Не прямую мысль, а фон. Негативным он был... И успокоился: раз так - пусть спрашивает. Хотя чему тут не нравиться? Нормальный мужик. Веселый, отвязный. А что полиция в Мехико, если верить Полковнику, по нему плачет, так это его заботы. И Полковника, кстати: кто здесь шеф безопасности, в конце концов?..
– Проглотить-то я могу что угодно, - задумчиво произнес Эстебан, - только каково это будет моему желудку... Вы, девушка, всерьез, или у вас такая манера шутить?
И тут Иешуа перестал посмеиваться и даже улыбку убрал с лица.
– Стоп! - сказал он, поднимая руки вверх. - Прекратили фехтование. Кто я-не имеет никакого значения для нашего любезного хозяина и уж тем более - для моего интереса его деятельностью в наркобизнесе. Простите мою ученицу, Эстебан, она молода и неопытна, вы ей не страшны, но подозрительны: много говорите, на ее взгляд, а значит - что-то скрываете. Вот она и пытается вас уколоть своей рапирой: хочет посмотреть, какого цвета у вас кровь. Пустое, Мари! Все, что Эстебан хочет скрыть, нас никак не касается... Ведите, Эстебан, начинайте экскурсию, мы хотим видеть все.
Он обнял Мари за плечи и легонько прижал к себе. Она почувствовала, как волна тепла вошла в ее тело, и вместе с теплом возникла мысль:
"Ты права, девочка, он не самый безгрешный человек, но нам его грехи не судить и не отпускать, да не время сейчас разбрасывать камни. У нас иная цель..."
И Крис тоже ясно услыхал эту мысль.
– Мессия? Иисус Христос?.. - Эстебан недоуменно говорил сам с собой, идя впереди гостей и их бодигардов во главе с Полковником. - Странно... Если я проворонил Второе Пришествие - это нехорошо, конечно. Но с другой стороны, грехов у меня столько, что на Царство Небесное я все равно не потяну... Так что прав незнакомец, ох как прав: какая мне разница - кто он! Да хоть бы сам Всевышний - я уже в аду...
Они шли по узким тропкам, проложенным среди невысоких кустов коки. Там, где они шли, кока еще дозревала, а вдали, на следующем поле, согнувшись, медленно передвигались люди, мужчины и женщины, с большими корзинами - собирали листья. На ком-то - соломенные шляпы, на ком-то - платки, все упакованы в одежды по горло, защищены от нестерпимого даже для местных жителей солнца...
– Сбор идет постоянно? - спросил Иешуа.
– Да, - ответил Эстебан. - Кока же зреет постоянно, климат позволяет...
Он уже не балагурил, был собран, даже молчалив: то ли все: еще думал об услышанном, то ли наоборот - забыл и приступил к своему делу.
– А разве нельзя механизировать ручной труд?
– Зачем? В Колумбии - избыток рабочих рук. Так мы хотя бы даем заработать по крайней мере половине населения страны, а если механизировать - будет занята только десятая часть. То же - в Эквадоре, в Перу, в Боливии - Крису казалось странным, что Учитель задает мало вопросов, что он никак не проявляет своего отношения к тому, что половина населения страны занята в наркобизнесе, что он идет по полю этаким ленивым и не слишком заинтересованным туристом, только камеры в руке не хватает, и они, Крис и Мари, должны ему соответствовать и тоже помалкивать. С другой стороны, Крис уже знал, что Учитель ничего никогда не делает без потаенного, неведомого даже близким ему людям смысла. Если молчит значит так надо, и нечего зря напрягаться...
А они уже пошли по цеху, в котором как раз имелась кое-какая техника (вот тут, видимо, командовали помянутые Эстебаном инженеры), которая помогала выдавить сок из листьев, а потом началось царство химиков, где из тягучего сока выделялся экстракт коки, а дальше потянулись так называемые "чистые комнаты" вот уж чего не ожидалось на таком говенном на вид производстве! - где производился непосредственно кокаин.
– В остальных зданиях все то же самое, - сказал Эстебан.
– Догадываюсь, - кивнул Иешуа. - А зачем такая чистота производства? Неужели вы официально сертифицируете товар?
– Ну, не в международных медицинских организациях, конечно, но марку держим. Прошли времена дешевого и скверного кокаина. То же - с героином, то же - с травой. Конкуренция, как ни смешно, велика. Пойдет грязный товар - оптовики перекинутся на химию или на органику: там всегда чисто, а результаты - не хуже, если не круче. Больше вложишь - больше получишь... Кто это сказал? Маркс? Леонтьев? Чемберлен?.. Да, к слову - о чистом товаре: как насчет обеда, сеньоры? Ведено накормить...
