Он поимел ее, она поимела машину, и дело было сделано! Против всяких правил!– Против всяких правил! – Катрин фыркнула Матиасу в лицо. – Вы же все были заодно или нет? И что это за игра? Кошки-мышки? Охота на зайца с громким улюлюканьем или что?– Нуда, – согласился Жан. – По-честному следует признать, что на этот раз заяц сам перестрелял всех охотников…– Мне не очень нравится такая формулировка, – попытался обороняться Матиас.– А почему все должны быть исключительно в этих дурацких боксерских трусах? – спросил Оливер. – Мне пришлось специально одолжить пару у Элко!– Оно и заметно, – огрызнулась Катрин.Желто-зеленый материал его трусов имел вид сильно застиранный.– Тогда ты знаешь как минимум что подарить своему другу на следующий день рождения!– Ну так почему все-таки?Герхард вернулся к вопросу Оливера, на который Катрин так и не ответила.– Я уже сказала. Там, на лестнице. Потому что мужчины в боксерских трусах выглядят особенно нелепо. И одно из доказательств я вам продемонстрировала!Когда Катрин соскользнула со своего стула и сгребла в руки одежду, уже минуло пять часов.– Ты не можешь теперь уйти одна, – остановил ее Матиас. – Одного из нас ты должна выбрать!Катрин не смогла удержаться от смеха.– Ты не находишь, что в вашем мире все перевернулось с ног на голову? Вы словно типичные представители Марианнештрассе!– Марианнештрассе? – озадаченно переспросил Оливер.– Ну да, Гербертштрассе для женщин! Улица красных фонарей!– А что, есть такая улица?В голосе Матиаса зазвучал неподдельный интерес.– Нет! – Катрин ухмыльнулась. – Пока нет! Хотя это мог бы быть весьма прибыльный бизнес-проект. С вами в качестве стартового капитала…Она выпрямилась и важно продекламировала:– «Сегодня предлагаются пятизвездочные мальчики, отборные сорта. Все включено!».Жан возвел глаза к небу:– И Роксана в качестве генерального директора проекта! Я представляю себе это во всех деталях!– Ну, если не хотите, очень жаль!Катрин кивнула всем и направилась, как была в нижнем белье, держа свои вещи под мышкой, в сторону стойки портье. Там сама сняла с крючка ключ и зашла в лифт.Если сейчас она с кем-нибудь столкнется, надо обратить все в шутку, подумала она. Катрин даже подготовила подобающую случаю фразу, которую скажет любому кого встретит на пути, но слова не понадобились – никого ни в лифте, ни в коридоре не было. Она открыла дверь в номер, думая о сочинителе писем. Может, это один из четверых? Или «писатель» сейчас уже лежит в ее постели? Катрин включила свет. Где-то в глубине души она уже предчувствовала: знакомый белый листок лежал на полу. Какой надоедливый! Она решила прочитать послание утром, тщательно закрыла дверь и, как была, упала в постель.
Едва открыв утром глаза, она посмотрела в сторону окна. Снег не прекратился. Ну сколько же это может продолжаться! Катрин чувствовала себя несколько разбитой, поэтому повернулась на другой бок. Спешить некуда. Если так пойдет дальше, то от своего горнолыжного отпуска она в итоге не использует и половины. Как жаль! Она уже почти совсем погрузилась в сон, как вдруг вспомнила о Ронни. Как минимум следовало набрать номер. Новый день должен принести удачу. Девушка взяла телефон, лежавший на тумбочке, открыла, один глаз, чтобы набрать номер голосовой почты, но, взглянув на дисплей, открыла и второй глаз.«Новое сообщение», – гласила надпись на дисплее.О, это уже что-то! Катрин уселась на кровати и набрала номер.– Это я, Ронни, – зазвучал из трубки его голос. – Ты не поверишь, что со мной случилось. Сразу при выезде из Фельдкирхе меня остановил патруль дорожной жандармерии. Они утверждали, что я ехал слишком быстро. Причем они определили это на глазок, представляешь? Я ответил, что не намерен платить ни цента, потому что они ничем не смогут подтвердить мое нарушение. Похоже, я несколько рассвирепел, в конце концов, я спешил к тебе, да и снег валил, что есть силы. Я боялся не успеть подняться в горы и проскочить перевал. На летней резине, понимаешь. И цепей на колеса у меня с собой не было. Но мой сноуборд, мое сокровище! – последовала короткая пауза в повествовании. – В процессе препирательства они установили, что у меня нет на машине виньетки, Имеется ввиду наклейка на лобовом стекле – разрешение пользоваться автострадой.
