Черил квакнула, как лягушка, и неожиданно выплюнула на пол сгусток желтой
слизи.
- Лучше? - спросила Лила.
- Да-а-а, - протянула крошка Черил. Она уже почти заснула вновь.
Лила вытерла пол бумажной салфеткой. Ей никогда не приходилось видеть
такой обильной мокроты у ребенка. Лила закурила новую сигарету, чихнула на
первой же затяжке и сама уже зашлась в приступе кашля.

4
Уже час, как стемнело.
Старки в одиночестве сидел за большим письменным столом, роясь в
ворохе телеграмм. Их содержание пугало его. Он служил своей стране уже
тридцать шесть лет, начав с роли запуганной шестерки в Вест-Пойнте. Его
награждали медалями. Он разговаривал с президентами, давал им советы, и
иногда эти советы принимались. Ему и раньше приходилось попадать в трудные
ситуации, но эта...
Он был напуган, так сильно напуган, что едва позволял признаться в
этом самому себе. Он нажал кнопку под центральным монитором. Изображение
появилось с обескураживающей быстротой, свойственной солидному
государственному оборудованию. На экране возникла калифорнийская пустыня.
Ее безлюдность выглядела жутковато из-за пурпурно-красного оттенка,
который придавала изображению инфракрасная съемка.
Вон он там, впереди, - подумал Старки. Проект Блу.
Страх вновь попытался захлестнуть его. Он полез в карман и вытащил
синюю таблетку. Дочь называла их "отрубонами". Впрочем, названия не имеют
значения, важны результаты. Он проглотил таблетку, не запивая, и
поморщился.
Проект Блу.
Он оглядел остальные, выключенные мониторы, а затем нажал кнопку под
каждым из них. Четвертый и пятый показывали лаборатории. На четвертом -
физическая, на пятом - биологии вирусов. Лаборатория биологи вирусов была
вся заставлена клетками животных, в основном - морских свинок и обезьян.
Было и несколько собак. В лаборатории физики небольшая центрифуга до сих
пор продолжала вращаться. Старки пожалел об этом. Он горько пожалел об
этом. Было что-то кошмарное в том, как эта штука весело крутилась, не
останавливаясь ни на одну секунду, в то время как доктор Эзвик лежал рядом
на полу, неуклюже раскинувшись, словно воронье пугало, не устоявшее под
напором сильного ветра.
Они объяснили ему, что центрифуга работает от того же источника, что
и освещение, поэтому если они ее выключат, то погаснет и свет. А камеры
там внутри не приспособлены для инфракрасной съемки. Старки все понял. Еще
какие-нибудь ублюдки могут заявиться из Вашингтона, чтобы посмотреть на
труп лауреата Нобелевской премии, лежащий в четырехстах футах под землей,
меньше, чем в миле отсюда. Если выключим центрифугу, выключим и
профессора. Элементарно. Дочь называла такие ситуации "Уловка-22"
[бестселлер американского писателя Джозефа Хеллера].
Он принял еще один "отрубон" и посмотрел на монитор номер два,
который ему нравился меньше всего. Ему не нравился человек, упавший лицом
в тарелку супа. Представьте, что кто-нибудь подойдет к вам и скажет: "Вы
проведете вечность с физиономией, погруженной в миску супа". Это как
старый киношный комический трюк, когда тортом попадают кому-нибудь в лицо.
Перестает быть смешным, когда этим кем-то становишься ты сам.
На первом мониторе были только электронные часы. До тринадцатого июня
все цифры на них были зеленого цвета. Теперь они стали ярко-красными. Часы
остановились. Они показывали: 06-13-90 02:37:16.
13 июня 1990 года. Два часа тридцать семь минут утра. И еще
шестнадцать секунд.
Позади раздался стук.
Старки выключил мониторы один за другим и обернулся. Он увидел, что
одна из телеграмм упала на пол, и поднял ее.
- Войдите.
Это был Крейтон. Он был бледен, как мел. Опять плохие новости, -
равнодушно подумал Старки. Еще кто-нибудь совершил затяжной прыжок с вышки
в миску холодного супа.
- Привет, Лен, - сказал он спокойно.
Лен Крейтон кивнул в ответ.
- Билли. Эти... Боже, я не знаю, как тебе об этом сказать.
- Чем яснее, тем лучше.
- Эти люди, которые переносили тело Кэмпиона, проходят
предварительные исследования в Атланте, и новости не очень утешительны.
- Все заражены?