Они стояли на большой площади, образованной торцами четырех зданий-цехов. Еще когда подлетали, Крис заметил, что здания образуют ровный крест, и подумал: а ну не символ ли это? Подумал так, но сказать вслух постеснялся: засмеют ведь, особенно - Мари. А сейчас опять пришла та же сопливо романтическая мысль, даже больше: он вдруг ощутил себя в некоем мистическом центре креста на пороге Ада, где сходятся силы, рожденные Светом и Тьмой, и начинают...
Что начинают силы, он додумать не успел.
Мари сказала каким-то задавленным голосом:
– Очень плохо...
А Иешуа схватил ее в охапку, вскинул на спину, крикнул:
– Всем разбежаться! В поле! За стены! На землю! И рванул с Мари на плечах в сторону недалекого поля с кокой, на краю которого стояли неизвестного предназначения металлические контейнеры.
И Полковник заорал оглушительно:
– Оружие к бою! Эстебан, где ваши хваленые "шмели"? И тут Крис наконец увидел, что с запада, со стороны заходящего солнца к ним, к центру этого чертового креста летят темные тяжелые вертолеты. Тяжелые, понял Крис, потому что донельзя шумные. А темные, потому что солнце застили. Пять штук. И взметнулась пыльными короткими фонтанчиками земля в метре от ног Криса, словно прошили ее чем-то, и Крис запоздало сообразил, что с вертолетов стреляют, и тут же услышал выстрелы сзади себя, очнулся наконец от столбняка, рванул, высоко подпрыгивая, туда же-к контейнерам, добежал до них целым и невредимым, упал рядом с Мари.
Иешуа там не было.
Вертолеты быстро, казалось - камнями, падали на тот же центр креста, на ту же площадку между цехами, а из них сыпались камуфляжные ребятки с "томпсонами", и еще двое - с трубами гранатометов на плечах, а вдоль длинной стены цеха какие-то звероватого вида индейцы катили на двухколесных тележках нечто стальное, темно-зеленое, похожее на огромные лотерейные барабаны, и уже тормозили на выходе к площади, уже барабаны начали вытягиваться в длину, щетинясь иглами снарядов. Кажется, это и были неизвестные Крису "шмели", о которых кричал Эстебан Полковник.
И вдруг откуда-то сверху, почудилось - с неба, раздался голос, как будто усиленный электроникой:
– Всем стоять!
Крис, чье бесстрашное любопытство заставляло его то и дело высовываться из-за контейнера и с азартом недоигравшего мальчугана смотреть на нападающих, растянувшихся цепью по площади, ушедших в заросли коки, прячущихся за тяжелыми рыбьими тушами уже присевших "сикорских", откуда стреляли безостановочно, но почему-то - в никуда, в белый свет, поскольку противника - по крайней мере видимого - нигде не было, малочисленные защитники фабрики только изготовились запустить по агрессору своих загадочных "шмелей", - так вот, Крис оторвался от созерцания довольно-таки бессмысленного и бескровного пока боя и задрал горе голову. На плоской крыше цеха-ангара, ничуть ни от кого не скрываясь, стоял в полный свой немаленький рост Иешуа. Позади, почему-то на корточках, сжимая в руке длинноствольный полицейский кольт, сидел Эстебан.
– Всем стоять! - громогласно (никаких усилителей не было) повторил Иешуа. - Оружие - на землю!
Нет, не слыхали в этих краях про явление Мессии, не читали газет, подобно Эстебану, не смотрели по сети ничего, кроме футбола и музыки, а посему не знали, что приказывает именно Мессия, которого слушаться честному христианину положено по определению. Тут же вздернулись вверх короткие стволы "томпсонов", автоматы застучали, как перфораторы, и все пули дружно помчались в сторону Иешуа, а снизу дробно заговорили "шмели", и площадь вспухла разрывами, полетели в небо комья земли, загорелся, запылал гигантским костром ближний "сикорский"...
И тогда целый и невредимый Иешуа - ясно видел Крис - так знакомо вскинул к заходящему, до странности огромному солнцу руки и замер изваянием: темный тонкий силуэт на фоне медно-красного раскаленного небесного круга.
И все сразу стихло.
Честные христиане непонятно почему послушно опустили автоматы на землю и встали - такими же изваяниями, как сам Иешуа, индейцы тормознули свои "лотерейные барабаны" и тоже вытянулись по стойке "смирно", где-то вдалеке встали в кустах коки прятавшиеся там крестьяне, и самому Крису нестерпимо захотелось продемонстрировать выправку, но его в дурацком желании тормознул иной приказ:
"Крис, возьми Мари и-на площадь!"
