Почему? И что вы здесь делаете?
Джоунз заулыбался.
- Странно, что вы у меня это спрашиваете. У нас много общего. Видите
ли, сэр ученый, я тоже студент, как и вы.
- Но почему вы не учитесь?
- Я учусь. Здесь достаточно материала для обучения и изучения. Даже
более, чем достаточно. Когда изучаешь что-нибудь, нужно все тщательно
исследовать перед тем как делать следующий шаг. Придет время, и я пой-
ду за Ведьмин Дом.
- Изучаете, вы говорите?
- Да, заметки, записи, картины. У меня груды записей, километры лент.
- Ленты, картины. Вы имеете в виду картины?
- Нет,- ответил Джоунз.- Я использую фотоаппарат.
- Вы говорите загадками,- сказал Корнуэлл.- Я такого слова не знаю.
- Не хотите ли взглянуть? Не нужно беспокоить остальных.
Он встал и пошел к палатке. Корнуэлл последовал за ним. У входа в па-
латку Джоунз остановил его.
- Вы человек без предрассудков? - спросил он.- Как ученый, вы должны
им быть, но.
- Я шесть лет занимался в Вайлусинге,- ответил Корнуэлл.- Я стараюсь
ко всему относиться без предрассудков, иначе трудно узнать что-либо
новое.
- Хорошо. Какая у вас тут дата?
- Октябрь,- сказал Корнуэлл.- Год господа нашего 1975-й. Но какое точ-
ное число не знаю, так как потерял счет дням.
- Прекрасно,- сказал Джоунз.- Я только хотел удостовериться; к вашему
сведению, сегодня семнадцатое.
- Причем тут дата?
- Может и не причем, а может понадобиться. У вас первого я смог узнать
об этом. Здесь, в Диких Землях, никто не следит за календарем.
Он поднял входной клапан палатки и поманил за собой Корнуэлла. Внутри
палатка оказалась больше, чем можно было представить снаружи. Она была
уставлена множеством приборов. В углу стояла походная койка, рядом с
ней стол и стул. В центре стола находился подсвечник с толстой свечей,
пламя которой дрожало от сквозняка. В углу лежала груда книг в кожаных
переплетах. Рядом с книгами были открытые ящики. На столе, кроме подс-
вечника, не оставляя места для письма, находился какой-то странный
предмет. На столе, как заметил Корнуэлл, не было ни пера, ни черниль-
ницы, ни песочницы, и это показалось ему странным. В противоположном
углу стоял большой металлический шкаф, а рядом с ним у восточной стены
часть помещения была отгорожена плотной черной тканью.
- Здесь я готовлю свой фильм,- пояснил Джоунз.
- Не понимаю,- напряженно сказал Корнуэлл.
- Взгляните.
Джоунз подошел к столу и взял из одного ящика пригоршню квадратных
листов.
- Вот это фотографии, о которых я говорил. Не рисунки - фотографии.
Давайте берите и смотрите.
Корнуэлл склонился над столом, не дотрагиваясь до так называемых фо-
тографий. На него смотрели цветные рисунки, изображавшие домовых, гоб-
линов, троллей, фей, танцующих на поляне, воплощенный ужас - церберов,
двухэтажный дом на холме с каменным мостом через ручей. Корнуэлл осто-
рожно поднял рисунок дома и поднес его ближе к глазам.
- Ведьмин Дом,- пояснил Джоунз.
- Но это ведь рисунки,- заявил Корнуэлл.- Миниатюры. При дворе многие
художники делают их для книг и других целей. Но они заключают их в
рамку с изображением цветов, птиц, насекомых, что, по-моему, делает их
привлекательными. Они работают долгие часы.
- Посмотрите внимательней. Вы видите следы кисти?
- Это ничего не доказывает,- упрямо ответил Корнуэлл.- На миниатюрах
тоже не видны следы кисти. Художники работают так тщательно, что ника-
ких следов не видно. И все же какая-то разница здесь есть.
- Вы чертовски правы, какая-то разница есть. Я использую эту машину.
Джоунз положил руку на странный черный предмет на столе.
- Я также использую и другие предметы, чтобы получить фото. Я нацели-
ваю машину, смотрю в это окошко, щелкаю и получаю снимок точно таким
же, каким видит аппарат. А он видит лучше, чем глаз.
- Магия,- сказал Корнуэлл.
- Опять! Говорю вам, что здесь не больше магии, чем в моем велосипеде.
Это наука, технология, способ делать вещи.
- Наука - это философия,- сказал Корнуэлл,- и не больше. Приведение
вселенной в порядок, попытка найти во всем смысл. При помощи философии
вы не можете делать все это. Тут должна быть магия.
- А где ваше отсутствие предрассудков?
Корнуэлл выронил фото и гневно выпрямился.
