В Горкней приехал посланец императора с известием об этом. Он сказал отцу, что император выбрал меня вам в жены и что я должна приехать в Нар на вашу коронацию.
— А я думал, будто еду только затем, чтобы меня провозгласили королем, — признался Ричиус. — Мне жаль, что с вами случилось такое, миледи. Наверное, это было неожиданностью и для вас, и для вашего отца.
— Для моего отца? — с горечью переспросила Сабрина. — Можете не щадить моих чувств, милорд. Человеку, который должен заботиться о тысячах акров земли, от дочери пользы нет. Он уже много лет ждал этого посланца.
Ричиус ничего не сказал. Она снова отвернулась от него, и длинные стебли цветов норовили выскользнуть из ослабевших пальцев. Он неловко взял ее за руку.
— Я не знаю, какой из меня получится муж. Возможно, со мной жить будет не лучше, чем с вашим отцом.
— Простите, милорд. Кажется, я только и делаю, что вас обижаю, да? Право, я не хотела вас оскорбить. Я слишком много говорю. Может быть, отец именно поэтому и хотел от меня избавиться.
— И поэтому отправил вас в путь без должного сопровождения? Потому что он так мало вас любит? Может, мне не следовало бы так говорить, миледи, но, похоже, ваш отец — негодяй. Я не могу себе представить человека, который не гордился бы столь красивой и милой дочерью.
От этого комплимента Сабрина слегка оживилась.
— Вы очень добры, милорд. Но я доехала сюда благополучно.
— В сопровождении одного кучера! — возмущенно вскрикнул Ричиус, припомнив того мрачного великана с дороги. — Ваш отец поступил неразумно, отправив вас в такую даль без отряда охранников. Ведь вас могли ограбить или даже убить!
Сабрина передернула плечами.
— Но этого не случилось, так что сейчас уже нет смысла обо мне тревожиться, милорд. Вы очень скоро убедитесь, что я умею о себе заботиться.
— Правда? Ну тогда я удивляюсь, что вы разрешили отцу вообще кого-то с вами отправить!
— Вы не понимаете. Дэйсон не просто кучер. Он — мой друг. Мы друг о друге заботимся.
— Мне показалось, он нуждается в ваших заботах, — согласился Ричиус. — Я видел, как вы ухаживали за ним на коронации.
— Мы нужны друг другу, — уточнила Сабрина. — Дэйсон был единственным другом всю мою жизнь, сколько себя помню. Я знаю, иногда с ним трудно, но он — хороший человек, и сердце у него доброе. Я буду по нему скучать.
— Хотите взять его с собой? — предложил Ричиус — Вы можете пригласить его в Арамур, миледи. Я уверен, там для него нашлось бы дело. Если он так вам дорог, то я не вижу причины, чтобы вам с ним расставаться.
Сабрина поморщилась.
— Вы очень добрый, правда? — сказала она. — Поверьте, я попросила бы вас о таком одолжении, будь это возможно. Но Дэйсон — раб, и его ошейник принадлежит не мне, а моему отцу.
— Тогда мы можем выкупить его для вас и отпустить на свободу. У нас в Арамуре нет рабов, но я не думаю, чтобы он стоил дороже нескольких сильных коней.
— Что бы вы ни предложили, этого будет мало, — ответила Сабрина. — Мой отец его не отпустит, даже за табун лошадей.
— Почему?
Она посмотрела ему прямо в лицо.
— Потому что мой отец — бессердечный дракон, милорд. Он ни разу в жизни не отпустил раба и поклялся, что никогда этого не сделает. И уж конечно, он не отпустит его просто потому, что мне этого захотелось.
— О, но это же нелепо! — запротестовал Ричиус. — Надо быть действительно очень жестоким, чтобы отказать вам в этом! В крайнем случае он мог бы назвать его подарком к свадьбе.
Звонкий смех Сабрины разнесся по саду.
— Извините, милорд, — с трудом вымолвила она, — вы и правда ничего не знаете о моем отце, да? Он не дарит подарков и не делает одолжений. Особенно женщинам.
Ричиус нахмурился.
— Похоже, ваш отец не блещет умом. Трудно поверить, что он смог вырастить столь милую дочь!
— Я больше похожа на мать, — призналась Сабрина. — Но спасибо вам за ваше щедрое предложение.
— Я все время пытался придумать, как облегчить вам жизнь, миледи. Мне хотелось бы, чтоб вы были в Арамуре счастливы.
— Мне тоже, — легко согласилась Сабрина. — Но как насчет вас, милорд? Вы счастливы? У вас было мало времени привыкнуть к этой мысли. Как вы относитесь к такому браку?