И Крис ухватил за руку по-прежнему сжавшуюся на земле комочком девушку, потянул, сказал растерянно:
– Похоже, перемирие... Пошли, Мари, Учитель зовет.
И они пошли к площади, к замершим в ступоре боевикам, а Иешуа уже был там, и Полковник подходил из-за второго ангара - один, без бодигардов, и могучий "глок" в его ручище курился сизым дымком. И прибежал, запыхавшись, Эстебан, который тут же спросил о совсем, на взгляд Криса, второстепенном, не важном сейчас:
– Послушайте, любезный гость, как вы смогли в доли секунды перенестись с крыши на землю? Я же видел...
Ну, как будто бой ему до лампочки и нападающие тоже до ближайшего осветительного прибора, а надо только мухой выяснить секрет иллюзионного фокуса - и можно воевать дальше.
Но Иешуа счел нужным ответить:
– Обыкновенная телепортация... - и, забыв про Эстебана, обратился к статуям агрессоров: - Кто старший?
Агрессоры, оказывается, находясь в ступоре, так сказать, физически, соображали исправно и даже могли разговаривать. Ответил один - явный европеоид, скорее всего - скандинав или русский, но послушно ответил на пристойном испанском - на котором Иещуа и спрашивал:
– Майор Ларсен, вторая дивизия Объединенных миротворческих сил Европы, десантный Его Величества Георга Шестого Полк, в отставке с пятьдесят третьего, сэр!
"Сэр" в добавление к испанской фразе звучало странно, но странным был и армейский раж, в котором находился отставной майор, только что бездарно стрелявший в спрашивающего из надежного и точного в бою автомата.
Кстати: почему не попал в спрашивающего? Еще кстати: почему никто в него не попал, за что слава богу? Прицел сбился нежданно? Солнце ослепило? Птичка на ствол накакала?.. Крис ответов не знал и оставил вопросы на потом.
– Полковник, не сочтите за унижение, соберите оружие и сложите в кучку подальше отсюда, - вежливо, но настойчиво приказал Иешуа, и Полковник как миленький принялся собирать лежащие в пыли автоматы, что твои дрова. Агрессоры - в отличие от майора - все они, судя по лицам, были местными, колумбийцами, не возражали: способность разговаривать не предполагала способности двигаться. А Иешуа вновь обратился к майору: - На кого работаете? Кто вас послал сюда?
– Тоже мне квадратура круга! - нахально вмешался Эстебан. - Слепому тапиру ясно: они - из Латинского движения освобождения, а послал их почтенный сенатор Альварес, которому страсть как не нравится, что Гонсалес возглавил в сенате комитет по созданию Конфедерации стран северо-запада Южной Америки.
– Эка завернул! - озадачился Иешуа. - Чем же ему так Конфедерация не нравится?
– А если она состоится, то весь наркобизнес отойдет к Мега-корпорации, это факт, то есть к Гонсалесу, а у Альвареса - свои интересы в Боливии.
– Получается, если б они спалили десяток гектаров коки и фабрику, Гонсалес обеднел бы и Конфедерация не состоялась?
– Нет, конечно. Но здесь всерьез не воюют. Здесь гадят по мелочи. Чтобы помнили.
– Чушь какая! - воскликнул Иешуа и спросил у майора: - Это так?
– Не знаю, сэр, - гаркнул вояка, преданно поедая глазами Мессию. Прикажи тот "упасть-отжаться" - не замедлит с исполнением. - Мы из Латинского ДО, это верно, но ничего жечь нам не приказывали. У нас был локальный приказ: уничтожить представителей Бюро по борьбе с наркотиками, три человека, одна из них - женщина, второй - негр, старший - высокий белый. То есть вы, сэр!
– Чей приказ?
– Генерала Старджона, сэр, командующего военными силами Латинского ДО!
– А ему кто приказал?
– Не могу знать, сэр!
– Пять военных вертолетов против трех мирных граждан? Не перебор ли, майор?
– Так точно, перебор, сэр! Однако осмелюсь заметить: даже маловато оказалось...
– Когда был получен приказ?
– Сегодня в шесть сорок пять утра!
– Это мы еще ехали к Гонсалесу, - сказал Иешуа. - Что скажете, господа? Он обращался к Эстебану и Полковнику, который закончил складировать оружие и успел выслушать краткий допрос майора.
