Казалось, огонь распространяется по сеновалу с быстротой человеческих шагов.
Когда я проходила мимо одного из работников, тот крикнул мне:
— Она не хочет, Ланен! Тень не хочет выходить!
— Тогда оставь ее и спасай остальных! — прокричала я. Наугад открыв одно из стойл, я столкнулась с Огнем, мерином, который принадлежал Джеми. Нимало не раздумывая (в этот миг я вообще слабо соображала), я накинула ему на глаза мокрую тряпку, называя его по имени и изо всех сил стараясь, чтобы голос мой звучал спокойно и естественно, и попыталась без суеты вывести его наружу. К моему величайшему облегчению, он последовал за мной. Выбравшись на свежий холодный воздух, я услышала, как Джеми кричит, чтобы всех лошадей отводили на выгон. Тогда я схватила подвернувшуюся под руку служанку, которая была не у дел, и велела ей отвести туда же Огня. Она ничего не ответила, но, кажется, рада была хоть чем-то помочь.
К этому времени во дворе было уже довольно много лошадей, однако еще не все. Далеко не все. Предусмотрительно стащив тряпку с морды Огня, я вновь кинулась в конюшню.
Внезапно слух мне взрезал истошный крик лошади. Я попыталась пробраться в ту сторону, но пламя было слишком жарким, а сверху, с сеновала, начали падать горящие куски. Мне сделалось дурно: от запаха жженого конского волоса и паленой плоти меня начинало тошнить. Но слезы лить было некогда. Я была уже у соседнего стойла, пытаясь совладать с Безумной Салли, одной из наших племенных кобылиц, которая никак не желала выходить. И тут вдруг услышала нечто такое, от чего пришла в полнейшее удивление. Лишь спустя какое-то мгновение я поняла, откуда доносится этот голос.
Это был Вариен. Внутренний его голос был спокоен и разливался широко: он обращался к лошадям на Языке Истины! Он не использовал слова, только чувства: убеждал их успокоиться, образумиться и давал понять, что снаружи они будут в безопасности, если доверятся людям, которые пытаются им помочь, и последуют за ними.
Я не вполне уверена, но это, похоже, помогло. Безумная Салли успокоилась и даже позволила накинуть на себя недоуздок, после чего последовала за мной, все еще объятая страхом, но уже не упираясь. Я провела ее к выходу как можно быстрее и там передала повод Тэму, одному из молодых работников. Каждый обитатель поместья прилагал все усилия, чтобы спасти как можно больше животных, но где-то внутри я чувствовала, что огонь разбушевался не на шутку, и если нам удастся вывести еще хоть немного лошадей, это будет просто чудом. Разве что Владычица пособит.
Я направлялась назад в конюшню, когда посреди этой бешеной сумятицы мне в голову вдруг явилась смутная мысль: что-то уж больно много народу вокруг, откуда у нас столько? Должно быть, кто-нибудь из деревни прибыл на помощь... И не успела я зайти внутрь, как вдруг сверху на меня что-то обрушилось, накрыв мне лицо, забив рот и ослепив, и я ощутила, как меня хватают сзади, а руки с силой прижимают к бокам. Схвативший меня оказался довольно крупным человеком: он ухитрялся тащить меня одной рукой, а другой крепко сжимал горло. Попытавшись закричать, я тотчас же почувствовала, как в рот мне запихивают кляп, и закашлялась. Тогда я мысленно воззвала к Вариену на Языке Истины, как можно громче, отчаянно стараясь унять кашель и втянуть в себя воздух.
Мне удалось сделать лишь один вздох (когда я рассказываю об этом, создается впечатление, что дело происходило медленно, хотя на самом деле все заняло один миг); я пыталась наугад ударить врага каблуком сапога по голени, когда меня вдруг сбили с ног.
Лишь после того, как меня протащили немного вперед, я вспомнила, чему меня учил когда-то Джеми, и попыталась освободиться от сжимавшей меня хватки. Но враг, казалось, был готов к этому и еще с большей силой сдавил мне горло. Я не могла продохнуть, не говоря уже о том, чтобы сопротивляться: воздух едва поступал мне в легкие.
«Вариен, скорее, помоги мне!» — вскричала я мысленно со всей силы, какая у меня еще оставалась.
«Ланен, сосредоточь свои мысли. Где ты находишься? Ты в сарае?»
«Нет, нет, какой-то ублюдок держит меня за горло, и я не могу кричать. Он тащит меня через двор!»