а я сказал им, что меня следует немедленно отпустить с миром как непорочного и законопослушного гражданина. Тогда они захотели взять анализ крови. Но ты же знаешь, как я нервничаю, стоит увидеть шприц; в общем, я согласился добровольно подуть в трубочку, и, должен тебе сказать, они захотели задержать меня! Тогда я решил показать им, что за сила таится в таком неказистом курьере по доставке пиццы, как я, но ничего не успел сделать, потому что быстро оказался в наручниках и был задержан до сегодняшнего утра, нет, ты представляешь? Я – и в каталажке! Теперь как минимум на территории Австрии мои права недействительны, я в черном списке. И все из-за любви к тебе!На этом месте повествование снова прервалось.– Где же тебя носит в десять часов утра? – Тональность его голоса снова приобрела оттенок первых дней раз луки. – Кататься на лыжах в такую погоду, как я понимаю, ты не можешь… Позвони. Ронни.Катрин снова улеглась на подушки. Воистину не человек, а тридцать три несчастья ее Ронни! Со своей летней резиной на колесах. И без цепей. А может, ему все-таки повезло, что полиция остановила его и не дала уехать дальше.Катрин набрала его номер и не удержалась от смеха. Ронни ответил мгновенно.– Слава Богу, что с тобой не случилось ничего серьезного, – произнесла она вместо приветствия и выдохнула в трубку поцелуй.– Ну, приятнее всего было бы лежать с тобой рядом в пятизвездочной кроватке, – ответил он. – А знаешь, мне еще повезло. В этом полицейском участке в Фельдкирхе одного парня забыли на Рождество, и он все праздники просидел там!– Правда? А сейчас ты где?– Снова дома. Надо работать. Это должна была быть очень короткая вылазка. Любовный подарок, так сказать! – Он вздохнул. – А как у тебя дела? Все в порядке?Катрин поняла по тону, что его беспокоит. И рассказала о снегопаде, о еде, о напитках и о парочках, которые здесь повсюду, и о своей тоске по нему.Когда она отключилась, по телу разлилось приятное тепло. Ронни был настолько простым и естественным в этой ситуации, что она почувствовала себя снова вернувшейся в мир нормальных людей. Катрин отбросила одеяло и встала с кровати. Теперь, когда девушка окончательно проснулась, желудок напомнил о себе. Следовало позавтракать. Катрин решила встать, несмотря на плохую погоду. Она быстро приняла душ и открыла платяной шкаф. Одежду, купленную в магазине секонд-хенд специально для «путешествия в Арльберг», она еще ни разу не надевала здесь. При этом сам подбор туалетов, как оказалось, не был столь трудной процедурой. Катрин надела джинсы и черный облегающий пуловер, слегка подкрасилась и уложила волосы с небольшим количеством геля. Вчера вечером такая укладка пришлась ей очень по вкусу. Она сделала несколько шагов туда-сюда перед зеркалом. Довольно сексуально. Да и без всех этих укладок и подкрашиваний она довольно легко выигрывала на фоне большинства из отдыхавших здесь женщин.Уже собираясь выходить, Катрин вспомнила о ночном письме. Она помедлила в раздумье, стоит ли сейчас заниматься этим, но настроение было хорошее, некоторые проблемы, так или иначе, разрешились. Повернулась, взяла ли сток в руки и, стоя перед кроватью, прочитала: Берегись меня,Я жажду тебя, как дикий зверь,Хочу, о Катрин,Лишь тебя одну! Катрин прочитала стишок два раза и прислушалась к себе. Страх? Вряд ли. Но и улыбаться почему-то не хотелось. Кто знает, не нашел ли уже этот парень способ, что бы преподнести ей сюрприз, как обещал? Ее альпийской мечтой вовсе не было проснуться посреди ночи и обнаружить рядом с кроватью нечто постороннее и неприятное. Но даже если у него есть ключ, то как он справится с цепочкой? А забираться в ее номер по наружной стене все-таки довольно сложно.