— Честно говоря, пока не знаю. Я не собирался жениться в ближайшее время — а может, и никогда. Но вы очень красивы, и я не могу представить себе такого мужчину, которому вы не понравились бы.
Сабрина улыбнулась. Казалось, ответ ее вполне удовлетворил.
— Нам обоим страшно, — изрекла она. — Возможно, это к лучшему. Как только я услышала о вас, я боялась, что вы окажетесь противным и станете относиться ко мне не лучше, чем отец. Но теперь я вижу, вы совсем не такой. Как только я вас увидела, то поняла, что вы добрый и мне не надо будет вас бояться.
— Бояться? — вскинул брови Ричиус. — Боже, конечно нет! Я хочу, чтобы вам было хорошо. И в Арамуре вам не будет одиноко. В замке много молодых людей вашего возраста…
Ричиус в смущении умолк. Он начал говорить с Сабриной так, словно она маленькая девочка, которая боится, что ей не с кем будет играть. Но во многих отношениях она действительно была ребенком. Одиноким, испуганным ребенком, которому предстояло потерять единственного друга. И она рассчитывает на то, что он о ней позаботится. Он подумал о Блэквуде Гейле: тот никогда не смог бы дать этой девушке то, что ей нужно. А еще он подумал о Дьяне. Он обещал ей примерно то же, что теперь обещает Сабрине: дом, безопасность, место, где ей будут рады. То обещание он не исполнил. И он вдруг проникся решимостью сохранить верность хотя бы этому.
Сабрина снова взяла его за руку.
— Пойдемте, — предложила она. — Давайте вместе погуляем по саду.
Они молча пошли между цветами, избегая смотреть друг другу в глаза. Вскоре они оказались у края балкона, и перед ними раскинулась огромная столица Нара. Восточный край Черного Города уже укутала ночная тень. Дымная завеса на горизонте совсем закрыла молодой месяц. Воздух был полон молчания. Только гул городских печей достигал их высокой площадки. У Ричиуса перехватило дыхание — как всегда, когда он смотрел на Нар.
— Поразительно, — тихо произнес он. — Когда я был маленький, я всегда думал о Наре, но не ожидал, что он окажется таким.
Ему показалось, будто Сабрина задрожала.
— Он пугает меня, — созналась она. — По-моему, он уродливый.
— Да, он уродлив, как смерть. Но он и удивителен, разве вы не согласны?
— Но совершенно не похож на Горкней.
— Конечно, — кивнул Ричиус. — И на Арамур тоже. Да, мне будет о чем рассказать, когда мы вернемся домой. Этот город такой огромный!
Сабрина сморщила носик.
— Мне не нравятся слишком большие города. Когда я была маленькая, я видела Госс. Даже там мне было страшно. Я до сих пор помню неимоверный шум и множество незнакомых людей. Мой отец спорил с торговцами на улице. Меня все это подавляло.
— Тогда Арамур вам очень подойдет. Мы пропустим зиму, но весной там прекрасно. Весной все ездят верхом.
— Все? — неуверенно переспросила Сабрина.
Ричиус улыбнулся.
— Точно, миледи. Даже маленькие дети в Арамуре любят лошадей. Я знаю, вы пока не умеете ездить верхом, но я вас научу. Вам надо научиться, если вы хотите там освоиться. И еще есть океан. Побережье у нас маленькое, но оно скалистое и живописное — наверное, как в Горкнее. У нас даже есть несколько лодок, если вам нравятся подобные вещи. А еще есть Железные горы. Правда, миледи, вам у нас очень понравится.
— Да, — мечтательно протянула она. — Звучит чудесно!
— Там действительно чудесно, — подтвердил Ричиус. — Лучшего места я не знаю. Правда, я мало где бывал, но не видел ничего, что могло бы сравниться с Арамуром.
Его внезапно охватила гнетущая тоска. Ему почти удалось забыть о том, какое черное дело ждет его дома. Он отпустил руку Сабрины.
— Милорд, — встревожилась она, — в чем дело?
— Извините, мне не следовало все это вам говорить. Арамур может оказаться не таким великолепным, как я его описываю.
— Я уверена, там очень красиво.
— Вы не так меня поняли. Есть нечто, о чем вы пока не знаете. Нечто, о чем мне надо вам сказать.
Сабрина побледнела.
— Что это?
— Я говорю об Арамуре так, словно это самое прекрасное место, куда вам хочется попасть. Но он вполне может оказаться для вас новой тюрьмой, миледи. Намечается очередная война с трийцами, и я должен ее вести.
— Ох, нет! — воскликнула Сабрина, закрывая лицо руками. — Почему?
— Такова воля Аркуса. Весной я должен начать приготовления к войне — как только мы вернемся домой.