"Дорогая, успокойся, если можешь. Твоя речь слишком рассеянна, я не могу отыскать тебя, — донесся до меня сильный голос Вариена, звучащий спокойно и убедительно. — Посылай ко мне свои мысли словно через узкое оконце — самое узкое, какое только сможешь себе вообразить. Я последую за тобою".
Думать спокойно оказалось не так-то просто: я была вне себя оттого, что меня с такой легкостью сделали беспомощной, к тому же я переживала за прочих лошадей, которых еще нужно было вытащить из этого пекла, и лишь в последнюю очередь меня беспокоил вопрос о том, кто же это меня тащит по булыжникам двора. Однако отчаяние удивительно способствует обострению разума. Я начала представлять себе игольное ушко, достаточное лишь для того, чтобы пропустить поток моих мыслей, как меня учил Вариен.
"Я здесь, любимый, я здесь, этот ублюдок тащит меня спиной вперед — даже в этой безумной свалке меня можно легко увидеть — Богиня, еще одна лошадь кричит, мне сейчас будет плохо! — проклятье, булыжники кончились, теперь я снаружи, меня тащат по траве, проклятье, не могу дышать!"
Шум начал стихать — или, по крайней мере, изменился. Я все еще слышала ржание лошадей, от которого у меня внутри все переворачивалось, но теперь это уже был не тот раскатистый гвалт, что сотрясал двор: я чувствовала, что лошади находятся здесь же, вокруг меня, — довольно много лошадей и людей.
"Мы пересекаем выгон. Разрази гром этого ублюдка, я не могу нащупать опоры, чтобы задержать его, он шагает слишком быстро. Да неужели же меня никто не видит? А он дюжий, гад! Осторожно, тут еще и другие! "
Мы остановились. Голоса вокруг звучали глухо и до ужаса спокойно, пока мне связывали руки. Я сопротивлялась и снова попыталась кричать, но мне по-прежнему недоставало воздуха, и справиться со мной не составило особого труда. «Одолели», — мелькнуло у меня в голове, и теперь я поняла, что так и есть. Может, тут мне и суждено испустить дух — одинокой, скрученной, посреди собственного поля.
Страх всегда приводит меня в ярость. Я принялась извиваться и сопротивляться еще сильнее и даже пиналась, когда мне это удавалось, однако мой похититель вновь сдавил мне чем-то шею, и пришлось сдаться.
"Вариен, скорее, они связывают меня, и я по-прежнему не могу дышать, — воззвала я на Языке Истины. Я была объята ужасом: воздух совсем перестал поступать мне в горло, я не могла сделать ни вздоха. — Помоги, помоги, я здесь, здесь, прошу тебя, помоги мне, спаси меня, вытащи меня отсюда, они связывают мне ноги, я не в силах их остановить, помоги, помоги, помо-оги-и-и!"
Больше я ничего не могла поделать: я совершенно выбилась из сил, а голова моя раскалывалась оттого, что пришлось прибегать к Языку Истины. Я чувствовала, что вот-вот лишусь чувств от недостатка воздуха, поэтому решила сосредоточиться только на дыхании.
Вариен
Я призвал на помощь всю свою силу и быстро повторил про себя Упражнение Спокойствия, как это принято у кантри, не переставая при этом искать Ланен. Я знал, что больше не сумею ничем помочь лошадям, поскольку Джеми запретил нам входить в сарай. Огонь уже неистовствовал вовсю, и было ясно, что более ничего сделать нельзя. На краткий миг я пожалел о том, что утратил свой прежний облик. Тогда я мог бы с легкостью вынести всех лошадей, ибо огонь не причинил бы мне вреда.
Пытаясь понять, откуда доносится голос Ланен, я заметил, что Джеми начал выводить лошадей из двух других конюшен... Ага, вот оно!
Старые привычки так просто не отмирают. Я всю жизнь считал, что силой своей превосхожу гедри, и знал, что они не могут представлять для меня серьезной угрозы. Поразмысли я над этим хотя бы мгновение, я бы позвал на помощь, но куда там! Подозреваю, я был не так уравновешен, как могло показаться, ибо сейчас же поспешил по зову Ланен с мечом в руке. Я был уже довольно далеко, когда вдруг осознал, что поступил глупо; однако теперь не оставалось ничего другого, кроме как довершить начатое. Вознеся крылатую молитву Ветрам, я приблизился к темной кучке людей, которые были заняты тем, что вязали Ланен по рукам и ногам. Мы были слишком далеко от стен поместья, чтобы там, в общей сумятице, кто-нибудь мог услышать крик о помощи.
Я не стал тратить время на то, чтобы объявить врагам о своем присутствии, — просто поднял меч и ринулся на них. Должно быть, я выдал себя каким-то шумом — возможно, зарычал в гневе; как бы там ни было, они услышали меня и с легкостью избежали моего не слишком меткого удара.