Нелепость, сказала она себе, положила листок рядом с остальными и собралась покинуть комнату. Но одна мысль задержала ее. Что-то с этим письмом было не так. Катрин снова вернулась к столику. Письмо было адресовано именно ей, здесь было ее имя, в прежних посланиях этого не было. Она еще раз внимательно изучила почерк. Та же самая рука, что и в предыдущих случаях. Ничего особенного.Она положила лист и вышла. Сейчас было все равно, она была голодна и боялась только того, что буфет перед ее носом закроют.Катрин сбежала по лестнице, вошла в зал. Народу было еще довольно много – явный признак того, что постояльцы пытались убить время, не надеясь уже на улучшение погоды. Она наполнила тарелку закусками, заказала, как обычно, яичницу из двух яиц и поискала глазами свободное место. За одним из столиков обнаружились Оливер и Элко, но настроения стать третьей в этой компании у нее сегодня не было. Прочих знакомых не видно. Один маленький столику окна только что освободился, это в самый раз. Проходя мимо Оливера, Катрин кивнула ему и Элко. Оливер ответил ей воздушным поцелуем, а Элко по своему обыкновению посмотрел как бы сквозь нее, словно не замечая. Она ухмыльнулась и уселась за выбранный стол. Из окна открывался сказочный вид. Столько снега в своей жизни она не видела, сегодня сугробы выросли почти до окон. Но – и это немедленно бросилось ей в глаза – снег прекратился. Тяжелых туч стало меньше, им на смену набегали легкие белые облака. Ветер стал сильнее и кружил снег, поднимая его с крыш домов и дороги. Это был первый признак изменения погоды, и, скорее всего, в сторону улучшения. Если повезет, ветер разгонит за день облака окончательно и к следующему утру засияет солнце, подумала Катрин.Она смотрела на пробегавшие по небу облака и, опустив затем взгляд, заметила одного-единственного прохожего, бредущего в этот час по улице. Ветер трепал его одежду, и Катрин представила себе, каково сейчас оказаться на какой-нибудь вершине. Должно быть, дьявольски страшно. Где, интересно, в такую погоду находят убежище разные зверушки, живущие в горах, – серны, альпийские каменные козлы?Принесли омлет. Катрин взяла в руки вилку и нож, собираясь отрезать кусочек, и в этот момент узнала человека, бредущего по улице. Вилка выпала у нее из рук. Девушка вскочила с места, не обращая внимания на удивленные взгляды с соседних столиков, и выбежала из зала. Тони за своей администраторской стойкой раскладывал по ячейкам принятые только что факсы, но, увидев ее, прервал свое занятие и поднял глаза.– Зачем вы это делаете? – спросила Катрин, с большим трудом сдержавшись, чтобы не сорваться на крик.– Что? – спросил Тони подчеркнуто прямо.– Пишете дурацкие письма! Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю!Он подошел на пару шагов ближе. Гладко выбритое лицо было напряженным.– Как я должен понимать вас?– Только шеф отеля и кое-кто из администраторов знают, как в действительности пишется мое имя. Все остальные здесь полагают, что я – Катрин. Или мне спросить об этом у Фреди? – последние слова она произнесла с угрозой.Тони отложил в сторону несколько факсов, которые еще не успел разложить по ячейкам, и наклонился к ней.– Я только хотел вас предупредить. Вы были так по-детски наивны, так открыты по отношению к любому человеку здесь. Но мужчины, с которыми вы стали общаться, развлекаются, соблазняя таких молоденьких девушек, как вы. Это своего рода спорт, состязание за обладание трофеем в виде молодого тела, – голос администратора понизился до шепота. – Я лишь хотел открыть вам глаза, дать понять, что надо быть очень осторожной!Катрин не поверила ни одному слову.