Все без исключения военнослужащие казались мне такими подтянутыми, сильными и добрыми. Как хорошо, думала я, что такие люди оберегают нашу жизнь. Не было для меня в тот день одежды красивее, чем военная форма. Я спросила тогда военрука, берут ли в суворовское училище девочек. Он ответил, что точно не уверен в этом. Меня так впечатлило все в воинской части — и спортивные снаряды, и оружейная комната, и даже режим дня, — что на следующий день я снова туда вернулась. Уже одна…
— Тебе не обязательно все это вспоминать. — Горин бережно поглаживал Инну по спине.
— Нет, мне хочется, чтобы ты знал. — Она приподняла голову, заглянув Артему в глаза, затем опустила ее обратно. — На КПП меня, естественно, не пропустили. Я пыталась объяснить, что не далее как вчера была здесь, но зевавший солдат на все мои аргументы отвечал коротко: «Не положено». Возвращаться обратно на трясущемся автобусе не хотелось, и я принялась бродить вдоль металлических прутьев забора, разглядывая сквозь него военные машины и патриотические лозунги. Через некоторое время с той стороны ко мне вразвалочку подошли двое солдат. У них был несколько расхлябанный, не соответствующий моим представлениям вид: расстегнутые воротнички, болтающиеся ремни и кеды вместо кирзовых сапог. Они поинтересовались, что я здесь делаю. Я выложила им все и спросила, не помогут ли они мне попасть внутрь. Солдаты переглянулись, и один из них показал мне в сторону леса, сообщив, что там у них полигон. Солдат сказал, что я могу пойти туда, а он по рации предупредит, чтобы мне разрешили прокатиться на танке и, может быть, даже пострелять из автомата. Я сразу про все на свете забыла и бросилась к лесу сломя голову. Побродив среди деревьев какое-то время, я испугалась, что заблудилась, и несколько раз крикнула «ау». Вскоре кусты зашевелились и ко мне вышли те самые солдаты. «Что, покаталась на танке?» — спросил один из них. А второй при этом как-то неприятно расхохотался. Мне показалось тогда, что они надо мной так зло пошутили, и вместо того чтобы испугаться и бежать, я рассердилась и сказала солдатам пару ласковых словечек. Тогда один из солдат вытащил из-за пазухи гранату и сказал, что если ее засунуть мне в штаны и дернуть кольцо, то меня разнесет на мелкие кусочки, которые даже милиция найти не сумеет. После этого второй грубо оскорбил меня. Вот здесь я уже перепугалась по-настоящему, поняла, что сейчас может произойти, и заревела. Но это их еще больше раззадорило. «Давай, снимай все, а то взорвем!» — угрожали они. Откуда мне, несмышленой четырнадцатилетней девчонке, было знать, что граната учебная? Всхлипывая, я разулась, стянула джинсы и сняла футболку. Один из них подскочил и больно дернул меня за волосы. Мне было так жутко, что я боялась пошевелиться. После этого начался настоящий кошмар: они заставили меня бегать вокруг деревьев, ползать на четвереньках и по-пластунски. При этом они больно хлестали меня прутьями, изготовленными из веток, и пинали. Я вошла тогда в настоящий ступор: слепо повиновалась всем их приказам, и, вообще, чувствовала себя, словно загнанное животное. Когда солдаты вдоволь развлеклись, я уже едва ли что-то соображала — как сквозь пелену я услышала последние слова солдат: «Если кому скажешь, сука, мы отыщем тебя и взорвем». «Захочешь еще раз на танке покататься — приходи», — добавил второй. Они расхохотались и ушли. Я еще какое-то время лежала, не в силах остановить дрожь, затем кое-как оделась и побрела прочь. Как добралась домой — не помню. Родители работали за границей, а бабка ничего не заметила. Я залезла в ванную и сидела там, наблюдая, как вместе с водой с меня стекает кровь. Потом меня долго рвало, и почти до самой ночи я не могла себя заставить выключить воду и выбраться из-под струй воды. Я ненавидела себя за то, что оказалась такой слабой и трусливой. За то, что не смогла дать достойный отпор…
Инна замолчала.
— Ты нашла их потом? — спросил через некоторое время Горин, сообразивший, что многого Инна ему не рассказала.