- Вы привели меня сюда, чтобы издеваться? Вы разыгрываете меня своей
магией, уверяя, что это не магия. Почему вы хотите представить меня
глупым и ничтожным?
- Вовсе нет,- сказал Джоунз.- Уверяю вас, вовсе нет. Я ищу вашего по-
нимания. Впервые появившись здесь, я пытался объяснить кое-что этому
маленькому народцу, даже Сплетнику, несмотря на его невежество и репу-
тацию. Я говорил, что в этом нет магии и, я не колдун, но они меня не
поняли. Потом я нашел, что слыть колдуном даже выгодно и больше не пы-
тался им объяснить. Но по причине, которой сам не могу понять, мне ну-
жен кто-нибудь, кто бы меня выслушал. Я думаю, что вы, как ученый, ме-
ня поймете. Ну что ж, по крайней мере я сделал честную попытку объяс-
нить.
- Кто же вы такой? - спросил Корнуэлл.- Если вы не колдун, то кто же
вы?
- Я такой же человек, как и вы, но живу в другом мире.
- Вы уже говорили об этом мире, о вашем мире. Но ведь мир только один,
который есть у вас и у меня. Впрочем, может быть, вы говорите о Небес-
ном Царстве? Это другой мир. Но мне трудно поверить, что вы оттуда.
- О, дьявол,- сказал Джоунз.- Все бесполезно! Я должен был это понять.
Вы упрямы и тупоголовы, как и все остальные.
- Тогда объясните. Вы сказали, кем вы не являетесь. Теперь скажите,
кто вы есть?
- Слушайте. Когда-то, как вы сами говорили, существовал лишь один мир.
Не знаю, как давно это было - десять тысяч или сто тысяч лет назад.
Это невозможно теперь установить. И вот что-то случилось, не знаю, что
именно. Мы, наверно, никогда и не узнаем, как это произошло и почему,
но, наверно, какой-то человек совершил поступок. Поступок этот совер-
шил только один человек. Он что-то сделал, или выговорил, или подумал.
Не знаю, что именно он сделал, но с того момента стало существовать
два мира, не один, а два. В самом начале различие было ничтожным, миры
еще не разошлись, они проникали друг в друга. Можно было подумать, что
это по-прежнему один мир. Но различий становилось все больше, и стало
очевидно, что мира два, а не один. Миры все больше расходились, так
как были несовместимы. Люди, жившие в них, пошли по разным дорогам.
Вот как один мир раскололся надвое. Не спрашивайте меня как это случи-
лось, какие физические и метафизические законы ответственны за этот
раскол. Я об этом не знаю, да и никто, наверно, не знает. В моем мире
только горстка людей знает, что это вообще произошло. Остальные люди
не знают, а если бы узнали, то все равно бы не поверили.
- Магия,- упрямо сказал Корнуэлл.- Вот как это случилось.
- Черт возьми! Вы опять! Как дойдешь до чего-нибудь непонятного, так
опять выскакивает это слово. Вы ведь образованный человек. Вы учились
много лет.
- Шесть нищих, голодных лет.
- Тогда вы должны знать, что магия.
- Я знаю о магии больше, сэр. Я изучал магию. В Вайлусинге приходится
изучать магию. Это обязательный предмет.
- Но церковь.
- Церковь не спорит с магией. Только с неправильным использованием ма-
гии.
- Нам с вами бесполезно разговаривать,- сказал Джоунз.- Я говорю вам о
технологии, а вы отвечаете, что это магия. Велосипед - дракон, фотоап-
парат - злой глаз, ну, Джоунз, почему ты такой упрямый?
- Я не знаю, о чем вы говорите,- сказал Корнуэлл.
- Конечно, не знаете.
- Вы говорите, что мир разделился, что был один мир, но потом он рас-
кололся и их стало два.
Джоунз кивнул.
- Да, так должно быть. Другим способом этого не объяснить. Вот ваш
мир. В нем нет технологии, нет машин. О, я знаю о ваших машинах - об
осадных механизмах, о водяных мельницах. Это, конечно, машины, но у
моего мира другие машины. За последние 500 лет, а может и за тысячу,
вы совершенно не продвинулись вперед в смысле технологии. Вы даже не
знаете этого слова. Конечно, были события, например подъем христианс-
тва. Но главное - не имею представления, как это могло произойти - у
вас не было Возрождения, не было Реформации, не было промышленной ре-
волюции.
- Вы используете термины, которые я не понимаю.
- Простите, я увлекся. События, о которых я упоминаю, у вас не прои-
зошли. Не было ни единого поворотного пункта в истории, и еще кое-че-
го. Вы здесь сохранили магию и героев древнего фольклора. Здесь они
живут, а в моем мире их нет, и они просто герои старых легенд. В моем
мире утратили магию и всех этих малышей, и наш мир стал беднее.