– Вы и прежде так поступали?Он отшатнулся от нее и покачал головой.– Ваши предшественницы казались мне совсем иными. Они вели себя так, словно приехали сюда искать свой шанс, будь он в виде автомобиля или чего-то еще, но что касается вас… – Тони запнулся. – Мне не хотелось допустить, чтобы вы стали предметом этих игр!– Наверное, вы просто хотели сохранить меня для самого себя!Катрин высоко подняла голову.– Нет.Он спокойно покачал головой и снова понизил голос:– Это вообще не соответствует моим наклонностям.Катрин задумалась. Она стояла, расправив плечи. Тони также выпрямился, принял положение, соответствующее его статусу. Они смотрели в глаза друг другу.– А просто сказать мне об этом вы не могли? Предупредить?– И с опаской ждать, что вы не поверите и побежите рассказывать об этом остальным мужчинам? Это могло бы стоить мне головы. По правилам я не имею права вмешиваться в то, что творят здесь гости. К тому же многим лучше не знать о том, что происходит здесь! Не каждый хочет все знать и слышать! Большинство предпочитают прятать голову в песок, как страусы. Так удобнее!– Я не из таких!– Вот именно. Поэтому я и пришел к идее с этими дурацкими стишками. А поэт из меня, теперь вы это знаете, никакой.– Честно сказать, это меня совсем не напугало. Лишь подстегнуло любопытство.– Тогда можно считать, что цель, так или иначе, достиг нута.– Ну хорошо, может быть, это и сделало меня чуть осторожнее.Напряжение спало, на лице Тони показалось подобие улыбки.– Надеюсь, – подчеркнуто официальным тоном произнес он, – что вы примете во внимание мои благие намерения.Катрин посмотрела на него, раздумывая, что ответить.– Мой желудок говорит «да», – наконец произнесла она.– Это не может не радовать меня.Катрин задумалась. Он готов был услужить ей теперь во всем.– У вас найдется пять минут времени? – спросила она.По лицу было видно, что он никак не может понять, что от него потребуется, но, тем не менее, Тони согласно кивнул.– В баре? – спросила Катрин.– Лучше в моем кабинете, – он открыл дверь в администраторскую.
Ее столик был убран и накрыт свежей скатертью, когда через пятнадцать минут Катрин появилась в обеденном зале. Она снова заказала омлет из двух яиц и большую чашку черного чая.Подошел Эвальд и осведомился, все ли в порядке. Они все убрали, потому что вероятность ее возвращения казалась очень маленькой, но, тем не менее, он на всякий случай оставил стол за ней.– Вы – сокровище, – в избытке чувств произнесла Катрин.Эвальд отвесил жеманный поклон, и девушка не удержалась от смеха.Перед этим в администраторской она рассказала Тони о том, как прошел вчерашний вечер, а тот поведал ей, что та встреча в баре в весьма своеобразных костюмах уже стала достоянием гласности. И потому он утвердился во мнении, что теперь так или иначе поздно что-либо предпринимать. Катрин же сообщила, как сама благодаря Герхарду узнала об истинной подоплеке происходящего и какой финал приготовила для этой игры.Тони смеялся от всего сердца.– Это именно то, что они заслужили, – сказал он. – Может быть, для них это станет хорошим уроком!Сейчас Катрин чувствовала себя просто прекрасно. Обеденный зал постепенно пустел. Кто-то направился в бар, кто-то – в спортивный зал. Оливер и Элко тоже исчезли. Катрин с наслаждением поглощала омлет и радовалась всему на свете, больше всего самой себе. Она не позволила себя обмануть. Если считать эту неделю жизненным экзаменом, то она выдержала его блестяще.Девушка посмотрела на улицу. Сильный ветер почти разогнал тяжелые снеговые тучи. И это было тем более прекрасно, что ситуация несколько разрядилась. Она не хотела остаток недели провести в изоляции. В ней бродили желания, хотелось что-то начать делать, что-то разорвать внутри себя. Пора вставать в жизни на ноги – эта цель отчетливо обозначилась перед Катрин. Она узнает, как можно повторно сдать экзамен на аттестат зрелости, а затем начнет учиться. Почему же нет? Другим ведь удается! И в следующий раз она приедет отдыхать сюда на свои деньги. Пусть это будет всего два дня за три года. Но сама. Катрин улыбнулась.