Когда оба скрылись на лестнице, ведущей вниз, к каютам, первый помощник закрыл глаза. До Королевской Гавани было больше двадцати дней ходу — это при попутном ветре и благоприятной погоде. Если они доплывут, не погубив Аритона, а тот не погубит их, то матросы, все до последнего, разбогатеют. Первый помощник был взбудоражен случившимся и, чтобы скрыть собственную неопытность и растерянность, отругал плотника, занятого починкой грот-мачты.
Ночь опустилась раньше, чем на «Брианне» успели починить мачту и поставить паруса. Когда первый помощник приказал сниматься с якоря, небо заволокло облаками, закрывшими звезды. Команды приходилось отдавать боцману, ибо помощник охрип и его голос был совершенно не слышен в перестуке молотков на баке. Смертельно уставшие матросы вяло карабкались по веревочным лестницам на мачту. Ветер относил незакрепленный парус от рей, палубные матросы неуклюже пытались ухватиться за растяжки. Наконец парус под скрип и грохот блоков все же натянулся, и ветер развернул нос судна к востоку. Невозмутимый, словно статуя, рулевой направил «Брианну» в сторону далекого Амрота. Если ветер удержится, корабль придет в родную гавань, отстав от других кораблей флотилии совсем ненамного.
Облегченно вздохнув, первый помощник отпустил на отдых всех, кроме корабельных плотников и шестерых вахтенных матросов под командой боцмана. Затем он приказал зажечь ходовые огни. Вооружившись кремнем и кресалом, юнга поспешил выполнить приказ. Жизнь на «Брианне» вошла в привычное русло. Так продолжалось, пока носовой фонарь вдруг не погас так резко, словно на него дунул сам Даркарон. В считанные секунды корабль погрузился во тьму, непроглядную, словно пустота накануне сотворения мира. Стук плотницких молотков стих, сменившись тревожными криками.
Первый помощник бросился к лестнице. Он не столько сбежал, сколько скатился вниз. Он слышал, как вдребезги разбилось стекло кормового иллюминатора. Оказавшись на нижней палубе, первый помощник толкнул плечом дверь рубки. Со всех сторон его окружала тьма, черная и густая, как чернила писца. Он продвигался на ощупь, спотыкаясь о куски разломанной обшивки. Судя по звукам, доносившимся со стороны разбитого иллюминатора, там шла яростная борьба.
— Задержите его! — приказал первый помощник и в то же мгновение невольно вскрикнул от боли, наткнувшись на угол штурманского стола.
Он попятился назад, споткнулся о чье-то тело, лежащее на полу, и, с трудом удержавшись на ногах, стал пробираться вперед, расталкивая невидимых в темноте людей. Волны шумели, казалось, совсем близко, так что до них можно было дотянуться рукой. Первый помощник с ужасом подумал, что Аритон, должно быть, уже успел наполовину перелезть за ограждение. Едва Повелитель Теней окажется за бортом, он немедленно пустит в ход свои чары, и тогда все усилия отыскать его будут тщетными.
Первый помощник решил во что бы то ни стало помешать этому. Он попытался проложить себе путь в невидимой толпе, но его тут же бесцеремонно отбросили прочь. Кто-то выругался. Что-то преградило доступ ветру, дувшему из разбитого иллюминатора. Врезавшись в чье-то жилистое тело, первый помощник невольно ухватился за одежду своего невидимого противника, все еще влажную от морской воды. Догадавшись, кто ему попался, он изо всех сил вцепился в пленника. Тот извивался, буквально выкручивая ему руки. Первого помощника швырнуло на переборку, и он вскрикнул. Ему казалось, что он пытается удержаться в яростном водовороте. В это мгновение что-то словно тяжелым молотом ударило его по запястью, заставив разжать руку, вдобавок последовал сокрушительный удар в грудь. Первый помощник выпустил пленника и рухнул на пол, придавленный грузным и потным телом.
Борьба продолжалась у него над головой, сопровождаемая сопением и звуками ударов. Неподалеку рвало какого-то матроса, получившего удар в живот. Первый помощник упрямо пытался подняться на ноги. В этой тьме, созданной колдовскими чарами, любой удар наносился наугад. Если руки у Аритона по-прежнему связаны, матросы непременно одолеют его числом и силой. Главное — схватить его так, чтобы он уже не смог вывернуться.