— Но почему? — не могла успокоиться Сабрина. — Почему теперь, когда мы должны пожениться?
— Поверьте мне, миледи, я этого не хочу. Но я бессилен. Мы — единственное государство, граничащее с Люсел-Лором, так что, кроме нас, это делать некому.
— Какой абсурд! Извините меня, милорд, но все знают, что Арамур никак не мог бы победить трийцев. Наверное, император просто сошел с ума!
— О, это так! Но в Люсел-Лоре есть нечто, что ему нужно, и мне придется стать его посыльным.
Он замолчал, удивившись выражению лица Сабрины: на нем была написана искренняя тревога.
— Я боюсь за вас, — сказала она. — Я слышала об этих трийцах. Они маги! Вас могут убить.
— Ну, полноте, — утешил ее Ричиус. — К чему такие мрачные мысли? Я один раз выдержал Люсел-Лор и намерен сделать это снова. И мы не будем одни. Аркус обещал дать под мое командование свои легионы. На этот раз все будет иначе.
— Вы действительно так думаете?
В ее голосе слышалась искра надежды, и Ричиусу не хотелось ее гасить.
— Конечно, — солгал он. — Не надо предаваться унынию. Даже самому Тарну не устоять перед такими силами. Возможно, мне пока не следовало вам об этом рассказывать. И вообще эта война продлится не больше нескольких недель.
— А теперь вы пытаетесь меня успокоить, — молвила Сабрина. — Новая война с дролами не может закончиться так быстро, и вы это знаете. Пожалуйста, не надо утешать меня ложью, милорд. Вам тоже страшно. Я это вижу.
Ричиус слабо улыбнулся.
— У вас зоркие глаза. — Он со вздохом положил руки на каменный парапет балкона. — Мне страшно. Я поклялся, что никогда не вернусь туда. Я там потерял так много друзей, так много хороших молодых людей! Как я смогу еще раз это выдержать?
— Откажите ему, — предложила Сабрина. — То, чего просит император, — безумие. Вы должны убедить его в этом.
— Не могу. Я пытался, но он отказывается слушать. Будь он проклят, Сабрина! Я в тупике!
Он завершил свою тираду в тот самый момент, когда в сад вошел охранник. На солдате был привычный черный мундир Нара, почти невидимый в тени широколиственных лиан.
— Здесь все в порядке, — сказал ему Ричиус. — Оставь нас.
Солдат секунду помедлил, наблюдая за ними. На его лице появилась злобная улыбка. А потом он ушел — так же бесшумно, как появился. Исчез. Ричиус пришел в ярость и двинулся следом за ним.
— Да, — крикнул он, — иди и скажи своим хозяевам, что я говорил! Передай им…
Сабрина вмиг накрыла его рот ладошкой.
— Милорд, не надо! Я видела этих охранников повсюду. Они вас услышат. — Она взяла его под руку и потянула обратно к парапету. — Это не пойдет вам на пользу.
— Вы правы, — кивнул Ричиус. — Мне следовало молчать. Я уже дал согласие — что сделано, того не изменишь. Я только надеюсь, что мне удастся уберечь вас от опасности, миледи. Если дролы перейдут через горы и нападут на нас…
— Я за себя не беспокоюсь, — ответила Сабрина. — И не хотела бы, чтоб вы тревожились обо мне. Когда мы приедем в Арамур, вы заботьтесь о своих людях и занимайтесь вашими делами. Я не буду вам мешать.
Ричиус покачал головой.
— Я не привезу вас домой, чтобы вы превратились в кухарку, миледи. Времени на войну хватит, но домой вы приедете всего один раз. Я хотел бы, чтоб этот момент был для вас особым. Я уже послал своему управляющему известие о том, что весной вернусь вместе с женой. Он все приготовит к вашему приезду.
— Значит, мы поженимся перед тем, как поедем в Арамур?
Ричиус удивленно поднял брови.
— Что именно вам сказали, миледи?
— Почти ничего. Я разговаривала об этом только с графом Бьяджио, а он сказал мне, что планы еще не составлены.
— Ну что ж, — с иронией произнес Ричиус, — тогда вам пора заняться делами. Мы должны заключить брак через две недели.
Сабрина ужасно побледнела.
— Через две недели? — вскричала она гневно. — И никто не потрудился мне сказать? Но у меня не было времени, чтобы приготовиться! У меня нет платья, нет подружек…
— Успокойтесь, — мягко сказал Ричиус. — Я попросил Бьяджио, чтобы церемония была скромной, без лишней помпы. Будем присутствовать только мы с вами и несколько моих близких друзей. И, конечно, я рад буду видеть всех, кого вы пожелаете пригласить. Возможно, вашего кучера?