— К сожалению, нет, — вздохнула она. — Пока я оклемалась и перестала вскакивать по ночам, эти подонки успели демобилизоваться и разъехаться в неизвестных направлениях. Я долго не могла смотреть на мужиков, особенно на высоких и крепких. Те же, что носили военную или милицейскую форму, вызывали во мне нечеловеческую ненависть. Кое-как закончив девятый класс, я пошла в техникум, только чтобы не слышать больше перешептываний одноклассников и их косых взглядов. До обеда я училась сводить дебет с кредитом, а все остальное время посвящала тому, чтобы стать сильнее. Какое-то время я пробовала ходить в расплодившиеся, словно грибы после дождя, секции единоборств. Но это все оказывалось бесполезной тратой времени и денег. Я долго искала, прежде чем нашла настоящего тренера. В первый же день он разбил мне нос, доказав, что в присутствии посторонних людей никогда нельзя расслабляться. Он научил меня очень многому, а через четыре года попросту спился. Я пыталась сунуться еще куда-нибудь, но всюду меня прогоняли за излишнюю жестокость. Поэтому дальнейшие навыки я оттачивала самостоятельно…
— Давно ты дерешься с людьми в форме? — спросил Горин.
— Несколько лет, — ответила Инна. — Долгое время я «курировала» ту злополучную воинскую часть. Вылавливала их за территорией, на дискотеках и просто на улицах. Потом переключилась на остальных. Я пыталась казаться беззащитной, как много лет назад, в том лесу. Но, похоже, эти гады чувствуют силу своим гнилым нутром. А я все равно их бью. Вижу человека в форме, подхожу и, если только замечаю в его глазках знакомый огонек, ставлю эту сволочь на место. Доказываю ему, что форма на самом деле не дает власти и силы.
— Было время, когда я тоже носил военную форму, — произнес Артем.
— Тебе повезло, что ты мне тогда не попался.
Они рассмеялись, и Инна обвила Горина руками.
— Слушай, а ты не видел моих сигарет? — спросила она.
— Я их выбросил. У меня на табак жуткая аллергия…
Артем решил показать Инне, как правильно выслеживать настоящую добычу, а не довольствоваться кроликами. Для начала ей необходимо было подобрать подходящий гардероб: кроссовки, джинсы и кожанка своей агрессивностью отпугивали крупную рыбу. Одежда должна была быть достаточно откровенной, но не слишком дорогой: озабоченные парни всегда боятся связываться с дочерьми, женами и любовницами сильных мира сего. Остановились на имидже студентки-старшекурсницы: в меру пьяной, в меру развратной и столь же доверчивой. В гардеробе Инны с трудом удалось отыскать лишь блузку. Все остальное пришлось купить: набор черного нижнего белья, очень короткую красную юбку и красные же босоножки.
Блузка была расстегнута на максимальное количество пуговиц, в руки помимо сумочки Инна взяла папку с «конспектами», а на нос водрузила не темные, а обычные очки. Губы были покрашены броско: в тон юбке и босоножкам.
— Выглядишь так, что хочется наброситься и все это сорвать, — произнес Горин, оглядев девушку с головы до ног.
— Это хорошо, давно я так не выглядела, — улыбнулась Инна. — Но ты не забывай, удар у меня хорошо поставлен.
До закрытия метро оставалось около двух часов. Инна для поддержания имиджа выпила купленного Гориным вина, и они спустились вниз. Инна села на лавочку, забросила ногу за ногу и раскрыла папку. Горин сел поодаль.
Минут через пятнадцать мимо девушки продефилировало двое патрульных милиционеров с «говорящими» рациями на поясе.
— Эй, время не подскажете? — вульгарным пьяным голосом обратилась к ним Инна. Похоже, она не притворялась.
— Тебе уже давно спать пора, — ухмыльнулся один их патрульных, заглядывавший в ее глубокое декольте.
— Так не с кем, вашу мать! — Инна икнула.
— Ты в общественном месте не ругайся, — пригрозил второй, не сводивший глаз с ее ног.
— Валите отсюда, не мешайте уроки учить, — Инна махнула на них рукой.
Патрульные удалились, но не прошло и десяти минут, как они вернулись. Походка их была более уверенной. Инна отлично играла роль: когда милиционеры оказались рядом, ее папка выскользнула из рук, и листки бумаги рассыпались по полу. Инна, пошатываясь, опустилась на корточки, открыв изумленному взору милиционеров все, что скрывалось под юбкой.
— Ну, чего вылупились? — дерзко спросила она, собрав бумаги и выпрямившись. — Конспектов никогда не видели?