— Ублюдок! — крикнул кто-то.
Аритона били ногами, потом врезали кулаком. Его сопротивление немного ослабло.
Первый помощник умудрился встать и тут, среди суматохи, услышал негромкий, но отчетливый голос Аритона:
— А ну, отпусти, или я спалю тебе пальцы до самых костей!
— Не слушайте его! — крикнул первый помощник, проталкиваясь вперед. — Это пустые угрозы.
В ответ раздался вопль матроса, раненного острым обломком дерева. Доведенный до отчаяния, первый помощник нанес удар в том направлении, откуда слышался голос Аритона. Пальцы больно ударились обо что-то твердое. Может, удар возымел действие, а может, сын пиратского короля просто выбился из сил, но завеса тьмы закачалась и исчезла.
В рубку сквозь разбитый иллюминатор проник с кормы свет фонаря, позолотив осколки стекла и обломки мебели. Трое матросов крепко удерживали обмякшего Аритона. Лица их были мертвенно-белыми. Все трое тяжело дышали, словно гонцы, пробежавшие без остановки добрый десяток лиг. Возле рундука с картами стонал четвертый матрос, зажимая обеими руками голень, из которой хлестала кровь. Справа, у переборки, стоял давешний офицер, красный и хмурый; было видно, как на шее у него под рваным воротничком дергается жилка. Он был старше и опытнее своего юного начальника и потому воздержался от упреков в присутствии матросов. Если никто не верил, что раненый и находящийся в бессознательном состоянии пленник способен устроить подобную бойню, какой смысл говорить теперь о цене беспечности? Это лишь подольет масла в огонь и может привести к непредсказуемым последствиям.
Не дожидаясь, пока к матросам вернется дар речи, первый помощник бросил стонущему:
— Принеси фонарь.
Матрос замолчал, встал и прихрамывая отправился на поиски фонаря. Постепенно оцепенение начало покидать и остальных матросов. Первый помощник указал на угол, свободный от блестящих осколков.
— Положите Фаленита туда. И пусть кто-нибудь сходит за крепкими кандалами.
Матросы молча повиновались. К тому времени, когда Аритона положили в указанном месте, вернулся раненый матрос, неся зажженный фонарь. Желтовато-медный свет отражался в струйках крови, которая текла по щекам и плечу принца. Его рваная рубаха уже успела пропитаться кровью.
— Я ведь предупреждал вас. Рубка — неподходящее место, чтобы держать такого пленника, — тихо высказал свой упрек офицер. — Прикажите, чтобы его перенесли в более надежное помещение.
— Когда мне понадобится ваш совет, я сам его спрошу, — сердито ответил ему первый помощник. — А пока останетесь здесь и будете караулить Фаленита до прихода лекаря. Думаю, он скоро появится.
Однако лекарь все еще был занят извлечением наконечника вражеской стрелы, застрявшей в животе капитана. Офицеру не оставалось ничего иного, как молча ждать. Не желая вызывать новые всплески раздражения, он не сказал своему командиру, что Аритон опасен не только магическими штучками. Одно его присутствие на корабле пугало матросов и могло подтолкнуть к бунту даже самых стойких и рассудительных.
В этот момент один из моряков вскрикнул и отскочил в сторону. Вернувшийся в эту минуту первый помощник увидел, что пленник пришел в себя. Открывшиеся изумрудно-зеленые глаза были устремлены на тех, кто находился в рубке. Острое лицо Фаленита оставалось бесстрастным, хотя наверняка только боль мешала ему повторить представление с тенями. Первый помощник вглядывался в лицо врага, чтобы увидеть хоть какие-то эмоции, но так ничего и не обнаружил.
— Напрасно старался, — наконец сказал первый помощник, чтобы как-то завязать разговор.
В его сознании никак не укладывалось, что у этого ублюдка и их любимого наследного принца одна мать. Его светлость Лизаэр непременно попытался бы завоевать симпатии своих пленителей изящными и остроумными речами, но Аритон Картанский предпочитал молчать. Он глядел в одну точку, а застывшее лицо казалось высеченным из камня. Гнетущую тишину нарушал лишь скрип такелажа и обшивки. Матросы беспокойно переминались с ноги на ногу, пока со стороны лестницы не послышалось характерное бряцание металла. Это возвращался матрос, посланный за кандалами.