— Да, — согласилась девушка. — Дэйсон должен при этом присутствовать. Потом у меня не будет возможности с ним много видеться. Но как насчет всего остального? Что я надену? Я ни с кем здесь, в Наре, не знакома. Кто поможет мне приготовиться?
— Думаю, Бьяджио об этом позаботился. Но, если вы хотите, я могу спросить его — на всякий случай.
— Да, пожалуйста… Наверное, нас поженят нарские священнослужители?
Ричиус кивнул.
— В Храме Мучеников. — Он указал на темнеющий город и на огромную колокольню из медноцветного металла, устремленную ввысь. — Вон он, видите?
Храм находился на окраине города, на другом берегу широкой извилистой реки Киль. Это было удивительное сооружение — почти такое же высокое, как и дворец, так что хорошо просматривалось даже с такого расстояния. От его вида Сабрина ощетинилась.
— А в другом месте нам пожениться нельзя? — спросила она. — Я видела епископа Эррита на вашей коронации, милорд. Он мне показался таким неприятным! Возможно, мы могли бы попросить, чтобы церемонию провел кто-то другой?
— Думаю, нам этого делать не следует, миледи. Бьяджио уже сказал мне, что Аркус очень высоко ценит епископа. Подобная просьба определенно будет расценена как оскорбление.
— Хорошо, — уступила Сабрина. — Я, конечно, не хочу рисковать расположением императора. Оно вам необходимо, чтобы вы могли рассчитывать на его помощь.
Ричиус широко улыбнулся.
— Судя по тому, как вы говорите, миледи, вы разбираетесь в политике. Это так?
— О, конечно! — развеселилась девушка. — Я же дочь правителя. Нельзя жить в замке и не слышать о таких вещах. Но если вы предпочтете, чтобы я об этом молчала…
— Нисколько, — возразил Ричиус. — Просто я приятно удивлен. Я еще никогда не встречал женщин, которые по-настоящему понимали бы политику. Большинство женщин у нас в замке… ну… невежественны в этих вопросах. Но я буду рад вашим советам, миледи. Бог свидетель: они мне понадобятся.
— Это может оказаться неуместным. Вы — новый король. Ваши подданные станут рассчитывать на то, что вы будете сильным правителем. А если им покажется, будто я вам нашептываю какие-то приказы…
— Не приказы, — перебил ее Ричиус, — а советы. И я еще раз повторяю: я буду им рад. На моей родине к женщинам относятся с уважением. Мою мать все любили, и отец прислушивался к ее советам. Я хотел бы, чтоб у нас было так же.
— Хорошо, милорд. Если вы этого хотите, я буду помогать вам, чем смогу.
— Вот и хорошо. — Он взял Сабрину за плечи. — И начните с того, что зовите меня на «ты» и по имени.
— Ричиус, — выговорила Сабрина, словно пробуя его имя на вкус. — Да, мне это нравится. Но как мне называть тебя в присутствии посторонних? Мне ведь не следует так фамильярничать при твоих людях.
— Об этом можешь не беспокоиться. В замке все называют меня Ричиусом и на «ты». Боюсь, мы в Арамуре не привыкли к церемониям. И, если можно, я хотел бы называть тебя Сабриной.
Девушка улыбнулась.
— Пожалуйста… Ричиус.
Они секунду стояли и смотрели друг на друга, словно испуганные незнакомцы. Ричиус не пытался отпустить ее плечи. По саду гулял легкий ветерок; он играл с подолом ее платья. Ее губы задрожали и полуоткрылись, маня к себе. И он неожиданно понял: Сабрина в него влюблена!
Он замер, убрал руки с ее плеч и попятился.
— Нет, — пробормотал он, — еще не время!
Сабрина покраснела.
— Извините, милорд, — еле слышно пролепетала она. А потом взяла себя в руки, глубоко вдохнула и снова повернулась к нему. — Мне пора идти. Нам не следует много времени быть вместе.
— Сабрина, я не хотел…
— Нет, — взмолилась она, — не надо больше ничего говорить!
Она повернулась и зашагала прочь из сада.
Ричиус протянул было к ней руки, но, увидев, как решительно она ступает, снова уронил их. Ему хотелось окликнуть ее, позволить ему объясниться, однако он промолчал. Для того чтобы выразить его чувства, слов не было. И в следующую секунду она уже скрылась за лианами и цветами.
Он остался один.
Балкон погрузился в холодную тишину. И ветер принес ему имя. Это имя часто прилетало к нему в последние несколько дней. Он закрыл глаза и осмелился мысленно произнести его.
Дьяна.