Корнуэлл сел на постель рядом с Джоунзом.
- Вы хотите понять, как раскололся мир,- сказал он.- Я ни на минуту не
допускаю, что вы говорите правду, хотя должен признать, что ваши маши-
ны меня поразили.
- Не будем о них говорить,- сказал Джоунз.- Сейчас мы просто два чело-
века, отличающихся по подходу к некоторым фактам и философским пробле-
мам. Конечно, я бы приветствовал выяснение причины раскола наших ми-
ров, но я явился сюда не за этим. И я сомневаюсь, что эту причину мож-
но было выяснить, так как, вероятно, она давно исчезла.
- Она может еще существовать,- сказал Корнуэлл.- Какая-то вероятность
есть, пусть безумная.
- О чем вы говорите?
- Вы сказали, что мы два честных человека, отличающихся друг от друга.
Но ведь мы оба ученые.
- Вероятно. И что же?
- В моем мире ученые состоят членами особой гильдии, традиционного
братства.
Джоунз покачал головой.
- За некоторым исключением, я согласен, что примерное существует и в
моем мире. Ученые обычно честны друг с другом.
- Тогда, возможно, я открою вам тайну, не свою.
- Мы из различных культур,- сказал Джоунз.- Наши взгляды могут разли-
чаться. Мне было бы неприятно, если бы вы открыли мне тайну, которую
мне не следует знать. Я не хотел бы затруднять вас ни сейчас, ни поз-
же.
- Но ведь мы оба ученые, у нас общая этика.
- Ладно,- согласился Джоунз.- О чем же вы хотите мне рассказать?
- Где-то в дальних Диких Землях есть университет. Я слышал о нем и
считал, что это легенда. Но оказывается, что он действительно сущест-
вует. Есть древние летописи.
Внезапно снаружи прекратилась музыка и наступила полная тишина. Джоунз
замер, а Корнуэлл сделал шаг к выходу и остановился, прислушиваясь.
Послышался новый звук - далекий, но отчетливый крик, отчаянный и без-
надежный.
- О, боже! - прошептал Джоунз.- Еще не все кончено. Они не позволили
ему уйти.
Корнуэлл выскочил из палатки, Джоунз за ним. Танцующие отступили от
дороги и столпились у стола. Они все смотрели на дорогу. Никто не раз-
говаривал, и все, казалось, затаили дыхание. Костры по-прежнему подни-
мали к небу столбы дыма.
По дороге, спотыкаясь, шел обнаженный человек. Он шел и кричал. Его
бессмысленный и жуткий крик поднимался и падал, но не прекращался. От-
кинув голову, он кричал прямо в небо. За ним и по обе стороны от него
двигались церберы, зловеще черные во тьме ночи. Некоторые из них шли
на четвереньках, другие, выпрямившись, на задних лапах, наклонившись
вперед и размахивая передними лапами. Их короткие мясистые хвосты дви-
гались в возбуждении, а ужасные клыки белели в черноте рта.
Оливер выбрался из толпы и подошел к Корнуэллу.
- Это Беккет,- сказал он.- Они его поймали.
Человек и свора церберов приближались. Крик человека не смолкал, но
теперь стали слышны и другие звуки: басистый аккомпанемент ужасного
крика - ворчание церберов.
Корнуэлл прошел вперед и встал впереди толпы, рядом с Джибом и Холом.
Он попытался заговорить, но не смог. Холодная дрожь охватила его: он
не мог унять стук зубов. Оливер оказался рядом с ним.
- Это Беккет,- повторил он.- Я узнал его. Я его часто видел.
Подойдя к лагерю, Беккет неожиданно перестал кричать и, пошатнувшись,
повернулся лицом к толпе. Он протянул вперед свои руки.
- Убейте меня! - завопил он.- Ради любви девы Марии, убейте меня. Если
среди вас есть человек, пусть он, ради любви Господней, убьет меня.
Хол поднял лук и потянулся за стрелой. Снивли перехватил лук и потянул
его вниз.
- Вы сошли с ума! - закричал он.- Только попробуйте - и они набросятся
на нас. Вы не успеете пустить стрелу, как они вцепятся вам в горло.
Корнуэлл, вытаскивая меч, пошел вперед. Джоунз преградил ему дорогу.
- Прочь с дороги! - проревел Корнуэлл.
Джоунз ничего не ответил. Его правая рука поднялась снизу вверх, и ку-
лак ударил Корнуэлла в подбородок. От этого удара Корнуэлл упал, как
подрубленное дерево.