– У тебя хорошее настроение? Можно, я присяду?Она обернулась удивленно. Позади стоял Герхард.– Пожалуйста, – кивнула Катрин, хотя с большим удовольствием осталась бы сейчас одна.Мир ее мыслей в этот момент был куда приятнее.– У тебя есть пара минут для меня?Похоже, сегодня это был вопрос дня!– Почему же нет, – сказала она и сделала движение рукой, показывая, что вселенная открыта для каждого.Он сел напротив и сначала ничего не говорил.– Знаешь, мне жаль, – не выдержав, начала Катрин. – Ты хороший парень и к тому же очень симпатичный. Можно было бы влюбиться в тебя, если бы ты не был такой свиньей.Герхард резко поднял глаза и устремил взгляд прямо на нее.– Именно об этом я и хотел поговорить с тобой.Катрин промолчала.– Я и чувствую себя именно тем, кем ты меня только что назвала, – произнес он. – И… у меня такое ощущение, что разрушилось нечто очень важное. – Его указательный палец коснулся чайной ложки Катрин. – Может быть, ты и в самом деле могла бы полюбить меня, – тихо закончил он.– Я правильно расслышала? Речь идет о тебе?Катрин отложила ложку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Едва открыв утром глаза, она посмотрела в сторону окна. Снег не прекратился. Ну сколько же это может продолжаться! Катрин чувствовала себя несколько разбитой, поэтому повернулась на другой бок. Спешить некуда. Если так пойдет дальше, то от своего горнолыжного отпуска она в итоге не использует и половины. Как жаль! Она уже почти совсем погрузилась в сон, как вдруг вспомнила о Ронни. Как минимум следовало набрать номер. Новый день должен принести удачу. Девушка взяла телефон, лежавший на тумбочке, открыла, один глаз, чтобы набрать номер голосовой почты, но, взглянув на дисплей, открыла и второй глаз.«Новое сообщение», – гласила надпись на дисплее.О, это уже что-то! Катрин уселась на кровати и набрала номер.– Это я, Ронни, – зазвучал из трубки его голос. – Ты не поверишь, что со мной случилось. Сразу при выезде из Фельдкирхе меня остановил патруль дорожной жандармерии. Они утверждали, что я ехал слишком быстро. Причем они определили это на глазок, представляешь? Я ответил, что не намерен платить ни цента, потому что они ничем не смогут подтвердить мое нарушение. Похоже, я несколько рассвирепел, в конце концов, я спешил к тебе, да и снег валил, что есть силы. Я боялся не успеть подняться в горы и проскочить перевал. На летней резине, понимаешь. И цепей на колеса у меня с собой не было. Но мой сноуборд, мое сокровище! – последовала короткая пауза в повествовании. – В процессе препирательства они установили, что у меня нет на машине виньетки, Имеется ввиду наклейка на лобовом стекле – разрешение пользоваться автострадой.
а я сказал им, что меня следует немедленно отпустить с миром как непорочного и законопослушного гражданина. Тогда они захотели взять анализ крови. Но ты же знаешь, как я нервничаю, стоит увидеть шприц; в общем, я согласился добровольно подуть в трубочку, и, должен тебе сказать, они захотели задержать меня! Тогда я решил показать им, что за сила таится в таком неказистом курьере по доставке пиццы, как я, но ничего не успел сделать, потому что быстро оказался в наручниках и был задержан до сегодняшнего утра, нет, ты представляешь? Я – и в каталажке! Теперь как минимум на территории Австрии мои права недействительны, я в черном списке. И все из-за любви к тебе!На этом месте повествование снова прервалось.– Где же тебя носит в десять часов утра? – Тональность его голоса снова приобрела оттенок первых дней раз луки. – Кататься на лыжах в такую погоду, как я понимаю, ты не можешь… Позвони. Ронни.