ПРИЗРАКИ
Из дневника Ричиуса Вентрана
Сегодня восьмой день весны, и я пишу эти строки в благословенном одиночестве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
— А я думал, будто еду только затем, чтобы меня провозгласили королем, — признался Ричиус. — Мне жаль, что с вами случилось такое, миледи. Наверное, это было неожиданностью и для вас, и для вашего отца.
— Для моего отца? — с горечью переспросила Сабрина. — Можете не щадить моих чувств, милорд. Человеку, который должен заботиться о тысячах акров земли, от дочери пользы нет. Он уже много лет ждал этого посланца.
Ричиус ничего не сказал. Она снова отвернулась от него, и длинные стебли цветов норовили выскользнуть из ослабевших пальцев. Он неловко взял ее за руку.
— Я не знаю, какой из меня получится муж. Возможно, со мной жить будет не лучше, чем с вашим отцом.
— Простите, милорд. Кажется, я только и делаю, что вас обижаю, да? Право, я не хотела вас оскорбить. Я слишком много говорю. Может быть, отец именно поэтому и хотел от меня избавиться.
— И поэтому отправил вас в путь без должного сопровождения? Потому что он так мало вас любит? Может, мне не следовало бы так говорить, миледи, но, похоже, ваш отец — негодяй. Я не могу себе представить человека, который не гордился бы столь красивой и милой дочерью.
От этого комплимента Сабрина слегка оживилась.
— Вы очень добры, милорд. Но я доехала сюда благополучно.
— В сопровождении одного кучера! — возмущенно вскрикнул Ричиус, припомнив того мрачного великана с дороги. — Ваш отец поступил неразумно, отправив вас в такую даль без отряда охранников. Ведь вас могли ограбить или даже убить!
Сабрина передернула плечами.
— Но этого не случилось, так что сейчас уже нет смысла обо мне тревожиться, милорд. Вы очень скоро убедитесь, что я умею о себе заботиться.
— Правда? Ну тогда я удивляюсь, что вы разрешили отцу вообще кого-то с вами отправить!
— Вы не понимаете. Дэйсон не просто кучер. Он — мой друг. Мы друг о друге заботимся.
— Мне показалось, он нуждается в ваших заботах, — согласился Ричиус. — Я видел, как вы ухаживали за ним на коронации.
— Мы нужны друг другу, — уточнила Сабрина. — Дэйсон был единственным другом всю мою жизнь, сколько себя помню. Я знаю, иногда с ним трудно, но он — хороший человек, и сердце у него доброе. Я буду по нему скучать.
— Хотите взять его с собой? — предложил Ричиус — Вы можете пригласить его в Арамур, миледи. Я уверен, там для него нашлось бы дело. Если он так вам дорог, то я не вижу причины, чтобы вам с ним расставаться.
Сабрина поморщилась.
— Вы очень добрый, правда? — сказала она. — Поверьте, я попросила бы вас о таком одолжении, будь это возможно. Но Дэйсон — раб, и его ошейник принадлежит не мне, а моему отцу.
— Тогда мы можем выкупить его для вас и отпустить на свободу. У нас в Арамуре нет рабов, но я не думаю, чтобы он стоил дороже нескольких сильных коней.
— Что бы вы ни предложили, этого будет мало, — ответила Сабрина. — Мой отец его не отпустит, даже за табун лошадей.
— Почему?
Она посмотрела ему прямо в лицо.
— Потому что мой отец — бессердечный дракон, милорд. Он ни разу в жизни не отпустил раба и поклялся, что никогда этого не сделает. И уж конечно, он не отпустит его просто потому, что мне этого захотелось.
— О, но это же нелепо! — запротестовал Ричиус. — Надо быть действительно очень жестоким, чтобы отказать вам в этом! В крайнем случае он мог бы назвать его подарком к свадьбе.
Звонкий смех Сабрины разнесся по саду.
— Извините, милорд, — с трудом вымолвила она, — вы и правда ничего не знаете о моем отце, да? Он не дарит подарков и не делает одолжений. Особенно женщинам.
Ричиус нахмурился.
— Похоже, ваш отец не блещет умом. Трудно поверить, что он смог вырастить столь милую дочь!
— Я больше похожа на мать, — призналась Сабрина. — Но спасибо вам за ваше щедрое предложение.
— Я все время пытался придумать, как облегчить вам жизнь, миледи. Мне хотелось бы, чтоб вы были в Арамуре счастливы.
— Мне тоже, — легко согласилась Сабрина. — Но как насчет вас, милорд? Вы счастливы? У вас было мало времени привыкнуть к этой мысли. Как вы относитесь к такому браку?
— Честно говоря, пока не знаю. Я не собирался жениться в ближайшее время — а может, и никогда. Но вы очень красивы, и я не могу представить себе такого мужчину, которому вы не понравились бы.