— Убить его, — сказал негромко один из них, указывая на меня. От остальных отделился высокий человек и пошел на меня. Те немногие навыки, что я приобрел этим утром, покинули меня, и им на смену пришли древние, глубоко укоренившиеся порывы. Я чуть было не отшвырнул меч, чтобы накинуться на него, выпустив когти, но в последнее мгновение сумел вспомнить, что когтей у меня нет, — и по чистой случайности избежал его меча. Потеряв равновесие, я попытался отступить, однако он напирал на меня, грозный во мраке ночи.
«Акор!» — услышал я мысленный зов Ланен, на этот раз совсем слабый. Одно-единственное слово — но страх в ее голосе проник мне в душу подобно острому металлу, сжимая мои мысли в холодный и спокойный клубок ярости. Я отскочил назад и обрел твердую опору под ногами; затем, глухо рыча, сам принялся наступать на врага. Он сделал выпад; клинок его, выбивая искры, отскочил от моего меча, задев мне руку. Последовала вспышка боли, но я не обратил на это внимания. Время вокруг меня, казалось, изменило свое течение: я двигался так быстро, как только мог, в то время как противник мой казался мне медленным и неуклюжим. Я сумел нанести удар по его незащищенному телу прежде, чем он успел сделать новый выпад. Он запнулся и выронил меч. Я ударил еще раз, вложив в удар всю тяжесть своего тела.
Он повалился на землю, а я повернулся лицом к остальным. И тут с изумлением увидел, как передо мною на земле распростерлось еще одно тело, а прочие из шайки устремились наутек. Развернувшись в другую сторону, я поскользнулся на мокрой траве и неожиданно уселся на что-то мягкое. Еще один труп. У этого в руке был зажат нож, и лежал он позади меня, однако я был уверен, что не убивал его.
«Ланен!» — позвал я и встряхнул головой, медленно возвращаясь к обычному ходу времени.
«Я здесь, любимый, теперь в безопасности. Здесь, вместе с нашими лошадьми — они бросили их».
Я подошел к ней, полный недоумения.
— Дорогая, как же тебе удалось?..
— Это не ей удалось, а мне. Вечер добрый, господин Вариен.
Келлум
Ну вот, больше и рассказывать-то почти нечего. Когда у Росса достаточно места для размаха, тут уж защищайся не защищайся — он слишком силен, и удар его все равно достигнет цели.
А тут почему-то не достиг. Этому тощему паршивцу с серебристой гривой впору было бы свалиться с оттяпанной рукой — не мертвым, так покалеченным, а он, гляди-ка, остановил удар Росса голым предплечьем! И ведь даже не закричал — разве зашипел, — а потом метнулся вперед и ударил с быстротой змеи. Отродясь не видывал ничего подобного — даже клинка не успел заметить. Росс получил рану, и страшную.
Дэв все пытался связать женщину, но она сопротивлялась со всей яростью, и ему приходилось крепко ее держать. Я попытался метнуть пару ножей, да только так очумел от страха, что не мог как следует прицелиться. Это тебе не старик наймит, тут кое-кто покруче: и сталью-то его не возьмешь, и проворный, точно ветер. Он опять взмахнул своим здоровенным мечом и чуть было не рассек Росса надвое, теперь уж наверняка выбив из него дух; Джакер подобрался к нему сзади и хотел было пырнуть ножом, как вдруг до меня донесся негромкий звук — словно мясник рубит мясо, — и я увидел, как Джакер свалился наземь без единого звука. А потом и Порлан, что подступил спереди, пока этот расправлялся с Россом, — он тоже рухнул как подкошенный.
Дэв выругался и крикнул: «Бежим!» Он пытался уволочь с собой женщину, но она лягалась и вырывалась — пришлось ему выпустить ее. Схватив меня за руку, он пихнул меня что было силы вперед — я отлетел в темноту. И даже не думал сопротивляться. Чья же рука послала эти ножи, что прилетели невесть откуда, прикончив Джакера и Порлана в два счета?
Уж из нас-то никому не хотелось остаться, чтобы выяснить это. Мы опрометью помчались прочь. Погони не было.
Прибыв к месту, где нас ждал Хаск с лошадьми, мы подбросили в костер дров. Дэв рассказал Хаску, что произошло. Меня лишь каким-то чудом не стошнило, хотя я был близок к этому. Никогда мне не забыть того звука, когда Джакера настиг нож. Я не чувствовал стыда из-за того, что пришлось спасаться бегством — другие оказались не лучше меня, — но чем больше я об этом думал, тем больше приходил к выводу, что и Дэв, и старый наймит были правы. Ни Россу, ни Джакеру, ни, Порлану никто даже не думал угрожать. Их просто ухлопали, и все тут, без предупреждения.