– Не знаю, - мрачно ответил Полковник. - Сеньор Гонсалес, конечно, знал о вашем приезде, он же сам машины послал за вами. Но зачем ему нанимать Латинов, глупость несусветная! Во-первых, у него свои боевики есть, и получше этих. Во-вторых, вы - его гость. В-третьих, об этой акции через два часа станет известно прессе, здесь есть прикупленные ею людишки... - он презрительно глянул на Эстебана, но тот не заметил ни презрения, ни взгляда, - а шум сеньору Гонсалесу нужен меньше всего. И потом, он человек глубоко верующий, а вы... Ну, понятно, кто вы...
– Полковник прав, - согласился Эстебан. - Стукача надо искать в Медельине. Вспомните, с кем из властей предержащих вы там общались?
– Родригес, - тихо проговорил отец Педро.
Назвал имя и смолк.
Он вышел из-за стены ангара и вел за собой пятерых малышей неизвестного возраста - от пяти лет до десяти, - чумазых, дочерна загорелых, нестриженых, в рваных рубашонках, босых.
– Эти откуда? - изумился Иешуа.
– Стреляли... - смутился Педро. - Им же любопытно... Я их еле удержал там, за какими-то бочками...
– А в бочках-то - бензин... - задумчиво сказал Эстебан. - В хорошем месте вы их держали, падре. В супербезопасном.
– Я же не знал... - вконец засмущался Педро и привычно покраснел.
Но Иешуа было не до него и не до детей: живы - и ладно.
– Родригес, - повторил он. - Похоже. Только зачем ему я?
– Мы, - поправил Крис, но Иешуа ненужной поправки не услышал.
– Послушайте, майор, - Иешуа вновь обратился к старшему из Латинов, - этот ваш генерал Старджон - где он служил до Колумбии?
– Тоже в Объединенных силах. В Главном штабе, сэр. Во Франции.
– И давно он здесь?
– Только год, сэр! Он ушел в отставку год назад. Вернее, его заставили: возраст, сэр...
– Здесь что, много платят?
– Так точно, сэр! Куда больше, чем в армии.
– А семья его осталась в Европе?
– Так точно, сэр!
– Франция, Франция... - вроде бы про себя проговорил Иешуа. - Версия любопытная... Ладно, закончили маневры. Полковник, упакуйте этих миротворцев, что ли, или лучше отпустите на все четыре. Они теперь безопасны, как детишки у падре, даже стрелять не смогут.
– А мои? - спросил Полковник, и заметно было, что он взволнован.
– Вам нужно, чтоб ваши могли? Извольте... - Тут он только обратил внимание на своих спутников. - Вы-то как? Живы? Целы?
– Мы в порядке, - заявил Крис. - Жаль только, что оружия у нас нет, а то..,
– Оружия, сынок, - ласково сказал Иешуа, - у нас не будет никогда. Нам не нужно оружие, запомни. Да и никому оно не нужно... - Он положил ладонь на голову Мари. - Что с тобой, девочка? Опять?
Мари безнадежно и явно через силу кивнула:
– Страшно, Учитель.
Тот, кто внутри, глухо и больно ворочался под сердцем, poждал холодную и черную пустоту.
– Как же тебе тяжело жить. - Иешуа провел по ее лицу ладонью, чуть касаясь. Потом - еще раз. - И будет тяжелее с каждым днем, если ты не научишься управлять тем, кто внутри... Теперь тебе уже не больно, да? - Мари кивнула, чуть улыбнувшись. - Не бойся; все будет в порядке. По крайней мере - сегодня.
– Учитель, - позвала она, - а как мне научиться им управлять?
– Подружись с ним. Полюби его. Он не враг тебе, а друг.
– А все-таки он - это кто?
– Он - это ты, - непонятно ответил Иешуа и тут же забыл о ней, потому что впереди было дело. - Полковник, - позвал он соответственно Полковника, который что-то выговаривал своим бодигардам, виновато стоящим перед командиром. С оружием в руках стоящим, их автоматы он в общую кучу не покидал. - Полковник, я не нарушу ваши планы, если попрошу вас поднять вертолеты в воздух и пройти с севера на юг отсюда до района Кали? Топлива хватит?
Полковник удивленно смотрел на Мессию:
– Просто пролететь? Должно хватить. А зачем?
– Я увидел на земле все, что хотел. Мне хватит впечатлений. Теперь я просто хочу взглянуть с воздуха на колумбийские владения Мега-корпорации. А потом вы доставите меня обратно в поместье сеньора Гонсалеса.