Сабрина улыбнулась. Казалось, ответ ее вполне удовлетворил.
— Нам обоим страшно, — изрекла она. — Возможно, это к лучшему. Как только я услышала о вас, я боялась, что вы окажетесь противным и станете относиться ко мне не лучше, чем отец. Но теперь я вижу, вы совсем не такой. Как только я вас увидела, то поняла, что вы добрый и мне не надо будет вас бояться.
— Бояться? — вскинул брови Ричиус. — Боже, конечно нет! Я хочу, чтобы вам было хорошо. И в Арамуре вам не будет одиноко. В замке много молодых людей вашего возраста…
Ричиус в смущении умолк. Он начал говорить с Сабриной так, словно она маленькая девочка, которая боится, что ей не с кем будет играть. Но во многих отношениях она действительно была ребенком. Одиноким, испуганным ребенком, которому предстояло потерять единственного друга. И она рассчитывает на то, что он о ней позаботится. Он подумал о Блэквуде Гейле: тот никогда не смог бы дать этой девушке то, что ей нужно. А еще он подумал о Дьяне. Он обещал ей примерно то же, что теперь обещает Сабрине: дом, безопасность, место, где ей будут рады. То обещание он не исполнил. И он вдруг проникся решимостью сохранить верность хотя бы этому.
Сабрина снова взяла его за руку.
— Пойдемте, — предложила она. — Давайте вместе погуляем по саду.
Они молча пошли между цветами, избегая смотреть друг другу в глаза. Вскоре они оказались у края балкона, и перед ними раскинулась огромная столица Нара. Восточный край Черного Города уже укутала ночная тень. Дымная завеса на горизонте совсем закрыла молодой месяц. Воздух был полон молчания. Только гул городских печей достигал их высокой площадки. У Ричиуса перехватило дыхание — как всегда, когда он смотрел на Нар.
— Поразительно, — тихо произнес он. — Когда я был маленький, я всегда думал о Наре, но не ожидал, что он окажется таким.
Ему показалось, будто Сабрина задрожала.
— Он пугает меня, — созналась она. — По-моему, он уродливый.
— Да, он уродлив, как смерть. Но он и удивителен, разве вы не согласны?
— Но совершенно не похож на Горкней.
— Конечно, — кивнул Ричиус. — И на Арамур тоже. Да, мне будет о чем рассказать, когда мы вернемся домой. Этот город такой огромный!
Сабрина сморщила носик.
— Мне не нравятся слишком большие города. Когда я была маленькая, я видела Госс. Даже там мне было страшно. Я до сих пор помню неимоверный шум и множество незнакомых людей. Мой отец спорил с торговцами на улице. Меня все это подавляло.
— Тогда Арамур вам очень подойдет. Мы пропустим зиму, но весной там прекрасно. Весной все ездят верхом.
— Все? — неуверенно переспросила Сабрина.
Ричиус улыбнулся.
— Точно, миледи. Даже маленькие дети в Арамуре любят лошадей. Я знаю, вы пока не умеете ездить верхом, но я вас научу. Вам надо научиться, если вы хотите там освоиться. И еще есть океан. Побережье у нас маленькое, но оно скалистое и живописное — наверное, как в Горкнее. У нас даже есть несколько лодок, если вам нравятся подобные вещи. А еще есть Железные горы. Правда, миледи, вам у нас очень понравится.
— Да, — мечтательно протянула она. — Звучит чудесно!
— Там действительно чудесно, — подтвердил Ричиус. — Лучшего места я не знаю. Правда, я мало где бывал, но не видел ничего, что могло бы сравниться с Арамуром.
Его внезапно охватила гнетущая тоска. Ему почти удалось забыть о том, какое черное дело ждет его дома. Он отпустил руку Сабрины.
— Милорд, — встревожилась она, — в чем дело?
— Извините, мне не следовало все это вам говорить. Арамур может оказаться не таким великолепным, как я его описываю.
— Я уверена, там очень красиво.
— Вы не так меня поняли. Есть нечто, о чем вы пока не знаете. Нечто, о чем мне надо вам сказать.
Сабрина побледнела.
— Что это?
— Я говорю об Арамуре так, словно это самое прекрасное место, куда вам хочется попасть. Но он вполне может оказаться для вас новой тюрьмой, миледи. Намечается очередная война с трийцами, и я должен ее вести.
— Ох, нет! — воскликнула Сабрина, закрывая лицо руками. — Почему?
— Такова воля Аркуса. Весной я должен начать приготовления к войне — как только мы вернемся домой.
— Но почему? — не могла успокоиться Сабрина. — Почему теперь, когда мы должны пожениться?