А я совсем не хотел, чтобы последней мыслью в моей жизни был вопрос: «Откуда взялся этот нож?» Но, судя по тому, что произошло, именно такая участь и была уготована мне на будущее — и, похоже, будущее это было весьма недалеким. И вот, знаете ли, тогда-то я и решил, за каких-нибудь полвздоха, что мне наплевать, что там обо мне подумают, да только во всем мире нет таких денег, за которые я согласился бы отдать собственную жизнь.
Я подошел к Дэву, когда он окончил разговор. Выглядел он угрюмо. Они с Россом долгие годы работали вместе. Были почти друзьями.
Он сказал остальным, что мы будем ждать, пока не появятся преследователи, — он был уверен, что старый наймит так или иначе вышлет за нами кого-нибудь. Я знал, что похож на труса, но, как я уже сказал, мнение других мне было до балды.
— Дэв, — сказал я, подходя к нему чуть ли не вплотную, — ты прав.
— О чем ты, Кел? — спросил он. Голос его был жутко усталым.
— Насчет того, что я медлителен. Я метнул два ножа в того парня, и ни один его даже не задел. У меня от страха душа в пятки ушла и до сих пор не воротилась.
Дэв молча глянул на меня, а потом вдруг отмочил невероятное: улыбнулся мне! Стоял, положив руки мне на плечи, и улыбался!
— Что ж, хвала Кривому, покровителю всех воров, — это уж как-нибудь пойдет нам на пользу. Келлум покидает нас, парни, чтобы найти себе девушку по нраву и зажить настоящей жизнью.
Оглядев сидевших у костра товарищей, я увидел, что все они весьма довольны тем, что я решил уехать. Это не очень-то подкрепляло мою гордость, но позднее я пришел к мысли, что, возможно, они считали, что моя жизнь рядом с ними каким-то образом повлияет на их смерть, и боялись, что это может произойти не в пример скоро. Хаск даже прибавил:
— Поцелуй ее от меня, парень, когда отыщешь.
Я взобрался на лошадь, а Дэв дал мне немного денег, чтобы хватило добраться до какого-нибудь места, где я смог бы найти работу. Потом я попрощался со всеми, но ни один из них не сказал мне ни одного напутствия в дорогу...
Я никогда не убивал человека, ни до той ночи, ни после. С тех пор я даже не могу проходить мимо лавки мясника на рынке: мне то и дело мерещится тот самый звук, что отнял жизнь у Джакера... Старый наймит оказался прав. Я не был предназначен для подобной жизни.
Глава 5
КОНЦЫ И НАЧАЛА
Вариен
— Госпожа Релла! — воскликнул я с удивлением, узнав ее голос. — Каким ветром занесло тебя сюда, в тот самый час, когда нам нужна была помощь?
— Позже, Вариен. Ты не мог бы взять один из их кинжалов да помочь мне? Я пытаюсь снять с юной Ланен веревки, будь они неладны, у меня уже пальцы оледенели.
Но пока я искал кинжал, Релла уже освободила Ланен. Моя возлюбленная отчаянно порывалась вернуться поскорее в поместье, ибо шум, доносившийся до нас через поле, был ужасен. Равно как и запах. Мы готовы были припуститься туда бегом, но Релла схватила меня за плечо.
— Стой, сударь Вариен, — сказала она. — А как твоя рука? Мне показалось, что этот здоровенный ублюдок ударил тебя мечом.
Слова ее заставили меня вспомнить о боли.
— Так и есть, — ответил я. Теперь, когда жизни моей ничего не грозило и я мог соображать, я ощутил, что рана моя довольно болезненна. — Что же мне делать, госпожа?
— Подожди-ка здесь, — сказала Релла. Она убежала, но почти сразу же вернулась с потайным фонарем. Открыв заслонку, она осветила мой левый рукав: он был мокрый, и я увидел, как по нему растекается темное пятно.
— Я даже не заметил этого в пылу гнева, — сказал я. — Что же делать? Теперь я уже не могу выжечь рану собственным пламенем, как прежде.
— Просто стой и не шевелись, — велела Релла. Я уже начал понимать, что означает подобный оттенок в голосе. Она усиленно пыталась сохранять терпение.
Из своей сумы она вынула длинную полосу ткани и небольшой сосуд.
