— воскликнула Инна, подойдя к очередному металлическому ограждению.
Горин выбросил в урну обертку от съеденного мороженого и направился к девушке. Бассейн с крокодилами оказался внизу. Хищники спасались от зноя в воде. На поверхности виднелись их головы и лениво шевелящиеся хвосты.
Раньше Артем сразу же отпрянул бы от клетки и убежал отсюда прочь. Смотреть на аллигаторов ему было неприятно даже в телевизоре. Но сейчас он взирал на этих рептилий спокойно, словно на каких-то привычных домашних животных. Возможно, что они были просто довольно далеко.
Среди крокодилов произошло оживление. Некоторые из них принялись кувыркаться, подставляя солнцу бледно-желтое брюхо. Остальные начали молотить хвостами, выбивая из лужи брызги.
— Чего это с ними? — удивилась Инна. — Мясо почуяли, что ли?
Горин догадывался, что происходит с животными и что они почуяли на самом деле. А еще он почувствовал, что если задержится здесь еще на какое-то время, то превратится в зубастое чудовище сам. Первый раз ему было трудно удержаться от подобной трансформации.
— Пойдем отсюда! — Он увлек Инну за собой и уже почти когда отвернулся от клетки, краем глаза уловил вспышку.
Артем остановился. С той стороны периметра ограждения стоял человек в цветастой рубахе, шортах и панаме. На груди у него висел фотоаппарат. Горину показалось, что пристальный взгляд человека направлен вовсе не на обеспокоенных крокодилов, а на него самого. В этот момент человек развернулся и быстро пошел прочь.
— Душно как стало опять, — произнесла Инна, когда они покинули пределы зоопарка. — Может, искупаемся?
Горину предстояло в очередной раз удивиться себе: он не только осмелился войти в воду, но и получил от давно забытых ощущений непередаваемое удовольствие.
К счастью, Левченко все-таки отыскал заветный телефонный номер в своей пухлой записной книжке с вываливающимися страничками. Он сразу же набрал его.
— Добрый день, это Левченко Александр, — произнес он, когда на том конце ответили. — Передайте, пожалуйста, Геннадию, что мне нужно с ним встретиться.
В трубке неопределенно хмыкнули, после чего раздались короткие гудки. Теперь оставалось лишь ждать…
Геннадий позвонил через неделю.
— Скверик на пересечении Симферопольской и Рокоссовского знаешь? — раздался в трубке его торопливый голос.
— Найду, — заверил Левченко.
— Я буду у киоска с мороженым, сразу за остановкой, — уточнил Геннадий и повесил трубку.
Гена Шухман отсидел в свое время пять лет. Отсидел ни за что. Ему, вообще-то, хотели впаять десятку, да на Генкино счастье достался ему редкостной честности следователь. Звали следователя Левченко Александр Эдуардович.
Шухман был фанатиком информации. Набивший оскомину термин «хакер» сам Геннадий считал в отношении себя не совсем подходящим. Он не взламывал банковские счета, не облапошивал «чайников» по Интернету и не распространял компьютерные вирусы. Тем не менее группу энтузиастов, которой он руководил уже несколько лет, давным-давно безуспешно искали ФБР, ФСБ и, возможно, разведслужбы некоторых других стран.
Шухману всегда претила одна вещь: то, какие средства расходуют власть имущие, чтобы создать завесу таинственности там, где это не имеет под собой ни малейших оснований. Геннадий и его коллеги боролись с этим, используя свои мозги и последние технические достижения.
Еще на заре перестройки Геннадий опубликовал в одной из сетевых конференций фамилии высших должностных лиц Министерства обороны, стоявших за организацией некоей финансовой пирамиды. Тогда он ещё не был так опытен и осторожен, как сейчас, поэтому его арестовали и обвинили в шпионаже, сославшись на то, что Шухман опубликовал выдержки из документов, предназначенных для служебного пользования.
Но следователь Левченко, которому поручили это дело, неожиданно уперся. Он не был согласен с трактовкой дела. Следователя, конечно, сломали и понизили в должности, но дело успело приобрести огласку, и на волне демократии прокуратуре пришлось отступить и приговорить Шухмана к пяти годам вместо обещанных десяти.
Отсидев положенное, Гена вернулся и сразу приступил к восполнению пробелов в информационной области, успевшей шагнуть за последние пять лет далеко вперед.