На дороге церберы набросились на Беккета. Они не уронили его, оставили
стоять, но рвали клыками его тело и отскакивали. Половина его лица ис-
чезла, кровь струилась по щеке, зубы показались из-под нее, язык дви-
гался в агонии, крик застрял в горле. Снова сверкнули клыки и внутрен-
ности человека вывалились наружу. Рефлекторно Беккет наклонился впе-
ред, сжимая руками разорвавшийся живот. Острые клыки оторвали ему по-
ловину ягодицы, и он выпрямился, размахивая руками и дико крича. Потом
он упал и задергался в пыли с воем и стонами.
Церберы отошли и сели кружком, рассматривая свою жертву с благожела-
тельным интересом. Постепенно стоны стихли. Беккет медленно поднялся
на колени, а потом встал. Он снова казался целым. Лицо и ягодицы не
разорваны, внутренности на месте. Церберы лениво встали. Один из них
подтолкнул Беккета носом, и тот пошел дальше по дороге, возобновив
свой бесконечный крик.
Корнуэлл сел, тряся головой и держась за меч. Из тумана перед ним по-
казалось лицо Джоунза.
- Вы ударили меня кулаком. Честный способ борьбы?
- Держите руки подальше от своей железной палки,- сказал Джоунз.- Или
я опять вас ударю. Мой друг, ведь я спас вас, вернее, спас вашу драго-
ценную жизнь.
Глава 22.
Корнуэлл постучал, и ведьма открыла дверь.
- Ага,- сказала она Мери,- вот ты и вернулась. Я всегда знала, что ты
вернешься. С того дня, как я рассталась с тобой, я знала, что ты при-
дешь обратно ко мне. Тогда я поставила тебя на дорогу, ведущую в Пог-
раничье, хлопнула по маленькой попке и велела тебе идти. Ты пошла не
оглядываясь, но я знала, что ты вернешься, когда подрастешь. В тебе
всегда было что-то странное. Ты не подходила для мира людей, и ты не
обманула надежды старой бабки.
- Мне было тогда три года, может меньше,- сказала Мери,- но вы не моя
бабушка и никогда ей не были. Я никогда не видела вас.
- Ты была слишком мала, чтобы помнить. Я бы оставила тебя у себя, но
времена наступили опасные и неустойчивые, и мне казалось, что тебе
лучше уйти с зачарованной земли. Хотя это и разбило мое сердце, потому
что я тебя любила, моя девочка.
- Это все ложь,- сказала Мери Корнуэллу.- Я ее не помню, она не моя
бабушка.
- Но это я поставила тебя на дорогу, ведущую в Пограничье,- сказала
ведьма.- Я взяла тебя за маленькую ручку и побрела, согнувшись, так
как меня тогда мучил артрит. Ты шла рядом со мной и щебетала.
- Я не могла щебетать,- возразила Мери,- я никогда не была болтуньей.
Дом оказался точно таким, каким описала его Мери. Старый, полуразру-
шенный дом на холме, а под холмом ручей, со смехом бегущий по равнине,
с каменным мостом над сверкающей водой. Группа берез росла у одного из
углов дома, а ниже по холму была живая изгородь, которая ничего не ог-
раждала. За ней виднелась груда булыжников, а дальше, у ручья, был бо-
лотистый бассейн.
Остальные члены отряда стояли у каменного моста и ждали, глядя на дом,
где перед открытой дверью стояли Мери и Корнуэлл.
- Ты всегда была извращенным ребенком,- говорила ведьма,- и всегда
устраивала нехорошие шутки. Впрочем, это не было свойством твоего ха-
рактера. Так ведут себя многие дети. Ты невыносимо дразнила бедного
людоеда, бросая камни в его нору, так что бедняга едва мог спать. Ты
наверно удивишься, узнав, что он вспоминает о тебе лучше, чем ты этого
заслуживаешь. Услышав о том, что ты идешь сюда, он сказал, что надеет-
ся тебя увидеть. Хотя, будучи людоедом с большим чувством собственного
достоинства, он не может сам выйти к тебе. По крайней мере, сразу. Так
что, если ты хочешь увидеться с ним, то тебе придется подождать.
- Я помню людоеда,- сказала Мери,- и как мы бросали камни в его нору.
Не думаю, что я когда-либо видела его. Я часто вспоминала о нем и га-
дала, был ли он на самом деле. Мне говорили, что он существует, но я
сама его никогда не видела.
- Конечно, людоед есть, и очень милый. Но я совсем забылась. Я так ра-
да увидеть тебя, дорогая, что боюсь оказаться невежливой. Вы стоите
здесь, а мне давно бы следовало пригласить вас к чаю. И я еще ни слова
приветствия не сказала рыцарю, который сопровождает тебя. Я не знаю,
кто вы такой,- сказала она Корнуэллу,- но рассказывают чудеса о вас и
вашей компании. И о тебе тоже,- добавила она, обращаясь к Мери,- я ви-
жу, рог единорога больше не с тобой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Джоунз заулыбался.
