Как и наручники, она нисколько не пострадала от воды и времени.— Немного похоже на письмо Серендаира, — сказал Акмед, наклонившись, чтобы повнимательнее разглядеть дощечку. — Жаль, что с нами нет Рапсодии.— Второй раз за десять минут, — ухмыльнувшись, заявил Грунтор. — Ой обязательно ей передаст.— Она тебе все равно не поверит или подумает, будто я жалел о том, что не могу столкнуть ее в море, — сказал Акмед, выпрямляясь.Сбросив заплечный мешок на каменную плиту, он достал промасленную ткань и кусок угля, которые они украли у кузнеца. Затем углем быстро потер руны, наложил ткань на руны, прижал и убрал все обратно в мешок.— Вот видишь, на самом деле не так уж она нам и нужна. Слушай, пора отсюда выбираться. Начинается прилив.Грунтор кивнул. Вода уже добралась ему до щиколоток — значит, песчаная отмель скоро скроется под волнами.Акмед снова забросил за спину заплечный мешок, случайно коснувшись пальцами каменной плиты. Неожиданно он почувствовал легкую вибрацию. Он снова наклонился и принялся разглядывать камень. Огромный кусок черного обсидиана казался самым обычным. Однако когда Акмед к нему прикасался, то ощущал отчетливый гул, чуждый и одновременно неприятно знакомый. Он посмотрел на Грунтора:— Ты что-нибудь чувствуешь, когда к нему прикасаешься?Сержант положил ладонь на камень и задумался, а затем он покачал головой:— Не-е-е. Холодный, как мрамор. Гладкий, ведь море его все время колотит…Акмед убрал руку, и вибрация тут же прекратилась, оставив после себя чувство облегчения и потери. Впрочем, раздумывать над тем, что все это значит, времени не было — начался прилив.Они вышли наружу, и на них тут же налетел злобно завывающий ветер. Друзья поспешно направились назад, в базилику, шагая уже по колено в воде. Когда они оказались внутри, Грунтор снова закрыл медную дверь, вздохнул и взглянул на Акмеда:— Ну и что это такое было? Акмед покачал головой:— Понятия не имею, но может быть, Ра… — Он замолчал, рассердившись на себя.Грунтор фыркнул, не в силах сдержать смех:— Ладно, чего уж там! Может быть, она бы и сообразила.— В любом случае, нам пора возвращаться, — сказал Акмед, направляясь к выходу из базилики. — У нас с нею назначено свидание. Учитывая ситуацию и стычки, которые у них тут в моде, дорога назад может занять больше времени, чем мы планировали. 22 ТЯЖЕЛУЮ ВХОДНУЮ ДВЕРЬ в дом Главного Жреца украшала резьба, неожиданно напомнившая Рапсодии о родине.Позолоченное изображение дракона или какого-то другого мистического зверя со временем облупилось, словно соленые брызги отполировали поверхность дерева до блеска. В верхнем правом углу Рапсодия заметила знак — видимо, отводящий несчастье. Таких она не видела никогда — круг, образованный спиралью.Каддир громко постучал посохом, подождал немного и собрался постучать снова, когда дверь резко распахнулась.На пороге стояла женщина средних лет, полукровка-лиринка, как и сама Рапсодия. Землистый цвет ее кожи, каштановые глаза и волосы больше бы подошли лесным лиринам Острова. На висках Рапсодия заметила седину.На женщине было платье из некрашеной шерсти. Рапсодия уже видела такие на филидах. Женщина почтительно поклонилась Каддиру, а затем повернулась к его спутнице и от изумления широко раскрыла глаза. Рапсодия покраснела.«Я, наверное, ужасно выгляжу», — смущенно подумала она.Каддир сердито откашлялся и проговорил:— Добрый вечер, Гвен. Его милость дома? Женщина заморгала и покраснела:— Извините, святой отец, и вы тоже, мисс. Уж не знаю, что на меня нашло. Пожалуйста, заходите.Она посторонилась, и Каддир вошел в дом, взяв Рапсодию за локоть и тем самым показывая ей, что она должна следовать за ним.Они прошли за Гвен через прихожую с каменным полом, отделанную резными деревянными панелями. У двери возле винтовой лестницы Гвен остановилась и вежливо постучала:— Ваша милость!— Да? — ответил приятный баритон.Рапсодия мгновенно отметила про себя, что у говорящего голос образованного человека.— К вам гости. — Гвен снова посмотрела на Рапсодию.— Это я, ваша милость, — сказал Каддир и наградил Гвен хмурым взглядом. — Прекрати пялиться, ты ведешь себя невежливо.Женщина быстро отвернулась.