— Закрепи их понадежнее, — велел первый помощник, поворачиваясь к двери. — Заклинаю возмездием Даркарона: не спускайте с него глаз. Королю он нужен живым.
С этими словами он удалился, на ходу распорядившись, чтобы плотник отправил кого-нибудь для починки кормового иллюминатора. Не успели матросы собрать нужные для работы инструменты, как «Брианну» вновь окутала непроглядная тьма. Грохот, послышавшийся со стороны кормы, заставил первого помощника вернуться в рубку.
На этот раз завеса рукотворной тьмы исчезла раньше, чем он налетел на штурманский стол. Аритон лежал на полу, придавленный телами стражников. Постепенно матросы пришли в себя и стали беспокойно озираться по сторонам. Им было не до соблюдения уставных отношений; несколько человек что-то сердито бормотали себе под нос.
— Потише!
Первый помощник склонил голову, чтобы выслушать доклад о случившемся.
— Стекло, — объяснил офицер. — Пытался перерезать веревки на запястьях, Даркарон побери этого ублюдка.
Пол возле лежащего Повелителя Теней был залит кровью. Кровь виднелась и на его тонких пальцах. При ближайшем рассмотрении оказалось, что ему почти удалось перерезать веревку.
— Раз так, стяните ему пальцы проволокой.
Не испытывая более к пленнику никакой жалости, первый помощник послал матроса за мотком проволоки.
Вскоре Аритон пришел в себя. Сильные руки матросов подхватили его и поставили на ноги. Он огляделся. Первый помощник подавил в себе отчаянное желание отойти в сторону, чтобы не встречаться взглядом с этими зелеными глазами. Только однажды он видел у человека подобное выражение лица; то был преступник, приговоренный к повешению за изнасилование собственной дочери.
— Жаль, что ты не погиб в бою, — тихо сказал первый помощник.
Аритон вновь не ответил. Этот человек словно обладал каким-то иным разумом, наглухо закрытым для понимания. Свет фонаря разливался по его лицу, по-прежнему остававшемуся бесстрастным. Кровь из пораненных рук продолжала капать на палубу. Первый помощник отвел глаза, испытывая беспокойство и замешательство. Ему почти не приходилось иметь дело с пленными, и он совсем ничего не знал о магии. Повелитель Теней был для него непостижимым, как само море.
— Покажите ему, каким бывает королевское правосудие, — приказал первый помощник, надеясь, что, дав матросам отыграться на пленнике, он несколько успокоит их.
Матросы распластали Аритона на штурманском столе. В их могучих руках он выглядел куклой. Однако даже связанный, Повелитель Теней пытался сопротивляться. Подогреваемые страхом и ненавистью, матросы рады были сполна отплатить Аритону за все свои раны и ссадины, полученные в рубке. Они сорвали с его запястий веревки и связали ему руки кусками ткани, усеянной мелкими осколками стекла. Аритон молча вынес это издевательство.
Первый помощник старался не показывать своего отвращения. Упрямство Повелителя Теней было совершенно бессмысленным и лишь разжигало в матросах жестокость. Если бы этот ублюдок кричал от боли, стонал и вообще вел бы себя как простой смертный, матросы были бы вполне удовлетворены. Однако он продолжал сопротивляться, пока с него не содрали рубаху и матросы не отошли, чтобы разглядеть свою жертву. Грудь Повелителя Теней часто и невысоко вздымалась, кожа была влажной от пота. Значит, этот упрямец отнюдь не был невосприимчивым к грубому обхождению.
— Ростом ублюдок не вышел для чародея!
Наиболее смелые из матросов занесли кулаки над грудной клеткой Аритона.
— Въехать ему пару-другую раз по ребрам — сразу тихим станет.
— Довольно! — рявкнул первый помощник.
Поняв, что матросы вошли в раж и не обращают внимания на его приказы, он поспешил вмешаться. Но путь ему преградил человек в запачканном белом халате.
Лекарь явился сюда, едва успев перевязать раны капитана. Он решительно протиснулся между матросами к лежащему на столе Аритону.
— Оставьте-ка его в покое! — прикрикнул лекарь на матросов. — Сегодня я и так немало шин наложил и костей вправил. Если мне опять придется чинить чьи-то ребра, то я, ей-богу, напьюсь еще до рассвета.