– Я не могу этого сделать! - ужаснулся Полковник. Иешуа нарушал все планы босса, которые он поручил Полковнику, а тот слишком хорошо знал, на что мог рассчитывать не исполнивший приказа. Явно не на конфетку. - Патрон занят, он уже не ждет вас, я не имею права нарушить его планы. Да и, может, его нет в поместье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Проглотить-то я могу что угодно, - задумчиво произнес Эстебан, - только каково это будет моему желудку... Вы, девушка, всерьез, или у вас такая манера шутить?
И тут Иешуа перестал посмеиваться и даже улыбку убрал с лица.
– Стоп! - сказал он, поднимая руки вверх. - Прекратили фехтование. Кто я-не имеет никакого значения для нашего любезного хозяина и уж тем более - для моего интереса его деятельностью в наркобизнесе. Простите мою ученицу, Эстебан, она молода и неопытна, вы ей не страшны, но подозрительны: много говорите, на ее взгляд, а значит - что-то скрываете. Вот она и пытается вас уколоть своей рапирой: хочет посмотреть, какого цвета у вас кровь. Пустое, Мари! Все, что Эстебан хочет скрыть, нас никак не касается... Ведите, Эстебан, начинайте экскурсию, мы хотим видеть все.
Он обнял Мари за плечи и легонько прижал к себе. Она почувствовала, как волна тепла вошла в ее тело, и вместе с теплом возникла мысль:
"Ты права, девочка, он не самый безгрешный человек, но нам его грехи не судить и не отпускать, да не время сейчас разбрасывать камни. У нас иная цель..."
И Крис тоже ясно услыхал эту мысль.
– Мессия? Иисус Христос?.. - Эстебан недоуменно говорил сам с собой, идя впереди гостей и их бодигардов во главе с Полковником. - Странно... Если я проворонил Второе Пришествие - это нехорошо, конечно. Но с другой стороны, грехов у меня столько, что на Царство Небесное я все равно не потяну... Так что прав незнакомец, ох как прав: какая мне разница - кто он! Да хоть бы сам Всевышний - я уже в аду...
Они шли по узким тропкам, проложенным среди невысоких кустов коки. Там, где они шли, кока еще дозревала, а вдали, на следующем поле, согнувшись, медленно передвигались люди, мужчины и женщины, с большими корзинами - собирали листья. На ком-то - соломенные шляпы, на ком-то - платки, все упакованы в одежды по горло, защищены от нестерпимого даже для местных жителей солнца...
– Сбор идет постоянно? - спросил Иешуа.
– Да, - ответил Эстебан. - Кока же зреет постоянно, климат позволяет...
Он уже не балагурил, был собран, даже молчалив: то ли все: еще думал об услышанном, то ли наоборот - забыл и приступил к своему делу.
– А разве нельзя механизировать ручной труд?
– Зачем? В Колумбии - избыток рабочих рук. Так мы хотя бы даем заработать по крайней мере половине населения страны, а если механизировать - будет занята только десятая часть. То же - в Эквадоре, в Перу, в Боливии - Крису казалось странным, что Учитель задает мало вопросов, что он никак не проявляет своего отношения к тому, что половина населения страны занята в наркобизнесе, что он идет по полю этаким ленивым и не слишком заинтересованным туристом, только камеры в руке не хватает, и они, Крис и Мари, должны ему соответствовать и тоже помалкивать. С другой стороны, Крис уже знал, что Учитель ничего никогда не делает без потаенного, неведомого даже близким ему людям смысла. Если молчит значит так надо, и нечего зря напрягаться...
А они уже пошли по цеху, в котором как раз имелась кое-какая техника (вот тут, видимо, командовали помянутые Эстебаном инженеры), которая помогала выдавить сок из листьев, а потом началось царство химиков, где из тягучего сока выделялся экстракт коки, а дальше потянулись так называемые "чистые комнаты" вот уж чего не ожидалось на таком говенном на вид производстве! - где производился непосредственно кокаин.
– В остальных зданиях все то же самое, - сказал Эстебан.
– Догадываюсь, - кивнул Иешуа. - А зачем такая чистота производства? Неужели вы официально сертифицируете товар?
– Ну, не в международных медицинских организациях, конечно, но марку держим. Прошли времена дешевого и скверного кокаина. То же - с героином, то же - с травой. Конкуренция, как ни смешно, велика. Пойдет грязный товар - оптовики перекинутся на химию или на органику: там всегда чисто, а результаты - не хуже, если не круче. Больше вложишь - больше получишь... Кто это сказал? Маркс? Леонтьев? Чемберлен?.. Да, к слову - о чистом товаре: как насчет обеда, сеньоры? Ведено накормить...