Ланен осторожно засучила рукава моего суконника, и взору открылся глубокий порез, все еще обильно кровоточащий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Когда я проходила мимо одного из работников, тот крикнул мне:
— Она не хочет, Ланен! Тень не хочет выходить!
— Тогда оставь ее и спасай остальных! — прокричала я. Наугад открыв одно из стойл, я столкнулась с Огнем, мерином, который принадлежал Джеми. Нимало не раздумывая (в этот миг я вообще слабо соображала), я накинула ему на глаза мокрую тряпку, называя его по имени и изо всех сил стараясь, чтобы голос мой звучал спокойно и естественно, и попыталась без суеты вывести его наружу. К моему величайшему облегчению, он последовал за мной. Выбравшись на свежий холодный воздух, я услышала, как Джеми кричит, чтобы всех лошадей отводили на выгон. Тогда я схватила подвернувшуюся под руку служанку, которая была не у дел, и велела ей отвести туда же Огня. Она ничего не ответила, но, кажется, рада была хоть чем-то помочь.
К этому времени во дворе было уже довольно много лошадей, однако еще не все. Далеко не все. Предусмотрительно стащив тряпку с морды Огня, я вновь кинулась в конюшню.
Внезапно слух мне взрезал истошный крик лошади. Я попыталась пробраться в ту сторону, но пламя было слишком жарким, а сверху, с сеновала, начали падать горящие куски. Мне сделалось дурно: от запаха жженого конского волоса и паленой плоти меня начинало тошнить. Но слезы лить было некогда. Я была уже у соседнего стойла, пытаясь совладать с Безумной Салли, одной из наших племенных кобылиц, которая никак не желала выходить. И тут вдруг услышала нечто такое, от чего пришла в полнейшее удивление. Лишь спустя какое-то мгновение я поняла, откуда доносится этот голос.
Это был Вариен. Внутренний его голос был спокоен и разливался широко: он обращался к лошадям на Языке Истины! Он не использовал слова, только чувства: убеждал их успокоиться, образумиться и давал понять, что снаружи они будут в безопасности, если доверятся людям, которые пытаются им помочь, и последуют за ними.
Я не вполне уверена, но это, похоже, помогло. Безумная Салли успокоилась и даже позволила накинуть на себя недоуздок, после чего последовала за мной, все еще объятая страхом, но уже не упираясь. Я провела ее к выходу как можно быстрее и там передала повод Тэму, одному из молодых работников. Каждый обитатель поместья прилагал все усилия, чтобы спасти как можно больше животных, но где-то внутри я чувствовала, что огонь разбушевался не на шутку, и если нам удастся вывести еще хоть немного лошадей, это будет просто чудом. Разве что Владычица пособит.
Я направлялась назад в конюшню, когда посреди этой бешеной сумятицы мне в голову вдруг явилась смутная мысль: что-то уж больно много народу вокруг, откуда у нас столько? Должно быть, кто-нибудь из деревни прибыл на помощь... И не успела я зайти внутрь, как вдруг сверху на меня что-то обрушилось, накрыв мне лицо, забив рот и ослепив, и я ощутила, как меня хватают сзади, а руки с силой прижимают к бокам. Схвативший меня оказался довольно крупным человеком: он ухитрялся тащить меня одной рукой, а другой крепко сжимал горло. Попытавшись закричать, я тотчас же почувствовала, как в рот мне запихивают кляп, и закашлялась. Тогда я мысленно воззвала к Вариену на Языке Истины, как можно громче, отчаянно стараясь унять кашель и втянуть в себя воздух.
Мне удалось сделать лишь один вздох (когда я рассказываю об этом, создается впечатление, что дело происходило медленно, хотя на самом деле все заняло один миг); я пыталась наугад ударить врага каблуком сапога по голени, когда меня вдруг сбили с ног.
Лишь после того, как меня протащили немного вперед, я вспомнила, чему меня учил когда-то Джеми, и попыталась освободиться от сжимавшей меня хватки. Но враг, казалось, был готов к этому и еще с большей силой сдавил мне горло. Я не могла продохнуть, не говоря уже о том, чтобы сопротивляться: воздух едва поступал мне в легкие.
«Вариен, скорее, помоги мне!» — вскричала я мысленно со всей силы, какая у меня еще оставалась.
«Ланен, сосредоточь свои мысли. Где ты находишься? Ты в сарае?»
«Нет, нет, какой-то ублюдок держит меня за горло, и я не могу кричать. Он тащит меня через двор!»
"Дорогая, успокойся, если можешь. Твоя речь слишком рассеянна, я не могу отыскать тебя, — донесся до меня сильный голос Вариена, звучащий спокойно и убедительно. — Посылай ко мне свои мысли словно через узкое оконце — самое узкое, какое только сможешь себе вообразить. Я последую за тобою".