Катрин снова улеглась на подушки. Воистину не человек, а тридцать три несчастья ее Ронни! Со своей летней резиной на колесах. И без цепей. А может, ему все-таки повезло, что полиция остановила его и не дала уехать дальше.Катрин набрала его номер и не удержалась от смеха. Ронни ответил мгновенно.– Слава Богу, что с тобой не случилось ничего серьезного, – произнесла она вместо приветствия и выдохнула в трубку поцелуй.– Ну, приятнее всего было бы лежать с тобой рядом в пятизвездочной кроватке, – ответил он. – А знаешь, мне еще повезло. В этом полицейском участке в Фельдкирхе одного парня забыли на Рождество, и он все праздники просидел там!– Правда? А сейчас ты где?– Снова дома. Надо работать. Это должна была быть очень короткая вылазка. Любовный подарок, так сказать! – Он вздохнул. – А как у тебя дела? Все в порядке?Катрин поняла по тону, что его беспокоит. И рассказала о снегопаде, о еде, о напитках и о парочках, которые здесь повсюду, и о своей тоске по нему.Когда она отключилась, по телу разлилось приятное тепло. Ронни был настолько простым и естественным в этой ситуации, что она почувствовала себя снова вернувшейся в мир нормальных людей. Катрин отбросила одеяло и встала с кровати. Теперь, когда девушка окончательно проснулась, желудок напомнил о себе. Следовало позавтракать. Катрин решила встать, несмотря на плохую погоду. Она быстро приняла душ и открыла платяной шкаф. Одежду, купленную в магазине секонд-хенд специально для «путешествия в Арльберг», она еще ни разу не надевала здесь. При этом сам подбор туалетов, как оказалось, не был столь трудной процедурой. Катрин надела джинсы и черный облегающий пуловер, слегка подкрасилась и уложила волосы с небольшим количеством геля. Вчера вечером такая укладка пришлась ей очень по вкусу. Она сделала несколько шагов туда-сюда перед зеркалом. Довольно сексуально. Да и без всех этих укладок и подкрашиваний она довольно легко выигрывала на фоне большинства из отдыхавших здесь женщин.Уже собираясь выходить, Катрин вспомнила о ночном письме. Она помедлила в раздумье, стоит ли сейчас заниматься этим, но настроение было хорошее, некоторые проблемы, так или иначе, разрешились. Повернулась, взяла ли сток в руки и, стоя перед кроватью, прочитала: Берегись меня,Я жажду тебя, как дикий зверь,Хочу, о Катрин,Лишь тебя одну! Катрин прочитала стишок два раза и прислушалась к себе. Страх? Вряд ли. Но и улыбаться почему-то не хотелось. Кто знает, не нашел ли уже этот парень способ, что бы преподнести ей сюрприз, как обещал? Ее альпийской мечтой вовсе не было проснуться посреди ночи и обнаружить рядом с кроватью нечто постороннее и неприятное. Но даже если у него есть ключ, то как он справится с цепочкой? А забираться в ее номер по наружной стене все-таки довольно сложно.Нелепость, сказала она себе, положила листок рядом с остальными и собралась покинуть комнату. Но одна мысль задержала ее. Что-то с этим письмом было не так. Катрин снова вернулась к столику. Письмо было адресовано именно ей, здесь было ее имя, в прежних посланиях этого не было. Она еще раз внимательно изучила почерк. Та же самая рука, что и в предыдущих случаях. Ничего особенного.Она положила лист и вышла. Сейчас было все равно, она была голодна и боялась только того, что буфет перед ее носом закроют.Катрин сбежала по лестнице, вошла в зал. Народу было еще довольно много – явный признак того, что постояльцы пытались убить время, не надеясь уже на улучшение погоды. Она наполнила тарелку закусками, заказала, как обычно, яичницу из двух яиц и поискала глазами свободное место. За одним из столиков обнаружились Оливер и Элко, но настроения стать третьей в этой компании у нее сегодня не было. Прочих знакомых не видно. Один маленький столику окна только что освободился, это в самый раз. Проходя мимо Оливера, Катрин кивнула ему и Элко. Оливер ответил ей воздушным поцелуем, а Элко по своему обыкновению