Когда он снова почувствовал себя как рыба в воде, он собрал единомышленников и занялся любимым делом. Гена мог бы стать отличным журналистом, но его деятельность слишком болезненно воспринималась чиновниками всех рангов. Даже на пике расцвета демократии в стране за самые безобидные вещи, творимые Шухманом, беспощадно закрывали телеканалы, разоряли газеты, подбрасывали неугодным репортерам наркотики и другой компромат. Областью деятельности группы Геннадия стало информационное поле. Они бесцеремонно внедрялись в закрытые для остальных участки, подбирали пароли, выведывали секреты, а потом в Интернете или на видеокассетах, продаваемых на черном рынке, можно было увидеть истинную подоплеку всех последних событий. За это власти очень не любили Геннадия. Не любили и очень хотели отыскать…
Но это было нелегко: почти никто не знал, где находится контора, откуда группа Шухмана ведет идеологическую войну. Обложившись всевозможными техническими штуковинами, они попросту растворились. Попытка отследить их звонки приводила доблестных российских разведчиков на несуществующие адреса по всему земному шару. Регулярное просеивание сексотов и информаторов тоже ничего не давало: это была совсем иная среда, доступная для контакта лишь избранным. Например, для Левченко.
Они с Шухманом были друзьями, хотя и виделись исключительно редко. Александр прибегал к помощи Геннадия, когда самостоятельно справиться с чем-то был уже не в состоянии. Тот всегда делал все возможное, он и не мог поступить иначе с человеком, который когда-то ради справедливости по отношению к неизвестному ему Гене Шухману поплатился собственной карьерой. Единственное, с чем Шухман не смог справиться — это с информацией по Трофейщику. Об этом загадочном убийце не знал никто, хотя несколько лучших взломщиков Геннадия потратили на поиски кучу времени.
За последний год, что они не виделись, Шухман почти не изменился: лишь седых волос в его темной шевелюре, стянутой сзади в хвостик, стало заметно больше. Он стоял и ел мороженое. Для серьезных разговоров Геннадий всегда выбирал свежий воздух. Он слишком хорошо знал возможности современной техники, чтобы доверять телефонам или электронной почте.
— Как семья? — спросил он, пожав Левченко руку.
— Дочь к институту готовится, — ответил Александр. — А ты еще не нашел в своем Интернете подходящей спутницы?
Геннадий рассмеялся:
— Я слишком увяз в виртуальном сексе, Эдуардович, — он развел руками. — Живые современные женщины не вызывают во мне ничего кроме зевоты.
— А мужчины? — ухмыльнулся Левченко.
— У меня было пять лет, чтобы проверить это, помнишь? — Шухман снова расплылся в улыбке. — Но нет, волнуют меня по-прежнему порносайты с грудастыми блондинками, длинноногими брюнетками и всеми остальными бабами во всем их многообразии.
— Но нельзя же вот так всю жизнь, бобылем…
— Видишь ли, Эдуардович, — Шухман вздохнул. — Для меня женщина, находящаяся рядом, — это ахиллесова пята, непредсказуемое и уязвимое место. Отсканированными же феминами можно любоваться в любое удобное время без риска быть преданным, подставленным или обманутым… Ну ладно, мы отвлеклись — что там у тебя опять стряслось?
— Ты наверняка не слышал еще про так называемый «Тополь-8»? — перешел к делу Александр.
— Не слышал, — Геннадий задумчиво покачал головой. — А что это?
— Есть версия, что это один из самых засекреченных отделов ФСБ, — ответил Левченко. — Возможно даже, что нелегальный.
— Странно, — удивился Шухман. — Я думал, что знаю об этом ведомстве все. Информация достоверная?
— В том-то и дело, что нет, — хмыкнул Александр. — Это всего лишь догадки, к сожалению.
— И чем этот «Тополь» занимается? Почему он тебя вдруг заинтересовал?
— Я подозреваю, что он каким-то образом связан с делом Трофейщика, — выложил Левченко то, что держал в себе уже несколько дней. — Ничего конкретного. Все, что у меня есть, это: название «Тополь-8», какие-то туманные медицинские опыты, якобы имевшие к нему отношение, проект «Кархашим», над которым отдел работает последнее время, и сотрудница ФСБ Гончарова Ирина Сергеевна, тоже каким-то образом собирающая информацию обо всей этой белиберде.
— И ты хочешь, чтобы я тоже подключился к пролитию света на эту тайну за семью гэбэшными печатями? — задал вопрос Шухман.