- По крайней мере, пятеро. Есть там один парень - его зовут Стюарт
Редман - так вот, у него пока отрицательная реакция.
- Если бы Кэмпион не сбежал, - сказал Старки. - Там оказалась
хреновая система безопасности. На редкость хреновая.
Крейтон кивнул.
- Продолжай.
- В Арнетте введен карантин. Мы уже выявили шестнадцать случаев
гриппа, вызванного постоянно мутирующим вирусом А-Прайм. А ведь это пока
только больные в открытой форме.
- Средства массовой информации?
- Пока никаких проблем. Они верят в то, что это сибирская язва.
- Что еще?
- Одна очень серьезная проблема. В Техасе есть патрульный полицейский
по имени Джозеф Роберт Брентвуд. Его двоюродному брату принадлежит как раз
та самая заправка, где Кэмпион закончил свое путешествие. Он заехал вчера
утром к Хэпскому предупредить о том, что приезжают люди из департамента
здравоохранения. Мы задержали его три часа назад, и сейчас он на пути в
Атланту. А до этого он объехал на патрульной машине половину Восточного
Техаса. Одному Богу известно, со сколькими людьми он вступал в контакт за
это время.
- О, черт, - сказал Старки и сам испугался водянистой слабости своего
голоса. Вероятность заражения - 99,4%, - вспомнил он строчку из
телеграммы. А это, в свою очередь, означало 99,4% смертности, так как
человеческий организм не в силах производить антитела, способные
уничтожить постоянно мутирующий антигенный вирус. Как только организм
вырабатывал нужные антитела, вирус просто мутировал в новую, слегка
отличную от предыдущей, форму. По этой же причине создание вакцины
представлялось практически невыполнимой задачей.
99,4%.
- Ну же, продолжай. Что там еще?
И тогда Крейтон мягко произнес:
- Хаммер мертв. Билли. Самоубийство. Он выстрелил себе в глаз из
табельного оружия. Материалы по Проекту Блу были у него на письменном
столе. Мне кажется, он подумал, что они представляют собой вполне
исчерпывающую предсмертную записку.
Старки закрыл глаза. Вик Хаммер был его пасынком. Интересно, как он
скажет об этом Цинтии? Мне очень жаль, Синди. Вик сегодня нырнул в миску
холодного супа. Вот, прими "отрубон". Я хочу сказать тебе, что это была
просто цепь досадных случайностей. Ни одна из них не произошла по вине
твоего парня. Но он возглавлял проект, и он понял, что ситуация
ухудшается, и тогда...
- Спасибо, Лен, - сказал он.
- Билли, не хочешь ли ты...
- Я поднимусь через десять минут. Я хочу назначить заседание
общевойскового штаба через пятнадцать минут. Если они в постелях, вышиби
их оттуда.
- Да, сэр.
- И, Лен...
- Да?
- Я рад, что именно ты сообщил мне об этом.
- Да, сэр.
Крейтон вышел. Старки посмотрел на часы. Потом он подошел к
мониторам, вмонтированным в стену. Он включил монитор номер два и
задумчиво уставился на безмолвный кафетерий Проекта Блу.

5
Ларри Андервуд повернул за угол и нашел место для стоянки, достаточно
обширное, чтобы втиснуть свой "Датсун Зед" между пожарным гидрантом и
чьим-то мусорным контейнером. Ларри попытался убедить себя в том, что в
действительности он не заметил распухший труп кошки, в белый живот которой
вгрызалась крыса. Крыса так быстро исчезла в свете его фар, что вполне
можно было бы поверить в то, что ее там и не было. Кошка, однако, осталась
на месте.
ДОРОГОЙ НЬЮ-ЙОРК, ЭТО ОПЯТЬ Я.
Может быть, "Янки" в городе. Хоть какое-то оправдание для его
путешествия. Доехать на метро до стадиона, пить пиво, есть горячие сосиски
и наблюдать за тем, как "Янки" вышибают дурь из Кливленда или Бостона...
На фасаде здания с помощью пульверизатора с краской были написаны
воззвания загадочного и зловещего содержания: ЧИКО 116, ЗОРРО 93, МАЛЫШ
ЭБИ N_1! Когда он был еще мальчиком, перед тем, как умер его отец, этот
район был вполне приличным. Две каменные собаки охраняли ступени, ведущие
к двойным дверям. За год до того, как он уехал на побережье, хулиганы
разбили туловище собаки справа. Теперь не было ни той, ни другой, за
исключением одной задней лапы собаки слева.