Ворча, матросы отошли от стола. Корабельный лекарь принялся за работу, накладывая повязки с мазями. Фаленский маг вздохнул и наконец-то заговорил.
— Я проклинаю твои руки. Пусть очередная рана, до которой ты дотронешься, покроется червями. Любой новорожденный ребенок, принятый тобой, зачахнет и умрет у тебя в руках, а его мать скончается от кровотечения и никакие снадобья ей не помогут. Хоть раз еще дотронься до меня — и узнаешь такие ужасы, какие тебе и не снились.
Лекарь осенил себя знамением. Он слышал, как бредят раненые, но чтобы они бредили так... Дрожащими руками лекарь продолжал обрабатывать раны, чувствуя, как пленник сопротивляется каждым мускулом своего тела.
— Тебе знакомо отчаяние? — спросил у него Аритон. — Ничего, я познакомлю тебя с ним. Глаза твоего сына-первенца заплывут гноем, которым будут лакомиться мухи, облепившие ему глазницы.
Матросы, отпуская проклятия, с трудом сдерживались, чтобы не вмешаться.
— Закройте рты! — прикрикнул на них лекарь. Закусив губы, он упрямо продолжал перевязывать раны Аритона. Будь у него сыновья, угроза Повелителя Теней могла бы испугать его. Но у корабельного лекаря были только дочери. В противном случае этот незлой человек нарушил бы клятву милосердия и намеренно причинил бы Аритону сильную боль.
— С вашего позволения, я удаляюсь, — сказал он первому помощнику, перевязав последнюю рану. — Я сделал все, что мог.
Помощник кивнул. Теперь Аритону можно было связывать руки проволокой. Едва только первый виток впился ему в кожу, пленник перенес свои проклятия на старшего помощника. Следуя примеру лекаря, первый помощник не позволил себе опуститься до ответных выпадов. Заложив руки за спину, он внешне спокойно выслушивал потоки брани, обращенные в адрес его матери, жены и любовницы. Затем настал черед его самого. Наконец терпение первого помощника иссякло.
— Зря стараешься!
Если Повелитель Теней произносил свои проклятия с холодным спокойствием, то слова первого помощника прозвучали с каким-то истерическим визгом. Смутившись, он попытался умерить пыл.
— Проклиная меня и моих близких, ты вряд ли изменишь свою участь. Зачем ты усложняешь себе жизнь? После такого с тобой просто невозможно обращаться по-человечески.
— Иди-ка позабавься со своей сестренкой, — отозвался Аритон.
Первый помощник побагровел. Понимая, что дальнейшие разговоры с пленником бесполезны, он велел матросам:
— Вгоните этому мерзавцу кляп в рот. Когда закончите связывать ему руки, заприте в парусном трюме и приставьте охрану.
Матросы стянули проволокой запястья Аритона. Первый помощник с тревогой наблюдал за доведенными до отчаяния людьми. Его положение было не менее отчаянным: опасность подстерегала его с обеих сторон. Одно опрометчивое действие или слово — и на «Брианне» вспыхнет бунт. Но еще большую угрозу представлял щуплый Повелитель Теней, способный своими иллюзиями навлечь чудовищные разрушения. Для обуздания Аритона годились любые способы. Первый помощник потер кулаками воспаленные, слезящиеся глаза. Поразмыслив, он понял, что ему остается только снова прибегнуть к помощи лекаря «Брианны».
Первый помощник явился в корабельный лазарет, даже не вздумав постучать.
— Вы можете приготовить снадобье, способное держать человека в одурманенном состоянии?
Рассерженный тем, что его оторвали от дела, лекарь неохотно ответил:
— У меня есть лишь одна трава, настой которой уменьшает боль. Если увеличить порцию, можно замутить человеку разум, но это небезопасно. К снадобью привыкают, и через какое-то время тот, кому его давали, уже не сможет без этого зелья.
Последствия первого помощника не волновали.
— Напоите вашим зельем пленника, и как можно быстрее.
Лекарь оторвался от больного, которому перевязывал рану, и с тревогой взглянул на командира. Но первый помощник не дал ему возразить.
— Я не призываю вас нарушать клятву милосердия. Если вам так надо, можете возложить всю вину на меня, но я не хочу, чтобы из-за какого-то фаленитского ублюдка на корабле вспыхнул бунт. Нам бы только доставить Аритона в королевские застенки, и тогда никто не сможет упрекнуть нас в том, что мы не выполнили свой долг.