— Хотя бы попытался. — Левченко было неловко, зная, что Геннадий разобьется в лепешку, чтобы помочь.
— Что ж, сделаю все возможное, — кивнул Шухман. — Тем более если ты предполагаешь, что это каким-то боком касается Трофейщика, по которому я все еще твой должник.
— Да перестань! — Левченко снова смутился. — Нельзя же знать обо всем. Эта тварь просто очень хорошо маскируется. Может, запишешь то, что я тебе говорил?
— Бумаге я тоже не доверяю, Эдуардович, — улыбнулся Геннадий. — Запомнил и так: «Тополь-8», «Кархашим» и Гончарова Ирина Сергеевна, верно?
— Да, все правильно, — подтвердил Левченко.
— Тогда удачи, Эдуардович! — Шухман протянул руку. — Если что — позвоню.
— Будь осторожен, мало ли чем это чревато, — предостерег его Александр напоследок.
Геннадий лишь снисходительно рассмеялся в ответ и пошел по дорожке к выходу из сквера.
То, что Горина ожидал какой-то особенный ужин, он учуял еще в подъезде. Инна запекла к его приходу гуся с яблоками. Сама она выглядела непривычно без своих джинсов и кроссовок, как и в тот раз, когда прикидывалась студенткой.
Как только Горин переступил порог, девушка обвила его шею и прижалась щекой к груди.
— Ты сначала поешь? — спросила она и поцеловала его в щеку.
— А какие будут еще альтернативы? — удивился Артем ее нетипичному поведению.
— Пойдем, я тебя накормлю, — Инна направилась в гостиную.
— Эффектно выглядишь, — Горин хотел было шлепнуть ее по обтянутой брюками заднице, но сдержался, памятуя о ее комплексах.
Гусь был отменным, и Артем без лишних вопросов превратил его в груду обглоданных костей. В трапезу также входили фруктовый салат и белое сухое вино.
— Ну, иди мой руки и чисти зубы, — произнесла Инна, когда Горин, наконец, насытился. — А потом я тебе кое-что покажу.
Когда он вернулся, девушка уже укатила столик с грязной посудой на кухню, оставив возле кровати лишь недопитое вино и пару бокалов. Артем сел в кресло.
— Что-нибудь замечаешь? — спросила Инна, встав напротив него.
— Только то, что ты сегодня особенно элегантна, — предположил Горин, сфокусировав взгляд на ее рельефном прессе.
— Ты не туда смотришь, — застенчиво улыбнулась она. — Бери чуть ниже.
— Еще я вижу чрезвычайно смелое нижнее белье, едва просвечивающее под брюками, — ответил Горин. — Слушай, перестань! Это закончится тем, что ты снова заедешь мне коленкой по яйцам…
— Да присмотрись же внимательнее, — настойчиво продолжала Инна.
— У меня со зрением последнее время не очень, да и сосредоточиться после увиденного уже не могу, — развел Артем руками. — Вот если позволишь мне минут на десять отлучиться в ванную…
— Ну хорошо, а так? — Инна расстегнула «молнию» на брюках и стянула их со своих бедер.
Теперь Горин увидел, что на одном из них красуется новая татуировка, изображающая крокодила с разинутой пастью.
— Как ты просил, — Инна опустила глаза.
— Зачем ты? — опешил Горин. — Я же…
Инна не дала ему договорить. Она сбросила босоножки, окончательно избавилась от брюк и в два счета оказалась у Артема на коленях. Он инстинктивно зажмурился в ожидании удара, но его не последовало. Вместо этого Инна снова прильнула к нему, обняв за плечи.
— Я не узнаю тебя, — Артем ощутил едва заметную дрожь в ее теле. — Проверяешь мою выдержку?
— Ты не узнаешь меня, а я тебя вообще не знаю, — Инна обхватила ладонями голову Горина и повернула так, чтобы их глаза оказались напротив. — Не знаю твоего адреса, твоего телефона, женат ли ты, действительно ли тебя зовут Артем и зачем ты нашел меня…
— В твоих глазах появилось какое-то необычное выражение, — заметил он.
— Так, наверное, выглядят глаза любой самки, заприметившей подходящего для спаривания самца. — Инна откинула голову назад и рассмеялась.
— Ты хочешь сказать…
— Не сказать, — перебила она Горина, приложив к его губам палец. — Я просто хочу… Тебя… И боюсь. Не знаю, что сильнее…
Артем перенес девушку на кровать.