Инну здорово шатало — к алкоголю ее спортивный организм оказался непривычен.
— Разрешите ваши документы, — наконец, взял под козырек один из милиционеров.
«Клюнули», — обрадовался Горин.
— Какие, бля, документы? — возмутилась Инна. — Студбилет, что ли? Или зачетку? Так они у меня в общаге, в тумбочке…
— Пройдемте, — произнес второй патрульный, кивнув в сторону лестницы.
Раздался грохот приближающейся электрички. Девушка, прижав папку к груди, гордо, борясь с равновесием, проследовала в направлении, указанном милиционерами. Когда электричка остановилась, Инна бросилась в разъехавшиеся двери. Патрульные рванули туда же. Горин вскочил со скамейки и устремился вслед за ними. Один из милиционеров попытался загородить ему дорогу, но Артем поднырнул ему под руку и уселся на сиденье. Двери после предупреждения закрылись.
— Сиди тихо, а то и твою прописку проверить придется, — пригрозил Горину один из патрульных, и они двинулись к забившейся в противоположном конце пустого вагона девушке.
— От кого бегаем? — довольно улыбался один из милиционеров.
— А вы, козлы, думали, что я в вашу каптерку прокуренную отправлюсь? — огрызнулась Инна.
— Обыскать все равно придется, — ближайший к ней патрульный снял с пояса дубинку. — Сидела на станции, никуда не ехала. Может, теракт готовила?
— А может, ты наркоту продаешь? — вставил второй. — Сейчас посмотрим, где ты эти маленькие пакетики с порошком прячешь…
— Я буду понятым! — крикнул Горин.
— Ты будешь задержанным сейчас! — рявкнул в ответ патрульный с дубинкой.
— Не подходите, я сама! — Инна сняла босоножки, запрыгнула на сиденье и швырнула их в милиционеров. — Вот, ищите пока!
После этого в патрульных полетели блузка и юбка.
— Эх, только музыки не хватает! — прокомментировал Артем.
— Ты лучше заткнись там, последний раз говорю! — оборвал его милиционер. — А это уже — развратные действия в общественном месте, — продолжил он, повернувшись к Инне.
— Совращение милиционеров, — произнес приближающийся к ним Горин.
— Я тебя предупреждал… — патрульный повернулся и полез в кобуру.
Артем подскочил, заломил ему руку за спину, перехватил пистолет и оттолкнул милиционера в сторону.
— На колени! — скомандовал он.
Инна с сиденья прыгнула ко второму, обхватила его за шею и врезала коленом в живот. После этого тоже извлекла из его кобуры оружие.
— Ну что, мальчики, повеселимся? — она дико расхохоталась. — Раздевайтесь! Быстрее, или я начну стрелять по ногам!
Побледневшие патрульные, озадаченные таким неожиданным поворотом событий, принялись снимать с себя форму.
— Ты уверена, что мне это понравится? — спросил Инну Артем.
— Надевай! — она швырнула ему одежду одного из ментов.
— А ты уверена, что тебе это понравится? — снова спросил Горин.
— Это будет просто супер! — Инна рассмеялась.
Когда на патрульных остались только трусы, они остановились.
— Что, нечем похвастаться, мужики? — Инна сняла с валявшихся ремней наручники и пристегнула каждого из милиционеров к поручням.
— У вас будут большие неприятности! — испуганно произнес один из них.
— Ну, как я тебе? — спросил девушку Горин, надевший милицейскую форму и переложивший в нее свои личные вещи.
— А тебе идет! — Инна принялась надевать на себя второй комплект.
На ней форма сидела несколько мешковато.
— А тебе — не очень, — усмехнулся Артем. — Нам скоро выходить.
— А как же эти? — Инна кивнула на затихших ментов.
— Забудь, они уже не в форме.
На следующей станции в вагон зашла молодая пара.
— Опасные нудисты-рецидивисты, — пояснил им Горин присутствие в вагоне двух голых пристегнутых мужиков.
Вошедшие парень с девушкой удивленно косились на бедолаг и на разбросанную по вагону женскую одежду. Но особенно их удивило то, что «милиция» вышла на следующей станции, оставив их наедине с «извращенцами».
Здесь было не так безлюдно. У скамейки тусовалась группа подростков. На полу стоял переносной магнитофон, выдавая жеванные фразы афро-американского рэпа.
— Поехали ко мне? — спросила Инна.
— Погоди! — Артем поднял руку.