Они стояли на большой площади, образованной торцами четырех зданий-цехов. Еще когда подлетали, Крис заметил, что здания образуют ровный крест, и подумал: а ну не символ ли это? Подумал так, но сказать вслух постеснялся: засмеют ведь, особенно - Мари. А сейчас опять пришла та же сопливо романтическая мысль, даже больше: он вдруг ощутил себя в некоем мистическом центре креста на пороге Ада, где сходятся силы, рожденные Светом и Тьмой, и начинают...
Что начинают силы, он додумать не успел.
Мари сказала каким-то задавленным голосом:
– Очень плохо...
А Иешуа схватил ее в охапку, вскинул на спину, крикнул:
– Всем разбежаться! В поле! За стены! На землю! И рванул с Мари на плечах в сторону недалекого поля с кокой, на краю которого стояли неизвестного предназначения металлические контейнеры.
И Полковник заорал оглушительно:
– Оружие к бою! Эстебан, где ваши хваленые "шмели"? И тут Крис наконец увидел, что с запада, со стороны заходящего солнца к ним, к центру этого чертового креста летят темные тяжелые вертолеты. Тяжелые, понял Крис, потому что донельзя шумные. А темные, потому что солнце застили. Пять штук. И взметнулась пыльными короткими фонтанчиками земля в метре от ног Криса, словно прошили ее чем-то, и Крис запоздало сообразил, что с вертолетов стреляют, и тут же услышал выстрелы сзади себя, очнулся наконец от столбняка, рванул, высоко подпрыгивая, туда же-к контейнерам, добежал до них целым и невредимым, упал рядом с Мари.
Иешуа там не было.
Вертолеты быстро, казалось - камнями, падали на тот же центр креста, на ту же площадку между цехами, а из них сыпались камуфляжные ребятки с "томпсонами", и еще двое - с трубами гранатометов на плечах, а вдоль длинной стены цеха какие-то звероватого вида индейцы катили на двухколесных тележках нечто стальное, темно-зеленое, похожее на огромные лотерейные барабаны, и уже тормозили на выходе к площади, уже барабаны начали вытягиваться в длину, щетинясь иглами снарядов. Кажется, это и были неизвестные Крису "шмели", о которых кричал Эстебан Полковник.
И вдруг откуда-то сверху, почудилось - с неба, раздался голос, как будто усиленный электроникой:
– Всем стоять!
Крис, чье бесстрашное любопытство заставляло его то и дело высовываться из-за контейнера и с азартом недоигравшего мальчугана смотреть на нападающих, растянувшихся цепью по площади, ушедших в заросли коки, прячущихся за тяжелыми рыбьими тушами уже присевших "сикорских", откуда стреляли безостановочно, но почему-то - в никуда, в белый свет, поскольку противника - по крайней мере видимого - нигде не было, малочисленные защитники фабрики только изготовились запустить по агрессору своих загадочных "шмелей", - так вот, Крис оторвался от созерцания довольно-таки бессмысленного и бескровного пока боя и задрал горе голову. На плоской крыше цеха-ангара, ничуть ни от кого не скрываясь, стоял в полный свой немаленький рост Иешуа. Позади, почему-то на корточках, сжимая в руке длинноствольный полицейский кольт, сидел Эстебан.
– Всем стоять! - громогласно (никаких усилителей не было) повторил Иешуа. - Оружие - на землю!
Нет, не слыхали в этих краях про явление Мессии, не читали газет, подобно Эстебану, не смотрели по сети ничего, кроме футбола и музыки, а посему не знали, что приказывает именно Мессия, которого слушаться честному христианину положено по определению. Тут же вздернулись вверх короткие стволы "томпсонов", автоматы застучали, как перфораторы, и все пули дружно помчались в сторону Иешуа, а снизу дробно заговорили "шмели", и площадь вспухла разрывами, полетели в небо комья земли, загорелся, запылал гигантским костром ближний "сикорский"...
И тогда целый и невредимый Иешуа - ясно видел Крис - так знакомо вскинул к заходящему, до странности огромному солнцу руки и замер изваянием: темный тонкий силуэт на фоне медно-красного раскаленного небесного круга.
И все сразу стихло.
Честные христиане непонятно почему послушно опустили автоматы на землю и встали - такими же изваяниями, как сам Иешуа, индейцы тормознули свои "лотерейные барабаны" и тоже вытянулись по стойке "смирно", где-то вдалеке встали в кустах коки прятавшиеся там крестьяне, и самому Крису нестерпимо захотелось продемонстрировать выправку, но его в дурацком желании тормознул иной приказ:
"Крис, возьми Мари и-на площадь!"