— Представляешь, сегодня в магазине прошла мимо охранника в камуфляже и впервые не испытала желания расквасить ему физиономию. — Инна стянула с себя майку и настойчиво потянула Артема за руку.
Ее тело было гибким и сильным. Традиционный «марафон» Горина долго не мог утомить девушку. Инна отдавалась ему с такой одержимостью, словно хотела за одну ночь наверстать упущенное. Но все-таки, слабо застонав в очередной раз, она выпустила Артема из своих объятий, ее мускулистые бедра обмякли, девушка попыталась что-то сказать, но тут же провалилась в глубокий сон.
Как только первые утренние проблески осветили комнату, Горин оторвал голову от подушки и уселся в кровати. Он долго рассматривал татуировку крокодила на бедре спящей девушки, затем встал, осторожно накрыл ее одеялом и оделся. С трюмо он взял ярко-красную помаду и размашисто написал на зеркале: «Кархашим умеет прощать». После этого Артем, глядя на первое слово, некоторое время тщетно пытался ухватить его смысл, нащупать в своем мозгу связанные с ним ассоциации, но они все время ускользали, словно одинокие чаинки от ложечки в стакане чая.
Посмотрев в последний раз на улыбающуюся во сне Инну, он глотнул теплого вина из стоявшей подле кровати бутылки и вышел из квартиры.
Горин проходил мимо огороженной деревянным забором стройки, когда ему послышался отдаленный лай. Похоже когда-то лаял Полкан. Артем остановился и прислушался: собака лаяла с другой стороны недостроенного здания.
Он обогнул забор и оказался возле грузовика с обтянутым металлической сеткой кузовом. От машины исходило ужасное зловоние, и на глаза Горина навернулись слезы. Он взялся руками за край борта, встал ногой на колесо и заглянул внутрь: под сеткой в кузове находилось две собаки. Одна из них, та, что покрупнее, лежала, сложив голову на лапы и глядела печальными глазами на Артема. Вторая, с ошейником, стояла и при виде Горина сразу заскулила, пятясь от него к другому борту.
«Шашка» рассекла сетку вместе с фрагментом кузова. Через появившуюся пробоину Артем вытащил обеих собак и опустил на землю. Маленькая тут же бросилась прочь, а большая, обнюхав Горина, зарычала, задрала ногу у колеса машины и тоже засеменила в противоположном направлении.
Через несколько минут из-за недостроенного фасада показались хозяева машины. Их было двое. Один нес здоровенный пустой сачок, а на плече второго болталось охотничье ружье.
Завидев, что их автомобиль претерпел метаморфозы, они остановились. Горин вышел из-за грузовика.
— Доброе утро, собачники, — обратился он к мужикам.
— «Зеленые», что ли? — спросил тот, что с сачком. — Это ты кузов испортил, падла?
Второй оглядывался в поисках остальных «любителей животных».
— Во-первых, не зеленые, а черные. А во-вторых если еще хотя бы одна собака пострадает…
— Одна собака сейчас точно пострадает! — собачник с ружьем снял оружие с плеча и навел на Горина.
Артем медленно направился в их сторону.
— Еще шаг, дятел, и я всажу в твое брюхо порцию картечи! — предупредил человек с ружьем.
— Иди лучше опохмелись, земляк, — добавил его коллега. — Нам животину тоже жалко, но работа такая…
— Кархашим не любит, когда мучают невинных. — С этими словами Артем выпустил «шашку» и молниеносно срезал с ружья ствол вместе с частью затвора.
Мужики ошалело уставились на упавшую на землю половинку оружия. Горин так же моментально провел серию взмахов плавником, после которых вслед за ружейным стволом под ноги собачников осыпались их собственные уши.
— Будем продолжать сбрасывать балласт или признаете, что были не совсем правы? — поинтересовался Горин у корчащихся мужиков, пытавшихся ладонями остановить сочащуюся кровь. — Если все еще меня слышите, то учтите: наткнусь на вас или кого-то из вашей конторы еще раз — сдеру живьем шкуру…
— Мы здесь ни при чем! — кривясь от боли, начал оправдываться один из собачников. — Мэрия постановление выпустила, а мы просто исполняем…
— От таких, как вы, все зло! — продолжал давать наставления Горин. — Может быть, это именно вы двое отловили Полкана? Даете слово, что перестанете губить беззащитных собак, или вам руки отрубить для надежности?