Думать спокойно оказалось не так-то просто: я была вне себя оттого, что меня с такой легкостью сделали беспомощной, к тому же я переживала за прочих лошадей, которых еще нужно было вытащить из этого пекла, и лишь в последнюю очередь меня беспокоил вопрос о том, кто же это меня тащит по булыжникам двора. Однако отчаяние удивительно способствует обострению разума. Я начала представлять себе игольное ушко, достаточное лишь для того, чтобы пропустить поток моих мыслей, как меня учил Вариен.
"Я здесь, любимый, я здесь, этот ублюдок тащит меня спиной вперед — даже в этой безумной свалке меня можно легко увидеть — Богиня, еще одна лошадь кричит, мне сейчас будет плохо! — проклятье, булыжники кончились, теперь я снаружи, меня тащат по траве, проклятье, не могу дышать!"
Шум начал стихать — или, по крайней мере, изменился. Я все еще слышала ржание лошадей, от которого у меня внутри все переворачивалось, но теперь это уже был не тот раскатистый гвалт, что сотрясал двор: я чувствовала, что лошади находятся здесь же, вокруг меня, — довольно много лошадей и людей.
"Мы пересекаем выгон. Разрази гром этого ублюдка, я не могу нащупать опоры, чтобы задержать его, он шагает слишком быстро. Да неужели же меня никто не видит? А он дюжий, гад! Осторожно, тут еще и другие! "
Мы остановились. Голоса вокруг звучали глухо и до ужаса спокойно, пока мне связывали руки. Я сопротивлялась и снова попыталась кричать, но мне по-прежнему недоставало воздуха, и справиться со мной не составило особого труда. «Одолели», — мелькнуло у меня в голове, и теперь я поняла, что так и есть. Может, тут мне и суждено испустить дух — одинокой, скрученной, посреди собственного поля.
Страх всегда приводит меня в ярость. Я принялась извиваться и сопротивляться еще сильнее и даже пиналась, когда мне это удавалось, однако мой похититель вновь сдавил мне чем-то шею, и пришлось сдаться.
"Вариен, скорее, они связывают меня, и я по-прежнему не могу дышать, — воззвала я на Языке Истины. Я была объята ужасом: воздух совсем перестал поступать мне в горло, я не могла сделать ни вздоха. — Помоги, помоги, я здесь, здесь, прошу тебя, помоги мне, спаси меня, вытащи меня отсюда, они связывают мне ноги, я не в силах их остановить, помоги, помоги, помо-оги-и-и!"
Больше я ничего не могла поделать: я совершенно выбилась из сил, а голова моя раскалывалась оттого, что пришлось прибегать к Языку Истины. Я чувствовала, что вот-вот лишусь чувств от недостатка воздуха, поэтому решила сосредоточиться только на дыхании.
Вариен
Я призвал на помощь всю свою силу и быстро повторил про себя Упражнение Спокойствия, как это принято у кантри, не переставая при этом искать Ланен. Я знал, что больше не сумею ничем помочь лошадям, поскольку Джеми запретил нам входить в сарай. Огонь уже неистовствовал вовсю, и было ясно, что более ничего сделать нельзя. На краткий миг я пожалел о том, что утратил свой прежний облик. Тогда я мог бы с легкостью вынести всех лошадей, ибо огонь не причинил бы мне вреда.
Пытаясь понять, откуда доносится голос Ланен, я заметил, что Джеми начал выводить лошадей из двух других конюшен... Ага, вот оно!
Старые привычки так просто не отмирают. Я всю жизнь считал, что силой своей превосхожу гедри, и знал, что они не могут представлять для меня серьезной угрозы. Поразмысли я над этим хотя бы мгновение, я бы позвал на помощь, но куда там! Подозреваю, я был не так уравновешен, как могло показаться, ибо сейчас же поспешил по зову Ланен с мечом в руке. Я был уже довольно далеко, когда вдруг осознал, что поступил глупо; однако теперь не оставалось ничего другого, кроме как довершить начатое. Вознеся крылатую молитву Ветрам, я приблизился к темной кучке людей, которые были заняты тем, что вязали Ланен по рукам и ногам. Мы были слишком далеко от стен поместья, чтобы там, в общей сумятице, кто-нибудь мог услышать крик о помощи.
Я не стал тратить время на то, чтобы объявить врагам о своем присутствии, — просто поднял меч и ринулся на них. Должно быть, я выдал себя каким-то шумом — возможно, зарычал в гневе; как бы там ни было, они услышали меня и с легкостью избежали моего не слишком меткого удара.