— Поверьте мне, миледи, я этого не хочу. Но я бессилен. Мы — единственное государство, граничащее с Люсел-Лором, так что, кроме нас, это делать некому.
— Какой абсурд! Извините меня, милорд, но все знают, что Арамур никак не мог бы победить трийцев. Наверное, император просто сошел с ума!
— О, это так! Но в Люсел-Лоре есть нечто, что ему нужно, и мне придется стать его посыльным.
Он замолчал, удивившись выражению лица Сабрины: на нем была написана искренняя тревога.
— Я боюсь за вас, — сказала она. — Я слышала об этих трийцах. Они маги! Вас могут убить.
— Ну, полноте, — утешил ее Ричиус. — К чему такие мрачные мысли? Я один раз выдержал Люсел-Лор и намерен сделать это снова. И мы не будем одни. Аркус обещал дать под мое командование свои легионы. На этот раз все будет иначе.
— Вы действительно так думаете?
В ее голосе слышалась искра надежды, и Ричиусу не хотелось ее гасить.
— Конечно, — солгал он. — Не надо предаваться унынию. Даже самому Тарну не устоять перед такими силами. Возможно, мне пока не следовало вам об этом рассказывать. И вообще эта война продлится не больше нескольких недель.
— А теперь вы пытаетесь меня успокоить, — молвила Сабрина. — Новая война с дролами не может закончиться так быстро, и вы это знаете. Пожалуйста, не надо утешать меня ложью, милорд. Вам тоже страшно. Я это вижу.
Ричиус слабо улыбнулся.
— У вас зоркие глаза. — Он со вздохом положил руки на каменный парапет балкона. — Мне страшно. Я поклялся, что никогда не вернусь туда. Я там потерял так много друзей, так много хороших молодых людей! Как я смогу еще раз это выдержать?
— Откажите ему, — предложила Сабрина. — То, чего просит император, — безумие. Вы должны убедить его в этом.
— Не могу. Я пытался, но он отказывается слушать. Будь он проклят, Сабрина! Я в тупике!
Он завершил свою тираду в тот самый момент, когда в сад вошел охранник. На солдате был привычный черный мундир Нара, почти невидимый в тени широколиственных лиан.
— Здесь все в порядке, — сказал ему Ричиус. — Оставь нас.
Солдат секунду помедлил, наблюдая за ними. На его лице появилась злобная улыбка. А потом он ушел — так же бесшумно, как появился. Исчез. Ричиус пришел в ярость и двинулся следом за ним.
— Да, — крикнул он, — иди и скажи своим хозяевам, что я говорил! Передай им…
Сабрина вмиг накрыла его рот ладошкой.
— Милорд, не надо! Я видела этих охранников повсюду. Они вас услышат. — Она взяла его под руку и потянула обратно к парапету. — Это не пойдет вам на пользу.
— Вы правы, — кивнул Ричиус. — Мне следовало молчать. Я уже дал согласие — что сделано, того не изменишь. Я только надеюсь, что мне удастся уберечь вас от опасности, миледи. Если дролы перейдут через горы и нападут на нас…
— Я за себя не беспокоюсь, — ответила Сабрина. — И не хотела бы, чтоб вы тревожились обо мне. Когда мы приедем в Арамур, вы заботьтесь о своих людях и занимайтесь вашими делами. Я не буду вам мешать.
Ричиус покачал головой.
— Я не привезу вас домой, чтобы вы превратились в кухарку, миледи. Времени на войну хватит, но домой вы приедете всего один раз. Я хотел бы, чтоб этот момент был для вас особым. Я уже послал своему управляющему известие о том, что весной вернусь вместе с женой. Он все приготовит к вашему приезду.
— Значит, мы поженимся перед тем, как поедем в Арамур?
Ричиус удивленно поднял брови.
— Что именно вам сказали, миледи?
— Почти ничего. Я разговаривала об этом только с графом Бьяджио, а он сказал мне, что планы еще не составлены.
— Ну что ж, — с иронией произнес Ричиус, — тогда вам пора заняться делами. Мы должны заключить брак через две недели.
Сабрина ужасно побледнела.
— Через две недели? — вскричала она гневно. — И никто не потрудился мне сказать? Но у меня не было времени, чтобы приготовиться! У меня нет платья, нет подружек…
— Успокойтесь, — мягко сказал Ричиус. — Я попросил Бьяджио, чтобы церемония была скромной, без лишней помпы. Будем присутствовать только мы с вами и несколько моих близких друзей. И, конечно, я рад буду видеть всех, кого вы пожелаете пригласить. Возможно, вашего кучера?