— Не надо! — заныл тот, что грозил ружьем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Горин выбросил в урну обертку от съеденного мороженого и направился к девушке. Бассейн с крокодилами оказался внизу. Хищники спасались от зноя в воде. На поверхности виднелись их головы и лениво шевелящиеся хвосты.
Раньше Артем сразу же отпрянул бы от клетки и убежал отсюда прочь. Смотреть на аллигаторов ему было неприятно даже в телевизоре. Но сейчас он взирал на этих рептилий спокойно, словно на каких-то привычных домашних животных. Возможно, что они были просто довольно далеко.
Среди крокодилов произошло оживление. Некоторые из них принялись кувыркаться, подставляя солнцу бледно-желтое брюхо. Остальные начали молотить хвостами, выбивая из лужи брызги.
— Чего это с ними? — удивилась Инна. — Мясо почуяли, что ли?
Горин догадывался, что происходит с животными и что они почуяли на самом деле. А еще он почувствовал, что если задержится здесь еще на какое-то время, то превратится в зубастое чудовище сам. Первый раз ему было трудно удержаться от подобной трансформации.
— Пойдем отсюда! — Он увлек Инну за собой и уже почти когда отвернулся от клетки, краем глаза уловил вспышку.
Артем остановился. С той стороны периметра ограждения стоял человек в цветастой рубахе, шортах и панаме. На груди у него висел фотоаппарат. Горину показалось, что пристальный взгляд человека направлен вовсе не на обеспокоенных крокодилов, а на него самого. В этот момент человек развернулся и быстро пошел прочь.
— Душно как стало опять, — произнесла Инна, когда они покинули пределы зоопарка. — Может, искупаемся?
Горину предстояло в очередной раз удивиться себе: он не только осмелился войти в воду, но и получил от давно забытых ощущений непередаваемое удовольствие.
К счастью, Левченко все-таки отыскал заветный телефонный номер в своей пухлой записной книжке с вываливающимися страничками. Он сразу же набрал его.
— Добрый день, это Левченко Александр, — произнес он, когда на том конце ответили. — Передайте, пожалуйста, Геннадию, что мне нужно с ним встретиться.
В трубке неопределенно хмыкнули, после чего раздались короткие гудки. Теперь оставалось лишь ждать…
Геннадий позвонил через неделю.
— Скверик на пересечении Симферопольской и Рокоссовского знаешь? — раздался в трубке его торопливый голос.
— Найду, — заверил Левченко.
— Я буду у киоска с мороженым, сразу за остановкой, — уточнил Геннадий и повесил трубку.
Гена Шухман отсидел в свое время пять лет. Отсидел ни за что. Ему, вообще-то, хотели впаять десятку, да на Генкино счастье достался ему редкостной честности следователь. Звали следователя Левченко Александр Эдуардович.
Шухман был фанатиком информации. Набивший оскомину термин «хакер» сам Геннадий считал в отношении себя не совсем подходящим. Он не взламывал банковские счета, не облапошивал «чайников» по Интернету и не распространял компьютерные вирусы. Тем не менее группу энтузиастов, которой он руководил уже несколько лет, давным-давно безуспешно искали ФБР, ФСБ и, возможно, разведслужбы некоторых других стран.
Шухману всегда претила одна вещь: то, какие средства расходуют власть имущие, чтобы создать завесу таинственности там, где это не имеет под собой ни малейших оснований. Геннадий и его коллеги боролись с этим, используя свои мозги и последние технические достижения.
Еще на заре перестройки Геннадий опубликовал в одной из сетевых конференций фамилии высших должностных лиц Министерства обороны, стоявших за организацией некоей финансовой пирамиды. Тогда он ещё не был так опытен и осторожен, как сейчас, поэтому его арестовали и обвинили в шпионаже, сославшись на то, что Шухман опубликовал выдержки из документов, предназначенных для служебного пользования.
Но следователь Левченко, которому поручили это дело, неожиданно уперся. Он не был согласен с трактовкой дела. Следователя, конечно, сломали и понизили в должности, но дело успело приобрести огласку, и на волне демократии прокуратуре пришлось отступить и приговорить Шухмана к пяти годам вместо обещанных десяти.
Отсидев положенное, Гена вернулся и сразу приступил к восполнению пробелов в информационной области, успевшей шагнуть за последние пять лет далеко вперед.