- Странно, что вы у меня это спрашиваете. У нас много общего. Видите
ли, сэр ученый, я тоже студент, как и вы.
- Но почему вы не учитесь?
- Я учусь. Здесь достаточно материала для обучения и изучения. Даже
более, чем достаточно. Когда изучаешь что-нибудь, нужно все тщательно
исследовать перед тем как делать следующий шаг. Придет время, и я пой-
ду за Ведьмин Дом.
- Изучаете, вы говорите?
- Да, заметки, записи, картины. У меня груды записей, километры лент.
- Ленты, картины. Вы имеете в виду картины?
- Нет,- ответил Джоунз.- Я использую фотоаппарат.
- Вы говорите загадками,- сказал Корнуэлл.- Я такого слова не знаю.
- Не хотите ли взглянуть? Не нужно беспокоить остальных.
Он встал и пошел к палатке. Корнуэлл последовал за ним. У входа в па-
латку Джоунз остановил его.
- Вы человек без предрассудков? - спросил он.- Как ученый, вы должны
им быть, но.
- Я шесть лет занимался в Вайлусинге,- ответил Корнуэлл.- Я стараюсь
ко всему относиться без предрассудков, иначе трудно узнать что-либо
новое.
- Хорошо. Какая у вас тут дата?
- Октябрь,- сказал Корнуэлл.- Год господа нашего 1975-й. Но какое точ-
ное число не знаю, так как потерял счет дням.
- Прекрасно,- сказал Джоунз.- Я только хотел удостовериться; к вашему
сведению, сегодня семнадцатое.
- Причем тут дата?
- Может и не причем, а может понадобиться. У вас первого я смог узнать
об этом. Здесь, в Диких Землях, никто не следит за календарем.
Он поднял входной клапан палатки и поманил за собой Корнуэлла. Внутри
палатка оказалась больше, чем можно было представить снаружи. Она была
уставлена множеством приборов. В углу стояла походная койка, рядом с
ней стол и стул. В центре стола находился подсвечник с толстой свечей,
пламя которой дрожало от сквозняка. В углу лежала груда книг в кожаных
переплетах. Рядом с книгами были открытые ящики. На столе, кроме подс-
вечника, не оставляя места для письма, находился какой-то странный
предмет. На столе, как заметил Корнуэлл, не было ни пера, ни черниль-
ницы, ни песочницы, и это показалось ему странным. В противоположном
углу стоял большой металлический шкаф, а рядом с ним у восточной стены
часть помещения была отгорожена плотной черной тканью.
- Здесь я готовлю свой фильм,- пояснил Джоунз.
- Не понимаю,- напряженно сказал Корнуэлл.
- Взгляните.
Джоунз подошел к столу и взял из одного ящика пригоршню квадратных
листов.
- Вот это фотографии, о которых я говорил. Не рисунки - фотографии.
Давайте берите и смотрите.
Корнуэлл склонился над столом, не дотрагиваясь до так называемых фо-
тографий. На него смотрели цветные рисунки, изображавшие домовых, гоб-
линов, троллей, фей, танцующих на поляне, воплощенный ужас - церберов,
двухэтажный дом на холме с каменным мостом через ручей. Корнуэлл осто-
рожно поднял рисунок дома и поднес его ближе к глазам.
- Ведьмин Дом,- пояснил Джоунз.
- Но это ведь рисунки,- заявил Корнуэлл.- Миниатюры. При дворе многие
художники делают их для книг и других целей. Но они заключают их в
рамку с изображением цветов, птиц, насекомых, что, по-моему, делает их
привлекательными. Они работают долгие часы.
- Посмотрите внимательней. Вы видите следы кисти?
- Это ничего не доказывает,- упрямо ответил Корнуэлл.- На миниатюрах
тоже не видны следы кисти. Художники работают так тщательно, что ника-
ких следов не видно. И все же какая-то разница здесь есть.
- Вы чертовски правы, какая-то разница есть. Я использую эту машину.
Джоунз положил руку на странный черный предмет на столе.
- Я также использую и другие предметы, чтобы получить фото. Я нацели-
ваю машину, смотрю в это окошко, щелкаю и получаю снимок точно таким
же, каким видит аппарат. А он видит лучше, чем глаз.
- Магия,- сказал Корнуэлл.
- Опять! Говорю вам, что здесь не больше магии, чем в моем велосипеде.
Это наука, технология, способ делать вещи.
- Наука - это философия,- сказал Корнуэлл,- и не больше. Приведение
вселенной в порядок, попытка найти во всем смысл. При помощи философии
вы не можете делать все это. Тут должна быть магия.
- А где ваше отсутствие предрассудков?
Корнуэлл выронил фото и гневно выпрямился.