На лице первого помощника читался неподдельный страх. Лекарь подозвал подручного и велел ему закончить перевязку. Затем без излишней спешки стал разглядывать содержимое полки со снадобьями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Ночь опустилась раньше, чем на «Брианне» успели починить мачту и поставить паруса. Когда первый помощник приказал сниматься с якоря, небо заволокло облаками, закрывшими звезды. Команды приходилось отдавать боцману, ибо помощник охрип и его голос был совершенно не слышен в перестуке молотков на баке. Смертельно уставшие матросы вяло карабкались по веревочным лестницам на мачту. Ветер относил незакрепленный парус от рей, палубные матросы неуклюже пытались ухватиться за растяжки. Наконец парус под скрип и грохот блоков все же натянулся, и ветер развернул нос судна к востоку. Невозмутимый, словно статуя, рулевой направил «Брианну» в сторону далекого Амрота. Если ветер удержится, корабль придет в родную гавань, отстав от других кораблей флотилии совсем ненамного.
Облегченно вздохнув, первый помощник отпустил на отдых всех, кроме корабельных плотников и шестерых вахтенных матросов под командой боцмана. Затем он приказал зажечь ходовые огни. Вооружившись кремнем и кресалом, юнга поспешил выполнить приказ. Жизнь на «Брианне» вошла в привычное русло. Так продолжалось, пока носовой фонарь вдруг не погас так резко, словно на него дунул сам Даркарон. В считанные секунды корабль погрузился во тьму, непроглядную, словно пустота накануне сотворения мира. Стук плотницких молотков стих, сменившись тревожными криками.
Первый помощник бросился к лестнице. Он не столько сбежал, сколько скатился вниз. Он слышал, как вдребезги разбилось стекло кормового иллюминатора. Оказавшись на нижней палубе, первый помощник толкнул плечом дверь рубки. Со всех сторон его окружала тьма, черная и густая, как чернила писца. Он продвигался на ощупь, спотыкаясь о куски разломанной обшивки. Судя по звукам, доносившимся со стороны разбитого иллюминатора, там шла яростная борьба.
— Задержите его! — приказал первый помощник и в то же мгновение невольно вскрикнул от боли, наткнувшись на угол штурманского стола.
Он попятился назад, споткнулся о чье-то тело, лежащее на полу, и, с трудом удержавшись на ногах, стал пробираться вперед, расталкивая невидимых в темноте людей. Волны шумели, казалось, совсем близко, так что до них можно было дотянуться рукой. Первый помощник с ужасом подумал, что Аритон, должно быть, уже успел наполовину перелезть за ограждение. Едва Повелитель Теней окажется за бортом, он немедленно пустит в ход свои чары, и тогда все усилия отыскать его будут тщетными.
Первый помощник решил во что бы то ни стало помешать этому. Он попытался проложить себе путь в невидимой толпе, но его тут же бесцеремонно отбросили прочь. Кто-то выругался. Что-то преградило доступ ветру, дувшему из разбитого иллюминатора. Врезавшись в чье-то жилистое тело, первый помощник невольно ухватился за одежду своего невидимого противника, все еще влажную от морской воды. Догадавшись, кто ему попался, он изо всех сил вцепился в пленника. Тот извивался, буквально выкручивая ему руки. Первого помощника швырнуло на переборку, и он вскрикнул. Ему казалось, что он пытается удержаться в яростном водовороте. В это мгновение что-то словно тяжелым молотом ударило его по запястью, заставив разжать руку, вдобавок последовал сокрушительный удар в грудь. Первый помощник выпустил пленника и рухнул на пол, придавленный грузным и потным телом.
Борьба продолжалась у него над головой, сопровождаемая сопением и звуками ударов. Неподалеку рвало какого-то матроса, получившего удар в живот. Первый помощник упрямо пытался подняться на ноги. В этой тьме, созданной колдовскими чарами, любой удар наносился наугад. Если руки у Аритона по-прежнему связаны, матросы непременно одолеют его числом и силой. Главное — схватить его так, чтобы он уже не смог вывернуться.
— Ублюдок! — крикнул кто-то.
Аритона били ногами, потом врезали кулаком. Его сопротивление немного ослабло.
Первый помощник умудрился встать и тут, среди суматохи, услышал негромкий, но отчетливый голос Аритона:
— А ну, отпусти, или я спалю тебе пальцы до самых костей!