Ларри подумал, что ему надо выйти из машины и убедиться в том, что
имя его матери до сих пор значится под почтовым ящиком квартиры номер
пятнадцать, но он чувствовал себя слишком усталым для этого. Нет, он будет
сидеть здесь и дремать до семи часов утра. В семь он выйдет из машины и
посмотрит, здесь ли еще его мать. Может быть, даже лучше, если она умерла.
Может быть, тогда он даже забудет про "Янки". Может быть, он просто снимет
комнату в отеле, проспит три дня подряд, а потом отправится обратно на
Золотой Запад.
Его ум вновь обратился к прошлому, размышляя о прошедших девяти
неделях (или около того) и пытаясь объяснить себе, как это можно биться
головой о каменные стены в течение шести долгих лет, играть в клубах,
записывать демонстрационные кассеты, а потом добиться всего, о чем мечтал,
за каких-нибудь девять недель. Он думал о том, что должен же быть какой-то
ответ, какое-то объяснение, которое позволило бы ему отвергнуть
отвратительную точку зрения, с которой все это выглядело лишь капризом,
просто причудой судьбы, как говорил Дилан.
На самом деле, все началось еще полтора года назад. Он выступал с
"Тэттерд Ремнантс" в клубе Беркли, и ему позвонил один человек из
"Колумбии". Не слишком большая шишка, просто один из тружеников виниловых
виноградников. Нейл Дайамонд собирался записать одну из его песен под
названием "Крошка, поймешь ли ты своего парня?"
Дайамонд делал альбом. Кроме своих песен, он хотел включить туда
"Пегги Сью вышла замуж" Бадди Холли и, возможно, песенку Ларри Андервуда.
Вопрос был в том, захочет ли Ларри приехать и принять участие в записи
фонограммы. Дайамонд хотел добавить вторую акустическую гитару. Мелодия
ему очень нравилась.
Ларри согласился.
Запись продолжалась три дня. Все прошло хорошо. Ларри встретился с
Нейлом Дайамондом, Робби Робертсоном и Ричардом Перри. Фамилия Ларри была
упомянута на внутренней обложке, да и заплатили ему неплохо. Но "Крошка,
поймешь ли ты своего парня?" так и не вошла в альбом. На второй вечер
записи Дайамонд пришел с новой мелодией собственного сочинения, и она-то и
заменила песенку Ларри.
- Ну что ж, это бывает, - сказал человек из "Колумбии". - Знаешь, что
я тебе скажу - почему бы нам все-таки не сделать запись? Посмотрим, может
быть, я и смогу что-то предпринять.
Ларри записал фонограмму своей песни и вновь оказался на улице. Дела
в Лос-Анджелесе шли плохо.
Наконец он все-таки устроился гитаристом в вечерний клуб. Потом,
девять недель назад, позвонил человек из "Колумбии". Они хотят выпустить
его сингл. Может ли он приехать и записать песенку для другой стороны?
Конечно, - ответил Ларри. Конечно, он сможет приехать. В воскресенье
вечером он вошел в студию "Колумбии" в Лос-Анджелесе, за один час
продублировал на второй дорожке свой голос в "Крошке" и записал для
обратной стороны песню "Карманный Спаситель", которую он сочинил еще для
"Тэттерд Ремнантс". Человек из "Колумбии" вручил Ларри чек на пятьсот
долларов и вонючий контракт, который связывал Ларри по рукам и ногам.
Семь недель назад человек из "Колумбии" позвонил снова и велел ему
пойти купить номер "Биллборда". Ларри ринулся на улицу. "Крошка, поймешь
ли ты своего парня?" была признана одной из трех лучших новинок недели.
Ларри перезвонил человеку из "Колумбии", и тот спросил его, не хочет ли он
позавтракать в обществе настоящих шишек, чтобы обсудить будущий альбом.
На ленче он напился и едва ощутил вкус своей порции семги. Кто-то из
шишек сказал, что не удивится, если в следующем году "Крошка, поймешь ли
ты своего парня?" получит приз Грэмми. Ларри ощущал себя как во сне, и
когда он возвращался в номер, у него появилась странная уверенность, что
сейчас его собьет грузовик. Шишки из "Колумбии" вручил ему еще один чек,
на этот раз на две с половиной тысячи долларов. Придя к себе, Ларри снял
телефонную трубку и сделал несколько звонков. Первым делом он позвонил
хозяину ночного клуба, в котором играл на гитаре, и сообщил, что ему
придется подыскать другого мудака, который будет исполнять "Желтую птицу",
пока посетители будут жевать непрожаренную пиццу. Потом он позвонил всем,
о ком только мог вспомнить, в том числе и Барри Григу из "Ремнантс". Потом
он вышел и напился, как свинья.