— Да, — согласилась девушка. — Дэйсон должен при этом присутствовать. Потом у меня не будет возможности с ним много видеться. Но как насчет всего остального? Что я надену? Я ни с кем здесь, в Наре, не знакома. Кто поможет мне приготовиться?
— Думаю, Бьяджио об этом позаботился. Но, если вы хотите, я могу спросить его — на всякий случай.
— Да, пожалуйста… Наверное, нас поженят нарские священнослужители?
Ричиус кивнул.
— В Храме Мучеников. — Он указал на темнеющий город и на огромную колокольню из медноцветного металла, устремленную ввысь. — Вон он, видите?
Храм находился на окраине города, на другом берегу широкой извилистой реки Киль. Это было удивительное сооружение — почти такое же высокое, как и дворец, так что хорошо просматривалось даже с такого расстояния. От его вида Сабрина ощетинилась.
— А в другом месте нам пожениться нельзя? — спросила она. — Я видела епископа Эррита на вашей коронации, милорд. Он мне показался таким неприятным! Возможно, мы могли бы попросить, чтобы церемонию провел кто-то другой?
— Думаю, нам этого делать не следует, миледи. Бьяджио уже сказал мне, что Аркус очень высоко ценит епископа. Подобная просьба определенно будет расценена как оскорбление.
— Хорошо, — уступила Сабрина. — Я, конечно, не хочу рисковать расположением императора. Оно вам необходимо, чтобы вы могли рассчитывать на его помощь.
Ричиус широко улыбнулся.
— Судя по тому, как вы говорите, миледи, вы разбираетесь в политике. Это так?
— О, конечно! — развеселилась девушка. — Я же дочь правителя. Нельзя жить в замке и не слышать о таких вещах. Но если вы предпочтете, чтобы я об этом молчала…
— Нисколько, — возразил Ричиус. — Просто я приятно удивлен. Я еще никогда не встречал женщин, которые по-настоящему понимали бы политику. Большинство женщин у нас в замке… ну… невежественны в этих вопросах. Но я буду рад вашим советам, миледи. Бог свидетель: они мне понадобятся.
— Это может оказаться неуместным. Вы — новый король. Ваши подданные станут рассчитывать на то, что вы будете сильным правителем. А если им покажется, будто я вам нашептываю какие-то приказы…
— Не приказы, — перебил ее Ричиус, — а советы. И я еще раз повторяю: я буду им рад. На моей родине к женщинам относятся с уважением. Мою мать все любили, и отец прислушивался к ее советам. Я хотел бы, чтоб у нас было так же.
— Хорошо, милорд. Если вы этого хотите, я буду помогать вам, чем смогу.
— Вот и хорошо. — Он взял Сабрину за плечи. — И начните с того, что зовите меня на «ты» и по имени.
— Ричиус, — выговорила Сабрина, словно пробуя его имя на вкус. — Да, мне это нравится. Но как мне называть тебя в присутствии посторонних? Мне ведь не следует так фамильярничать при твоих людях.
— Об этом можешь не беспокоиться. В замке все называют меня Ричиусом и на «ты». Боюсь, мы в Арамуре не привыкли к церемониям. И, если можно, я хотел бы называть тебя Сабриной.
Девушка улыбнулась.
— Пожалуйста… Ричиус.
Они секунду стояли и смотрели друг на друга, словно испуганные незнакомцы. Ричиус не пытался отпустить ее плечи. По саду гулял легкий ветерок; он играл с подолом ее платья. Ее губы задрожали и полуоткрылись, маня к себе. И он неожиданно понял: Сабрина в него влюблена!
Он замер, убрал руки с ее плеч и попятился.
— Нет, — пробормотал он, — еще не время!
Сабрина покраснела.
— Извините, милорд, — еле слышно пролепетала она. А потом взяла себя в руки, глубоко вдохнула и снова повернулась к нему. — Мне пора идти. Нам не следует много времени быть вместе.
— Сабрина, я не хотел…
— Нет, — взмолилась она, — не надо больше ничего говорить!
Она повернулась и зашагала прочь из сада.
Ричиус протянул было к ней руки, но, увидев, как решительно она ступает, снова уронил их. Ему хотелось окликнуть ее, позволить ему объясниться, однако он промолчал. Для того чтобы выразить его чувства, слов не было. И в следующую секунду она уже скрылась за лианами и цветами.
Он остался один.
Балкон погрузился в холодную тишину. И ветер принес ему имя. Это имя часто прилетало к нему в последние несколько дней. Он закрыл глаза и осмелился мысленно произнести его.
Дьяна.
ПРИЗРАКИ
Из дневника Ричиуса Вентрана
Сегодня восьмой день весны, и я пишу эти строки в благословенном одиночестве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94