— Убить его, — сказал негромко один из них, указывая на меня. От остальных отделился высокий человек и пошел на меня. Те немногие навыки, что я приобрел этим утром, покинули меня, и им на смену пришли древние, глубоко укоренившиеся порывы. Я чуть было не отшвырнул меч, чтобы накинуться на него, выпустив когти, но в последнее мгновение сумел вспомнить, что когтей у меня нет, — и по чистой случайности избежал его меча. Потеряв равновесие, я попытался отступить, однако он напирал на меня, грозный во мраке ночи.
«Акор!» — услышал я мысленный зов Ланен, на этот раз совсем слабый. Одно-единственное слово — но страх в ее голосе проник мне в душу подобно острому металлу, сжимая мои мысли в холодный и спокойный клубок ярости. Я отскочил назад и обрел твердую опору под ногами; затем, глухо рыча, сам принялся наступать на врага. Он сделал выпад; клинок его, выбивая искры, отскочил от моего меча, задев мне руку. Последовала вспышка боли, но я не обратил на это внимания. Время вокруг меня, казалось, изменило свое течение: я двигался так быстро, как только мог, в то время как противник мой казался мне медленным и неуклюжим. Я сумел нанести удар по его незащищенному телу прежде, чем он успел сделать новый выпад. Он запнулся и выронил меч. Я ударил еще раз, вложив в удар всю тяжесть своего тела.
Он повалился на землю, а я повернулся лицом к остальным. И тут с изумлением увидел, как передо мною на земле распростерлось еще одно тело, а прочие из шайки устремились наутек. Развернувшись в другую сторону, я поскользнулся на мокрой траве и неожиданно уселся на что-то мягкое. Еще один труп. У этого в руке был зажат нож, и лежал он позади меня, однако я был уверен, что не убивал его.
«Ланен!» — позвал я и встряхнул головой, медленно возвращаясь к обычному ходу времени.
«Я здесь, любимый, теперь в безопасности. Здесь, вместе с нашими лошадьми — они бросили их».
Я подошел к ней, полный недоумения.
— Дорогая, как же тебе удалось?..
— Это не ей удалось, а мне. Вечер добрый, господин Вариен.
Келлум
Ну вот, больше и рассказывать-то почти нечего. Когда у Росса достаточно места для размаха, тут уж защищайся не защищайся — он слишком силен, и удар его все равно достигнет цели.
А тут почему-то не достиг. Этому тощему паршивцу с серебристой гривой впору было бы свалиться с оттяпанной рукой — не мертвым, так покалеченным, а он, гляди-ка, остановил удар Росса голым предплечьем! И ведь даже не закричал — разве зашипел, — а потом метнулся вперед и ударил с быстротой змеи. Отродясь не видывал ничего подобного — даже клинка не успел заметить. Росс получил рану, и страшную.
Дэв все пытался связать женщину, но она сопротивлялась со всей яростью, и ему приходилось крепко ее держать. Я попытался метнуть пару ножей, да только так очумел от страха, что не мог как следует прицелиться. Это тебе не старик наймит, тут кое-кто покруче: и сталью-то его не возьмешь, и проворный, точно ветер. Он опять взмахнул своим здоровенным мечом и чуть было не рассек Росса надвое, теперь уж наверняка выбив из него дух; Джакер подобрался к нему сзади и хотел было пырнуть ножом, как вдруг до меня донесся негромкий звук — словно мясник рубит мясо, — и я увидел, как Джакер свалился наземь без единого звука. А потом и Порлан, что подступил спереди, пока этот расправлялся с Россом, — он тоже рухнул как подкошенный.
Дэв выругался и крикнул: «Бежим!» Он пытался уволочь с собой женщину, но она лягалась и вырывалась — пришлось ему выпустить ее. Схватив меня за руку, он пихнул меня что было силы вперед — я отлетел в темноту. И даже не думал сопротивляться. Чья же рука послала эти ножи, что прилетели невесть откуда, прикончив Джакера и Порлана в два счета?
Уж из нас-то никому не хотелось остаться, чтобы выяснить это. Мы опрометью помчались прочь. Погони не было.
Прибыв к месту, где нас ждал Хаск с лошадьми, мы подбросили в костер дров. Дэв рассказал Хаску, что произошло. Меня лишь каким-то чудом не стошнило, хотя я был близок к этому. Никогда мне не забыть того звука, когда Джакера настиг нож. Я не чувствовал стыда из-за того, что пришлось спасаться бегством — другие оказались не лучше меня, — но чем больше я об этом думал, тем больше приходил к выводу, что и Дэв, и старый наймит были правы. Ни Россу, ни Джакеру, ни, Порлану никто даже не думал угрожать. Их просто ухлопали, и все тут, без предупреждения.