Перед его взором маячило перепуганное лицо девушки, рот которой зажимала чья-то рука с наколотой буквой «Т». Под ребра девушке упиралось лезвие ножа.
Он оглянулся: группа подростков затихла, несколько человек напряженно смотрели в их с Инной сторону.
— Пойдем, они, наверное, тоже не любят людей в милицейской форме, — потянула его за рукав кителя Инна.
— Они просто не любят людей, — поправил ее Горин. — Зато эти молокососы без ума от одного психопата.
Артем медленно направился в их сторону. На его пути оказался орущий магнитофон. Он наклонился, вынул кассету и отшвырнул ее. После этого достал из кармана запись Эльвики.
Режу любовь на дольки я…
— Вот какая музыка нравится вашему идолу, ублюдки! — он оглядел подростков: буква «Т» красовалась на руках у каждого из них. — Думаете, Трофейщику понравилась бы ваша возня?
— Ты кто такой? — решился задать вопрос один из подростков.
— Ваш повелитель уже давно подох, и вам пора вслед за ним, — Горин не обратил на него внимания. — Как поступали с рабами в Египте, погребая их вместе с фараоном…
— У мента, похоже, фуражку пробило, — сострил парень с прыщами на лбу.
— Придурок, он же вот про это базарит! — огрызнулся другой, сунув ему под нос руку с татуировкой. — Эй, вы что, знаете про нас? — с подозрением обратился он к Горину.
— Не знаем и знать не хотим. — Артем достал из кобуры пистолет, снял его с предохранителя и выстрелил в лоб прыщавому парню.
Громкий хлопок на миг оглушил присутствующих.
— Ну, и у кого из нас что пробито? — ухмыльнулся Горин.
Следующая пуля отправилась в живот задавшему вопрос подростку. Дернувшись, он рухнул лицом вниз. Оставшиеся бросились наутек. Горин прицельно стрелял по ним, пока не кончились патроны.
— Смотри-ка, навыки еще остались, — произнес он Инне, уложив в общей сложности пять человек. — Погляди, что они с ней сделали, — кивнул он на сидящую на скамейке девушку, в страхе закрывающую голову руками.
Это, судя по всему, была такая же студентка, которую Инна еще недавно пыталась изобразить. Девушку трясло. С ее ног лоскутами свисали разорванные колготки, а на оголенных бедрах ножом были вырезаны буквы «Т». Такие же буквы красовались на ее руках. Белая блузка девушки была заляпана кровью подростка, которому Горин только что прострелил голову.
В отдалении раздался шум. Сюда бежали несколько настоящих милиционеров. В руках одного из них был автомат. Артем схватил остолбеневшую Инну за руку и увлек к дверям подъехавшей электрички. Второй рукой он успел схватить на ходу магнитофон, из которого звучала музыка альбома «Теряю голову». Прежде чем двери за ними успели закрыться, Горин выудил из магнитофона свою кассету и швырнул его обратно на станцию. У аппарата от удара о твердую поверхность треснул пластмассовый корпус, из которого наружу вывалились радиоэлектронные внутренности.
Подоспевший наряд милиции едва успел проводить Артема и Инну взглядами.
Дома Инну пришлось отпаивать валерьянкой.
— Это же были совсем пацаны! — шмыгая носом и размазывая по щекам слезы, недоумевала она. — Зачем? Зачем?
— Солдаты, многих из которых ты сделала инвалидами, тоже были зелеными юнцами, — Артем держал ее ладони в своих. — А вина их была лишь в том, что от долгой изоляции вид соблазнительной девчонки переключил всю их мозговую деятельность в область паха. Я, конечно, не имею в виду тех двоих опущенных, которые тогда в лесу нашли в твоем лице более беззащитное существо, чем они сами…
— Но ведь ты убил их! — негодовала Инна.
— Эти неоперившиеся паразиты безо всяких угрызений совести резали беззащитную девчонку и получали от этого удовольствие, — терпеливо объяснял Горин. — Забудь о них, из этого мусора уже никогда не получилось бы полноценных членов общества. Они отвергли Бога и избрали своим учителем больного мутанта, пропагандирующего смерть. Они ее и получили…
— Давай завтра сходим куда-нибудь, просто так? — произнесла Инна после того, как ей удалось успокоиться.
— В зоопарк? — пошутил Артем.