Когда он снова почувствовал себя как рыба в воде, он собрал единомышленников и занялся любимым делом. Гена мог бы стать отличным журналистом, но его деятельность слишком болезненно воспринималась чиновниками всех рангов. Даже на пике расцвета демократии в стране за самые безобидные вещи, творимые Шухманом, беспощадно закрывали телеканалы, разоряли газеты, подбрасывали неугодным репортерам наркотики и другой компромат. Областью деятельности группы Геннадия стало информационное поле. Они бесцеремонно внедрялись в закрытые для остальных участки, подбирали пароли, выведывали секреты, а потом в Интернете или на видеокассетах, продаваемых на черном рынке, можно было увидеть истинную подоплеку всех последних событий. За это власти очень не любили Геннадия. Не любили и очень хотели отыскать…
Но это было нелегко: почти никто не знал, где находится контора, откуда группа Шухмана ведет идеологическую войну. Обложившись всевозможными техническими штуковинами, они попросту растворились. Попытка отследить их звонки приводила доблестных российских разведчиков на несуществующие адреса по всему земному шару. Регулярное просеивание сексотов и информаторов тоже ничего не давало: это была совсем иная среда, доступная для контакта лишь избранным. Например, для Левченко.
Они с Шухманом были друзьями, хотя и виделись исключительно редко. Александр прибегал к помощи Геннадия, когда самостоятельно справиться с чем-то был уже не в состоянии. Тот всегда делал все возможное, он и не мог поступить иначе с человеком, который когда-то ради справедливости по отношению к неизвестному ему Гене Шухману поплатился собственной карьерой. Единственное, с чем Шухман не смог справиться — это с информацией по Трофейщику. Об этом загадочном убийце не знал никто, хотя несколько лучших взломщиков Геннадия потратили на поиски кучу времени.
За последний год, что они не виделись, Шухман почти не изменился: лишь седых волос в его темной шевелюре, стянутой сзади в хвостик, стало заметно больше. Он стоял и ел мороженое. Для серьезных разговоров Геннадий всегда выбирал свежий воздух. Он слишком хорошо знал возможности современной техники, чтобы доверять телефонам или электронной почте.
— Как семья? — спросил он, пожав Левченко руку.
— Дочь к институту готовится, — ответил Александр. — А ты еще не нашел в своем Интернете подходящей спутницы?
Геннадий рассмеялся:
— Я слишком увяз в виртуальном сексе, Эдуардович, — он развел руками. — Живые современные женщины не вызывают во мне ничего кроме зевоты.
— А мужчины? — ухмыльнулся Левченко.
— У меня было пять лет, чтобы проверить это, помнишь? — Шухман снова расплылся в улыбке. — Но нет, волнуют меня по-прежнему порносайты с грудастыми блондинками, длинноногими брюнетками и всеми остальными бабами во всем их многообразии.
— Но нельзя же вот так всю жизнь, бобылем…
— Видишь ли, Эдуардович, — Шухман вздохнул. — Для меня женщина, находящаяся рядом, — это ахиллесова пята, непредсказуемое и уязвимое место. Отсканированными же феминами можно любоваться в любое удобное время без риска быть преданным, подставленным или обманутым… Ну ладно, мы отвлеклись — что там у тебя опять стряслось?
— Ты наверняка не слышал еще про так называемый «Тополь-8»? — перешел к делу Александр.
— Не слышал, — Геннадий задумчиво покачал головой. — А что это?
— Есть версия, что это один из самых засекреченных отделов ФСБ, — ответил Левченко. — Возможно даже, что нелегальный.
— Странно, — удивился Шухман. — Я думал, что знаю об этом ведомстве все. Информация достоверная?
— В том-то и дело, что нет, — хмыкнул Александр. — Это всего лишь догадки, к сожалению.
— И чем этот «Тополь» занимается? Почему он тебя вдруг заинтересовал?
— Я подозреваю, что он каким-то образом связан с делом Трофейщика, — выложил Левченко то, что держал в себе уже несколько дней. — Ничего конкретного. Все, что у меня есть, это: название «Тополь-8», какие-то туманные медицинские опыты, якобы имевшие к нему отношение, проект «Кархашим», над которым отдел работает последнее время, и сотрудница ФСБ Гончарова Ирина Сергеевна, тоже каким-то образом собирающая информацию обо всей этой белиберде.
— И ты хочешь, чтобы я тоже подключился к пролитию света на эту тайну за семью гэбэшными печатями? — задал вопрос Шухман.