посмотрел как бы сквозь нее, словно не замечая. Она ухмыльнулась и уселась за выбранный стол. Из окна открывался сказочный вид. Столько снега в своей жизни она не видела, сегодня сугробы выросли почти до окон. Но – и это немедленно бросилось ей в глаза – снег прекратился. Тяжелых туч стало меньше, им на смену набегали легкие белые облака. Ветер стал сильнее и кружил снег, поднимая его с крыш домов и дороги. Это был первый признак изменения погоды, и, скорее всего, в сторону улучшения. Если повезет, ветер разгонит за день облака окончательно и к следующему утру засияет солнце, подумала Катрин.Она смотрела на пробегавшие по небу облака и, опустив затем взгляд, заметила одного-единственного прохожего, бредущего в этот час по улице. Ветер трепал его одежду, и Катрин представила себе, каково сейчас оказаться на какой-нибудь вершине. Должно быть, дьявольски страшно. Где, интересно, в такую погоду находят убежище разные зверушки, живущие в горах, – серны, альпийские каменные козлы?Принесли омлет. Катрин взяла в руки вилку и нож, собираясь отрезать кусочек, и в этот момент узнала человека, бредущего по улице. Вилка выпала у нее из рук. Девушка вскочила с места, не обращая внимания на удивленные взгляды с соседних столиков, и выбежала из зала. Тони за своей администраторской стойкой раскладывал по ячейкам принятые только что факсы, но, увидев ее, прервал свое занятие и поднял глаза.– Зачем вы это делаете? – спросила Катрин, с большим трудом сдержавшись, чтобы не сорваться на крик.– Что? – спросил Тони подчеркнуто прямо.– Пишете дурацкие письма! Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю!Он подошел на пару шагов ближе. Гладко выбритое лицо было напряженным.– Как я должен понимать вас?– Только шеф отеля и кое-кто из администраторов знают, как в действительности пишется мое имя. Все остальные здесь полагают, что я – Катрин. Или мне спросить об этом у Фреди? – последние слова она произнесла с угрозой.Тони отложил в сторону несколько факсов, которые еще не успел разложить по ячейкам, и наклонился к ней.– Я только хотел вас предупредить. Вы были так по-детски наивны, так открыты по отношению к любому человеку здесь. Но мужчины, с которыми вы стали общаться, развлекаются, соблазняя таких молоденьких девушек, как вы. Это своего рода спорт, состязание за обладание трофеем в виде молодого тела, – голос администратора понизился до шепота. – Я лишь хотел открыть вам глаза, дать понять, что надо быть очень осторожной!Катрин не поверила ни одному слову.– Вы и прежде так поступали?Он отшатнулся от нее и покачал головой.– Ваши предшественницы казались мне совсем иными. Они вели себя так, словно приехали сюда искать свой шанс, будь он в виде автомобиля или чего-то еще, но что касается вас… – Тони запнулся. – Мне не хотелось допустить, чтобы вы стали предметом этих игр!– Наверное, вы просто хотели сохранить меня для самого себя!Катрин высоко подняла голову.– Нет.Он спокойно покачал головой и снова понизил голос:– Это вообще не соответствует моим наклонностям.Катрин задумалась. Она стояла, расправив плечи. Тони также выпрямился, принял положение, соответствующее его статусу. Они смотрели в глаза друг другу.– А просто сказать мне об этом вы не могли? Предупредить?– И с опаской ждать, что вы не поверите и побежите рассказывать об этом остальным мужчинам? Это могло бы стоить мне головы. По правилам я не имею права вмешиваться в то, что творят здесь гости. К тому же многим лучше не знать о том, что происходит здесь! Не каждый хочет все знать и слышать! Большинство предпочитают прятать голову в песок, как страусы. Так удобнее!– Я не из таких!– Вот именно. Поэтому я и пришел к идее с этими дурацкими стишками. А поэт из меня, теперь вы это знаете, никакой.– Честно сказать, это меня совсем не напугало. Лишь подстегнуло любопытство.– Тогда можно считать, что цель, так или иначе, достиг нута.