— Почему бы и нет? Я не была там со времен школы…
По рабочим дням количество зверей в зоопарке преобладало над количеством двуногих посетителей. Купив на входе мороженое, Артем с Инной не спеша обходили вольеры и клетки. Животные по большей части дремали, укрывшись в тени от изнуряющей жары.
— А здесь — аллигаторы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
— Тебе не обязательно все это вспоминать. — Горин бережно поглаживал Инну по спине.
— Нет, мне хочется, чтобы ты знал. — Она приподняла голову, заглянув Артему в глаза, затем опустила ее обратно. — На КПП меня, естественно, не пропустили. Я пыталась объяснить, что не далее как вчера была здесь, но зевавший солдат на все мои аргументы отвечал коротко: «Не положено». Возвращаться обратно на трясущемся автобусе не хотелось, и я принялась бродить вдоль металлических прутьев забора, разглядывая сквозь него военные машины и патриотические лозунги. Через некоторое время с той стороны ко мне вразвалочку подошли двое солдат. У них был несколько расхлябанный, не соответствующий моим представлениям вид: расстегнутые воротнички, болтающиеся ремни и кеды вместо кирзовых сапог. Они поинтересовались, что я здесь делаю. Я выложила им все и спросила, не помогут ли они мне попасть внутрь. Солдаты переглянулись, и один из них показал мне в сторону леса, сообщив, что там у них полигон. Солдат сказал, что я могу пойти туда, а он по рации предупредит, чтобы мне разрешили прокатиться на танке и, может быть, даже пострелять из автомата. Я сразу про все на свете забыла и бросилась к лесу сломя голову. Побродив среди деревьев какое-то время, я испугалась, что заблудилась, и несколько раз крикнула «ау». Вскоре кусты зашевелились и ко мне вышли те самые солдаты. «Что, покаталась на танке?» — спросил один из них. А второй при этом как-то неприятно расхохотался. Мне показалось тогда, что они надо мной так зло пошутили, и вместо того чтобы испугаться и бежать, я рассердилась и сказала солдатам пару ласковых словечек. Тогда один из солдат вытащил из-за пазухи гранату и сказал, что если ее засунуть мне в штаны и дернуть кольцо, то меня разнесет на мелкие кусочки, которые даже милиция найти не сумеет. После этого второй грубо оскорбил меня. Вот здесь я уже перепугалась по-настоящему, поняла, что сейчас может произойти, и заревела. Но это их еще больше раззадорило. «Давай, снимай все, а то взорвем!» — угрожали они. Откуда мне, несмышленой четырнадцатилетней девчонке, было знать, что граната учебная? Всхлипывая, я разулась, стянула джинсы и сняла футболку. Один из них подскочил и больно дернул меня за волосы. Мне было так жутко, что я боялась пошевелиться. После этого начался настоящий кошмар: они заставили меня бегать вокруг деревьев, ползать на четвереньках и по-пластунски. При этом они больно хлестали меня прутьями, изготовленными из веток, и пинали. Я вошла тогда в настоящий ступор: слепо повиновалась всем их приказам, и, вообще, чувствовала себя, словно загнанное животное. Когда солдаты вдоволь развлеклись, я уже едва ли что-то соображала — как сквозь пелену я услышала последние слова солдат: «Если кому скажешь, сука, мы отыщем тебя и взорвем». «Захочешь еще раз на танке покататься — приходи», — добавил второй. Они расхохотались и ушли. Я еще какое-то время лежала, не в силах остановить дрожь, затем кое-как оделась и побрела прочь. Как добралась домой — не помню. Родители работали за границей, а бабка ничего не заметила. Я залезла в ванную и сидела там, наблюдая, как вместе с водой с меня стекает кровь. Потом меня долго рвало, и почти до самой ночи я не могла себя заставить выключить воду и выбраться из-под струй воды. Я ненавидела себя за то, что оказалась такой слабой и трусливой. За то, что не смогла дать достойный отпор…
Инна замолчала.
— Ты нашла их потом? — спросил через некоторое время Горин, сообразивший, что многого Инна ему не рассказала.