И Крис ухватил за руку по-прежнему сжавшуюся на земле комочком девушку, потянул, сказал растерянно:
– Похоже, перемирие... Пошли, Мари, Учитель зовет.
И они пошли к площади, к замершим в ступоре боевикам, а Иешуа уже был там, и Полковник подходил из-за второго ангара - один, без бодигардов, и могучий "глок" в его ручище курился сизым дымком. И прибежал, запыхавшись, Эстебан, который тут же спросил о совсем, на взгляд Криса, второстепенном, не важном сейчас:
– Послушайте, любезный гость, как вы смогли в доли секунды перенестись с крыши на землю? Я же видел...
Ну, как будто бой ему до лампочки и нападающие тоже до ближайшего осветительного прибора, а надо только мухой выяснить секрет иллюзионного фокуса - и можно воевать дальше.
Но Иешуа счел нужным ответить:
– Обыкновенная телепортация... - и, забыв про Эстебана, обратился к статуям агрессоров: - Кто старший?
Агрессоры, оказывается, находясь в ступоре, так сказать, физически, соображали исправно и даже могли разговаривать. Ответил один - явный европеоид, скорее всего - скандинав или русский, но послушно ответил на пристойном испанском - на котором Иещуа и спрашивал:
– Майор Ларсен, вторая дивизия Объединенных миротворческих сил Европы, десантный Его Величества Георга Шестого Полк, в отставке с пятьдесят третьего, сэр!
"Сэр" в добавление к испанской фразе звучало странно, но странным был и армейский раж, в котором находился отставной майор, только что бездарно стрелявший в спрашивающего из надежного и точного в бою автомата.
Кстати: почему не попал в спрашивающего? Еще кстати: почему никто в него не попал, за что слава богу? Прицел сбился нежданно? Солнце ослепило? Птичка на ствол накакала?.. Крис ответов не знал и оставил вопросы на потом.
– Полковник, не сочтите за унижение, соберите оружие и сложите в кучку подальше отсюда, - вежливо, но настойчиво приказал Иешуа, и Полковник как миленький принялся собирать лежащие в пыли автоматы, что твои дрова. Агрессоры - в отличие от майора - все они, судя по лицам, были местными, колумбийцами, не возражали: способность разговаривать не предполагала способности двигаться. А Иешуа вновь обратился к майору: - На кого работаете? Кто вас послал сюда?
– Тоже мне квадратура круга! - нахально вмешался Эстебан. - Слепому тапиру ясно: они - из Латинского движения освобождения, а послал их почтенный сенатор Альварес, которому страсть как не нравится, что Гонсалес возглавил в сенате комитет по созданию Конфедерации стран северо-запада Южной Америки.
– Эка завернул! - озадачился Иешуа. - Чем же ему так Конфедерация не нравится?
– А если она состоится, то весь наркобизнес отойдет к Мега-корпорации, это факт, то есть к Гонсалесу, а у Альвареса - свои интересы в Боливии.
– Получается, если б они спалили десяток гектаров коки и фабрику, Гонсалес обеднел бы и Конфедерация не состоялась?
– Нет, конечно. Но здесь всерьез не воюют. Здесь гадят по мелочи. Чтобы помнили.
– Чушь какая! - воскликнул Иешуа и спросил у майора: - Это так?
– Не знаю, сэр, - гаркнул вояка, преданно поедая глазами Мессию. Прикажи тот "упасть-отжаться" - не замедлит с исполнением. - Мы из Латинского ДО, это верно, но ничего жечь нам не приказывали. У нас был локальный приказ: уничтожить представителей Бюро по борьбе с наркотиками, три человека, одна из них - женщина, второй - негр, старший - высокий белый. То есть вы, сэр!
– Чей приказ?
– Генерала Старджона, сэр, командующего военными силами Латинского ДО!
– А ему кто приказал?
– Не могу знать, сэр!
– Пять военных вертолетов против трех мирных граждан? Не перебор ли, майор?
– Так точно, перебор, сэр! Однако осмелюсь заметить: даже маловато оказалось...
– Когда был получен приказ?
– Сегодня в шесть сорок пять утра!
– Это мы еще ехали к Гонсалесу, - сказал Иешуа. - Что скажете, господа? Он обращался к Эстебану и Полковнику, который закончил складировать оружие и успел выслушать краткий допрос майора.
