Камилия:
– Ты достал, Закки? Достал?
После того как они ходили в кино, Камилия обратилась к нему с просьбой:
– Закки, я должна узнать, где живет Дахиба! Я должна с ней встретиться. Я хочу учиться у нее. Если она увидит, как я танцую, она заинтересуется мной. Ты только достань ее адрес.
И вот он стоит перед ней, улыбается и протягивает ей листок:
– Стоило пятьдесят пиастров! В клубе «Золотая клетка» раздобыл… Она там танцует. И знаешь, я ходил по этому адресу. Настоящий дворец, а у нее телохранители и «шевроле»! Я видел, как она выходила из дома! Клянусь Богом, в Египте есть королева!
– С ума сойти! – восхищенно вздохнула Камилия. Сжимая в руке бумажку, она поцеловала Закки и умчалась с криком: – Я тебя буду обожать всю жизнь! Спасибо, спасибо!
– Где мы, бабушка? – спросила Ясмина, выглядывая из такси. Она никогда не была в этой части старого Каира. После того как они отвезли лекарство больным детям миссис Абдель Рахман, Амира велела водителю ехать на улицу Жемчужного Дерева. И вот они находились перед домом, где Амира впервые встретила Али Рашида сорок шесть лет назад.
Несколько пристроек обветшали, но главное здание выглядело не хуже, чем дом Рашидов, – тоже особняк девятнадцатого века, с красивым фасадом, с цветами и деревьями вокруг дома. Со ступенек главного входа сбегали девочки в форме, с ранцами и коробочками для завтрака – это была теперь школа! «Дом, где я была заключена в гареме, – подумала Амира, – стал школой, где девочки получают образование и становятся свободными современными женщинами. А как я жила здесь?» Амира закрыла глаза и попыталась пробиться через толщу лет, но по-прежнему не могла вспомнить, как она жила в гареме с семи до тринадцати лет – она помнила только тот день, когда с Али Рашидом покинула этот дом, со ступеней которого сбегают теперь веселые девочки.
Что-то в ее памяти все-таки прояснилось после вчерашнего сна. Она была уверена теперь, что матери не было рядом с ней в гареме, что ее вырвал из рук матери и унес чернокожий человек в алом тюрбане, и Амира поняла значение этого сна: она не должна допустить, чтобы Ясмину вырвал из родных объятий и увел чужак, человек иной крови.
– Ну что, умма? – спросила Ясмина. – Зачем мы сюда приехали? Тебе здесь что-то нужно? Что это за место?
Амира заговорила не сразу.
«Я тебя уберегу, доченька, – думала она, – тебя не вырвут из нашей семьи». Потом она задумчиво сказала:
– Что это за место? Я отвечу тебе, когда сама буду знать. А пока поедем домой, мне надо поговорить с твоим отцом.
Ибрахим стоял у окна своего кабинета и смотрел на Элис, работавшую в своем саду. Он любовался ее нежными белыми руками, рассыпающими семена, разделяющими корни растений, накладывающими вокруг саженцев влажную землю. Он испытывал томительную тоску. Этот сад, который в первые годы брака был только увлечением Элис, стал центром ее жизни. Сад разросся и занял всю восточную сторону большого сада, и Элис отдавала ему все свое время и внимание. Она вырастила множество ярко-голубых вьюнков, розовых фуксий и алых роз – цветов, которые с трудом выносят жаркий и сухой климат Египта. Уход и неусыпная забота Элис сотворили чудо.
Если бы она столько заботы и внимания уделяла мужу… Ибрахим с тоской спрашивал себя – что стало с их браком? Они даже не говорили друг с другом, обмениваясь лишь пустыми незначащими словами, связанными с мелочами повседневной жизни. Как восстановить отношения, которые были между ними до революции? Почему началось отчуждение?
Выйдя из тюрьмы, Ибрахим надолго забыл о сексе. Когда его раны зажили и подавленность исчезла, он думал, что Элис радостно придет к нему как любящая жена. Но она не приходила, а когда он вызывал ее к себе, оставалась под его ласками холодной и пассивной. Тогда он обратился к проституткам. Их искусная любовь давала ему успокоение на миг, но потом он понимал, что хочет жену. И хочет сына.
Услышав стук, он открыл дверь и удивился, увидев мать, – она редко заходила на мужскую половину дома.
– Можно мне поговорить с тобой, сын? В нашей семье возникли настоятельные проблемы. Одна проблема – Омар. Он стал необузданным, не может справиться со своими сексуальными эмоциями. Сегодня он напал на Камилию.
– Напал на Камилию?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49