— К сожалению, нет, — вздохнула она. — Пока я оклемалась и перестала вскакивать по ночам, эти подонки успели демобилизоваться и разъехаться в неизвестных направлениях. Я долго не могла смотреть на мужиков, особенно на высоких и крепких. Те же, что носили военную или милицейскую форму, вызывали во мне нечеловеческую ненависть. Кое-как закончив девятый класс, я пошла в техникум, только чтобы не слышать больше перешептываний одноклассников и их косых взглядов. До обеда я училась сводить дебет с кредитом, а все остальное время посвящала тому, чтобы стать сильнее. Какое-то время я пробовала ходить в расплодившиеся, словно грибы после дождя, секции единоборств. Но это все оказывалось бесполезной тратой времени и денег. Я долго искала, прежде чем нашла настоящего тренера. В первый же день он разбил мне нос, доказав, что в присутствии посторонних людей никогда нельзя расслабляться. Он научил меня очень многому, а через четыре года попросту спился. Я пыталась сунуться еще куда-нибудь, но всюду меня прогоняли за излишнюю жестокость. Поэтому дальнейшие навыки я оттачивала самостоятельно…
— Давно ты дерешься с людьми в форме? — спросил Горин.
— Несколько лет, — ответила Инна. — Долгое время я «курировала» ту злополучную воинскую часть. Вылавливала их за территорией, на дискотеках и просто на улицах. Потом переключилась на остальных. Я пыталась казаться беззащитной, как много лет назад, в том лесу. Но, похоже, эти гады чувствуют силу своим гнилым нутром. А я все равно их бью. Вижу человека в форме, подхожу и, если только замечаю в его глазках знакомый огонек, ставлю эту сволочь на место. Доказываю ему, что форма на самом деле не дает власти и силы.
— Было время, когда я тоже носил военную форму, — произнес Артем.
— Тебе повезло, что ты мне тогда не попался.
Они рассмеялись, и Инна обвила Горина руками.
— Слушай, а ты не видел моих сигарет? — спросила она.
— Я их выбросил. У меня на табак жуткая аллергия…
Артем решил показать Инне, как правильно выслеживать настоящую добычу, а не довольствоваться кроликами. Для начала ей необходимо было подобрать подходящий гардероб: кроссовки, джинсы и кожанка своей агрессивностью отпугивали крупную рыбу. Одежда должна была быть достаточно откровенной, но не слишком дорогой: озабоченные парни всегда боятся связываться с дочерьми, женами и любовницами сильных мира сего. Остановились на имидже студентки-старшекурсницы: в меру пьяной, в меру развратной и столь же доверчивой. В гардеробе Инны с трудом удалось отыскать лишь блузку. Все остальное пришлось купить: набор черного нижнего белья, очень короткую красную юбку и красные же босоножки.
Блузка была расстегнута на максимальное количество пуговиц, в руки помимо сумочки Инна взяла папку с «конспектами», а на нос водрузила не темные, а обычные очки. Губы были покрашены броско: в тон юбке и босоножкам.
— Выглядишь так, что хочется наброситься и все это сорвать, — произнес Горин, оглядев девушку с головы до ног.
— Это хорошо, давно я так не выглядела, — улыбнулась Инна. — Но ты не забывай, удар у меня хорошо поставлен.
До закрытия метро оставалось около двух часов. Инна для поддержания имиджа выпила купленного Гориным вина, и они спустились вниз. Инна села на лавочку, забросила ногу за ногу и раскрыла папку. Горин сел поодаль.
Минут через пятнадцать мимо девушки продефилировало двое патрульных милиционеров с «говорящими» рациями на поясе.
— Эй, время не подскажете? — вульгарным пьяным голосом обратилась к ним Инна. Похоже, она не притворялась.
— Тебе уже давно спать пора, — ухмыльнулся один их патрульных, заглядывавший в ее глубокое декольте.
— Так не с кем, вашу мать! — Инна икнула.
— Ты в общественном месте не ругайся, — пригрозил второй, не сводивший глаз с ее ног.
— Валите отсюда, не мешайте уроки учить, — Инна махнула на них рукой.
Патрульные удалились, но не прошло и десяти минут, как они вернулись. Походка их была более уверенной. Инна отлично играла роль: когда милиционеры оказались рядом, ее папка выскользнула из рук, и листки бумаги рассыпались по полу. Инна, пошатываясь, опустилась на корточки, открыв изумленному взору милиционеров все, что скрывалось под юбкой.
— Ну, чего вылупились? — дерзко спросила она, собрав бумаги и выпрямившись. — Конспектов никогда не видели?
Инну здорово шатало — к алкоголю ее спортивный организм оказался непривычен.
— Разрешите ваши документы, — наконец, взял под козырек один из милиционеров.
«Клюнули», — обрадовался Горин.