— Не слушайте его! — крикнул первый помощник, проталкиваясь вперед. — Это пустые угрозы.
В ответ раздался вопль матроса, раненного острым обломком дерева. Доведенный до отчаяния, первый помощник нанес удар в том направлении, откуда слышался голос Аритона. Пальцы больно ударились обо что-то твердое. Может, удар возымел действие, а может, сын пиратского короля просто выбился из сил, но завеса тьмы закачалась и исчезла.
В рубку сквозь разбитый иллюминатор проник с кормы свет фонаря, позолотив осколки стекла и обломки мебели. Трое матросов крепко удерживали обмякшего Аритона. Лица их были мертвенно-белыми. Все трое тяжело дышали, словно гонцы, пробежавшие без остановки добрый десяток лиг. Возле рундука с картами стонал четвертый матрос, зажимая обеими руками голень, из которой хлестала кровь. Справа, у переборки, стоял давешний офицер, красный и хмурый; было видно, как на шее у него под рваным воротничком дергается жилка. Он был старше и опытнее своего юного начальника и потому воздержался от упреков в присутствии матросов. Если никто не верил, что раненый и находящийся в бессознательном состоянии пленник способен устроить подобную бойню, какой смысл говорить теперь о цене беспечности? Это лишь подольет масла в огонь и может привести к непредсказуемым последствиям.
Не дожидаясь, пока к матросам вернется дар речи, первый помощник бросил стонущему:
— Принеси фонарь.
Матрос замолчал, встал и прихрамывая отправился на поиски фонаря. Постепенно оцепенение начало покидать и остальных матросов. Первый помощник указал на угол, свободный от блестящих осколков.
— Положите Фаленита туда. И пусть кто-нибудь сходит за крепкими кандалами.
Матросы молча повиновались. К тому времени, когда Аритона положили в указанном месте, вернулся раненый матрос, неся зажженный фонарь. Желтовато-медный свет отражался в струйках крови, которая текла по щекам и плечу принца. Его рваная рубаха уже успела пропитаться кровью.
— Я ведь предупреждал вас. Рубка — неподходящее место, чтобы держать такого пленника, — тихо высказал свой упрек офицер. — Прикажите, чтобы его перенесли в более надежное помещение.
— Когда мне понадобится ваш совет, я сам его спрошу, — сердито ответил ему первый помощник. — А пока останетесь здесь и будете караулить Фаленита до прихода лекаря. Думаю, он скоро появится.
Однако лекарь все еще был занят извлечением наконечника вражеской стрелы, застрявшей в животе капитана. Офицеру не оставалось ничего иного, как молча ждать. Не желая вызывать новые всплески раздражения, он не сказал своему командиру, что Аритон опасен не только магическими штучками. Одно его присутствие на корабле пугало матросов и могло подтолкнуть к бунту даже самых стойких и рассудительных.
В этот момент один из моряков вскрикнул и отскочил в сторону. Вернувшийся в эту минуту первый помощник увидел, что пленник пришел в себя. Открывшиеся изумрудно-зеленые глаза были устремлены на тех, кто находился в рубке. Острое лицо Фаленита оставалось бесстрастным, хотя наверняка только боль мешала ему повторить представление с тенями. Первый помощник вглядывался в лицо врага, чтобы увидеть хоть какие-то эмоции, но так ничего и не обнаружил.
— Напрасно старался, — наконец сказал первый помощник, чтобы как-то завязать разговор.
В его сознании никак не укладывалось, что у этого ублюдка и их любимого наследного принца одна мать. Его светлость Лизаэр непременно попытался бы завоевать симпатии своих пленителей изящными и остроумными речами, но Аритон Картанский предпочитал молчать. Он глядел в одну точку, а застывшее лицо казалось высеченным из камня. Гнетущую тишину нарушал лишь скрип такелажа и обшивки. Матросы беспокойно переминались с ноги на ногу, пока со стороны лестницы не послышалось характерное бряцание металла. Это возвращался матрос, посланный за кандалами.
— Закрепи их понадежнее, — велел первый помощник, поворачиваясь к двери. — Заклинаю возмездием Даркарона: не спускайте с него глаз. Королю он нужен живым.