– Не знаю, - мрачно ответил Полковник. - Сеньор Гонсалес, конечно, знал о вашем приезде, он же сам машины послал за вами. Но зачем ему нанимать Латинов, глупость несусветная! Во-первых, у него свои боевики есть, и получше этих. Во-вторых, вы - его гость. В-третьих, об этой акции через два часа станет известно прессе, здесь есть прикупленные ею людишки... - он презрительно глянул на Эстебана, но тот не заметил ни презрения, ни взгляда, - а шум сеньору Гонсалесу нужен меньше всего. И потом, он человек глубоко верующий, а вы... Ну, понятно, кто вы...
– Полковник прав, - согласился Эстебан. - Стукача надо искать в Медельине. Вспомните, с кем из властей предержащих вы там общались?
– Родригес, - тихо проговорил отец Педро.
Назвал имя и смолк.
Он вышел из-за стены ангара и вел за собой пятерых малышей неизвестного возраста - от пяти лет до десяти, - чумазых, дочерна загорелых, нестриженых, в рваных рубашонках, босых.
– Эти откуда? - изумился Иешуа.
– Стреляли... - смутился Педро. - Им же любопытно... Я их еле удержал там, за какими-то бочками...
– А в бочках-то - бензин... - задумчиво сказал Эстебан. - В хорошем месте вы их держали, падре. В супербезопасном.
– Я же не знал... - вконец засмущался Педро и привычно покраснел.
Но Иешуа было не до него и не до детей: живы - и ладно.
– Родригес, - повторил он. - Похоже. Только зачем ему я?
– Мы, - поправил Крис, но Иешуа ненужной поправки не услышал.
– Послушайте, майор, - Иешуа вновь обратился к старшему из Латинов, - этот ваш генерал Старджон - где он служил до Колумбии?
– Тоже в Объединенных силах. В Главном штабе, сэр. Во Франции.
– И давно он здесь?
– Только год, сэр! Он ушел в отставку год назад. Вернее, его заставили: возраст, сэр...
– Здесь что, много платят?
– Так точно, сэр! Куда больше, чем в армии.
– А семья его осталась в Европе?
– Так точно, сэр!
– Франция, Франция... - вроде бы про себя проговорил Иешуа. - Версия любопытная... Ладно, закончили маневры. Полковник, упакуйте этих миротворцев, что ли, или лучше отпустите на все четыре. Они теперь безопасны, как детишки у падре, даже стрелять не смогут.
– А мои? - спросил Полковник, и заметно было, что он взволнован.
– Вам нужно, чтоб ваши могли? Извольте... - Тут он только обратил внимание на своих спутников. - Вы-то как? Живы? Целы?
– Мы в порядке, - заявил Крис. - Жаль только, что оружия у нас нет, а то..,
– Оружия, сынок, - ласково сказал Иешуа, - у нас не будет никогда. Нам не нужно оружие, запомни. Да и никому оно не нужно... - Он положил ладонь на голову Мари. - Что с тобой, девочка? Опять?
Мари безнадежно и явно через силу кивнула:
– Страшно, Учитель.
Тот, кто внутри, глухо и больно ворочался под сердцем, poждал холодную и черную пустоту.
– Как же тебе тяжело жить. - Иешуа провел по ее лицу ладонью, чуть касаясь. Потом - еще раз. - И будет тяжелее с каждым днем, если ты не научишься управлять тем, кто внутри... Теперь тебе уже не больно, да? - Мари кивнула, чуть улыбнувшись. - Не бойся; все будет в порядке. По крайней мере - сегодня.
– Учитель, - позвала она, - а как мне научиться им управлять?
– Подружись с ним. Полюби его. Он не враг тебе, а друг.
– А все-таки он - это кто?
– Он - это ты, - непонятно ответил Иешуа и тут же забыл о ней, потому что впереди было дело. - Полковник, - позвал он соответственно Полковника, который что-то выговаривал своим бодигардам, виновато стоящим перед командиром. С оружием в руках стоящим, их автоматы он в общую кучу не покидал. - Полковник, я не нарушу ваши планы, если попрошу вас поднять вертолеты в воздух и пройти с севера на юг отсюда до района Кали? Топлива хватит?
Полковник удивленно смотрел на Мессию:
– Просто пролететь? Должно хватить. А зачем?
– Я увидел на земле все, что хотел. Мне хватит впечатлений. Теперь я просто хочу взглянуть с воздуха на колумбийские владения Мега-корпорации. А потом вы доставите меня обратно в поместье сеньора Гонсалеса.
– Я не могу этого сделать! - ужаснулся Полковник. Иешуа нарушал все планы босса, которые он поручил Полковнику, а тот слишком хорошо знал, на что мог рассчитывать не исполнивший приказа. Явно не на конфетку. - Патрон занят, он уже не ждет вас, я не имею права нарушить его планы. Да и, может, его нет в поместье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64