Пять недель назад сингл вошел в Сотню хит-парада "Биллборда". На
восемьдесят девятом месте. В ту неделю в Лос-Анджелес по-настоящему пришла
весна. В ослепительно сверкающее майское утро, когда дома выглядят такими
белоснежными, а океан таким синим, что кажется, будто глаза вышибет из
глазниц, он впервые услышал свою запись по радио. С ним было три или
четыре приятеля, и среди них - его тогдашняя девушка. Все они были слегка
под кокаином.
НООООООВАЯ МУУУУУЗЫКА! - из радиоприемника донеслись традиционные
позывные КЛМТ. А затем Ларри замер, услышав звук своего голоса:
Да, я не предупредил тебя, что снова еду домой,
Да, я не сказал тебе, что снова буду с тобой,
Но, крошка, если ты не ты, то кто же мне
ответит?
Крошка, поймешь ли ты своего парня?
Он - парень что надо.
Он парень шикарный
Крошка, поймешь ли ты своего парня?
- Господи, это же я, - сказал он.
Четыре недели назад его песня поднялась на семьдесят третье место в
хит-параде "Биллборда". У него появилось ощущение что его запихнули в
старый немой фильм, в котором все происходит слишком быстро. "Колумбия"
срочно требовала записи альбома, стремясь извлечь выгоду из успеха сингла.
Неожиданно трудно оказалось избавиться от Джулии - девушки, с которой
он начал встречаться в тот период, когда играл на гитаре в ночном клубе.
Она знакомила его с самыми разными людьми, из которых лишь очень немногих
он действительно хотел видеть. Ее голос стал напоминать ему голоса
сладкоречивых агентов, которые звонили ему по телефону. После долгого,
шумного и желчного скандала он расстался с ней. Она угрожала покончить
жизнь самоубийством. После разрыва Ларри чувствовал себя так, словно
принял участие в затяжной битве подушками, каждая из которых была
обработана газом, вызывающим легкое отравление.
Они начали записывать альбом три недели назад, и Ларри сумел
отвертеться от большинства предложений типа "ради вашего же блага". Он
использовал ту относительную свободу действий, которую оставил ему
контракт. Он вызвал троицу из "Тэттерд Ремнантс" - Барри Грига, Эла
Спеллмана и Джонни МакКолла - и двух других музыкантов, с которыми ему
приходилось играть в прошлом - Нейла Гудмана и Уэйна Стаки. Они записали
альбом за девять дней. "Колумбия", похоже, хотела, чтобы альбом состоял из
тех песен, которым, по их мнению, была обеспечена двадцатинедельная
карьера - начиная с "Крошки" и кончая "Держись, Слупи". Ларри хотел
большего.
На обложке альбома была фотография Ларри в наполненной пеной
антикварной ванне. На кафеле сверху были написаны слова КАРМАННЫЙ
СПАСИТЕЛЬ и ЛАРРИ АНДЕРВУД. "Колумбия" хотела назвать альбом "Крошка,
поймешь ли ты своего парня?", но Ларри твердо стоял на своем, и они в
конце концов согласились на наклейку В АЛЬБОМ ВХОДИТ ХИТОВЫЙ СИНГЛ на
полиэтиленовой упаковке.
Две недели назад сингл переместился на сорок седьмую позицию, и
праздник начался. Он снял на месяц дом на побережье. События, которые
последовали вслед за этим, словно плавали в каком-то тумане. Все больше и
больше людей бродило по дому. Некоторых Ларри знал, но большинство из них
были ему незнакомы. Он смутно вспоминал, как к нему один за другим
приставали агенты, желавшие "продолжить его великую карьеру". Он смутно
вспоминал, как нюхал кокаин и запивал его текилой. Он смутно вспоминал,
как его разбудили субботним утром, должно быть, неделю или около того
назад, чтобы он послушал, как Кейзи Касем прокручивает его запись,
занявшую тридцать шестое место в "Америкэн Топ Форти". Он смутно
вспоминал, как с полученным по почте чеком на четыре тысячи долларов в
кармане он долго и нудно торговался, покупая "Датсун Зед".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96