— Хотя бы попытался. — Левченко было неловко, зная, что Геннадий разобьется в лепешку, чтобы помочь.
— Что ж, сделаю все возможное, — кивнул Шухман. — Тем более если ты предполагаешь, что это каким-то боком касается Трофейщика, по которому я все еще твой должник.
— Да перестань! — Левченко снова смутился. — Нельзя же знать обо всем. Эта тварь просто очень хорошо маскируется. Может, запишешь то, что я тебе говорил?
— Бумаге я тоже не доверяю, Эдуардович, — улыбнулся Геннадий. — Запомнил и так: «Тополь-8», «Кархашим» и Гончарова Ирина Сергеевна, верно?
— Да, все правильно, — подтвердил Левченко.
— Тогда удачи, Эдуардович! — Шухман протянул руку. — Если что — позвоню.
— Будь осторожен, мало ли чем это чревато, — предостерег его Александр напоследок.
Геннадий лишь снисходительно рассмеялся в ответ и пошел по дорожке к выходу из сквера.
То, что Горина ожидал какой-то особенный ужин, он учуял еще в подъезде. Инна запекла к его приходу гуся с яблоками. Сама она выглядела непривычно без своих джинсов и кроссовок, как и в тот раз, когда прикидывалась студенткой.
Как только Горин переступил порог, девушка обвила его шею и прижалась щекой к груди.
— Ты сначала поешь? — спросила она и поцеловала его в щеку.
— А какие будут еще альтернативы? — удивился Артем ее нетипичному поведению.
— Пойдем, я тебя накормлю, — Инна направилась в гостиную.
— Эффектно выглядишь, — Горин хотел было шлепнуть ее по обтянутой брюками заднице, но сдержался, памятуя о ее комплексах.
Гусь был отменным, и Артем без лишних вопросов превратил его в груду обглоданных костей. В трапезу также входили фруктовый салат и белое сухое вино.
— Ну, иди мой руки и чисти зубы, — произнесла Инна, когда Горин, наконец, насытился. — А потом я тебе кое-что покажу.
Когда он вернулся, девушка уже укатила столик с грязной посудой на кухню, оставив возле кровати лишь недопитое вино и пару бокалов. Артем сел в кресло.
— Что-нибудь замечаешь? — спросила Инна, встав напротив него.
— Только то, что ты сегодня особенно элегантна, — предположил Горин, сфокусировав взгляд на ее рельефном прессе.
— Ты не туда смотришь, — застенчиво улыбнулась она. — Бери чуть ниже.
— Еще я вижу чрезвычайно смелое нижнее белье, едва просвечивающее под брюками, — ответил Горин. — Слушай, перестань! Это закончится тем, что ты снова заедешь мне коленкой по яйцам…
— Да присмотрись же внимательнее, — настойчиво продолжала Инна.
— У меня со зрением последнее время не очень, да и сосредоточиться после увиденного уже не могу, — развел Артем руками. — Вот если позволишь мне минут на десять отлучиться в ванную…
— Ну хорошо, а так? — Инна расстегнула «молнию» на брюках и стянула их со своих бедер.
Теперь Горин увидел, что на одном из них красуется новая татуировка, изображающая крокодила с разинутой пастью.
— Как ты просил, — Инна опустила глаза.
— Зачем ты? — опешил Горин. — Я же…
Инна не дала ему договорить. Она сбросила босоножки, окончательно избавилась от брюк и в два счета оказалась у Артема на коленях. Он инстинктивно зажмурился в ожидании удара, но его не последовало. Вместо этого Инна снова прильнула к нему, обняв за плечи.
— Я не узнаю тебя, — Артем ощутил едва заметную дрожь в ее теле. — Проверяешь мою выдержку?
— Ты не узнаешь меня, а я тебя вообще не знаю, — Инна обхватила ладонями голову Горина и повернула так, чтобы их глаза оказались напротив. — Не знаю твоего адреса, твоего телефона, женат ли ты, действительно ли тебя зовут Артем и зачем ты нашел меня…
— В твоих глазах появилось какое-то необычное выражение, — заметил он.
— Так, наверное, выглядят глаза любой самки, заприметившей подходящего для спаривания самца. — Инна откинула голову назад и рассмеялась.
— Ты хочешь сказать…
— Не сказать, — перебила она Горина, приложив к его губам палец. — Я просто хочу… Тебя… И боюсь. Не знаю, что сильнее…
Артем перенес девушку на кровать.