— Какие, бля, документы? — возмутилась Инна. — Студбилет, что ли? Или зачетку? Так они у меня в общаге, в тумбочке…
— Пройдемте, — произнес второй патрульный, кивнув в сторону лестницы.
Раздался грохот приближающейся электрички. Девушка, прижав папку к груди, гордо, борясь с равновесием, проследовала в направлении, указанном милиционерами. Когда электричка остановилась, Инна бросилась в разъехавшиеся двери. Патрульные рванули туда же. Горин вскочил со скамейки и устремился вслед за ними. Один из милиционеров попытался загородить ему дорогу, но Артем поднырнул ему под руку и уселся на сиденье. Двери после предупреждения закрылись.
— Сиди тихо, а то и твою прописку проверить придется, — пригрозил Горину один из патрульных, и они двинулись к забившейся в противоположном конце пустого вагона девушке.
— От кого бегаем? — довольно улыбался один из милиционеров.
— А вы, козлы, думали, что я в вашу каптерку прокуренную отправлюсь? — огрызнулась Инна.
— Обыскать все равно придется, — ближайший к ней патрульный снял с пояса дубинку. — Сидела на станции, никуда не ехала. Может, теракт готовила?
— А может, ты наркоту продаешь? — вставил второй. — Сейчас посмотрим, где ты эти маленькие пакетики с порошком прячешь…
— Я буду понятым! — крикнул Горин.
— Ты будешь задержанным сейчас! — рявкнул в ответ патрульный с дубинкой.
— Не подходите, я сама! — Инна сняла босоножки, запрыгнула на сиденье и швырнула их в милиционеров. — Вот, ищите пока!
После этого в патрульных полетели блузка и юбка.
— Эх, только музыки не хватает! — прокомментировал Артем.
— Ты лучше заткнись там, последний раз говорю! — оборвал его милиционер. — А это уже — развратные действия в общественном месте, — продолжил он, повернувшись к Инне.
— Совращение милиционеров, — произнес приближающийся к ним Горин.
— Я тебя предупреждал… — патрульный повернулся и полез в кобуру.
Артем подскочил, заломил ему руку за спину, перехватил пистолет и оттолкнул милиционера в сторону.
— На колени! — скомандовал он.
Инна с сиденья прыгнула ко второму, обхватила его за шею и врезала коленом в живот. После этого тоже извлекла из его кобуры оружие.
— Ну что, мальчики, повеселимся? — она дико расхохоталась. — Раздевайтесь! Быстрее, или я начну стрелять по ногам!
Побледневшие патрульные, озадаченные таким неожиданным поворотом событий, принялись снимать с себя форму.
— Ты уверена, что мне это понравится? — спросил Инну Артем.
— Надевай! — она швырнула ему одежду одного из ментов.
— А ты уверена, что тебе это понравится? — снова спросил Горин.
— Это будет просто супер! — Инна рассмеялась.
Когда на патрульных остались только трусы, они остановились.
— Что, нечем похвастаться, мужики? — Инна сняла с валявшихся ремней наручники и пристегнула каждого из милиционеров к поручням.
— У вас будут большие неприятности! — испуганно произнес один из них.
— Ну, как я тебе? — спросил девушку Горин, надевший милицейскую форму и переложивший в нее свои личные вещи.
— А тебе идет! — Инна принялась надевать на себя второй комплект.
На ней форма сидела несколько мешковато.
— А тебе — не очень, — усмехнулся Артем. — Нам скоро выходить.
— А как же эти? — Инна кивнула на затихших ментов.
— Забудь, они уже не в форме.
На следующей станции в вагон зашла молодая пара.
— Опасные нудисты-рецидивисты, — пояснил им Горин присутствие в вагоне двух голых пристегнутых мужиков.
Вошедшие парень с девушкой удивленно косились на бедолаг и на разбросанную по вагону женскую одежду. Но особенно их удивило то, что «милиция» вышла на следующей станции, оставив их наедине с «извращенцами».
Здесь было не так безлюдно. У скамейки тусовалась группа подростков. На полу стоял переносной магнитофон, выдавая жеванные фразы афро-американского рэпа.
— Поехали ко мне? — спросила Инна.
— Погоди! — Артем поднял руку.
Перед его взором маячило перепуганное лицо девушки, рот которой зажимала чья-то рука с наколотой буквой «Т». Под ребра девушке упиралось лезвие ножа.
Он оглянулся: группа подростков затихла, несколько человек напряженно смотрели в их с Инной сторону.