С этими словами он удалился, на ходу распорядившись, чтобы плотник отправил кого-нибудь для починки кормового иллюминатора. Не успели матросы собрать нужные для работы инструменты, как «Брианну» вновь окутала непроглядная тьма. Грохот, послышавшийся со стороны кормы, заставил первого помощника вернуться в рубку.
На этот раз завеса рукотворной тьмы исчезла раньше, чем он налетел на штурманский стол. Аритон лежал на полу, придавленный телами стражников. Постепенно матросы пришли в себя и стали беспокойно озираться по сторонам. Им было не до соблюдения уставных отношений; несколько человек что-то сердито бормотали себе под нос.
— Потише!
Первый помощник склонил голову, чтобы выслушать доклад о случившемся.
— Стекло, — объяснил офицер. — Пытался перерезать веревки на запястьях, Даркарон побери этого ублюдка.
Пол возле лежащего Повелителя Теней был залит кровью. Кровь виднелась и на его тонких пальцах. При ближайшем рассмотрении оказалось, что ему почти удалось перерезать веревку.
— Раз так, стяните ему пальцы проволокой.
Не испытывая более к пленнику никакой жалости, первый помощник послал матроса за мотком проволоки.
Вскоре Аритон пришел в себя. Сильные руки матросов подхватили его и поставили на ноги. Он огляделся. Первый помощник подавил в себе отчаянное желание отойти в сторону, чтобы не встречаться взглядом с этими зелеными глазами. Только однажды он видел у человека подобное выражение лица; то был преступник, приговоренный к повешению за изнасилование собственной дочери.
— Жаль, что ты не погиб в бою, — тихо сказал первый помощник.
Аритон вновь не ответил. Этот человек словно обладал каким-то иным разумом, наглухо закрытым для понимания. Свет фонаря разливался по его лицу, по-прежнему остававшемуся бесстрастным. Кровь из пораненных рук продолжала капать на палубу. Первый помощник отвел глаза, испытывая беспокойство и замешательство. Ему почти не приходилось иметь дело с пленными, и он совсем ничего не знал о магии. Повелитель Теней был для него непостижимым, как само море.
— Покажите ему, каким бывает королевское правосудие, — приказал первый помощник, надеясь, что, дав матросам отыграться на пленнике, он несколько успокоит их.
Матросы распластали Аритона на штурманском столе. В их могучих руках он выглядел куклой. Однако даже связанный, Повелитель Теней пытался сопротивляться. Подогреваемые страхом и ненавистью, матросы рады были сполна отплатить Аритону за все свои раны и ссадины, полученные в рубке. Они сорвали с его запястий веревки и связали ему руки кусками ткани, усеянной мелкими осколками стекла. Аритон молча вынес это издевательство.
Первый помощник старался не показывать своего отвращения. Упрямство Повелителя Теней было совершенно бессмысленным и лишь разжигало в матросах жестокость. Если бы этот ублюдок кричал от боли, стонал и вообще вел бы себя как простой смертный, матросы были бы вполне удовлетворены. Однако он продолжал сопротивляться, пока с него не содрали рубаху и матросы не отошли, чтобы разглядеть свою жертву. Грудь Повелителя Теней часто и невысоко вздымалась, кожа была влажной от пота. Значит, этот упрямец отнюдь не был невосприимчивым к грубому обхождению.
— Ростом ублюдок не вышел для чародея!
Наиболее смелые из матросов занесли кулаки над грудной клеткой Аритона.
— Въехать ему пару-другую раз по ребрам — сразу тихим станет.
— Довольно! — рявкнул первый помощник.
Поняв, что матросы вошли в раж и не обращают внимания на его приказы, он поспешил вмешаться. Но путь ему преградил человек в запачканном белом халате.
Лекарь явился сюда, едва успев перевязать раны капитана. Он решительно протиснулся между матросами к лежащему на столе Аритону.
— Оставьте-ка его в покое! — прикрикнул лекарь на матросов. — Сегодня я и так немало шин наложил и костей вправил. Если мне опять придется чинить чьи-то ребра, то я, ей-богу, напьюсь еще до рассвета.
Ворча, матросы отошли от стола. Корабельный лекарь принялся за работу, накладывая повязки с мазями. Фаленский маг вздохнул и наконец-то заговорил.