— Представляешь, сегодня в магазине прошла мимо охранника в камуфляже и впервые не испытала желания расквасить ему физиономию. — Инна стянула с себя майку и настойчиво потянула Артема за руку.
Ее тело было гибким и сильным. Традиционный «марафон» Горина долго не мог утомить девушку. Инна отдавалась ему с такой одержимостью, словно хотела за одну ночь наверстать упущенное. Но все-таки, слабо застонав в очередной раз, она выпустила Артема из своих объятий, ее мускулистые бедра обмякли, девушка попыталась что-то сказать, но тут же провалилась в глубокий сон.
Как только первые утренние проблески осветили комнату, Горин оторвал голову от подушки и уселся в кровати. Он долго рассматривал татуировку крокодила на бедре спящей девушки, затем встал, осторожно накрыл ее одеялом и оделся. С трюмо он взял ярко-красную помаду и размашисто написал на зеркале: «Кархашим умеет прощать». После этого Артем, глядя на первое слово, некоторое время тщетно пытался ухватить его смысл, нащупать в своем мозгу связанные с ним ассоциации, но они все время ускользали, словно одинокие чаинки от ложечки в стакане чая.
Посмотрев в последний раз на улыбающуюся во сне Инну, он глотнул теплого вина из стоявшей подле кровати бутылки и вышел из квартиры.
Горин проходил мимо огороженной деревянным забором стройки, когда ему послышался отдаленный лай. Похоже когда-то лаял Полкан. Артем остановился и прислушался: собака лаяла с другой стороны недостроенного здания.
Он обогнул забор и оказался возле грузовика с обтянутым металлической сеткой кузовом. От машины исходило ужасное зловоние, и на глаза Горина навернулись слезы. Он взялся руками за край борта, встал ногой на колесо и заглянул внутрь: под сеткой в кузове находилось две собаки. Одна из них, та, что покрупнее, лежала, сложив голову на лапы и глядела печальными глазами на Артема. Вторая, с ошейником, стояла и при виде Горина сразу заскулила, пятясь от него к другому борту.
«Шашка» рассекла сетку вместе с фрагментом кузова. Через появившуюся пробоину Артем вытащил обеих собак и опустил на землю. Маленькая тут же бросилась прочь, а большая, обнюхав Горина, зарычала, задрала ногу у колеса машины и тоже засеменила в противоположном направлении.
Через несколько минут из-за недостроенного фасада показались хозяева машины. Их было двое. Один нес здоровенный пустой сачок, а на плече второго болталось охотничье ружье.
Завидев, что их автомобиль претерпел метаморфозы, они остановились. Горин вышел из-за грузовика.
— Доброе утро, собачники, — обратился он к мужикам.
— «Зеленые», что ли? — спросил тот, что с сачком. — Это ты кузов испортил, падла?
Второй оглядывался в поисках остальных «любителей животных».
— Во-первых, не зеленые, а черные. А во-вторых если еще хотя бы одна собака пострадает…
— Одна собака сейчас точно пострадает! — собачник с ружьем снял оружие с плеча и навел на Горина.
Артем медленно направился в их сторону.
— Еще шаг, дятел, и я всажу в твое брюхо порцию картечи! — предупредил человек с ружьем.
— Иди лучше опохмелись, земляк, — добавил его коллега. — Нам животину тоже жалко, но работа такая…
— Кархашим не любит, когда мучают невинных. — С этими словами Артем выпустил «шашку» и молниеносно срезал с ружья ствол вместе с частью затвора.
Мужики ошалело уставились на упавшую на землю половинку оружия. Горин так же моментально провел серию взмахов плавником, после которых вслед за ружейным стволом под ноги собачников осыпались их собственные уши.
— Будем продолжать сбрасывать балласт или признаете, что были не совсем правы? — поинтересовался Горин у корчащихся мужиков, пытавшихся ладонями остановить сочащуюся кровь. — Если все еще меня слышите, то учтите: наткнусь на вас или кого-то из вашей конторы еще раз — сдеру живьем шкуру…
— Мы здесь ни при чем! — кривясь от боли, начал оправдываться один из собачников. — Мэрия постановление выпустила, а мы просто исполняем…
— От таких, как вы, все зло! — продолжал давать наставления Горин. — Может быть, это именно вы двое отловили Полкана? Даете слово, что перестанете губить беззащитных собак, или вам руки отрубить для надежности?
— Не надо! — заныл тот, что грозил ружьем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57