— Пойдем, они, наверное, тоже не любят людей в милицейской форме, — потянула его за рукав кителя Инна.
— Они просто не любят людей, — поправил ее Горин. — Зато эти молокососы без ума от одного психопата.
Артем медленно направился в их сторону. На его пути оказался орущий магнитофон. Он наклонился, вынул кассету и отшвырнул ее. После этого достал из кармана запись Эльвики.
Режу любовь на дольки я…
— Вот какая музыка нравится вашему идолу, ублюдки! — он оглядел подростков: буква «Т» красовалась на руках у каждого из них. — Думаете, Трофейщику понравилась бы ваша возня?
— Ты кто такой? — решился задать вопрос один из подростков.
— Ваш повелитель уже давно подох, и вам пора вслед за ним, — Горин не обратил на него внимания. — Как поступали с рабами в Египте, погребая их вместе с фараоном…
— У мента, похоже, фуражку пробило, — сострил парень с прыщами на лбу.
— Придурок, он же вот про это базарит! — огрызнулся другой, сунув ему под нос руку с татуировкой. — Эй, вы что, знаете про нас? — с подозрением обратился он к Горину.
— Не знаем и знать не хотим. — Артем достал из кобуры пистолет, снял его с предохранителя и выстрелил в лоб прыщавому парню.
Громкий хлопок на миг оглушил присутствующих.
— Ну, и у кого из нас что пробито? — ухмыльнулся Горин.
Следующая пуля отправилась в живот задавшему вопрос подростку. Дернувшись, он рухнул лицом вниз. Оставшиеся бросились наутек. Горин прицельно стрелял по ним, пока не кончились патроны.
— Смотри-ка, навыки еще остались, — произнес он Инне, уложив в общей сложности пять человек. — Погляди, что они с ней сделали, — кивнул он на сидящую на скамейке девушку, в страхе закрывающую голову руками.
Это, судя по всему, была такая же студентка, которую Инна еще недавно пыталась изобразить. Девушку трясло. С ее ног лоскутами свисали разорванные колготки, а на оголенных бедрах ножом были вырезаны буквы «Т». Такие же буквы красовались на ее руках. Белая блузка девушки была заляпана кровью подростка, которому Горин только что прострелил голову.
В отдалении раздался шум. Сюда бежали несколько настоящих милиционеров. В руках одного из них был автомат. Артем схватил остолбеневшую Инну за руку и увлек к дверям подъехавшей электрички. Второй рукой он успел схватить на ходу магнитофон, из которого звучала музыка альбома «Теряю голову». Прежде чем двери за ними успели закрыться, Горин выудил из магнитофона свою кассету и швырнул его обратно на станцию. У аппарата от удара о твердую поверхность треснул пластмассовый корпус, из которого наружу вывалились радиоэлектронные внутренности.
Подоспевший наряд милиции едва успел проводить Артема и Инну взглядами.
Дома Инну пришлось отпаивать валерьянкой.
— Это же были совсем пацаны! — шмыгая носом и размазывая по щекам слезы, недоумевала она. — Зачем? Зачем?
— Солдаты, многих из которых ты сделала инвалидами, тоже были зелеными юнцами, — Артем держал ее ладони в своих. — А вина их была лишь в том, что от долгой изоляции вид соблазнительной девчонки переключил всю их мозговую деятельность в область паха. Я, конечно, не имею в виду тех двоих опущенных, которые тогда в лесу нашли в твоем лице более беззащитное существо, чем они сами…
— Но ведь ты убил их! — негодовала Инна.
— Эти неоперившиеся паразиты безо всяких угрызений совести резали беззащитную девчонку и получали от этого удовольствие, — терпеливо объяснял Горин. — Забудь о них, из этого мусора уже никогда не получилось бы полноценных членов общества. Они отвергли Бога и избрали своим учителем больного мутанта, пропагандирующего смерть. Они ее и получили…
— Давай завтра сходим куда-нибудь, просто так? — произнесла Инна после того, как ей удалось успокоиться.
— В зоопарк? — пошутил Артем.
— Почему бы и нет? Я не была там со времен школы…
По рабочим дням количество зверей в зоопарке преобладало над количеством двуногих посетителей. Купив на входе мороженое, Артем с Инной не спеша обходили вольеры и клетки. Животные по большей части дремали, укрывшись в тени от изнуряющей жары.
— А здесь — аллигаторы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57