Дверь открылась, и Каддир провел Рапсодию внутрь. Она оказалась в уютном, на удивление маленьком кабинете с большим, во всю стену, камином, в котором весело трещали поленья. Когда Певица вошла, пламя радостно ее поприветствовало и тут же снова успокоилось.Оглядевшись по сторонам, Рапсодия заметила множество самых необычных предметов. Карты, свитки, полки занимали три свободные стены. Около круглого стола, сделанного из пня, стояли удобные стулья. Буфет и другая мебель прятались в тенях.Возле двери стоял худой мужчина в простом сером одеянии. Его доброе лицо было изборождено морщинами; множество тонких морщинок окружало веселые глаза, волосы серебрились, густые брови были седы, а серые усы аккуратно подстрижены. Мужчина был высоким и слегка сутулился, но не производил впечатления человека слабого здоровья. Выдубленная ветрами кожа выдавала в нем любителя проводить свободное время на свежем воздухе.— Так-так, — молвил он. — И что же у нас случилось?— Ваша милость, эта женщина вышла ко мне из леса около Трэф-и-Гвартега, — почтительно ответил Каддир. — Она не говорит на нашем языке, хотя у меня сложилось впечатление, что немного его понимает. Кроме того, она воспевает восход солнца, но я ни разу не слышал в ее молитве слов. У нее неземной красоты голос. Я подумал, что, возможно, вам будет интересно с нею познакомиться, поскольку я не могу понять, кто она такая. Мне пришло в голову, что она — дриада, или сильфида, или еще какой-нибудь дух, о которых вам известно больше, чем кому бы то ни было.Рапсодия удивленно посмотрела на Каддира. Ее поразило название деревни — Трэф-и-Гвартег, — на языке Острова означавшее «город скотоводов».Впрочем, больше всего ее потрясли последние слова священника. Когда жители деревни разглядывали ее, она решила, что причина заключается в том, что они, возможно, никогда не видели лиринов. Однако Гвен — тоже лиринка. Почему священник решил, будто она — лесной дух? Дело в ее жутком внешнем виде или тут что-то другое? Она вспомнила безрезультатные попытки Акмеда и Грунтора убедить ее в том, что, пройдя через огонь, она изменилась. По-видимому, стала редким уродом, не похожим на остальных людей.Старик весело улыбнулся.— Спасибо, Каддир! — Он шагнул к Рапсодии и заглянул ей в лицо. — Меня зовут Ллаурон, — проговорил он мягко. — Как мне вас называть, дорогая?— Рапсодия, — ответила девушка, и Каддир подпрыгнул на месте от неожиданности.— Я и не знал, что она умеет разговаривать, — сказал он.— Иногда следует задавать вопросы, на которые человек в состоянии ответить, не так ли, Рапсодия? — Голос Ллаурона, глубокий и красивый, звучал ласково и успокаивал, и Рапсодия невольно улыбнулась:— Да.— Откуда вы?Рапсодия нахмурилась, пытаясь решить, как ответить этому доброму старику. Она считала вполне разумным не выдавать лишней информации посторонним, но и лгать не хотела. Кроме того, она сомневалась, что сумеет достаточно внятно объясниться на чужом языке.— Я не знаю, как вы называете наши края, — осторожно проговорила она. — Это очень далеко.— Да, могу себе представить, — сказал жрец. — Не переживайте. Может быть, хотите поесть? Или принять ванну?Глаза Рапсодии загорелись от радости, и огонь тут же отреагировал громким веселым треском.— Да, было бы кстати, — медленно сказала девушка. Ллаурон открыл дверь в кабинет:— Гвен!— Да, ваша милость? — Женщина появилась мгновенно.— Это Рапсодия. Она у нас погостит — по крайней мере, сегодня. Пожалуйста, приготовь ей горячую ванну и много-много мыла. Пусть Вера сделает ужин и принесет его сюда.Женщина кивнула и ушла. Ллаурон снова повернулся к своим гостям:— Не хотите ли пока выпить чаю?— Да, спасибо, — ответила Рапсодия.— Я тоже, ваша милость, — спохватился Каддир. — С удовольствием!Ллаурон показал гостям на стулья, а сам занялся приготовлением чая. Повесил котелок с водой над огнем, достал из буфета три чашки и расставил их на столе. Когда вода закипела, он снял ее с огня и налил в фарфоровый чайник, куда уже положил какие-то листья. Затем устроился на стуле напротив Рапсодии.— Ну, Рапсодия, надеюсь, Каддир проявил себя гостеприимным хозяином, если не считать того, что не сообразил предложить вам помыться.Каддир пришел в ужас.