- Вы привели меня сюда, чтобы издеваться? Вы разыгрываете меня своей
магией, уверяя, что это не магия. Почему вы хотите представить меня
глупым и ничтожным?
- Вовсе нет,- сказал Джоунз.- Уверяю вас, вовсе нет. Я ищу вашего по-
нимания. Впервые появившись здесь, я пытался объяснить кое-что этому
маленькому народцу, даже Сплетнику, несмотря на его невежество и репу-
тацию. Я говорил, что в этом нет магии и, я не колдун, но они меня не
поняли. Потом я нашел, что слыть колдуном даже выгодно и больше не пы-
тался им объяснить. Но по причине, которой сам не могу понять, мне ну-
жен кто-нибудь, кто бы меня выслушал. Я думаю, что вы, как ученый, ме-
ня поймете. Ну что ж, по крайней мере я сделал честную попытку объяс-
нить.
- Кто же вы такой? - спросил Корнуэлл.- Если вы не колдун, то кто же
вы?
- Я такой же человек, как и вы, но живу в другом мире.
- Вы уже говорили об этом мире, о вашем мире. Но ведь мир только один,
который есть у вас и у меня. Впрочем, может быть, вы говорите о Небес-
ном Царстве? Это другой мир. Но мне трудно поверить, что вы оттуда.
- О, дьявол,- сказал Джоунз.- Все бесполезно! Я должен был это понять.
Вы упрямы и тупоголовы, как и все остальные.
- Тогда объясните. Вы сказали, кем вы не являетесь. Теперь скажите,
кто вы есть?
- Слушайте. Когда-то, как вы сами говорили, существовал лишь один мир.
Не знаю, как давно это было - десять тысяч или сто тысяч лет назад.
Это невозможно теперь установить. И вот что-то случилось, не знаю, что
именно. Мы, наверно, никогда и не узнаем, как это произошло и почему,
но, наверно, какой-то человек совершил поступок. Поступок этот совер-
шил только один человек. Он что-то сделал, или выговорил, или подумал.
Не знаю, что именно он сделал, но с того момента стало существовать
два мира, не один, а два. В самом начале различие было ничтожным, миры
еще не разошлись, они проникали друг в друга. Можно было подумать, что
это по-прежнему один мир. Но различий становилось все больше, и стало
очевидно, что мира два, а не один. Миры все больше расходились, так
как были несовместимы. Люди, жившие в них, пошли по разным дорогам.
Вот как один мир раскололся надвое. Не спрашивайте меня как это случи-
лось, какие физические и метафизические законы ответственны за этот
раскол. Я об этом не знаю, да и никто, наверно, не знает. В моем мире
только горстка людей знает, что это вообще произошло. Остальные люди
не знают, а если бы узнали, то все равно бы не поверили.
- Магия,- упрямо сказал Корнуэлл.- Вот как это случилось.
- Черт возьми! Вы опять! Как дойдешь до чего-нибудь непонятного, так
опять выскакивает это слово. Вы ведь образованный человек. Вы учились
много лет.
- Шесть нищих, голодных лет.
- Тогда вы должны знать, что магия.
- Я знаю о магии больше, сэр. Я изучал магию. В Вайлусинге приходится
изучать магию. Это обязательный предмет.
- Но церковь.
- Церковь не спорит с магией. Только с неправильным использованием ма-
гии.
- Нам с вами бесполезно разговаривать,- сказал Джоунз.- Я говорю вам о
технологии, а вы отвечаете, что это магия. Велосипед - дракон, фотоап-
парат - злой глаз, ну, Джоунз, почему ты такой упрямый?
- Я не знаю, о чем вы говорите,- сказал Корнуэлл.
- Конечно, не знаете.
- Вы говорите, что мир разделился, что был один мир, но потом он рас-
кололся и их стало два.
Джоунз кивнул.
- Да, так должно быть. Другим способом этого не объяснить. Вот ваш
мир. В нем нет технологии, нет машин. О, я знаю о ваших машинах - об
осадных механизмах, о водяных мельницах. Это, конечно, машины, но у
моего мира другие машины. За последние 500 лет, а может и за тысячу,
вы совершенно не продвинулись вперед в смысле технологии. Вы даже не
знаете этого слова. Конечно, были события, например подъем христианс-
тва. Но главное - не имею представления, как это могло произойти - у
вас не было Возрождения, не было Реформации, не было промышленной ре-
волюции.
- Вы используете термины, которые я не понимаю.
- Простите, я увлекся. События, о которых я упоминаю, у вас не прои-
зошли. Не было ни единого поворотного пункта в истории, и еще кое-че-
го. Вы здесь сохранили магию и героев древнего фольклора. Здесь они
живут, а в моем мире их нет, и они просто герои старых легенд. В моем
мире утратили магию и всех этих малышей, и наш мир стал беднее.