– Ну хорошо, может быть, это и сделало меня чуть осторожнее.Напряжение спало, на лице Тони показалось подобие улыбки.– Надеюсь, – подчеркнуто официальным тоном произнес он, – что вы примете во внимание мои благие намерения.Катрин посмотрела на него, раздумывая, что ответить.– Мой желудок говорит «да», – наконец произнесла она.– Это не может не радовать меня.Катрин задумалась. Он готов был услужить ей теперь во всем.– У вас найдется пять минут времени? – спросила она.По лицу было видно, что он никак не может понять, что от него потребуется, но, тем не менее, Тони согласно кивнул.– В баре? – спросила Катрин.– Лучше в моем кабинете, – он открыл дверь в администраторскую.
Ее столик был убран и накрыт свежей скатертью, когда через пятнадцать минут Катрин появилась в обеденном зале. Она снова заказала омлет из двух яиц и большую чашку черного чая.Подошел Эвальд и осведомился, все ли в порядке. Они все убрали, потому что вероятность ее возвращения казалась очень маленькой, но, тем не менее, он на всякий случай оставил стол за ней.– Вы – сокровище, – в избытке чувств произнесла Катрин.Эвальд отвесил жеманный поклон, и девушка не удержалась от смеха.Перед этим в администраторской она рассказала Тони о том, как прошел вчерашний вечер, а тот поведал ей, что та встреча в баре в весьма своеобразных костюмах уже стала достоянием гласности. И потому он утвердился во мнении, что теперь так или иначе поздно что-либо предпринимать. Катрин же сообщила, как сама благодаря Герхарду узнала об истинной подоплеке происходящего и какой финал приготовила для этой игры.Тони смеялся от всего сердца.– Это именно то, что они заслужили, – сказал он. – Может быть, для них это станет хорошим уроком!Сейчас Катрин чувствовала себя просто прекрасно. Обеденный зал постепенно пустел. Кто-то направился в бар, кто-то – в спортивный зал. Оливер и Элко тоже исчезли. Катрин с наслаждением поглощала омлет и радовалась всему на свете, больше всего самой себе. Она не позволила себя обмануть. Если считать эту неделю жизненным экзаменом, то она выдержала его блестяще.Девушка посмотрела на улицу. Сильный ветер почти разогнал тяжелые снеговые тучи. И это было тем более прекрасно, что ситуация несколько разрядилась. Она не хотела остаток недели провести в изоляции. В ней бродили желания, хотелось что-то начать делать, что-то разорвать внутри себя. Пора вставать в жизни на ноги – эта цель отчетливо обозначилась перед Катрин. Она узнает, как можно повторно сдать экзамен на аттестат зрелости, а затем начнет учиться. Почему же нет? Другим ведь удается! И в следующий раз она приедет отдыхать сюда на свои деньги. Пусть это будет всего два дня за три года. Но сама. Катрин улыбнулась.– У тебя хорошее настроение? Можно, я присяду?Она обернулась удивленно. Позади стоял Герхард.– Пожалуйста, – кивнула Катрин, хотя с большим удовольствием осталась бы сейчас одна.Мир ее мыслей в этот момент был куда приятнее.– У тебя есть пара минут для меня?Похоже, сегодня это был вопрос дня!– Почему же нет, – сказала она и сделала движение рукой, показывая, что вселенная открыта для каждого.Он сел напротив и сначала ничего не говорил.– Знаешь, мне жаль, – не выдержав, начала Катрин. – Ты хороший парень и к тому же очень симпатичный. Можно было бы влюбиться в тебя, если бы ты не был такой свиньей.Герхард резко поднял глаза и устремил взгляд прямо на нее.– Именно об этом я и хотел поговорить с тобой.Катрин промолчала.– Я и чувствую себя именно тем, кем ты меня только что назвала, – произнес он. – И… у меня такое ощущение, что разрушилось нечто очень важное. – Его указательный палец коснулся чайной ложки Катрин. – Может быть, ты и в самом деле могла бы полюбить меня, – тихо закончил он.– Я правильно расслышала? Речь идет о тебе?Катрин отложила ложку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28