— Прошу меня простить! — смущенно пробормотал он. — Но я боялся нарушить какой-нибудь обычай вашего народа.— Бросьте, Каддир, — весело проговорил Ллаурон. — Вы знакомы с достаточным количеством лиринов, чтобы знать, что они МОЮТСЯ.Он налил чай в чашки и предложил гостям мед в небольшом кувшинчике.— Она из лиринов? — удивленно переспросил Каддир.— Думаю, полукровка. Правильно, дорогая? Один из ваших родителей принадлежал к народу лирингласов?— Моя мать, — кивнула Рапсодия и сделала глоток чая, наслаждаясь теплом.— Так я и думал.Раздался стук в дверь, потом она открылась.— Ванна готова, ваша милость.Ллаурон поднялся:— Я думаю, горячая вода — именно то, о чем вы сейчас мечтаете больше всего в мире, верно, дорогая?— Да.Тяжелый вздох, сопровождавший ответ Рапсодии, заставил Главного Жреца рассмеяться.— В таком случае, желаю вам получить истинное удовольствие. Гвен, пожалуйста, обеспечь нашу гостью всем необходимым. Думаю, ты сможешь подобрать ей платье взамен старого, правда?— Конечно, ваша милость.— Вот и отлично.Рапсодия последовала за Гвен. Когда они вышли в коридор и начали подниматься по лестнице, она услышала, как Ллаурон насмешливо проговорил:— Дриада?.. Ну, знаете ли!— Я никогда не видел таких лиринок, — попытался оправдаться Каддир.— Должен с сожалением заметить, что лесных духов больше не осталось. Последние погибли вместе с Островом много веков назад…Гвен закрыла дверь в ванную, и Рапсодия перестала слышать их голоса.
В комнате стояла большая фарфоровая ванна, наполненная горячей водой. Пахло распаренными травами.«Феннел и лимонная вербена», — подумала Рапсодия, вдыхая. Она повернулась и увидела, что Гвен наблюдает за нею и не собирается никуда уходить.Отчаянно смущаясь, Рапсодия сняла грязную одежду, оставив на шее медальон, и забралась в ванну, испытав самый настоящий экстаз, когда горячая вода обняла ее тело. Подняв глаза, она увидела, что Гвен собрала ее лохмотья и вышла, прикрыв за собой дверь.Не в силах сдержать восторженного восклицания, Рапсодия отдалась несказанному наслаждению, чувствуя, как вода вымывает грязь из пор, позволив коже дышать впервые за… сколько же прошло времени? Пока Рапсодия отмывала волосы и тело, вода приобрела отвратительный серый цвет.Девушка вытиралась большой толстой простыней, когда вернулась Гвен с белым шерстяным платьем, очень похожим на те, что Рапсодия видела на филидах в лесном поселении. Служанка вышла, и Рапсодия оделась. Наконец-то она избавилась от рванины! Затем девушка с сомнением посмотрела на свой меч.«Прицепить его на пояс? Нет, это будет выглядеть смешно».И Рапсодия решила просто взять его в руки. Спрятать все равно было негде.Она подождала несколько мгновений, но Гвен не возвращалась. Рапсодия приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Никого. Она медленно спустилась по лестнице, внимательно разглядывая поразительный дом — неожиданные углы и забавные детали, сверкающие деревянные панели и диковинные украшения на стенах.Дверь в кабинет была открыта, и девушка, остановившись на пороге, позвала:— Тут есть кто-нибудь?Ей ответил Ллаурон, чей голос доносился откуда-то издалека:— Все в порядке, милая? Заходите.Рапсодия шагнула в пустой кабинет. В стене, занятой камином, она заметила открытую дверь, на которую не обратила внимания раньше. Когда девушка проходила мимо, огонь весело взвился в воздух. Рапсодия вошла в соседнюю комнату.Комната практически ничем не отличалась от кабинета, если не считать того, что почти все пространство занимал громадный резной письменный стол, заваленный пергаментами и свитками, разбросанными, на взгляд Рапсодии, как попало. Между двумя застекленными окнами девушка заметила еще один камин, поменьше. Стекло в ее мире считалось роскошью, а здесь она видела его только в доме Главного Жреца. Ллаурон поднялся с большого кресла и улыбнулся ей:— Ну, теперь, надеюсь, вы чувствуете себя лучше? Она кивнула.— Хорошо, очень хорошо. Вы узнали травы?Рапсодия задумалась. Лаванда, феннел, лимон, вербена, розмарин. Девушка не знала этих слов на новом для себя языке, а называть их на родном не хотела.— Да, — сказала она просто. Главный Жрец рассмеялся:— Замечательно. Значит, вы разбираетесь в целебных травах?