— Я проклинаю твои руки. Пусть очередная рана, до которой ты дотронешься, покроется червями. Любой новорожденный ребенок, принятый тобой, зачахнет и умрет у тебя в руках, а его мать скончается от кровотечения и никакие снадобья ей не помогут. Хоть раз еще дотронься до меня — и узнаешь такие ужасы, какие тебе и не снились.
Лекарь осенил себя знамением. Он слышал, как бредят раненые, но чтобы они бредили так... Дрожащими руками лекарь продолжал обрабатывать раны, чувствуя, как пленник сопротивляется каждым мускулом своего тела.
— Тебе знакомо отчаяние? — спросил у него Аритон. — Ничего, я познакомлю тебя с ним. Глаза твоего сына-первенца заплывут гноем, которым будут лакомиться мухи, облепившие ему глазницы.
Матросы, отпуская проклятия, с трудом сдерживались, чтобы не вмешаться.
— Закройте рты! — прикрикнул на них лекарь. Закусив губы, он упрямо продолжал перевязывать раны Аритона. Будь у него сыновья, угроза Повелителя Теней могла бы испугать его. Но у корабельного лекаря были только дочери. В противном случае этот незлой человек нарушил бы клятву милосердия и намеренно причинил бы Аритону сильную боль.
— С вашего позволения, я удаляюсь, — сказал он первому помощнику, перевязав последнюю рану. — Я сделал все, что мог.
Помощник кивнул. Теперь Аритону можно было связывать руки проволокой. Едва только первый виток впился ему в кожу, пленник перенес свои проклятия на старшего помощника. Следуя примеру лекаря, первый помощник не позволил себе опуститься до ответных выпадов. Заложив руки за спину, он внешне спокойно выслушивал потоки брани, обращенные в адрес его матери, жены и любовницы. Затем настал черед его самого. Наконец терпение первого помощника иссякло.
— Зря стараешься!
Если Повелитель Теней произносил свои проклятия с холодным спокойствием, то слова первого помощника прозвучали с каким-то истерическим визгом. Смутившись, он попытался умерить пыл.
— Проклиная меня и моих близких, ты вряд ли изменишь свою участь. Зачем ты усложняешь себе жизнь? После такого с тобой просто невозможно обращаться по-человечески.
— Иди-ка позабавься со своей сестренкой, — отозвался Аритон.
Первый помощник побагровел. Понимая, что дальнейшие разговоры с пленником бесполезны, он велел матросам:
— Вгоните этому мерзавцу кляп в рот. Когда закончите связывать ему руки, заприте в парусном трюме и приставьте охрану.
Матросы стянули проволокой запястья Аритона. Первый помощник с тревогой наблюдал за доведенными до отчаяния людьми. Его положение было не менее отчаянным: опасность подстерегала его с обеих сторон. Одно опрометчивое действие или слово — и на «Брианне» вспыхнет бунт. Но еще большую угрозу представлял щуплый Повелитель Теней, способный своими иллюзиями навлечь чудовищные разрушения. Для обуздания Аритона годились любые способы. Первый помощник потер кулаками воспаленные, слезящиеся глаза. Поразмыслив, он понял, что ему остается только снова прибегнуть к помощи лекаря «Брианны».
Первый помощник явился в корабельный лазарет, даже не вздумав постучать.
— Вы можете приготовить снадобье, способное держать человека в одурманенном состоянии?
Рассерженный тем, что его оторвали от дела, лекарь неохотно ответил:
— У меня есть лишь одна трава, настой которой уменьшает боль. Если увеличить порцию, можно замутить человеку разум, но это небезопасно. К снадобью привыкают, и через какое-то время тот, кому его давали, уже не сможет без этого зелья.
Последствия первого помощника не волновали.
— Напоите вашим зельем пленника, и как можно быстрее.
Лекарь оторвался от больного, которому перевязывал рану, и с тревогой взглянул на командира. Но первый помощник не дал ему возразить.
— Я не призываю вас нарушать клятву милосердия. Если вам так надо, можете возложить всю вину на меня, но я не хочу, чтобы из-за какого-то фаленитского ублюдка на корабле вспыхнул бунт. Нам бы только доставить Аритона в королевские застенки, и тогда никто не сможет упрекнуть нас в том, что мы не выполнили свой долг.
На лице первого помощника читался неподдельный страх. Лекарь подозвал подручного и велел ему закончить перевязку. Затем без излишней спешки стал разглядывать содержимое полки со снадобьями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92