А я совсем не хотел, чтобы последней мыслью в моей жизни был вопрос: «Откуда взялся этот нож?» Но, судя по тому, что произошло, именно такая участь и была уготована мне на будущее — и, похоже, будущее это было весьма недалеким. И вот, знаете ли, тогда-то я и решил, за каких-нибудь полвздоха, что мне наплевать, что там обо мне подумают, да только во всем мире нет таких денег, за которые я согласился бы отдать собственную жизнь.
Я подошел к Дэву, когда он окончил разговор. Выглядел он угрюмо. Они с Россом долгие годы работали вместе. Были почти друзьями.
Он сказал остальным, что мы будем ждать, пока не появятся преследователи, — он был уверен, что старый наймит так или иначе вышлет за нами кого-нибудь. Я знал, что похож на труса, но, как я уже сказал, мнение других мне было до балды.
— Дэв, — сказал я, подходя к нему чуть ли не вплотную, — ты прав.
— О чем ты, Кел? — спросил он. Голос его был жутко усталым.
— Насчет того, что я медлителен. Я метнул два ножа в того парня, и ни один его даже не задел. У меня от страха душа в пятки ушла и до сих пор не воротилась.
Дэв молча глянул на меня, а потом вдруг отмочил невероятное: улыбнулся мне! Стоял, положив руки мне на плечи, и улыбался!
— Что ж, хвала Кривому, покровителю всех воров, — это уж как-нибудь пойдет нам на пользу. Келлум покидает нас, парни, чтобы найти себе девушку по нраву и зажить настоящей жизнью.
Оглядев сидевших у костра товарищей, я увидел, что все они весьма довольны тем, что я решил уехать. Это не очень-то подкрепляло мою гордость, но позднее я пришел к мысли, что, возможно, они считали, что моя жизнь рядом с ними каким-то образом повлияет на их смерть, и боялись, что это может произойти не в пример скоро. Хаск даже прибавил:
— Поцелуй ее от меня, парень, когда отыщешь.
Я взобрался на лошадь, а Дэв дал мне немного денег, чтобы хватило добраться до какого-нибудь места, где я смог бы найти работу. Потом я попрощался со всеми, но ни один из них не сказал мне ни одного напутствия в дорогу...
Я никогда не убивал человека, ни до той ночи, ни после. С тех пор я даже не могу проходить мимо лавки мясника на рынке: мне то и дело мерещится тот самый звук, что отнял жизнь у Джакера... Старый наймит оказался прав. Я не был предназначен для подобной жизни.
Глава 5
КОНЦЫ И НАЧАЛА
Вариен
— Госпожа Релла! — воскликнул я с удивлением, узнав ее голос. — Каким ветром занесло тебя сюда, в тот самый час, когда нам нужна была помощь?
— Позже, Вариен. Ты не мог бы взять один из их кинжалов да помочь мне? Я пытаюсь снять с юной Ланен веревки, будь они неладны, у меня уже пальцы оледенели.
Но пока я искал кинжал, Релла уже освободила Ланен. Моя возлюбленная отчаянно порывалась вернуться поскорее в поместье, ибо шум, доносившийся до нас через поле, был ужасен. Равно как и запах. Мы готовы были припуститься туда бегом, но Релла схватила меня за плечо.
— Стой, сударь Вариен, — сказала она. — А как твоя рука? Мне показалось, что этот здоровенный ублюдок ударил тебя мечом.
Слова ее заставили меня вспомнить о боли.
— Так и есть, — ответил я. Теперь, когда жизни моей ничего не грозило и я мог соображать, я ощутил, что рана моя довольно болезненна. — Что же мне делать, госпожа?
— Подожди-ка здесь, — сказала Релла. Она убежала, но почти сразу же вернулась с потайным фонарем. Открыв заслонку, она осветила мой левый рукав: он был мокрый, и я увидел, как по нему растекается темное пятно.
— Я даже не заметил этого в пылу гнева, — сказал я. — Что же делать? Теперь я уже не могу выжечь рану собственным пламенем, как прежде.
— Просто стой и не шевелись, — велела Релла. Я уже начал понимать, что означает подобный оттенок в голосе. Она усиленно пыталась сохранять терпение.
Из своей сумы она вынула длинную полосу ткани и небольшой сосуд.
Ланен осторожно засучила рукава моего суконника, и взору открылся глубокий порез, все еще обильно кровоточащий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58