Корнуэлл сел на постель рядом с Джоунзом.
- Вы хотите понять, как раскололся мир,- сказал он.- Я ни на минуту не
допускаю, что вы говорите правду, хотя должен признать, что ваши маши-
ны меня поразили.
- Не будем о них говорить,- сказал Джоунз.- Сейчас мы просто два чело-
века, отличающихся по подходу к некоторым фактам и философским пробле-
мам. Конечно, я бы приветствовал выяснение причины раскола наших ми-
ров, но я явился сюда не за этим. И я сомневаюсь, что эту причину мож-
но было выяснить, так как, вероятно, она давно исчезла.
- Она может еще существовать,- сказал Корнуэлл.- Какая-то вероятность
есть, пусть безумная.
- О чем вы говорите?
- Вы сказали, что мы два честных человека, отличающихся друг от друга.
Но ведь мы оба ученые.
- Вероятно. И что же?
- В моем мире ученые состоят членами особой гильдии, традиционного
братства.
Джоунз покачал головой.
- За некоторым исключением, я согласен, что примерное существует и в
моем мире. Ученые обычно честны друг с другом.
- Тогда, возможно, я открою вам тайну, не свою.
- Мы из различных культур,- сказал Джоунз.- Наши взгляды могут разли-
чаться. Мне было бы неприятно, если бы вы открыли мне тайну, которую
мне не следует знать. Я не хотел бы затруднять вас ни сейчас, ни поз-
же.
- Но ведь мы оба ученые, у нас общая этика.
- Ладно,- согласился Джоунз.- О чем же вы хотите мне рассказать?
- Где-то в дальних Диких Землях есть университет. Я слышал о нем и
считал, что это легенда. Но оказывается, что он действительно сущест-
вует. Есть древние летописи.
Внезапно снаружи прекратилась музыка и наступила полная тишина. Джоунз
замер, а Корнуэлл сделал шаг к выходу и остановился, прислушиваясь.
Послышался новый звук - далекий, но отчетливый крик, отчаянный и без-
надежный.
- О, боже! - прошептал Джоунз.- Еще не все кончено. Они не позволили
ему уйти.
Корнуэлл выскочил из палатки, Джоунз за ним. Танцующие отступили от
дороги и столпились у стола. Они все смотрели на дорогу. Никто не раз-
говаривал, и все, казалось, затаили дыхание. Костры по-прежнему подни-
мали к небу столбы дыма.
По дороге, спотыкаясь, шел обнаженный человек. Он шел и кричал. Его
бессмысленный и жуткий крик поднимался и падал, но не прекращался. От-
кинув голову, он кричал прямо в небо. За ним и по обе стороны от него
двигались церберы, зловеще черные во тьме ночи. Некоторые из них шли
на четвереньках, другие, выпрямившись, на задних лапах, наклонившись
вперед и размахивая передними лапами. Их короткие мясистые хвосты дви-
гались в возбуждении, а ужасные клыки белели в черноте рта.
Оливер выбрался из толпы и подошел к Корнуэллу.
- Это Беккет,- сказал он.- Они его поймали.
Человек и свора церберов приближались. Крик человека не смолкал, но
теперь стали слышны и другие звуки: басистый аккомпанемент ужасного
крика - ворчание церберов.
Корнуэлл прошел вперед и встал впереди толпы, рядом с Джибом и Холом.
Он попытался заговорить, но не смог. Холодная дрожь охватила его: он
не мог унять стук зубов. Оливер оказался рядом с ним.
- Это Беккет,- повторил он.- Я узнал его. Я его часто видел.
Подойдя к лагерю, Беккет неожиданно перестал кричать и, пошатнувшись,
повернулся лицом к толпе. Он протянул вперед свои руки.
- Убейте меня! - завопил он.- Ради любви девы Марии, убейте меня. Если
среди вас есть человек, пусть он, ради любви Господней, убьет меня.
Хол поднял лук и потянулся за стрелой. Снивли перехватил лук и потянул
его вниз.
- Вы сошли с ума! - закричал он.- Только попробуйте - и они набросятся
на нас. Вы не успеете пустить стрелу, как они вцепятся вам в горло.
Корнуэлл, вытаскивая меч, пошел вперед. Джоунз преградил ему дорогу.
- Прочь с дороги! - проревел Корнуэлл.
Джоунз ничего не ответил. Его правая рука поднялась снизу вверх, и ку-
лак ударил Корнуэлла в подбородок. От этого удара Корнуэлл упал, как
подрубленное дерево.