— Нет, я кое-что знаю про растения, но совсем немного, — покачав головой, ответила Рапсодия.— Ну, если вы захотите узнать больше, здесь самое подходящее для этого место. Нашего главного специалиста по травам зовут Ларк, она тоже лиринка. К сожалению, не из лирингласов.— Не сомневаюсь, что это будет очень интересно.— И в самом деле! Обычно я еще прошу Гвен добавлять в воду каменную соль. Она успокаивает натруженные мышцы. Надеюсь, так и произошло.— Да, большое вам спасибо, — улыбнувшись, сказала Рапсодия. — Я чувствую себя так, будто заново родилась.Ллаурон жестом пригласил ее занять мягкое кресло:— Каддир приносит вам свои извинения. Он нужен в больнице. Возможно, вы хотите задать мне парочку из тысячи вопросов, которые наверняка мучают вас и, должен признать, меня тоже. Устраивайтесь у огня поудобнее, дорогая, ужин для вас стоит на подносе.Рапсодия послушно направилась к креслу, стараясь дышать ровно, чтобы огонь не отреагировал на ее волнение. Ничего у нее не получилось: как только она уселась, пламя словно ожило и забеспокоилось. Ллаурон, казалось, ничего не заметил.— Куда я попала? — спросила Рапсодия, осторожно выговаривая слова на чужом языке.Ллаурон улыбнулся и ответил:— Вы в доме Главного Жреца — это я, разумеется, — филидов, религиозного ордена, который поклоняется Единому Богу, Тому-Кто-Дает-Жизнь, заботясь о благополучии различных аспектов природы. Мой дом стоит в центре Круга — поселения, где сторонники нашей веры живут, учатся и присматривают за Великим Белым Деревом. Думаю, вы видели Дерево, когда шли сюда, — его трудно не заметить…Рапсодия кивнула.— Лес, в котором оно растет, где живем мы и где в настоящий момент находитесь вы, называется Гвинвуд, — добавил жрец.Рапсодия откинулась на спинку кресла. Все эти названия были ей внове. Ллаурон заметил ее разочарование.— Вы разбираетесь в картах? — спросил он.— Вполне прилично. Правда, в основном в морских.— Отлично. Идите сюда.Старик поднялся и подвел Рапсодию к необычному шару, стоявшему в углу на подставке. На шаре была нарисована карта, изображавшая земли исследованного мира. Ллаурон взял шар в руки и, повернув, нашел северный континент с длинной неровной береговой линией.— Вот где мы находимся, — сказал он, показывая на место, расположенное поодаль от побережья.Рапсодия промолчала. Она видела эти земли раньше, когда училась; считалось, что они необитаемы.Остров Серендаир располагался в южном полушарии, на другом конце света. И хотя Рапсодия предполагала, что такое возможно, ей все равно стало нехорошо. Она оказалась гораздо дальше от дома, чем надеялась.— Можно мне посмотреть вашу… круглую карту? — с сомнением спросила она; время от времени ей не хватало слов.— Конечно. Она называется глобус. — Ллаурон придвинул к гостье подставку.Рапсодия медленно повернула глобус, разглядывая те места, которые уже повидала, и многие из тех, в которых еще не была. Она старательно разглядывала все части света, надеясь скрыть от Ллаурона, что ее интересует. Сердце отчаянно билось у нее в груди. Язык, на котором были сделаны надписи, ничем не отличался от ее родного, лишь несколько букв показались ей странными. Наконец она решилась взглянуть туда, где находился Серендаир. Она нашла Остров там, где ему и следовало быть. Но он был закрашен серым цветом, и вместо настоящего имени было написано: «ПОГИБШИЙ ОСТРОВ».Рапсодия похолодела. «Погибший Остров»? Ее не удивило, что составители карт не были знакомы с географией другого конца света. Картографы Серендаира тоже не знали, что здешние земли населены людьми. Но с какой стати называть его «Погибшим»?Она быстро обежала глазами глобус и заметила, что, в дополнение к странному названию, Серендаир оказался единственным местом, закрашенным серым цветом. Она повернула карту так, чтобы видеть те земли, в которых они, по словам Ллаурона, сейчас находились.Жрец с интересом наблюдал за ней.— Позвольте, я дам вам небольшой урок географии. Он подошел к большой стопке карт на одной из полок, порылся среди них, нашел ту, что искал, и развернул перед Рапсодией.— Дерево находится вот здесь, в центральном лесном массиве рядом с юго-восточной границей леса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73