На дороге церберы набросились на Беккета. Они не уронили его, оставили
стоять, но рвали клыками его тело и отскакивали. Половина его лица ис-
чезла, кровь струилась по щеке, зубы показались из-под нее, язык дви-
гался в агонии, крик застрял в горле. Снова сверкнули клыки и внутрен-
ности человека вывалились наружу. Рефлекторно Беккет наклонился впе-
ред, сжимая руками разорвавшийся живот. Острые клыки оторвали ему по-
ловину ягодицы, и он выпрямился, размахивая руками и дико крича. Потом
он упал и задергался в пыли с воем и стонами.
Церберы отошли и сели кружком, рассматривая свою жертву с благожела-
тельным интересом. Постепенно стоны стихли. Беккет медленно поднялся
на колени, а потом встал. Он снова казался целым. Лицо и ягодицы не
разорваны, внутренности на месте. Церберы лениво встали. Один из них
подтолкнул Беккета носом, и тот пошел дальше по дороге, возобновив
свой бесконечный крик.
Корнуэлл сел, тряся головой и держась за меч. Из тумана перед ним по-
казалось лицо Джоунза.
- Вы ударили меня кулаком. Честный способ борьбы?
- Держите руки подальше от своей железной палки,- сказал Джоунз.- Или
я опять вас ударю. Мой друг, ведь я спас вас, вернее, спас вашу драго-
ценную жизнь.
Глава 22.
Корнуэлл постучал, и ведьма открыла дверь.
- Ага,- сказала она Мери,- вот ты и вернулась. Я всегда знала, что ты
вернешься. С того дня, как я рассталась с тобой, я знала, что ты при-
дешь обратно ко мне. Тогда я поставила тебя на дорогу, ведущую в Пог-
раничье, хлопнула по маленькой попке и велела тебе идти. Ты пошла не
оглядываясь, но я знала, что ты вернешься, когда подрастешь. В тебе
всегда было что-то странное. Ты не подходила для мира людей, и ты не
обманула надежды старой бабки.
- Мне было тогда три года, может меньше,- сказала Мери,- но вы не моя
бабушка и никогда ей не были. Я никогда не видела вас.
- Ты была слишком мала, чтобы помнить. Я бы оставила тебя у себя, но
времена наступили опасные и неустойчивые, и мне казалось, что тебе
лучше уйти с зачарованной земли. Хотя это и разбило мое сердце, потому
что я тебя любила, моя девочка.
- Это все ложь,- сказала Мери Корнуэллу.- Я ее не помню, она не моя
бабушка.
- Но это я поставила тебя на дорогу, ведущую в Пограничье,- сказала
ведьма.- Я взяла тебя за маленькую ручку и побрела, согнувшись, так
как меня тогда мучил артрит. Ты шла рядом со мной и щебетала.
- Я не могла щебетать,- возразила Мери,- я никогда не была болтуньей.
Дом оказался точно таким, каким описала его Мери. Старый, полуразру-
шенный дом на холме, а под холмом ручей, со смехом бегущий по равнине,
с каменным мостом над сверкающей водой. Группа берез росла у одного из
углов дома, а ниже по холму была живая изгородь, которая ничего не ог-
раждала. За ней виднелась груда булыжников, а дальше, у ручья, был бо-
лотистый бассейн.
Остальные члены отряда стояли у каменного моста и ждали, глядя на дом,
где перед открытой дверью стояли Мери и Корнуэлл.
- Ты всегда была извращенным ребенком,- говорила ведьма,- и всегда
устраивала нехорошие шутки. Впрочем, это не было свойством твоего ха-
рактера. Так ведут себя многие дети. Ты невыносимо дразнила бедного
людоеда, бросая камни в его нору, так что бедняга едва мог спать. Ты
наверно удивишься, узнав, что он вспоминает о тебе лучше, чем ты этого
заслуживаешь. Услышав о том, что ты идешь сюда, он сказал, что надеет-
ся тебя увидеть. Хотя, будучи людоедом с большим чувством собственного
достоинства, он не может сам выйти к тебе. По крайней мере, сразу. Так
что, если ты хочешь увидеться с ним, то тебе придется подождать.
- Я помню людоеда,- сказала Мери,- и как мы бросали камни в его нору.
Не думаю, что я когда-либо видела его. Я часто вспоминала о нем и га-
дала, был ли он на самом деле. Мне говорили, что он существует, но я
сама его никогда не видела.
- Конечно, людоед есть, и очень милый. Но я совсем забылась. Я так ра-
да увидеть тебя, дорогая, что боюсь оказаться невежливой. Вы стоите
здесь, а мне давно бы следовало пригласить вас к чаю. И я еще ни слова
приветствия не сказала рыцарю, который сопровождает тебя. Я не знаю,
кто вы такой,- сказала она Корнуэллу,- но рассказывают чудеса о вас и
вашей компании. И о тебе тоже,- добавила она, обращаясь к Мери,- я ви-
жу, рог единорога больше не с тобой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20